Очень рад, что кто-то отчёт читает, что у него находится своя аудитория. Это даёт стимул продолжать разбирать фотографии и писать дальше !
Сейчас этот форум просматривают: Anntwoon и гости: 4
Otta08 писал(а) 21 фев 2024, 17:12:Новости получала от друзей из Венеции. И не все приятные. В частности, в книжном магазине Аква Альта ( мы его между собой библиотекой зовем) сменились хозяева.
Андрей АNG писал(а) 01 мар 2024, 19:53:Сквер Giardini Reali
Андрей АNG писал(а) 01 мар 2024, 21:39:Виды
Андрей АNG писал(а) 04 мар 2024, 19:16:Вот что в этот раз тут было из закусок
Об истории его перезахоронения и перевозки из Америки в Венецию пишет на общелит.ру Аркадий Бельман со ссылкой на оригинал публикации:
«За две недели до смерти он купил себе место на кладбище. Смерти он боялся жутко, не хотел быть ни зарытым, ни сожженным, его устроило бы, если бы он оказался куда-нибудь замурованным. Так оно поначалу и получилось. Он купил место в маленькой часовенке на ужасном нью-йоркском кладбище, находящемся на границе с плохим Бродвеем. Это была его воля...
А потом было перезахоронение в Венеции. Это вообще гоголевская история, о которой в России тоже почти никто не знает. Бродский не был ни иудеем, ни христианином по той причине, что человеку, может быть, воздается не по вере его, а по его деяниям, хотя его вдова Мария Содзани (они женились в сентябре 1990 года, а через три года у Бродского родилась дочь) хоронила его по католическому обряду. У Иосифа было для себя два определения: русский поэт и американский эссеист. И все. Итак, о перезахоронении. Мистика началась уже в самолете: гроб в полете открылся. Надо сказать, что в Америке гробы не забивают гвоздями, их закрывают на шурупы и болты, они не открываются даже от перепадов высоты и давления. Иногда и при авиакатастрофах не открываются, а тут — ни с того ни с сего. В Венеции стали грузить гроб на катафалк, он переломился пополам. Пришлось тело перекладывать в другую домовину. Напомню, что это было год спустя после кончины. Дальше на гондолах его доставили на остов Сан Микеле. Первоначальный план предполагал его погребение на русской половине кладбища, между могилами Стравинского и Дягилева. Оказалось, что это невозможно, поскольку необходимо разрешение Русской православной церкви в Венеции, а она его не дает, потому что православным он не был... В результате принимается решение похоронить его на евангелистской стороне. Но там нет свободных мест, в то время как на русской — сколько душе угодно. Тем не менее место нашли — в ногах у Эзры Паунда. (Замечу, что Паунда как человека и антисемита Бродский не выносил, но как поэта ценил очень высоко... Короче, не самое лучшее место упокоения для гения.) Начали копать — прут черепа да кости, хоронить невозможно. В конце концов бедного Иосифа Александровича в новом гробу отнесли к стене, за которой воют электропилы и прочая техника, положив ему бутылку его любимого виски и пачку любимых сигарет, захоронили практически на поверхности, едва присыпав землей. Потом в головах поставили крест. Ну что ж, думаю, он вынесет и этот крест».
Ве́ра Арту́ровна Боссе́ (в замужествах Люри, Шиллинг, Суде́йкина, Стравинская) — актриса русского немого кино и Камерного театра, художница прикладного искусства, живописец. Жена художника Сергея Судейкина и композитора Игоря Стравинского.
В Париже Судейкин оформляет два спектакля для труппы Анны Павловой. Для Веры нашлась небольшая партия в роли Королевы, танцевать почти не нужно, нужно просто царить на сцене, а она это умела.
19 февраля 1921 года Дягилев пригласил Судейкина на деловой обед, чтобы они со знаменитым композитором Игорем Стравинским обсудили будущее сотрудничество. Сергей пришел в ресторан с Верой.
И тут случилось неожиданное: Вера и Игорь понимают, что их встреча - это судьба. Игорь, правда, был женат, да и Вера замужем, но жена Стравинского ни о чем не догадывалась, а вот Судейкин жалобно протестовал: "Что ты в нем нашла?"
