О существовании страны Афганистан знает каждый россиянин.
Война двадцатилетней давности задела всех, и на многих городских и деревенских кладбищах стоят памятники с одинаковой надписью: ''Погиб при исполнении интернационального долга''. О небольшом горном районе на восточной границе с Пакистаном весь мир услышал лишь лет семь назад, когда бравый американский спецназ тщетно искал в пещерах Тора-Бора укрывшихся талибов во главе с террористом №1, символом вселенского зла Усамой Бен Ладеном. Вялотекущая война идёт там и поныне, а потому количество путешественников, побывавших в этом интереснейшем уголке планеты за последние годы, равно абсолютному нулю.
В исходную точку предполагаемой заброски город Джелалабад мы едем втроём. Мы - это спецкор НТВ Катя Гордеева, оператор Паша, и ваш покорный слуга, скрывающийся под характерным интернет-ником ‘’Popados’’. Энтэвэшники снимают сюжет об экстремальном туризме, для них это первое посещение Афганистана, а я уже был здесь полтора года назад.
Дорога Кабул-Джелалабад пролегает через красивейшее ущелье, но эта красота обманчива: два дня назад талибы взяли неподалёку в заложники представителей Красного Креста. Об этом нам сообщили на КПП, где проверяют все машины без исключения. Иностранцев, едущих на восток страны, разворачивают и заставляют нанимать вооружённую охрану.
В джелалабадской гостинице ''Спингар'' нас вновь предупреждают о всех мыслимых и немыслимых бедах, готовых свалиться на заблудшие головы европейцев, рискнувших выйти на прогулку по городским улицам.
Журналисты чувствуют себя не в своей тарелке и решают вернуться в Кабул завтра же утром, благо вертолётчики из компании ''Кабул Эйр'' готовы предоставить транспорт и сопровождение. Я же решаю идти до конца, и поэтому наши маршруты расходятся.
Достопримечательностей в городе почти нет, не считая мавзолея короля Хабибуллы. Для путешественников Джелалабад интересен, прежде всего, как транзитный пункт из афганской столицы в пакистанский Пешавар, и наоборот. Ещё по одной из версий здесь сто тысяч лет назад переродился Будда.
Но не это сейчас занимает моё внимание. В парке, где я, было, расположился на отдых, вспыхивает массовая драка. Она совсем не похожа на традиционный русский мордобой, бессмысленный и беспощадный, и напоминает скорее театрализованное представление, с выкриками, размахиванием рук и бестолковой беготнёй. Однако лучше убраться от греха подальше. На одной из улиц вид иностранца (здесь их называют ''хориджи'') привлекает толпу любопытствующих. Каждый желает узнать, что за тип разгуливает по их району, а заодно продемонстрировать знание двух-трёх слов по-английски. Услышав знакомое ''мосафар'' (путешественник) и ''шурави'' (русский), улыбаются, жмут руку. Самый образованный из них, пуштунский паренёк по имени Пирбахт, зовёт к себе в гости, и я с удовольствием принимаю приглашение.
Как выяснилось, семья моего нового друга работает на правительство, а отец даже баллотировался на пост местного главы. Не откладывая в долгий ящик, я интересуюсь о возможности поездки в вожделенный Тора-Бора. Дядя Пирбахта, начальник чьей-то безопасности, вяло отговаривает, пугая страшными талибами, но все остальные сходятся во мнении, что риск не так уж велик. Тем более что их родственник - шериф кишлака Чаприар, ближнего Подтораборья. Посовещавшись, объявляют и цену в 100 долларов, включая смену трёх машин и сопровождение. Для такого рода предприятия довольно недорого.
Глава семьи торжественно приглашает переночевать у них дома. Мне нужно сходить в гостиницу и забрать рюкзак.
- Как?! Ты пойдёшь по улицам один? Вечером?! – Пирбахт округляет глаза.
- А что такого?
- Но это же очень опасно.
- Ну, не опаснее же, чем в Тора-Бора. А вы что, боитесь гулять по вечерам?
- Боимся. Никто в Джелалабаде не выходит на улицу после заката.
- Где только наша не пропадала, не пропадёт и здесь...
Улицы полуночного города и впрямь напоминают пустыню - ни одного прохожего, лишь стоп-сигналы редких машин как маячки вспыхивают где-то на поворотах. Через полчаса рюкзак плюхается у импровизированного топчана. Мы пьём чай, возносим хвалу Аллаху и ложимся спать. Я ворочаюсь и не могу уснуть накануне самой большой в своей жизни авантюры. Мыслями своими вновь и вновь переношусь туда, где за реликтовым лесом спрятаны пещеры, длинные и извилистые, целый подземный лабиринт. В прежние довоенные времена городские жители целыми семьями приезжали в Тора-Бора на лето, спасаясь от 40-градусной жары. Толпой валили туристы, желавшие насладиться прохладой в тени деревьев, красотой водопадов и пощекотать нервишки во мраке подземелий. Потом началась война, и наш спецназ ГРУ трижды брал этот район, очищая его от моджахедов Хекматияра. По легендам, в пещерах Тора-Бора Александр Македонский спрятал несметные сокровища побеждённых им персов. Советский КГБ вполне серьёзно вёл здесь раскопки, но так ничего и не нашёл. Кто знает, может быть мне, как Буратино, удастся открыть потайную дверь и вывезти КАМАЗ, нагруженный золотом македонян, а заодно изловить злодея Бен Ладена и получить приятный бонус в виде десяти миллионов долларов? Золотая дымка сказочных обогащений витала под сводами домика в провинциальном пуштунском городке...
