Из двух с половиной миллионного Сан Сальвадора перелетаем в Рио Де Жанейро. Тут риодежанейровок и жанейровцев семь миллионов. Да плюс те, кто нигде не зарегистрирован. А таких в резиновом Рио навалом. Лежат на пляжах и улицах вповалку.
Неучтенные. И нас не учли. Но мы уже тут, и удивляемся наряженной бантиками новогодней ёлке у входа в аэропорт. Жара за тридцать. Это их март месяц! Хорошо, что мы не явились в их июль! Долго ищем портовый вай-фай. Его нет, как нет и нашего синего автобуса, о котором нам все говорят и который нас довезет до Копакабаны. Там у Алекса отель. Его пропишем и пойдем мне жильё искать. Но уже полтора часа на солнышке и уехать не получается. Мы уж и на трамвае пытались. Но в вагон вход через турникет, а билет купить невозможно. Даже местные знатоки португальского не могут сладить с автоматом по продаже билетов. Нужно иметь городскую карточку и на неё положить денежку с банковской…. Мы уходим к такси и едем быстро и недорого. Запихиваем напарника в отель и идём по моей карте мапс.ме в горы, и в предпоследнем доме я обретаю кров. Ола! Здравствуйте! В рецепшене сидит блондин и на мои жесты и мимику реагирует странно – улыбается. И переспрашивает – уно ночес? Одному? Уно, в моём понимании это – один. Ночес, совершенно точно у испанцев – ночь. Задумываюсь над вопросом, что означает «одному». На каком это языке. Но Алекс из-за спины реагирует правильно – можно по-русски?Хохочем и радуемся земляку питерцу. Слава живёт в этом хостеле, и работает в рецепшене за кров и завтрак. Но главное сейчас выйти на пляж, а расспросы потом. Занимаю своё койкоместо над Славой. В комнате еще одна кровать занята. Небесной красоты аргентинка с фигурой …. Ну нет таких образцов среди знакомых мне скульптур и изображений, чтобы вам можно было объяснить! Это улыбка мадонны, фигура Афродиты, но с грудью шестого размера и нижним бюстом ого! Го! Шёлк её кожи сравним только с кожей ребёнка девочки. Я потыкал в плечо пальцем – дельфинка!
24 года и бобово-рисовая диета из кого хочешь сделают шедевр. И им удалось.
Я имею в виду родителей Шимимы. Имя такое у красавцы.В Аргентине проблемы у песо, и народ валит в Бразилию. Половина обитателей хостела – понаехавшие оттуда.
Ну, а мы идём на самый длинный в мире пляж. Этакой красоты нет нигде. Я, по крайней мере. Километра три песчаной полосы от мыса до мыса, а за мысами продолжение…. Океан ласковый и песок тёплый, но мы не купаемся. Ходить по городу с мокрыми штанами не хочется, а переодеться тут негде. Песок тут необычный. Пластичный. Сухой, а из него можно лепить фигуры. Что и делают на пляжном Бродвее доморощенные скульпторы. Строят замки, корабли. А все проходят мимо художника с протянутой рукой. Но вот находчивый – слепил четырёх баб. Две лежат и две сидят. И все они выше средней упитанности. Как раз то, что ценится бразильерами. И у него неплохой сбор с желающих сделать селфи с песочными красотками. Я тоже снял. Однако, от оплаты отказался.
На следующем пляже отели стоят ближе к морю и публика гораздо чище. Здесь я делаю селфи с патрульной улыбчивой девушкой. Она с напарником и пистолетом наголо сидит в машине и наблюдает за порядком. Это тут норма. Покупаем себе по платку. У Алекса уже один есть и мне тоже такой нужен. Мне понравился плат с портретом льва. Он для дальтоников – многокрасочный до калейдоскопистости.
Им я буду вытираться в походе и переодеваться на пляже. А полотенце не буду брать в поездки. И еще он мне пеньюар заменит. Для походов ночью в хостельный туалет. Три в одном! Удачная покупка. В четвёртых – им я завесил свою любимую картину и мне теперь улыбается не парусник в море, а лев! Завершаем вечер ужином в закусочной. Я беру себе пирожок с мясом и пиво. Начинка в пирожке из слоёного теста необычная – тут и фарш протёртый и лук в нём чувствуется, а поверх мяса лежит кусок морковки варёной. Оказалось вкусно! Наелся, и в меркадо, по дороге, купил вкусного вина. Слава пить отказался – дежурство!!!
