Начну с конца…
Седьмое декабря, полдень. Из автобуса № 63 высаживаемся с Анатолием на остановке «рынок Янтарь», вытаскиваем из автобуса свои велосипеды. Только что прилетели из Вьетнама, после тропиков я с удовольствием втягиваю в лёгкие прохладный воздух Сахалина, воздух осени… или зимы?
Да, подмораживает! Горожане в полноценной зимней одежде, мы оба не по сезону в босоножках. Одеваю на руки запасные носки, полотенце вместо шарфа. В таком прикиде и сели на велы, попрощались и разъехались по домам.
Спасительный звонок
А началось с того, что неожиданно позвонил Анатолий:
- Володя, на 24 ноября горящий тур в Нячанг. Гостиница две звезды, завтраков нет – зато всего двенадцать тысяч!
Звонок прозвучал очень во время, после осеннего сбора дикоросов я не знал, чем себя занять. На велосипеде лимонник собирал, и уже недели три велосипедист томился в «состоянии Высоцкого»: «Я на коне, толкони – я с коня. Только «не», только «ни» у меня…», был близок к депрессии.
А виноваты эти чёртовы ноябрь и декабрь! Не люблю осеннее межсезонье на Сахалине! Лето кончилось – а лыжная зима не началась, снега мало. Мал световой период, солнца мало. Просыпаешься – мрак, темнота; чуть день посветит, и снова в темноту жизнь погружается. В лесу и на побережьях слякотно и сыро, погода плохо предсказуема и откровенно опасна, с ночевкой уйти уже проблема.
Сидит дома турист, словно поражённый в правах, словно Васильева с браслетом - и плачет, как она.
Вечером в гостях у Анатолия и его жены Вали мы отпраздновали конец его трудовой деятельности дворником: «Завязываю с работой! Хватит, намахался лопатой» - и уже утром в приподнятом настроении пришли в агенство, реклама на стекле кабины ещё больше развеселила: «Атлас-тур, семейный туризм».
У нас с Толей прочная походная «семья», много чего за спиной. В позапрошлом путешествии пол года мы вынуждены были ходить парочкой, поэтому во многих странах (особенно в Тае) нас постоянно принимали за пожилых метросексуалов.
Поднимает настроение и то, что сейчас мы будем путешествовать по-новому: в этот раз возьмём с собой трансформеры (складные велосипеды) – а ведь, как говорят специалисты, для счастливой семейной жизни фактор новизны чрезвычайно важен! Помните, как пела Агузарова?
Ты, ты, ты, и только ты,
И новая музыка, новая музыка, новая!
Чёрная Полоса
Полоса началась сразу, как только Анатолий заехал за мной на такси. Оказывается, у таксистов нынче правило: за каждый подбор пассажира платится дополнительно 150 рублей. Вяло поспорили с шофером – да прав он, чего спорить…
Да и зачем мы взяли такси до аэропорта? Доехали бы за дёшево на автобусе, мы всё ж таки путешественники, и – небогатые пенсы, к тому же. Русским пенсионерам такси по штату не положено, мы не в обойме деньго-держцев.
На регистрации опять сюрприз – приёмщица багажа заставила мотать велы (уже запакованные нами в картонные коробки!) в упаковочную ленту на станке. Много раз летали с велами – никто не заставлял, ни разу. Ещё одна потеря, 500 рублей с каждого. Это уже насторожило, какой-то системный кризис начинается…
На пропуске ручной клади у меня отбирают: все вело-ключи, тюбик резинового клея, тюбик силиконовой смазки для цепи! На первый взгляд – рядовой промах пассажира, его информационная неграмотность… но я уже знаю, меня не обманешь: это началась и продолжается, и дальше будет продолжаться ЧП (Чёрная Полоса).
Взлетели благополучно….
Слева открылась земля, слежу-гляжу, чтобы среди облаков мой любимый мыс Крильон не пропустить. Вдруг внизу вулкан открылся, вокруг него красивое кольцевое озеро. Ха! Нет вулканов на полуострове Крильон! Севернее, на траверзе мыса Ламанон - есть, давно потухшие, а на Крильоне нет.
Да это Хоккайдо! – догадываюсь. Быстро летим, уже Япония, ни разу над ней не летал... А похож на Сахалин Хоккайдо! Как и у нас сейчас: на вершинах сопок бело, снег лежит, а в долинах пока чисто, зеленоё всё… осень там поздняя, как у нас.
Красивый остров. Жаль, в 1945 году не удалось вождю мирового пролетариата создать на нём АССР - Айнскую Советскую Социалистическую Республику. Тогда бы мы до поздней осени по южному Хоку на велах зажигали, до января. Всё равно япам Хок не нужен, мало там японцев живёт, он слишком холодный для них - это японская Сибирь.
И вот, пока я беззаботно в окошко пялился, мысле-глупости разные приятные обдумывал… да! опять она объявилась! чёрная-пречёрная, совсем рядом.
На этот раз ЧП материализовалась у нас с Толей за спиной в лице двух тёток с малыми детьми. Это был сорт тех скандальных мам, которые: «мы с детьми = нам все должны».
- Не повезло вам! – сразу сказала та, что старше.
Мы молча терпели, стараясь не реагировать на вопли и барабанный бой в спинки наших кресел. Один раз детские ручёнки похлопали мне по лысине, под одобрительное хмыканье молодухи …Ничё, нормально, вот только у Толи разболелась голова.
Но вот сзади поступило требование, чтобы мы поставили спинки кресел прямо – у них там игрушки падают, доставать трудно. А лететь-то - ого-го, семь часов лететь! Молодая почему-то постоянно обращается ко мне так: «Мужчина! Мужчина!!».
Я не мужчина, я пенсионер. А пенсы приравнены к детям… ну, почти приравнены, «что старый, что малый»…
В итоге поругались с мамками. Никто, весь мирный самолёт – и только четверо мы поругались. Вот она, чернуха-то…
- Извините, чая-кофе не будет – виновато улыбнулась пассажирам симпатишная стюардесса. – В Южно-Сахалинском аэропорту проблема с питьевой водой, не удалось заправиться, воды на борту мало.
