Вообще, Вальпараисо вносит странные ощущения…. Идешь себе идешь, и вдруг совершенно отчетливо ощущаешь, будто знаешь этот город, был уже здесь и там, проигрывал деньги в карты в этом заведении и отчаливал от этих берегов в дальние плаванья…В порту захотелось взять лодку и прокатиться вдоль побережья. Сказано-сделано. Поездка на лодке только усилила «дежавю». Да и в так называемые гиды нам попался такой товарищ, ну просто обычный севастопольский «служивый» , рассказывающий байки, « за жизнь» и о море-океане… Через минут пятнадцать наша лодка будто невзначай налетела на буй, на котором мирно грелись на солнце морские львы. Видимо они тоже не ожидали такого поворота и рыкнули что было силы…Хм, не такие уж и безобидные… По городу мы гуляли до конца дня, потом сели в автобус и вернулись в Сантьяго. Собрав вещи в отеле, поужинав в одной из забегаловок улицы Santa Rosa (все за той же церковью Сан Франциско, что на станции метро Universidad de Chile) мы поехали на вокзал Universidad de Santiago. Вышли, еще раз уточнив у работников вокзала перрон, стали ждать. Ночью в Сантьяго оказалось очень холодно. Еще в первый же день в Сантьяго был приобретен пуховик, весьма кстати. Пригодились купленные в Перу перчатки, носки, свитера, шарфы из ламы.
Автобус приехал к назначенным 23.00, за пять минут все загрузились, надо сказать, что автобус был полон. По поводу дороги ничего сказать не могу, я уснула спустя минут 10 после отбытия, и уже даже не помню, как стюард разносил коробочки с печеньем, соком и орешками внутри. Проснулись мы достаточно поздно, позавтракали новой порцией из такой же коробочки. До прибытия оставалось час или два. Пейзаж изменился, появились леса, неуловимое чувство, что мы в Германии заставило не отрываться от окон в поисках доказательств присутствия в Чили. Сначала мы заехали в Пуэрто Варас, город с немецкими домиками, булочными и такой же типично немецкой церквушкой, и только через час оказались в Пуэрто Монтте. Встретил он нас крайне неприветливо- было пасмурно и шел проливной дождь. По Интернету мы должны были получить подтверждение брони в отеле, но так до отъезда и не дождались. Первое, что мы сделали, побежали узнавать у других контор расписание автобусов из Пунта Аренаса, куда мы ехали на следующий день. Так получалось, что мы либо ехали туда на один день, либо опаздывали на 3 часа на самолет на остров Пасхи. Дилемма…Все другие автобусные компании совпадали по расписанию c Cruz del Sur или вообще ходили раз в неделю. В итоге, оставался только самолет. Из Пунта Аренаса мы добирались самолетом за 12 часов до отлета на остров Пасхи. Та же авиакомпания SKY летает из Пунта Аренаса в Сантьяго по цене 180 дол США. Билеты были куплены в офисе «Скай» между улицами Lautaro Navarro и O Higgins в Пунта Аренасе за 2 дня до отлета. Вообще, вопросы перемещения лучше проплачивать заранее, чтобы «не было мучительно больно…» Особенно если расписание плотное.
Но вернемся в Пуэрто Монтт. Скверная погода, холодный ветер. Так и не решив вопрос с автобусом, мы на втором этаже здания автовокзала садимся в Интернет-кафе, проверяем нашу бронь на отель, и ответа по-прежнему нет. Обзваниваем из телефона-автомата пару хостелов – цены недешевые. То ли LP устарел, толи в тот день были магнитные бури, но цены на хостелы в Пуэрто Монтте оказались самыми высокими за все наше двухмесячное путешествие. В конце концов, мы остановились на Hostal Central, Huasco 61. email-
hostalcentralpm@hotmail.com по цене 20 тыс за двоих (без завтрака!!!!). Приехали мы туда на такси, несмотря на то, что звонили с вокзала за 20мин до прибытия, и никто не удосужился нас встретить ( по отъезду из хостела уже хозяйка приглашала нас вернуться на обратном пути и трансфер с автовокзала обещала обеспечить бесплатно). Хостелом это назвать можно с трудом. Обычный дом с низенькими потолками, крохотными комнатками, в которых ничего, кроме кровати и узкого шкафа не помещалось. Наши рюкзаки ютились в шкафу, так как они перегораживали и без того едва заметный проход. По комнате мы перемещались исключительно по кровати, зато была ванная. Ммммм…..Полная горячей воды, с милыми деревенскими шторками и унитазным сидением в цветочек. Мечта....На крутой лестнице со второго этажа лежали противные скользящие дорожки, но в целом хостел напоминал описанием дом тетушки Тома Сойера.