Действительно, Стравинский внешне производил двоякое впечатление: богемный щеголь, обожавший перчатки и шейные платки, в безупречном костюме, благоухающий парфюмом, с одной стороны; а с другой - невысокий, лысеющий, близорукий, с огромными ушами и носом, с головой, по его собственному признанию, похожей на яйцо...
Были у него и странности: вечно кутался, опасаясь заболеть; педант и аккуратист, у которого каждая вещь должна быть на определенном месте; патологически скупой (говорят, экономил даже в телеграммах на словах). Да к тому же - выпивающий...
И в тоже время: фонтанирующий идеями, потрясающе остроумный, гордый, сложный, необыкновенный, талантливый, безоглядно влюбленный
1940 году Игорь и Вера переедут в Америку и поженятся (почти через 20 лет после первой встречи). Стравинские купят дом и проживут вместе почти тридцать лет, объездят весь мир, рукоплещущий композитору, при жизни ставшему классиком.
Вера Артуровна была человеком деловым, волевым, предприимчивым и уверенным в себе. Она умела заботиться, умиротворять и создавать такой порядок, который бы способствовал развитию творческой деятельности подверженного перепадам настроения, впечатлительного и невротичного Стравинского.
Именно будучи вместе с Верой, Стравинский активно гастролировал в Европе и США и выступал в качестве дирижера собственных произведений. Вера смогла даже пробить его поездку в СССР в 1962 году, и они побывали в Москве и Ленинграде, где маэстро дал несколько концертов.
Впервые он побывал в Венеции в 18 лет и потом возвращался сюда снова и снова. Венеция была для Дягилева высочайшим образцом искусства, местом силы и великим творением человеческих рук, которые смогли побороть стихийную мощь природы. В Венеции провел свои последние годы его кумир Рихард Вагнер. Еще в 1902 году Дягилев написал своей мачехе письмо, что и сам хотел бы закончить свою жизнь именно в Венеции:
«Ты спрашиваешь, люблю ли я Венецию и почему мы сюда приехали? О последнем скажу: не почему. Просто приехали, ибо нервам здесь уж слишком хорошо и спокойно, а жизнь слишком мало похожа на жизнь вообще, да в Венеции, впрочем, и нельзя “жить” - в ней можно только “быть”, ибо никогда не мог понять, к чему здесь магазины, биржи, солдаты! Всё это не всерьёз здесь. Существует Palazzo Ducale, San Marco и вечерний морской воздух? Это истина такая сладкая, что я чувствую, что сподоблюсь хоть в этом поступить как Вагнер и приеду умирать в Венецию. Действительно, разве и в этом Вагнер не был гениален? Когда-то во времена романтизма девицы рыдали над поэтичной смертью Шопена на Канарских островах, но как это бессильно по сравнению с великим Байретцем! Если Ницше распял себя своим безумием, то Вагнер тоже уподобился Богу, когда, создав “Парсифаля”, приехал умирать в la Vendramini. Какой это холодный и страшный дворец, это не капризная готика Ca' d'Oro, но точно сколоченный ренессансный гроб, достаточно величественный, чтобы похоронить в себе великую душу маленького уродца из Байрейта. Итак, я убеждаюсь, что окончу дни свои здесь, где некуда торопиться, не надо делать усилий для того, чтобы жить, а это главная наша беда, мы все не просто живём, а страшно стремимся жить, как будто без этих усилий наша жизнь прекратится».
Княгиня Екатерина Павловна Багратион, урождённая графиня Скавронская (7 декабря 1783 — 21 мая (2 июня) 1857, Венеция) — жена полководца Багратиона, прославившаяся в Европе своей красотой и беспечным поведением...
По воле императора Павла I была выдана замуж за генерала Багратиона в 1800 году. Венчание состоялось 2 сентября 1800 года в церкви Гатчинского дворца.
Брак свершился исключительно по приказу императора, решившего по окончании удачных гатчинских манёвров устроить семейное счастье героя, выдав за него свою очень дальнюю родственницу. Павел в дворцовой церкви объявил придворным о своём намерении присутствовать при обряде венчания князя Багратиона с графиней Скавронской, как говорили, тогда влюблённой в графа Павла Палена. Жених был поражён. Никто не осмелился спорить с монархом. Потрясённую невесту в покоях императрицы «убрали бриллиантовыми к венцу наколками».