Хотелось спросить: керосину-то хватит? долетим? Они в неведении, а я знаю: не в воде дело, в Чёрной Полосе мы.
Ностальжи
Вот и подлетаем, аэропорт Камрань. При этом слове у бывших военморов Союза всегда ностальгия и воспоминания молодости. Я не был на этой базе ВМФ СССР, не повезло, а вот наши лодочки с Камчатки регулярно сюда бегали. «С дружеским визитом» - так писали тогда в газетах.
Завоет сирена в бухте Бичивинка, что на полуострове Шипунском – и сразу всё замрёт, все работы прекращаются, весь подплав по казармам спрячут: это на плавучем пирсе в лодку ядерные заряды пихают. К друзьям без таких гостинцев не ходили, много было врагов по пути.
И вот выходит она, родимая, выходит сквозь узкий фарватер в океан, там берёт её за уздцы буксир и волокёт эту «буки»… или даже неказистую «эску», волокёт её в южные моря, до самого Вьетнама. (Буксир экономит моторесурс лодочных дизелей).
Или даже до Африки, до Сомали доволочет - там у нас тоже друзья были. (Приличные они тогда люди были, а как лишились нашего попечения – пиратами стали.)
С дружеским визитом, да, а в первом отсеке среди обычных - две торпеды с атомными головками, особист и утверждённый штат отсека. Остальным даже за кремальеру отсека подержатся нельзя, запрещено, даже старпому входить запрещено.
И если начнётся Чёрная Полоса всепланетного масштаба – сразу отбросит лодка концы обречённому на заклание буксиру, нырнёт… и какая-нибудь пигалица-эска может авианосец завалить, легко.
Оглушительный аккорд
Над красивыми островами красиво покружив, наш Боинг мягко садится в Камрань. Все рады, хлопаем экипажу. С опаской (душно?) выхожу из дверей аэропорта… не душно! Не жарко, нет. Даже прохладно, ветерок приятный веет.
Едем в автобусе, гид проводит информационный ликбез, заодно продаёт сим карты. Мы не берём, в городе купим в два раза дешевле.
Через час мы в Нячанге, автобус развозит всех по отелям. Вот и наши две звезды, на рецепшен берём ключ, вьетнамка тыкает пальцем в лифт. Потом пальцем вверх: «у вас шестой этаж».
Поднялись, Толя замешкался в лифте, отстал, я открываю дверь № 606 . Кондишка, телек, холодильник, душ-туалет, две белоснежные кровати – отлично! В разных дырах-норах приходилось жить, этот номер просто рай для нас. Только душновато чуть, открою ка окно…
Подхожу к окну, оно раздвижное, из двух половин. Сдвигаю направо левую половину. Беззвучно, без всяких усилий рама со стеклом выходит из пазов, медленно отклоняется и плавно улетает вниз…
Не может быть!!!
Сую в окно голову, не верю глазам, потом верю: да, летит. Планирует и вращается как оторвавшееся крыло самолёта, с шестого этажа летит рама вниз, в колодец двора. Касание…
Трах-бабах!!! - взорвалась внизу тишина, «мяу-мяу…» - заработала сигнализация, завопили люди, «желтолицые вьетнамцы верещат в кустах как зайцы…».
Я в ужасе отпрянул от окна: убил! Кончается Чёрная Полоса, начинается Небо в Клеточку.
В номер вошёл удивлённой Анатолий.
- Толя! Толя! – затараторил я. - Это Чёрная Полоса, она в номере, здесь, с нами!
- Да что случилось?
- Окно…вылетело и кого-то там… Толя! Осмотреться в отсеках! Всё осмотреть, здесь любая мебель может нам подлянку устроить!
Потолкал телевизор – не упадёт? зеркало подёргал…вроде нормально висит, покачал керамический умывальник – не упадёт? подёргал душ, зачем-то включил его, облился водой, чертыхнулся. С мокрыми шортами вернулся в номер, медленно, осторожно. Так лунатики по минам ходят. Думаю, думаю…
- Толя, пошёл я вниз, на рецепшен. По любому им сказать надо, такое не скроешь. А ты не выходи из номера! Будем ждать до 24 часов, когда эти чёрные сутки закончатся… По сахалинскому времени ждать будем, потом по вьетнамскому времени ждать будем, чтоб наверняка. До утра никуда!
- Мы же хотели велы распаковать, покататься вечером по городу.
- Ты что! Нас собьют на первом же перекрёстке! Нельзя, нельзя…
- Скажи спасибо, что самолёт долетел – ответил Анатолий, и начал рвать упаковку, искать в багаже таблетку от головной боли.
Я вернулся с прислугой, восточная женщина загадочно и спокойно глянула на дыру в окне, сказала «tomorrow»(завтра), и ушла. Это успокоило, видимо, от рамы никто не пострадал. Утром нам её вставил улыбчивый паренёк.
Этой же ночью я придумал наврать (не грех, близко к истине): как только дверь мы открыли – раму тут же вышибло потоком воздуха (Нячанг ветряной город). Так и решили, и когда перед отьездом с нас потребовали 500 тысяч, Толя рогом упёрся: не прикасались! сама упала.
И не стали платить.
Этим оглушительным аккордом завершилась Ч.Полоса.
Построение мира
Куда бы человек ни попал - ему с самого начала нужно понять, «построить мир», а потом уже двигать дальше. Обязательно надо построить, и люди издревле этим занимаются.
Этим и мы занялись.
Много времени заняло установления соотношения рубль\донг, чтобы при покупках быстро сравнивать местную цену товара с сахалинской ценой. Где-то с час мы путались с вьетнамскими тысячами, выписывали разные сравнительные таблички «донг-доллар-рубль», пока меня не осенило: на последние три ноля внимание не обращаем, делим донги на два, и прибавляем половину.
Например, 10.000 донгов (стоимость бутылки пива Сайгон) делим на два, получаем 5, и эту пятёрку прибавляем к 10. Цифра 15 и есть примерный эквивалент в рублях. Сразу понятно: пиво здесь очень дешёвое!
Толя похвалил, сказал, что я достоин Хмаровской премии второй степени (это наш приятель, прикладной математик).
