Я ел лапшу в хейхе, она была хороша, в околонулевой холод, обжигающая красноперченая похлебка с легким вкусом соевого соуса и винного уксуса, пришлась как нельзя кстати, прогрев мой пищевод, желудок и зарядив мою энергию до нужного уровня. Красная еда – особенно полезная для желудка и тела, она несет в себе огонь – хуо 火 (huǒ), она дает жизнь, силы для движения мысли, духа и тела. Не забывайте про белую еду, бай , холодная энергия, остужает разгоряченных скакунов в голове, дает покой, умиротворение и тушит лишнее пламя. Лепешка или простая вода – лучшее проявление бай.
Я ел рис и мясо по-тайски в Сиане, это было здорово, сытно, горячо и стерильно, как суперэталон кубометра стали из палат мер и весов. В хостеле кормят дорого и стандартно вкусно, иначе не выжить, кровать за 45 юаней еле окупает аренду нескольких этажей в большом здании.
Я ел баодзы 包子 (bāozi) с мясом, овощами и мелко порезанной лапшой. Они были божественны, 1 юань штука, я съел 6. Старое правило, хочешь есть в Китае – иди направо, мелкая кафешка где нет английского меню, где едят только местные. Баодзы с острыми приправами и уксусом, это божественно. Главное вовремя остановиться.
Я ел лапшу в туристическом месте, около терракотовых воинов, камбей за интернейшионал френдшип! Напротив сидел Джимми, китаец из под Шанхая. Зачем мы здесь? У него сегодня день рождения. Это не причина, факт. Смуглый, худой с раскосыми глазами, ему лет 20 с небольшим. Английский на хорошем уровне. Чего я с ним поехал смотреть на черепки, которые может и не совсем настоящие. Взял языка. А как же ценная информация, что стена вокруг центра Сианя не настоящая. Она восстановленная.
Я ел холодную противную острую лапшу в кафе около базы терракотовых воинов. Зато здесь был wifi, он везде, бесплатный, пароль нарисован на стене. Букинг хостела в Хуашане, очень к месту. Как попасть туда, не знаю. Китай сам подскажет.
Я ел вегетарианский рис с овощами, из-за незнания иероглифов. А кто их знает, сложные, простые, наречия, всякий китаец скажет, что это след великого тигра на тропе войны двух быков. На этом представление о строении мира, и в особенности иероглифике у аборигенов кончается. Дальше выступают зарубежные китаисты. Это было неплохо, еда вкусная, горячая, но без мяса завтрашний путь будет труден. Я сам его выбрал, пусть будет так.
Я ел жутко калорийные твердые прессованные печенья, запивая их водой Nongfu Spring. Спасли ли они меня от голода или доконали вовсе, не знаю, в процессе подъема в горах не до того было уж точно. Когда перед глазами проносятся все свои мысли плотной шеренгой, что даже не понимаешь их родство и не признаешь рождения, не до еды.
Я ел прекрасные горячие куски мяса и сала, наверное говядину, заедая рисом и запивая пивом, как вдруг увидел себя со стороны, бегущим на поезд, собрав все пожитки в кучу и прыгнув на такси я приехал без денег на вокзал, опоздал на поезд, зато с горячей едой и планами сегодня же попасть в город Лоян. Зачем, неизвестно. Надо, так надо.
Я пытался проглотить хотя бы палочку жирной горячей острой лапши, сидя на грязной улице в Лояне. Не лезло. Нечего было пить в поезде, а потом приставать ко всем с просьбой транскрибировать в системе палладия иероглифы гимна КНР. Фантазер. Не лезла лапша и все. 9.5 юаней, то ли место не то, но наверное устал. Пиво выпил тем не менее.
Город прозрачнее и тоньше, чем Сиань, небо чище. На улице перед хостелом много бухают, продают тут же байдзю-водку за 17 юаней, да такую взрывную, полбанки хватит мне, чтобы воспользоваться страховкой. Завтра поеду смотреть на местных буддов, или будьев, будов. Спать пошел.
Я ел еврогамбургер в кфс запивая его почти нормальным кофе со сливками, рядом тем же самым давились китайцы. Кто их-то заставляет пить это черное варево для колонизаторов, мода? Интеграция с Европой? Баланс финансов в мире? Нет ответа, есть старбакс, маккофе и КФС. И клоны.
