Во-первых, появилась возможность зарабатывать больше, нежели было предписано советской системой движения по карьерной лестнице, если, конечно, твои родственники не входили в клан торгово- дипломатических работников. Во-вторых, приоткрылся "железный занавес", и наши соотечественники получили доступ к пересечению границы в любом направлении без необходимости членства в КПСС и прохождения унизительных процедур собеседований в комиссиях, советах и т.д. Ушли в прошлое групповые экскурсионные туры с обязательным присутствием в них работников КГБ, усердно, но порой безуспешно маскирующихся под любознательных туристов. К тому же за них еще и платить приходилось вкупе с оплатой работы гидов, экскурсоводов.
Именно эти перечисленные факторы со временем позволили мне откладывать определенные средства на путешествия, в которых я предполагаемо получал массу впечатлений, открывал для себя все новые уголки нашей планеты, заряжался жизненной энергией, научился искренне любить и беречь природу, окружающий нас мир, чувствовать себя частичкой сложного динамичного процесса, который регулирует, развивает и охраняет все живущее на Земле.
Мечта побывать на Южном континенте завладела моими мыслями еще в детстве, когда летом, находясь на даче, я взял в библиотеке нашего дачного кооператива ( какое же внимание уделялось в то время просветительской и образовательной деятельности!) книгу об экспедиции Роберта Ф.Скотта к Южному полюсу. Насколько я помню, эта книга была написана на основе дневников членов команды и самого Роберта Ф.Скотта. Не очень то жалуя книжное чтение и большей частью беря книги в библиотеке для проформы и на радость родителям, я неожиданно для себя просто по уши увлекся описанием тех далеких событий. Это потом, много лет спустя, я осознал те непростые обстоятельства, которые сопровождали экспедицию, и в итоге привели к столь трагическому ее завершению. Но тогда, в детстве, я еще об этом не задумывался и воспринимал написанное как увлекательное повествование о приключениях Р.Скотта на белом континенте.
Прошло немногим больше трети века, и мечта получила вполне реальные очертания. Как обычно, изучив интернет вдоль и поперек, я обнаружил возможность провести 10 дней в водах Белого континента на борту корабля, осуществляющего экспедиционный круиз у побережья Антарктического полуострова. Особенно порадовала меня информация о самом судне. Это был корабль - один из бывших "академиков", ранее входивший в состав научно-исследовательского флота страны. Но в результате постепенного развала российской науки, действий по сокращению материальной базы научных исследований путем перевода части материальных активов в коммерческое использование, многие суда были проданы или переданы во фрахт зарубежным туристическим компаниям. Прикладываю над собой серьезные усилия, чтобы не броситься в обсуждение вопроса: а почему мы сами не используем наш же флот в туристических целях, а позволяем на нашей материальной базе зарабатывать иностранным компаниям? Но это совсем другая тема.
Итак, чем же меня привлек именно этот корабль? Кроме того, что сам по себе маршрут был весьма интересным и относительно экономичным ( стоимость экспедиции, включая перелет из Пунта-Аренаса на остров Короля Джорджа, входящего в состав Южных Шетландских островов, с которых, собственно, и начинаются многие антарктические экспедиции, оказалась в пределах 6 тысяч долларов США ), судно несмотря на свое иностранное название "Polar Pioneer", красующееся на обоих бортах, оказалось приписанным к порту Санкт-Петербурга и, соответственно, обслуживалось командой россиян, что для меня, способного общаться по-английски на уровне "могу объясниться, но не всегда понимаю быструю речь", являлось большим преимуществом. Уже во время экспедиции по этой приятной причине у меня появилась еще одна привилегия, но об этом в следующий раз.
Заказывая себе место, я решил наудачу схитрить и забронировать два места в двухместной каюте, в последний момент отказавшись от второй путевки во время оплаты. Это давало мне шанс оказаться в каюте одному и, как следствие, сэкономить приличную сумму, которую необходимо было уплатить за одноместное размещение ( примерно еще около 70% стоимости тура ). Я по экономическим соображениям, конечно, был готов разделить пространство временного жилища во время круиза с кем-то еще, но оптимизма при этом вовсе не испытывал.
После оформления договора мне предстояло заняться проработкой маршрута движения к месту начала экспедиции и возвращения после ее завершения.
Сама экспедиция начиналась в городе Пунта-Аренас, расположенном в чилийской Патагонии. Отсюда нашу группу планировалось перебросить по воздуху на упоминавшийся выше остров Короля Джорджа. После десятидневного плавания вдоль берегов Белого континента и пересечения пролива Дрейка экспедиция заканчивалась в аргентинской Ушуайе.
Я посчитал, что было бы неправильно оказаться так далеко от дома и не использовать возможность хотя бы частично познакомиться с такими странами, как Чили и Аргентина. Чтобы не особенно травмировать домашних своим долгим отсутствием, тем более, что я впервые отправлялся в подобную поездку в одиночестве, ссылаясь на нелюбовь супруги к холодному климату, было решено уложиться в общей сложности дней в пятнадцать - шестнадцать.
Про красоты патагонских земель я был наслышан, и мне не составило труда определиться с маршрутом. Самый известный природный парк Торрес-Дель-Пайне требовал для ознакомления как минимум 3 дня. Еще один день я оставил на осмотр Сантьяго сразу после трансатлантического перелета. Единственное, что вызывало некоторые сомнения, так это необходимость посещения острова Рапа-Нуи, более известного как остров Пасхи. С одной стороны, понимание того, что оказаться в этом удаленном уголке земного шара еще раз маловероятно, навеяло мысль о необходимости такого броска, а, с другой стороны, дефицит времени и расстояние более чем в 7 тысяч километров туда и обратно, а также немаленький бюджет ( билет из Сантьяго туда-обратно стоил 1000 долларов США ), соотнесенный на столь малый промежуток времени, заставляли крепко задуматься об этой затее. Чтобы разрешить эту дилемму, я изучил информацию об острове и, поняв, что кроме удивительных статуй неизвестного происхождения а также возможности тешить себя мыслью, что твои ноги топтали землю этого затерянного в южных водах Тихого океана острова, ничего более не стоило столь масштабных временных и финансовых затрат, я предпочел эту идею оставить на будущее. В конце концов, почему бы еще разок не оказаться в этих краях.
В Аргентине отдать предпочтение чему -либо было значительно сложнее. Тут интересен и сам городок Ушуайя - самый южный город не только на Американском континенте, но и в мире, и природный парк Огненная земля, и уникальный ледник Перито-Морено высотой 60 метров и шириной 4 километра, а также водопады Игуасу и, конечно, Буэнос-Айрес. Решение этой непростой задачи далось нелегко, но в итоге привело к мысли провести один день на Огненной земле и три дня в столице страны - Буэнос-Айресе. Остальные интересные места пришлось оставить с мыслью о возможности посещения Аргентины в другой раз.
Обычный процесс подготовки к поездке - это поиск удобного и недорогого перелета, бронирование гостиниц - упростился по причине отсутствия визовых барьеров при въезде россиян в страны Южной Америки.
Итак, был выбран, забронирован и оплачен перелет по маршруту Москва - Париж - Сантьяго - Пунта-Аренас и в обратную сторону Ушуайя - Буэнос - Айрес - Рим - Москва. Расходы на авиабилеты составили 70 с небольшим тысяч рублей, что для такого непростого маршрута выглядело вполне приемлемым. При этом в Сантьяго я имел одни сутки для ознакомления с городом, а в столице Аргентины целых три, как и планировал. Поиск отелей не занял много времени. Выбрав недорогие варианты размещения - от гостевого дома в Пунта-Аренас ( 80 $ ) до приличного 4-х звездного отеля в самом сердце Буэнос-Айреса ( те же 80 $ ), я решил главный вопрос своего путешествия - логистический.
Теперь, руководствуясь своей методикой планирования поездок, я занялся наполнением своих дней.
Сутки пребывания в Сантьяго позволяли успеть осмотреть только сам город. Хотя соблазн отправиться на побережье в Вальпараисо, не скрою, был. Несмотря на то, что, как правило, я имею обыкновение загонять себя по времени в весьма жесткие рамки, в первый день после многочасового перелета я решил немного ослабить свою же хватку и ограничиться обзором города до обеда, а потом, немного пошатавшись по центру далекой чилийской столицы, пораньше вернуться в отель, поскольку в 4 утра следующего дня мне предстояло находиться уже в аэропорту. При этом я связался со знакомой в Перу, которая меня состыковала с нашей бывшей соотечественницей в Сантьяго, и та любезно согласилась за небольшую плату провести меня по самым интересным местам города.
В Патагонии меня более всего привлекал национальный природный парк Торрес-дель-Пайне, расположенный в 400 километрах от Пунта - Аренаса. Судя по имеющимся в интернете фотоматериалам, места мне предстояло посетить очень красивые. Но внутри парка было всего две дорогущих гостиницы и несколько кемпингов. По парку проходит одна грунтовая дорога из конца в конец. Для туристов здесь проложены несколько маршрутов для трекинга разной дальности. Я спланировал в первый день, сразу после приземления, взять напрокат автомобиль и отправиться в парк. Затем мне предстояло пообедать в отеле и, оставив машину на стоянке, отправиться по маршруту длиной в 12 километров в один конец к одной из самых красивых обзорных площадок. Карта парка в интернете давала понять, что где-то недалеко перед площадкой расположен кемпинг, в котором можно было бы заночевать. Правда несколько напрягала не очень уверенная информация о наличии кроватей или хотя бы топчанов с постельными принадлежностями, а также комментарии туристов, которым выдавали для ночлега палатки и спальные мешки. Такая перспектива меня не очень радовала, так как за свою жизнь я еле-еле собрал одну единственную палатку на даче, подаренную на день рождение моей дочери. Да и палатка была размером метр на метр. Не имея других вариантов, я остановил свой выбор на этом кемпинге. Следующий день состоял из возвращения обратно, осмотра тех территорий, куда можно было бы поближе подъехать на автомобиле, и поиска ночлега. В центральных районах парка выбор ночлега оказался побогаче, но ненамного. Я сразу отбросил отельный вариант и записал на заметку три кемпинга, в одном из которых предполагал провести вторую ночь. На третий день, после прощальной обзорной поездки по парку мне предстояло повторить автопробег протяженностью 400 километров, но теперь в другую сторону, на юг, в Пунта-Аренас, откуда утром следующего дня я должен был оказаться в самолете, направляющемся в Антарктику.
Не буду углубляться в особенности планирования дней, предстоящих провести в Аргентине. Здесь никаких проблем не возникло. Принял во внимание всю необходимую информацию, определил интересные места, забронировал отели и изучил транспортную инфраструктуру с расписанием, ценами на билеты, направлениями.
Наступил день вылета. Аккуратно укладываю в большую спортивную сумку все необходимые вещи, принадлежности, включая буханку черного хлеба и бутылку "Белуги" для кого-нибудь из команды корабля. По себе знаю, как быстро начинаешь скучать на чужбине о "чернушке". Ну а водка могла стать приятным дополнением в качестве также напоминания о родной земле. Отдельно собрал рюкзак, куда положил аппаратуру, предназначенную для составления отчета о вояже, и все зарядные устройства. По поводу последних я долго сомневался , стоит ли их брать в ручную кладь, или все же не напрягаться и кинуть их в большую сумку. От греха подальше решил все же положить зарядки вместе с оборудованием, которое они и должны были обеспечить энергией.