У меня уникальный товарищ. У кого-то мир стоит на черепахе, у других на слонах, на китах…
Можете не верить, но за границей у Анатолия мир стоит… на куксе ! (Кому непонятно - это сахалинское обозначение лапши быстрого приготовления, островные корейцы нас приучили так говорить).
Я не шучу на счёт куксы, вспомните классику: на чём стоял мир колоритного персонажа из «Острова Сокровищ»?
« - Все доктора - бездельники, - сказал он. – А этот ваш здешний доктор – ну что он понимает в моряках? Я бывал в таких странах, где жарко, как в кипящей смоле, где люди так и падали от Жёлтого Джека (лихорадки), а от землетрясений на суше стояла качка, словно в море. Что знает ваш доктор об этих местах? И я жил только ромом, да! Ром был для меня и мясом, и водой, и женой, и другом, и если я сейчас не выпью рому, я буду как бедный старый корабль, выкинутый на берег штормом. И моя кровь падёт на тебя, Джим, и на этого треклятого доктора...
И он снова разразился ругательствами».
Да, на единственно одном роме стояла жизнь старого пирата.
У Анатолия – раньше – жизнь тоже стояла на водке…. Завязал, и сейчас его жизнь за границей стоит на куксе. Больше ему мало чего нужно, к тому же эту лапшу он привозит с Сахалина.
Словно на одной ноге стоит его мир, я всегда немножко завидую этому минимализму. Мне сложней, у меня три опоры: сигареты, пиво и местная дешёвая еда. Если хотя б одного не хватает – мой мир начинает неприятно заваливаться.
(Справедливости ради замечу, что стоять на «одной ноге» тоже проблемно. Как-то в путешествии, пять лет назад, мир Анатолия едва не рухнул, когда у него кончились запасы куксы: в Индии в маркетах он не смог найти сьедобную, одна дрянь.)
Вполне приличное пиво «Сайгон» я нашёл всего лишь за 15 рублей. В Южном дешевле сорока не видел, очень хорошая опора. Тонкие дамские лайт продавали разносчицы, что-то дорого, почти сахалинская цена – но я курю мало, тоже нормально. (Местное вино Далат, ёмкость 0,7. Стоит меньше ста рублей, очень хорошо).
Пресные и свежие, хрустящие белые булки макашницы продавали нам за пять тысяч, мы позже на велах нашли рынок, где они стоили две. Макашница может разрезать булку и напихать туда всякой сытной вкуснятины. Этот вьетнамский фаст фуд на Сахалине стоил бы не меньше ста рублей – а здесь двадцать два рубля 50 копеек, очень дёшево.
Большая тарелка супа Фо. Если питаться вместе с вьетами-работягами, то за эти 37 рублей наешься до сыта.
Дополнительно купили разные бумажные карты местности. Потом он на Гармине, я на смартфоне проложили треки и расставили точки координат (например – точку нашего отеля GUONG LONG HOTEL). Мир приобрёл дополнительную устойчивость, и на этом мы успокоились.
Вело-нячанг
Прошло уже месяц после Вьетнама, сейчас уверенно скажу: хорошо в Нячанге, а без велика я б заскучал.
Начиная со второго дня это превратилось в ежедневный ритуал.
- Толяша, мы всё взяли? Ничего не забыли?
Я жду его в коридоре, на мне мой многолетний, штопанный-перештопанный жилет на голое тело, шорты без трусов (с ними жарко) и лёгкий рюкзак за спиной, в нём ремнабор, плавки…
Толя обычно дольше возится, копуша тормозит, он «более русский» человек, нежели я: долго запрягает. Зато уж как поедет! Хрен этого пенса догонишь…
Закрываем номер и идём к лифту, каждый в правой руке легко – как чемодан - несёт сложенный велосипед. Выходим из отеля на тротуар.
Первые дни из рецепшен всегда из вьетнамцев кто-нибудь выходил, наблюдал, как мы будем управляться с этими «чемоданами». На тротуаре на стульях сидят массажистки, велорикши кофе пьют, продавцы разные… людей много, всем в первые дни были интересны необычные постояльцы.
Всё делается быстро, в секунды: отрываю магниты колёс (у Толи на Дахоне другой крепёж) и раздвигаю в длину колёса трансформера , щелчок - рулевая колонка на штатном месте, поднимаю седло, в штат выщёлкиваются педали. Готово! И уже закипает адреналин, из пешехода я тоже трансформируюсь в нечто другое…
Вскипела кровь, рвётся лошадиный клич из груди кентавра:
- И-го-го-го, держите меня семеро! – ору, делаю свечу, с тротуара на одном колесе влетаю в их вьетнамскую мото-тусовку, быстро, на скоростях. Сразу пытаюсь обогнать какой-нибудь мотобайк, здесь нет коллег-соперников, нет велосипедистов в Нячанге, мало. Жму на педали, жму изо всех сил…
Вот икры и ляжки окаменели от такого спурта, сердце стучит, горло хрипит.
- Всё, хватит, успокойся – сам себе вслух говорю, прижимаюсь к тротуару, еду тише. Толя всегда едет вторым номером и никогда не отстаёт.
Тут можно ездить и ездить, город заточен не под машины, а под нас, двухколёсных. Например, бордюры. Во многих местах они пологие, чтобы не прыгать на них, а заезжать. Везде стоянки, стоят полтора наших рубля.
С мотобайками трудно, невозможно соревноваться, но со временем я нашёл свою «нишу победы» - это когда они толпой стоят на красный свет, и мы с Толей среди них. Вот зелёный! На четвёртой звезде жму на левую педаль, на правой педали сразу переключаюсь на меньшую звезду, ещё на меньшую – и вырываюсь вперёд.
Я легче. Я быстрей ускоряюсь. Азарт: я первый, вы все позади!.. весело… Потом моторизованные обгоняют, конечно.
Но так мы катали уже под конец тура, когда восстановили свою привычку езды по здешней Азии. Самое главное правило здесь: УСТУПИ. Так меня учил пять лет назад пожилой русский нефтяник из Вунг Тао: уступи человеку, пусть он проедет. Когда нужно будет тебе, он тоже уступит.
