Петух истошно орет за окном, открываю глаза с мыслью, что проспали все пляжи, нафиг! Нет, слава богу, еще и восьми нет, голова не болит – жизнь прекрасна! Валяюсь на толстом матрасе, брошенном на пол, тесть специально к моему приезду купил, кровать-то у него одна. Хорошо, что комнаты две. Водитель в девять должен подъехать. Выхожу из дома, на нашей узенькой улице оживленно: автобусы и камьоны пытаются проехать в центр, но грозный полицейский на перекрестке преградил всем путь, уматывайте вон! Люди кричат, помогают водителям разъехаться и не обрушить углы домов, выскочил тесть, принимает в этом активное участие. Видать, не часто такое бывает.
– Что происходит? – интересуюсь я.
– У важного чиновника праздник, гулять днем будут, через центр проезд закрыт, – отвечает тесть.
– Понятно, у нас также, только пробки от этого побольше.
Тесть никуда не торопится, спасает родную улицу от разрушений. Спрашиваю, на пляж-то будем собираться или нет. А не будет сегодня пляжей! Еще вчера водитель приходил и заявил, что машина сломалась, предложил ехать через день, когда отремонтируется. И тесть, конечно, согласился на завтра. Завтра, «маньяна», ну как не согласиться! Мы же на Кубе.
– А других водителей нет, что ли? – я начинаю закипать.
– Ну, есть, конечно, только все они заняты и берут дороже. Тебя что, завтра не устраивает?
– Да какое к черту «завтра»! Завтра, и желательно утром, я уеду в Ольгин! И никто этому не сможет помешать!
– Ну, ничего, ничего, – успокаивает меня тесть, – конечно, езжай. А на сегодня уже готова программа, не пожалеешь… Пойдем лучше в бар, посидим, выпьем кофе.
Вкусный кубинский кофе успокаивает, ну, колись, что за программа? Оказывается, у соседа, которого зовут Рене, куплен аж за двадцать куков целый поросенок в честь меня, и мы будем вечером жарить его на вертеле, разделяя с друзьями тестя нашу семейную радость.
Сидим, взяли еще кофе, обсуждаем проходящих мимо красавиц. Вкусы у нас разные, тесть свистит, я морщусь, я цокаю, тесть равнодушен. Смеемся, девушки даже не задерживаются, что с дураками, говорящими на непонятном языке, делать? Лишь одна, не в моем вкусе, остановилась, улыбается, тесть здоровается, обнимает ее, комплименты льстят, но от угощения отказывается. Допив кофе, тесть поднимается:
– Пойдем домой, она нам завтрак приготовит.
– Она твоя знакомая?
– Нет, первый раз вижу, – смеется тесть, – но она хорошенькая!
Ага, думаю, «хорошенькая»: толстая корова лет тридцати, не меньше, да она Мисс Куба!
Похоже, вчера, играя в гостеприимного хозяина, тесть немного выдохся – готовил и завтрак, и обед, и ужин. А сегодня это будет делать жертва мужского обаяния. Получив в распоряжение все продукты, сеньорита готовит быстро: измельчает лук и помидоры, обжаривает, заливает яйцом, переворачивает на сковородке – один «блин» готов, второй, третий. Отдельно жарятся бананы вместо хлеба, потом она одним движением мнет их в ступке, еще раз обжарила – вкусно! Вместо салата – свежие тонкие дольки томатов с лучком под пряным соусом.
Тесть приглашает ее на вечеринку, надо же к поросенку сделать салаты, приготовить рис, фасоль… Она хочет с подругой прийти, спрашивает, какие девушки мне нравятся, белые или потемней. Да без разницы, говорю, я стройных, худеньких люблю, а так, приходи, с кем хочешь, лишь бы готовить умела.
После нашего позднего завтрака я тактично удаляюсь из дома на пару часов, заодно надо пополнить запасы пива на вечер и забронировать место на автобус. Автобусов «Виазуль» до Ольгина утром нет, записываюсь на два часа дня – ладно, в четыре уже приеду, сутки потрачу на маленький Ольгин, а потом в Сантьяго-де-Куба на несколько дней.
Погулял по центру, возвращаюсь, на пороге дома напротив – Рене, маленький мужичок с острым носом, хитрыми глазками за тонкими очками, вечно в белой шляпе, счастливый обладатель двадцатки, радостно приветствует меня, заходи в гости! Мухи летают вокруг подвешенного на крюк поросенка, и Хосе тут, помогает, на кухне потроха уже скворчат в виде рулетиков.
– Давай, попробуй! – предлагает веселая жена Рене.
У, вкусно! Жена у Рене шустрая, когда-то красивая, как сейчас ее дочка от первого брака. Да, с дочкой надо вечерком поближе познакомиться… Зову ее Юми, мне так проще, а ей смешно, предлагаю пива. Юми отказывается, вопросительно смотрит на маму, та кивает. Улыбаемся, открываю банку «Буканеро». Юми приносит фотоальбом, пятнадцатилетие, 2009 год, на фото она очень красивая, принцесса. Так, считаю, да ей еще только семнадцать, в школу, наверное, ходит… Ну, так может, даже и лучше – еще один день в духе «сальса, ром и по домам», хотя как знать… да и коровка не одна придет.