На первом этаже стояла эдакая буржуйка, но нам обещалось, что ночью будет очень тепло. Итак, мы выбрались в город. Гуляя, дошли практически до автовокзала, пофотографировали порт , старые паровозы, площадь. Опять зарядил дождь и мы забежали в первую попавшуюся столовую ( уж очень она напоминала таковую). В меню из знакомых названий мы обнаружили только пайла марину и севиче. К тому моменту мы уже ощутимо проголодались, но все равно успели заметить, что цены даже в этой забегаловке оставляли желать лучшего. И вот наконец нам принесли …это…Пайла Марина- замечательное блюдО. Какие-то неизвестные белково-йодонасыщенные гады, аккуратно порезанные и заваленные зеленью плавали а глиняной тарелочке в тягучей жиже. Первые пару ложек я крепилась, подбадривая мужа. Он сразу отставил этот кулинарный шедевр и принялся за севиче. Тоже редкое объедение…Рыбу или морепродукты, которые в Перу делают в лимонном соке и зелени со специями, здесь видно сдабривали уксусом так, что , казалось, разъедается эмаль на зубах. Муж не выдержал и попросил курицу. Но видно, она умерла своей смертью- мясо разваливалось и вилкой подцепить ее было просто невозможно. Я все еще боролась с пайлой мариной. Съеденные пару ложек стояли в горле, было такое ощущение, что разом мы хлебнули по по полпузырька йода.
Злые мы вышли на улицу. По-прежнему шел дождь. Мы зашли в собор на Плаза де Армас, вверх от нее находится офис Lan и Sky, зашли в Касу Диего Риберы, турист информейшн. Стоит упомянуть, что еще будучи в Перу мы четко решили поплыть на корабле (
www.navimag.com) вдоль берегов полуострова Чилое и шакарных чилийских фьордов. Сезон был все еще низкий, предлагался трехдневный маршрут по цене 399 дол с чел на основе четырехместного размещения. Мы уже бронировали места, нас уведомили, что корабль отправится днем позже из-за каких-то погодных неурядиц, мы были готовы выехать и днем позже, но….Нашла в youtube ролик –брифинг « Ситрип на «навимаге». Естественно, он позиционировался, как некая полуреклама - полуотчет путешественницы, но….НО….Каюты представляли из себя 2 двухуровневые койки со страшными шторками(не круизный лайнер), корабль проходил достаточно далеко от берега, то есть только супермегателевиком это все можно было отснять. В-третьих, на сайте в разделе «Программа» ничего не упоминается о выходе на берег, экскурсиях, кажется, только в Чилое, а остальное время- лекции об обитателях тихого океана ( 1 час), и то в высокий сезон, ну и Бинго и еще раз Бинго. Вот это веселье! От этой идеи мы отказались. Выйдя из турист информейшн, где нам прорекламировали все тоже самое- «Навимаг» и «Cielo mar Austral», мы просто сели в автобус на остановке и поехали вверх-вверх в район Сан Анхельмо. Что мы искали? Мы искали порт, откуда уходят ежедневные паромы в Чайтен, спрашивали местных жителей, но все, что удалось узнать, это то, что автобусом туда ехать намного проще и дешевле. Все равно мы не успевали до отъезда посмотреть чудные такие необычные церкви полуострова Чилое, увиденные мной в интернете. Как жаль! Проехав автовокзал, неподалеку обнаружился рынок, где стояли «отуристиченные», но колоритные домики на сваях и симпатичный рынок ремесел. Дальше мы проезжали какие-то невероятные пристани и причалы, заводик и университет, домики, домики, крошечные и огромные, но все с трубами. Мы вышли на конечной и стали спускаться, фотографируя местность. Вечерело. Стало холодать. Было , наверное, градусов 5, мы прибавили шагу и все никак не могли надышаться всем этим, каким спокойствием тянуло от всех этих домиков, какой-то размеренностью и уютом. Вот едут рыбаки с работы. Их присутствие в автобусе выдает сильное рыбное «амбре», вот у дома стоят несколько человек, подвешивают рыбу за жабры, забрасывают другую солью…Вот из трубы пошел дым, вернулась домой хозяйка, сейчас будет готовить уху или жарить рыбу. Местами все эти домики, лодки-все будто сошло со страниц сказок Андерсена.