Так и я, сначала привыкал, злился, что они по встречке шпарят и неожиданно выезжают на трассу со второстепенных улиц. Потом привык, и – вкатило, так и надо ездить нормальным людям. Ментальность у них такая, нашим водилам у них поучиться…
Поэтому первые дни – привыкали, на круговых развязках спешивались и шли по пешеходным переходам…
Да и когда освоились, голова моя в шлёме продолжала вертеться по сторонам, как у лётчика в воздушном бою, приходилось отслеживать сразу несколько целей. Только в самом конце хорошо заработало периферийное зрение.
Обзорная
Тут много предложений разных экскурсий, одна из них - Обзорная по Нячангу. На автобусе, $25 с человека.
Из буклета мы выписали всё интересное: река Кай, Тямские башни, собор, мыс Хон Чонг… Решили сэкономить деньги, объехать всё на велосипедах.
Позавтракали в номере и поехали с нашей «третьей линии» на пляж. Там океанская зыбь рубит берег страшно, толком никто не купается. Народу мало, солнце жарит, поторговались, взяли от солнца шезлонг с зонтом. Один на двоих на два часа.
Я полез первый. Как и все, побарахтался в пенной полосе прибоя, за гребни не стал рисковать, не мой уровень риска. Да и так хватило: пару раз замесило волной, поваляло, насовало в плавки песка. Весёлое море. Как стиральная машинка, воздушно-пузырьковая.
Вторым номером пошёл Анатолий, уверенно подныривая кипящие валы. Вот уже за прибоем его голова, теченье несёт вдоль берега… Через десять минут он вышел ко мне, тяжело дыша.
Дурной пример заразителен, ещё двое поплыли за гребни. Тут налетели вьеты со свистками, и на этом всё кончилось.
Поплутали на велах по улицам, случайно выехали на объект, его нет в рекламных проспектах. Военная часть. Через забор у них музей, штатовские вертушки времён Вьетконга, советские истребители. Очень интересно, пофотали там.
И поехали на рынок за фруктами, я пренебрёг теми, которые на Сахалине продаются, набрал себе экзотических. Немного, но разных.
Потом на больших звёздах поднялись верх на католический собор времён французской колонизации. Очень красив он снаружи, внутри тоже.
Вот!.. да…колонизация… Захват и эксплуатация… А ведь зодчий и колониальная администрация - это видно – они душу вложили в этот собор. Потом была Америка, потом был наш Союз, все вкладывались… в итоге получился современный Вьетнам, вполне самобытный и самостоятельный. Ничто не пропадает зря, умным людям всё идёт в прок.
В большом зале монотонно молились с десяток пожилых женщин-вьетнамок. Посидел с ними на скамье, прислушался к жизни вечной, которая меня скоро таки ожидает.
На перекрёстке увидели дешёвую закусочную, заказали по чашке супа фо. Даже Анатолию он понравился, а я решил есть его каждый день в обед. В итоге – только три раза ел его за весь тур. Всё-таки это не наш борщ, который я дома ем, бывает, по три дня подряд. Непривычен мне в фо сладковатый привкус бульона.
Потихоньку выехали из города к океану, на главную трассу - и там дунуло в нас хорошо, погнало попутным ветром на юг. Шпарим на крайних звёздах, скорость, гоним от души, асфальт-мечта гладенький.
Долетели до моста, он рядом с устьем реки Кай. Это самое красивое место в городе – так пишут в буклетах. Остановились на середине моста… да, простор здесь какой! Посреди реки огромные камни размером с дом, острова, десятки джонок на якорях – и выше этой мирской красоты стоят тямские башни Панагар, главный символ Нячанга.
Построены в конце 13-го века властителем по имени Джая Симхавармана. Как обычно - от реки, от устья и начал осваивать в древности человек эти места.
Осмотрели башни, там тоже молились с десяток женщин-вьетнамок. Сверху великолепный вид на реку.
Широким потоком Кай медленно и неудержимо стремиться к океану – так уверенная в себе колонна воинов-завоевателей спокойно шагает к последней битве. Хорошо видно, как в устье идёт рубка, война, как белые гребни океана отчаянно взлетают и бросаются на жёлтую гладь реки – и не могут её одолеть, отступают. Но океан огромен, рано ли, поздно, он всё равно ассимилирует жёлтого завоевателя.
Поехали дальше на юг, на знаменитый мыс Рука Рыбака. Там скалы уходят в океан, красиво на них налетает вода – да сахалинцев трудно таким удивить, у нас много скал и мысов, много и грозно-красивой водной стихии.
На берегу сели перекусить купленными фруктами. Ел я, Толя пробовал.
Валин муж, он не любит рестораны, незнакомую еду, привык есть только у жены домашнюю, а экзотику не ест - только пробует. Очень осторожно! В эти моменты он похож на избалованного домашнего кота.
Тут от берега сумели отчалить (прибой!) двое в круглом вьетнамском тазу. Их быстро понесло ветром, а ведь рядом – уж такие валы из-за острова прилетают! Они умело их обошли и причалили к джонке на якоре.
Навстречу им трое с грузом, причём грёб только один, по методу гондольеров: не вынимая весла из воды. Против ветра, долго-долго он один выгребался, у самого прибоя все трое отчаянно заработали вёслами. Посерфили в тазике на гребне - и уже на берегу. Мореходы!
Как кино посмотрели. Толя:
- А дома смотрели бы Дурдом-2, в сырой квартире. Володя, мы с тобой счастливые люди.
Обратно был тот же ветер, но уже встречный. Хотели загрузить велы в автобус… но как-то сами доехали, потихоньку.
Так закончился этот приятный день активного отдыха.
Экскурс в прошлое
Ещё лет тридцать назад были прочуханы мной исключительные возможности складных велосипедов. Тогда я с рук купил «Салют-С», с ним и поехал в 1985 году на поезде в Ноглики, зимой.
Раньше в Южном на велах зимой не ездили. Улицы хуже чистили, не принято было, да и пробовать никто не хотел: индивидуализм не приветствовался в обществе коллективистов.
Помнится, был такой зимний бегун в городе. В самые трескучие морозы видели его по утрам на проспекте Победы, бежал в одних трусах и шапочке. Все смотрели на этого пожилого нарцисса, крутили пальцем у виска.
Вот и мне бы покрутили, поэтому я поехал в Ноглики – там у меня знакомых не было, на остальных пофиг.