Попрощавшись с домашними и еще раз в мыслях проверив, все ли необходимое содержится в моем багаже, я после традиционной минутной посиделки в коридоре квартиры на удачу отправился в путь, предвкушая впечатления вселенского масштаба. Тут стоит чуть отвлечься от себя любимого и упомянуть тот факт, что на рейсе в Париж компанию мне составлял муж сестры - назову его псевдонимом Василий, который периодически летает в Париж по служебным делам. Об этом можно было бы и не писать, если бы не события, произошедшие немного позже.
Учитывая обычную загруженность московских дорог, я взял за правило добираться до аэропортов на аэроэкспрессах. Судя по количеству пассажиров в поездах, к такому же выводу пришли и многие другие клиенты авиакомпаний. В аэропорт я приехал часа за полтора, так как был уже зарегистрирован по интернету. Поскольку первым пунктом назначения у меня значился летний Сантьяго, я предпочел снять с себя куртку и свитер, которые уложил в багажную сумку, оставшись в легкой летней рубашке, джинсах и легких кожаных ботинках. И тут меня ждало абсолютно неожиданное разочарование. Борт, на котором я должен был закрыть первый отрезок моего долгого пути, прибытием в Москву задерживался аж на три часа. Для меня, имевшего пересадку в парижском Шарль-де-Голле продолжительностью два часа, это означало только одно - срыв первой части моей программы. Девушки ( впрочем, по тональности их объяснения насчет моих дальнейших действий я бы в этом утверждении усомнился ) отправили меня в кассу Air France для перебронирования маршрута. Я встал в очередь человек из десяти. В это время подъехал никуда не спешащий Василий с сослуживцем. Его задержка хоть и расстроила, но, конечно, не так как меня. Добравшись через целый час до окна кассира, я услышал фразу, от которой мне почему то захотелось стать людоедом - подбежать к стойке регистрации, добраться до этих самых девушек и перегрызть им чего-нибудь. Дело в том, что они меня обязаны были с моей ситуацией препроводить в кассу без очереди, где меня ждал перебронированный билет на рейс Аэрофлота часом раньше моего. Но пока я дополз в очереди до кассы, посадка на этот рейс закрылась вместе с возможностью безболезненного решения проблемы. Внутри меня кипел гнев от происходящего, а я стоял у кассы, выслушивая одну за другой одинаковые фразы -'так.. здесь рейс закрыт... тут рейса нет". Наконец, появился вариант, который по ситуации можно было оценить как средний. Нашлись билеты на утренний рейс из Парижа в Сан-Паулу, а оттуда через три часа вылет в Сантьяго. При этом багаж мне предписывали получить именно в Сан-Паулу. Мне очень повезло, что у меня на этот момент в паспорте была проставлена Шенгенская виза, которая позволяла провести первую ночь, не сидя в позе эмбриона в аэропортовском кресле парижского терминала, а в какой-нибудь гостинице, выспавшись перед следующими сутками, которые по прогнозам сон не предполагали.
Оказавшись во внештатной ситуации, я занялся взвешиванием возникших обстоятельств, добавляя на весы плюсиков некоторые моральные активы, не боясь быть обвешанным. В итоге в плюсе оказались:
- возможность побывать в VIP зоне аэропорта, прикинувшись сопровождающим лицом Василия, который имеет право провести с собой одного человека - супругу, ребенка, сослуживца, собутыльника, сожителя. Последнее слово через несколько часов получит несколько другую, более заметную окраску, хотя, конечно, с действительностью ничего общего не имеет.
- ощутить себя в Бразилии, правда только в зоне аэропорта.
- проверить на себе уровень бизнес - класса в южноамериканском исполнении. Только эти места оставались, видимо, свободными.
С минусом оказалось куда проще. Он был один, но по весу едва ли не перевешивал три плюсовых с добавками. Заключался он в том, что я лишился возможности лицезреть чилийскую столицу, поскольку рейс из Сан-Паулу прилетал в час ночи, а в шесть утра осуществлялся вылет в Патагонию.
Мне пришлось потратить минут пятнадцать на улаживание моего состояния и вновь достигнуть гармонии в мыслях, вернуть организм в приятный процесс ожидания впечатлений, совсем немного купированных описанной неприятностью.
Три часа ожидания рейса были потрачены на изучение скромного, но вполне себе оригинального меню фуршетного буфета в VIP зоне с непременным опробованием каждого из пунктов. Это я повествую о пирожках с разной начинкой, канапе с разными видами колбаски, маленьких пирожных четырех-пяти видов. Что касается спиртного, то представлено оно было по русской скромной традиции, одним видом армянского коньяка и русской водки. Тут существовала опасность на фоне пережитого стресса и наличия достаточного времени углубиться в вопрос влияния количества выпитого на качество прямохождения и возможность адекватного восприятия происходящего. Но меня, как человека, пьющего с удовольствием, но только по праздникам или по поводам ( не подумайте, что по любым - день взятия Бастилии поводом не считаю, равно как и кучу других наших и не наших праздников разного толка ), эта перспектива как-то не особо вдохновила, но тем не менее в скромном варианте мы с Василием и его сослуживцем какое-то количество коньячка на троих сообразили. Время пролетело быстро, и мы капельку нетрезвые, что не поддавалось опознаванию внешне, но вполне довольные собой, пошли к выходу на посадку.
Салон самолета был заполнен едва ли наполовину. В бизнесе и вовсе была занята треть кресел. Поэтому долго уговаривать стюардессу пересесть из эконома в бизнес мне не пришлось. Правда, я долго ловил ее взгляд на себе. Судя по всему, она пыталась на уверенном уровне меня запомнить, чтобы ни в коем случае не снабдить меня питанием по бизнес-классу и случайно не предложить выпивку. Она не имела понятия, что спиртного мне было уже достаточно и я на него вовсе не претендовал. Бизнес класс в этом самолете французской авиакомпании, кстати говоря, мало чем отличался от экономического. Только лишь расстояния между рядами были немного больше и, естественно, меню ужина. Во всем остальном для меня так и осталось загадкой, зачем платить двойную цену за такой условный комфорт. Если только за улучшенное питание, но размер доплаты за него соответствует ужину на двоих в ресторане с мишленовскими звездами.
В самолете мы с Василием пришли к выводу, что мне незачем искать отель, и я могу переночевать с ним в забронированном им номере, чтобы немного сэкономить свои расходы. Отмечу, что это решение возникло не из-за благодушного настроения на фоне усталости и расслабленности от съеденного и выпитого, а по вполне трезвым соображениям, опирающимся на экономическую целесообразность решения вопроса. Если учесть, что и такси у ребят оплачивал работодатель, то и здесь экономия была налицо. Единственное, что меня несколько стало смущать, так это странные взгляды сослуживца Василия, когда мы катили в такси-мерседесе по ночному Парижу. Похоже, мой зять не удосужился посвятить его вглубь проблемы, а внешне она выглядела слегка странновато. Ехали мы довольно долго, и это навело меня на мысль, что утром обратная дорога все же отнимет у меня часть моего материального благополучия. И вот мы в отеле. Я отошел в сторону, чтобы не смущать никого и не смущаться самому, а ребята подошли к ресепшену, придав несколько сонному виду сотрудников необходимый жизненный тонус. Оформившись, мы направились к лифтам, сопровождаемые взглядами бдительных работников отеля. То ли толерантность, охватившая Францию, к восприятию всех разновидностей человеческих отношений в последнее время, то ли пофигизм ночного времени подействовали на служащих ресепшена, но в их взглядах не читалось ни малейшего удивления тем обстоятельством, что в два одноместных номера отправились ночевать трое мужчин. Мы поднялись на свой этаж и направились по указателю номеров комнат в разные стороны гостиничного коридора. При пожелании спокойной ночи я отшутился, что вести мы с Василием будем как подобает нормальным мужчинам. Тем не менее на лице товарища знак вопросительного любопытства так и не сполз.
Войдя в номер, мы обнаружили то, чего больше всего опасались. Нашему взору предстала неширокая кровать с одним одеялом, но с двумя подушками. Недолго думая, чтобы обеспечить каждому из нас условный комфорт, который на данный момент заключался в создании лежбища, исключавшего возможность соприкосновения в процессе нерегулируемых движений во время сна, мы скрутили покрывало в длинную трубу и проложили посередине простыни. Расчет удался полностью. Спали мы хоть и в стесненных условиях, но, главное, спали, друг другу не мешая. Для меня, как потом показали события, это была последняя сносная ночь перед тремя последующими сутками.
Утром мы с Василием проснулись ( сколько же кривотолков может вызвать одна только эта фраза, не говоря о том, если добавить к ней, что к тому же еще и в одной кровати ), попили чая, и он меня проводил до близлежащей стоянки такси. Попрощавшись до встречи в Москве, я отправился в аэропорт. В итоге стоимость поездки оказалась вполне сопоставимой со стоимостью ночевки в отеле недалеко от аэропорта. Но я не стал себе морочить этим голову. Так или иначе, а в компании было веселее, да и в памяти остался этот нетривиальный эпизод. Будет, что вспомнить.
До Сан-Паулу я долетел достаточно легко, несмотря на 11 часов нахождения в воздухе. Памятуя о том, что багаж я должен здесь получить и собственноручно его перенести на следующий рейс, мои ноги направились в зону получения багажа. При этом мне предстояло пересечь зону паспортного контроля, что выглядело странновато. Учитывая, что россиянам виза в Бразилию ( как и почти во все страны Латинской Америки )не нужна, само по себе это не выглядело проблемой. Я, выстояв небольшую очередь, подошел к стойке, за которой сидел бразильский пограничник и, широко улыбаясь белозубой улыбкой, экспрессивно беседовал с коллегой по соседнему месту. Я протянул паспорт. Объяснив, насколько позволял мне мой уровень английского, что привело меня сюда, я услышал длинный монолог, после которого паспорт был мне возвращен и с помощью указательного пальца офицера было указано направление моего движения. Оно указывало в ту сторону, откуда я только что явился. Порывшись в памяти, которая еще сохранила некоторые фразы пограничника, я выделил transit deck, сориентировавшись на поиск стойки для транзитных пассажиров в целях уточнения ситуации с моим багажом. В одном из свободных окон за стойкой сидела симпатичная пышногрудая типичная бразилианка, точь-в-точь соответствующая сформированному в моей голове образу аутентичной бразильской женщины. Я ей объяснил, что багаж мне предписано получить здесь и вновь зарегистрировать на рейс до Сантьяго. Ответ был мне на сто процентов понятен: don't worry, your luggage will fly with you. Но я переспросил, на сколько она в этом уверена. Женщина, сдерживая незначительное раздражение от моей недоверчивости, взяла телефон, с кем-то на своем языке ( наверное, португальском ) переговорила и повторила мне ту же фразу. На этом мои сомнения должны были бы быть исчерпаны, тем более, что я был лишен возможности еще какого-либо уточнения, так как взгляд, который на меня был направлен при произнесении последнего вердикта означал, что последнее сообщение было окончательным и дальнейшему обсуждению не подлежит. Но, как говорится, осадок остался.