Вот что писал об этом союзе генерал Ланжерон:
«Багратион женился на маленькой племяннице [внучатой] кн. Потёмкина… Эта богатая и блестящая пара не подходила к нему. Багратион был только солдатом, имел такой же тон, манеры и был ужасно уродлив. Его жена была настолько бела, насколько он был чёрен; она была красива как ангел, блистала умом, самая живая из красавиц Петербурга, она недолго удовлетворялась таким мужем….»
В 1814 году она блистала на Венском конгрессе, где «Русская Андромеда» соперничала с герцогиней Саган, «Клеопатрой Курляндии», — очередной любовницей Меттерниха, за благосклонность Александра I. Обе львицы поселились в роскошном Palais Palm, заняв каждая свою половину. Сложившийся «любовный квадрат» вызывал немалый интерес у окружающих.
Как утверждают, интерес императора составляла не только красота княгини («княгиня Багратион, чьё остроумие было ещё более обольстительно, нежели цвет лица»), но и имеющиеся у неё сведения:
«Тайным агентом России называли, например, красавицу княгиню Екатерину Багратион, — писал современник, — умную и ловкую интриганку, женщину в высшей степени легкомысленную. Во время Венского конгресса император Александр бывал у неё по вечерам и во время этих посещений, затягивавшихся до позднего часа, выслушивал интересовавшие его сообщения».
В 1815 году перебралась в Париж, приобретя особняк на Елисейских полях, прославилась там многочисленными любовными связями и потёмкинскими брильянтами, находилась под присмотром тайной полиции, держала салон. В нём бывал Бальзак, он упоминается в романе Гюго «Отверженные». Поваром княгини был Мари Антуан Карем, создатель высокой кухни. В одном из своих писем Бальзак говорит, что княгиня была одной из двух женщин, с которых он писал Феодору в «Шагреневой коже».
11 января 1830 года стала женой английского генерала и дипломата Карадока, лорда Хоудена (1799—1873), который был младше её на 16 лет. Она решила оставить фамилию Багратион, и вскоре стала жить с новым мужем раздельно...
К преклонным годам у княгини отнялись ноги, и лакеи возили её в кресле. Скончалась в возрасте 73 лет, похоронена в Венеции.
... Клаудио Факкинелли однажды наткнулся на крест с надписью по-итальянски: «Нина Слуцкая, родилась в Сибири, умерла в Венеции 29 января 1886 года». И ему захотелось узнать, какие обстоятельства привели эту женщину на другой край света? Тем более что при дальнейшем изучении могилы возникли и новые загадки. Еще одна табличка, вмурованная чуть поодаль, гласила: «Анна Яковлевна Слуцкая, дочь генерала от инфантерии» (почему Анна, а не Нина?). Наконец, на третьей, очень скромной, было с орфографической ошибкой написано: «Досвиданья, Нина!» По словам автора, ему показалось, что такая фраза могла быть обращена только к юной особе и, может быть, написал ее влюбленный, который был, скорее всего, нерусского происхождения. Клаудио Факкинелли проделал огромную работу, прежде чем ему удалось выяснить, кто эта девушка. Оказалось, незнакомка и в самом деле была молоденькой, ей было всего 25. В Венецию на постоянное место жительство она приехала незадолго до своей смерти вместе с матерью Людмилой Слуцкой – супругой влиятельного в Омске полковника Якова Слуцкого и дочерью сибирского генерал-губернатора Гасфорда. Умерла Анна, она же Нина (дело в том, что в Италии это уменьшительная форма имени Анна) в результате болезни, от которой не умирают, из чего автор заключил, что это не настоящая причина. Скорее всего, Анна была беременна и что-то не так пошло с родами. Выяснить, кто был ее возлюбленный, Клаудио не удалось. Также не удалось найти ни фотографии, ни портрета, чтобы представить черты ее лица. Но он считает это неважным. Главное, пишет Клаудио, «четко вырисовывался ее характер, нрав. Она была любима и страстно любила сама. И брала на себя ответственность за последствия любовной истории, бросила вызов светским условностям того времени. Ей удалось привлечь свою мать к своему смелому бунтарскому решению». Автор признается, что сам влюбился в свою героиню, и ему показалось несправедливым предать ее память забвению…
Кстати, во время поисков, зафиксированных на страницах книги «Досвидания, Нина!», автор выдвинул еще одну интересную гипотезу. Венецианское кладбище в свое время посещал А.П. Чехов. Именно после этого он написал пьесу «Чайка», героиню которой зовут Нина. А также пьесу «Три сестры», начинающуюся разговором об отце сестер Прозоровых – бригадном генерале (как и Яков Александрович Слуцкий). Факкинелли предположил, что Чехова могла вдохновить на написание пьес романтическая и грустная история Анны (Нины). Исследователи творчества русского драматурга признают гипотезу вполне вероятной.