Я ел лепешку в районе торгово-пешеходной зоны гротов Лояна с теми самыми буддами. 10 утра, народ ест, пьет, идет смотреть на каменно-туристических истуканов. Лепешка не дешевая, люди идут отдыхать потому что идут все. Паломничество по туристическим объектам Китая, вот что такое туризм в этой стране.
Я ел лапшу с бесплатным паровым хлебом, запивая это местным слабым пивом, вкус и крепость которого уносило ветром, прежде, чем оно попадало в мою кровь. А может быть это иллюзия. Я находился на площадке, в колодце старых двухэтажных зданий, на все из которых можно было вешать лейбл «охраняется Юнеско» или «здесь жил великий некто». С одной стороны стоял двухэтажный забор из ящиков с пустыми бутылками, с другой импровизированные кухоньки и склады с продукцией, с третьей пешеходная мостовая, а с четвертой голые стены с фантомами окон. Затерянный район в районе юго-восточного угла великой сианьской новодельной стены. Стоит поднять голову, небоскребы, еле видные через дымчатый смог, нависают над моей чашкой с лапшой, заглядывают, интересуются, переговариваются, что это лаовай здесь делает, ест палочками местную еду. Только высоткам это интересно, остальные люди не обращают внимания.
Я пожирал бигмак в мегамолле «Ванфудзин», в Лояне, пришлось специально ехать сюда на автобусе 25 минут, это того наверное стоило. Вкус одинаково одинаковый во всем мире, даже азиатские руки не могут изменить taste of America. Сквозь широкое стекло панорамной витрины я видел китайскую жизнь 21 века. Подъехал старый электромотороллер с притороченным мешком на багажнике, работяга в потрепанной робе ушел куда-то вглубь здания, тут же подкатил новый большой блестящий джип, оттуда вылез европейского вида китаец и выпорхнула девочка на невероятных шпильках. Капля белого соуса чуть не испачкала мне джинсы. Оба неспешно поехали на эскалаторе в бутиковую высь.
Я осторожно, чтобы не обжечь небо и язык поедал острую вкусную лапшу на фудстрите в Лояне. Рядом сидел тайванец носящий сложное азиатское имя, он просил называть его Henry. Учится в каком-то китайском университете, приехал до поступления погулять по всяким местам. Я выдернул его из дорма, уж совсем он плохо выглядел. Теперь вот едим. Не пьет, смотрит мою на вторую бутылку пива круглыми глазами. Поговорили об экономике, я уже могу общаться на эти темы, на Тайване те же проблемы что и в России, ненормальная власть, падение курса валюты.
Я обжирался бургером в аэропорту Сианя, мило и приятно, питьевая вода на каждом углу, много доступного пространства, прекрасные панорамные окна. Через стол щебетали прекрасные стюардессы в умопомрачительной фиолетовой форме. Я завидовал их сексуальности, худобе и ощущению отдыха, которое они испытывали между перелетами. Кола с собой, пойду кататься на тревелаторе.
В самолете не жрал.
Я жрал 白酒 (Báijiǔ) в кафешке на площади железнодорожного вокзала ХарбинДонг, потому что надо. Пить. Холодно. Надо. На улице -10, внутри меня +40.
Тарелка пельменей в этот холодный темный вечер, за 2 часа до поезда кажется важнее всего в мире. Зачем я сел около карты КИТАЯ, вот гора 7000м, нет, я туда не поеду никогда. Хотя.
Девушка в харбинстайлнаряде, искусственный мех, голова в минус непокрыта, угги с шипами, блестящими от нитрида титана, тут же из меха другого химического состава вылеплена голова хоря-крысы. Я долго смотрю на ее обувь. Не хочу фотографировать. Курит, заказывает пельмени, я думаю, как она живет в этом холоде, куда двигается дальше.
- 啤酒(Píjiǔ) одну дайте, мне мало. Водку не допил, пахнет клопами и анисом. Хозяйка заведения говорит, что после водки пиво-то вредно, я соглашаюсь, улыбаюсь и соглашаюсь. Все всё понимают.
На прохладной бутылке силуэт православного храма, «София» - летит из памяти. Символ города. Святости нет давно - это бизнес, история - как магнит, туризм - как топливо для обогрева этих дико холодных мест. Вспоминаю шок от прогулок по льду улиц Харбина в январе. Визуальная информация замерзала на лету, речь с грохотом падала на обледеневшую мостовую, птицы не долетали до другого берега широкой реки Сунгари.
Скоро дом.
