Земля Долпо

[Harpooner]

Очень-очень интересно!
Zzvet, ждем продолжения!

[SMAN]

Достопримечательности и красоты природы Непала, слегка отходят на второй план, когда так красиво и душевно повествуется о жителях, о их кормилицах-яках. Очень мило!

[Zzvet]

Стадо яков на перевале Шей Ла. September 2011, Upper Dolpo, Nepal

Перевал Шей Ла (Sela Bhanjang) – дорога в Намгунг

05 сентября 2011 г. Девятый день трека: Shey Gompa (4160) – Shey La (5010) – Namgung Gompa (4430)
Набор высоты: 1020 метров, сброс – 900 метров. Время в пути – около 8,5 часов.

Удивительно красивый выдался день – а ведь, казалось бы, ничто не предвещало.
Выходим спозаранку, как обычно. Тропинка из Шей вьется среди зеленых холмов, поросших редкой травой, постепенно набирая высоту.


Удобная тропинка вьется среди зеленых холмов

По мере набора высоты пейзаж вокруг становится более суровым и каменистым. По небу гуляют плотные облака, но непохоже, что они прольются дождем в ближайшее время. Тропа местами начинает забирать круто вверх. Кое-где большие камни вдоль тропинки выложены лесенкой – в сезон дождей (а это лето выдалось в Долпо аномально дождливым) неукрепленные камнями дороги тут зачастую просто смывает.


Силуэт Денди на фоне пасмурного неба

По пути встречаем нескольких всадников, обмениваемся обязательным коротким приветствием. Они едут из Сальданга в Шей, чтобы встретить там очередную партию яков. На лошади этот длинный путь занимает у местных менее одного дня.


Встречный караван

Дело в том, что в горах действует простое правило жизни, глубоко укоренившаяся традиция – приветствие как способ продемонстрировать свои добрые намерения. При встрече принято поздороваться и задать несколько стандартных вопросов: кто ты, с кем, куда, откуда и зачем идешь. Эти вопросы – не формальные, не пустые, вроде коронного вопроса офисных зай, асечных спамеров и прочих светлых лучиков "приветкагдила", от которого меня с ходу начинает тошнить, поскольку фальшивый интерес чужого человека в городе к моим делам не имеет никакого отношения к вежливости. В малонаселенных горных районах все иначе. Приветствие путников – это элемент нормы взаимопомощи, какую можно встретить только там, где выживают совместно, обмен важной стратегической информацией о твоем местонахождении вчера-сегодня-завтра, которая в некоторых случаях может спасти жизнь. Ну и некий поведенческий маркер – если уж человек не отвечает на твое приветствие, значит, настроен априори недружелюбно, и следует его опасаться. Просто так этим не пренебрегают.


Короткий отдых

В долине Шей часто попадаются мани-стены, сложенные из камней с мантрами – для многих людей эти места священны. Портеры у таких сооружений всегда сбрасывают корзины и отдыхают несколько минут. Иногда попутно читают мантры.

Через непродолжительное время начинается собственно подъем на очередной пятитысячный перевал Shey La (еще его обозначают как Sela Bhanjang, или Sela Munchung La, высота на разных картах указана от 5010 до 5067 метров). На перевал ведет каменистое речное ущелье.



Постепенно набираем высоту:


Денди поднимается на перевал Шей Ла

Как видите, тут нет никакого недостатка в воде – с горы бежит ручей. К моменту, когда я уже основательно подустала, портеры очень кстати разводят примуса и прямо здесь, в ущелье, приступают к готовке обеда. Подкрепляю силы только горячим кофе с печеньем и шоколадом – плотной еды на подъеме совсем не хочется. Завершив этот короткий перекус, начинаю медленно и плавно подниматься дальше.


Подъем на перевал Шей Ла

Если присмотреться, внизу виднеется желтая точка – это куртка Денди. Расстояние от стоянки портеров до меня визуально кажется совсем небольшим, но на высоте преодолевается достаточно тяжело. В какой-то момент облака наконец расходятся, и солнце освещает холмы, оставшиеся позади. Мрачное ущелье начинает выглядеть веселее – из-за туч иногда открываются снежные склоны Канжиробы Химал и другие шеститысячники.


Подъем на перевал Шей Ла

Дойдя до вершины холма, останавливаюсь и решаю дождаться портеров, поскольку не знаю, куда двигаться дальше – одно из двух возможных направлений ведет прямо, траверсом, а другое – круто налево, где среди скал виднеется что-то вроде прохода. Наконец меня догоняет первая двойка портеров. Времени, чтобы преодолеть расстояние от стоянки до вершины холма, им потребовалось примерно в два раза меньше, чем мне.


Меня нагоняет первая двойка портеров

Выясняю, что нужно идти прямо – траверсом между огромных холмов. Дожидаюсь Денди. В своей плотно застегнутой желтой куртке и с укрытой, вопреки обыкновению, головой, он похож на космонавта в скафандре.


Денди поднимается на перевал

Пейзаж вокруг потрясает – это огромное ровное каменистое пространство, словно причесанное граблями великанского размера. Здесь очень ветрено – нет ни одного кустика, только голые камни. Снова ассоциации с какой-то заброшенной планетой.



В первой части подъема под ногами хлюпает вода, и склон покрыт жидкой грязью. Наконец мы оставляем далеко позади ручное русло, и пользуемся возможностью присесть на сухом участке тропы, чтобы передохнуть и полюбоваться снежными склонами Канжиробы, которые иногда становятся видны в разрыве облаков.


Отдыхаем на подъеме

Поднимаемся еще на один небольшой холм – и спустя непродолжительное время я вижу впереди большую пирамиду из камней, оставленных путниками. Цель достигнута – мы стоим на перевале Шей Ла, словно на границе Вселенной. Вид с перевала настолько необычен – он как "гора над горами", – что у человека, стоящего на вершине, возникает удивительное чувство полета, парения.

Окружающий горный пейзаж настолько великолепен, что меня тут же пробивает на его панорамизацию:


Вид с перевала Шей Ла, Верхнее Долпо

На высшей точке перевала стоит традиционный чортен из камней с шестами и висящими на натянутых веревках молитвенными флажками лунгта. Все эти камешки, лежащие у чортена, принесли сюда путники, прошедшие первал Шей Ла.


Чортен из камней на перевале Шей Ла, Верхнее Долпо

В Монголии и на Алтае эти памятные знаки (столбы-сэргэ) с тряпочками и флажками носят название "Обоо" (или "Обо"). А в Тибете и высокогорной части Непала эти каменные пирамидки называются Лар Тса, или Ларце. Смысл этого обряда не изменился с древнейших добуддийских времен. Божество "Вечное небо" (Тэнгри) и богиня "Земля-мать" пришли к тибетцам и монголам (также исповедовавшим "черную веру" бон) от древних иранцев. Каждый путник, проходя Лар Тса (дом, где живут местные духи) оставляет им камешек, лунгта или хотя бы лоскуток цветной материи из своей одежды, или несколько крошек еды – в уплату за проход.

Духи, живущие в горах – воздушные всадники и охотники Цан, будучи разгневанными, способны навлекать на путников ураганы. Лу – обитатели речных и озерных вод, считаются более милосердными. Садахи владеют землей: пастбищами и пашнями. Из них наиболее важны были Нанг Лха, внутреннее божество дома, и Габ Лха, дух очажного огня, которого страшно было рассердить пренебрежением, ибо в зимнюю стужу в горах только он был защитой кочевника. Духи-защитники окружали каждого человека, два из них располагались у него на плечах, и, чтобы поразить человека, нужно было их спугнуть.



У Лар Тса нельзя оставлять мусор и грязь, это считается чудовищным кощунством. Особенным знаком почтения к духам-хранителям среди буддистов считается подношение своего шарфа-ката и гирлянды из флажков-лунгта с мантрами. Люди (и мужчины и женщины), которые хотят, чтобы в их семье появился сын, обертывают большой белый камень в ката и трижды обносят его на руках вокруг Лар Тса, оставляя затем среди прочих.