...Екатерина Петровна Мусина-Пушкина с сестрами Эротеидой и Поликсенией содержались в Екатерининском институте, обучение в котором Катрин завершила в 1835 году. Осиротевшие сестры Мусины-Пушкины были под опекой вдовы генерала Шевича, тоже потомка сербов из Новороссии. "Тетушка" сестер Мусиных-Пушкиных, Мария Христофоровна Шевич, была сестрой шефа жандармов Александра Христофорович Бенкендорфа.
Мария Христофоровна Шевич устроила девятнадцатилетнюю Екатерину Мусину-Пушкину при дворе фрейлиной императрицы Александры Федоровны, супруги императора Николая I. По свидетельствам современников, Катрин была скорее легкомысленной, нежели благоразумной девушкой. Очевидно что "она обладала даром нравиться". Кроме того, есть основания предполагать, что свою невинность она не считала добродетелью. Портрета ее к сожалению найти не удалось.
Быть пожалованной во фрейлины — это не значит тут же стать фрейлиной и переехать жить в императорский дворец. Штат фрейлин во Дворце был ограничен указом императора Николая I в 1826 году 36 "комплектными" фрейлинами. Только фрейлины, входившие в комплект, могли рассчитывать на жалованье и приданое от Кабинета. Остальные фрейлины были на положении почетных. Войти в свиту и стать "комплектной" фрейлиной означало получить возможность успешно устроить свою жизнь и выйти замуж. Особенно важно это было для девушек, которые не имели приданого.
Этот шанс выпал Екатерине Мусиной-Пушкиной, которая стала свитской фрейлиной императрицы Александры Федоровны. Свидетельства современников указывают, что Екатерина Мусина-Пушкина она была взята ко двору летом 1837 года после Больших кавалерийских маневров в Вознесенске... И получается, что ко двору она была взята уже беременной.
Представление фрейлины происходило в неформальной обстановке и делала это сама императрица. Мусина-Пушкина обязана была сказать о своей беременности императрице. Конечно, она не стала бы свитской фрейлиной и вообще покинула бы фрейлинский корпус, но смогла бы избежать скандала и позора. Однако Катрин этого не сделала. Ее положение стало явным в январе 1838 года, когда беременность нельзя было скрывать.
Венчание князя Трубецкого с Мусиной-Пушкиной состоялось 29 января 1838 года. Екатерина была "комплектной", свитской фрейлиной и получила приданое. Обычно приданое от Кабинета императорского двора составлялось из различного платья, постельных принадлежностей, галантерейных предметов, драгоценных вещей и суммы наличных денег - всего в сумме 25-40 тысяч рублей.
Для Сержа Трубецкого получение приданого от Кабинета императорского двора имело значение, ибо с деньгами у великовозрастного повесы всегда было плохо.
Сергей Васильевич Трубецкой женился на красавице Екатерине Петровне Мусиной-Пушкиной без любви. Все говорили, какая они прекрасная пара, а молодой супруг едва смотрел на молодую жену. В обществе сплетничали, что этот брак протежировал сам государь император Николай I, дескать замуж фрейлина Мусина-Пушкина пошла уже с младенцем под сердцем. И тут мнения разделились, одни говорили, что это Николай Павлович пожелал скрыть свой грех как можно скорее, а другие рассказывали, что император был возмущен узнав о предосудительном романе Трубецкого с девицей и приказал им срочно обвенчаться.