Помню, как восторженно бежали за моим «Салютом-С» мальчишки, когда я взял курс от вокзала на Горячие Ключи. По зимнему накату доехал без проблем на обычных покрышках, жил там, принимал ванны, ездил на веле ловить тайменя на реку Даги…
Удобно было на нём, ни разу не пожалел о покупке. С нивхами через Луньский залив на их лодке, Набильский хребет на лесовозах – везде покатался мой Салютик с хозяином. Вот только слаб он был своими орлёнскими колёсами на 24 дюйма.
В 1992 году в магазине Любитель купил «Каму» на 20 дюймов. Этот вел не дал мне сильно похудеть в голодные и «лихие 90-е», помог прокормиться на дикоросах. Одного только дикого горного лука вывез в столовую «Союзморгео»…много вывез! Да по такой горной дороге… У «Спутника» по ней хватало колёс только на один сезон.
Неубиваемый вел, он жив до сих пор, стоит у Толи в подвале. Иной раз подойду, подниму его… тяжёл же, зараза! как я с тобой управлялся?.. Небо и земля в сравнении с нынешним моим Author Simplex
Новые времена, новые трансформеры. Посмотрите на снимок внизу, все эти велы (кроме моего) куплены в 2013 году. Скоро нас будет больше.
Экскурсии.
Не на всех мы были, на велосипеде ты сам себе экскурсовод. Обоим больше всего понравилась поездка на водопад Янгбей, $35 с человека.
По классификации, это скорее порог. На Сахалине я всякие видел, весной и посильней есть, Нитуйский, например. Янгбей тоже впечатлил. Красавец. Полноводный в эту пору, с бешеной белой водой.
Ниже летящей воды плавают рыбки-«косметологи», народ опускает в воду ноги, рыбки начинают их приятно покусывать.
Кстати, на Сахалине тоже есть такой пилинг. Если вы жарким днём завалитесь потным телом в реку Подорожку или, скажем, в озеро Крестоножка, то маленькие креветки сразу вами заинтересуются.
Неподалёку от водопада есть горячие источники, ванночки с разной температурой. На одном, самом горячем, написано по русски: «Купаться запрещено!» - и все русские там сидят.
Хорошо из горячей ванночки погрузиться в холодную воду реки, потом наоборот, потом снова в холод… Контраст бодрит, молодит, жизни радуешься.
На обед дают попробовать мясо страуса и крокодила. Потом приятный релакс с сигаретой у водяного колеса, с видом на горные джунгли.
Тишина, уши отдыхают от города. Возят здесь на электромашинах и в таких местах доподлинно понимаешь: какое же это благо, когда можно быстро передвигаться без рычанья и «вонянья». Эх! вонючка ты наш, город Южный…
Ещё я без Толи ездил на Южные Острова. На пароме, человек 20 нас было. Плавали в масках-трубках, подводный мир… не Красное море, конечно, но поплавал с удовольствием.
На плавучей деревне гид радостно крикнул:
- Кто будет есть рыбу Боп!?
Ого! Боп! Такое название! Конечно, после рома все согласились.
Вьеты вытащили из садка и взвесили рыбину, он потянула на 11 килограмм. Деревенские шустро взялись за работу, уже через 15 минут рыба была у нас на столе в виде аккуратно и сочно прожаренных стейков. Обед этот вышел в копеечку, ценой почти в половину экскурсии.
Тут у гидов есть хитрость. Приведу на примере другой, рыбацкой экскурсии.
В тот день привезли меня и две семейные пары с Алтая – привезли на такую зачуханную лужу!!. я расстроился вначале. На таких в детстве лет 50 назад усачей ловил, и те лужи были почище.
Но у гидов есть средство, которое (на меня, по крайней мере) действует безотказно: ром.
Выпьешь грамм 50, и уже получше жизнь кажется, а как поймал в луже парочку южноамериканских сомов – совсем хорошо стало. А стоит-то этот ром тростниковый – стоит он 60 наших рублей бутылка. Очень дешёвое средство контроля гида над сознанием клиента.
Вот и рыба Боп. Да разве выложил бы я за этот стейк $14? Трезвый никогда б не согласился.
Я не вредничаю и не хаю. Мне понравились все экскурсии. Но с ромом, гиды, я вас разгадал. Разгадал вас!
«Поворот»
Все эти дни Анатолий подолгу вслух размышлял об открывшихся перспективах: Малайзия и Индонезия, Индия, Непал, другие страны. Все те места, куда можно доехать-долететь не очень дорого. Ведь переезды, это основные траты у путешественника
Он размышлял, и «гирокомпас» в моей старой голове начал со скрипом поворачиваться, стал указывать на Юг. Если раньше я предполагал уезжать с острова только в нелюбимые мной два месяца, то сейчас готов «принести в жертву» нашу сахалинскую зиму (не всю, часть её).
Зима у нас роскошная, снежная, и всё ж таки она сужает возможности туриста… В моём возрасте ночёвочные походы уже проблема. «Тушка мёрзнет» - как говаривал мой приятель Витя Зайцев.
Летом манёвр шире, одно только море сколько даёт! Например, моя любимая морская рыбалка, там очень большие перспективы … И для велосипедов много маршрутов по труднодоступным, по мало кем хоженым местам. Я так мало знаю тебя, Сахалин… Летние Курилы тоже ждут наши трансформеры.
К чёрту их!
Ещё посетили свежие мысли.
Суть в том, что нынче я впервые отдыхал турпакетом. Не было такого опыта – и вот он есть, и он понравился. Где ж ты, моя былая спесь? Что я принципиально такой весь самостоятельный, ни гиды, ни гостиницы мне не нужны – я всё сам умею. Где оно, это лёгкое презрение к организованным туристам? Ведь я всегда так думал, даже гордился этим:
Я не такой!
Я не такой!
Оба пришли к выводу, что нынче нам в путешествиях как минимум 50% времени желательно жить комфортно, турпакетно, и только процентов 20-30 – самостоятельно. А старые принципы (путешествую исключительно методом «рюкзак-палатка»!) пора выкинуть на свалку.