В самолете латиноамериканской авиакомпании LAN салон бизнес- класса выгодно отличался от подобного в самолете AIR FRANCE, хотя лететь предстояло примерно такое же время ( это о перелете Москва - Париж ). Большие и удобные кожаные сидения с достаточным местом впереди для ног, с удобными массивными подлокотниками, заказное меню, по которому можно было выбирать 4 блюда из 5-ти вариантов каждое, мультимедийные экраны, которыми в моем понимании комплектуются только самолеты большей нежели А-320 вместимостью. Спать не хотелось, да и вообще заснуть в самолете у меня получается редко даже при долгих ночных перелетах. К тому же за моим иллюминатором разыгралось настоящее светопредставление, которое давали молниевые всполохи, разрезающие вечернее темнеющее небо вертикальными кривыми, упирающимися в верхушки Анд. Сопровождаемый этим ярким спектаклем почти весь полет, благо, что происходившим на удалении, мой самолет совершил плавную посадку в аэропорту чилийской столицы.
С чувством подспудного спортивного интереса я, пройдя паспортный контроль, направился к ленте выдачи багажа. Когда на ленте не осталось не единого чемодана, а ожидающих в компании со мной осталось около десятка человек, стало понятно, что мои опасения были не напрасными. Еще какое-то время я уныло побродил по павильону выдачи багажа, надеясь обнаружить родную сумку, но вскоре понял полную бесперспективность этого мероприятия и приступил к поиску стойки, на которую обращаются в таких случаях пассажиры. Одна мысль меня грела. Я радовался своей прозорливости, что всю аппаратуру и все зарядные устройства к ней я нес с собой в рюкзаке. А это было для меня намного важнее вещей, спрятанных в потерянной сумке.
Искать стойку долго не пришлось. Меня инстинктивно прибило к хвосту очереди человек из пятнадцати, которая в этот ночной час ( было около часа ночи ) в единственном виде проявляла признаки жизни в этом сонном уже, по прошествии часа после прилета последнего в этот день рейса, помещении, в котором уснули даже туалетные комнаты, явно не предполагавшие быть нужными для кого-либо в этот ночной час. Количество пассажиров стоявшее в очереди говорило о том, что имела место системная оплошность работников авиакомпаний, ответственных за перевозку багажа. Причем скорее всего это касалось именно служб аэропорта Сан-Паулу, которые, успокоив транзитных пассажиров (не только меня), волновавшихся за судьбу своего багажа, не удосужились обеспечить это спокойствие обещанным результатом. Пока я стоял в этой очереди, мне стала понятна процедура возвращения багажа законным владельцам. И от этого я почувствовал отличие своего положения от положения других участников этого действа. И отличие это было не в мою пользу. В выдаваемой анкете имелась графа, в которую нужно было вписать адрес своего пребывания в Сантьяго. Кто-то вписал адрес местожительства, кто-то отеля, кто-то звонил и выяснял адрес друзей, к которым направлялся. А что вписать мне? Во-первых, через пять часов я улетал из Сантьяго, во-вторых, в местности, в которую я направлялся, я понятия не имел, где в итоге я буду находиться, да и отправка моей сумки в эту глушь представлялась малоперспективной. Оставалось вписать название моей частной гостиницы, адрес которой впрочем остался в кармашке потерявшейся сумки, как и все остальные бумажки, которые я заботливо распечатал из интернета. Там были брони отелей, карты, адреса. Мои попытки выйти в интернет, чтобы через почту уточнить адрес, ни к чему не привели. Интернет, как и все вокруг, мирно спал. Название я тоже как-то не здорово помнил - то ли "Мирабель", то ли "Матадор". Вписав в графе все же "Матадор" без указания адреса я тем самым по сути уничтожил все шансы воссоединиться с моим скарбом до отлета в Антарктиду.
Такси катило по пустынной дороге в сторону центра Сантьяго. Я все же решил использовать часы своего пребывания здесь для ознакомления с этим городом хотя бы в ночное время. Не буду долго описывать свои впечатления, поскольку целостными их назвать вряд ли можно. Скажу лишь, что под ночной лай собак я побродил по центральной площади, взглянул на президентский дворец и издалека бросил взгляд на возвышающуюся на холме над городом статую Девы Марии - характерную достопримечательность многих латиноамериканских городов. Все это мне показал таксист, он же мой ночной гид, согласившийся за небольшие деньги провести этот импровизированный Сити-тур по ночному Сантьяго. Он совсем не понимал английский язык, что, как ни странно, было для меня преимуществом - не было необходимости напрягаться понять, о чем говорит собеседник.
В назначенное точно по расписанию время я погрузился со своим рюкзачком в кресло самолета, выполняющего рейс Сантьяго - Пунта-Аренас и направился в сторону крайнего юга американского континента. Путь занимал около 6-ти часов, поэтому я попытался заснуть, но, как уже ранее поведал, вновь проявилось мое неумение использовать любой шанс провалиться в объятия морфея. Возможно, сказывалось отсутствие опыта, которым частенько козыряли служивые, рассказывающие о своих способностях спать чуть ли не стоя и хоть десять минут. Но моя служба ограничилась одним месяцем в учебке, поэтому привыкнуть ко всем тяготам армейской жизни я возможностей имел немного и научился лишь отделять годную к употреблению кашу от скользких кусков желеобразного противного жира. Еще одним фактором, который не давал мне расслабиться можно назвать мое любопытство, которое всегда заставляло меня глазеть в окно любого транспорта, наблюдая картины проплывающих пейзажей. Так было и на этот раз. Через пару часов полета облака под самолетом расступились и мне предоставилась возможность взглянуть на заснеженные пики могучих Анд. Вид был завораживающий. Еще через какое-то время среди горных вершин стали появляться огромные белые языки ледников, сползающих в горные озера.
Сейчас, когда пишу эти строки, я вновь погружаюсь в состояние, близкое к синдрому Стендаля, только в отличие от него связанное не с лицезрением произведений искусства, а с восхищением от созерцания ( в данный момент по воспоминаниями ) драмматической красоты увиденной природы в этом отдаленном уголке земного шара.
Так, с натертым кончиком носа от трения об иллюминатор, я долетел до первого на моем пути пункта назначения, в котором начиналось мое путешествие. В прокатной конторе я был приятно удивлен, получив в свое распоряжение на три дня вместо забронированной по интернету из Москвы, небольшой машиненки типа Опель Корса автомобиль Ниссан Х Трэйл, более приспособленный для движения по грунтовым дорогам, которые, судя по полученной предварительной информации, составляли основу транспортных артерий ближе к парку Торрес-дель-Пайне и в самом парке. Причем замена состоялась без всякой доплаты. Правда, машина была не такой новой, как принято в Европе, с пробегом более 100 тыс. км., но это не очень меня огорчало, так как общее состояние автомобиля было неплохое и на ходу никаких нареканий у меня не возникло.
У ребят, выдававших мне машину, я поинтересовался, где найти торговый центр, чтобы восполнить хотя бы частично потерянные вещи, поскольку температура воздуха в 15 градусов предлагала надеть на себя нечто более теплое, чем легкую летнюю рубашенцию. А учитывая предстоящий маршрут в парке, необходимо было подумать о теплой одежде в целом, включая обувь. Ну не бегать же по горным тропам в легких кожаных ботиночках!
В какой-то степени я был даже рад возможности устроить шопинг по обновлению своего гардероба. Но для этого мне пришлось отправиться в город и потерять некоторое время. Прибарахлившись с учетом все еще теплившейся надежды встретиться с моей сумкой по возвращении в Пунта-Аренас, я отправился в четырехсоткилометровый путь по чилийскому, самому южному отрезку панамериканского шоссе на север. Дорога была неплохая: кругом поля, степи, стада овец, пасущиеся лошади с жеребцами, вдалеке виднелись отроги гор.
Периодически приходилось останавливаться и пропускать отары овец, которые под присмотром местных гаучо меняли место своей дислокации, переходя с одной стороны дороги на другую. Это единственное, что несколько сдерживало мою скорость. Добравшись до городка Пуэрто-Наталес, я минут с десять поколесил по его прямым, расположенным строго перпендикулярно друг по отношению другу улицам, насобирав целый букет нарушений. Пару раз заехал на улицу с односторонним движением, то ли не заметил знак, то ли его и не было ( местные жители и так хорошо знают порядок движения в своем небольшом одно-двух этажном городке ). Еще разок припарковался в запрещенного месте, чтобы забежать в сувенирную лавку. Но особого страха почему-то не испытывал быть оштрафованным, поскольку сложилось впечатление, что в этом сонном городке полицейские если и имеются, то в количестве двух-трех, да и то находящихся то ли на обеде, то ли просто в офисе. Уж очень тихим выглядел Пуэрто-Наталес, вовсе не предполагавшим проявление каких-либо нарушений общественного и дорожного порядка.
Городок располагался на берегу соединенных между собой нескольких озер, за которыми уже возвышались вершины андской гряды, укутанные в снежные одеяла. На тихой водной глади мирно покачивались рыбацкие суда и лодки, по набережной не спеша куда-то направлялись местные жители, а на берегу две семьи развлекались с гурьбой своих собак, попеременно отправляя их в холодную озерную воду за брошенной туда палкой.
Несколько переведя дух, я выехал из города и поехал мотать последние километры, которых, впрочем, еще оставалось немногим более сотни. Очень скоро асфальт перешел в грунт, но весьма ровный, и я, почти не снижая скорости, смог ощутить всю прелесть внедорожника. Примерно через час я уже был на подъезде к парку. Буквально за пару километров до официального въезда я остановился у одного из многочисленных озер, на котором плавала небольшая стайка ярко розовых фламинго, которые стали первыми, кого я увидел из диковинной живности, обитающей в этих краях, не считая штучных гуанако, гуляющих повсюду.
Въезд в парк представлял из себя маленькую избушку, где самым важным оборудованием был кассовый аппарат, с помощью которого туристам выдавали в обмен на местные песо, эквивалентные примерно 30-ти долларам США и возле которого крутились трое молодых людей, видимо, служащих парка. Из туристов в этот момент здесь находился один я. Этот чек являлся пропуском на территорию парка. Показывать его, впрочем, было некому, да и не было необходимости, поскольку на машине незаметно пробраться через импровизированный кордон было невозможно, а наглеть, врываясь на территорию без остановки, не было ни малейшего желания. В сторожке я поинтересовался по поводу кемпингов, но лишь смог убедиться в точности тех знаний, которые я подчерпнул, находясь еще дома. Поделился красотой озера и плавающими фламинго, которые лицезрел полчаса назад. Очень удивился тому обстоятельству, что служащие никогда фламинго в этих местах не наблюдали, и сделал вывод, что мне повезло. Собрав еще некоторую информацию, уточняющую мою осведомленность и взяв карту местности, я погрузился в свое авто и поехал к одному из двух имевшихся здесь отелей, чтобы пообедать, поставить машину на стоянку и отправиться по маршруту.