Предложил Шимиме. Не отказалась. Чокнулись и я в душ. На выходе познакомился с Марджари. 37 лет, тоже аргентинка. Вертит дыру на дыре. Тут же предложила, (через Славу, естественно) завтрашнюю экскурсию по городу и к Христу. Берём!
После перелёта, прогулки, душа и выпивки, падаю – забираюсь на второй этаж, и сплю под рёв вентилятора. Вентиляторы тут в каждом углу и все работают круглогодично. Утром перекусываю своими продуктами и бегу к месту, где меня подберёт экскурсионный автобус. И вот в автобусик набивается с десяток человек и мой напарник тоже. Наш гид, Моисей, очень весёлый и всех называет по стране жительства. Командует – аргентинцы и парагвайцы туда, боливийцы сюда, а нас с Алексом зовёт по именам. Он еще знает слова – спасибо, хорошо и Путин. Напоминаю ему про Гагарина и спутник.
Нам показывают самбадром. Все мы думаем, что карнавалы в Рио ходят по улицам, а вот фигу! Для праздников народных выстроено двести метров автобана и по бокам трибуны. Вот и резвитесь толстозадые на этом пятачке. А мужики на трибунах попивают кашасу и мечтают о контактах с дивами. Кашаса - местный, жутко вонючий, самогон. Под номером 51. Почему-то. Ну, об этом потом.
Походили вокруг стадиона футбольного. Легенда утверждает, что проект был на 200 тысяч мест. А какая-то Фифа урезала до 70. Пошел дождь, и мы слушали гида под трибуной. Парагваец из нашей команды грелся матэ. Это такой парагвайский чай, от которого они «тащатся», по выражению Алекса. Он у них там бывал. Даже таксисты, руля, имеют с собой термос с кипятком и из него доливают в спец кружечку, а потом через трубочку сосут смесь трав.
Посмотрели мы и красивую лестницу облицованную красным кафелем.
Довольно небрежно облицована. И расписаны плитки тоже абы как. Но народу показывают и все делают фотографии с собой и этой кафельной лестницей. Красавица из нашей команды, вся в белом и в горох, уселась для фотосессии прямо в лужу. И потом ходила в таком виде, и ничего! Наши тётки бы тут же уехали домой… Ах! Побывали мы и в ультрасовременной церкви.
Огромный усечённый конус среди супер современных небоскрёбов не потерялся. Внутри лепота! Полумрак разбавлен полусветом витражей. На улице стоит папаша римский – из наших, из поляков, из славян. И мать Тэреза. Оба чугунные.Я делаю селфи с худым, истощённым и полированным, во всём белом, негром. Блеск!
И повезли нас вверх и вверх. Периодически останавливаясь на смотровых площадках, чтобы мы могли снимать Жанейро то слева и сверху, а то сверху и справа. Уж и батарейки садятся, а мы все едем по трамвайным путям и ни одного трамвая не видим. А интересно – как он забирается на такую кручу? Но вот уже нас пересаживают в маленькие автобусики и мы еще круче едем под высь. Но этого мало! Пешком идём к лифтам и потом по ступенькам куда-то вверх в облако. Из тумана проступают очертания мраморной фигуры. Вот он – Иисус.
Стоит раскинув руки и смотрит на океан и Город. В этот день ни ему ни нам не виден ни Рио, ни Жанейро. Но люди фотографируются, и я не устоял перед соблазном и уговорами Алекса. Он очень любит фотографироваться на фоне. Неважно чего, но хочется. Предлагает и мне. Я, хотя и вышел из возраста самолюбования, вынужден соглашаться. Да и мои родители требуют – пришли фото! Спуск прошел быстрее – все уже всё засняли, и осталось только зафиксировать на память акведук в древнем стиле. Акведук, это водопроводная эстакада над городом. По каналу этого сооружения в город текла вода. Куда вытекает канализация нам не показали. Мы вышли не доезжая до места жительства и пошли купаться в океане.