Как бы там ни было, через два месяца после венчания родилась прелестная малышка Софи, а князь Трубецкой и его супруга разъехались. Она с дочкой укатила в Париж, а его отправили на Кавказ. А после и вовсе разразился скандал. Трубецкой похитил замужнюю даму, их преследовали и поймали, Сергея разжаловали в простые солдаты и лишили всех званий.
Девочка, слышавшая эту истории в пересказах парижских гостей своем мама’ раз и навсегда решила – она никогда не будет ставить сердечные порывы на первое место. В десять лет она уже оценила силу своего очарования и обаяния. В пансионе ее обожали, восхищались и во всем хвалили. Когда принцесса Матильда Бонапарт приезжала в пансион с визитами, она приходила от Софи Трубецкой в такой восторг, что даже просила у императора Николая I разрешения удочерить девочку. Екатерина Петровна в это время была тяжело больна и принцесса желала таким образом обеспечить будущее очаровательного юного создания.
Но вместо этого Софью Трубецкую отправили в Санкт-Петербург. Здесь ее по приказу императора зачислили в Екатерининский институт.
«Весть, что приехала какая-то новенькая красавица, облетела всех. Это была девочка лет 14, высокая, стройная, одетая в черное платье с белым отложным воротничком и рукавчиками; длинные белокурые косы ее, заложенные на затылке, были украшены двумя черными бархатными шу, с длинными, почти до колен и широкими концами. Нежный розовый цвет лица, большие черные глаза, изящество манер, произвели на нас очарование... Эта прелестная девушка была вдобавок ласкова и сердечна; её обожали десятками и большие, и маленькие институтки» - вспоминала одна из девочек, кто учился с Софи.
В отличии от большинства институток, для Софи делались исключения в строгом институтском уставе. Ей разрешили иметь личную горничную и даже не учить немецкий, который никак не давался почти парижанке. А когда обучение было окончено, началась пора блестящей светской жизни.
Софья Сергеевна Трубецкая не была приглашена императрицей Александрой Федоровной в фрейлины, но родственники не скупились на туалеты и драгоценности, давая девушке возможность обратить на себя внимание выгодного жениха. Она была столь красива, что когда родной брат французского императора Наполеона III увидел эту белокурую нимфу, такую стройную, благородную, с томными карими глазами на живом и умном лице, его не остановило даже отсутствие хоть какого-то приличного приданого.
Герцог де Морни и Софья Трубецкая
Предложение герцога де Морни было принято без раздумий и душевных терзаний. Ну и что, что жених почти на тридцать лет старше, зато он увезет ее в любимый Париж! А какие бриллианты он подарил невесте!
В Париже жизнь молодой герцогини была именно такой, как она и мечтала. Родив мужу четверых детей, Софья даже не стала расстраиваться, когда герцог сперва охладел к ней, а затем и скончался.
Софья Трубецкая и Хосе Осорио
Богатая и свободная в своем выборе вдова не долго оставалась одна. Через четыре года она повторно вышла замуж и вновь весьма успешно. Новым избранником Софьи стал Хосе Осорио герцог Альбукерке, родной брат императрицы Евгении. И этот брак полностью отвечал ожиданиям женщины, не испытывавшей сантиментов.
Софье Сергеевне Трубецкой было отведено шестьдесят лет жизни, за которые она успела блистать при российском императорском дворе, поражать своей красотой Париж и стать подругой испанской королевы Изабеллы II в Мадриде.
...юная барышня из Курской губернии, похороненная в феврале 1907 года. Имени её никакой местный историк не в состоянии выговорить, даже в венецианских регистрационных записях, записанных с её слов, оно многократно и щедро переврано. Девушку эту знают здесь как Sonia Kaliensky.
На самом деле, звалась она Софья Кайленская, и родилась 20 февраля 1885 года в имении с несусветным названием Забомжевка (населённый пункт с таким именем был, как утверждается, стёрт с карты СССР в результате Курской битвы). Кайленская происходила из небедной семьи, которую итальянские биографы полагают даже аристократической, и тратила родительские деньги на путешествия по Европе в поисках любви. Впрочем, и родители тоже не зимовали в Забомжевке, а проводили время в Старом Свете. Благо въездные визы для россиян там в ту пору ещё не придумались — Франция, например, ввела их лишь в 1916 году.