Теперь немного о климате этих мест. Здесь никогда не бывает жарко, даже на ярком солнце, а по ночам температура выше 10-ти градусов не поднимается, а чаще колеблется где-то в районе 3-5-ти градусов выше ноля. Местность обдувается сильными ветрами, особенный дискомфорт в связи с этим ощущается в ущельях, в которых и проложены туристические тропы. Приходилось слышать, что иногда туристов чуть было не сбивало ветром с тропы и уносило в пропасть. Но к этим страшилкам я относился с некоторым недоверием, хотя подспудно принимал такие возможные проделки природы к сведению. При этом погода здесь носит очень непостоянный характер. За день могут много раз смениться солнце с дождем. Обычным явлением будет резкая смена хорошей солнечной погоды на тяжелую дождливую с серыми низкими облаками. Также и пасмурный хмурый день может вдруг измениться на более приятный, сопровождаемый появлением солнечных лучей. Но исключительно солнечных дней здесь за целый год наберется столько, сколько хватит пальцев на руках, а вот пасмурных и дождливых великое множество. Также слышал я и разговоры бывалых туристов о том, что в разных сегментах парка возможна совершенно различная погода, и тогда многие советовали садиться на транспорт и катить либо в другую зону парка, либо в сторону Аргентины, где тоже можно обнаружить великое множество красивейших пейзажей. Один пик Фицрой чего стоит! Словом, несмотря на первый месяц лета, я попал в край с весьма норовистым климатом, который, видимо, предлагал испытания, через которые необходимо было пройти, чтобы увидеть и насладиться совершенно неповторимой красотой чилийской Патагонии.
На стоянке около отеля я переоделся в новый гардероб, еще раз порадовался неожиданным обновкам и отправился на обед. Пополнив содержимое желудка огромным бургером в паре с пол-литром пива чилийского розлива и снабдив свой рюкзачок провиантом в виде небольшой пиццы, воды и нескольких шоколадок, мои, готовые на подвиги, ноги встали на тропу маршрута. Мне предстояло пройти 12 километров до смотровой площадки, с которой в хорошую погоду открывался открыточный вид на самые известные пики горной системы парка. За один с небольшим километр до конечной точки располагался кемпинг, в котором я предполагал провести ночь, а наутро отправиться в обратный путь. По моим подсчетам, путь этот должен был занять у меня не более 3-х часов. Часы показывали половину четвертого. Соответственно расчетное время прибытия на конечный пункт равнялось примерно 18-30 вечера.
Мне и в голову не могла прийти мысль, что на преодоление дистанции у меня уйдет более пяти часов, тем более, что, взбежав на первый небольшой холм, я, по обыкновению порадовавшись собственной спортивной форме, принялся предвкушать, как правило, следующего за подъемом спуска. И вот тут меня ждало горькое разочарование. Попутно замечу, что перепад высот на маршруте составлял около 800 метров. Примерно на столько выше начальной точки маршрута находилась обзорная площадка, к которой я и направлялся. Далее тропа, чуть спустившись, вновь предлагала проверить функциональные возможности идущего. Так продолжалось всю дорогу. При этом в скором времени ноги устали и дыхание стало сбиваться не только от бесконечных подъемов, но и от коротких спусков. Основная часть пути была проложена вдоль склонов гор, обращенных к текущей внизу горной реке, которая местами представляла из себя бурный горный поток с мини-водопадами и порогами. Крутой нрав этой водной артерии не позволял ее использовать для рафтинга, но для меня это ровным счетом не имело никакого значения.
Хорошо, что ветер был не очень сильный, подумал я, вспоминая рассказы-ужастики некоторых путешественников о якобы сбиваемых в реку мощным ветром несчастных туристах. И в целом погода было вполне комфортная - градусов 13-15 по Цельсию. Хотя по небу со скоростью самолета проплывали увесистые на вид облака, загораживавшие собой и так еле пробивающиеся через пелену облачной массы солнечные лучи. Дождя не было, и это было главным достижением небесной канцелярии, обеспечивающей метеоусловия похода. Тем временем тропа периодически спускалась до самой реки и уходила наверх сквозь чащу черного патагонского леса.
Благодаря заботливым сотрудникам национального парка разметка направления движения была понятной и достаточно частой, что не заставляло долго думать о дальнейшем направлении движения в те моменты, когда тропа почти исчезала в нагромождении упавших веток или под водой бесчисленных стекающих с гор ручьев. Пройдя треть маршрута, я понял, что моим планам достигнуть цели к половине седьмого вечера сбыться не суждено. Корректировка дала понять, что времени у меня уйдет часа на полтора больше, чем я предполагал изначально. Это практически делало невозможным подъем на обзорную площадку до предполагаемого наступления темноты. Но моя извечная упертость все-таки поддерживала огонек надежды успеть сделать задуманное. Тем не менее без кратковременных пауз идти было невозможно, а они тоже отнимали драгоценное время.
На полпути тропа вывела на мостик через реку и привела в первый на этом пути кемпинг. В путеводителях он именовался "Рефьюджио". На самом деле это слово в переводе с испанского лишь обозначает "убежище". а вовсе не название. С одной стороны, я, конечно, давно вышел из того возраста, в котором было не важно где спишь, на чем спишь, с кем спишь ( в компанейском смысле ), и спишь ли вообще. С другой - романтизм во мне вовсе не умер, и ограничение ( если уместно здесь это мягкое выражение ) комфорта не приводило меня в ужас и не заставляло ругать на чем свет стоит себя за то, что я решился на такой вариант. Но, честно говоря, увиденное меня несколько озадачило. Кругом были расставлены палатки, в воздухе отчетливо ощущался запах какой-то снеди. Под большим деревянным навесом гудела толпа молодых людей, от которой периодически отделялись фигуры с мисками, которые направлялись к котелку на плите, работающей от газовой горелки, и с полными мисками вновь воссоединялись с шумной компанией. Кроме палаток я заметил чуть вдалеке два убогих деревянных строения, которые принял за комнаты для ночлега. Каких-либо точек общественного питания, несмотря на упоминание о них в отзывах в интернете, обнаружено не было. Проанализировав условия ночевки в этом кемпинге, я, не теряя время, отправился дальше, успокаивая себя мыслью, что кемпинг, который был предусмотрен мною, как место ночевки, окажется более благоустроенным.
Немного отвлекусь от своего похождения и отмечу тот факт, что в этих местах категорически запрещено разжигание костров. Несколько лет назад один чешский турист, не добравшись до обустроенной стоянки, решил переночевать на склоне горы. Разведя костер, он в итоге устроил колоссальный лесной пожар, который выжег не только склон, на котором он находился, но и некоторые соседние. Отголоски той рукотворной стихии, которая уничтожила гектары лесных насаждений, покрывающих горы и холмы, заметны до сих пор, хотя и не сильно бросаются в глаза. Возможно, и до этого эпизода огонь разжигать не разрешалось, но теперь костры и мангалы находятся под строжайшим запретом даже в специально обустроенных для отдыха местах.
Лес становился все более плотным и иногда приходилось цепляться за стволы деревьев, чтобы избежать случайного соскальзывания и столкновения с соседним стволом. Подъемы также делались все более крутыми и витиеватыми, а спуск без упомянутых зацепов или, в крайнем случае, без использования третьей точки опоры, представлялся почти невозможным.
Время шло, и я с своей черепашьей скоростью ( в моем понимании ) понемного начинал мириться с крахом затеи успеть сегодня добраться до конечной точки. Уже начинало смеркаться, когда я увидел табличку с указателем кемпинга. Но, будучи упертым, как баран, я полез ( именно полез ) по тропе дальше. Не пройдя и двухсот метров, навстречу мне попался, по-видимому, местный то ли гид, то ли смотритель, который жестикулярно, скрестив руки, дал мне понять, что дальше идти все же нельзя. Пришлось таки вычеркнуть из планов первого дня пребывания в Торрес-дель-Пайне посещение обзорной площадки "Лас-Торрес" и переписать его на утро следующего дня. Немного расстроенный невыполнением плана на день, я повернул обратно и отправился в кемпинг, который, как указано было на карте, назывался "Кампаменто Торрес".
Среди частокола стволов патагонского леса были расставлены разномастные палатки. Виляя между ними, я попытался найти что-нибудь, что могло представлять из себя контору. Сколько я не бродил, кроме маленького сарайчика, в который в лучшем случае уместилась бы пара-тройка велосипедов, ничего обнаружить не удалось. Даже подобия кухни, в отличии от предыдущего кемпинга, не наблюдалось. Единственным, чем могли пользоваться постояльцы, был пересекавший весь палаточный лагерь ( это самое точное название ) ручей, несущий чистейшую горную водицу. При ближайшем рассмотрении я увидел, что народ для приготовления пищи использовал примусы, некоторые из которых еще продолжали греть еду около палаток. Основное время ужина, видимо, уже прошло, и люди потихоньку отправлялись в чрево своих брезентовых сооружений ко сну. Но мне было и не до еды и, тем более, не до сна. Я не мог понять, как мне быть. Впору было проситься к кому-нибудь на ночлег. Бесперспективность этой затеи, впрочем, была налицо. Я отрешенно посмотрел на влажную охлаждающуюся с каждой минутой землю и тут, ура, увидел парня с бумажкой на планшете в руках. Буквально подпрыгнув к нему, я поинтересовался, не он ли является распорядителем в кемпинге? Последовал утвердительный ответ, который меня несказанно обрадовал. Еще более обрадовало то, что на мой вопрос о возможности переночевать, был дан ответ "конечно, можно". И парень пошел куда-то дальше. Я впал в ступор. Где? Как? На чем? Догнав держателя планшета, я задал ему те же вопросы. Его ответ меня вновь вверг в уныние. "Можете поставить палатку, где понравится". "Какую палатку? У меня нет палатки!" - возопил я. "Ну это ваши проблемы. Тогда возвращайтесь в кемпинг "Рефьюджио". Для меня это было абсолютно невозможно. И не только потому, что это означало бы смирение с непосещением 1-го заданного пункта назначения по маршруту, что для меня было бы моральным ударом. Идти по патагонским зарослям в темноте - во-первых, рисковать пройти мимо красной тряпочки или полоски на стволе дерева, а это неминуемо бы привело к потере ориентации и в дальнейшем могло закончиться весьма плачевно. А во-вторых, именно ночью выходит на охоту главный хищник этих мест - пума. И, хотя я очень люблю лицезреть разные виды животных в естественной среде обитания, возможность встречи с этой южноамериканской дикой кошкой в условиях ночи в дремучем лесу меня как-то совсем не грела. Пока весь ужас ситуации терроризировал мои мигом вспухшие мозги, местный парень куда-то скрылся. Чутье подсказывало, что он, скорее всего, исчез в сарайчике. Просто другого помещения в обозримом пространстве не существовало, где бы могло находиться пристанище распорядителя кемпингового пространства. Я постучался в хлипкую деревянную дверь. Дверь приоткрылась, высунулась темная голова, которой пришлось еще раз объяснить, что у меня нет с собой НИЧЕГО и попросить хоть как-то помочь выйти из создавшегося положения. Голова помотала из одной стороны в другую и дверь закрылась. Усугубление положения породило во мне желание вырвать дверь этой лачуги и вероломно ворваться внутрь. Едва сдерживая гнев, я более настойчиво постучался. Тишина побудила меня к еще более решительным действиям. Я долбанул кулаком в дверь с готовностью ворваться в эту конуру и поменяться местами с ее обитателем. Похоже, мой настрой был все же распознан. Внутри послышалось шуршание. Дверь приоткрылась ровно на столько, чтобы сквозь образовавшуюся щель могла пролезть рука с небольшой спортивной сумкой. Это действие сопровождалось репликой, из которой можно было догадаться, что я сильно надоел, и мне дают личную палатку, которую мне надлежит утром вернуть в таком же виде. Не успел я ощутить на себе лавры победителя в этой неравной борьбе, как мной в который раз уже овладел ужас, теперь уже происходящий от того, что я ни разу в жизни не имел дело с этим туристическим снаряжением. Кроме того, кругом места уже были все заняты, палатки стояли почти вплотную друг к другу.
