Одна в Афганистане или дела давно минувших дней.

[Snusnumrik]

2007 год, раскаленный воздух, нещадное солнце... я пересекаю границу Пакистан-Афганистан. Пешком. Одна. Мне не страшно, мне ужасно любопытно... Что там, за этим перевалом?



Я смотрю на поток людей, идущих оттуда по другую сторону колючей проволоки – женщины в паранджах, мужчины в основном одеты по-европейски, никто не обращает на меня особенного внимания. На мне пакистанский шальвари-камиз, платок на голове, лицо открыто.

Афганский пограничник равнодушно просматривает мой паспорт, ставит штамп и желает счастливого пути... Неужели все так просто? Никаких вопросов – почему я одна, зачем еду, что собираюсь смотреть и где буду жить.

На меня набрасываются таксисты –
-Куда едете? Такси, мисс!

Да, эти красавцы говорят по-английски, кажется в любой стране мира, но мне не нужно такси, мне нужен автобус до Кабула. Черт, как же им обьяснить что мне нужен именно автобус? Так далеко их познания в английском, как выясняется, не простираются, и меня явно не понимают, а вполне возможно, просто не хотят понять. Ангелы-хранители и тут не оставили меня.

- Пойдемте со мной, я еду автобусом в Кабул.
Смотрю на моего спасителя – молодой высокий худощавый парень, одетый по-европейски, и запросто говорящий по-английски, рядом с ним женщина в парандже – очевидно, жена, и три маленьких девочки – видимо, дочери.
- Садитесь рядом с моей женой, меня зовут Зия, я врач, живу в Кабуле.

Парень кажется приятным и неопасным. Странно –а где же брутальные небритые мужики с наглыми взглядами?

- Вы афганец?
- Да, я из Кабула, но часто езжу по работе в Пешавар. Вы одна?
- Да. Я путешествую. Хочу посмотреть Кабул, Мазари-Шариф и Герат.

Мы разговариваем. Я попутно смотрю в окно – горные дороги, редкие машины... дорога в Кабул...какой сюрреализм...

- Извини, моя жена не говорит по-английски... я иногда буду с ней общаться, чтобы ей не было скучно.
Интересно, как определить, перешли ли вы на ты, если разговор идет на английском? Думая об этом, я смотрю на дорогу... нас обгоняет нечто вроде броневика с турецким флагом на крыше...

- Зия, а как в твоей стране относятся к русским? Если я буду говорить что я из России.. ничего?
- Нормально относятся. Американцев и вправду не очень любят, так что ничего не бойся. Где ты хотела остановиться в Кабуле? Я посажу тебя на такси от автостанции, и скажу водителю дорогу.

Я называю гест-хаус. Зия о чем-то долго беседует с женой, а красавицы-дочки робко посматривают на меня.
- Я приглашаю тебя остановиться в Кабуле в моем доме. Будь нашим гостем, пожалуйста.
Я делаю паузу... конечно, если бы он был один – оставалось бы только отказаться со всей возможной вежливостью. Но он с женой и детьми, и производит впечатление вполне порядочного человека. Хотя мы знакомы часа полтора, не больше...

- А что по этому поводу думает твоя супруга?
- Она тебя и пригласила, а я ее поддерживаю. Она ведь не только моя жена, но и мой самый близкий друг, все решения мы принимаем вместе.

Я не ослышалась? И это происходит в радикальной мусульманской стране? Однако...

[Snusnumrik]

Внутренний голос не подает знаков тревоги.
- Спасибо, Зия. Я принимаю приглашение. А твои родные? Я не стесню вас? Они не
будут против?

- У нас огромный дом, мне будет приятно тебе все показать. А родные всегда рады гостям, это большая честь для нас. Тем более что ты – из другой страны и девушка, значит, вдвойне почетный гость. Правда, по-английски никто, кроме меня и брата, не говорит, но я буду тебе переводить, ничего не бойся.

И тут я вспоминаю самый страшный кошмар. Я не могу есть мяса. Многие виды его – не могу даже нюхать. А нормальные-то люди, тем более в такой стране как Афганистан, наверняка без мяса и за стол не сядут... надо предупредить, иначе я рискую смертельно обидеть хозяев..

- Это совсем не проблема, я сам вегетарианец. Я мясо ем только изредка, когда меня заставляют домашние. Но у нас в семье его редко готовят.
Я не уточняю, почему именно. Возможно, просто из финансовых соображений. Одной проблемой меньше, однако.

Кабул... еще одна новая столица. Жадно гляжу на улицу – пыль, смог, шум, хаос, толпы людей. Зия помогает мне поменять деньги – здесь это делают прямо на улице у менял. Взамен полтинника долларов я получаю громадную кипу замусоленных афгани. Маршрутки Кабула ничем не отличаются от наших, только женщины сидят отдельно от мужчин. Зелени в городе мало, практически нет... может быть, в этом климате просто ничего не растет? Мы заезжаем в какое-то подобие жилого квартала – кругом одни стены домов и ничего больше.



- Вот и наш дом. Добро пожаловать – произносит Зия и открывает дверь. За дверью – милый дворик, как у бабушки на юге... дом, фруктовые деревья, газончик и настоящая, живая корова.



Мне навстречу выходит вся родня.
- Знакомься, это моя тетя, это двоюродная сестра, это племянница, это племянник ...

Со счету я сбиваюсь достаточно быстро.
– У вас такая большая семья- удивляюсь я.
- Нет, для Кабула вовсе не большая. Здесь есть одна семья, в которой почти восемьдесят человек.
- И все живут в одном доме? – в шоке интересуюсь я.
- Конечно, они же родня. Зачем разьезжаться? Пойдем в дом.

Я снимаю кроссовки – одна из девушек тут же подает мне тапочки, прохожу в дом. Большие просторные комнаты, из мебели – преимущественно ковры.
Одна из девушек берет меня за руку и ведет в ванную – не такую, конечно же, как в нашем понятии – это просто маленькая комнатка с бочкой воды и ковшиком, никакого душа – но я, впрочем, его и не ожидала.
- Если хочешь, моя сестра поможет тебе помыться, - предлагает Зия. Я смущенно отказываюсь, не королева английская все-таки.
Конечно, поливаться из ковшика неудобно, зато экзтично. Вымывшись и переодевшись, выхожу – Зия ждет меня, чтобы показать свои владения.

Оказывается, с другой стороны от входа в дом – за оградой громадный сад и поле.
- Это все наша земля, примерно вот до той тропы, - показывает Зия.
«Это владения Маркиза Карабаса,» - впсоминается мне детская сказочка.
- Пойдем, я тебе покажу наши фруктовые деревья.

Я радуюсь, как маленькая девочка – здесь растут совершенно те же фрукты, что и у бабушки на Кавказе, кругом абрикосовые деревья, сливы, вишни. Мы подходим к... не может быть, это же тутовник, он же шелковица, как его называют на наших югах – только ягоды не черные, которыми мы вечно измазывались в детстве как поросята, а нежно-розовые.

Зия вместе с племянником лет десяти (или кто он там ему, я уже конечно успела забыть), расстелив на траве под деревом тонкую ткань, трясут дерево, и с него сыплются спелые ягоды. Мальчишка собирает их в ведерко, а для меня Зия наклоняет ветку, чтобы удобнее было срывать –
- Кушай, только не много, а то перебьешь аппетит, нас сейчас посадят обедать.