Тесть довольный, новая знакомая привела еще одну буренку, они в доме суетятся под музыку: соусы, салаты – готовят человек на двадцать. Незнакомые соседи выволокли на улицу вертел – старая двухсотлитровая бочка, разрезанная вдоль на две половины и сваренная в одно большое корыто – установили его прямо на тротуаре, уголь засыпали, сверху водрузили насаженного на толстую трубу поросенка. Старичок, получивший полбутылки водки, не останавливаясь, крутит порося, который постепенно обретает золотистую корочку. Пиво рекой, бутылка рома при входе, дом тестя – проходной двор, какие-то знакомые парни, девушки, все снуют туда-сюда, опустошая холодильник. Две девушки, моложе и стройнее коровок, окапываются на диване, живо трещат с тестем, возникает ревность, весело.
Громкие звуки меренге из колонок в соседском окне, танцы прямо на ночной улице, вкусно пропахшей поросенком. Мы с тестем изредка сталкиваемся в дверях или перед вертелом, смотрим друг другу в глаза, обнимаемся без слов, хлопаем по спине, чувства переполняют. «Давай, Мишя, давай! Видишь, как я тут живу! Спасибо, что приехал, принеси еще пива!»
Когда пиво заканчивается, посылаем гонца, вытаскиваем пару столов для закусок и поросенка – пир во время чумы. Мне суют хрустящий поросячий хвостик – деликатес. Из еды мне вполне хватило. Особенно, когда все приглашенные жирными руками рвут из «поросенка в честь меня» мясо, берут с тарелок салаты, рис с фасолью, запивают пивом. Наконец, все объелись, праздник кончился, гости разошлись. Хитрый Рене и его жена стали торопливо прибирать остатки поросенка, я пью уже бог знает какую банку «Буканеро», угощаю Юми, которая не показывалась до сих пор, сидим на тротуаре, пытаясь понять друг друга. Тесть, пошатываясь, уговаривает Юми, а мне говорит:
– Давай амиго, давай. Угощай еще, ей уже восемнадцать.
– Да? Восемнадцать! Всё-то ты знаешь, а вот то, что мы уже давно знакомы, не знаешь.
Тесть смеется, машет рукой, идет в дом. Там обиженные буренки моют посуду, уходить не собираются. Надо с ними что-то делать, меня они не интересуют, а тестю уже надоели. Сын Рене, полный веселый мужик с пивным животом, предлагает ехать в бар, там пивка попить. Его «Жигуль» стоит тут же, поехали? Тесть не знает, как быть с толстушками.
– Запирай их дома, – предлагаю я, – приедем, разберемся!
Идея тестю нравится, дверь на ключ, прыгаем в тридцатилетний автомобиль, едем. Сын Рене выжимает из него всю мощь, рисуется. Да, на мотоцикле вчера дольше ехали… Вспоминаем запертых, ох, разнесут они тебе хату! – шуток на полчаса. Потом Рене жалуется, что ему холодно и есть охота. Конечно, полпоросенка в холодильник засунул! – опять смеху на полночи. В баре уже скучно, никого нет, начинает светать, возвращаемся. Затворницы обиженно выскакивают, но без претензий, а когда понимают, что больше ничего не светит, прощаются. Пока, девчонки, приходите завтра, завтра приходите…
Утром, после баночки пива, неизменный кофе в баре. На площади что-то намечается, поставили чистые столы и стулья, люди в белых халатах, наверное, врачи, ходят с важным видом, пионеры в нелепой беседке раскладывают какие-то листовки, народ собирается.
– Что, опять какой-то праздник? – спрашиваю у тестя.
– Да нет, просто «муйней маются», – отвечает тесть русским матом, – у нас тут, когда делать нечего, все государственной «муйней маются».
Время неумолимо ползет к полудню, чем закончится эта «муйня» на площади, мне увидеть не суждено, надо собираться на вокзал. Чистая одежда и остальные вещи быстро наполнили рюкзак, ну, еще пива успеем выпить. Только открыли, стук в дверь, входит парень в форме, что-то объясняет тестю. Оказывается, это родственник Рене, работает водителем на автобусах «Астро», предлагает мне сейчас поехать на его автобусе в Ольгин. Чуть ли не весь город знает, куда я еду. Автобус идет раньше, в двенадцать с минутами, да и билет он мне купит сам, за песо насиональ, только об этом никто не должен знать. Ок, говорю, отлично!
– Сколько стоит билет на «Виасуль»? – спрашивает у меня тесть.
– Шесть куков.
– Дай ему пять кук, он всё устроит. Ну, всё, давай, вам надо идти, а то опоздаете.
Обнимаемся с тестем, ладно, через несколько дней вернусь, всё будет хорошо. Да, позвоню, как же, не скучай!
На вокзале водитель берет без очереди билет в кассе, проводит меня через толпящихся у закрытых дверей автобуса пассажиров, сажает на мое место. Вот твой билет, только молчи, не разговаривай ни с кем, типа ты кубинец. Прикольно. Потом запускают остальных, билеты тщательно проверяются, в автобусе нет свободных мест. Рядом со мной садится тетушка, улыбается:
– Привет, ты иностранец?
– Буэнос тардэс. Но, сой кубано. – тихо отвечаю ей и – Роллингов в уши. Она говорит что-то еще, теперь я улыбаюсь.
Поехали, автобус часто останавливается, публика меняется. Джаггер орет, меня наполняет щемящее чувство нового, незнакомого. Маленький Ольгин, какой он? Что меня там ждет? Знаю только, что в Ольгине красивый центр с большими площадями, есть оживленный сквер Каликсто Гарсиа, собор Сан-Исидоро, есть веселая пешеходная улица с барами и дискотеками, и, конечно же, Лома-де-ла-Крус – Холм Креста, с которого город виден как на ладони. Обязательно надо туда забраться по древней лестнице, состоящей почти из пятисот ступеней, но это уже завтра утром, «маньяна»…