Сумерки все больше окутывали пространство. Я поднялся немного в гору в поисках границ этого палаточного городка в надежде где нибудь уместить мой временный брезентовый дом. И поиски не пропали даром. За последней палаткой я нашел более ли менее ровную площадку. Вытащив из сумки содержимое, я удостоверился в том, что мои опасения были не напрасными. Идентифицировав назначение самого брезента и колышков для его крепления к земле, я удивленно уставился на короткие трубочки. Удивление вызывало то, как из этих коротких конструкций можно было соорудить каркас конструкции. Тут в пору вспомнить дарвиновскую теорию происхождения человека. Абсолютно точно следуя этой теории, я взял в руки одну трубочку и стал пристально ее рассматривать. Труд же сделал из обезьяны человека, подумалось мне, и в этот момент из трубки, как из матрешки, повыпадали трубки помельче, из них еще мельче и так дальше Но они не рассыпались, как могло бы быть, а оказались нанизанными, как шашлык, на одну веревку. Это навело меня на мысль, что именно, составив их друг к дружке, и можно собрать основы для сборки каркаса. Результат моих исследований поразил мое же воображение. Уже минут через 20 палатка, хоть и кривенько, но стояла и была готова к приему постояльца. Размер ее позволял разместиться в ней не менее, чем четырем туристам.
Во время своих опытных мероприятий по обустройству своего ночлега я не придал особого внимания тому факту, что мимо меня куда-то дальше по возвышенности периодически дефилировали люди, по одному либо попарно. Только, когда я решил провести предваряющий сон променад в определенных целях, до меня дошло, какими причинами были вызваны эти похождения. Естественно, я отправился туда же, хотя в объятиях спустившейся темноты достигнуть желаемого результата, не врезавшись лбом в ствол или не наступив в мокроту, было непросто.
Выполнив намеченное без каких либо потерь, я стал устраиваться на ночлег. В наличии имелся лишь рюкзак с аппаратурой, который должен был заменить подушку. Забравшись внутрь, я застегнул молнию входной системы и улегся, положив голову на рюкзак. Новые спортивные штаны хорошо держали ноги полностью в тепле, но куртка слабовато играла роль защиты от промозглой земли, которую от меня отделяла лишь тонкая брезентовая ткань днища палатки. Через десять минут спина стала подмерзать, а ухо натерлось от ерзания по объективу фотоаппарата, спрятанного в рюкзаке. Поменяв позу, я опять через короткое время почувствовал те же ощущения. В скором времени я смирился с тем, что вся ночь пройдет в подобном режиме. Пытаясь как-то заснуть хоть ненадолго, я постоянно ворочался, подвергая подмерзанию разные части тела и оставляя на разных частях головы временные углубления от соприкосновения с угловатой фотоаппаратурой. Пошел дождь, но, в отличие от расхожего мнения, мерный стук дождинок по крыше палатки сну в таких экстремальных, для меня по крайней мере, условиях никак не способствовал. Время тянулось долго. Это была самая неуютная ночь на моей памяти. По сравнению с ней даже ночевка на ленте транспортера на картофельно-сортировочном пункте во времена студенческих выездов на "картошку" выглядела куда предпочтительнее.
В середине ночи стал подавать позывные мочевой пузырь. Но желания вылезать наружу в дождь, чтобы к холоду добавилась еще одна неприятность - мокрота, не было абсолютно. По этой причине я, как мог, старался оттянуть решение этой проблемы. Однако, примерно через полчаса позывные превратились в громкую сирену, и стойкое нежелание выползать под дождь улетучилось само собой. Попытавшись выйти из своего убежища, мое положение серьезно ухудшилось. Требование организма достигло пиковой отметки, а найти выход наружу оказалось делом непростым. Мне никак не удавалось нащупать молнию палаточной дверцы. В кромешной тьме я очень быстро потерял ориентацию и судорожно стал метаться по кругу, тыкаясь головой в брезентовые стены. С внешней стороны мои перемещения выглядели так, как будто бы внутри палатки проходил жаркий футбольный матч, и мяч то и дело беспорядочно бился о брезентовые стенки. Чувствуя все более приближающуюся катастрофу, мне вспомнилось, что где то в рюкзаке должен быть фонарик. Судорожными движениями рук желанный предмет был найден. Но даже освещаемые стены выглядели как сплошной брезент. К сожалению, заползая во внутрь вечером в темноте, я не увидел и не усвоил, что после того, как я застегнул молнию, ее прикрыл слой брезента, устроенный в виде запаха. И только, когда я с фонарем стал дергать стенки, обнаружилась эта конструкция. Вскрыв ее, я выбрался на свободу и через короткое время с глубочайшим удовлетворением облегченно вздохнул. В этот момент я не замечал нудного дождя, в темноте проявилось кошачье зрение, да и все остальное стало прекрасным и замечательным. Влажный от дождя, но довольный, я забрался снова в чрево палатки и, судя по некоторым признакам, на какое то время уснул. Стресс сделал свое дело. Конечно, сон вновь был недолгим и до рассвета пришлось еще немного помучиться. Утро я встретил с ощущением наступления праздника. Ночь ценой титанических усилий организма была преодолена и осталась в прошлом.
Дождь между тем закончился. Я умылся в ледяной воде горного ручья, позавтракал припасами, разобрал палатку. Она была мокрая и упаковывать ее в сумку было нецелесообразно. Пришлось нарушить данное накануне обещание и вместо возврата развесить ее для просушки на ветках деревьев. Надеюсь, что служащие кемпинга меня правильно поняли и кости перемывать в дальнейшем не стали.
Несмотря на почти бессоные двое суток, я в погоне за новыми впечатлениями не то чтобы ощущал усталость, а, напротив, был полон непонятно откуда взявшейся энергии довершить незаконченный вчера план и приступить к исполнению нового.
Встав на тропу, я продолжил путь. Дистанция была небольшой, около полутора километров, но тропа постоянно поднималась вверх, иногда очень круто, по камням и скалистым поверхностям. Пришлось часто останавливаться для кратковременного отдыха. Вместо 20 минут дорога заняла почти час. Последние 200 метров я не шел, а карабкался по каменному склону. Наконец, цель была взята!
Взгляду открылась драмматичная картина горного водоема с водой лазурного цвета, позади которого возвышались три острых пика в дымке пронизывающих их облаков. Это были те самые знаменитые вершины Лас-Торрес, фотографии которых в обязательном порядке сопровождают любую информацию о парке. Вид был впечатляющий. Я представил, как, судя по описаниям, выглядят эти мощные каменные изваяния в свете восходящего солнца, становясь огненно-красными и меняющими оттенки в зависимости от теней проплывающих облаков. Но такое можно увидеть очень редко, поскольку в этих местах ясные дни в году можно пересчитать по пальцам. Тем не менее мне грешить на непогоду было бы не правильно. Тем более, что иногда даже проглядывали солнечные лучи. Самым главным преимуществом погоды было отсутствие дождя. Да и ветер был вполне терпимым. Я по привычке поскакал по каменным уступам вдоль горловины озера в поисках лучших кадров и едва не наступил на спальный мешок, примостившийся с подветренной стороны большого камня. Чуть дальше находился еще мешок, потом еще. Все они обеспечивали походный уют своим хозяевам, которые мирно спали в эти утренние часы, видимо, так и найдя возможности разместиться в кемпинге. Каким образом они спасались от ночного дождя, я так и не понял. Скорее всего дождь не позволил им нормально провести ночь, и поэтому только после его окончания они смогли погрузиться в сладкий сон на холодном, но чистейшем горном воздухе. И никакие разговоры немногочисленных туристов, добравшихся сюда в столь ранний час, не могли помешать видеть им свои сны.
Выполнив план по фото и видео съемке, я направился в обратный путь. Теперь, никуда не торопясь, я имел возможность полноценно обозреть все окружающие пейзажи, не опасаясь пропустить все самое красивое. Передать словами природную красоту этих мест, естественно, невозможно. Это надо видеть. Видеть и наслаждаться. Наверное, именно наслаждение от созерцания очаровывающих видов гор, рек, лесов придавало мне новые силы. Я почти не чувствовал усталости, мне хотелось все больше и больше новых впечатлений, новых фотографий и видеоматериалов. Новому приливу сил поспособствовал и завтрак, заботливо припасенный накануне во время обеденной трапезы. Идти было немного легче, чем накануне. Все же преимущество от многочисленных подъемов перешло к спускам. Останавливался я только для фотографирования и наблюдения за птицами с яркой окраской. Впрочем, в некоторых местах отдыхать все же приходилось.
Поскольку среднее время прохождения маршрута мне было уже известно, я более точно рассчитал время возвращения к моему железному коню. И в целом, как обычно, обратный путь оказался короче. Когда я с чувством выполненного долга вернулся на стоянку, через пелену облаков стало пробиваться солнце. Стало значительно теплее и приятнее. Возникло впечатление, что здесь, на более равнинной местности, где горы сменились холмами, погода будет поустойчивее и поприятнее. Это было подтверждено следующими двумя днями, проведенными на территории Торрес-дель-Пайне.
Далее мой путь лежал к озеру Грэй, знаменитому своим сползающим ледником и плавающими на акватории отколовшимися от него айсбергами. Я, конечно, понимал, что в преддверии посещения Антарктики я увижу лишь жалкое подобие того, что еще предстоит увидеть. Тем не менее я не стал лишать себя возможности увидеть местную широко рекламируемую достопримечательность и расценил свое знакомство с ней как подготовку к созерцанию значительно более масштабных картин подобного плана, но уже в царстве льдов и снегов.
Я заранее, еще при въезде в парк, осведомился о возможности поплавать на прогулочном кораблике по озеру Грэй. Поэтому, добравшись до противоположного конца парка по единственной грунтовой дороге до второго и последнего в этой местности отеля для богатых, я по указателям с рисунком корабля пошел в сторону предполагаемой пристани. Пройдя метров пятьсот по перелеску, я оказался на песчаном берегу озера. В конце огромного пляжа, который по назначению использоваться, конечно, не мог по причине холодных температур воздуха, не говоря о приближающейся к нулю температуре воды, показалась конструкция, похожая на причал. С трудом перебирая ноги в мягком песке, я не без усилий добрался до деревянной конструкции, уходящей в воду. Каких либо признаков жизни она не подавала. Но где-то здесь должен же быть причал! Тут, из-за отрога скалы появился корабль. Мне оставалось только подождать, куда он пришвартуется. Я был очень удивлен, когда корабль пришвартовался непосредственно у подножия скалы и зацепился швартовами за беспорядочно торчащие из-под воды кругляши. Видимо, озеро в районе бывшей пристани обмелело и пришлось найти другое, быть может, временное, место швартовки. Народ по мостку с палубы спускался сразу на песок, покрытый мелкой галькой. Поинтересовавшись у члена команды, могу ли я совершить прогулку к леднику, я был сильно разочарован его ответом. Выяснилось, что для поездки требуется билет, который продается на ресепшене в отеле. Это означало, что мне предстояло еще три раза месить береговые пески на приличной дистанции. Хорошо, что отправление корабля осуществлялось каждый час, и я временем был не очень ограничен, так как было около часа дня и оставшегося светлого времени суток мне вполне хватало и для озерного круиза, и для обзорной поездки по той самой единственной дороге. Тем более, что при движении к моей точке настоящего пребывания я обозначил для себя преимущественные места остановок для любования местными красотами.