До темноты мы шли, вглядываясь, внюхиваясь в запах дыма. Мы были в другом мире, где непонятны мои джинсы с гербом советского союза, серьги в ушах моего мужа, наше безудержное стремление сфотографировать каждую лодку, каждый баркас, корабль, особенно грустные старые поломанные барки, которые лежали на берегу и были пристанищем детским играм и многочисленным птицам.
Мы вернулись в город. Рынок был уже закрыт. Мы зашли в очень симпатичную кондитерскую, где одна из стен представляла собой огромную старую ретро-фотографию красивой пары- он в военной форме, она с золотыми локонами. Оказывается, это немецкий летчик, переехавший сюда после войны (или сбежавший) со своей женой и основавший здесь эту кондитерскую с исключительно немецкой выпечкой. Их, к сожалению, уже нет в живых, но их дети и внуки продолжают эту традицию, и хотя цены на кусочек тортика и кофе очень высокие, у них есть свои постоянные посетители и вечером у них достаточно людно….
Потом мы решили посетить заведение, рекомендованное LP. OK CORRAL – Cauquenes 128. С виду –симпатичный салун, с камином, вторым этажом и умеренными ценами. Думаю, мы запомнились официантке, заказав, 2 большие чашки горячего чая и два бокала пива Kunssman. Раза три она подходила, чтобы переспросить, что подать первым
На улице снова шел дождь. Вернувшись в отель, я легла в горячую ванну и…. уснула. В комнате было холодно, выходить из ванны не хотелось. Какого же было наше удивление утром, когда муж, разбудив меня веселым смехом, дул в воздух и….изо рта шел пар. В доме было холоднее, чем на улице. Скудно позавтракав, мы расплатились с тремя девицами( кг под 80 каждая), которые сидели вокруг буржуйки и что-то там смотрели по телику. Мы отправились на автовокзал. За минут 15 до отъезда у нас проверили паспорта, сверили с билетами и стали рассаживать. Я сидела рядом с юным студентом в наушниках, мужу достался дедок, беспрестанно что-то жующий. Ни один, ни второй поменяться местами не захотели. Мы сели с мужем на чужие места, пока автобус был еще полупустой. Но по прошествии часа, автобус наполнился, и нам пришлось вернуться на свои. Тут одна дама предложила поменяться с мужем местом, а до этого симпатичная девушка уступила свое. В итоге, мы сидели вместе. Правда, думаю, что дама эта сто раз пожалела, что предложила, так как вскоре дедушка стал источать миазмы и часто бегать в туалет, да и девушке не очень повезло. Тяжелый рок, который слушал студент, ночью в тишине автобуса бы слышен даже из его наушников.
О самой дороге. Дорога по этому маршруту замечательна. Сначала автобус едет в Осорно, мы видим удивительные снежные вершины, потом пересекает границу с Аргентиной в районе Барилоче, проезжает долину озер и …мы в полном востроге. Проходим таможню, как полагается, нам шлепают выезд из Чили, потом въезд в Аргентину. Мы едем через леса, вокруг снег, мы опять в полном экстазе, мы, впервые увидевшие снег за 3 года. Долина озер удивительна. Красота воды, неба, гор, лесов -все сливается воедино и наполняется гармонией. Мы молчим… И так, пока не стемнело. Нас кормят в автобусе сэндвичами и чай-кофе. Ближе к вечеру мы останавливаемся на каком-то маленьком хуторе из двух домиков. Это, оказывается, их, шоферов, прикормленное место. То есть их тут кормят, за то,что они пассажиров именно сюда завозят. Цены дороговаты, но очень вкусно. Именно здесь впервые было распробовано настоящее аргентинское мясо и теперь все….нет в жизни покоя, и все, что мы едим, не идет ни в какое самое далекое сравнение с аргентинским стейком. Платить можно чилийскими. Потом, ночью на заправке, покупается бутылка земляничного сока и мятные шоколадки(!!!!). После этого кулинарного шока мы окончательно решили, что Аргентине быть в нашем путешествии обязательно!!!!! Итак, спали мы плохо. Мешали ноги, было страшно неудобно, но грело то, что мы сидели вместе. Утром мы проснулись где-то в….Тундре. Природа весьма напоминала. Через каждые 5 км стояли столбы «SOS». А вокруг было абсолютно пусто. Потом стали появляться овцы. И вдруг…озеро с фламинго там близко, прямо у дороги, как жаль что мы промчались слишком быстро для фотографии, но впервые в жизни так близко и так отчетливо я видела взмывающих в небо фламинго. Раньше не сталкивалась я с этим испанским словом, а вот тогда как раз и услышала. Оказывается фламинго на испанском «фламенко», вот откуда пошло название испанского танца.