А высший подвиг – возвести после трудного перехода свою собственную пирамидку. Для буддистов этот обряд имеет еще и практический смысл. Добротно построенный чортен – это символ вашего будущего дома, в котором вы поселитесь после следующей реинкарнации. Сделаете ваш домишко хлипким, из трех камней – существенного улучшения жилищных условий в ближайшей паре жизней не ждите. Это все мне рассказал Денди-космонавт.


Денди на перевале Шей Ла (5010 метров)

Романтический имидж покорителя галактики дополняет сильно отросшая щетина и смешная мандаринская бородка на лице – Денди не имеет обыкновения заморачиваться бритьем в походах и к концу третьей недели становится похож на абрека.

Пока я занималась фотографированием окрестностей, не в силах уйти с этого прекрасного перевала, портеры уже побежали вниз (их видно слева на склоне в виде крошечных точек), а мой сирдар уселся помедитировать.



Место к этому удивительно располагает. Мы сидим под развевающимися флажками, слушаем гул ветра и смотрим на белоснежные облака, летящие по пасмурному небу, и на окружающие горные цепи. Сотни вершин и хребтов разного цвета и разных форм выглядят как волны в бесконечном океане, они похожи и в то же время удивительно разнообразны. Насмотреться невозможно.



Посидев на перевале некоторое время, начинаем спуск вниз. Вдруг сзади я слышу топот копыт – на перевал приходит стадо стадо яков из Шей со знакомым погонщиком.



Яки, как я уже неоднократно писала – удивительно прекрасные и удивительно пугливые существа. Пытаюсь подойти к ним поближе, чтобы оказаться в гуще стада – убегают. Мне хочется сфотографировать их бегущими по склону галопом – ведь такие декорации! Насмешив пастуха, с гиканьем несусь быстрее ветра наперерез якам в надежде их ускорить – увы, вместо фотогеничного галопа животные предпочитают уходить от меня вялой трусцой, презрительно помахивая пушистыми хвостиками.

Забег наперегонки с яками с пятитысячного перевала был одним из самых сильных впечатлений этого дня. И, как ни странно, я почти не запыхалась – ура, акклиматизация благополучно закончена, в грунт и в Тайланд еще рано, раноооо! Спасибо якам.



Нагоняем наших портеров, отдыхающих в красивом месте и в картинных позах – я прошу разрешения их сфотографировать. Ребята с удовольствием выстраиваются в еще более живописную композицию. На фото не хватает только юного Лакпы, убежавшего вперед – несмотря на молодость, он был, как мне кажется, самым сильным портером среди них.


Будди, Бхимал и (на переднем плане) Лакман

Нафотографировавшись и посмеявшись, ребята берут корзины и начинают спуск.



Я еще некоторое время любуюсь суровым пейзажем Земли Долпо.


Горный пейзаж на спуске с перевала Шей Ла

Через некоторое время каменистая почва сменяется ковром из колючих растений, живущих в высокогорье – многие из них даже цветут. Склоны перевала широкие, тропинка удобна и не требует сильной сосредоточености и внимания. Смотреть можно не только под ноги, но и на небо, и мысли могут бродить свободно, как эти облака.



Нам удивительно повезло с погодой – вопреки обыкновению, на наши головы не пролилось сегодня ни капли дождя, хотя с перевала было видно, что за соседним хребтом собирается гроза.



Слева по склону видна тропинка, ведущая в Сальданг. Начинают попадаться пышные кустарники, окрашенные в осенние багряные тона.



И мани-стены из камней с мантрами:





И местные жители (эта суровая девушка в одиночку гнала караван из нескольких нагруженных яков). Видите, как смотрит? Она явно нас опасается. С нашей стороны склона светит яркое солнце, но на этой фотографии видно, что за соседним хребтом справа уже начался дождь. Такая неустойчивая погода тут.



Я часто останавливась, чтобы пофотографировать, и, сильно отстав от ребят, большую часть пути прошла в полном одиночестве. Переправившись через очередную реку, прихожу в Намгунг – портеры уже разбили палатки. Тут тоже нет никакой деревни – только монастырь и чуть выше гомпа в красной скале. В монастыре в теплое время года живет несколько монахов.



Вокруг колосятся тщательно распаханные поля, дающие им пропитание. Местные деревни слишком немногочисленны и бедны, чтобы кормить монахов, и члены религиозных общин в Долпо должны сами работать в поле, добывая себе пропитание. Соответственно, работая, как обычные крестьяне, они предпочитают жить жизнью обычных людей – многие обзаводятся женами и детишками, несмотря на религиозные запреты. Насколько я поняла, для Долпо, как и для Тсум, это вполне стандартная ситуация.


Намгунг Гомпа, построенная в скале

Покупаем в монастыре несколько картофелин для дал-бата и поджаренных зерен ячменя.
Стоянка для палаток у Намгунг Гомпы отличная – ровная и плоская, хоть и небольшая, на четыре-пять палаток примерно. Есть немыслимое для этих мест удобство – туалет системы "очко". Закрытый, ура!

Распаковываю свой рюкзак и с удовольствием переобуваюсь в легкие сандалии. Тем временем дело идет к вечеру, собирается дождь, а Денди в лагере все еще нет, хотя все портеры в наличии. Странно – я прекрасно помню, что он ушел вперед, пока я фотографировала, но по дороге до самой стоянки я его не встретила – куда же он подевался? Портеры не проявляют ни малейшего беспокойства, но и через час Денди все еще нет, и я начинаю волноваться. Еще через десять минут, когда я уже вовсю начинаю бить тревогу и собираюсь в спасательную экспедицию – идти назад его искать, мой сирдар, слегка всклокоченный, наконец появляется в лагере. Ух, сразу огромная гора с плеч – он жив и здоров.

Оказывается, Денди по пути прилег за каким-то валуном на солнечном травянистом склоне отдохнуть, да и заснул. Так и проспал более двух часов, а я прошла мимо, так как не заметила его с тропы.

Еще здесь, в Намгунге, случилось странное происшествие – у меня порвался каучуковый шнурок с моим походным амулетом, который я ношу в горах и в дальних поездках. И кулон этот – маленькая прямоугольная серебряная пластинка с высеченной на ней мантрой Падмасабхавы, потерялся. Когда я обнаружила на шее лишь обрывок шнурка, расстроилась, конечно. Помню, что очень тщательно осмотрела все складки одежды, куда он мог соскользнуть, обшарила карманы и даже ботинки – увы, кулона нигде не было, и я смирилась с потерей, решив, что наверное так и надо – оставить какую-то ценную частицу себя в этих местах.

А самое удивительное случилось после того, как я вернулась в Москву – отбирая походную одежду в стирку (ох, до чего же она была грязная) и выворачивая карманы, я нашла этот кулон (сильно потемневший, как будто он лежал где-то в земле) в правом кармане моей походной поларовой кофты. Я совершенно уверена, что во время похода его там не было, я же носила эту поларку все время, почти не снимая. Не исключено, что это Денди нашел его на стоянке, и уже в Катманду, пока поларка валялась в номере, положил мне его в карман – он всегда имел обыкновение тщательно осматривать стоянку на предмет забытых мелких вещей, и не раз мне их возвращал таким образом. Но у Денди я спрашивать про амулет почему-то боюсь – ведь если выяснится, что это не он, мое рациональное "я" окажется в тупике.-)

Как бы то ни было, кулон сейчас со мной, и я надеюсь, что то место, где он побывал без меня, сделало его еще сильнее. Теперь я ношу его не на шнурке, а на cеребряной цепочке.

Расходы этого дня: 300NRs (оплата за стоянку монастырю и картошка).