Почему все, что мы ели в детстве (конечно, если не вспоминать о молочном супе или манной каше), кажется особенно вкусным? Мороженое за двадцать копеек, квадратный хлеб, от которого по дороге из булочной все мы, наверное, отгрызали кусок горбушки – там, где самый уголок – и бабушка потом ругалась, дурацкие пирожки с повидлом, которые продавались на улице по пять копеек, и именно те фрукты, которые мы срывали с деревьев хулиганским образом – а розовый тутовник был самым любимым. Единственное дерево было в десяти минутах ходьбы от нашего двора, и мы всегда с нетерпением ждали, когда тутовник созреет. За годы жизни в тропиках я могла тоннами поглощать самые экзотические фрукты, но большей радости, чем от этих сочных бело-розовых ягод с ветки, не помнила уже очень давно. Такой же вкус, как лет двадцать назад, только дерево растет под Кабулом. Как странно.
- Вкусно?
- Умопомрачительно, прямо как в детстве.
Как мало нужно для того, чтобы меня обрадовать.

Мы возвращаемся в дом, одна из девушек – это тетя Зии, я точно запомнила, приносит мне воду для рук и полотенце. Мне не привычны такие знаки внимания, но я понимаю, что здесь так принято, гость дома не должен делать сам ни одного лишнего движения. Из взрослых мужчин кроме самого Зия в доме только дедушка, отец его живет в Пакистане, а брат сейчас в доме у тещи.
Обедаем мы, сидя на полу, на ковре расстилается скатерть, на нее приносят блюда. Так же как во многих странах Азии, блюда общие, и каждый накладывает себе в тарелку.

- Это тушеные баклажаны, это овощной салат, это... – извини, забыл, как называется на английском, но вкусно – рассказывает Зия, - не бойся, я сказал, что ты не ешь мяса, здесь его не будет. Если его и заставят есть, то только одного меня.
- А зачем тебя заставляют его есть?
- Считается, что мужчине положено есть мясо, а я его не очень люблю. И еще как врач считаю, что для организма не очень полезно.
- Нехарактерные у тебя взгляды для твоей страны.
- Верно. Смотри, мы обычно едим вот так – Зия отламывает кусочек свежей лепешки и, пользуясь ею как ложкой, ловко поддевает кусочек овощей. Если тебе так непривычно, я попрошу вилку или ложку, хочешь?
- Нет, спасибо, я хочу научиться есть, как вы.

Это оказывается совсем несложно.

Еда очень привычная – опять-таки похожая на нашу южную еду. Совершенно такой же салат из помидоров и огурцов с маслом, тушеные баклажаны ничем не отличаются от наших. Еще на столе присутствует какой-то молочный продукт, похожий на сметану, что-то вроде домашнего йогурта. Все очень свежее и очень вкусное.
Девушки убирают посуду, и оставляют нас одних.
- Зия, а твоя жена ничего не скажет, что ты столько времени проводишь с мной? Если у тебя есть домашние дела или нужно пообщаться с ней, я почитаю пока.
- Что ты, все домашние дела у меня решают женщины. А общаться нужно в первую очередь с тобой, поскольку ты у меня в гостях. Не волнуйся, ты никому не причиняешь никаких неудобств.

- Зия, а ты давно женат?
- Уже двенадцать лет, когда меня женили, мне было двадцать. Родители нашли мне жену, у нас принято жениться по их воле, и будущую супругу я увидел незадолго до свадьбы. Помнится, она мне тогда не понравилась, но противиться родителям я все равно не мог. А потом, когда узнал жену поближе, очень полюбил ее. Она хороший человек и мы понимаем друг друга. Я ее и сейчас люблю.
- А детей еще хочешь?
- Нет, жена хочет, а я сопротивляюсь. Я думаю, что трех дочек мне вполне достаточно.
- Сопротивляешься – это как? Отказываешь жене в близости?
- Нет, конечно. Предохраняюсь в определенные дни, - смеется он. Не забывай, я врач, и знаю, откуда берутся дети. На зарплату хирурга было бы сложно содержать очень большую семью, а я ведь несу за них ответственность как мужчина. Не только за жену и дочек, но и за всех женщин в моем доме. Но я уже два года ищу вторую жену.
- Зачем? Ты ведь любишь первую.
- Да, все верно. Но мне с ней не очень интересно, она необразованная, хоть и хороший человек, прекрасная жена и хозяйка. Я сам из интеллигентной семьи, отец у меня хирург, знает четыре языка. Я посоветовался с ним, он не против того чтобы я привел в дом вторую жену. И ее я уже могу выбрать самостоятельно, без родительского совета.
- А первая жена знает?
- Конечно! Без ее согласия я не стал бы искать. Скажи, а ты бы согласилась выйти за меня?

Хорошо что я сижу, причем сижу на полу, и упасть мне не грозит. Вот это поворот событий!
- Мы ведь знакомы всего один день! Ты меня практически не знаешь.
- Кое-что я про тебя уже знаю. Ты умная, образованная, работаешь за границей, хорошо знаешь английский, красивая, приятная в общении. Кстати, моей жене ты очень понравилась.
- Когда ты успел спросить?
- Еще в автобусе. Не забывай, изначально пригласила тебя в наш дом она, значит – она не против того чтобы мы общались.
- А разве тебе, мусульманину, разрешено жениться на иноверке?
- Да, это наоборот нельзя – выходить замуж за иноверца. А жениться никто не запретит. Хотя, конечно, я был бы очень счастлив, если бы ты приняла Ислам, но тебя никто не будет неволить.

Что-то подозрительно далеко заходит разговор, но мне совершенно не страшно. Я прекрасно видела, что никто в любом случае меня не оскорбит, не обидит и не заставит потерять лицо.

Весь вечер был проведен в разговорах – с Зия, прекрасно говорившим по-английски, было настолько интересно, что темы для дискуссий находились сами, одна за другой. На город опустился вечер – резко, как это бывает в этих широтах, будто кто-то выключил свет
- Здесь часто выключают электричество, - сказал Зия.
- А что вы делаете по вечерам?
- Общаемся, женщины что-то делают по хоозяйству, я вожусь с дочками, читаю книги.
- Откуда ты так хорошо знаешь английский?
- Я врач, а большинство нужной специальной литературы не переводится на мой родной язык. В госпитале мы тоже общаемся друг с другом на английском, когда обсуждаем вопросы врачебной практики.
- А ты общался с иностранцами?
- Почти нет, доктора из-за рубежа приезжают к нам крайне редко. Туристы уж тем более, как ты понимаешь – здесь слишком долго шла война. Когда я тебя увидел на автостанции, то очень сильно удивился. Что заставило тебя поехать?
- Мне было интересно, как здесь живут люди. Спасибо тебе, и всей твоей семье, мне очень повезло тебя встретить.
- Аллах велик, - философски изрек Зия. – Скажи мне, как ты привыкла спать – тебе будет удобнее одной в комнате, или попросить кого-нибудь из девушек спать там же?
- Удобнее одной, спасибо. А как принято у вас? Я не стесню вас, если займу целую комнату?
- Конечно нет, ты же видела, сколько у нас места. Мы обычно спим по нескольку человек в комнате. Мужья с женами, конечно, отдельно от остальных.

Кроватей в доме не было, но матрас на полу был мягким, а подушка удобной. Комнатка была маленькой, с окном во двор. Я провалилась в сон мгновенно, не успев даже осмыслить и разложить по полочкам все впечатления такого насыщенного дня.

[Snusnumrik]

Утром я просыпаюсь от солнечного лучика, заглянувшего в окно. На часах девять. Из-за двери слышен неясный шум, скорее всего здесь привыкли просыпаться рано. Я встаю, одеваюсь, тут входит Алия – (та, которая приходится Зия тетей), приносит мне воды и полотенце для умывания и зовет завтракать.
- Как тебе спалось?
- Очень хорошо, спасибо.