В возрасте 21 года Софья, путешествуя поездом по Франции, свела знакомство с графиней Марией Тарновской (урождённой О'Рурк), легендарной femme fatale и серийной мужеубийцей Серебряного века. Та как раз везла в Париж своего очередного любовника и жертву, графа Павла Комаровского, которого предполагала обобрать до последней нитки, а затем убить (план был блестяще исполнен в Венеции спустя примерно год).
Юную провинциалку из поезда Мария Тарновская сразу же после знакомства пригласила на светский приём в своём парижском доме. Возможно, предполагала подложить её там под Комаровского, или использовать каким-нибудь иным коварным способом в своих корыстных схемах. Но вышла накладка: на вечеринке девушка увлеклась юным кубинским красавцем по имени Эдуардо Гарсия (сперва, правда, она приняла его за аргентинца). С ним Софья вышла в сад, сразу же полюбив юношу до конца жизни. На ту беду, графиня Тарновская имела свои собственные виды на кубинца. Застав юную пару вдвоём в саду, роковая графиня впала в ярость, и наутро после вечеринки написала во французскую полицию донос о пропавших из дома драгоценностях, обвинив несчастную Софью в их хищении (показания на девушку дала горничная Элиза Перье, впоследствии судимая за соучастие в убийстве Комаровского).
Поскольку вступиться за Софью в Париже было некому, её арестовали, и несколько месяцев она провела в тюрьме, по подозрению в краже тех самых драгоценностей. В заключении, как водится, сблизилась с православным священником, произведшим переворот в её душе — впрочем, как впоследствии выяснилось, не слишком долгосрочный. Выйдя на свободу (в связи с отсутствием улик, дело так и не было передано в суд), Софья отправилась всё к тому же Эдуардо Гарсия, который послужил причиной её несчастий. Красивого кубинца она застала в постели сразу и с Марией Тарновской, и с её горничной Элизой Перье.
С разбитым сердцем девушка бросилась на вокзал и уехала из Парижа в Милан, где купила пару флаконов лауданума — снотворного, при помощи которого среди романтических девушек того времени модно было кончать с собой от несчастной любви. С этим грузом она двинулась в Венецию, где в те февральские дни как раз проходил карнавал 1907 года.
На вокзале Санта-Лючия ей встретился очередной прекрасный юноша, которого она приняла за кубинца, но это был как раз аргентинец, по имени Карлос де Аласабаль. Он доставил её в гостиницу Danieli ...
Вапоретто в 1907 году с вокзала до Сан Марко не ходили, так что дон Карлос доставил свою новую русскую знакомую до гостиницы в гондоле ... Дон Карлос и Софья Кайленская успели завязать в гондоле отношения и назначить друг другу свидание в номере девушки, послезавтрашним утром.
Может, если б утро их предполагаемой следующей встречи было завтрашним, трагедии бы удалось избежать. Но увы. Второй день в Венеции Софья провела в унылых консульских хлопотах, которые, видимо, лишний раз напомнили ей о бессмысленности жизни без любви. И, вернувшись вечером в свой номер в Danieli, она выпила привезённый из Милана препарат Лауданум. Так что когда Карлос де Аласабаль явился утром 6 февраля 1907 года в ту же гостиницу, чтобы продолжить многообещающее знакомство с русской аристократкой, Сони Кайленской не было уже в живых. На груди умершей девушки нашли розу, а в руке — фотокарточку коварного изменщика Эдуардо Гарсия.
Телеграф, в отличие от вапоретто, в ту пору уже существовал. Из Саксонии, получив скорбную весть от консула, примчалась её мать, «княгиня» Катрин Теодорова, про которую мы знаем лишь то, что она сама в Дрездене пыталась когда-то травануться Лауданумом, но не преуспела: то ли вовремя откачали, то ли мало выпила. «Княгиня» приехала с горничной Анастасией и чемоданчиком нала, чтобы обеспечить дочери достойную посмертную славу. Бедную Соню отпели в церкви Святых Апостолов, где за 400 лет до этого вся Венеция прощалась со своей «приёмной дочерью» Катериной Корнаро, королевой Кипра, Армении и Иерусалима. А модному скульптору-декаденту Энрико Бутти заказали надгробие на Сан-Микеле. На открытие кенотафа не забыли пригласить даже православного священника, опекавшего несчастную в парижской тюрьме...