[Harpooner]

... некий поведенческий маркер – если уж человек не отвечает на твое приветствие, значит, настроен априори недружелюбно, и следует его опасаться. Просто так этим не пренебрегают.

Zzvet - а что, бывали прецеденты? Чего стоит опасаться на тропе от встречного с недобрым взглядом?
Читаю с интересом

[Zzvet]

Zzvet - а что, бывали прецеденты? Чего стоит опасаться на тропе от встречного с недобрым взглядом? Читаю с интересом

Ну, например, если это грабитель, то вряд ли будет отвечать на твое приветствие. Тогда приходишь в ближайшую деревню и говоришь - вот, мол, у вас тут странные личности в окреге шляются - не здороваются...Не вышло бы чего. И вся деревня как бы в курсе. Потому что это действительно очень странно для этих гор - не обменяться приветствием при встрече.

[SMAN]

Спасибо за душевность передачи впечатлений! Ощущением восточной обстоятельности, терпеливости и спокойствия веет от Вашего рассказа, хотя представляю какие трудные-эти затяжные подъемы. А какая красота на фото - удивительных горных просторов, которые так хочется сравнить с морскими просторами!

[Zzvet]

Старая ступа в Сальданге смотрит на людей с улыбкой

Saldang – начало пути в До Тарап. Дорога к перевалу Jyantha Bhanjang

06 сентября 2011 г. Десятый день трека: Namgung Gompa (4430) – Saldang (3770)
Время в пути – около 5 часов.



Пейзаж в начале пути так похож на утро дня предыдущего, что возникает чувство легкого дежавю. Портеры сообщили, что сегодня идти будет нетрудно, почти все время по прямой или вниз, и что в Сальданге очень красиво. Узкая тропинка сперва поднимается плавным траверсом вверх от монастыря на ближайший холм.




Затем дорога выводит на небольшой перевал с чортеном наверху. Отсюда открывается прекрасный вид на коричневые горы вокруг долины Сальданга, состоящие из причудливых каменных складок, похожих на шкуру динозавра.



Сальданг – самое большое село в районе Nangkhang области Долпо. Если есть возможность, тут стоит провести несколько дней, чтобы исследовать этот район более основательно. Даже беглый взгляд на окрестности дает понять, насколько визуально прихотлив и эффектен здешний пейзаж. К сожалению, утренние облака растаяли без следа, и установилась ясная солнечная погода – "кошмар фотографа".



По дороге встречается очень много чортенов и ячьих караванов – грабь не хочу. День выдался очень жаркий – полчаса отдыхаем на спуске перед Сальдангом, пропуская вперед бесконечные вереницы пылящих копытами вьючных животных и любуясь видами.



С небольшого перевала, где стоит чортен, видны тщательно распаханные и засеянные злаками плоские участки. Крутой спуск вниз, и вот мы уже в Сальданге – очаровательной деревушке, состоящей из нескольких "хуторов", разделенных лабиринтами, расщелинами и холмами сложного горного рельефа и разноцветными яркими лоскутами полей.



Жизнь в суровом климате никогда не бывает легкой, она требует выносливости и трудолюбия. Невольно начинаешь думать о том, сколько сил потребовалось людям, чтобы отвоевать у гор и возделать вручную эти небольшие клочки земли, неплодородной и плохо поддающейся обработке.



Тут множество мани-стен из камней с мантрами и древних ступ, расписанных по красно-коричневому фону белыми окружьями, похожими на глаза – им несколько сотен лет.


Древние чортены в Сальданге

Кемпинг-плейс расположен в самом живописном месте деревни, рядом с местной школой, отсюда открывается панорамный вид на окружающие горы.

Через площадку, где стоят наши палатки, то и дело вереницами проходят яки. А также наки, дзопки, кирко, тулмо, памо, дзухмо и дзимси-дзум, мулы, овцы, лошади и козы.


Все время невыносимо хочется грабить!

Здесь красиво, вот только нет ни одного источника воды поблизости – не только колонки, что через несколько дней похода начинаешь считать немыслимой роскошью, но даже речки или ручья. Отдыхать в палатке не было никакой возможности – под лучами горного солнца она за пять минут превращается в микроволновку. Воду в канистрах наши портеры приносили из местной школы, куда она подведена из реки с помощью резинового шланга, а я нашла себе укрытие от палящих лучей у ее стен. Около четырех часов дня в школе закончились уроки, и школьники высыпали во двор.


Ученики местной школы

Я сходила и на территорию школы – увы, это был довольно опрометчивый поступок. Остаток дня за мной ходила хвостом орущая стая местной ребятни. Наши с Денди увещевания отправиться по домам до того как стемнеет, или хотя бы отвести домой малышей, никакого действия не возымели.




Дети из деревни Сальданг

Вечерело, солнце уходило. Я укрепила фотоаппарат на штатив и пошла на намеченную точку с видом на горы. Это было нетрудно – прекрасный вью пойнт располагался всего в полусотне метров от палаток.


Вид на горы и часть деревни Сальданг


Вид на долину внизу

Виды были хороши. Плохо было другое – вся местная ребятня, впечатлившись видом фотоаппарата на штативе (фотоаппараты они у туристов уже много раз видели, а вот штативы – нет) отправилась вслед за мной в едином порыве, требуя фотографировать их снова и снова, показывая на жк-экранчике то, что получилось, и параллельно давать уроки английского. В процессе мне незаметно расстегнули нижний отсек висящего на спине рюкзака и пытались набить его булыжниками. Чтож, очень даже знакомая игра – "любимая шутка опытных покорителей Эльбруса над новичками", ага.


Дети из деревни Сальданг

Когда я пыталась манкировать результатом съемки, экономя аккумуляторы, ор поднимался на все Долпо. Пришлось вместо съемок гор переквалифицироваться на групповое школьное фото.

...Лишь изредка отвлекаясь на любование заходящим солнцем, освещающим вершины гор закатным светом и вытряхивание булыжников из рюкзачных карманов.



Ступы находились всего в десятке метров от нашего лагеря. Однако, пришлым туристам не рекомендуется ставить палатки совсем вплотную к старым чортенам – это особое место со своей сложной и весьма ощутимой энергетикой. Да и местные дрок-па этого не любят – поступая так, в их глазах вы совершаете кощунство. Это правило касается не только Долпо – никогда не стоит класть ноги на стол, когда вас пригласили в гости.


Старые ступы в Сальданге


Мани-стены, окружающие один из чортенов. На каждом камне высечена мантра

[Zzvet]

Гималайские козочки, построенные на дойку конвейерным способом. September 2011, Upper Dolpo, Nepal

07 сентября 2011 г. Одиннадцатый день трека: Saldang (3770) – Sugugaon (3840) – Rakyo (4160)

Время в пути – около 7 часов.

Утром собираем лагерь довольно быстро. Мы стояли на самом высоком месте деревни, и теперь нужно преодолеть несколько ап-н-даунов – спуститься в долину Сальданга и снова подняться, чтобы выйти через ущелье на дорогу в До Тарап. Проходим мимо местной достопримечательности, обозначенной на карте как "Госпиталь Амчи" ("амчи" по-тибетски означает "доктор, лекарь"). Докторов в госпитале работает двое – сам амчи и его взрослый сын, в отличие от отца неплохо говорящий по-английски. И старшего амчи, и это место также можно увидеть в фильме Валли "Хималайя", именно здесь хранится допотопный медицинский инструмент, который был использован в фильме (им прижигают грудь Тинле после снежной бури). Оставляю госпиталю небольшое пожертвование в несколько сотен рупий.

