Наконец починил часы.
Когда я был маленький, жил вместе с бабушкой, мамой, папой и старшим братом. И сколько я себя помню, в нашей квартире все время тикали старые настенные часы. Они были в деревянном корпусе, отделанном шпоном, без боя, но с маятником. Чтобы завести их надо было открыть деревянную дверку с окошками, запертую накиданным крючком, взять ключ и взвести заводную пружину. Циферблат был квадратным серо-стального цвета, большие глазастые чёрные цифры, написанные шрифтом эпохи конструктивизма, стрелки чёрные, без особых изысков но не простые, с кончиками бубновой масти. Эти часы ходили всегда. Я хорошо запомнил, что их останавливали только тогда когда в семье кто-то умирал. Бабушка, отец, брат. А потом вдруг, лет пятнадцать назад, часы сами остановились и больше не ходили. Помню, как мама просила меня наладить эти часы. Но так как нам то некогда, то неохота-часы так и не ходили. Мать убрала их в кладовку и все время хотела купить новые подобные часы, но хорошие стоили очень дорого, а всякую ерунду она покупать не хотела. Когда мама умерла квартиру сдали, все это время я думал о часах. И вот, в воскресенье, я приехал на квартиру и забрал эти часы. Вместе со старым деревянным бабушкиным сундуком, который и ей наверняка достался по наследству.
Вчера целый вечер очищал от грязи корпус часов. А сегодня промыл механизм, склепал сломаную пружину, смазал оси и шестеренки, и вот - часы снова тикают уже полтора часа, надо только проверить точность хода.
Что мне мешало это сделать в течении тех лет пока была жива мама, я не могу сказать, не знаю. Представляю, как бы она была рада тому, что часы снова ходят. Эти часы бабушка купила перед самой войной. Изготовлены они в январе 1941 года на Втором московском часовом заводе. Даже дед был тогда ещё жив, погиб под Москвой в 42-м.
Пусть тикают. Если тикают, значит все живы.
Путешествуй сейчас, потому что завтра может не наступить никогда.