Потом мы выехали с территории Аргентины и въехали снова в Чили. Нам проштамповали наш черный доминиканский паспорт. И уже совсем другая природа и другой дух чувствовался за окном. Я вспомнила прочтенное об этих местах, что здесь встречаются два океана – Тихий и Атлантический и пожалела, что не раскопала что-нибудь о мифологии и преданиях в этих краях. Мы приехали в город часов в пять вечера, быстрее, чем мы расчитовали. Так как в Пуэрто Монтте в отеле Интернет так и не захотел подключиться , то ночлега у нас забронировано не было. Мы вышли из автобуса, подивились необычной природе и спустились к Плаза де Армас. Походив немного и осмотревшись, мы направились на поиски хостела. Сразу стало понятно, что и в Пунта Аренасе цены так себе. Еще с автобуса нас встречали люди с табличками о сдающихся номерах, но цены на них были пуэртомонттовскими. На одной из улиц рядом с нами остановилась машина и, выглянувший из нее бородач, поинтересовался , не туристы ли мы, и не ищем ли мы хостел. Просто вошебник! Как он угадал? . Учитывая, что у нас за спиной по рюкзаку, мы слегка потрепаны после автобуса и выходим из очередной двери какого-то хоспедахес.
Всунул он нам визитку и был таков. Хостел его мы нашли быстро, находится он почти у самой набережной. Называется он Conventillo. Приятный, двухэтажный. Вместо номеров у комнат – имя какого-нибудь ученого или чилийского поэта, которые жили или работали в этом регионе. Правда нет ни одного номера с туалетом и душем, но мы выбрали номер, который находился рядом с уборными(для мальчиков отдельно, для девочек-тоже) . Нам повезло, что в те дни там никого не было, мы были одни на весь хостел, хозяйничали на кухне и в уборных. Забегая вперед, скажу, что через пару дней там поселилась команда девочек баскетболисток, приехавшая на соревнования, и жить там стало невозможно, однако мы все равно уже уезжали. Рекомендую этот хостел, мы жили там по цене 30 дол за ночь, было очень тепло и завтрак включен совершенно роскошный. Итак, в первую очередь мы хотели поехать на Ислу Магдалину, чтобы посмотреть пингвинов. Честные товарищи из турист информейшн рассказали, что пингвинов еще нет, приходите попозже. Сезон начинается с ноября. Как обидно! В небольшом же туристическом офисе у автовокзала нам обещали показать пингвинов, много и всего за 40 дол с человека. На ислу Магдалену мы не поехали, а вот на Огненную Землю отправились. В 8 утра следующего дня мы вышли на улицу Magallanes, сели в такси публико, (спрашивайте, едет ли он в Порт Трес Пуэнтес) и за 15 минут домчались до порта. Таксист подвозит прямо к билетной кассе (эдакая времянка). Цены на такси фиксированные, на бардачке приклеены тарифы дневные, ночные и по праздникам. Мы встали в очередь, купили билеты и сели на паром. По цене поездка на двоих туда-обратно обошлась около в 40 дол. Итак, мы плывем. Магелланов пролив неспокоен. Сначала мы сидим в салоне, все очень прилично, мягкие сиденья, столики, телевизоры. Тут же продаются кофе и пирожки. Но хочется осмотреть лодку и мы бродим и фотографируемся на лодке. Магелланов пролив, мечты детства, песни Высоцкого. Архипелаг, составляющий Огненную Землю, был открыт в 1520 году португальским мореплавателем Фернаном Магелланом, давшим ему это имя из-за костров, зажженных индейцами вдоль берега, когда он проплывал по проливу, известному теперь как Магелланов Вот показался впереди маяк. Земля!!!! Огненная земля!!! К сожалению, у нас не так много времени в Порвенире. Через несколько часов паром уходит обратно, а на завтра у нас уже огромные планы. Мы садимся вместе с местным людом в автобус, приезжаем на Плазу де Армас и бродим, слушаем, вспоминаем. Прочитанные накануне статьи о жителях Огненной Земли впечатлили. Позволю себе привести статью А. Волкова «Завещание снежных индейцев»:
«Мартовским днем 1923 года 60 индейцев на лодках причалили к берегу пролива Бигла. На Огненной Земле стояло позднее лето, дождь немного стих, и воздух прогрелся до плюс девяти. Милю за милей пробирались индейцы по лабиринту островов и проток, чтобы только увидеть последний раз друга, единственного европейца, которого они приняли в свое племя.