Чуть ниже госпиталя видим лагерь туристов – супружеской пары пожилых британцев киплинговской выправки и мировоззрения, с кучей персонала. Они едут верхом на лошадях, кроме того, несколько лошадей с погонщиками везут их вещи, провизию и многочисленное бивачное оборудование. Англичане оказываются фанатами региона Долпо и всего Западного Непала, изъездившими его неоднократно вдоль и поперек. Мужчина вдобавок прекрасно говорит на непали. Они тоже едут на праздник в До Тарап и затем в Джомсон – то есть маршрут полностью совпадает с нашим. Но мы уже час в пути, а англичане только встали и приступают к завтраку. Тепло прощаемся, выражаем радость, что мы будем пересекаться по дороге – в Долпо встреча с другими туристами совершенно не напрягает, ведь и туристы тут особенные, да и нет их почти. Забегая вперед, скажу, что следующую туристическую группу, идущую нам навстречу от Джомсона, мы встретили только после перевала Сангда Ла.

Дорога до Ракье ведет среди однообразных серых холмов, совершенно не живописна и не примечательна ничем, кроме обилия развалин старых дзонгов, монастырей и чортенов. Поскольку после вчерашнего детского произвола у меня минус один заряженный аккумулятор, фотографий этого участка пути я почти не делаю.



ППо дороге есть несколько деревень, и тут ходит много местных. Парни останавливаются на обстоятельный обед у реки, но мне не хочется терять здесь много времени, учитывая, что иду я довольно медленно, и чтобы меня не ждали слишком долго, предпочитаю закончить обед раньше и снова убегаю вперед. С направлением тут ошибиться сложно – дорога к перевалу, ведущему в До Тарап, довольно широкая. Где-то на подходе к деревне Ракьо меня догоняют уже знакомые нам бравые англичане верхом на лошадях. Так как я плетусь по скучной и пыльной дороге уже несколько часов, и это мне слегка уже даже осточертело, где-то внутри впервые шевельнулось небольшое чувство белой зависти. И я начала (пока отстраненно) размышлять в сторону того, что, в сущности, верховая езда для таких переходов – весьма и весьма неплохой вариант.

Эта мысль становится еще более навязчивой, когда мы подходим вплотную к переправе через реку Nagon Khola перед деревней Ракья, небольшие домики которой виднеются вдали. Английская бабулька лихо преодолевает разлившуюся реку за три минуты, не переставая трещать со своим гидом, ведущим лошадь на переправе под узцы. Мне же потребовалось выполнить немало разнообразных акробатических этюдов, чтобы преодолеть это препятствие, не замочив рюкзака, поскольку вода на переправе по пояс. Хорошо, что день сегодня снова выдался жаркий, и валяться в мокрой одежде на травке, дожидаясь парней, было даже приятно.

Все вместе доходим до нашей сегодняшней стоянки – это большая красивая поляна в получасе ходьбы от деревни, заросшая пышной травой и цветами. Она так хороша, что отсюда не хочется уходить, в отличие от красивой, но совсем неуютной стоянки Сальданга. По отвесным скалам толпами носятся малопуганые голубые бараны, перемещающиеся над пропастью с такой грацией и легкостью, что любому альпинисту останется только тихо помереть от зависти. Поляна имеет еще одно важное преимущество перед деревней – тут никому не надо платить за кемпинг. И как же все-таки это удобно – река рядом! Отсутствие воды в непосредственной близости от палаток для меня самый трудный момент в походе, пожалуй.

Англичане ушли вперед, намереваясь сегодня ночевать в предвершинной части перевала Jyantha Bhanjang, и мы остались одни, если не считать палатки местных караванщиков, стоящей неподалеку от лагеря.

Расходы за последние два дня: 1500NRs

08 сентября 2011 г. Двенадцатый день трека, в который Лакпа Шерпа получает второе имя. Rakyo (4160) – Darsumna Dhoban (4310) – Jyanta Bhanjang Phedi (4542)

Набор высоты – около 600 метров, сброс 280. Время в пути – около 6,5 часов.

Набор высоты – около 600 метров, сброс 280. Время в пути – около 6,5 часов.

Утром за завтраком юный Лакпа, почитавшийся нами за главного знатока этого участка пути, небрежно обронил, что сегодняшний день совсем легкий. По его словам получалось, что предвершинной части перевала Jyanta Bhanjang, проходимого в два этапа, мы достигнем за три с половиной часа.

Это первый переход на треке, где существует хорошая вероятность блукануть. Здесь начинаются дикие и необжитые места, дорога сначала идет вдоль русла руки, петляя среди одинаковых невысоких холмов, заросших можжевеловыми кустами.

Тут живет очень много разных птичек и грызунов, из-за кочек по мере нашего движения, треща крыльями, вспархивают яркие желтые удоды. Проходим летнюю стоянку пастухов с большим стадом коз. Часть животных была подготовлена к дойке конвейерным способом: крепко связаны попарно и выстроены аккуратными ровными рядами. Признаться, я еще никогда такого не видела.



Подход к снаряду, то есть к вымени, производится не сбоку, как в наших деревнях, а с тыла. Примерно вот так:



И все эти манипуляции – поймать, связать, построить и подоить – осуществляются дважды в день – утром и после обеда, с огромным количеством животных. Это только дойка, а их ведь еще и стригут. В общем, нелегка ты, доля пастушья. Денди вон, видимо, радуется, что карма пастуха его миновала.




Дойка гималайских коз конвейерным способом


Все происходит примерно так (иллюстрация)

Нужная тропа совсем неочевидна, и людей по пути совсем нет – спросить дорогу не у кого. В какой-то момент среди портеров возник плюрализм мнений, куда двигаться дальше, вернее, мы просто остановились и начали тупо смотреть по сторонам, на расходившиеся между холмами одинаковые тропинки. Тут-то мы и призвали Лакпу к ответу – почему, собственно, мы еще не на месте, и где же заветная стоянка. "Видишь ли, диди, тогда, когда я тут был, тогда была зима, снежок понимаешь лежал, так что я маленько ошибся. Теперь я вижу, что мы будем на месте примерно через час."

Один час, по старой доброй гималайской традиции растянулся еще на три с половиной, которые надо пропилить круто в гору, распугивая местных сурков, а юный Лакпа стал героем дня и получил новое имя – Лакпа-one-hour.

А я, дойдя до стоянки последней, рухнула у палатки ничком в траву и получила целый мир в ощущениях – так иногда бывает, когда от сильной физической нагрузки все чувства обостряются до последнего предела. Кажется, еще никогда я не слышала так громко собственное сердце, никогда не знала, как сильно пахнет мокрая от дождя земля, и трава, и какая же эта трава мягкая, когда она касается лица, и небо не видела так ясно и близко...

Продолжение следует

[tat_]

Дойка гималайских коз конвейерным способом

Вот это да! Додумались же до такого конвейера

[Harpooner]

Zzvet - какие же фотографии интересные: объем, простор, дальние дали - здорово!
Деревня Сальданг очень понравилась!

[ssvs]

Замечательный отчет: и фото, и повествование. Жаль не получилось с вами в Тибет отправиться в этом году.

[Zzvet]

Замечательный отчет: и фото, и повествование. Жаль не получилось с вами в Тибет отправиться в этом году.

Спасибо.-) С Тибетом у нас, кстати, все не так гладко, как хотелось бы - противные китайцы придумали новое правило, и мы срочно ищем четвертого. Нас трое, все уже с билетами, суперпрограмма по отличной цене - уже, можно сказать, так хорошо ехали...

[Zzvet]

Денди Шерпа на перевале Jyantha Bhanjang

Ты хочешь знать, что видел я
На воле? – Пышные поля,
Холмы, покрытые венцом
Дерев, разросшихся кругом,
Я видел груды темных скал,
Когда поток их разделял.

Я видел горные хребты,
Причудливые, как мечты,
И было сердцу моему
Легко, не знаю почему.
Мне тайный голос говорил,
Что некогда и я там жил.

М.Лермонтов "Мцыри"

Перевал Jyantha Bhanjang. Дорога в До Тарап

09 сентября 2011 г. Тринадцатый день трека: Jengla Phedi Camp Site – Jyantha (Jengla) Bhanjang (5291) – Dho Tarap (3944)

Весь вечер и всю ночь шел дождь, но к утру утих. Дорога оказалась на удивление легкой – плавный, пологий траверс, время в пути до верхней части перевала – не более 2 часов.