Самое главное в жизни (после здоровья), это свобода. Потом уже всё остальное: работа, деньги, патриотизм, любовь, семья-дети, другое… Всё это важно, и всё это после свободы. А что делают с нашей свободой наши принципы? Они ограничивают её!
Так пошлём принципы к чёрту! к чёрту их.
Слишком много счастья
Началось счастье ещё на Сахалине, от Толиного спасительного звонка. Запомнилось, как тогда из живота, из солнечного сплетения во мне поднялась тёплая, приятная волна, охватила, разлилась по телу – и все эти дни во Вьетнаме приподнятое, радостное настроение продолжало жить во мне и в Анатолии.
Как-то мы поспали в номере днём, после пляжа. Уже вечером спустились вниз на рецепшен – а там гулял сладкий запах дыма моих любимых благовоний.
Они вставили меня не хуже психотропных средств – ведь уже пять лет не был я в моей любимой Юго-Восточной Азии. (За эти пять лет два раза путешествовал по Западной Европе и Ближнему Востоку – не то!)
В таком очень оживлённом настроении мы прыгнули на велы и помчались по ресторанам. В каком-то баре я надрался дешёвого пива и вина, и, счастливый, начал танцевать под «Отель Калифорния». Один и в велокаске.
Видимо, это было не рядовое зрелище для посетителей злачных мест Нячанга, потому что на след.день в полдень какой-то незнакомый русский сказал мне на улице: что, оторвался? натанцевался? А потом и Толя показал мне снимки в баре…
Решили: всё, стоп. Шопинг-пиво-пляж… стоп, хватит нам турпакетничать, а то я тут от «счастья» такого вразнос уйду. Пора совершать подвиги.
Мы начали готовиться к тому, ради чего сюда и прилетели: к самостоятельной вело-вылазке. В горы.
Далат
Кто не знает про Далат? Все вьетнамо-туристы знают этот город, основан он тоже французами. На полторы тысячи метров выше Нячанга. Мы уже поднимались на него в 2008 году, Толя своим ходом, я – цепляясь за грузовики.
Нынче Анатолий предложил сменить тактику: в гору мы не поедем, нафиг надо, ни к чему такой напряг нашим стареющим организмам… а вот с горы – да! поедем! Отныне и далее наша тактика: сверху вниз.
Нашли нелицензированное, дешёвое вьетнамское тур-бюро, у них однодневка в Далат стоила $30. Толя договорился по $15 за каждого, что они закидывают нас на верх, а дальше мы сами.
Утром проснулся позже Анатолия, он уже попил свой кофе и жаждал поделиться со мной тоской, которая его переполняла.
- Толя, как погода?
- Вова, за окном полный трындец. Гор не видно, стена дождя.
Можно было не спрашивать. Треск от падающих капель стоял, словно за окном горела деревянная изба. Вздохнув, Анатолий сказал:
- Нам остаётся только философский подход: чем раньше начнётся наш путь, тем быстрей он закончится. А переживать, сидя в отеле – последнее дело.
Подъехали вьеты на микрике, загрузили велы и рюкзаки. В автобусе кроме нас только парочка татар из Казани.
Три часа поднимались в горы. Туман, красот не видать, дождь то прекращается, то «наливает по полной». Только о нём я и думал всю дорогу: «Он тёплый… но сильный, может пробить плащ… тёплый дождь, не Магадан, не замёрзнем… чёртов дождь!»
Заранее одеваем плащи, высаживаемся из баса, татары озабоченными взглядами провожают нас. Успели подружиться, переживают за нас.
Дождь временно кончился, я предлагаю не тормозить в городе, а сразу ехать по маршруту. Где вечер застанет, там переночуем в палатках. Анатолий хочет взять отель в Далате, выехать утром.
Грозное небо над головой ломает меня, Толян побеждает. Поехали искать отель.
Большая комната всего лишь за 500 рублей на двоих, две огромные двуспальные кровати, веранда с видом на площадь… Хоромы, даже неприятно стало: нам нельзя так расслабляться, потом палатка тесной окажется.
Остаток дня шатались по рынкам, нынче тут сезон моей любимой клубники. Прохладно, байкеры ездят в зимних куртках.
Газ мы не брали, кипятильник забыли в Нячанге, поэтому здесь готовили на армейском сухом горючем с жестяными плиточками, подаренными мне sakhalinka07. Навоняли в номере сухим спиртом! Не годится он для отелей.
Утром проглянуло солнце и стало веселей. Угадал погоду Толя! Хорошо, что остались. Жаворонок, он уже успел сьесть куксу. Глядя с веранды на уютную площадь, разразился длинной тирадой:
- В Южном летом, где я живу – у горбольницы – пыль столбом стоит. Это меня раздражает. Это у нас наверху, там чище - а что твориться внизу, на проспекте Мира? На Ленина? Пробки, вонь… А здесь чистенько… Почему в Нячанге, в Далате нет пыли? Я же вижу, я дворник: пыли нет. Хотелось бы мне здесь, в Далате, пожить. Хотя бы временно. Я сейчас ни от чего не завишу,
я бросил все вредные привычки: пить, курить, работать...
Лучший день
Купили большую карту Вьетнама, сориентировались по гармину (в нём есть плохонькая карта Мира), взяли курс на юг, на Сайгон.
Нынче в Далате много ино-велосипедистов. На развязке встретили человек пять пожилых женщин и мужчин на горных велах. Англичане. Уже на выезде из города красиво, быстро проехали навстречу нам человек двадцать на шоссейниках, молодые, спортивные.
Но потом за двое суток никого уже не встретили. Видимо, они из местных отелей, налегке и локально катают здесь «вкусные» трассы. А таких как мы, с грузом, которые гоняют ночёвочные дальняки – таких мало.
После города пошли вниз накатом, от Далата на юг идёт приятнейший спуск. Большегрузов почти нет, только мотобайки, ровный асфальт без ям, виражи и серпантины – буквально проваливаемся, винтом летим через чистую сосновую тайгу. За 11,5 километров виражей сбросили 500 метров – с 1550 до 1070. Такие спуски навсегда остаются в памяти.
На километровой высоте выскочили на оживлённую трассу. Начался почти незаметный спуск + бонус: попутный ветер. Пока нам везёт.