День мы проводим в бесконечных разговорах – людям, прожившим столько времени в разных мирах, есть что рассказать друг другу. Зия засыпает меня вопросами – он ведь никогда не бывал за границей, если не считать Пакистана, где он, фактически, проводит половину всего времени с тех пор как устроился в тамошний госпиталь. Я узнаю, что с работой в стране плохо, и многие, кто имеет возможность, работают в Пакистане – там больше шансы получить хорошие деньги, чтобы обеспечить семью.

- А почему ты уехала работать так далеко, - спрашивает Зия.
- Пригласили, мне стало интересно.
- А как же родители?
- Мама у меня умерла давно, мне был двадцать один год. Но она бы за меня радовалась, я это точно знаю. Она всегда мечтала о том, чтобы я уехала. А папу я навещаю. У нас дети почти всегда живут отдельно от родителей, тем более после того как женятся.

- А почему ты не замужем?
Ну вот, так и знала, что рано или поздно он меня об этом спросит.
- Я была замужем, но мы были очень разными людьми, и потому расстались.
К счастью, Зия тактично не задает больше никаких вопросов из этой области.

Он очень религиозный, и творит намаз, как положено правоверному, пять раз в день.
- Не думай, так делают не все, - рассказывает он. - Некоторые даже рамадан не соблюдают, но я был воспитан в очень строгой семье. В принципе, я это делаю для себя, мне необходимо совершать намаз в положенное время, это приносит спокойствие моей душе. Приводит мысли в порядок. С того дня как я встретил тебя, за тебя я буду молиться тоже. Аллах послал мне тебя, как великую милость, как драгоценный подарок. Я очень счастлив, что ты появилась в моей жизни.
- Но ведь я уеду.
- Я всегда буду тебя помнить и ты останешься жить в моей душе. Если уедешь – значит, на то была воля Аллаха, не нам судить.

Мне приятно гулять с ним по саду, и просто разговаривать. Я хочу понять, как живут эти люди, что у них на душе и в мыслях, каков их уклад жизни. Мы ведь совершенно ничего не знаем о том, как они живут. Я за всю жизнь не читала ни одной книги про Афганистан, и знала только то, что там на протяжении многих лет шла война.

Может быть, в этом все дело – когда на твоей земле воцаряется мир, после стольких сражений, ты умеешь быть счастливым только потому что ты – жив, у тебя есть крыша над головой и еда. Ты учишься ценить то немногое, что у тебя есть – семья, дети, родные. Почему здесь живут вместе такими большими семьями? Потому что у них есть только семья, и вместе им – легче. Мы же, европейская цивилизация, уже привыкли отгораживаться друг от друга. У нас - телевизоры, компьютеры с интернетом, работы, отнимающие время и силы – мы становимся не нужны друг другу и прячемся, закрываем квартиры и души на замок, ставим железные двери. Мы богаты, с точки зрения прстых афганцев – очень богаты, но многие ли из нас чувствуют себя счастливыми? Они сильнее, они вынесут все, потому что они – вместе. Может быть, именно из-за этого единения, из-за патриархального устоя, безоговорочного уважения к старшим, ценности семьи и всего, что следует из этого – за всю историю никто не мог завоевать, победить, поработить этих людей?
У меня нет готового ответа на этот вопрос.

- Я хотел тебе предложить, - говорит Зия под вечер – Мы завтра собирались ехать в гости к моей теще, она живет в Логаре. Эта деревня контролируется талибами , ехать на автобусе минут сорок от Кабула. Если ты не хочешь, то я не поеду и останусь с тобой, но я подумал – может быть, тебе будет интересно.

Интересно – это не то слово! Такой случай мало кому представится – в такое место в одиночку поедет разве только больной путешественник, не говоря уж о девушке-хориджи . Упускать шанс было неумно, тем более что общение с Зия мне нравилось, а наши религиозные дискуссии пробуждали во мне все большее уважение. Как нарочно начитавшись перед этим Корана и понадергав из него цитат, я мучила человека подковырками и вопросами, а он, оказавшись начитанным и образованным товарищем, неплохо разбиравшимся в собственной религии, на все это отвечал, демонстрируя безмерное уважение к моему интересу. Дедушка, которому все дискуссии переводились, был в восторге.
Конечно же, меня тут же начали сподвигать поизучать Ислам поподробнее.

- Ты когда-нибудь поймешь что это самая хорошая религия в мире и примешь Ислам, я уверен. – говорил Зия
При этом никакого фанатизма или неуважения к моим взглядам в словах его не было в помине.
На вопрос, зачем, собственно, все так хотят моего обращения в Ислам, Зия привел убийственный аргумент –
- Потому что все мои родные тебя полюбили и искренне желают добра. А еще - новообращенным прощаются все грехи.
- Я вокруг Кайлаша лучше обойду - парировала я. - Тоже все грехи обнулятся, а проблем будет гораздо меньше.
- А ты выйдешь за меня замуж?

Боже. Ну что ему ответить?
- Зия, мы ведь знакомы всего два дня.
-Я знаю. Мне не нужно много времени. Я хотел бы взять тебя в жены. Не думай ничего плохого, пожалуйста, я совершенно серьезно тебя спрашиваю. Я разговаривал со своей женой, ты очень нравишься и ей, и всей моей родне, они не были бы против.
- Зия, у нас это так не делается – пытаюсь я обьяснить. Это ведь серьезное дело, нужно лучше узнать друг друга.
- Я согласен с тобой и не буду тебя торопить, но пожалуйста, не отказывайся сразу, подумай. Ты сможешь остаться в Кабуле, если захочешь, работа здесь для тебя найдется, иностранцам много платят.

Я представляю себя живущей в Кабуле с Зия и всей его родней. Да, мезальянс будет страшный, что и говорить.
- Зия, ну рассуди сам. Мы ведь люди из разных миров, у вас совершенно по-другому относятся к женщинам, другие порядки и обычаи, мне будет тяжело. Ты будешь меня заставлять работать по дому, а я этого не умею.

Из стратегических соображений я, конечно, наврала – все я прекрасно умею, но необходимо описать все ужасы жизни со мной как можно красочней, вдруг человек образумится и передумает?
- Не буду заставлять, у меня полон дом девушек, которые все делают – ты же сама видишь.
- Ты захочешь еще детей, а я не хочу рожать.
- Дорогая, у меня три дочки, и этого вполне достаточно. Если ты захочешь детей, я конечно не буду против, но уж настаивать точно не стану.
- Я захочу работать, и не буду сидеть дома, ты будешь недоволен.
- Еще как буду доволен – богатую жену которая хорошо зарабатывает, не нужно содержать.

Так, думаю я, зато богатая иностранная жена станет содержать не только тебя, но и всю твою семью, так что ли? Мысленно стыжу себя за эти мысли и гоню их прочь. Бредятина редкостная.
- С тобой сложно спорить, у тебя на все есть ответ.
- Потому что я мужчина, я должен знать ответы, - невозмутимо говорит Зия. – Ты ищешь сложности и вопросы просто потому, что ты меня не любишь, но ведь это может произойти позже, правда?
- На это нужно время. А разве ты меня уже любишь? – задаю я вопрос в лоб.
- Иногда мне кажется, что да.
Я теряюсь и перевожу разговор на другую, более безопасную тему.

Так или иначе, следующим ранним утром мы поехали в дом мамы жены.

Меня закутывают с головы до ног полностью в платок, дают другую обувь – кроссовки выдадут меня гораздо более явно чем Штирлица –волочащийся по земле парашют. Если кто-то, кроме семьи Зия, узнает о визите иностранки в деревню – будут неприятности, причем не у меня, а у них. Поэтому везут меня контрабндой. Лицо также полностью закрыто.