В Афганистане люди ложатся рано и встают с рассветом. Ещё не было и семи, а Пирбахт уже принёс одежду для сегодняшней вылазки. Просторные шаровары, рубаха неопределённого цвета и тонкий самопальный жилет. Колорит традиционного наряда подчеркнула недельная щетина. Теперь я неотличим от простого пуштуна и не привлекаю к себе излишнего внимания.
Первая машина, поданная прямо к дому, вывозит нас за пределы Джелалабада, мимо городских кварталов, кипящих жизнью. Я чувствую, как неприятный холодок бежит по спине, но отступать уже поздно. К тому же инстинкт самосохранения, никогда ранее не подводивший, даёт зелёный свет. Уже за пределами города мы пересаживаемся в другое авто. ''Ничего не поделаешь,- пожимает плечами Пирбахт, - каждый водитель едет только в пределах той зоны, которой считает своей''. За окном полупустынный пейзаж, разбавленный редкими лесопосадками. Дорога превращается в разбитую грунтовку. Неожиданно водитель сворачивает на обочину и останавливается:навстречу идёт колонна американских войск. Снимать и фотографировать нельзя - запросто могут открыть огонь. На крыше каждого из ''Хаммеров'' торчит из люка голова и внимательно осматривает встречный транспорт.
Наконец, мы в Чаприаре. Пирбахт ведёт к своему родственнику, местному главе. В здании администрации сидят американцы - вид у них подавленный. Вокруг бегает жизнерадостная пуштунская ребятня и задирает непрошеных гостей. Солдаты смотрят ненавидящими глазами и тяжело молчат. Они-то прекрасно понимают всю бессмысленность своего пребывания здесь. Шериф по имени Абдул Хани сердечно меня приветствует и обещает раздобыть машину до Тора-Бора. На эти поиски уходит больше часа, всё это время мы скрываемся в одной из лавок, дабы не привлекать внимания. Смельчак, желающий отвезти шурави в опасный район, в итоге находится, и мы едем к предгорью. По дороге попадаются верблюды и пустые базы американских войск, которые никто и не думает трогать. Это очень странная война, и любой здешний мальчишка знает, что и талибы, и те, кто их ловит, получают деньги из одного кармана. Ситуация вялотекущего противостояния выгодна всем, и поэтому конца-краю ей не видно.
Придорожные кишлаки совсем дикие. Появление каждой машины - событие, и я старательно отворачиваю лицо от десятков любопытных глаз. К нам подсаживаются двое попутчиков, но и им невдомёк, что на заднем сиденье расположился иностранец. Машина идёт на подъём и выкатывается на площадку, откуда открывается красивый вид на горы. Вот она, Тора-Бора, совсем рядом! Кишлак Пачир Аган, куда мы приехали - последнее крупное поселение перед долгожданным массивом, но дальше нас не пускают. Военные отсюда только что ушли, и появление талибов ожидается с минуты на минуту. Тем и живёт местное население, что частью работает на правительство, частью - на повстанцев, кушать-то хочется всем.
Мой инстинкт согласен с охраной и зажигает красный свет: дальше ехать нельзя. Всё равно подъём занял слишком много времени, а дальнейший путь требует либо внедорожника, либо, как минимум, ночёвки. Ни того, ни другого я себе позволить не могу, и поэтому устраиваю короткую фотосессию на память. Пуштуны с удовольствием позируют.
Мы уже собираемся уезжать, как словно из-под земли появляются два бородатых субъекта с автоматом Калашникова. Грех упускать такую возможность: я отбираю у них оружие и тоже фотографируюсь.
Мой проводник заметно грустнеет - те двое оказались самыми что ни на есть талибами, и теперь на обратной дороге нас могут поджидать всякие неприятности, ведь сотовая связь есть у всех. Короткое, но бурное обсуждение ситуации, Пирбахт говорит что-то двум попутчикам, уже усевшимся в нашу ''Тойоту'', и их словно ветром сдувает. Рядом с водителем садится начальник местной секьюрити, молодой паренёк, больше похожий на пастуха.
Водитель не жалеет машину и она прыгает, как антилопа по колдобинам, пролетая без задержки ставшие опасными кишлаки. Слава Аллаху, мы снова в Чаприаре! Американцы уже ушли отсюда, оставив лишь смятые пачки сигарет да широченные следы бронетехники в дорожной пыли.
Местный шериф Абдул Хани не скрывает своей радости от встречи с русским - во время войны его кишлак поддерживал шурави, за что получил прозвище ''Маленькая Москва''. По его словам, туристов здесь не было уже много лет, и мой визит очень важен для этой провинции. Мы обнимаемся как братья - суровый афганский мужик с седой головой и путешественник из далёкой Большой Москвы.
Время, однако, поджимает. Надо как можно скорее покинуть опасную зону. Такси снова трясётся на ухабах и выскакивает на ровный участок шоссе. Говорят, его когда-то построил Бен Ладен для своих неотложных террористических нужд. Я впервые мысленно благодарю преступника №1 за неожиданный подарок.
- Ну как, ты доволен?- интересуется Пирбахт уже на джелалабадском автовокзале, где отходят маршрутки на Кабул.
- Да-а, адреналинчика выпил на год вперёд. Теперь уже и не знаю, куда надо поехать, чтобы зацепило так же. В Ираке уже был, Афган - пройденный этап. Может, в гости к обитателям медельинских трущоб ''барриос’’ или на дикие просторы Сомалиленда? А что, это идея...
Артур ''Popados'' Шигапов, 2007г.