Иногда едем рядом, вспоминаем сахалинских друзей:
- Valery, возможно, сейчас тоже высоту сбрасывает.
- На снегоступах, он любит.
- Ага, а нам веселей на велах.
В обед едим что-то у вьетнамцев, думаем, решаем: надо уходить с этой трассы. Во первых, слишком оживлённая, машин вонючих много. Во вторых, деревня на деревне, природы нет.
На карте увидели тоненькую жилку региональной дороги, рельеф указал, что она с тысячи метров спускается на восток, к океану. Нашли её в Гармине и свернули с грохочущей трассы налево, в джунгли и в тишину.
Дорога то вниз, то вверх: съехал-напрягся, «упал-отжался». Где-то на тысяче метрах так и идём, облака внизу, солнце вверху. Через кофейные плантации. В этом году в Бразилии неурожай, Вьетнам вышел на первое место по кофе.
Тут крестьяне начали сворачивать кофейные зёрна (они везде по дворам лежат, сушатся). Мы догадались по тучам: ща дождяра врежет, мало не покажется. Не всё котам масленица!
Потом отметили: другие не сворачивают. Видимо, в этих местах существует оригинальный прогноз погоды: гадание на кофейной гуще, то есть – зёрнам. Чтобы быть в курсе, надо внимательно смотреть по дворам.
У дороги продавали живую рыбу. Из трёх сортов выбрал одну, похожа на сома на картинке из детской книжки. На Сахалине-то сомов нет!
Вечер. Со второй попытки нахожу красивое место для ночёвки: на обрыве, среди кофейных кустов. Внизу озеро, там цапли белые сидят.
Показания навигатора:
Высота - 897 метров
Проехали - 68 километров
Время в движении – 4 часа 54 минуты
Время остановок – 3 часа 17 минут
Руками ломаем странные дрова – все в колючках, ставим палатки - мой пол сразу пронзают колючки. Хорошо, что коврик не надувной.
Вкусно запёк сомика в угольях, с приправой от куксы. Оказался жирным, вкусным.
Расслабился после литра пива, в голове приятный тупняк. Луны нет, никого нет - и лишь одинокий таракан к костру на свет вышел. Обыкновенный, рыжий. Такие у меня в квартире давно вымерли, а здесь живут.
Вдруг вспомнил: у меня в палатке молния открыта! Может, палатку уже обживает какая нибудь экзотика? Побежал с фонарём проверять, выгонять…
Засыпал, слушал Вьетнам. Свиристели насекомые, внизу в озере рычали жабы. Так закончился этот день, один из самых приятных вело-дней уходящего года.
Потерялись
Утром увидел голые дуги Толиной палатки. Это он ночью замёрз, снял тент и укутался в него. Я тоже был на пределе в своём стареньком 600-граммовом пуховом коконе. Вот тебе и тропики! На спиртовых таблетках куксу заварили, поели, поехали.
Он отстал, фотографировал или въюк поправлял, я остановился ждать у какой-то мастерской. Рядом клетка стояла с птичками забавными, изредка на них отвлекался.
Перезнакомился уже со всеми детьми, плод дуриана мне подарили, две сигареты выкурил – нет его.
Поехал назад, где расстались: вот «кофейная» собака лежит у зёрен, она нас тогда облаяла. Стало тревожно. Не одну тысячу километров вдвоём проехали – а ни разу такого не было. Как испарился!
Бог знает, человек пожилой, лежит где в кустах с инфарктом-инсультом… Опять еду к мастерской, внимательно вглядываясь в обочины. Ещё жду пол часа: может, потерял что по дороге и, не предупредив, поехал назад? Вскипела злость, сразу давлю её в себе. Машина сбила, и сразу повезла в больницу?
Снова поехал назад, опрашивая крестьян по дворам и встречных – да как их опросишь? Или не знают, или не понимают, крутят кистью – характерный жест, словно яблоко с ветки отвинчивают.
Прошло полтора часа, пора принимать решение. У нас в прошлых велопробегах была договоренность: при потере встречаемся в ближайшем городке на почте. Значит, надо ехать в отель.
Дорога опять поднялась примерно до 1.000 метров, с перевала увидел долину и понял: вот он, главный спуск. Тот от Далата был локальный, этот основной.
Посёлочки видно на равнине, океана не видно, он в тёплом мареве. Сахалин, похоже очень: словно в летнюю жару на Сусунайскую долину и Анивский залив смотрю с пика Чехова.
Опять помчало меня вниз, закрутило по ущельям. Уже через пять минут забыл я и про товарища, и про всё на свете, и сами собой пришли в голову слова классика: «Человек рождён для счастья, как птица для полёта». Принудительно остужаю эмоции: асфальт-то хорош, но и ветер силён, в пропасть бросит легко.
Стремительно ниже спускаюсь, давно уж нет сосен, тепло здесь слишком для них, уже не просторно по бокам - дорога задрапирована лианами как тоннель. Лианы ползут на асфальт, мне под колёса.
Змея дохлая… Вдруг рядом запел петух. Сквозь джунгли на метр не видно, наверно, там кто-то живёт, хозяйство. Вдруг на вираже (еле увернулся!) асфальт перекрыла толстая ветвь с незнакомыми плодами. Свежая, только что ветром сломало вон с того могучего дерева.
Привыкаю, и сам собой уменьшается вело-восторг. Автоматом закладываю трансформер в нужный градус, накатом иду - а голова своё думает.
«Самое худшее, что может быть, если придётся заночевать в джунглях одному… Так-так-так, чего у меня нет? Спальник-палатка есть, спиртовые таблетки есть… котелка нет, он у Толи. Фиг с ним, в кружке воду вскипячу. Насос! Блин, почему я оставил в номере свой насос, понадеявшись на Толин?! И деньги! Донги кончаются, я хотел перезанять у Толи… деньги обязательно нужны на автобус, на веле не доеду до отеля, далеко очень».
Качаю головой: где ты, мой многомесячный опыт загран-путешествий? Пропил, чо? Одна из истин прописных: у КАЖДОГО участника должен быть полный набор выживания в одиночку. Правильно люди говорят: век живи, век учись – всё равно дураком помрёшь…
Вот подножье перевала, здесь первые люди, первая закусочная. Сьел рис с курицей, чай со льдом, кончились донги, одна сигарета осталась. Опасно жарит солнце бледные сахалинские плечи – одел термобельё.