Мы садимся в маршрутное такси, Зия посадил меня к окошку, сам сел рядом, по другую руку от него – жена и дочери. Я сижу тихо и смирно. Мне не страшно, мне любопытно.
По дороге в маршрутке Зия шепотом разговаривет со мной, чтобы мне не было скучно. В какой-то момент он шепнул мне на ухо -
- Знаешь, если ты согласишься стать моей женой, мои-то родители очень обрадуются, у нас образованная семья, они будут гордиться моим выбором. А твой папа что скажет, как ты думаешь?
Тихо хрюкнув в паранджу, я просипела - "я тебе потом скажу, когда доедем" - и в красках представила разговор с папой.

- Пап, я тут замуж собралась... он умный, интересный, образованный, врач-хирург, из хорошей семьи, красивый. На четырех языках говорит.
- Ура! Поздравляю! Наконец-то дочка поумнела к тридцати трем годам! Молодец!
- Пап, он афганец, мусульманин. В Кабуле живет.
Пауза.
- У него жена и трое детей, а я буду второй женой.
Слышен грохот, папа падает с дивана вместе с телефоном. Занавес.

[Snusnumrik]

Родственники жены владели огромным наикрасивейшим садом и приняли меня радостно. Правда, Зия меня предупредил, что они могут и не совсем неадекватно отреагировать на мое появление.

- Посмотришь сама. Тебе будет интересно, я надеюсь. Там образованный человек – только мой родной брат, тоже врач, и только он английский знает. Все остальные – родня жены, народ хороший, но темный. Они отродясь иностранцев не видали, кроме американцев из всяких дурацких миссий. Только не обижайся, если кто-то из них что-нибудь не то скажет, это не со зла. Я буду тебе переводить.

- Хорошо, только не отходи от меня далеко.

Теща, когда меня представили ей, обняла меня и расцеловала в обе щеки.
- Я сказал, что ты моя будущая вторая жена – шепнул мне Зия.
Я чуть не рухнула на месте.
- Ну как тебе не стыдно?

В домах женщины снимали паранджи, но оставались в платках, закрывавших голову. Мне, как сказал Зия, платок можно снять, но я пожелала остаться в нем, все-таки вокруг была куча чужих мужчин.

Нас посадили обедать. Я сидела тихонечко, Зия рассказывал про меня родне, а меня тем временем развлекал его брат –
- Сейчас мы тебе расскажем, как они отреагируют. Зия рассказал, что ты путешественница из России, и приехала знакомиться с нашей культурой, религией и людьми.
- Все верно, Аман – ответила я брату. В точности так. А зачем же еще имело смысл ехать?

Когда мне перевели всю реакцию родственников, я даже не знала, как отреагировать –плакать или смеяться. По их версии, было только две вероятных причины моего появления в деревне на талибской территории - либо я из благотворительной организации и приехала помочь, либо я американская шпионка, и после моего визита прилетят вертолеты, и треклятые неверные из бесовской Америки оккупируют все селение.

Я достала свой русский паспорт на всеобщее обозрение –
- Я не американка и не шпионка, и не хочу никому зла.

Народ безмолвствовал. Брат Зия с ним самим вместе, посмотрев на мою реакцию, начали извиняться за родню.

- Ты прости их, они люди необразованные. Им и в голову не придет, что можно просто приехать страну посмотреть.

Я все это могла простить и понять. Можно было только догадываться, сколько горя вынесли эти люди – неудивительно, что они никому не верят.

- Пойдем, я покажу тебе сад, здесь он еще больше, чем у меня дома в Кабуле. И здесь растут твои любимые абрикосы, я достану тебе прямо с дерева – увел меня Зия.

Мы бродили по саду и фотографировали друг друга на фоне спелых абрикосов, свисающих с веток.



Вдруг Зия посмотрел куда-то через мое плечо, поправил у меня на голове платок, сьехавший на уши.

- Там соседи на тебя смотрят из-за забора. Пойдем, наверное лучше уехать как можно быстрее, если они донесут – будут неприятности.

Точно так же контрабандно как и утром, меня усадили в маршрутку и мы тронулись в обратный путь в Кабул. Родные прощались тепло, женщины пожимали руки, теща снова обняла и поцеловала. Как же Зия потом обьяснит им мой отьезд, если уже пообещал на мне жениться?

На третий день мне нужно было ехать в сторону Мазари-Шарифа. Я внезапно решила позвать Зия с собой. Мне подумалось что иметь рядом друга, телохранителя, гида и интересного собеседника в одном лице в такой стране будет вполне логично.

Здесь необходимо небольшое уточнение – Зия предложил мне замуж, и при этом никаким образом не покушался на мое бренное тело, не задавал каверзных и непристойных вопросов, не вел разговоры на тему секса. Поэтому я совершенно не сомневалась в собственной неприкосновенности, даже если я буду жить с ним в соседних номерах и рядом не будет его жены или родни.

- Зия, поедем со мной в Мазар, там очень красиво.
- Я никогда не бывал там, дорогая, и очень хотел бы поехать, но не могу себе этого позволить – мне это сейчас дорого, в госпитале отпуск месяц, денег пока не будет.

- Я приглашаю тебя. А мне с тобой будет спокойнее и уютнее, это ведь твоя страна, ты знаешь язык, и пока ты рядом, я буду в безопасности.

- В Афганистане ты и так в безопасности, поверь мне. Но одной действительно неудобно, людям непривычно видеть женщину, которая ездит одна. Хотя в Кабуле это встречается уже нередко, афганки могут ходить и без паранджи, и без сопровождения мужчины, но ты – хориджи, на тебя будут обращать внимание.

- Поедем со мной, мне хочется сделать тебе приятное и отблагодарить – ты и твоя родня принимали меня у себя в доме как родного человека. Пусть Мазар будет моим подарком для тебя, я буду очень рада, если ты согласишься.

И Зия, спросив разрешения у жены и получив согласие, поехал со мной.

Мы едем в маршрутке по горной дороге, скоро на пути будет перевал Саланг, и самый длинный туннель в мире. Я много слышала про это место от Артура – он, известный экстремал, не раз ездил в Афганистан в одиночку. Собственно, он и явился идейным вдохновителем моей поездки. Справедливости ради, из моего круга общения в стране побывал не он один, но рассказывал на правах близкого друга больше всех как раз он.

- Я всем говорю, что ты моя жена, чтобы не задавали лишних вопросов, - говорит Зия. Почти всю дорогу я смотрю в окно и помалкиваю –негоже жене мусульманина на публике много разговаривать. Роль паранджи выполняет мое тайское пляжное парео с легкомысленными рыбками



– шикарный платок, часть пакистанского шальвари-камиза, я умудрилась оставить в доме в Логаре, и обнаружили мы это только уже потом, когда уехали.

- Ничего страшного, пусть твоя жена носит его, - предлагаю я.
- Ни в коем случае! Это же твой платок, я положу его в сундук, запру на замок, никто не посмеет к нему прикасаться, и он будет ждать твоего возвращения и напоминать мне о тебе.

За время проживания в Кабуле я успела сдружиться с Алией, тетей Зии – она была лет на пять моложе меня, но еще не замужем. С ней удавалось немножко болтать по-английски.
Кoгда она узнала о том что у меня ни братьев, ни сестер, ни мамы, а только папа - она страшно огорчилась, и спросила
- Значит, ты совсем одна на свете?
Я обьяснила, что у меня есть самые лучшие в мире друзья, которых я люблю, которым верю и которые всегда помогут, но мне ответили -
- Это ведь совсем не то.
На прощание она сняла с шеи ромбовидный медальон с камнем на цепочке и протянула его мне. Теперь он напоминает о тепле кабульского дома и простых, гостеприимных, добрых людях. Мусульманах.