Звали этого человека Мартин Гусинде, он был немец, родом из Бреслау (ныне — Вроцлав в Польше). На берег пролива он захватил пищу и подарки. В тот день он прощался навсегда с индейцами племени ямана и делал последние снимки. В последнюю минуту он «содрогнулся, взглянув на эту горсточку людей», — такие слова Мартин записал вечером в дневник; четыре года он вел его день за днем.
Люди, стоявшие перед Мартином, были немногие, оставшиеся из племени ямана, с доисторических времен населявшего южную оконечность Америки. Природные условия этих мест как бы направлены против человека: нескончаемые бури и снегопады, вечный холод, но индейцы приспособились к ним. Ни один белый человек не сравнился бы с ними в стойкости. У них был необычайно выразительный язык. И все же, и все же... «Страшная судьба отсчитывала последние годы их жизни», — записал Гусинде.
Мартин Гусинде увлекался этнографией и фотографией. Это удачное сочетание позволило запечатлеть повседневную жизнь индейцев, которую он наблюдал несколько лет. Он знал, что близится час их гибели, и не мог предотвратить его. Он лишь пытался сохранить в памяти человечества их обычаи, образ жизни — своими фотографиями, своими записями. Кроме того, ему хотелось — можно сказать, увы, постфактум — изменить дурную славу, что сложилась о них в Европе.
В 1520 году Фернан Магеллан первым из европейцев проплыл из Атлантического океана в Тихий по названному впоследствии в честь него проливу, разделявшему Американский континент и Огненную Землю. Ночью матросы Магеллана видели множество огней — то были костры индейцев — потому и назвал он эту местность Tierra del Fuego, Огненная Земля. И он, и последующие мореплаватели были убеждены, что открытые ими места были окраиной легендарной Южной Земли, континента, занимавшего, как тогда считали, территорию вокруг Южного полюса.
Лишь в 1616 году два голландских капитана обогнули мыс Горн и установили, что Огненная Земля — остров. Долго еще никто не интересовался этим заброшенным клочком суши, где вечно шел снег или бушевал ураган; о побережье его бились громадные волны, а суша была недоступна из-за ледников и заросших папоротниками лесов. Лишь спустя два столетия европейцы поближе познакомились с обитателями Огненной Земли.
Немецкий естествоиспытатель Георг Форстер, очутившийся на Огненной Земле в 1774 году с экспедицией Джеймса Кука, описал характер огнеземельцев как «диковинную смесь глупости, безразличия и праздности». Даже Чарлз Дарвин полстолетия спустя назвал их «бедными, жалкими созданиями... с безобразными лицами».
Их язык показался ему «клекотом и шумом, которые едва заслуживают называться членораздельной речью». Пренебрежительный отзыв известного ученого отчеканил в умах европейцев облик обитателей Огненной Земли.
В 1881 году остров поделили между собой Аргентина и Чили. К тому времени овцеводы уже вытеснили индейцев с привычных им мест охоты. На беду индейцев, на Огненной Земле нашли золото, и вскоре сюда вторглись старатели. Начался последний по счету геноцид на Американском континенте. Индейцы всем мешали: они охотились за овцами, не зная, что такое частная собственность, брали в лагерях золотоискателей все, что им приглянулось. В те годы охотники за скальпами получали по фунту стерлингов за каждую пару ушей, отрезанных у убитых индейцев. Те же туземцы, которым удавалось спастись от головорезов, оказывались беззащитны перед занесенными европейцами болезнями — туберкулезом, корью. Уцелевших добивал алкоголь, к которому они быстро пристрастились. Через полстолетия, когда в 1919 году Мартин Гусинде впервые приехал на Огненную Землю, число индейцев сократилось с восьми тысяч до шести сотен.