На корабль я попал через 2 часа, посмотрел ледник и не пожалел. Высота ледяных обрывов была хоть и не очень велика ( как, например, ледник на озере Аргентина в Эль-Калафате ), всего то метров пятнадцать, но зрелище очень красивое. Огромные массы льда двумя мощными языками, разорванными береговым острогом, застыли во времени, сползая в серые воды патагонского озера.
На самом деле, это только казалось, что ледник замер - он постоянно находился в движении, только медленном, глазу незаметном. В то же время периодически откалывающиеся куски, подмываемые водой, с грохотом бросались в плавание, создавая штормовые волны и вливая изрядную порцию адреналина в тела любопытствующих пассажиров корабля, который медленно плыл вдоль ледника, что позволяло вдоволь налюбоваться витиеватыми рисунками ледяных обрывов, которые остались после раскола ледовой массы. Нагромождение граней разнообразных форм напоминало стиль работ Пабло Пикассо, если бы он творил в трехмерном пространстве. Настолько сильно различные элементы ледовой стены напоминали то заостренные лица людей, то животных, то просто непонятные геометрические фигуры. Добавлю, что все картины были к тому же раскрашены во все оттенки, начиная от ярко белого и заканчивая ярко голубым. Причем прожилки последнего уходили куда- то вглубь ледяной толщи, в прошлое. Ведь голубой лед - это старый лед, много тысяч лет просуществовавший в толще ледяных образований и по этой причине неизбалованный солнечными лучами.
Получив удовольствие от озерной прогулки, я вернулся к своему временному средству передвижения и отправился по запланированному пути фотографировать местные пейзажи. По дороге заскочив в кемпинг с более развитой инфраструктурой, которая включала и приличную столовую, и маленькие домики для проживания, и даже строение для принятия душа, я определился с предстоящим ночлегом.
Не буду углубляться в процесс создания фотоматериалов, отмечу лишь, что это доставило мне большое удовольствие. Наблюдения за повадками и играми любопытных, но пугливых гуанако, грандиозными полетами на фоне бегущих облаков королей воздуха кондоров, пейзажи неземной красоты на фоне скалистых вершин хитрой конфигурации не оставят равнодушными ни одного любителя природы. Я пытался как можно больше записать на собственную мозговую корочку, поскольку, как известно, никакая отличного качества фотография не сможет заменить увиденное собственными глазами.
По окончании фотосессии меня стало клонить ко сну. Сказывалось недосыпание последних дней. Оформившись в домике администрации и неплохо поужинав, я направился к выделенному мне домику. Помещение представляло собой прихожую в два квадратных метра с печкой буржуйкой и комнатку два на два с половиной, в которую умудрились запихнуть две двухъярусные кровати. На кроватях лежали постельные принадлежности туристического класса с непонятным состоянием ( допускаю, что по местным меркам чистое ), но мне, после двух бессоных ночей было не до исследования белья на наличие волос и других признаков несвежести, поэтому я на всякий случай, чтобы не испытывать судьбу, улегся в том же комплекте одежды, за исключением куртки, в которой пытался спать в палатке. Говорить о том, что, приняв горизонтальное положение, я не успел, как обычно бывает, прокрутить в голове ни единого кадра из сегодняшнего дня, как провалился в сон, думаю, излишне. Такого глубокого и спокойного сна я довольно давно не имел.
Просыпание утром следующего дня было прекрасным. Я ощутил отдохнувшее тело, светлую голову и наличие физических и духовных сил, которые в полной мере обеспечивали дальнейшее движение к поставленным целям. В этот день мне предстояло вернуться в Пунта-Аренас, возможно, продолжить шопинг в плане окончательного формирования утраченного гардероба и успеть на собрание группы, вылетающей утром в Антарктиду.
Выйдя из домика, я едва не наступил на патагонского зайца, пробегающего мимо двери куда-то по своим делам. Косой испугался не на шутку и припустил так, что в секунду его серая шкурка исчезла в ближайших кустах. В дальнейшем, покидая территорию национального парка мне довелось увидеть достаточно много и зайцев, и лис, которые в этих местах водятся в больших количествах. На полях по обеим сторонам грунтовки, где проходил мой путь, проводили свой досуг многочисленные гуанако, периодически отпрыгивая с обочины, опасаясь последствий встречи со своим железным собратом.
Менее рассудительной оказалась парочка страусов нанду. Они, как будто ждали, стоя у края дороги, пока машина к ним не приблизится, и рванули на другую сторону практически перед капотом. Я, владея навыком ожидать от животных чего угодно, был настороже и оставил птиц в целости и сохранности. Более того мне захотелось остановиться и заснять этих глупеньких "птичек", чтобы добавить их в свою коллекцию фотографий животного мира.
За окнами автомобиля проносились дивные пейзажи изумрудно зеленых пастбищ с пасущимися на них грациозными лошадьми с жеребятами. Поодаль возвышалась стена андской гряды, которая постепенно сходила на нет по мере приближения к южным областях Патагонии.
Прибытие в Пунта-Аренас состоялось вовремя, как я и планировал. Предстояло найти мой забронированный в Москве частный отель, в котором я лелеял тайную надежду встретить свой потерянный багаж. С большим трудом найдя карту города, никакого похожего названия гостиницы я не обнаружил. Это не очень меня удивило с учетом "знаменитости" моего потенциального ночлега. Тут мне вспомнилось о встрече, которая должна была состояться позже вечером в центральном отеле города. Резонно предположив, что в нем должен быть интернет, я отправился туда. Ожидания меня не обманули. Это оказался не только центральный, но и лучший отель в городе. Ну конечно, где же еще останавливаться желающим попасть на белый континент и имеющих возможность заплатить за это немалые деньги, как не в самом звездном отеле ( до пяти звезд он все же не дотягивал )? Я, потратив на это путешествие специально собранные сбережения, но не имея приличного запаса денежных средств на банковских счетах, выглядел в этом плане довольно одиозно. Добравшись до своей электронной почты, я восстановил все "пароли и явки". Это позволило отправиться мне по выписанному адресу. Проехав по улице, указанной на сайте букингком, несколько раз, объезжая в обратную сторону по параллельной дороге ( все улицы Пунта-Аренаса также строго перпендикулярные и с односторонним движением, чередуя направление движения ), я свое пристанище так и не обнаружил. И вот тут началось самое страшное. Я рискнул спросить о местоположении объекта поиска у первого встречного прохожего. Его подсказка отправила меня на другой конец и на другой уровень (верхний) города. Поверив ему о существовании второй улицы с таким же названием ( что само по себе уже было странным ) и, что вожделенный отель находится именно там, я поехал по этой наводке. Оказавшись на улицах верхнего яруса, откуда город был виден как на ладони (это оказалось отличным местом для панорамной съемки), я на самом деле обнаружил улицу с точно таким же названием.
Но здесь, кроме частного сектора более ничего не обнаруживалось. Пришлось опять прибегнуть к помощи местного населения, которого здесь не наблюдалось вовсе. Но через какое-то время подъехала маленькая машинка. Из нее, кряхтя, вылезла пожилая дама. Она порылась в салоне автомобиля через заднюю дверцу в позе пловчихи, которая вот-вот спрыгнет в воду, и, судя по-всему ничего не обнаружив, захлопнула дверь. Выпрямившись во весь свой скромный рост, она довольно бойко зашлепала по улице. И тут она встретила мой вопрошающий взгляд. Я, почувствовав ее благодушное расположение, в два шага подскочил к ней. Но, увы, она ни слова не понимала по-английски. Однако, желание оказать мне услугу у нее, видимо, было весьма велико, и она, придерживая меня за рукав куртки, начала куда-то звонить. Поприветствовав собеседника ( собеседницу, как выяснилось позже ) на том конце провода и бросив пару фраз на испанском, дама приставила свой телефон к моему уху, предлагая поговорить мне. Я объяснил, что мне нужно, но, имея проблему понимания быстрых фраз на английском, а в данном случае в уши влилось просто море информации за пару минут, толком я ничего не понял. Говорливая собеседница, также сообразив, что наше взаимопонимание находится в зачаточном состоянии, стала говорить медленнее, что позволило мне все же выловить ключевой смысл фраз. Стало понятно, что женщина тоже не знает, где точно расположен этот мини-отель, а ее предположения мне были не интересны. Поэтому, вежливо поблагодарив собеседницу и даму, чьим телефоном мне было доверено воспользоваться, я решил вновь танцевать "от печки" и вернулся обратно на нижний ярус города в центр. Ведь по карте гостиница должна была располагаться именно в этом районе.
Оставив автомобиль у тротуара, я пошел пешком, вглядываясь в каждую входную дверь и вычитывая все имеющиеся надписи и подписи. И, о счастье, мои поиски увенчались успехом. Нашел я таки невзрачную табличку с надписью "Эль Матадор". Именно так правильно назывался этот отель. Увидеть ее из движущегося автомобиля а тем более рассмотреть написанное было, действительно, проблематично. Забрав из автомобиля свой ценный рюкзачок, я вошел внутрь. Маленький столик в прихожей заменял ресепшен, в воздухе витал запах жареной картошки, вываливающийся, как можно было догадаться, из помещения столовой с кухней, располагавшимися прямо по ходу. Перед ними находилась лестница, по которой я поднялся наверх в сопровождении девочки лет 12-ти, которой, видимо, кто-то из родителей поручил показать мне мою комнату. Всего комнат было четыре. Моя была маленькой, но уютной, с двухспальной кроватью и, что самое главное, с санузлом, где был душ с горячей водой. О моей поклаже никто, что не удивительно, ничего не слышал, а времени между тем до закрытия магазинов оставалось совсем немного. Уж очень долгими были поиски ночлега. Вернув автомобиль на станцию проката в городе и взяв такси, я вернулся в центр ( мой отель тоже располагался недалеко от центра, но далеко оказалась станция проката ).
Теперь предстояло дополнить свои пожитки всем необходимым, что требовалось во время экспедиционного круиза вдоль берегов Белого континента. А это, ни много ни мало, от теплой одежды до нижнего белья и таблеток от укачивания.
Центральную улицу найти нетрудно в любом городе. Не стал исключением и Пунта-Аренас. Довольно быстро я обнаружил необходимый маркет с повседневной и спортивной одеждой. Но при входе охранник меня предупредил, что до закрытия магазина осталось 15 минут. Это заставило меня включить повышенную скорость, схватить корзину и, как в некоторых известных фильмах, начать бросать в нее все, что внешне было похоже на мои размеры. Искать бирки времени не было. Ловя на себе критические взгляды заканчивающих свой рабочий день продавцов, я метал в корзину трусы, носки, футболки. В отделе спортивных сумок схватил большую сумку, так как в корзину уже не все помещалось. Постепенно сообразив, что я для магазина превращаюсь из нудного последнего покупателя в покупателя выгодного, сотрудники магазина стали за мной ходить впятером. Двери магазина уже закрылись, а я со свитой помощников все продолжал восполнять свой гардероб. Один продавец подбирал мне кроссовки, другой искал спортивные перчатки моего размера, третий прикидывал на меня спортивные штаны. А еще темные очки, шапка и так далее. В это время на кассе сидела кассирша и уже во вне рабочее время ждала момента моей расплаты без видимого раздражения. Когда я покидал магазин, со мной все участники процесса тепло попрощались, а охранник, словно франту, широко распахнул уже закрывшиеся было двери. Я на короткое время почувствовал себя джентельменом, выходящим с дорогими покупками из Харродса и направляющегося к ожидающему его Роллс-Ройсу с водителем. Отсутствие дорогого автомобиля перед глазами и ощущение на себе спортивной куртки для треккингов вместо смокинга для посещения светских раутов быстро вернули меня к реалиям. Да и атмосфера тихого провинциального чилийского городка никак не соответствовала атмосфере суетных лондонских улиц.