Гостиницы для местных по качеству, мягко говоря, оставляют желать массу лучшего, подобный клоповник в Таиланде стоит раза в два дешевле.

Персоналу мы конечно представляемся как муж и жена, разные фамилии и паспорта разных стран никого не удивляют, и селят нас без проблем.
У персонала Зия сразу же узнает, что в данный момент до Герата лучше не ехать землей.
- Мы сами не ездим и вам как иностранке не рекомендуем, летите лучше на самолете, дорога не совсем безопасна.

Я почитаю за благо слушаться совета, тем более что билеты местной авиакомпании Кам-Эйр стоят очень недорого, надо будет заглянуть в их офис.

Голубая Мечеть - священное место для шиитов - одно из предполагаемых мест погребения шиитского лидера Али – эту информацию я почерпнула из одолженного у кого-то из путешественников путеводителя по Афганистану (да, есть и такие). Но для искреннего восхищения этим местом можно даже не знать о нем ничего – настолько это красиво. Слово «красиво» не передает и сотой доли моего впечатления. Величественно? Неповторимо? Не знаю, но мне хорошо и спокойно на территории этого места.



Внутрь основного здания меня как иноверку не пускают и я жду Зия, который зашел туда, попутно рассматривая окружающих женщин – на мужчин таращиться неприлично. Здесь, в отличие от Кабула, где паранджи у женщин темно-синие, ходят еще в белых и светло-голубых.

Ярко-бирюзовые строения, кажется, сливаются с небом, на куполах и стенах –тонкие узоры. Все вокруг сияет какой-то чистотой и очень теплым светом.

Мы еще долго ходим по территории, кормим белых голубей и фотографируем друг друга.

Однако, за пределами мечети город, по моему мнению, ничего интересного из себя не представляет, улицы пыльные, дома однотипные, глаз ни на чем не останавливается.

А может быть, мне портит настроение то, что на меня все смотрят. Реально, абсолютно все. Невзирая на присутствие Зия, который держит меня за руку, чтобы ни у кого не возникало смонений что я – с ним. Агрессии в этих взглядах нет, но в них я чувствую крайнее удивление и настороженность, на лицах так и читается «что эта иностранка делает здесь?» Ощущение – на грани комфорта. Хороша б я была здесь одна.

[Snusnumrik]

- Они, скорее всего, и меня принимают за иностранца, завтра оденусь как местный, - говорит Зия. Сегодня на нем европейская одежда – рубашка и брюки. Бороды он, в отличие от многих местных, не носит – гладко бреется и достаточно коротко стрижется. Может быть, потому на нас так и пялятся, думают, что оба мы – чужеземцы.


В офисе Кам-Эйра меня ждет гадкий сюрприз – билетов на завтра нет, по расписанию рейс летит только послезавтра вечером. Я почему-то очень сильно расстраиваюсь, хоть и пытаюсь это скрыть, чтобы Зия не обиделся и не подумал, что мне плохо с ним рядом. Мне с ним очень хорошо, но после прогулки по городу я чувствую себя как-то не в своей тарелке, пристальное внимание окружающих начинает меня раздражать.

Мы берем билет и бредем обратно в гостиницу. Чуткий парень, все-таки он догадывается, что у меня на душе, и говорит –
- Дорогая, я вижу что тебе неприятно гулять по улицам. Я это понимаю. Чтобы тебе не было больше неприятно, мы можем не ходить ужинать, а еду я тебе приготовлю дома сам.

- У нас ведь нет кухни, - удивляюсь я.
- Я принесу плитку и куплю еды. Если захочешь, можешь мне помочь готовить, если нет – просто поговоришь со мной. Я тебя оставлю на время в номере, и заодно принесу тебе что-нибудь сладкое, чтобы у тебя стало лучше настроение. Мороженого хочешь?
- Да, спасибо, - рассеянно произношу я. Зия исчезает, а я остаюсь сидеть в номере, пораженная его поведением.

Вот это – отношение мусульманского мужчины к женщине? Я, за всю жизнь привыкшая к вниманию и, возможно, излишне избалованная – даже я поражена до глубины души. Он, который в собственном доме не шевельнет пальцем просто по определению, ибо мужчине это не положено – так заботится обо мне, столько делает для меня. Я представляю, как я об этом буду рассказывать – и это все при том, что человек и в мыслях не имеет ничего непристойного относительно меня – да кто мне поверит?

Он возвращается с мороженым, мальчик из обслуживающего персонала приносит газовую горелку, посуду, овощи, картошку и хлеб. Мы вместе готовим, и садимся пировать, получается восхитительно вкусно.

- Я знаю, почему рейс был только на послезавтра. Я молил Аллаха, чтобы он оставил тебя еще хоть немного рядом со мной, и он усышал мою просьбу. Я ведь понимаю, что ты улетишь и наверное не вернешься.

У меня даже врать нет сил. Все силы ушли на то чтобы удивляться его трепетному отношению ко мне.

- Зия, можно спросить у тебя, только не обижайся? У тебя не возникает неприличных мыслей, мы ведь ночуем в одном номере?

К слову, кроватей было две. Селиться в разных номерах мы побоялись – выглядело бы странно.

- Я тебе отвечу. Конечно, я мужчина, ты мне нравишься как привлекательная женщина и я люблю тебя как человека. Но неприличных мыслей, как ты говоришь, у меня нет. С точки зрения Ислама даже мысли подобные были бы великим грехом, пока мы с тобой не женаты. Скажи, а ведь у вас в Европе мужья изменяют женам?

- Хм..случается, наверное - осторожно ответила я.

- Вы – другие. У нас это почти невозможно. Конечно, женщины непристойного поведения есть и у нас, и в Пакистане, но мне никогда бы не пришло это в голову, ведь я женатый человек.

Хорошо, наверное, иметь мужа, который не изменяет тебе, не пьет, не курит, и заботится – промелькнула у меня мысль. Правда, кому-кому, а уж мне жаловаться на несчастную семейную жизнь было грех – бывший муж Вовочка был воспитан в Кисловодске, где конечно было не исламское государство, но нравы были во многом схожи. Он не изменял мне, равно как и я ему, не только потому что любил меня, но и просто потому что считал это непорядочным в принципе.

Бог мой, что за мысли лезут в мою дурную голову! Я что, собираюсь замуж?

Спалось мне плохо, на рассвете я слышала как Зия вставал на намаз, затем засыпала снова. Утром он сделал мне кофе – растворимого пакетного три-в-одном, который мы титаническими усилиями нашли в городе.

Вообше, интересно было наблюдать, какое воздействие ислам оказывает на этого человека, учитывая отсутствие религизного фанатизма, и наличие интеллекта и образования. Он был начисто лишен чувства беспокойства за будущее.
"Все в руках Аллаха, а я верю и знаю, что он меня любит".

Наверное, в этом что-то есть.

Много ли людей, которые живут с такой же безграничной, искренней, непоколебимой Верой в душе? Какая разница – в Магомета, Иисуса, ведь религия и Вера – это далеко не всегда одно и то же. Если она дает такую уверенность, такое вселенское спокойствие, такое смирение в самом лучшем смысле этого слова? Мы, дети европейской цивилизации, читаем умные книги и ходим по психотерапевтам с вопросом «как перестать беспокоиться за будущее», а может быть, нужно просто верить?

- Зия, а когда ты разговаривал с отельным персоналом, они спрашивали что-то про меня?
- Конечно, спросили, не американка ли ты. А узнав, что нет, сразу же успокоились. Многие их здесь очень не любят и считают, что все зло, всю кровь и войну в страну принесли именно они.

- А почему тогда хорошо относятся к русским, они ведь воевали с вами?