Туман снижает видимость метров до трехсот. В какой-то момент нашим взглядам открывается суровое и сюрреалистическое зрелище – впереди вырастает огромная скала, словно укрытая плотным одеялом из белых облаков. Еще через несколько минут – небольшой чортен с флажками лунг-та – верхняя точка первала. У чортена уже отдыхают наши портеры.


На перевале Jyantha Bhanjang. Будди выглядит сильно уставшим, у Бхимала модные рукавицы

Сам перевал выглядит довольно странно – нет ощущения, что пересекаешь очередной горный хребет. Просто огромное, почти ровное пространство. Вниз уходит очередное каменистое речное ущелье, на склонах пасутся вездесущие яки.



На спуске с перевала встречаем молодого монаха, идущего из До, и перекидываемся с ним парой слов – он подтверждает, что в долине До Тарап люди готовятся к празднику, ожидая прибытия важных лам.



Тяжелые тучи, сплошь покрывающие небо, наконец расходятся, и солнечный свет прорывается через тонкие облака. Проходим удивительно красивую долину между красно-коричневых скал. Кое-где стоят временные шатры пастухов.


Временный лагерь тибетских пастухов

Вокруг пасутся яки и прочий скот. Склоны долины сплошь покрыты мягкой пышной травой – животным раздолье.



Цветов тут тоже много – особенно заметны среди желто-зеленой травы маленькие дикие стрептокарпусы с ярко-синими цветами. На одной из живописных полян устраиваемся на отдых. Будди начинает готовить обед. Видите, сколько у нас всякой громоздкой посуды? Ужас.


Будди готовит мясо, Лакман и Бхимал охраняют

В этот раз наш великий повар-и-портер решил пустить в качестве приварка к вечному далбату твердокаменное острое сушеное мясо, купленное в Дунае.


Мяско в походе нуждается в охране!

Сначала потушил его в масле, а потом еще обжарил на сковородке. Я, признаться, выражала прямо вслух некоторые сомнения относительно пригодности данного продукта для нашего пропитания. Но в золотых руках Будди практически неразгрызаемые для челюстей хомо сапиенса и малосъедобные кусочки стали даже вкусными..


Юный Лакпа Шерпа словно бы мечтает о чем-то, но на самом деле тоже охраняет

По склону раскатаны наши спальники, ботинки, палатки и рюкзаки – солнце хорошо нагревает полянку, и у нас появился очередной шанс их просушить. Долгожданные минуты отдыха.


Денди Шерпа на первый взгляд словно бы тоже просто отдыхает, но на самом деле караулит

Быстро перекусив, я снова убегаю вперед, опередив портеров, которым требуется некоторое время, чтобы собрать в корзины поклажу. Удивительная здесь природа – совершенно первозданная. Вокруг порхают какие-то невиданные птицы, по склонам целыми толпами ходят огромные стада блю шипов. Толстенькие сурки столбиками торчат на тропе, оглашая окрестности тревожным свистом, и прячутся в норки по мере моего приближения. Крупным планом не удалось снять ни одного зверя, к сожалению – слишком пугливые.

Погода между тем начинает портиться, снизу из долины наступают тяжелые грозовые тучи, начинается мелкий и противный моросящий дождь. Но вдалеке уже видны желтые поля и несколько домов – долина До Тарап. У одного из чортенов, отмечающих вход в долину, дожидаюсь парней, любуясь идиллическим сельским пейзажем.



Проходим старый монастырь, окруженный восемью белыми ступами более современной постройки.



Под начавшимся проливным дождем проходим первую длинную часть деревни, поднимаемся на небольшой холм и доходим до места нашей будущей стоянки – в конце деревни, недалеко от Crystal Mountain School, построенной, как все больницы и школы этого региона, на средства иностранных гуманитарных миссий. Именно в этой части деревни будет проходить праздник, а местом проведения религиозных церемоний станет школьный двор.

Ставим лагерь на небольшую свободную площадку – часть плоских участков земли уже занята палатками и шатрами тибетцев, которые собираются на праздник со всей округи.



Эта зеленая палатка – типичный тибетский продмаг. Ассортимент его, правда, не поражает разнообразием – тут можно купить цзампу, малосъедобную китайскую острую химическую лапшу, муку, соль, спички, да новые церемониальные шарфы-хадаки для подношений – вот, пожалуй, и все. Мясо, яйца, сахар, овощи, молочные продукты – дефицит.

Остаток этого дня был посвящен сугубо бытовым хлопотам, большую часть которых составляли отдых, ужин и стирка. Вообще я бы не сказала, что после стирки в походных условиях грязная одежда становится намного чище. В некоторых случаях она почему-то начинает выглядеть даже более убитой, зато пахнуть начинает определенно лучше. В смысле, меньше.

[Zzvet]

10 сентября 2011 г. День четырнадцатый – Деревня Dho Tarap (3944). Отдых и подготовка к фестивалю


Долина До Тарап. September 2011, Upper Dolpo, Nepal

Когда я смотрела фильм "Хималайя" и читала книги с описанием этого региона, почему-то представляла деревню До Тарап совершенно иначе – эдаким скопищем "ласточкиных гнезд", прилепившимся среди мрачных темных скал без всяких признаков растительности. Поэтому, придя сюда, я была слегка удивлена, увидев длинную и широкую, очень живописную долину, обрамленную золотыми ячменными полями, в которой каменные домики тибетцев, временные шатры кочевников, гомпы и монастыри разбросаны небольшими группами по принципу хуторов. Большинство домов построены на земляных террасах, которые словно поднимаются из полей.

Воды, в отличие от Сальданга, тут много – по самому центру долины До Тарап протекает полноводная река, от которой прокопаны каналы к некоторым "хуторам", самые крупные из которых называются Shipchok и Do-Ro. Надо сказать, в некоторых районах Долпо гораздо меньше доступной воды – в таких общинах есть строгие правила, касающиеся распределения воды для полива полей. Деревенские жители собираются и бросают кости, чтобы определить, кто получит воду в первую очередь. В До Тарап никаких проблем с водой нет, поэтому деревня выглядит весьма процветающей.

Таков типичный тибетский дом, в котором живут круглый год, даже зимой – основательный, как небольшая крепость:


Традиционный тибетский дом. Upper Dolpo, Nepal

Дополнительное сходство с крепостью ему придают узкие окна-бойницы без стекол. Они совсем крошечные, чтобы зимой не выдувало тепло. Строить-то дома в горах тибетцы умеют, а вот с их утеплением – беда полная. Хотя эти люди к холодам и непогодам привычны. При зимних ночных двадцатипятиградусных морозах мужчины и женщины обычно спят все вместе нагишом, под шерстяными накидками из ячьей шерсти, и им тепло.

Весь этот день я провела, гуляя по округе с фотоаппаратом. Местные жители совершенно неправдоподобно приветливы и радушны, часто приглашают в гости на чай и очень охотно позируют. Хотя некоторые просто не обращают на пришлых иностранцев никакого внимания – До Тарап относится к Нижнему Долпо, и треккеры тут не редкость.


Жители деревни До Тарап. Upper Dolpo, Nepal

На первый взгляд жизнь тут не бьет ключом. Очень многие дома заперты – видимо, их хозяева ушли на лето с караванами, или пасут скот на пастбищах. Я была немало удивлена полным отсутствием молодежи и людей моего возраста. В полях работает очень много детей до 12 лет, да женщины старше 40 лет, а вот молодых людей почти не видно.

Тибетки, кстати, покоряют с первого взгляда. Крепкие и статные, с великолепной осанкой, суровые лицами и в то же время веселые – тяжело работая в поле и по дому каждый день от рассвета до заката, они все же постоянно перебрасываются шутками и смеются. Чувствуется, что вся жизнь общины тут держится именно на них. Дикого яка на скаку остановят, в горящую гомпу войдут.