Через три часа я медленно ехал по равнине вдоль рисовых чеков, уже обессиленный и опустошённый. Разом всё навалилось: жара, голод, непонятки с товарищем, физическая усталость… и слишком много счастья было за эти два дня, слишком много, слишком много… Иногда слезал с вела и шёл спал, дремал, эмоций ноль.
ЖД-мост чуть поднял настроение, недалеко должна быть стратегическая Ханой-Сайгон. Хотел отдохнуть, тут привязались два пьяных креста на мотоцикле.
«Чо надо? Ничо не дам, от вас ничо не надо». Они смеются, из сиденья бутылку достали, суют мне. Кое-как поулыбался, «ноу-ноу-ноу», поехал дальше.
Вот трасса долгожданная, посёлок, магазины. Выпорол ножом из тайника $100. «Чейнж мани?» - макашница кистью «яблоко выкручивает». В кафе побогаче: «чейнж мани?» - опять не понимают.
Нихрена не понимают! дикой посёлок какой-то!
Чувствую, что завожусь, сам себя учу: «Тупи, продолжай тупить. Делай всё медленно. Ничему и никому не позволяй себя раздраконить, в твоём положении это опасно».
Повезло, нашёл банк, поменял по хорошему курсу. Сразу в кафешку, пива глоток, курицы кусок, и…. И зажурчала кровь по жилам.
Долго сидел там в тени, вставал, разминался, опять ел-пил, курил, минут через тридцать восстановился.
Вскоре нашёл человека, «который поднимает руку». Никак здесь остановка не обозначена - зато специальный чел есть, который стопит басы.
На его глазах я компактно засунул вел в чехол (в чехле не видно, что это велосипед), и он показал мне деньги: 120.000 донгов. То есть, столько заплатишь кондуктору до Нячанга. Я обрадовался, до этого мне три раза показывали и писали цифру 200.000. Возможно, из-за велосипеда, не понимали, что это трансформер.
Минут через 20 «который поднимает руку» остановил двухэтажный автобус, кондуктор предложил мне разуться, дал тапочки и указал койку на втором этаже, на которую я и завалился перед телеком-плазмой. 17.43, я в автобусе, еду домой.
Меня отпустило: всё! конец проблемам!
Тьфу три раза…
Разбор далатских полётов
Часов пять ехал автобус, долго. Местами 80 и больше, местами до 60 и 40 скорость снижал. А это главная трасса между двумя столицами. Тормозят вьеты, у китайцев давно б автобан был.
Ночь, ещё километров семь пришлось до отеля пилить по пустым незнакомым улицам. Уже подъезжаю, и что-то задумался: в больнице труп, в отеле полисы…
Ну-ка нахрен, пожрать не дадут, сьем-ка я булку у макашницы, попью пивка – куда торопиться? Чему быть, того не миновать.
Так и сделал, и до конца не верил, пока не увидел в открытую дверь его озабоченное лицо:
- Я был уверен, что ты ещё раз заночуешь по дороге.
- Спасибо, что живой – устало ответил я.
Оказывается, он проехал мимо (!), не заметив ни меня, ни стоящего на обочине велика. Хорошо потерял высоту, «догоняя меня». Потом дошло, что я не впереди, а сзади. Подниматься вверх было в лом, и он поехал дальше.
До сих пор не пойму, как могли мы разминуться на пустой дороге, в пяти метрах друг от друга. Там был правый поворот со спуском, он посмотрел под колесо, я на птичек глянул – и всё совпало. Выключило нас из связки, впервые такое в наших вело-странствиях.
Тут с неба обрушился ливень, который так и не застал нас в пути. За окном опять «затрещала изба», и мы начали жёстко спорить, он нажимал на второстепенные перекрёстки и телефонную связь, что надо ехать рядом; я упирался в ещё советскую туристскую заповедь: возвращайся туда, где видел товарища последний раз. Возвращайся и жди.
Дождь потихоньку закончился, и мы тоже прекратили споры, легли спать.
Последний день
Перед отлётом опять съездили за реку Кай, в «Старые» горячие источники. Они оказались лучшими в топе «цена\качество». За 60.000 донгов можно хоть целый день лежать и купаться в разных бассейнах, стоять под горячими водопадами, везде свободные шезлонги.
Везде наши соотечественники с материка России: дородные женщины, мужики-русаки с крестами на шеях… Их окружение увеличивает мой релакс, расслабление.
Кстати, на велах мы сэкономили по 50.000 донгов транспортных расходов. Мелочь, всё равно приятно. Друг-велосипед регулярно дарит такие приятности, мелкие и большие.
P.S.
Тёплая ночь, вино, сигарета…. Грозный ритм бесконечных валов… Это мы поздним вечером пришли сказать «до свиданья» океану Нячанга. Оба молчим, оба по уши в сладкой липкой романтике, нам по 16 лет.
Мы не прощаемся, ещё вернёмся сюда.
P.S.S.
Это был наш предварительный прогон, тренировочный вылет в Ю-В.Азию, впервые со складными велосипедами на 20 дюймов. Раньше мы путешествовали на гибридах 28.
Хорошо будет на складниках? Какие у них недостатки? – надо было всё прочувствовать. Оказалось, что минусов у трансформеров нет, одни плюсы.
Впереди новый этап. В начале февраля мы опять собираемся посетить эти благословенные края. Уже подольше, на месяц-полтора, с заездами в Тай, в Камбоджу. А может – опять так же, ненадолго, вернёмся тем же чартером… поживём-увидим…
Мы с Анатолием приглашаем читателей, которым понравилась описанная мной вело-жизнь. Если у вас нет трансов – возьмёте напрокат обычные. В Нячанге я видел вполне приличные маунтбайки, $5 за сутки проката.
На этот раз к нам присоединится наш друг из Москвы. Мне в январе исполнится 60 лет, но я буду в нашей троице самый «молодой», они постарше. Поэтому приглашаем и таких пожилых, как мы. Как молоденькие укатаем Азию, повеселимся, пошлём старость к чёрту.
Владимир Грышук