Мартину было тогда 32 года. Он был миссионером, преподавал в частной немецкой школе в Сантьяго. А в свободное время страстно занимался этнографическими исследованиями. Для этого приходилось брать отпуск за свой счет. Всего, чтобы изучить отдаленные уголки затерянных островов, Мартин Гусинде потратил в общей сложности 22 месяца. В 1925 году он вернулся в Европу и опубликовал свои записи в трех томах. На сегодняшний день его книги остаются самым обширным источником сведений о жизни огнеземельцев. Остров населяли три народности. Племя, называвшее себя селькнамами, занималось охотой и кочевало по внутренним районам, придерживаясь троп, по которым передвигались гуанако, главный объект их охоты. Европейцы назвали это племя она. Важнейшую часть их имущества составляли лук и стрелы, кремень для высекания огня и толстая накидка из шкур гуанако. Чтобы спастись от холода, она натирали свои голые тела глиной и жиром гуанако. По ночам спали в хижинах, сложенных из бревен и мха, тесно прижимаясь к тлевшему костру.
Кроме них, на Огненной Земле жили и морские кочевники: ямана (их еще именуют ягана) и халаквулупы (в научной литературе — алакалуфы). Каждый день они плавали в лодках по лабиринтам проливов и проток. Алакалуфы населяли западное побережье, ямана — многочисленные островки близ мыса Горн. В лодке помещалась вся семья. В носовой части с гарпуном в руке сидел муж, напряженно высматривая тюленей. На другом конце лодки непрерывно гребла жена. Кроме того, ее обязанностью было нырять в ледяную воду за морскими ежами, а вечером привязывать лодку возле берега — поэтому островитяне учили плавать только девочек. Ветер, сырость, холод — даже при минусовой температуре индейцы оставались совершенно голыми. Не считать же одеждой кусок тюленьей шкуры величиной с носовой платок, с ремнем. Его передвигали по телу к самым замерзшим местам.
Из-за вечных холода и сырости морским кочевникам нужно было неустанно поддерживать огонь. Каждое утро, разбирая свои жалкие заслоны от ветра, они переносили в лодку тлеющие угли в плетенке и скупо кормили огонь мхом и ветками, пока не высаживались вечером на берег.
Гусинде побывал во всех трех племенах. Он жил с ними на стойбищах, участвовал в их свадьбах и похоронах, учился у знахаря и даже выдержал обряд инициации. Предчувствуя, что становится последним очевидцем гибнущих традиций, Гусинде, как одержимый, записывал все подробности виденного им.
Прежде всего надо было преодолеть страх индейцев перед фотокамерой. Он знал, что туземцы называют его «ловцом теней», и потому снимал очень осторожно. Среди сделанных им кадров — редки снятые скрытой камерой. В большинстве случаев фотографируемые индейцы специально готовились к съемкам, так что получились фотопортреты. Тщательно выбрав украшения, приняв подобающую позу, с глубокой серьезностью островитяне всматривались в объектив, которому предстояло сохранить последнюю память о них.
...Из всех путешествий Гусинде самым трудным оказалось четвертое, длившееся более года. Четыре месяца из них он прожил среди она. Он спал на хворосте, ел полусырое мясо гуанако, умывался снегом и полностью завшивел. Затем два месяца этнограф провел в лабиринте островков у западного побережья Огненной Земли, пытаясь отыскать оставшихся индейцев алакалуфов. К тому времени их насчитывалось 250 человек. Все это время, не переставая, шел дождь, лишь изредка проглядывало солнце.
По его наблюдениям, у всех трех племен семья образовывала самостоятельную кочевую единицу с жестким разделением обязанностей между мужчиной и женщиной. Жизнь протекала в постоянных поисках пропитания. Они прерывались лишь праздниками, посвященными рождению и инициации, свадьбами и похоронами. Будни разнообразились еще ритуальными обрядами, когда люди обращались к духам природы.
Особое значение индейцы придавали воспитанию детей. Гусинде обнаружил, что матери из племени ямана в течение четырех лет хранили высушенную пуповину своих детей. Затем они ловили маленькую птичку — крапивника и приносили ребенку его пуповину и пойманную птицу; ребенок обвязывал пуповиной шею крапивника и отпускал его на волю. Поразительно, что, несмотря на все трудности кочевой жизни, индейцам удавалось четыре года хранить эти ломкие ленточки. Не говорит ли это о заботе, с которой матери относились к своим отпрыскам?
Самые глубокие представления о мировоззрении индейцев Гусинде получил во время инициации. Он был первым европейцем, которому ямана позволили участвовать в этом ритуале, знаменовавшем переход от детства к взрослой жизни. В течение нескольких месяцев испытуемым рассказывали заветы предков, этические принципы и посвящали в практические навыки своего племени. Им приходилось выдерживать тяжкие испытания. Долгое время они проводили в особо неудобной позе: голова наклонена, руки скрещены на груди, колени подобраны — порой десять дней подряд им не разрешалось расслабиться, вытянуть ноги; даже несколько часов сна им приходилось, повернувшись на бок, проводить в таком же положении. Зато как они умели отдыхать, даже скучившись на крохотном кусочке земли!