Еще одна улыбчивая селянка:



В больших городах основная женская функция – воспитание детей и присмотр за ними. В высокогорных поселениях эта нелегкая работа возложена почти полностью на самих детей – семьи тут многодетные, и старшие смотрят за младшими. Основой местного питательного рациона является цзампа, сваренная в тибетском чае. Ее иногда разнообразят картошкой, похлебкой из китайской лапши, сушеным мясом и сыром, а летом – кислым молоком. Но для полноценного детского питания этого недостаточно, поэтому младенцев здесь матери отнимают от груди лишь в три-четыре года. И, кажется, сразу же после этого отправляют работать в поле, особенно девочек – чтобы сызмальства привыкали к тяжелой женской доле.



Еще вот такое чудо мне встретилось по пути – хрупкая как тростинка, очень красивая девочка лет девяти, с тонкими и выразительными чертами лица, не слишком характерными для тибеток. И всякий раз, когда я ее встречала, она была занята какой-нибудь тяжелой работой. Сейчас я застала ее за перетаскиванием огромных, в два ее роста, вязанок скошенной травы. Вид малышка имела совершенно измученный.


Девочка из деревни До Тарап. September 2011, Upper Dolpo, Nepal

Угостила ее остатками своего шоколада с печеньем и потихонечку (начала сказываться усталость предыдущих дней) дошла до главной гомпы со ступами. Возле ступ сидело полтора десятка деревенских, что-то оживленно обсуждая. Присутствовали местные монахи – хоть и одетые в бордовые монашеские тинганы, но с длинными волосами-дредами, завязанными узлом вокруг головы. Выглядели они, надо сказать, довольно странно, учитывая, что я некоторое время прожила в Катманду в тибетском районе Боднатх и как-то привыкла видеть там в основном монахов секты Гелугпа с бритыми головами.


Местная мода на прически

Когда я подошла к собравшимся с камерой на плече, один из монахов стал меня о чем-то расспрашивать – вроде бы по-тибетски, но на местном диалекте, который не всегда понимает даже Денди. Каким-то образом мне удалось понять и ответить на самые легкие вопросы – откуда я (к этому вопросу привыкла – всегда отвечаю "у-ру-су") и зачем (пришла из Дуная на праздник). После чего деревенские потеряли ко мне интерес.

Я смотрела на них и поражалась разнообразию типажей. Тут были колоритные кхампа с типично тибетскими, но очень темными лицами – их легко узнать по красным повязкам из шерстяных нитей поверх прически из длинных волос, как у старого вождя Тинле из фильма "Хималайя". Многие тибетцы, особенно старшее поколение, были одеты в традиционные тибетские чубы, но были тут и молодые люди в джинсах и а-ля нортфейсовских поларках. Некоторые из присутствующих были и вовсе не похожи на тибетцев – обычные сельские жители непальской глубинки. По чрезвычайно бурным эмоциям присутствующих я предположила, что тут обсуждался какой-то важный для местной общины вопрос. Подошел Денди и прояснил для меня суть спора. Чье-то стадо ушло на чужое поле и совершило потраву, речь идет о компенсации затрат. По местным законам, хозяину угодий, которым был нанесен урон, каждый шаг постороннего скота по его полям должен быть компенсирован большой меркой ячменя.

Одна девочка, стоявшая в толпе, спросила мое имя, попросила ее сфотографировать, и все время пыталась со мной поговорить. Сказала, им английский язык в местной школе преподают. Значит, действительно хорошая школа.



Через некоторое время, нагулявшись, мы возвращаемся в лагерь. Наскоро пообедав, иду в другую сторону – к школе, где идут приготовления к празднику. Тут тоже прогуливаются готовят площадку, где развернулось строительство временных навесов.


Тибетцы готовят площадку, где будет проходить праздник

Во дворе школы я встретила нескольких иностранцев местной гуманитарной миссии, расспросила их немного о предстоящем празднике. Тут же было много местных, занимающихся расчисткой площадки, и просто праздных зевак. Еще я встретила знакомых по Сальдангу англичан, пришедших в До днем ранее.



Вернулась к палатке – а там меня уже ужин дожидается и куча старых знакомых. Девочка, которую я встретила утром, пришла в гости со своими тремя братьями, самый младший из которых болтался у нее за спиной.



Старший пацан был неотразим и обаял всех. Угощение отработал, можно сказать, по чесноку. Средний тоже, как видите, отработал. Снарядом. Все они были ужасно милые, в отличие от вредных сальдангских прилипал с булыжниками.



Завтра будет еще один насыщенный событиями день – в До Тарап прилетит лама Рабджан Ринпоче в голубом вертолете. И начнется фестиваль.

Продолжение следует

[Neuda4nik]

в этом году будет какой-то особенно пышный фестиваль, который устраивают раз в 12 лет.

[Zzvet]

Да, праздник будет летом в Шей. В прошлый раз был "пышный фестиваль раз в 12 лет", но в До Тарап. -) На котором я была.
Вообще у них там ни года без фестиваля.
P.S. Кому захочется попасть в Долпо на праздник этим летом - могу помочь с контактами надежного агентства, которое организует пермиты и все, что вам необходимо для похода.

[b0b]

Потрясающие горные пейзажи!
Люди тоже у вас интересные, но пейзажи просто СУПЕР!

[Zzvet]

b0b, Меня вполне еще можно на "ты".

[Zzvet]

Портрет женщины из Долпо в праздничной одежде

Часть 9. Фестиваль в До Тарап

11 сентября 2011 г., день пятнадцатый

Праздник запаздывал. Он должен был начаться еще вчера, но из-за ненастной погоды вертолет с Рабджаном Римпоче – главным гостем из монастыря Шечен в Катманду, не прилетел. Сонный Денди утром сделал попытку меня притормозить с ранним завтраком – "диди, если там что-то и будет, то не раньше полудня, у нас в Непале вовремя не начинают", но я все-таки сразу убежала к школе, поставив перед Денди задачу досмотреть свои сны, прикупить в ближайшем тибетском сельпо нам церемониальные хадаки для подношений и тоже подтягиваться.

Площадка перед школой им.Хрустальной Горы напоминала муравейник. Шли последние приготовления к празднику – расстановка скамеек и ограждений, торжественное развешивание ячьих хвостов и прочей религиозной церемониальной утвари. По дороге вереница носильщиков в лучшей непальской традиции бог знает откуда тащила огромные бревна. Для такой высокогорной и совершенно безлесой местности, как Тибетское плато, дерево – очень дорогой стройматериал.



Деревянные опоры использовали для устройства импровизированной "сцены" для лам. Сверху подмостки укрыли коврами, расставили низенькие скамейки. На почетном месте повесили небольшую древнюю тханка из монастыря с изображением Падмасабхавы из Джэмпа Гомпы. По местным преданиям, именно Гуру Римпоче, распространивший буддизм в Гималаях, обнаружил эту скрытую между высокими перевалами землю <i>Бэ Юл</i> много столетий назад. Падмасабхава в Непале (и не только) вездесущ.



Джэмпа Гомпа – один из самых старых монастырей в Долпо, построенный, как говорят, еще во времена правления Аме Пала, чьим прямым потомком является нынешний правитель Верхнего Мустанга Джигме Палбар Биста. В монастыре сохранились древние фрески, выполненные натуральными красками, секреты приготовления которых сегодня утрачены.

Народ все прибывал, на окрестных пастбищах, как грибы, вырастали все новые и новые палатки. Кое-кто приехал на лошадях – в один из дней фестиваля должно было состояться состязание наездников и лучников (церемония Да Курим. Небольшое пространство вокруг главной площади стало заполняться тибетцами в традиционных костюмах – мужчины в чубах, по случаю ясной погоды подвязанных на левое плечо поверх праздничных рубах; женщины и девочки – в толстых шерстяных пашминах ярких расцветок с традиционным для Долпо полосатым орнаментом, служащими для защиты от ветра и холода. Спереди эти шерстяные "плащи" скрепляются одинаковыми большими серебряными застежками с кораллами и бирюзой. Дополняют колоритный традиционный наряд тибетцев разноцветные войлочные сапоги лхамгой.