Дворе́ц до́жей (итал. Palazzo Ducale, вен. Pałaso Dogal) в Венеции — великий памятник итальянской готической архитектуры, одна из главных достопримечательностей города. Находится на площади Святого Марка рядом с одноимённым собором. Хотя первое сооружение на этом месте стояло ещё в IX веке, строительство сегодняшнего здания было осуществлено между 1309 и 1424 годами, предположительно архитектором был Филиппо Календарио. В 1577 году часть дворца была уничтожена пожаром, и восстановлением здания занялся Антонио да Понте, творец моста Риальто.
Это главное здание Венеции было прежде всего резиденцией дожей республики. Во дворце заседали Большой совет и сенат, работал Верховный суд и вершила свои дела тайная полиция. На первом этаже размещались также конторы юристов, канцелярия, службы цензоров и морское ведомство. Надстроенный сверху балкон служил своего рода праздничной трибуной, с которой дож являл себя народу. Гости города, которые причаливали к самому дворцу со стороны Пьяцетты, оказывались, таким образом, у ног правителя Республики.
Вместе с собором Святого Марка, библиотекой Сан-Марко и другими зданиями Дворец дожей образует главный архитектурный ансамбль города.
Андрей АNG писал(а) 07 мар 2024, 23:10:но возможно кому-то они знакомы
Кинель писал(а) 15 мар 2024, 12:27:Как далеки Вы от России!" Конечно, знакомы
Кинель писал(а) 15 мар 2024, 12:27:И здорово, что ещё никто не забрал себе магнит с "Ёжиком в тумане" от его автора.
Во время избрания дожа Лоренцо Тьеполо в 1268 году впервые была опробована многоступенчатая система голосования, предложенная, вероятно, одним бенедиктинским монахом. В день выборов самый молодой член синьории (дож с шестью советниками) после молитвы в соборе Сан-Марко останавливал первого встречного мальчика и приводил его на заседание Большого совета. На заседании имели право присутствовать члены совета не младше тридцати лет. Мальчик, которого называли баллотино (итал. ballotino), вытягивал из урны бумажки тридцати членов Большого совета. Затем второй жребий сокращал их число до девяти, которые голосовали за сорок кандидатов, каждый из которых должен был получить не менее семи голосов. Затем жребий сокращал их число до двенадцати, которые в свою очередь выбирали двадцать пять человек. Четвёртый жребий оставлял девять человек из двадцати пяти. Эти девять в свою очередь голосовали за сорок пять кандидатов, каждый из которых получал не менее семи голосов. Эти сорок пять в результате очередного жребия сокращались до одиннадцати, которые голосовали уже за сорок одного кандидата, каждый из которых получал не менее девяти голосов. Эти сорок один выборщик посещали мессу, где произносили индивидуальную клятву вести себя честно и справедливо, а затем запирались в тайном охраняемом помещении дворца, где и выбирали дожа. Каждый выборщик кидал в урну бумагу с именем кандидата в дожи, после чего листки вынимались и оглашалось имя кандидата без учёта поданных голосов. Если кандидат присутствовал в зале, то он выходил из него после оглашения своего имени. Кандидатура обсуждалась выборщиками, его приглашали в зал, где ему предстояло ответить на вопросы выборщиков, после чего проходило голосование. Если кандидат получал двадцать пять голосов, то он становился дожем, иначе оглашалось имя следующего кандидата.
В 1354 году дожем был избран 76-летний Марино Фальер, предпринявший попытку стать единоличным правителем Венеции. Поводом для этого послужили действия молодого аристократа, который подбросил насмешливые стихи, намекающие на неверность догарессы, на трон дожа. Совет Сорока назначил аристократу символическое наказание. Кроме того Фальеру докладывали о жалобах на поведение других молодых аристократов. Марино Фальер вместе с главой Арсенала, Стефано Гьяцца, разработал план убийства этих аристократов. Гьяцца должен был заманить их на Пьяццу известием о приближении генуэзского флота. Дворянство столпилось бы во дворце дожей, где отряд вооруженных людей, предположительно арсеналотти, под предлогом защиты особы дожа убил бы всех молодых дворян. Марин Фальер был бы провозглашен принцем Венеции.
