31.05 Кобальтовые рудники Blaafarveværket – памятник Уле Эйнару Бьорндалену – аэропорт GardermoenУтро началось с купания в озере и неизменной чашки кофе на веранде. Потом были тщательные и неторопливые сборы. Собирались так, чтобы с минимальными перепаковками можно было бы грузиться в самолет. В результате, барахло опять перестало помещаться в багажник, пришлось один из рюкзаков переселить на заднее сидение. Домик освободили только в
11.30. Выехали на 158 дорогу, широким кругом через городок Vik объехали полуостров (чтобы не возвращаться по вчерашней дороге), вернулись на Е16, а с неё съехали на 35ю дорогу, ведущую на юг. По 35й доехали до городка Åmot.
Попутно заправились. Надо заметить, именно в этом районе нам встретился самый дешевый бензин за всю поездку. В Амоте средняя цена за литр не сильно превышала 14 крон, а кое-где падала до 13.90, в то время, как в Гейрангере и в некоторых других местах мы встречали цифру 15.70 крон/литр.
В Амоте свернули на 287ю дорогу. Запомнился спиралеобразный мост на пересечении дороги, реки и жд путей, этакий современный Кнуттен. Далее проехали вдоль реки по узкому ущелью с живописными домиками по склонам и скоро свернули на парковку возле музейного комплекса, посвященного старым кобальтовым рудникам.
Рудники были Сашкиной хотелкой. Конечно, логичнее было бы остановиться здесь в начале поездки, по пути из Осло, но экскурсии на рудниках не круглогодичные, и сезон начинался только с 24.05. Информацию о расписании работы можно получить тут
http://www.blaa.no/?lang=2Музейному комплексу принадлежит огромная территория, включающая реки с водопадами, леса и поля. По этой территории проложены пешеходные и велосипедные дорожки, возможны неспешные прогулки с детьми и купание в лесных озерах. В точке N 59° 54' 42'' E 9° 53' 19'', указанной на сайте, находится парковка и вход на территорию комплекса, а также сувенирный магазинчик. Сами же рудники находятся в 8ми километрах севернее, в точке N 59°58'8.8" E 9°52'1.0" (парковка). Здесь также есть магазинчик и кафе, где подают изумительно вкусные вафли со сметаной и клубничным вареньем. Рядом расположен выставочный зал, где походит выставка художника-сказочника Theodor а Kittelsen а. Также из интересностей на территории комплекса можно отметить
водопад Haugfoss (N 59°54'49.7" E 9°52'59.4"), энергия которого раньше использовалась для измельчения породы, добываемой на руднике, а сейчас – для работы небольшой электростанции.
На террасе над водопадом тоже расположено несколько кафе и сувенирная лавка. Разобравшись со взаимным расположением объектов, возвращаемся на дорогу 280 и едем дальше, на сами рудники.
Поначалу туда ведет узкая асфальтовая лесная дорожка, далее от неё влево отходит грунтовка. На развилке указатели на рудники показывают в обе стороны, по грунтовке 5 километров, по асфальту 12. Что удивительно, наш навигатор, дотоле всегда предпочитавший грунтовки, настойчиво вел нас по асфальту. Поверив ему, поехали прямо. Не тут то было! На рудники асфальтовой дороги нет! Асфальт скоро заканчивается, и мы, на радость нашей «шайтан-коробке», трясемся по объездной грунтовке 8 километров из 12ти. Зато получаем возможность вечером вернуться другим путем. А идущим следом могу твердо сказать: В точке N 59°55'31.5" E 9°53'2.0" не раздумывая сворачивайте с асфальта влево, так быстрее и удобнее!
На парковку приезжаем в
13.30. Сразу обращает на себя внимание огромное количество отработанной породы, представляющей основной вид здешнего рельефа.
Поднимаемся на сами рудники и берем билеты на экскурсию в штольню «Клара» на 14 часов. Перед экскурсией успеваем только зайти в туалет и обозреть окрестности.
Экскурсия в штольню продолжается 1,5 часа, из которых около часа проходит под землёй. Это не самая продолжительная местная экскурсия. 4х часовая Mine Safari была бы нам ещё более интересна, но она проводится только по средам и воскресеньям, а мы оказались здесь в субботу. Экскурсию проводил колоритный бородатый дяденька, даже в каске и мембранной куртке похожий на солидного гнома, настоящего хозяина подземелий. Экскурсия проводилась на английском, только присутствующим детям он иногда пояснял что-то на норвежском. Его английский безупречен и гораздо более понятен для иностранца, чем настоящий английский английский.
Сначала он рассказал нам об истории рудников в свете общей истории Норвегии. Когда здесь нашли первый кусочек руды, его сначала приняли за серебро (неподалеку были и серебряные шахты). Но когда выяснилось, что это редкий и гораздо более дорогой кобальт, радости владельцев этой земли не было предела. В те времена кобальт использовался, в основном, для получения синей краски, столь необходимой для подделки модного и безумно дорогого китайского фарфора.
