Плайя Гирон, «Тихая охота».
«Все на суда собралися и, севши на лавках у весел,
Разом могучими веслами вспенили темные воды».
Разбились как обычно: «Грибы» в носу «бота», а мы с Мариком- на корме.
«Верещагин, не заводи баркас!»
И поплыли, в обстановке повышенной секретности. Позже оказалось, что наших кубинских коллег по этому незамысловатому Приключению могли вполне конкретно «нахлобучить», за связь с интуристами.
«Подпольная рыбалка»? Круто!
Ладно, нас к гребле не привлекли, сами управились. «Фишерманы» эти.
(Еще бы: за такие-то деньги!)
Наш «грёбец» (с которым Марк вчера и договаривался о «боте») болтун отменный оказался. Корни у него какие-то чешские. А я думаю: откуда в его кубинской орфоэпике до боли знакомые фонемы проскальзывают. Особенно, когда ругаться начинает.
Встали лодками над местной Марианской впадиной. Под ногами все песочек белый был и, вдруг- бац! Дыра черная! Метров 70 под килем (если у «плоскодонки» есть киль)!
И затаились в ожидании крупной «фиши». Удилища на стреме, так и трепещут.
Тут наш болтун и проговорился:
«Вообще, мы сюда уже два дня наведываемся. Глухо».
(Он еще и глумится над нами, в открытую?)
Выдал каждому по «чучарке»- рыбке-наживке…
(Вроде, «чучарка», а звучит как «сучарка»).
…а сам леску на палец намотал:
- Это Вам, Рыгам, спиннинги нужны, а настоящие рыбари добычу «очком» просекают.
- Поня-атна-а.
Я Вам не скажу за всю Одессу, но немного про «самого главного удильщика» обмолвлюсь. Про себя, т.е. Это мой второй выход на «зверя». За всю жизнь! Понятно, что все тонкости рыбацкой науки для меня- лес дремучий.
(Но дуракам везет! Ловись, «фиша», большая и побольше).
Сидим, вяло болтаем ногами и языками. Рыбачим, короче.
Моя «сучарка» все время норовит под лодку спрятаться. Я ее забрасываю со всей дури, невесть куда, а она возвращается.
- Ручная?
- Она в тень лодки лезет, дурень. Закинь так, чтоб она лодку из виду потеряла.
(Он с кем сейчас разговаривал?):
- Ты сам- дурень. Откуда я знаю, что она там себе думает и куда смотрит.
«Чех» видит- перед ним «пассажир» сухопутный. Показал, что с это глупой палкой в руке делать: куда бросать, на что жать, как дергать.
Ухмыляется. (Блин, «посмотрел бы ты, товарищ, на себя со стороны»).
Пока пререкались, да «сучарку» от «бота» отгоняли, у него палец «зазвонил». Да так, что мы поняли- крупняк!
Боролись за добычу все вместе, в меру способностей. «Чех» подтаскивал зверюгу, Марик выполнял все команды «оперирующего доктора»:
- Подсачик!
- Йес, сэр!
- Дубинку!
- Йес, сэр!
- Пино Коладу?
- Й-йе-ес! Сэ-эр!!!
А я прыгал по лодке, дико кричал и улюлюкал, от радости и страха, одновременно. Я выл белугой и раненной матерью-моржихой (тоже, одновременно), играл на тимпанах и маракасах (за «очо песос»). Призывая на помощь всех богов, и Отцов с «носа корабля», в свидетели.
Т.е. оказывал максимально возможное содействие процессу!
Зрелище для моей разболтанной, неустойчивой психики, конечно, доложу Вам: когда «Доктор Рыбатов» палкой по башке, во-о-от такую, рыбятину дубасил.
Барракуда-то, под метр длиной! Пыздэ-эсь!!!
Едва улеглись треволнения, как у меня удочка «затрещала».
Пока я: «А?», мне рыба: «Х…, на!»
Доктор Снастей и Подкормок что-то кричит, расстраивается: так, мол, надо было ее, и так… «Эсо и эсо»!..
«А я предупреждал, что с плохим аккумулятором- это не жизнь»- оправдываюсь.
А сам, прямо вижу, как Затевахин с Сабанеевым, стоя на берегу и глядя на этот мой позор, просто рыдают. От смеха.
(Скажут какую-нибудь глупость и ржут, как дураки!)