Москва. Аэропорт Домодедово. Недавно я попрощалась с заграницей, и в Екатеринбург держу путь в одиночку. Опаздываю на самолёт, паникую. В длиннющих очередях никто не хочет пропускать меня вперёд, несмотря на то, что через пять минут посадка на мой самолёт завершится. Применять наглость не хочется, хоть я уже и 40 минут нахожусь в стране, где наглость - это можно, наглость - это второе счастье. Вот и жду почти терпеливо, переминаясь с ноги на ногу, а внутри себя сгорая от стресса. Хочется всех растолкать и устремиться к своему выходу №34…
А за десять часов до этого...
***
Аэропорт Коломбо. Ужасно радуюсь тому, что еду наконец-то домой. Напуганная последними увиденными кадрами в Шри-Ланке, я стремлюсь увидеть друзей, обнять родителей, плюхнуться на свой диван, погладить свою кошку. Впервые такая радость от того, что отпуск закончился.
Напротив сидит интересное американское лицо. Высокий и худой мужчина с приятной щетиной разглядывает Сашкину футболку, на которой что-то написано русскими буквами.
- Раша? - спрашивает.
- Ес, Раша, - отвечаем.
Мужчина расплывается в улыбке, его серые глаза сияют.
- Путин - хорошо! - говорит он по-русски.
Мы смеёмся.
Затем я снова встречаю его уже в очереди на паспортном контроле. У меня последний шанс построить глазки симпатичному молодому человеку. Десять минут мы тупо переглядываемся с америкашкой и улыбаемся друг другу. Он еще и что-то кивает мне. Мне кажется, что мы без слов понимаем друг друга. Мне хочется сказать ему: "Вы мне нравитесь. Давайте поговорим! Может, ради вас я проделала кучу километров... чтобы вот так, случайно, встретиться в аэропорту". Но мой дар речи меня подводит. Вперёд меня уже пролезли какие-то ушлые арабы, да и дружище мой, сопровождающий меня всю поездку, уже давно прошёл все досмотры, а я всё в гляделки играю с иностранцем. Мне наплевать, конечно, что он в восторге от нашего президента. Просто красивый очень.
Итальянец, стоящий позади меня, тоже красивый, приземляет меня, говоря мне на английском:
- Может, вы уже перестанете всех пропускать вперёд себя и пройдёте уже сами?
А что мне оставалось ему сказать? Я ему ответила влюблённой улыбкой. "Да, милый". Прощайте, америкашки, прощайте, итальяшки, я лечу на Родину.
А за несколько часов до этого...
***
Жаркий и пыльный Коломбо. В этот раз и здесь с погодой повезло. Вместо шторма - палящее солнце. Денег уже нет ни в долларах, ни в рупиях. Из рублей - только полтинник. Руку украшает новая фенечка, еле-еле выторгованная с 500 до 200 рупий. Толпы людей уже напрягают. Екатеринбург - это мегатихий и спокойный город. Москва - тоже. От шума Коломбо уже начинает болеть голова.
Идём по тротуару и видим страшные картины. Попрошайки уселись в ряд, и у них не принято прятать то, что вызывает сочувствие. И я вижу половинчатое тело, когда только руки подают признаки жизни. И я слышу адский крик. Мужчина поднял кверху неприкрытые отростки, оставшиеся от его ног. Он кричит так, будто только что рядом с ним разорвался снаряд. Чем дальше, тем страшнее - я уже не смотрю на лица и прячу глаза, стараюсь видеть только асфальт, но в обзор попадают нереально огромные ступни. Поднимаю глаза выше - передо мной человек с раздутыми, как ствол самого взрослого дуба, ногами. Я ничего не слышала о слоновьей болезни раньше, поэтому у меня это зрелище вызвало огромный ужас, это стало последней каплей, и дальше, до автобусной остановки, я шла, закрыв лицо руками, чтобы не видеть этого страха. Лучше бы я никуда не ездила... Последние увиденные мной картинки затмевают всю радость, и поэтому, когда меня спросят: "Ну, как тебе Шри-Ланка?", я вместо: "Вау!!! Круто!!!" скажу просто "Нормально".
А за день до...