Добыча началась в 1772, когда нынешняя Норвегия принадлежала Датскому королю. Добыча велась открытым способом. Шахтеры прорубались к рудному телу через толщу гранита, вытаскивая наверх все те тонны пустой породы, которые до сих пор разбросаны по поверхности. Понятно, что это было очень тяжело и медленно, производительность была не высока и рудники не процветали. А потом Норвегия получила независимость. Нищая страна отчаянно нуждалась в деньгах, и нерентабельное месторождение было отдано в аренду немецкой компании.
Приехавший из Германии главный инженер был в ужасе от происходящего. Он приказал рубить штольни сквозь гору под углом 1,5 градусов с выходом на склон холма. Этот наклон позволял одному человеку без надрыва скатывать вниз груженую вагонетку, а так же выталкивать наверх пустую. Первую штольню протяженностью 200 метров рубили 4 года. После её прохода производительность сразу возросла в 7 раз, и очень скоро рудник стал давать 80% мировой добычи кобальта. На сегодняшний момент длина рудника составляет 3 километра, глубина 500 м и высота 200 м, если я ничего не путаю в цифрах. Одна штольня открыта для свободного посещения (стеклянный вход с центральной площади), несколько доступны с экскурсиями, остальные закрыты или используются по необходимости. Например, в одной из штолен расположен местный сырный заводик, производящий уникальные сыры, которые и поныне заказывают многие королевские дома Европы. Кстати, в местном магазинчике сыр можно попробовать и, при желании, купить.
Потом мы зашли в небольшой музей, раньше использовавшийся как обогатительная фабрика. Здесь местные мальчишки от 11 до 18 лет вручную просматривали каждый добытый камень, определяя на вес и взгляд, а также простейшими химическими методами, есть ли в нем кобальт. Теперь здесь представлены образцы продукции, для получения которой используется кобальт и сопутствующие ему никель и кварц.
Также дяденька рассказал об ответственной работе маркшейдеров и привел в пример уже современный курьёз, когда один из строящихся протяженных норвежских туннелей вдруг обнаружился под территорией Швеции.
А потом мы пошли в штольню. На входе всем выдают каски и теплые пончо, так что своей специальной одежды не нужно. Пол в подземелье современный деревянный, а под ним еще сохранились старые рельсы, по которым ездили вагонетки. Коридоры освещены, но, тем не менее, от экскурсовода лучше не отставать.
В высоких коридорах, откуда выбирали породу, стоят в распоре толстенные бревна. Во время разработки специальный человек с тонким музыкальным слухом ходил по шахте и стучал по ним кувалдой. По изменению звука бревна (а значит, и изменению его плотности) он определял, не собирается ли шахта обрушиться, и не пора ли бежать отсюда.
Кстати, эти и многие другие бревна – подлинные. Они практически не гниют, так как за пару веков в шахте насквозь пропитались мышьяком (ещё один спутник кобальта). Теперь, если приходится поднять бревно на поверхность, с ним обращаются, как с химическими отходами. Поэтому же, в штольне рекомендуется ничего не трогать руками, а, выйдя на поверхность, вымыть руки перед посещением кафешки.
Я не буду пересказывать всю экскурсию, иначе вам будет не интересно её слушать на месте, но надо заметить, что она была познавательна не только с точки зрения геологии, химии и горного дела, но и с точки зрения истории, развития технологий, лингвистики, в конце концов… Никто не знает почему, но деревянный желоб для сброса породы с этажа на этаж немецкие инженеры и норвежские рабочие называли русским словом «спутник».
Также много дяденька говорил о жизни простых рабочих, о графике работы, о социальной защите итд. Некисло они там жили, если честно, особенно для нищей, умирающей с голоду Норвегии начала 19 века. У семейных рабочих были свои дома неподалеку, для одиноких строились общежития, вдов и сирот содержали за счет компании. И всё потому, что немецкая компания поддерживала здесь тот же уровень жизни, что был привычен в цивилизованной Европе. Конечно, работа на руднике считалась тогда хорошей и престижной. Но к началу 20 века рудник оказался полностью исчерпан и закрыт. Нынче кобальта тут нет, и даже на кобальтовых стекляшках в местном магазине встречается этикетка «сделано в Польше». Но всё равно, они очень красивые!
Выйдя из штольни, мы немного посидели в кафе, отведали сыра и прекрасных свежих вафель, а потом пошли смотреть старые карьеры, где добыча велась еще открытым способом. Они расположены чуть выше центральной площади, по дороге за забором. Впечатляет человеческая трудоспособность и упёртость в добывании денег.
Кроме того, со времен рудника сохранились несколько аутентичных домиков, в том числе контора и столовая.
В
17.30 мы покинули рудники и вернулись к водопаду Haugfoss. Сюда от рудников шла железная дорога, по которой доставлялась руда. Энергия водопада крутила колесо, приводящее в движение машину, измельчавщую породу. Остатки стен этого цеха хорошо видны на левом берегу реки чуть ниже водопада.
