Слово Дорогой...
Трек №3. Abel Tasman Coast Track.7 марта мы в первый раз в НЗ встретили русскоговорящую пару. Это был наш сын Сергей и его подруга Надя. Две недели мы будем вместе и пройдем два трека вдоль моря.
Вечером мы сделали на кухне в нашем хостеле великолепный праздничный ужин, с мясом, салатом, вином и сыром.
Наш третий трек называется Abel Tasman coast track. Это самый популярный многодневный трек в НЗ. Он рассчитан на 5-6 дней. Тропа идет вдоль моря и казалось, что формат будет подобен «Ликийской тропе» в Турции, но ничего подобного. Отсутствие помоек, коз и бетономешалок решительно меняет и настроение, и восприятие природы.
В первый день мы прошли 12 км. Оставив в стороне большой кемпинг с душем, кухней и питьевой водой, мы вырулили в маленькую уютную бухту, где не было практически никаких удобств. Места хватало только для нескольких палаток. Я начала привычно изливать желчь на меркантильных новозеландцев, которые дерут безумные деньги с бедных туристов. Но следующее простое соображение заставило меня замолчать. Мы платим деньги за то, что целую неделю гуляем в великолепном природном парке, который действительно выше всяких похвал. Но для того, чтобы содержать в порядке тропы, чтобы работали туалеты, чтобы была питьевая вода нужны действительно большие средства. Но каждый треккер может выбрать свой уровень присутствия цивилизации. Один будет думать, что он заплатил за кухню и остановится в большом кемпинге, а другой будет считать, что отдал свои доллары за то, чтобы ничего похожего на кухню и близко не было, и остановится на маленькой полянке. Формат, при котором ты можешь выбрать сам подходящие тебе условия, а деньги все платят примерно одинаковые, вдруг показался мне очень привлекательным. Я сижу в крохотном лагере, где один туалет и кран с водой не потому, что на большее у меня не хватило средств, а потому, что я так хочу. Очень духоподъемная концепция!
Мне казалось, что эту мысль высказал мой сын. Но он заметил, что его суждения, попадая в мою голову, подвергаются там такой трансформации, что он их «на выходе» не узнает и поэтому решительно отказывается от авторства. Мне же идея, что мы будем платить не за то, чтобы иметь какую-то вещь или услугу, а за то, чтобы их НЕ иметь, показалась очень интересной. Например, в сложившийся сейчас ситуации можно считать, что часть средств, которые мы вложили в наше путешествие идет на то, чтобы ничего не слышать об окружающем нас безумном мире, в котором распространяется коронавирус, расползается война в Сирии и Дума «печатает» новые безумные законы.
На нашей первой ночевке обозначилась проблема, которая преследовала нас на протяжении всего трека. Около палаток прогуливались птицы, и мы не сразу распознали подлый, шакалий характер этих пернатых. Мы называли их «курицами», на самом деле название этой птицы – века. Ходит такая курица и невинно клюёт какие-то зернышки на земле. Вдруг – бросок, она хватает клювом плохо лежащий полиэтиленовый мешок и скрывается с ним в чаще. Так, на третьей стоянке курица утащила мой мешок с мусором, и я чувствовала себя экологической преступницей, но найти его не смогла. Другой раз курица вытащила из бокового кармана Сережиного рюкзака бритвенный набор, который мы все же отбили. Главное, что мы все время недооценивали ее быстроту реакции, остроту клюва и подлый характер.
Достопримечательностью второго дня стал «Бассейн Клеопатры». Лес, через который идет тропа, очень влажный. Сотни веселых ручейков, хлопотливых речушек, задумчивых болотцев добавляют красок картинке, и без того фантастической. В одном месте чуть более солидная речка, забравшись на камни, падала вниз небольшим водопадом и образовывала то, что можно было назвать «бассейном», включив воображение и не слишком привередничая. На Алтае похожие места называют «бараньи лбы». (Прекрасный пример, иллюстрирующий различный менталитет наших народов.)