К сумеркам были у меня в хостеле, где Слава пообещал нам блюдо под названием фейджоа. Велел прикупить лайма – зелёных лимонов и кашасы – 51.
И вот мы сидим в дромедарии – так в хостеле называется столовая. Мы, это дромоманы. Вот так – дромоманы в дромедарии! Вы конечно думаете что я ругаюсь, а на самом деле я умничаю. Дромомания – страсть к путешествиям. Я, среди Славы и Александра, ничто! И звать меня никак не путешественником. Ведь Алекс объехал все континенты! Африку вдоль и поперёк. А Слава, вообще живет в дороге. Уже пять лет как не был дома, в Питере. Там у него квартира и он её сдаёт, а сам живет в хостелах. От Канады до Буэноса Айреса. Бывал и в Китае и прочих Азиях. Африку посещал. А вот в Европе почти не был. И Алекс тоже. Так что мне с ними не о чем говорить. Они говорят между собой и козыряют названиями городов, стран, континентов, рек, гор, народов, столиц…. Я слушаю развесив уши. И ведь не врут! В любой момент каждый может рассказчика схватить за язык. А, оказывается, дромоманы – люди супер честные. Я это и по себе знаю. Только я еще и скромный. Поэтому не вмешиваюсь в беседу, а наворачиваю себе в тарелку еще одну порцию риса и сверху накладываю ложечку вареных бобов. Это-то и называется – фейджоа!
Слава в каждый бокал положил нарезанные кубики лайма, посыпал сахаром. Растолок, добавил льда по паре кубиков и залил всё это самогоном. Пардон – кашасой. Вонь поднялась кверху, и, заткнув нос, не дыша, можно отпить глоток. И заесть кашей рисобобовой. Я, вначале, попросил поменьше напитка номер 51, а потом, закусив и допив, наливал уже наравне с мужиками. А тут и Марджари подошла,
с голым пупом. Ей налили тоже. И так усидели фляжку в 0,7. При 50 градусах.О! Я догадался! Похоже, у бразильеров есть свой Менделеев, (а где нет учёных евреев?) и он выдумал пользу от пятидесятиодноградусной самогонки. Нам-то, наш, наврал про сорокоградусную. Жди когда торкнет!
Марджари пригласила нас в дискотеку. Так это же моя давнишняя мечта! А уж в РИО, и подавно! Ух, наверное, самбу посмотрим! 10 евро вход. Не вопрос!
Берём такси и три дромомана с Марджари едут пятьсот метров за 10 реалов до самой дискотеки.
Песнь о дискотеке в
Рио и Де Жанейро!
Предварительно мы были предупреждены о необходимости взять паспорта. Я взял, а Алекс приготовил фотографию своего в телефоне.
На входе прошли фэйс контроль – оказалось просто – нужно взглянуть в глаза чёрному мордовороту с пистолем на боку. Нас впустили в клетку, закрыв за нами решётку. В наших тюрьмах это, кажется, называется «шлюз». Открыли решетку с другой стороны и прошли мы мимо двух креолов с ищущими взглядами. И металлоискателем. Нам открыли ещё одну дверь, и мы попали в сетку побольше. Вот она – дискотека! Приблизительно пять на пять метров. В середине этой комнаты сетчатая шахта вроде лифтовой. В углу две девушки из-за решётки, сидя за компьютером продали билетики и талончики. Талончики мы сдали в бар и нам, взамен, выдали по пластиковому стакану с такой же бурдой, что мы пили в дромедарии. У меня уже сработал клапан, и я мучался не зная пить или не пить. Выпить всё? Тогда возникнет другой вопрос – жить тут или в туалете?
Слава и Марджари уговаривают пить, потому что бесплатно. Марджари, хотя и нерусская, но, оказалось, тоже любит слово «халява». Я пофотографировался со стаканом, с ребятами, с Марджари, а потом, под шумную музыку отнёс свой стакан и вылил в пластмассовую урну стоящую посреди «зала». А стакан сдал в кассу. И получил какую-то денежку сдачи. А народ прибывал и прибывал. И уже нас набралось целых человек двадцать. На 17 разноцветных мужиков 3 девушки. И была команда наполнить бокалы. И, те кто мог, а не я, зарядили ещё! И открылись двери на лестницу идущую вниз. А там!
