Надо отдавать долги, даже, находясь в цейтноте готовящейся поездки.
Часть событий этой поездки уже затронута в путевых заметках «Кин-дза-дза», или «Формула любви»? Поэтому буду опускать некоторые подробности, отсылая читателей к тому тексту. Здесь же будем говорить о пустыне, точнее, пустынях, и только о них. О том, как они нас встретили, какое настроение вызвали, и с какими эмоциями уезжали.
Итак. Вырвавшись из пыльного и душного Каира, мы попали на великолепную дорогу, стрелой уходящую на запад. Пустыня уже началась, но это была все еще другая: желтовато-серый песок и камни. Все это от горизонта до горизонта. Изредка мелькали пепелацы нефтекачалок, иногда проезжали абсолютно пустые городки. Но больше всего изумляли «саиды»: местные арабы, или бедуины, одиноко сидящие на возвышенности посреди пустыни, и ничего не делающие. Просто сидят и провожают тебя взглядом.
На такой дороге легко заснуть. Редкие, но крутые повороты требуют внимания и сосредоточенности.
С грехом пополам проехали оазис Бахария.
Творческие люди и другие артисты. Re: «Кин-дза-дза», или «Формула любви»?
Бедуины. Re: «Кин-дза-дза», или «Формула любви»? часть первая.
Бедуин, который помял нашу королу, оказался разговорчивым, рассказал, где лучше остановиться по дороге, чтобы осмотреть черную пустыню, где находится Кристальная гора, и что он до сих пор не может определиться, какая из пустынь Черная, или Белая ему нравится больше. После подробного объяснения, он пожелал нам доброго пути и укатил со своими швейцарскими тетками. Вскоре и мы отправились в сторону Фарафры. Проехав, километров пятнадцать, пейзаж стал постепенно меняться, песок из бледного, постепенно приобретал насыщенный желто-оранжевый оттенок, а камни, наоборот превращались в черные. Ровная поверхность каменистой пустыни, сменилась странными, похожими на рукотворные вздутия: как будто кто-то большой и сильный взял мокрыми руками простыню и начал наворачивать на ней сосцы, оттягивая и заворачивая поверхность. Так и застыли эти сосцы желтого песка и разбросанными черными камнями.
Пейзаж, хоть и менялся постепенно и незаметно, но когда мы осознали, что он изменился окончательно и мы это осознали – пришло удивление. Восторга у меня не было. Да, скорее, чувство близкое к удивлению: я в далеком Египте встретил практически родной «лунный ландшафт» кузбасских угольных разрезов. Было только два различия: желтый песок и полное отсутствие задымления – абсолютно чистый и далеко просматривающийся горизонт. Интересно, как я буду описывать это место своим друзьям?
Первая остановка. Возле небольшого террикончика стоит микроавтобус. На вершину ведут несколько тропок. Мы поднимаемся наверх. Не высоко. Всего около ста метров, но солнце печет беспощадно. Подниматься нетрудно, но острые камешки попадают в сандалии и мешают идти быстро. Наконец, вершина – почти плоский обрубок, на котором еще несколько маленьких горок, явно сложенных руками людей. Склоны террикона под углом почти сорок пять градусов уходят вниз. Множество мелких тропок сбегают по ним наперегонки. Взгляд блуждает то в следах шин на песке внизу, то на вершинках терриконов, то на голубом горизонте.
Сначала кучкуемся вместе, сидим на каменных кучках. Ощущение спокойствия и тишины.
Идилию пугает звук заводящегося двигателя: микроавтобус уезжает с пятачка стоянки в сторону Бахарии. Для нас это сигнал: «Не засиживаться, еще долго ехать!» Разбредаемся в разные стороны, и тут, как открытия возникают первые разочарования. Почти за каждым, мало-мальски большим камнем, устроен туалет. Я, конечно, понимаю, что «лучше нет красоты, чем посрать с высоты», но зачем нужно было делать из вьюпойнта общественный туалет? Кто это сделал? Русские? Хрен там! Русские сюда почти не добираются, они пекут свои булки в стрингах и трусах на побережьях Хургады и Шарма.
Причем противоположный от дороги склон унавожен настолько обильно, что спускаться по нему, даже по тропинке не доставляет никакого удовольствия. Не скажу, что первое впечатление от пустыни подпорчено. Пустыня тут ни причем. Она переживет и не такое. Она красива. Она спокойна. Она – изящна, как молодая негритянка. Она – Черная.
Еще минут пятнадцать совместного медитирования, и спускаемся вниз, чтобы двигать дальше.
Следующий отрезок мы проехали под бормотание Алмаза, что тут рядом есть место, которое называется Under the Moon Camp. Своеобразный маленький оазис с отелем, в котором можно остановиться и заказать туры в пустыню. Никто из нас еще не видел маленьких оазисов, вокруг которых ничего кроме изнуряющей жары и песков нет, поэтому никто не стал возражать, чтобы туда заехать.
Бедуины. Re: «Кин-дза-дза», или «Формула любви»? часть вторая.
Место, действительно прикольное. Я бы был не против там остановиться, чтобы отправиться оттуда в тур в Белую пустыню. Но время только перевалило за полдень, и чем себя занять в этой глухомани оставшиеся полдня мы не знали, поэтому распрощались с хозяином и отправились дальше.
А дальше нас снова ждал вьюпойнт, возле которого стоял джип нашего бедуина со швейцарками. Наверное, это была граница Черной пустыни, так как черные камни сходили на нет, заменяясь желтым песком с робкими белыми вкраплениями.
Бедуин справился о здоровье нашей машины, Швейцарки приветливо помахали ручками. Светский раут, да и только. А место, тем временем замечательное. Справа, типичный террикон Черной пустыни, слева, огромный желтый язык песка, уходящий вниз в желтую долину. Солнце постепенно клонилось вниз, вычерняя небо, как в горах. Это место мне понравилось больше, чем предыдущее. Здесь я впервые почувствовал запах песка. Сухого, пустынного, прокаленного солнцем песка. Но самое главное, чувство удивления начало замещаться восторгом. Я в пустыне!!!