На собрании выяснилось, что вылет ранним утром задерживается по причине плохой погоды на острове Кинг Джордж Антарктического архипелага, куда мы должны были быть заброшены по воздуху, как минимум на 3 часа, а это предоставляло возможность пошляться по лавкам в поисках сувениров.
Ночь после теплого душа, в широкой кровати под большим пуховым одеялом была еще более прекрасна, чем предыдущая. Спустившись вниз, я, к своему удивлению был приглашен хозяином семейства и по совместительству отеля к семейному столу, где прекрасно позавтракал. Члены семейства также периодически подсаживавшись к столу и, быстро что-нибудь схватив, удалялись в коридоре, ведущем куда-то дальше, скорее всего в хозяйские жилые помещения.
Лавок в городке было довольно много, и товары в них продавались весьма хорошего качества. Особенно в этих местах известны изделия из альпаки. Они очень теплые и довольно легкие, носятся долго и с удовольствием. Прикупив пару таких вещичек а также несколько безделушек, я вернулся в комнату за сумкой. Тут меня бросило в холодный пот. Я не обнаружил свой ценнейший рюкзачок со всей аппаратурой, с которым я таскался по магазинчикам. Мой мозг пронзила мысль, что я его оставил в одном из магазинчиков, скорее всего в том, где я приобретал свитера. В рюкзачке, можно сказать, была вся моя оперативная и постоянная память, на которую предстояло записывать впечатления от предстоящей экспедиции. Стремглав сбежав вниз по лестнице, я нос к носу столкнулся с хозяйкой, и она попросила меня рассчитаться. "Только этого мне сейчас не хватало"- подумал я, но смиренно подчинился. Пока мне выписывали счет, каждая минута мне казалась вечностью. Я постукивал пальцами по столу, периодически подпрыгивал от нетерпения, а рассчитавшись, унесся на улицу с такой скоростью, будто невидимая рука меня просто вышвырнула из помещения. Я не успел даже поблагодарить за столь радушный прием хозяев этого мини-отеля, о чем потом долго сожалел.
Подобно собаке, потерявшей любимого хозяина, я носился вдоль и поперек по улицам города, пытаясь отыскать тот самый магазинчик со свитерами. Но, так как во время сувенирного шопинга я заходил почти в каждую дверь, где была витрина, информирующая о торговле аутентичными товарами, само содержание витрины мне не сильно запомнилось. К тому же оформление всех витрин было примерно одинаковым. Местные птицы, пролетая над городом, при взгляде вниз, наверно, тоже были весьма удивлены хаотичными перебежками какого-то человечка там внизу среди спокойно прогуливавшегося остального народа. Поиски к результату долго не приводили. В некоторые магазины я стал заглядывать уже по второму разу. Поняв бесперспективность таких поисков, я добежал до того места, откуда, собственно, и начался мой шопинг. И начал зигзагами прочесывать одну улицу за другой. Не буду останавливаться на том, что я пережил в эти мгновения, но я оказался буквально на седьмом небе от счастья или даже выше, когда, вбежав в один из магазинчиков, я увидел туриста - японца, который передавал мой рюкзак через прилавок продавцу. Стало понятно, что во время примерки свитера, я и оставил свою драгоценность возле вешалки с одеждой. Мысленно расцеловав сначала японца, а потом и продавца ( или хозяина ), я с песнями в голове метнулся в гостиницу за сумкой. Времени до момента сбора группы в гостинице уже почти не оставалось. К сожалению, не увидев никого из хозяев, а, следовательно, так и не имея возможности выразить слова моей благодарности за прием, я со всеми своими монатками понесся в сторону места встречи.
Вылетели мы с континента примерно в обед, прождав посадки в аэропорту еще часа два. Кто бы знал, что все это время я находился в каких-то метрах от своей потерянной сумки. Впрочем, я уже и не знаю, был бы я рад встрече с ней там, в Чили. Ведь гардероб я почти полностью восстановил, а увеличение багажа влекло бы за собой определенные неудобства.
Отмечу, что сумка встретилась со мной только через полтора месяца, в Шереметьево, в целости и сохранности, разве что буханка черного хлеба превратилась в бело-зеленую от покрывшей ее плесенью, а бутылка "Белуги", облетевшая пол-света, была с воодушевлением выпита в компании друзей с пожеланиями всем участникам мероприятия новых дорог и новых впечатлений.
Прибытие на остров Кинг Джордж антарктического архипелага состоялось, как и планировались, через 3 часа после отрыва шасси от южно-американских земель.
Увиденное вполне соответствовало моим представлениям об этих местах. Заснеженная полоса, белые сопки с черными проталинами, вездеходы на гусеничном ходу. Светило солнце и было по-весеннему тепло. Где-то около плюс пяти градусов по Цельсию. Работники расположенной неподалеку российской станции имени Беллинсгаузена катали навстречу друг другу бочки с топливом и без него. Маршрут пустых заканчивался у самолета и там же начиналось движение полных. Небольшие партии полярников и обслуживающего персонала из России, Польши и Чили попадали в объятия мохнатых аборигенов, которыми в отсутствии как таковых на этом континенте можно считать любого, проведшего в этих местах хотя бы пару месяцев.
Единственное, что нарушало естественность происходящего, так это толпа людей туристического вида с камерами и фотоаппаратами. Собственно они туристами и были, как бы красиво не называлось предстоящей плавание - антарктическая экспедиция. К тому же возраст некоторых участников никак не предполагал использования их труда, причем не только на этом суровом континенте. Правда, в дальнейшем по поводу некоторых персон мне пришлось расписаться в собственном невежестве и недооценке определенной части этого контингента. Например, одна бабушка - американка еле передвигающаяся по ровной поверхности с помощью палочки куда более шустро управлялась с подъемами по заснеженным склонам, используя палку как известный предмет доя скандинавской ходьбы. Вот что делает с человеком чистейший холодный воздух и стремление увидеть удивительные заснеженные ландшафты этих далеких мест!
Проехав на вездеходе с пару километров мы миновали станцию Беллинсгаузен с деревянной часовней и погрузились на надувные Зодиаки.
Попав на судно, я тут же почувствовал комфортное состояние от услышанной русской речи. Этот корабль ледового класса когда-то входил в состав советского исследовательского флота. Затем он был зафрахтован австралийской туристической фирмой для организации подобных моему маршрутов. В наши летние месяцы ребята курсируют в арктических водах, в том числе, вдоль российских берегов по северным морям, а к зиме перебираются в южное полушарие и работают в водах антарктического побережья. Портом приписки является Санкт-Петербург. Странно, почему наши отечественные тур бизнесмены не пользуются такой возможностью эксплуатации своих родных кораблей, оставшихся без дела из-за свертывания исследовательских программ. Впрочем, возможно, какие-то корабли все же остались в наших руках, но их становится все меньше и меньше.
Как я отмечал выше, провернув еще в Москве операцию искусственного овербукинга, ( забронировав оба места в каюте, а в последний день оплаты оплатив одно ), я добился своего. В каюте я был один. Осознание сэкономленной приличной суммы грело сознание. Свой санузел на таких судах является роскошью и, как правило, не входит в перечень удобств. Но я оказалась в привилегированном положении и в этом случае. Моя каюта находилась в аппендиксе, в котором располагались пара туалетных и душевых кабинок. Таким образом дверь в мою каюту располагалась рядом с туалетом и душем, а отличная звукоизоляция не позволяла испытывать дискомфорт от, к примеру, грохота падающего стульчака.
Попробовав в первый вечер поужинать со всем коллективом экспедиционщиков, я в дальнейшем был мило препровожден членами команды в их служебный камбуз, где все две недели наслаждался борщами, блинами, котлетами и тому подобное. На завтрак вместо ежедневной яичницы или омлета с беконом я баловался пшенной, овсяной кашами, яйцами всмятку, чаем с домашним вареньем. Ляпота, одним словом. Да и постоянное общение на капитанском мостике ( куда вход для всех также был открыт ) с разговорчивым старпомом, рассказывающим много интересного о своих плаваниях, также делало пребывание на корабле во время переходов чрезвычайно интересным и познавательным.
Рассказывать о впечатлениях, полученных от созерцания изумительного мира Антарктики - дело неблагодарное, это нужно видеть своими глазами. Игры могучих горбатых китов вблизи наших надувных "Зодиаков"; смешные и смышленые пингвины, любопытство которых порой заставляло проявлять дополнительную осторожность нас, людей, чтобы не нарушить быт этих оригинальных полу-птиц; лоснящиеся тюлени-крабоеды; только на вид благодушные морские леопарды; грузные и неповоротливые, побитые в боях за свое место в обществе морские слоны - вся эта живность на фоне удивительной красоты голубых айсбергов и драмматичных пейзажей Белого континента повергает в состояние эйфории, бесконечного счастья от увиденного и оставляет глубочайший след в памяти на долгие долгие годы.
Так вальяжно передвигаются пингвины Адели и так заботливо их мамы относятся к только вылупившимся птенцам
Айсберги самых разных размеров разбросаны по всей прибрежной зоне вод Южного океана
Частенько формы ледяных глыб напоминают либо животных, либо других персонажей из мира нашей планеты.
Вот лошадь, погрузившая свою морду в океанские воды.
Это образование сильно напоминает ушастую свинью
А на этом снимке фигура льва охраняет невидимый объект
Ну разве не похожа эта картинка на пионера в пилотке, рассматривающего что-то перед собой?
Так по версии природы выглядит приличный кусок сыра сорта маасдам, наверное.
Пёс спокойно улёгся у ног мнимого хозяина. Или этим хозяином являются белоснежные горы, опоясывающие берега.
На лодках нас по группам сажали в Зодиаки, которые, лавируя между льдами, доставляли нас на берег, где мы могли уже самостоятельно соединяться с неповторимой природой этой части света.
Имелась возможность почти вплотную подойти к страшным морским слонам. Однако, метра два всё же оставлять приходилось, да и нарушать покой этих внешне абсолютно не пугливых животных не хотелось. Гладить их, во-первых, нельзя как и вообще прикасаться ко всему живому здесь, а во-вторых, не очень то и хотелось, предвосхищая ощутить грубую линяющую шерсть.
А мамашки были более симпатичны и напоминали огромный кусок теста, которое кинули на противень для отправки в духовку. Этих милых созданий отправлять в печь совсем не хотелось.
Ещё более милыми выглядят подростки
Антарктические пингвины или чинстрап напоминают сотрудников полиции в фуражке, завязанной под горло, чтоб не слетела.
