За ужином в летнем ресторане познакомились с двумя шведками… или датчанками?.. Кто нас белокурых голубоглазых скандинавов разберет?
Короче, после одной небезызвестной датской карикатуры приходится бедным девчонкам кривить душой в мусульманских вотчинах.
«Есть еще в мире очаги напряженности».
Не знаю как «баклажанам», но нам что шведки, что датчанки, все одно: они привлекательны, мы – чертовски привлекательны…
Будто по заказу: беленькая и черненькая, худенькая и сдобненькая, высоконькая и та, что к сердцу ближе (т.е. пониже). Селедочки норвежские!
Во внешности Кирстен мало скандинавского, скорее что-то европейско-алеманское. Зато Сина – настоящая, аутентичная блондинка. В хорошем смысле этого слова.
Язык у Кирстен, что жало обоюдоострое. Даже когда она приняла на грудь… (как это поэтично) лишнего (нисколько не поэтично), она по-прежнему продолжала сыпать перцем направо и налево. Медики, они везде циники. Зато Сина вся такая родная и мяконькая. Хоть и медик тоже.
Сокрушались, что уровень преподавания в русских школах английского языка конкретно (и именно сейчас) мешает преодолению границ между нациями и народами. У них-то с этим, как раз, полный ажур, по словам эксперта в области английского – Марка.
Блин, да мы и сами не рады своему «английскому». Чему ж тут радоваться?
Кирстен с большим сомнением отнеслась к озвученному мной возрасту (в смысле, молодо выгляжу). На что парни живо меня осадили: «Еще бы. Ты, со своим тамбовским английским, вместо 38-ми ей 48 сказал («фёти», «фоти»)».
Прошли девки Крым и Рим, пьют больше нашего, да еще и без закуси. Очень дивились старинной русской забаве «Текила с бананом». Но так и не попробовали. А зря: умелое оперирование закусками в пьянке – это первое дело.
«На балу у Сатаны».
Плавно переместились всем шалманом к нам на веранду. Тут, конечно, во всей своей красе предстал Профессор Скандинавский: шутил, острил, брал Кирстен за руку и прижимал ее к сердцу. В общем, стандартная программа: «Ломота – е…ть охота!»
Глядя на эту унылую картину Лео рёк: «Она ему про лепешку, а он ей про ебёжку».
Но именно задумчивый глубокомысленный образ Председателя приглянулся уже изрядно окосевшей Кирстен. Она звала его не иначе как Суперменом (он такой и есть, и точно, в форменной суперменской майке), Спайдерменом (более сложный и не до конца понятный образ). Суперстаром тоже звала. (Кем только не звала, даже «в постель» звала, кажется). Говорила, что в его глазах какая-то загадка, и даже что-то демоническое есть во взгляде.
(Звучит: «Je-e-esus Christ, Su-u-uperstar!.. He is da-a-angerous!»)
А у самой взгляд уже не то, что на загадку не тянет – токсический астигматизм и полная расфокусировка. Пойми, она уже тебя не видит НИXXXЯ, Саня!
«Супер стар, говоришь? Да, есть в его взгляде что-то демоническое… сатанинское. Этот Грибок Песочный – чистый Сатанинский Гриб!»
«Пропесочили», короче, нашего Лео перед интуристками.
Следующая стадия любой попойки – конкурс инсценированной песни. И время подходящее, далеко за полночь. Тут-то наши соседи по бунгале и узнали, что есть «Крэйзи Рашенс». И с чем их едят и пьют… а точнее, поют. Но мы не сильно: три-четыре песни.
Девицы тоже не ударили в грязь и спели на своем датско-шведско-чухонском какую-то «Летку-Еньку» из одного куплета. «Иначе» – говорят – «времени на праздник не останется». (Все на лету хватают).
Тогда последнее на сегодня: тост «За здоровье» по-датски – «СКОЛЬ!»