В первый раз ямана не позволили Гусинде делать записи. Но год спустя, во время другой инициации, ямана впервые разрешили ему зафиксировать на бумаге заповеди огнеземельцев.
Впрочем, не все ученые одинаково высоко ценят качество его обширных записей. Хотя Гусинде и удалось завоевать доверие индейцев, добровольно отвечавших на его бесчисленные вопросы, однако у него не было времени, чтобы изучить язык каждого из трех племен. Поэтому он зависел от не всегда знающего переводчика. К тому же к началу нашего века образ жизни огнеземельцев уже изменился из-за контактов с фермерами и миссионерами. Во многих семьях старинные обычаи и мифы бытовали лишь весьма отрывочно.
По этим кусочкам Гусинде восстанавливал, так сказать, «идеальную картину — доевропейского прошлого», справедливость которой никто уже не мог проверить. И вполне естественно, что эта картина, несмотря на трезвую и цепкую наблюдательность этнографа, все-таки сохранила в себе многое от его собственных представлений о том, что должны были думать и чувствовать индейцы. Как он сам признавался, им двигала идея, что индейцы Огненной Земли «как представители так называемых первобытных народов принадлежат к древнейшим из доступных нам сегодня человеческих групп... Моей целью было отыскать и сохранить сбереженные этим народом исконные человеческие ценности».
Миссионер Гусинде придерживался учения о верховном божестве, считая, что именно в отсталых культурах сохранилась древнейшая религия: вера в верховное божество, сотворившее мир и поддерживавшее миропорядок.
Впрочем, наибольшее место в его сочинениях занимают строго объективные описания повседневной жизни индейцев и их праздников. Эти записи содержат множество точных реалий и потому так же уникальны, как и многочисленные фотографии.
С помощью своего переводчика Гусинде познакомился с языками индейцев, о которых Чарлз Дарвин отозвался — увы! — так пренебрежительно. В действительности же языки отличались невероятным богатством — это относится ко всем трем языкам. С поразительной фантазией индейцам удавалось передать происходившее в окружавшем их мире, собственные ощущения и абстрактные идеи в виде метафор.
Для состояния душевной подавленности ямана, например, пользовались словом, означавшим самый болезненный период в жизни краба, когда он уже успел сбросить свой старый панцирь, новый же еще не вырос. Понятие «прелюбодей» им подсказал сокол, который, отыскав себе жертву, неподвижно зависает над ней. Понятие «морщинистая кожа» совпадало с названием старой раковины, а «икота» — с названием завала из деревьев, перегородившего путь.
Огнеземельцам удавалось выражать тончайшие нюансы жизни природы и человека. Так, «ийя» означало «привязать лодку к зарослям бурых водорослей», «окон»— «спать в движущейся лодке». Совершенно другими словами обозначались такие понятия, как «спать в хижине», «спать на берегу» или «спать с женщиной». Слово «укомона» значило «метать копье в стаю рыб, не целясь ни в одну из них». Что же касается их самоназвания «ямана», это слово значило «жить, дышать, быть счастливым».