Эти папуанские пингвины позируют на фоне парусного корабля "Европа", который уже долгое время бороздит воды Антарктики наравне с другими судами
Любопытный тюлень Уэделла решил взглянуть на меня, показавшись из воды
Этот же экземпляр спокойно нежится на берегу, забыв вытереть нос платочком, что в итоге привело к сосульке, произрастающей из области ноздри
Наблюдать за играми китов, сидя в надувной лодке, занятие адреналиновое. Нет-нет, а приходит мысль, что это самое крупное млекопитающее на планете может чисто случайно зацепить какой-либо частью своей огромной туши наше маленькое плавсредство. Но, как правило, этого не происходит, и все благополучно добираются обратно до корабля, взахлёб повествуя друг другу о пережитых мгновеньях, демонстрируя свои лучшие кадры и стращая коллег якобы фантастическими спасениями: "совсем рядам кит долбанул своим хвостом" или "как он поднырнёт под лодку".
Любование пейзажами, то хмурыми и драмматическими, то солнечными и радостными, повергало в состояние эйфории каждый божий день
И, безусловно, уморительные пингвины
Одним словом, две недели на корабле были одними из самых лучших, самых памятных дней в моей жизни. С одним только но... Это касается перехода обратно к берегам Южной Америки через пролив Дрейка, который занял последние два дня. Крутой нрав этих мест подмечали еще мореплаватели издавна. И, хотя сегодня там плавают совсем другие корабли, напичканные современным оборудованием, проходить плавно бушующие воды этих широт современная техника пока не научилась. Поэтому купленные в Пунта-Аренасе таблетки от укачивания пригодились как нельзя кстати. К тому же пришлось отказаться от супа, а чай пить из детских поилок. В камбузе все дверные ручки ящиков, полок и даже холодильников, хотя и с системой закрывания, крепко привязывались и развязывались только на момент открывания дверцы. И в этот короткий момент часто что-то успевало вынырнуть из закромов - пачка емкость со сметаной или пачка сахара и тому подобное. Кружки бились нещадно, да и остальная фаянсовая посуда сильно калечилась. Некоторые предметы стола заменялись металлическими, но на всех металла не хватало. Думается, что в эти два дня судовой повар имеет особенно приличную экономию продуктов и многократно превышающее обычный уровень количество отходов.
Хорошо еще, что туалетные кабины были довольно узкие, и это неудобство обернулось благом в ситуации постоянной неслабой качки. Как ни странно, спалось в эти две ночи вполне прилично. Судя по всему организм вспомнил, что когда-то родители искусственно имитировали волнение волн, на которых я отлично засыпал и позволял родителям прийти в себя от моего бесконечного плача и раздражительности.
В последний вечер перед прибытием в аргентинский город Ушуайя мы прошли примерно в 20-ти милях от мыса Горн. К сожалению, нехватка времени не позволила подойти поближе. Тем не менее, мыс вполне понятными очертаниями проглядывал сквозь пелену морского воздуха. Через несколько часов мы должны были войти в пролив Биггля, который, собственно, и упирался в порт самого южного города на планете Ушуайи. Вскоре волнение под днищем корабля успокоилось, что значило завершение перехода через пролив Дрейка.
Утром, поднявшись на капитанский мостик, я взглядами членов команды был оттуда вежливо изгнан. Работу по направлению курса корабля взял на себя лоцман ушуайского порта. Надо сказать, я поражаюсь умению людей зарабатывать на ровном месте. Конечно, бывают, сложные и даже очень сложные гавани для захода судов. Такие как Венеция, Маон на Менорке, новозеландский Данидин, австралийский Сидней. Но проход к порту Ушуайи прост донельзя. Аккуратный канал упирается прямо в пирс. Даже судно разворачивать не нужно. Как плывешь, так и швартуешься. Возможно я ничего не понимаю в морском деле, но на мой взгляд усердие местных лоцманских сил выглядит просто вытягиванием денег. Но ничего не поделаешь, ни в один порт без лоцмана не то что круизный лайнер, но и мало-мальская яхта войти не может. Нужно платить.
Тут, ненадолго оторвусь от темы и с улыбкой вспомню, как рулил своей немаленькой яхтой один толстый русский в крохотной бухточке итальянского Портофино ( ну где ж еще, как не в самом гламурном месте итальянского побережья ). Тщетно пытаясь подобрать свой "аквариум" (по науке - живот), что бы тот не мешал движению штурвала, он, постоянно чертыхаясь и матерясь, обливаясь скатывающимся по лицу потом, старался выполнять все команды стоящего на носу лоцмана. Поскольку переводчик ( кто-то из его то ли друзей, то ли из команды ) по понятным причинам мог донести до дядьки все команды с некоторым опозданием, то и штурвал тому приходилось крутить интенсивнее. Ох и пожалел он, наверное, в эти полчаса, что решил козырнуть крутостью. Лоцману до его ругани, в том числе, и ему самому адресованную, было очень далеко. Но в этом случае без лоцманской помощи в порту не развернешься.
Но вернусь к "нашим баранам". Вот за поворотом канала прямо по направлению движения показался город, расположенный у подножия высоких гор, укутанных в снежные шапки.
Обнявшись на прощание почти с каждым членом команды, которая за эти две недели стала для меня почти родной, я ступил на твердую землю. Несмотря на разгар лета, температура едва достигала отметки в 12 градусов по Цельсию.
Гостиница была на этот раз найдена очень быстро. Наверное, потому, что была одной из лучших ( спасибо букингу за предложение хорошей цены ) в городе и располагалась на главной улице.
Главной достопримечательностью этих мест является природный парк "Огненная Земля". Но первым делом я отправился на местный частный аэродром, откуда маленькие самолетики совершают обзорные полеты. Удовольствие я получил большое. Наша 4-х местная Сессна пролетала между вершинами заснеженных гор, пересекла канал Биггля, прошла над маяком, мимо которого мы на корабле проплывали в 6 утра и увидеть было его весьма проблематично. Пилот - молодой парень, почти мальчик, предлагал мне порулить, поскольку я сидел на месте второго пилота с доступом ко всем системам управления. Но я вежливо отказался, т.к., хотя опыт маленький у меня и был за плечами, но я все же решил судьбу не пытать без достаточного знания испанского языка. На русском я бы еще, возможно, и согласился бы. Затем самолет залетел в воздушное пространство над "Огненной Землей", сделал круг над Ушуайей и пилот умело приземлил легкую машину в том месте, откуда мы час назад стартовали.
На экскурсию в парк "Огненная Земля" я опоздал, но не потоптать там землю я, оказавшись в этих краях, счел непозволительным пробелом. Поэтому, поймав такси, я договорился с водителем, что он меня отвезет к поезду, курсирующему по парку, а затем заберет обратно. На станции я почувствовал резкий приступ голода и, увидев вариант билета а-ля первого класса, в который входил также сэндвич, банка пива и картофельные чипсы, я не мог не податься искушению приобрести его несмотря на приличную разницу в цене. В итоге я оказался единственным, кто не пожалел выложить почти двукратную сумму за обед во время поездки.
В маленьких вагончиках, ведомых маленьким паровозом ( как в Детских железных дорогах в Кратово или в Харькове ), сгрудились пассажиры, а я восседал один-одинешенек в целом вагоне, оборудованном столиками для совершения чревоугодничества. К тому же я мог скакать от одного окна к другому в поисках наилучшего кадра. Единственное, что немного омрачало обстановку, был мелкий дождик, который смазывал фотографии, но не мог помешать созерцанию красивых картинок местной природы.
После окончания поездки я расписался в выполнении обязательной части программы и с чувством выполненного долга пошел искать заведение для вечернего ужина. С едой в Ушуайе проблем нет, но ценники явно сориентированы на претензии туристического места. А, если учесть, что, как я ранее уже отмечал, эти места посещаются туристами с не самым тощим кошельком, высокие цены вряд ли могут стать неожиданностью для посетителей.
В целом Ушуайя произвела на меня впечатление еще более провинциального городка по сравнению с чилийским Пунта-Аренасом, но с одной довольно длинной и симпатичной улицей, по которой пройти пару раз доставило мне вполне себе удовольствие.
Далее мой путь лежал в последнюю точку на моем маршруте - в столицу Аргентины Буэнос - Айрес.
Город танго встретил меня удушающей жарой. Взяв такси в аэропорту и назвав отель с довольно известным названием, я через некоторое время понял, что водитель толком не знает его местонахождение. Благо, что в данном случае я оказался весьма внимательным и зрячим. Когда мы поехали по центральной улице, на которой и находился мой временный дом для 2-х ночевок, я, не имея возможности видеть наружную рекламу на фасадах зданий, углядел таки табличку с требуемым названием.
Я побывал на танго-шоу, прошел пешком почти пол-города, посетил мемориальное кладбище "Реколета", полюбовался громадным распускающимся цветком, символизирующем о дыхании земной жизни, прокатился в деревянном вагоне метро выпуска начала прошлого века, погулял и посмотрел на исполнителей танго в районе Ла-Бока, а также прикоснулся к жизни футбольных фанатов столичного клуба "Бока-Хуниорс", пройдя мимо стадиона "Бомбоньера" и улыбнувшись цветовой гамме района, в котором даже фонарные столбы окрашены в сине-белые цвета клуба.
Площадь республики
Дворец Воды
Флоралес Хенерика. Цветок, олицетворяющий ритм жизни
Каса Росада. Резиденция Президента Аргентины
Стадион и район, примыкающий к нему одет в полосатые жёлто синие цвета футбольного клуба "Бока Хуниорс"
Самый музыкальный район Буэнос-Айреса - Ла Бока
Знаменитый театр "Колон"
Здесь подают Танго
Правда, ранний поход на ж-д вокзал для поездки в пригород Тигре чуть не обернулся доя меня проблемой. Проходя по то самой центральной улице и поравнявшись с идущими навстречу несколькими местными подростками ( наверное, вели какую-то ночную жизнь ), я едва увернулся от ноги одного из них, которая явно имела цель воткнутся мне в область живота. Сделав вид, как будто ничего не произошло, я, прижав покрепче сумку со своим фото-видео оборудованием, зашагал несколько побыстрее. Ребятня, жаждущая было нарваться на противодействие и не получив его, видимо сочла неинтересным дальнейшее продолжение атаки с безразличным прохожим и отправилась искать приключения дальше. В целом Буэнос-Айрес нельзя назвать спокойным городом. Я пару раз слышал крики обессумленных дамочек-туристок на главной пешеходной улице, а также беготню местных полицейских, пытающихся нагнать какого-то стервеца, решившего поживиться за чужой счет. А на поезд я отправился, чтобы поглазеть на местную "Рублевку" - городок Тигре, в окрестностях которого дороги заменяют многочисленные водные артерии бассейна реки Парана, по берегам которых вальяжно расположились дачи и резиденции богатеньких жителей столицы, где участки украшают раскидистые пальмы, ярких расцветок рододендроны, шикарные кусты гортензий.
Вернувшись в город, я пешком прошагал несколько кварталов, обнаружив при этом очень богато смотрящиеся подъезды домов в элитным районе Палермо, нагрянул на набережную бывших доков, где сейчас находится главная туристическая тусовка, перетекающая с одного берега канала на другой по девичьему мосту, насыщающая желудки в многочисленных ресторанчиках, предлагающих морское меню и великолепные аргентинские стейки, с удовольствием прыгающая с палубы на палубу стоящего здесь же английского фрегата и рассасывающаяся по своим временным местам обитания далеко за полночь. Ведь почти все другие заведения в городе закрываются довольно рано.
Аргентинский Стейк
Мост Женщины
Фрегат
Покидал я Южную Америку с богатым багажом не только обновок, вынужденно и в удовольствие приобретенных, но с большим объемом отснятых материалов и, самое главное, с цистерной впечатлений от столь увлекательного и познавательного путешествия.