Однако 15 апреля 1355 года этот план провалился, поскольку среди заговорщиков оказалось несколько информаторов Совета Десяти. Дож и его сподвижники были схвачены и преданы суду специальной комиссии. Фальер признал выдвинутое обвинение в измене. По решению Совета, десять заговорщиков были повешены немедленно, а Фальера судил Совет Тридцати, в который вошли двадцать сенаторов и Совет Десяти. 17 апреля ему вынесли смертный приговор, а 18 апреля состоялась казнь: Фальеру отрубили голову на средней площадке Лестницы гигантов Дворца дожей, а тело изувечили.
Венецианская аристократия не хотела, чтобы этот урок был утерян. В зале Большого Совета, в котором были написаны портреты дожей, в 1366 году указом Совета Десяти было стерто изображение Фальеро, и в том же месте была прикреплена надпись: «Hic fuit locus ser Marini Faletri, decapitati pro crimine proditionis», или «Это было место Марино Фальеро, обезглавленного за измену». После катастрофического пожара, опустошившего Дворец дожей в 1577 году, среди новых портретов дожей, написанных на этапе реставрации, надпись была заменена более короткой, на черном полотнище: «Hic est locus Marini Faletri, decapitati pro criminibus».
Другие источники, однако, утверждают, что Фальеро, в свою очередь, стал жертвой заговора со стороны самой венецианской олигархии, вопреки его предполагаемому желанию «демократизировать» венецианское общество путем расширения (или повторного расширения) Великого совета.
«Вздохи», от которых берёт название этот мост, — это не вздохи влюблённых, а печальные вздохи осуждённых, которые, проходя под стражей по этому мосту, в последний раз через зарешёченное окошко бросали взгляд на прекрасную Венецию.
Андрей АNG писал(а) 17 мар 2024, 00:20:Это была очень надёжная тюрьма, никто не мог из неё убежать.
Совершить невозможное удалось лишь одному человеку. Звали его Джакомо Казанова.
Nataly88 писал(а) 17 мар 2024, 12:42:Простите за занудство, но это не совсем так. Казанова никогда не сидел в этой тюрьме
Вы, наверное, недоумеваете, что это за три длинные красные палки мешают любоваться собором Сан Марко?
Так вот, это флагштоки, которые когда-то были корабельными мачтами. Изначально их поставили, как символ завоевания Венецианской Республикой Крита, Кипра и Пелопоннеса. Сейчас, конечно, их смысл изменился, и теперь они символизируют Свободу, Добродетель и Равенство.
Ну а раз это флагштоки, конечно же, по праздникам на бывших мачтах развеваются три флага: Италии, Венеции и Евросоюза.
Состоятельные дамы носили чопины под длинные фасоны платьев из дорогой ткани. Считалось, что высокие ботинки с деревянной или пробковой подошвой помогали увеличить рост, а значит визуально удлинить фигуру. Дорогие модели подобных туфель отделывались шелком или бархатом, драгоценными камнями, серебряным кружевом, латунными кнопками.
Подчеркнуть высокий статус, возвыситься над толпой, потешить самолюбие — средневековые женщины тратили огромные деньги на чопины, которые помогали им добиться подобных целей. Но чем сильнее возвышалась над землей платформа, тем забавнее становилась походка женщины. Облегчить мучения от ношения неудобной обуви могло лишь твердое плечо служанки: нередко во время выхода в свет даму сопровождала и поддерживала ее прислуга. Тем не менее, ходить на чопинах все равно было небезопасно: в Венеции даже издали специальный указ, запрещающий надевать туфли на «каблуке» выше 7,5 см, но модницы к нему не прислушались, продолжая умело скрывать обувь под пышными нарядами.
Чопины вышли из моды только к XVII веку, когда им на смену пришли каблуки, которые стали отличным дополнением как женской, так и мужской обуви
Список форумов ‹ ЕВРОПА форум ‹ ИТАЛИЯ форум ‹ Отзывы об отдыхе в Италии. Италия отзывы