Прибыли трампа из окрестных монастырей. Большинство монастырей в Долпо относятся к Кагью и Бон, хотя, кажется, существует сильная тенденция к преобразованию их в Ньингма – старейшую секту тантрийского буддизма, основоположником которой считается Гуру Римпоче. Есть некоторое количество монастырей Сакья, но, в отличие от Верхнего Мустанга, в Долпо они в основном пустуют. Я несколько раз была в Нижнем Мустанге и окрестностях Муктинатха, в том числе в несезон, встречала там лоба из Верхнего Мустанга, и была удивлена, видя, как сильно отличаются дрок-па из Долпо от жителей Мустанга, хотя их разделяет всего одна горная цепь и два-три дня конного пути. Лица и одежда совсем другие, особенно у женщин, иная культура, совершенно другая атмосфера. Видимо, жизненный уклад долпо-па больше всего похож на их северных соседей из Тибета, куда ведет древнейший караванный путь.



Многие ламы были с церемониальными инструментами – поющими раковинами дунгкар монастырскими трубами цангдох и барабанами ачен. В окружении скромных природных декораций бедной на яркие цвета высокогорной степи, все это многокрасочное великолепие выглядело немного нереально, словно на голом и холодном пустыре в одночасье распустились яркие цветы.


Женщины Долпо в праздничной одежде. September 2011, Dolpo, Nepal

Обратите внимание на нарядные кушаки ира, которыми подпоясаны женские чубы. В повседневной жизни тибетки носят простенькие традиционные фартуки, сшитые из трех полосок грубой ткани, а эту сотканную и расшитую вручную по вкусу хозяйки красоту надевают только во время праздника.



Покрой одежды тибетцев, как и у всех восточных народов, отличается однообразием, отличаясь, конечно, цветом и разнообразием материи, из которой она строится. Мужская одежда состоит из: 1) рубашки (огчжу), которая делается или с широкими рукавами, но без пуговиц, или без рукавов, но застегивающейся пуговицами; та и другая запахивается к правой руке; 2) панталон (гутун), с разрезами внизу для отправления потребностей без помощи рук; 3) унтов, состоящих из войлочной, часто простеганной подошвы, края которых изогнуты кверху приблизительно на 0,5-1 дюйм; к этим краям пришивается головка из разноцветного сукна (гоньям), от которой идет вверх голенище из местного сукна, почти исключительно темно-красного цвета. Так как голенище очень мягко, то оно требует повязки (лхам-чжю(г)) на верхнем конце. Рабочий деревенский люд носит чаще сапоги с сыромятными головками и голенищами из полосатого местного сукна; 4) поверх рубашки любят носить род нашего жилета; 5) сверху же надевают халат (чуба), который всегда запахивается к правой руке. Халат постоянно подпоясывается кушаком. Что касается цвета чуб, то у князей он желтого цвета (обыкновенно китайский атлас), у среднего класса — темно-красного, у простолюдинов – белого, у солдат – темно-синего. Края одежды отделываются парчой, привозимой из Индии. (Здесь и далее курсивом даны цитаты из книги Г.Цыбикова "Буддист-паломник у святынь Тибета")

Все девочки, которые пришли с родителями, тоже были в полосатых плащах из шерсти яка, с застежками того же "фирменного" фасона, что и у взрослых, и в маленьких разноцветных сапожках:



Некоторые стеснялись, особенно когда пошел дождь и мне пришлось накинуть большой специальный дождевик, под которым помещается камера.


Фотограф с зеркалкой? Cтранное, нелепое и несовременное зрелище!

Но в основном и дети и взрослые позировали весьма охотно. Демонстрация изображений на экранчике неизменно вызывала бурю радости. Эх, жалко письмо со снимками в Долпо не отправишь. Если кто пойдет в До Тарап из Москвы – пожалуйста, возьмите немножко моих фотографий им в подарок, а?



Про тибетского актера Гургона Кьяпа, сыгравшего одну из главных ролей в фильме "Himalaya", встреченного мною на празднике, я уже писала (см. выше - "фотозагадка"). Валли снимал в своем фильме непрофессиональных актеров – обычных жителей Долпо, многие из которые до сих пор живут в долине До Тарап – наиболее оживленном месте этого региона. На празднике я сразу узнала бабушку, которая играла роль жены старого вождя Тинле:



Вот скриншот кадра из фильма:


Кадр из фильма Эрика Валли "Himalaya" (1999)

Гургон Кьяп собственной персоной (в фильме он сыграл роль молодого вождя Кармы), с ним мне удалось пообщаться во время праздника:



Ламы в парчовых одеяниях:



Молодые монахи, упитанные будки которых как бы намекают, что молиться во благо всего живого – не мешки ворочать.



Неподалеку от них топтался колоритный наверное звукооператор, что-то записывающий.


Khampa-radio man

Многие тибетцы, в том числе и мужчины, пришли на праздник с цветами в качестве подношений. Сочетание желтых букетиков с дублеными суровым климатом высокогорья темными лицами кочевников выглядело весьма трогательно.



Интереснее всего было разглядывать праздничные наряды и украшения женщин Долпо. Головы некоторых из них были покрыты необычными "серебряными шляпами" – старинным головным убором из металлических листов, изогнутых в стиле "чепец католической настоятельницы". Мне сказали, что эти шапки давным-давно привезены из провинции Кхам, и сейчас такие уже не делают – не осталось уже в Тибете кузнецов. Этим шапкам 100 или 200 лет, и они передаются в качестве наследства по женской линии из поколения в поколение, как и некоторые массивные, но очень тонкой работы нагрудные и поясные старинные серебряные украшения и перстни.


Dho Tarap village. September 2011, Upper Dolpo, Nepal

В ушах женщины носят большие своеобразные серьги, называемые "эго" и делаемые у зажиточных из золота, а у небогатых из серебра. Они одного образца и отличаются лишь размерами, а также и качеством бирюзы, которою они облицовываются.


Тибетская серьга эго старой работы – кроп с одного из кадров

На шее поверх одежды носят небольшие киоты, называемые "гау", предназначенные для хранения амулетов, но в настоящее время являющиеся исключительно грудным украшением. На лицевой стороне его вставляется преимущественно бирюза, но у богатых нередко приходилось наблюдать между бирюзой бриллианты и рубины.

На правой руке у кисти носят браслет из цельной, просверленной вдоль белой раковины и называют его "дунко". Он надевается девушке, когда ей около 10-11 лет, так что, когда она достигнет полного физического развития, браслет не может уже сниматься через кисть руки. На пальцах носят различные кольца (цэго). На левой руке носят обыкновенно браслеты из разных металлов.

Женщины обыкновенно не носят шляп, но в жаркое и холодное время года, в особенности в дороге, употребляют как головную повязку красный шарф ("карай" – кашемирская материя). Нижняя рубашка по покрою сходна с мужской. Панталон они не носят вовсе, но их заменяет юбка, называемая, однако, "гутун" (т.е. панталоны), в отличие от ламских мад-ёг. Сапоги одинаковы с мужскими, только на головках их синяя полоса мужских заменяется зеленой. В холодное время женщины обыкновенно надевают халаты, похожие на мужские, но в теплое время большинство носят халаты без рукавов (пуми – безрукавка), так что получается отдаленное сходство с сарафаном русской деревни. Сходство костюмов еще увеличится, если добавим, что все женщины носят четырехугольный фартук (бандэ), сшиваемый из местного, специально для него изготовляемого, сукна. Затем богатые женщины, являясь в лучших своих нарядах, привешивают на пояс, немного сзади бедер, серебряные цепочки (их пара), называемые "паг-го(й) хаб-шю(г)", что значит "поясной футляр для иголок"; таково, очевидно, было первоначальное назначение привесок, футляр находился в нижней части; теперь это только украшение. Нижние концы цепочек заканчиваются пучками шелковых ниток, доходящими почти до земли.