Нет там ничего такого. Просто клетка побольше – квадратов сорок уже. И так же все мнутся со стаканами в руках.
И поставить некуда и выпить уже не хочется. Обнять партнёршу нельзя и тоже не хочется. Их очень мало на всех. А по стенам бликует светомузыка и бьёт в глаза. Девушки в этой светомузыке не видны. И музыка бразильская, и только бразильская. Из ниоткуда. Гремит! И почувствовал я усталость и попросился домой. Ребята остались, а я, отметившись у компьютерных девиц, был выпущен в клетку на улице. Тут увидел линду – красавицу Марджари в компании с негром. Она тут же объяснила ему кто я, и он упал на колени и жал мою руку и прислонился к ней лбом. Вот! Шутка традиционная, а приятно. Марджари махнула таксисту, меня усадили и повезли. К счастью везли недолго и, как только на счетчике выскочила цифра 10, я увидел свой хостел. В кармане было ровно десять реалов. Таксист, не ожидая чаевых, выкрикнул фальцетом – «обригадо!» И был таков. Обригадо, это не ругательство, как можно подумать, а обычное португальское «спасибо».
Поездка на фуникулёре
Утро не было хмурым. Доза вчерашняя и променад дискотечный были только на здоровье. Завтрак. И иду на прогулку по пути к напарнику. Назначена встреча у алексового отеля. Как всегда жду его минут двадцать. В холле отеля идет уже третий день ремонт, и гремят отбойные молотки – срубают слой бетона на полу и укладывают новую плитку. Работают не столько электроагрегатами, сколько долбят вручную. Грохот дикий! Ни внутри отеля, ни снаружи, ни по телефону поговорить, ни почитать! Наконец выходит Александр, и мы долго бродим по улицам с односторонним движением, ища автобусную остановку. Мы едем посещать огромную скалу на мысу, вдающемся в океан и видимую из всех уголков Копакабаны. Оттуда глянем взад на пресловутую Капу и на Кабану, заодно. И вот мы проехали на автобусе пару непременных в Рио туннелей. Теперь уже полчаса бредём к фуникулёру. Мимо института геологии. Алексу туда непременно нужно. Но! Закрыто. Фотографируется возле огромного кристалла стоящего у входа.
Проходим мимо военно морского училища. Скорее это институт благородных девиц – столько тут красоток во всём белом. Чем же они все будут заниматься на флоте? Булгахтерами на пароходах будут служить.
И вот мы уже купили билеты и меня настигла радость – пенсионерам скидка! Да не маленькая. Вместо 115 реалов, заплатил 58. Вечером напьюсь на сэкономленное. В России для иностранцев скидок нет, и даже наоборот!
И вот мы уже в кабине на сорок человек. И летим со скоростью под сорок километров в час. Навстречу летит такой же вагон. Три минуты и мы на первой скале. Озираемся, но не фотографирую. Экономлю плёнку. Ведь еще выше поедем. Так оно и вышло. С этой скалы поехали на следующую. Мористее и выше. Оттуда виды открылись и на океан, и на лагуну с кораблями, и на сам Рио! Издали он еще красивее! Весь белый! Негров не видно. Сижу на лавочке и считаю самолёты взлетающие с аэродрома на который мы прилетели. Он выстреливает самолётами с мыса и прямо в нашу горку. В наборе высоты аэропланы уходят в сторону океана и быстро теряются. Или я отвлекаюсь на крупную ящерицу охотящуюся на мух у меня под ногами. Глаза начинают уставать от невероятно открыточных видов. Вдали виден другой аэропорт – международный. И он тоже лежит почти на воде. На острове, то есть. Под горой, на мысу, лежит маленький городок с
прямыми улицами и красными крышами. Наверное, здесь самое дорогое жильё. И вот, налюбовавшись, мы едем вниз и бредём в какой ни-будь музей. Я же должен в музее побывать. Алекс вначале не хочет, а потом вдруг вспоминает, что в институте геологии должен быть свой музей. Теперь хочет! И мне тоже туда! Но весь институт закрыт! И музей тоже. Тогда едем к себе в Копакабану и там гуляем до темноты. Я ещё и чай пью. На пляже. Рюмка – 10 реалов. Молча плачу, и плачу. Как Шнур поёт. Сидим в этом кафе пляжном, слушаем вокал аргентинской певицы под гитару и перед нами океан. А между ним и нами мулаты и креолы режутся в пляжный волейбол. Причём сетки стоят по всему пляжу и везде играют, хотя уже и темно. Негры в ночной волейбол не играют – в них трудно попасть. Да и им трудно по мячу попадать – руку-то не видно. Мажут мимо мяча.