Третий день был самый трудный. Дело в том, что мы должны были пройти одно место, где море далеко врезалось в сушу, образовывая что-то вроде лимана. Пересечь его надо было во время отлива, в пять часов вечера, ни раньше и не позже.
Утром того же дня мы могли убедиться на простом примере, что шутки с этим природным явлением плохи. Мы шли по песчаной косе и вдруг увидели, что люди, идущие впереди начали поворачивать назад, а мы оказались на полуострове, который стремительно превращался в остров. Пока я снимала ботинки и трепетала, вода дошла «до развилки», как говорят туристы, и из протоки меня выдернул на сухое место доброжелательный пожилой немец.
Одно дело, когда Сережа, держа в одной руке котелок, а в другой кружку объясняет механизм приливов и отливов, и, совсем другое, когда вода с каким-то утробным урчанием и причмокиванием заливает все на твоих глазах.
Мы были на вершине холма, когда увидели, что начался отлив и море уходит. Появились песчаные косы, кораблик нелепо наклонился, попав на мель. Художник решительно и быстро наносил широкие желтые мазки на синий фон.
Мы легко преодолели лиман, вода доходила только до колен, хотя глубина воды в этом месте в прилив достигает четырех метров.
В четвертый день мы прошли всего два часа и опять остановились в маленьком лагере. В этот день мы шли какое-то время по берегу моря, по самой кромке прибоя, по твердому влажному песку. Это привело меня в состояние полного восторга, а восторг – чувство, которым непременно хочется поделиться. Не находя выхода, оно очень быстро трансформируется в идиотизм. Я стала интересоваться, не испытывают ли восторг мой сын и Надя и получила ответ – «Да, нормально…»
Ситуации, когда мое удивление и восхищение сталкиваются с Сережиным «нормально» возникают у нас регулярно.
И сейчас, мой сын говорит мне: «Мама, это нормально, что человек заработал деньги и отправился путешествовать. И никакого чуда нет в том, что он выбрал красивую и интересную страну.» Но я не хочу расставаться со своим ощущением фантастичности происходящего. «А если нормальный человек приезжает в нормальную страну и встречает там своих ненормальных родителей… Это как классифицировать?» «Да, пожалуй это не типичная ситуация» – соглашается сын.
Вторая часть нашего трека прошла в максимально расслабленном режиме. В 7 часов Сережа бежал ловить утренний свет, а я бежала купаться. Вода в море довольно холодная, но очень чистая и какая-то «упругая», наполненная силой и свежестью. Пляжи, которые мы видели в Таиланде были чистыми, если их специально убирали, но и тогда все прибрежные кусты были забиты мусором, как будто всё человечество потерпело кораблекрушение. Здесь берег чистый как бывает чистым дом, в котором живут чистоплотные люди. Ясно видна граница прилива. Покопавшись в груде разбитых ракушек и мелких щепок, можно найти странный голубой желеобразный шар, то ли растение, то ли животное. Или «присоску», похожую на гриб-поганку. На скалах растут колонии синих двухстворчатых ракушек. Купались мы, к сожалению, мало. Если день был солнечный, то поднимался холодный ветер с моря, а если день был пасмурный, то отпугивал суровый, стальной цвет воды.
После завтрака мы собирали свои рюкзаки и переходили в соседнюю бухту, которая была также хороша, как предыдущая. Одну бухту украсили необыкновенные скалы, другую – огромный старый кедр (или его близкий родственник, судя по шишкам и длинным иглам).
Утром последнего, шестого дня мы посетили одно интересное место. Это был небольшой каменистый участок берега, где обитали морские котики.
Заканчивая описание нашего третьего трека, я хочу еще раз отметить удивительно гармоничное сочетание «ходовой» части по комфортной, удобной тропе через тенистый густой, почти тропический лес, и ночевок на берегу Тасманова моря под примиряющий, расслабляющий, усыпляющий шум прибоя.