- Не могу тебе ответить, но это действительно так, с твоим паспортом тебя никто не обидит. Вообще я сказал, что ты моя жена и живешь в Таиланде, приехала меня увидеть. Всех это устроило.

- Ты вернешься в Афганистан? Помни, я всегда тебя жду, и всегда буду любить.
- Я не знаю, Зия. Честное слово, не знаю.

Коварное слово «любовь» - каждый понимает его по-своему. Для кого-то это возможность отдавать, делиться душевным и физическим теплом, для кого-то – повод к эгоизму и собственничеству, или повод не платить денег... кто-то прикрывает этим словом банальную жажду секса или страх одиночества, для кого-то это – пламеннная страсть, которая угаснет сразу, как только он добьется расположения. Человек иногда и сам не осознает, что для него – Любовь в данный момент его жизни. В Таиланде, стране совершенно другой культуры, если тайка говорит «я люблю тебя» - это отнюдь не всегда значит, что она готова быть с тобой до конца твоих дней в горе и радости, болезни и здравии, или готова на самопожертвование... это значит зачастую только то, что она согасна быть с тобой, пока ты о ней заботишься, и финансово помогаешь ей и ее семье. Если не помогаешь – значит, не любишь. Дело не в том, что они – прагматичные сволочи, у них просто другая культура.

Интересно, что означает слово «люблю» из уст афганского парня, который сейчас сидит со мной рядом и держит за руку? Мне кажется, что его чувства искренни, но чем я могу ответить на них?

Самолет в Герат задерживается. Наверное, Зия снова мысленно просит Аллаха, чтобы я подольше не уезжала. Немногочисленных иностранцев приглашают в офис начальника аэропорта и угощают чаем, чтобы скрасить ожидание.
- Ты уверена, что тебя встретят в Герате? – беспокоится Зия.
- Да, знакомые моего испанского друга будут в аэропорту, я написала ему номер рейса в письме.

Интересно, а как они меня узнают, - мелькает мысль, и я тут же понимаю, насколько она смешна. Узнать европейскую девушку на рейсе Мазари-Шариф - Герат будет несложно, поскольку она там с большой долей вероятности будет единственной европейской девушкой. К тому же у Луиса куча моих фотографий.
- Не волнуйся за меня, я буду тебе писать смс.
Мы купили местную сим-карту, чтобы не терять связи, пока я в Афганистане.
- Я не волнуюсь, потому что волноваться глупо. А скучать по тебе буду.
Обьявляют посадку. Мы обнимаемся, прощаемся – и пассажиров ведут к самолету.

На поле мы стоим еще с полчаса в ожидании неизвестно чего, и все это время Зия, которого я вижу через ограду, отделяющую летное поле от здания аэропорта, не уходит. Он стоит и неотрывно смотрит на меня. Я вижу его до тех пор, пока самолет не начинает выруливать на взлетную полосу. Взлетаем. Интересно, какие сюрпризы готовит мне город Герат?

Всю дорогу я думаю о Зия. Пытаюсь представить его жизнь – детство, юность, университет, женитьба по воле родителей, рождение трех дочерей, работа, дом – обычная жизнь, как у всех. И тут нежданно-негаданно появляюсь я. Девушка-путешественница, хориджи из далекой и странной России. Для нас, цивилизованных белых людей, очередной роман – дело приятное, но для большинства – ничуть не из-ряда-вон выходящее событие. Нам все можно и все позволено, мы влюбляемся и расстаемся, женимся и разводимся по нескольку раз за жизнь, многие вообще воспринимают секс как спорт и давно сбились со счету – сколько их было, тех связей, случайных и не очень? Мы растрачиваем сердца и тела, и к тридцати годам иные неминуемо превращаются в циников. Многие ли из нас вообще верят в то, что эта самая любовь существует? Многие ли в состоянии ее испытывать и что-то чувствовать? Как бы мы вели себя, если бы в нашей культуре было позволено жениться или выходить замуж всего один раз – и на всю жизнь?

Я не знаю ответов, я просто задаю себе эти риторические вопросы, пытаясь представить и понять, что все произошедшее могло значить для обычного парня-афганца? Мы провели вместе несколько дней, между нами не было и намека на интимные отношения, и он совершенно серьезно предлагал мне выйти за него замуж. Когда я разочаруюсь в цивилизации, когда мне захочется сделать самый безумный, нелогичный поступок в своей жизни – я вернусь в Кабул и стану его второй женой. Или, возможно, третьей – к тому времени. Конечно, логически я отдаю себе отчет в том, что этого не случится никогда, но кто может предугадать волю случая?

Безусловно, человека мне послали мои ангелы-хранители. С ним было уютно, спокойно, я увидела в стране много уникальных вещей, которые одинокой белой путешественнице без сопровождения местного были бы в принципе недоступны, умудрилась даже побывать на оккупированной талибами территории.
Значит, так было нужно. Взамен я подарила человеку кусочек душевного тепла и показала Мазари-Шариф, и мне остается только надеяться, что после нашей встречи в сердце Зия останется больше радости, чем боли.

[Snusnumrik]

Аэропорт Герата больше напоминает военный аэродром – возможно, и являясь таковым. Герат – столица одноименной провинции, третий по величине город в стране – вот и все, что мне известно. Достопримечательности я осматривать здесь не собиралась, в мои задачи входит получить иранскую визу и выехать из страны.

Я с ужасом думаю о том, как я буду без Зия – придется везде ходить одной, под пристальными взглядами местных. Ничего опасного в этом нет, но насколько же это непривычно и странно! И неудобно. Реинкарнироваться бы в следующей жизни мужчиной, мечтаю я – и тогда путешествовать будет значительно легче, ходи себе один где пожелаешь, и никакого повышенного внимания к твоей персоне.

Прямо у трапа самолета ко мне подходит молодой парень –
- Здравствуйте! Вы – друг Луиса?
- Да, здравствуйте.
- Я Али. Добро пожаловать, пойдемте со мной.

Английский у парня вполне понятный, и это не может не радовать.
Он ведет меня к машине –не хаммер, но что-то похожее (так описать машину могла, конечно, только блондинка, но что поделать, если я в них и вправду не разбираюсь). Навстречу выходит еще один парень и мужчина средних лет – совершенно классический в моем понимании брутальный афганский мачо, в местной одежде, с густой бородой и суровыми глазами. Однако, никакой агрессии от него не исходит – он жмет мне руку запросто –
- Я работаю с Луисом. Он – друг. Я Хабибулла.

Английский у него совсем ломаный, хоть и понятный. Парни, видимо, его сыновья или родственники – говорят получше.

Я обьясняю, что мне нужно попасть в посольство Ирана и подать документы на визу. Либо меня выручает знание волшебного слова «сафарат» , либо Луис уже заранее сообщил всю фабулу своим друзьям и попросил посодействовать – скорее всего, второе.

Мы едем по улицам, и я с удивлением смотрю в окно – город очень чистый, много зелени, парков, красивых мечетей, все как-то очень аккуратно и цивилизованно – совершенно не похоже ни на Кабул, ни на Мазар.

Посольство Ирана оказывается закрытым – видимо, мне придется приехать сюда завтра. Однако, не все так просто – мне обьясняют, что в пятницу выходной, и визу я получу не раньше, чем через три дня. Я прошу, чтобы меня отвезли в гестхаус – Марко Поло, жму всем на прощание руки и благодарю за помощь. Афганцы уезжают, а я заселяюсь в отель.

По поводу ценовой политики отеля – самого бюджетного в Герате - остается только тихонько материться – самый дешевый номер стоит сорок долларов. После моей долгой прочувствованной речи о том, что я не журналистка, не представительница дипмиссии и не богатая американка, мне уступают его за двадцать, и я впервые за несколько дней остаюсь наедине с собой.