Раньше тибетки все свое состояние – родовые украшения – носили на себе ежедневно, даже работая в поле. Сохранность этих ценностей была залогом спасения семьи от голода в случае разбойничьего набега. Сегодня их можно увидеть на женщинах только в праздничные дни. Самым распространенным повседневным украшением являются простенькие бусы из кораллов и бирюзы, их, кажется, не снимают вообще никогда. Очень часто встречаются ожерелья с бусинами дзи, играющими роль оберега. Их носят и мужчины и женщины.

Про местную унисекс-моду на прически "бабетта из дредов" я уже как-то упоминала.



Правда, меня терзают смутные сомнения, что эти валики – искусственные, о любви тибетцев к накладным косам также неоднократно упоминал Цыбиков.



Представителей тибетской народности Кхампа можно легко узнать в толпе по повязке из шерстяных красных нитей на голове, которую они не снимают годами (так утверждает Денди).



Кое-где в толпе мелькают огромные праздничные красные шапки, сделанные из того же материала.



Свитная прислуга сановников носит шапку, состоящую из большого красного круга, по краям которого торчит красная же бахрома из шерсти, и небольшого приспособления для надевания на голову, делаемого из парчи. Мне приходилось слышать объяснение, что такие шапки представляют шею после отрубления головы, из которой льется кровь, изображаемая бахромой. Этим символизируется то, что слуга постоянно должен опасаться быть обезглавленным своим господином, если только обнаружит неповиновение.

Принесли кумачовые транспаранты.



Народ привычно построился по гендерно-возрастному признаку вдоль дороги, по которой в До Тарап должен был прибыть лама Рабджан. Дисциплинированно простояли так часа два.




Форменная одежда тибетских учениц школы им.Хрустальной горы

Денди нашел себе товарища в лице гида англичан, ведя с ним оживленную беседу, а я занималась фотографированием собравшихся. Фотографии в посте – очень малая (обработанная) часть всего материала. Лица у людей тут очень интересные, хорошие, совсем иные, чем в больших городах.








Dho Tarap villagers. September 2011, Dolpo, Nepal

Лама все не летел, ожидание затягивалось.



Вдобавок пошел дождь, довольно сильный. Осадками кочевников не напугаешь, расходиться, к счастью, никто не думал. Еще через час тибетские модели закончились и от скуки я принялась фотографировать стада коз, живописно рассыпанные по склонам соседней горы.



Пастухи, как бы далеко не ушли в горы в течение дня, стараются к вечеру пригонять стадо в окрестности села, так как вдали от деревни ночью возможно нападение на стадо волков и других диких животных. Другой веской причиной мне представляется возможность для пастухов сбросить ежедневную дойку на плечи своих женщин, так как стада в Долпо очень большие.

Рерих писал: "Ламы Тибета лицемерно запрещают убивать животных, тогда как кладовые монастырей набиты тушами животных, убитых для потребы монахов. Просто это убийство обставляется особо изобретательно – животных загоняют на скалу, чтобы они, бросаясь вниз, убились сами. Так следуют заветам Будды" (письмо буддийскому центру в Нью-Йорке).

Дрок-па из Долпо, чьей основной профессией на протяжении многих веков является скотоводство, мясо едят охотно – этих самых овец и коз, правда, приглашая обычно на забой "специалиста" соответствующей касты. Животных также продают оптом в Джомсоне. Очень велик спрос на скот в период Дасаина – индуистского праздника, отмечаемого огромным количеством жертвоприношений. Местные жители чувствуют себя немного виноватыми, поскольку убийство животных все же не приветствуется и не может совершаться совсем уж открыто. И, как я уже упоминала, здесь действительно запрещено забивать яков.

Скитаясь по глухим местам, очень быстро понимаешь, что в высокогорной холодной степи не выжить без мяса, а в нынешнем мире даже в самых глухих местах невозможно прожить без денег, а буддизм Тибета – очень особенный буддизм, строгость правил которого искупается необязательностью их выполнения. Так в чем же лицемерие? Дрок-па должны зарабатывать себе на жизнь, и животное хозяйство является одним из немногих средств к существованию в этом суровом крае, где не растет ничего, кроме травы.

...Народ устал стоять по линейке и расселся – кто на лугу, а кто прямо на дороге.




Dho Tarap villagers. September 2011, Dolpo, Nepal

Демонстрация неудержимо устремилась в русло пикника на траве. Впрочем, все по-прежнему вели себя удивительно чинно и организованно, несмотря на дождь, который периодически сменялся палящим солнцем.






Dho Tarap villagers. September 2011, Dolpo, Nepal

Прошел еще час.



Удобная вещь – плащ кочевника! В качестве одежды защищает от холода и от зноя, может служить и постелью.

Вдруг над головами протарахтел вертолет – посадочная площадка находится севернее села, у гомпы. Народ заметно оживился. И спустя еще полчаса на дороге показалась процессия с долгожданными высокими гостями.


Везут ламу! September 2011, Upper Dolpo, Nepal

Народ быстро построился, развернув разноцветные церемониальные хадаки. Нас с Денди, англичан с их гидом и немногочисленных европейских волонтеров гуманитарной миссии поставили в самом начале шеренги. Тут же были директор Crystal Mountain school и правительственные непальские чиновники, прибывшие вместе с ламой вертолетом из Катманду.

Церемония началась. После вручения хадаков ламе собравшиеся, и мы в том числе, переместились на территорию школы. Начало приветственной речи было возвещено оглушительным музыкальным сопровождением. Музыканты грохотали тарелками, били в барабаны, дули в рога и раковины так, что было слышно, наверное, не только у северной гомпы, но и в соседней долине. Лама Рабчжам сидел на помосте перед микрофоном очень прямо и совершенно неподвижно. Когда инструменты стихли, он начал свою речь, которая была на какое-то время прервана форс-мажором – начался сильный ливень и град, да не просто крупный – огромный! Все, кто стоял снаружи, поспешили укрыться в стенах школы и под шатрами школьного двора. К счастью, через несколько минут ледяной артобстрел прекратился, сменившись обычным муссонным дождем. Стихия прошла исключительно локально – точнехонько над школьным двором, где проходила церемония, и, засыпав нас ледяными снежками, град сменился обычным дождем, не пойдя на долину и не повредив ячмень на полях, уже почти готовый к уборке. Об этом потом много говорили местные, толкуя природное "знамение" кто во что горазд.

Речи продолжались не слишком долго, и через час народ стал расходиться. Многие тибетцы с семьями располагались на окрестных склонах – общались, отдыхали и перекусывали, благо дождь прекратился.


После церемонии

Никаких интересных событий на сегодня более не намечалось, и мы с Денди тоже вернулись к палатке, голодные, словно волки, прихватив с собой за компанию не менее голодного гида англичан, чрезвычайно высоко оценившего московскую сырокопченую колбасу. После ужина я еще погуляла по долине. В полях никто не работал, деревня была почти безлюдной – видимо, все отмечали праздник дома у семейного очага.


Dho Tarap village. Dolpo, Nepal

Долина вновь утонула в тучах, возвращалась в лагерь я уже под сильным дождем. Последний кадр из этого удивительного дня – вид на горы у северной гомпы. Это направление на перевал Chan La, куда мы отправимся завтра – самый страшный перевал за весь переход. Но тогда я еще не подозревала, насколько тяжелым он для меня окажется.



Расходы за последние два с половиной дня: 2500NRs (оплата деревенским за стоянку и провиант).

[b0b]

Вот и долгожданное продолжение!!!