Тем мартовским днем 1923 года Гусинде прощался с 60 выжившими людьми племени ямана. Хотя правительства Чили и Аргентины положили конец истреблению индейцев, смертоносного влияния алкоголя и занесенных приезжими болезней было уже не сдержать. В начале сороковых годов на Огненной Земле осталось всего около сотни индейцев. Мартин Гусинде скончался в возрасте 82 лет в 1969 году в Австрии. А спустя восемь лет на Огненной Земле умер старик Фелипе Р.Альварес, последний чистокровный индеец ямана…»
Мы топтали Огненную Землю, всматривались в природу, фотографировали лодки и людей, потомков ямана и халаквулупов, смотрели, как чайки качаются на воде. Хотелось взять с собой кусочек Огненной Земли, чтобы никогда не забыть это чувство щемящей тоски и одновременно необыкновенной силы и энергии, бесконечности и близости чего-то неведомого, непонятого людьми, неизученного и непокоренного. Муж почти загонял меня на борт парома, я все бегала, фотографировала лодки и скелеты лодок, чаек и песок, я все хотела найти что-то. У домика в порту весь небольшой дворик был завален рыбьими позвоночниками, огромными, какими-то клыками, но , к сожалению, мы не успели расспросить, чьи это останки. А вот свою лодку я нашла, вернее скелет лодки с проросшей внутри травой. Очень символично. Мы уезжали с Огненной Земли, и будто сам пролив не хотел нас отпускать. Паром наш, на котором помимо пассажиров перевозили еще и транспорт, вздымался на гребни волн и с грохотом всех этих машин падал, чтобы взмыть опять. Стоять снаружи было невозможно, Нос заливало водой. А мы все смотрели, как удаляется маяк Ушуайа. По дороге в хостел мы решили зайти на Муниципальное кладбище, что легко найти, если ехать на такси из порта по встречной от Magallanes. Старое торжественное кладбище только усилило тоскливое настроение, но посетить его обязательно стоит. Если возвращаться потой же дорогеп ешком к Плазе де Армас, то вы не пройдете мимо ресторанчика местной кухни- La comida tipica. Выглядит он как деревенская нарядная столовая, большая и старомодная, но кормят там восхитительно. Правда, и цены там не дешевые, но и блюда нестандартные. Как вам мерлуза в тесте, королевский краб с вишней или устрицы в пармезане? Звучит? Вот и мы остановились на устрицах и мерлузе, в добавок к этому приносят плошечку ароматнейшей ухи. Я не люблю приготовленных устриц, мы часто едим только что пойманных устриц на пляже в Доминикане , готовых же в пармезане я ела впервые. Обязательно попробуйте! Этот вкус ни на что не похож. Итак, мы зашли еще в пару туристических агенств, в частности в Сomapa (
www.comapa.com). У них очень разнообразный выбор программ, есть круиз на мыс Горн, но , к сожалению, мы не вкладывались по времени, да и по ценам у них все достаточно дорого. В процессе долгих поисков в Интернете, мы пришли к выводу, что ехать в Нац Парк «Торрес дель Пайне» имеет смысл из Пуэрто Наталеса и пошли покупать билеты на автобус. По ходу были выяснены цены на аренду автомобиля, так как имеет смысл в парк ехать самим, что гораздо интереснее. Рента кары несколько удивили тем, что все машины с механической коробкой передач, что самый дешевый вариант-45 дол и пробег ограничен до 200 км в день, за каждый превышающий км нужно платить. Итак, мы в срочном порядке отчаливали в Пуэрто Наталес. Женщина, которая работала на ресепшн нашего хостела, нам очень помогла, позвонив хозяину хостела в ПН, избавив нас от поисков ночевки в 22.00. И вообще, мы подружились, она несколько месяцев работала в Москве и Питере, много рассказывала о Чили и посоветовала нам поехать в Калафате (Аргентина) на ледник Перито Морено, по поводу которого у нас еще были сомнения. Итак, мы в автобусе, подъезжающем к Пуэрто Наталесу. Нас уже встречает невысокий мужчина, очень похожий на немца. Зовут его Отто, и хостел его( а вернее просто дом со множеством малюсеньких(помещалась только кровать и одна тумбочка) комнат назывался «Donde Otto». Поищу,е сли упоминания о нем в Интернете, но расскажу, что находится он по той же улице, где стоит крытый туристический рынок в деревянных домиках. Стоимость такой комнаты на двоих с завтраком -28 дол, что нас устроило, хотя было и не всегда удобно. Вещи никак не хотели висеть на тех гвоздях, которые были прибиты в фанерную стену. Мы поведали Отто, что есть у нас 2 дня и что на третий днем мы улетаем в Сантьяго, на что Отто не ответил, а обзвонил своих знакомых, через полчаса нам предложил следующую программу: завтра –Торрес дель пайне, послезавтра –Перито Морено, а послепосле завтра- Сантьяго, как и планировали. Осознаю, что Отто получил свою комиссию от всего этого, но спасибо ему огромное, так как времени было очень мало, а удалось все организовать без лишней беготни и по тем же ценам. Торрес дель Пайне + Пещера Милодона нам обошелся по 30 дол с человека+ вход, который в низкий сезон был значительно дешевле, чем в высокий( проконсультируйтесь на сайте парка). Перито Морено –по 60 дол с человека+ вход в нац парк. Такие же цены я находила в маленьких агенствах ПН, если не найдете, подойдите все к тому же туристическому крытому рынку, деревянных магазинчиков и там в одном из них и находится турофис с таким прайсом. Вечером накануне Перито Морено Отто отвез нас в обменник поменять деньги на аргентинские( надо было еще платить за лодку, чтобы покататься у ледника)