Однако, на улицу выйти придется – за едой, питьем и картой для телефона. Выползаю в магазинчик напротив – к моему восторгу и удивлению, продавцы неплохо болтают на английском, ведут себя вполне дружелюбно и не таращатся на меня, как на живого крокодила. Прохожу парочку кварталов, покупаю фруктов – народ вокруг уже совсем другой, я не чувствую никакого дискомфорта. Однако, настроения гулять нет – я хочу побыть одна в четырех стенах, потому что от постоянного общения – даже с самыми близкими и дорогими людьми – устаю, и мне обязательно нужно время для себя, чтобы совсем никого вокруг – только я и мои мысли. Такая уж натура.

Наслаждаться одиночеством мне было суждено только один вечер.
Наутро в холле гостиницы меня поджидает Хабибулла.
- Он приглашает Вас погостить в его семье – переводит мне мальчик из отельной обслуги.
Отказываться, конечно, неудобно. Да и неумно – ибо черт с ним, с одиночеством, его еще в моей жизни будет достаточно, а вот возможностей посмотреть на то, как живут местные – и это в такой-то стране, где иностранка может крайне редко принять подобные приглашения, не нарушив приличий – может больше и не представиться. Приличий я не нарушаю, ибо человеку, которого Луис рекомендовал как друга, доверяю совершенно.
Заплатить за отель самой мне никто не позволил.

Огромный джип подвозит меня к трехэтажному особняку, Хабибулла открывает двери и приглашает меня в дом. Во дворе сад, радующий буйством красок – все цветет и благоухает. Дом подобных размеров в России могут себе позволить только очень небедные люди, думаю я.

Как и обычно в Афганистане, семья большая – я сразу насчитываю человек двадцать разного возраста, все пожимают мне руки, приветствуют. По-английски говорит только Хабибулла (и то совсем чуть-чуть) и двое его сыновей, которые встречали меня вчера в аэропорту. Остальные – жена и хозяйка дома, а также парни и девушки возраста примерно от девяти до пятнадцати – языками не владеют. Боже, как же я буду общаться?

Боялась я совершенно напрасно. Настолько уютно, легко и комфортно мне было – никакими словами не передать. Вся орава была в полном восторге от общения со мной, а особенно же все обожали фотографироваться и потом дружно рассматривать получившиеся кадры в моем аппарате.



Мальчишки учили меня языку – я старательно писала алфавит в свой ежедневник, а они следили, затаив дыхание, как я постигаю премудрости их тонких закорючек и точек.

Смешнее всего было, когда хозяин дома уходил на работу или по делам – с лиц хозяйки и остальных женщин и девчонок в момент слетали строгость и смирение, они тут же сбрасывали платки, включали магнитофон, и мы все вместе принимались танцевать. Девчонкам я раздарила всю свою декоративную косметику, заметив, с каким жадным любопытством они смотрят на нее – до меня внезапно дошло, что здесь эти вещи либо запрещены, либо их очень трудно добыть. Мои догадки подтвердились, когда одна из взрослых девочек спрятала подаренную мною тушь под матрас, сделав страшные глаза и произнеся слово «харам» .

Вечером меня повезли смотреть город – мы прокатились по чистым зеленым улицам и заехали на высокий холм, откуда открывался вид на Герат.



Все это нехитрое общение было полноценным даже без знания языка – я не чувствовала никакого неудобства, настолько понятно и открыто было все в окружающих меня людях. Время в гостеприимном доме Хабибуллы пролетело незаметно.





После выходных иранское консульство открылось, и наконец у меня в руках – долгожданная, многострадальная виза, полученная после трех отказов, транзитная, действительная всего-то лишь на семь дней. Я возвращаюсь попрощаться – оставляю все свои адреса, хоть и предполагаю, что с интернетом здесь вряд ли кто-то на короткой ноге. Дарю девочкам все что можно на сувениры – как жаль, что я равнодушна к бижутерии, можно было бы снять с себя все украшения и подарить им.

Али с братом довозят меня до такси, которое затем домчит до границы. Домчит – конечно, сильно сказано, дороги здесь далеки по качеству от немецких автобанов, но доедем, если будет на то воля Аллаха.

Вот и заканчивается мой Афганистан. Все люди, с которыми я общалась, были добры и внимательны ко мне, и я успела полюбить и их самих, и их страну. Что мы знаем о ней, глупые чужеземцы, что мы видим в своих дурацких телевизорах и строчках желтой прессы, какое мы имеем право делать выводы об этих людях, не побывав никогда у них в гостях, не переступив порога их дома? Возможно, мне – как обычно – повезло, и, конечно же, мое мнение о стране поверхностно, ведь я провела здесь чуть больше недели, но, по крайней мере, мои выводы и впечатление об Афганистане основаны на собственном опыте, а не на оплаченной пропаганде и информации продажных СМИ. Да, здесь есть неудобства и издержки – неуютно ходить одной по улицам, и у меня не получилось доехать до Бамиана, чтобы посмотреть на знаменитые статуи Будды, разрушенные талибами – только потому что в одиночку белой женщине передвигаться по стране некомфортно, хоть и безопасно. Это – вопросы культуры, и нельзя соваться со своим уставом в чужой монастырь. У них так не принято – и точка. Но презрев все эти мелочи – я полюбила страну. Я буду тепло вспоминать всех, кого на моем пути мне послала судьба.

Я сажусь в такси, простившись с парнями, и набираю очередную смску Зия (все это время мы, конечно же, переписывались)
«Дорогой Зия, я выезжаю в Иран, у меня все благополучно, визу получила, меня проводили. Скучаю по тебе и шлю привет всем твоим родным.»
Это правда. Я действительно скучаю.

Таксист ( с такой внешностью, как у него, можно было бы запросто сниматься в Голливуде!!) останавливается у придорожного магазинчика, приносит две банки холодного чаю, одну протягивает мне. Здесь никому не придет даже в голову спрашивать – хочешь ли ты есть или пить, тебе просто по умолчанию предложат все, что у них есть.

Таксист картинно красив, и мне стоит известных усилий не таращиться на его лицо – как и в Пакистане, здесь очень много привлекательных мужчин, чего я совершенно не могла ожидать. Кстати, в отличие от Пакистана, где абсолютное большинство мужчин носят национальные одежды - галабеи, здесь добрая половина одета по-европейски.

Задумавшись о чем-то, я умудряюсь проскочить паспортный контроль, и меня ведут к нему обратно какие-то местные.
- Вы откуда?
- Русская.
- О, привет – переходят они на мой язык. Тебе понравился Афганистан?
- Очень! У вас гостеприимные люди.
- Приезжай еще. Пойдем, проведем тебя через контроль без очереди, там народу много, зачем тебе стоять в толпе.
Мне помогают пройти границу и доводят до нейтральной территории.
- Спасибо, ребята.
- Хорошей дороги тебе.

Чего во мне сейчас больше – радости от предстоящей встречи с новой страной, или грусти от того, что Афган остался позади? Я в последний раз смотрю на Афганистан и мысленно благодарю его за все, что мне было суждено узнать, увидеть и прочувствовать. Такого расклада я никогда бы в жизни не смогла представить даже в самых диких фантазиях.

Вернусь ли я? На все воля Аллаха, как говорят здесь. Хочу ли я вернуться? Не знаю. Пока не знаю. Я увидела свой, только свой Афганистан. Может быть, для кого-то он был бы совсем другим.

[amusha]

Захватывающе! Читаю, как роман.

[Juves]

Как интересно написано! Я в восторге и от вашего слога и от самого отчета, вернее рассказа

[Вика-ежевика]

Суперррр!!!!!!