Вдоволь насмотревшись на водопад, мы поехали обедать, вперед по 287 дорожке до деревни Simostranda. Место обеда было выбрано не от фонаря, а со смыслом. Simostranda – родная деревня великого биатлониста Уле Эйнара Бьорндалена, на въезде в деревню в 2008г. ему был поставлен памятник ( N 59°55'32.17" E 9°50'40.12"). Я не являюсь фанаткой Бьорндалена, но признаю его величие. Очень хотелось посмотреть на место, где родятся на свет такие монстры.
Возле памятника оборудована зона отдыха – пара столиков, туалет и волейбольная сетка для молодежи. Имеется информационный щит, рассказывающий о победах Бьорндалена (на момент 2008г), и также несколько листочков с треками его любимых маршрутов, прибитых степлером на стену туалета. Такая вот смесь пафоса с прозой жизни.
Расположившись за одним из столиков, начали варить суп и резать семгу. И вдруг заметили, что стол наш тоже не простой. На столешнице не очень аккуратно вырезана роспись Бьорндалена. Наверное, во время банкета по случаю открытия памятника, он соизволил расписаться маркером на новеньком столе, а потом кто-то из болельщиков увековечил это в дереве. Вот тут уже весь пафос как ветром сдуло, стало понятно, что «матерый человечище» из телевизора так и остался мальчишкой, бегавшим на лыжах по окрестным холмам. И деревня Симостранда стала как-то роднее и понятнее, и сёмга пошла на ура.
Но запоздалый обед закончился, и нам надо было ехать в сторону аэропорта. В
20.30 мы выехали на 287ю дорогу, проехались туда-сюда по деревне (в тщетной надежде случайно встретить прогуливающегося Бьорндалена), развернулись и двинулись тем же путем, что и приехали, обратно до Амота, далее по 35й дороге до Хонефосса, и по Е16 до аэропорта. В километре от него еще раз заправились (недорого) и пропылесосили машину бесплатным пылесосом (кажется, заправка расположена N 60°10'44.71" E 11° 4'50.81"). В 23.00 мы затормозили перед входом в заранее заказанный Radisson Blu Airport Hotel. Отель, конечно, страшно дорогой, но уж больно удачно расположен (250 метров от здания аэропорта), а кроме того, цена включает достойный шведский стол на завтрак.
В
23.15 мы остановились на дорожке перед входом, не выключая двигатель, и стали спешно выбрасывать из машины рюкзаки, сумки, баулы, мешки и мешочки, всё, что уже прижилось там за две недели. И тут наша машинка запищала, да так жалобно, что мы сначала опешили, а потом бросились утешать и успокаивать её, рассказывать, что у нее ещё будут другие хозяева, куда лучше и аккуратнее нас, раздолбаев. Но машина не унималась. И то понятно, она проехала с нами 3050 км, прошла стадию взросления, научилась ездить по серпантинам и грунтовкам, сколько нового увидела! Но не могли же мы взять её с собой, нас бы в Avisе не поняли… А потом кто-то из мальчишек догадался закрыть водительскую дверь, и машина успокоилась, видать примирилась со своей судьбой. Но у нас всё равно слёзы наворачивались, когда мы отпустили её домой, на её родную Avisовскую стоянку. Она –
черный Фольксваген Гольф, номер DP 50612. Если кто-нибудь её увидит, передайте ей привет от нас, мы её помним и любим!
Пока мальчишки возвращали машину, мы с Танюхой взяли номера и докатили до них весь багаж прямо на аэропортовских тележках, что вполне удобно. Причем, в номерах удалось запарковать и сами тележки, чтобы не искать их завтра по всей гостинице. Еще одним большим плюсом этой гостиницы был стоящий на этаже автомат по производству ледяных кубиков. Вечер прошел в неспешном допивании виски со скромной закуской и обсуждении нашей удачной поездки. Звукоизоляция в номерах прекрасная, поэтому мы не мешали взлетающим самолётам своими песнями.
А про следующий день
01.06 и рассказывать нечего. После плотного и вкусного завтрака с неизменным кофе на веранде (В каком еще аэропорту мира приятно будет посидеть за завтраком под открытым небом?!) мы собрались, борясь с привычкой убраться в номере перед отъездом, и пешком за 3 минуты дошли до аэропорта. Здесь немного потупили в очередях и на контроле безопасности, чуть не потеряли Танюху (она может себе это позволить, у нее виза не сегодня заканчивается), и полетели домой.
За сим свою часть отчета считаю написанной, но сам отчет пока не заканчиваю. За нами остается два обещанных дополнения: рассказ о том, как ребята катались в Берген (Танюха, фотки только у тебя!) и эпохальное видео с летающими монетками с Кафедры (верите, я сама о нем пока только слышала).
Позвольте откланяться, всегда ваша, Ирина Иванова.