Кто-то мне рассказывал, что по этой же причине негры ночью курят только папиросы. Сигарой в рот попасть не могут.
Наконец провожаю Алекса в отель, и он заказывает такси в аэропорт. Прощаемся неизвестно на какое время и где встретимся, на каком континенте?
Осторожно бреду домой. Нас ведь на форумах пугали бандитами, да и Слава предупреждал и обучал безопасности. Тем более, что в двух шагах от хостела как раз и лежит фавела. Фавела, кто не знает, район для бедных. Моисей, наш экскурсовод, живет в фавеле, и рассказывал нам, и объяснял – не думайте, что там всё так плохо. И интернет, и электричество и магазины…. Есть всё! Но чужих туда не пускают, потому что туда и полицию не пускают. Самоуправление. В каждой фавеле своя банда правит. И фавел этих в Рио, и в других городах не много, а очень много. Это наши Шанхаи сибирские и среднерусские. Только каменные, и без четко обозначенных улиц. Какие-то переулки, лазы среди высотных, в пять этажей, гаражей. Именно что напоминает эта фавела, так наши гаражные кооперативы! Я наблюдал их архитектуру и жизнь из окна поезда и автобуса.
Пора в Сан Пауло
Завтрак не обременительный, но для жары подходящий – ломоть кукурузного хлеба с ветчинкой и сыром, кофе с маслом и вареньем и банан. Стандарт ежедневный. 5 реалов.
За наш столик усаживается новый человек – Сергей. Он из Донбасса. Квартиру бабушкину, в Киеве, сдаёт, а на эти денежки мотается по миру. Влюблён в Китай. Но, странно, не в китайцев. Верит в их предназначение владеть миром. Пожив два года среди них, по пути залетел в Алмату. И теперь мечтает жениться на казашке. Слава его понимает, он ведь видел китаек, а кто видел их, тот женится хоть на ком, только не на японке. Сейчас Сергей ждёт навар с контейнера отправленного им из матершинного китайского города в Москву. Пять тонн секс игрушек принесут ему четыре тыщи бакинских рублей. И тогда уедет он к землячке в Буэнос Айрес. А оттуда на Огненную Землю. Антарктические пингвины ждут его на аргентинской полярной станции. Я тоже хочу!!!
Но вот уже Алекс улетел на границу с Аргентиной и будет там любоваться водопадами. Меня провожает Слава на автобус. Полчаса езды до автовокзала, прогулка по бульвару воняющему мочой от каждого дерева, столба и выступа стены.
В переходах у самого вокзала стоят лужи мочи и реки. Прыгаю по сухому…. В кассе беру билет до Сан Паулы. Кассир, видя мою беспомощность, билета мне не даёт. Вручает бумаги бою. Мальчику в форме. А тот ведет меня к автобусу и передаёт водителю. Через пятнадцать минут мы трогаемся и едем полупустыми шесть часов только с одной остановкой. Никогда не ездил с таким комфортом! Сиденье просторное, откидывается до почти лежачего положения, под голени, а не под стопы приспособлена мягонькая подушка! Вай-фай! Заряжалки усб по две на каждое сиденьё! Светящиеся. Водители в специальной кабине. Туалет, по разумному – в конце салона. А уж кондиционер я и не упоминаю. Это в каждом городском автобусе есть. И всё работает и всё новое! Всё для Человека! Путь наш по горам, по лесостепям,
иногда по берегу океана. Мало полей – неудобица. Где же они выращивают тростник из которого гонят топливо для машин? Земля красная или бурая.