[Maracatou]

Спасибо) Теплые воспоминания.

[Aromo]

это же тутовник, он же шелковица, как его называют на наших югах – только ягоды не черные, которыми мы вечно измазывались в детстве как поросята, а нежно-розовые.

У нас и нежно розовый и белый растет. Черного, конечно больше. Что делать? Блондины сдают позиции))) Шелковицей меня угощали в Иране. А я ее вот так же с детства не ела. Для счастья нужно совсем мало.

[KF]

Инга!
Великолепно! Что бы ты ни писала - получается про любовь=)

Когда я в Иране свалился с тяжелой формой гриппа, за мной ухаживал помощник хозяина отеля. Афганец Саннии. На Родине он учился на врача...
Не закончил - пришлось бежать из своей страны во время войны с СССР. И находился на территории Ирана нелегально, практически не выходя из гостиницы.
Казалось бы - он должен бы ненавидеть русских. Ан нет...

Спасибо за замечательный рассказ!

[Nastya80]

Snusnumrik, очень-очень интересный рассказ, прочитала на одном дыхании. Вам действительно сказочно повезло, о чем может только мечтать путешественник. Единственное, по тексту Вы писали, что у вас был фотоаппарат. Возможно ли выложить хотя бы пару-тройку? очень хочется посмотреть хоть одним глазком (именно Афганистан,... друзей и их родственников не прошу)

Тихо хрюкнув в паранджу, я просипела - "я тебе потом скажу, когда доедем" - и в красках представила разговор с папой.
- Пап, я тут замуж собралась... он умный, интересный, образованный, врач-хирург, из хорошей семьи, красивый. На четырех языках говорит.
- Ура! Поздравляю! Наконец-то дочка поумнела к тридцати трем годам! Молодец!
- Пап, он афганец, мусульманин. В Кабуле живет.
Пауза.
- У него жена и трое детей, а я буду второй женой.
Слышен грохот, папа падает с дивана вместе с телефоном. Занавес.

Напомнило историю из жизни моей близкой подруги. У нее случилась любовь с азербайджанцем и около 3-х лет она не могла сказать об этом родителям. Время идет, родители понимают, что кто-то есть и их разбирает жуткое любопытство на счет жениха. Как-то все таки мудрая мама сумела повернуть разговор в душевное русло (по телефону) и подруга раскололась:
- (Вашими словами) Мама, он умный, интересный, образованный, ..., из хорошей семьи, красивый. На четырех языках говорит ..... но он азербайджанец.
В трубке минутное молчание, и тут мама, наверное, одна из самых интеллигентнейших женщин Санкт-Петербурга:
- Катя, пошла ты на х.й! и положила трубку...
Потом они очень долгое время не общались, еще позже была свадьба без родителей и без родственников. Сейчас совсем немного общаются, но родители так и не могут ей простить ее выбор, а она не может простить их рекцию

[ray-funt]

- Пап, я тут замуж собралась... он умный, интересный, образованный, врач-хирург, из хорошей семьи, красивый. На четырех языках говорит.
- Ура! Поздравляю! Наконец-то дочка поумнела к тридцати трем годам! Молодец!
- Пап, он афганец, мусульманин. В Кабуле живет.
Пауза.
- У него жена и трое детей, а я буду второй женой.
Слышен грохот, папа падает с дивана вместе с телефоном. Занавес.

Дааа уж, папе не позавидуешь

Скажи, а ведь у вас в Европе мужья изменяют женам?

- Хм..случается, наверное - осторожно ответила я.

Ждем продолжения

[batucade]

Спасибо за Ваш рассказ,он показывает Афганистан в другом свете.

[V Vita]

Благодарю за ваше эссе.Вы давно мельком говорили,что наступит тот тдень,когда расскажете об э т о м.И настал этот день.Почему именно сегодня написалось и вновь пережилили э т о ?
Острый приступ воспоминаний или иное,что послужило толчком для возвращения в ту пору ?
Если мои вопросы некорректны-можете забыть о них.
Спасибо,очень близко.

[Snusnumrik]

Почему именно сейчас, Потому что на конкурс)))) выложила бы раньше но была в пути и чуть не прозевала...

Написано давно как часть книги. Редактор просила не выкладывать целиком в инет но части некоторые я уже выложила.

Сам отчет закончен но фото добавлю как только доберусь наконец до дома через 2 дня - я пока еще в дороге.

Спасибо всем за теплые отзывы. Кстати с Зия мы и поныне переписываемся в фейсбуке. До сих пор говорит что любит и ждет...

[Нина80]

- Пап, я тут замуж собралась... он умный, интересный, образованный, врач-хирург, из хорошей семьи, красивый. На четырех языках говорит.
- Ура! Поздравляю! Наконец-то дочка поумнела к тридцати трем годам! Молодец!
- Пап, он афганец, мусульманин. В Кабуле живет.
Пауза.
- У него жена и трое детей, а я буду второй женой.
Слышен грохот, папа падает с дивана вместе с телефоном. Занавес.

Супер!! Я тоже так хочу!

Вообше, интересно было наблюдать, какое воздействие ислам оказывает на этого человека, учитывая отсутствие религизного фанатизма, и наличие интеллекта и образования. Он был начисто лишен чувства беспокойства за будущее.
"Все в руках Аллаха, а я верю и знаю, что он меня любит".

И не только на него...
Все конечно, зависит от человека, но все перечисленное в общем-то верно.. Я тоже часто сталкивалась с подобным отношением ко мне, и теперь ясно, что в принципе, изначально -ислам мирная и справедливая религия (фанатизм не при чем ). Но остальное зависит уже непосредственно от человека.

Внутрь основного здания меня как иноверку не пускают

Это почему ? Первый раз об этом слышу..
У меня тоже есть рассказы...НУ хотя бы этот Малайзия – ароматные грёзы , морские закаты и рамбутаны.
Спасибо за мудрый интересный рассказ.

Коварное слово «любовь» - каждый понимает его по-своему. Для кого-то это возможность отдавать, делиться душевным и физическим теплом, для кого-то – повод к эгоизму и собственничеству, или повод не платить денег... кто-то прикрывает этим словом банальную жажду секса или страх одиночества, для кого-то это – пламеннная страсть, которая угаснет сразу, как только он добьется расположения. Человек иногда и сам не осознает, что для него – Любовь в данный момент его жизни. В Таиланде, стране совершенно другой культуры, если тайка говорит «я люблю тебя» - это отнюдь не всегда значит, что она готова быть с тобой до конца твоих дней в горе и радости, болезни и здравии, или готова на самопожертвование... это значит зачастую только то, что она согасна быть с тобой, пока ты о ней заботишься, и финансово помогаешь ей и ее семье. Если не помогаешь – значит, не любишь. Дело не в том, что они – прагматичные сволочи, у них просто другая культура.

Абсолютно верно .

что мы видим в своих дурацких телевизорах и строчках желтой прессы, какое мы имеем право делать выводы об этих людях, не побывав никогда у них в гостях, не переступив порога их дома?

некоторым этого не разъяснишь...
Вообще вы талант по части душевных рассказов, история с итальянцем мне тоже понравилась.

[volga_volga]

Да, что-то у них с образованными, интересными и привлекательными девушками совсем туго - мне в Пакистане дважды предлагали замуж. Тоже серьезно. Сама культура - вкладывают все в образование мальчиков и игрорируют девочек - создает дефицит таких особей женского пола, которые были бы интересны местным мужчинам.

[Persian tramp]

Да, что-то у них с образованными, интересными и привлекательными девушками совсем туго - мне в Пакистане дважды предлагали замуж.

Оль, и как? Оба раза согласилась?