Венская Штатсопер, Россини “La Cenerentola”, 26 января, премьера
   Я в восторге! Это был настоящий праздник, который очень хотелось бы повторить.
К сожалению, мне не удалось найти интервью с режиссером Эриком Свеном Бехтольфом, хотя я знаю, что на утреннем прогоне 20 января он должен был излагать концепцию постановки. Действие происходит в государстве Сан-Соньо, где мне почудился некий дух «банановой республики», да еще диктаторской. Сцена решена в двух вариантах: дворец и дом барона Маньифико – отчима Золушки (Алессандро Корбелли). У государства свой флаг: причудливое сочетание итальянских цветов с серпом-молотом, причем молот – некий омар-лангуст. Придворные – странная смесь поваров-шоферов-стенографисток. Роль последних играли мужчины в женских костюмах. Возможно, во всем этом был элемент памфлета? Может быть, обыгрывались слова принца (Дмитрий Корчак): 
Но жениться без любви!
 Жестокий приказ отца обрекает меня
 в цвете моих лет на этот трудный выбор!
   Над сценой царит портрет диктатора с траурной полосой. Судя по всему, принц не скорбит по усопшему, да и никто не скорбит – Алидоро (Ильдебрандо Д’Арканджело)  меняет портрет на изображение счастливой пары при первом же удобном случае.
   Обстановка в доме Дона Манифико навеяла мне Зальцбургскую «Свадьбу Фигаро» своими многочисленными дверями, за которыми кто и что только не прячется. Да и Алидоро подчас напоминает того Херувима своими возможностями управлять событиями и персонажами. Он не строгий воспитатель-философ, в нем что-то от озорного мальчишки. Кудесник и маг, которому захотелось пошалить. Вот и опять мне «Обыкновенное чудо» вспомнилось. Перед Веной я сокрушалась, что Россини не хватило воображения представить себе принца, поющего басом-кантабиле. Я сочла, что для этого подойдет только сюжет «Обыкновенного чуда», а создать такую оперу под силу только Моцарту: «А не пора ли Вам, Вольфганг Амадей, отряхнуть пыль с Ваших перьев?»
   Должна сказать, я мало смотрела на принца и прочих, когда на сцене появлялся Алидоро. Можно считать это моим упущением, но я  точно знала, зачем в Вену лечу. Учитель принца в этой постановке стал центральным перонажем, он управляет событиями: то участвуя в них непосредственно, то мановением руки выстраивая мизансцену по своему вкусу. Свадебный букет для Золушки Алидоро получает из рук женщины на портрете (это мать героини, надо полагать?), эта сцена обставлена загадочно-полумистически. Мне даже почудилось, что и гроза – его рук дело. И проделывает он это легко и непринужденно – в нем нет ни вычурности, ни напыщенности, он игриво-легок, подчас дурашлив до фривольности. Как он пел! Я слышала многих Алидоро, но все они кажутся приглаженно-бесцветными в сравнении с Ильдебрандо Д’Арканджело. Причем, у меня есть варианты 2003 и 2010 года. И всегда это изумительно! 
   И еще об оформлении сцены. Декорации меняются довольно «беспардонно» - занавес закрывается, из-за него доносится грохот, дирижер усаживается и складывает руки, а публика сидит в темном зале и недоумевает. Только один раз это ожидание «разбавил» Алидоро с речитативом
Мне содействует судьба.
 Милосердная любовь покровительствует плану.
и последующими, почти шутовскими, поисками выхода.  Кстати, элегантен он был необычайно, даже «рубище» нищего  - вывернутый наизнанку плащ - шло ему.
   Сестры Клоринда и Тисбе – просто модели! На их фоне Золушка – и впрямь серая (рыжая) мышка. Почему это для нее так часто выбирают именно этот цвет волос? Должна сказать, что в жизни ирландская певица Тара Эррот весьма привлекательна, хотя и довольно упитанна. Мне стало обидно за нее: как-то ее обделили «внешностью» в финальной сцене: оставили очки в уродливой оправе и прическа ее не красила. Характер у Золушки весьма неуравновешен: то она осмеливается петь наперекор сестрам и спорить с отчимом, то зачем-то прячется под стол от ухаживаний Дандини – и это в бальном наряде! А прямо на свадьбе то падает на четвереньки, принимаясь за мытье полов («привыкли руки к топорам»?), то хватается за тряпку и начинает полировать автомобиль, стоит принцу только чуть зазеваться. Впрочем, он при всей своей фактурности: рост, внешность, которую такие же очки нисколько не портят, - все-таки как-то мягковат. Но это я с Хуаном Диего Флоресом сравниваю: вот уж кто  и в костюме слуги всем принцам принц!
   Дандини – Вито Прианте – дурашлив, как и подобает. Временами мне хотелось бы его получше слышать, но техника прекрасная, а издержки можно списать на мое местоположение: возможно в середине зала я услышала бы нечто совсем другое.
   Кстати, общее наблюдение: все сольные арии сопровождались каким-то посторонним мельтешением на сцене. Не знаю, каково певцам, а я порой теряла нить, и это при том, что знаю все наизусть и чуть ли не дословно. 
   Короче – режиссерская опера во всей красе! А я-то читала, что в Вене приняты классические постановки. Все это дело вкуса, но мне понравилось, я бы и повторить не отказалась, да еще и не раз! Интересно, выйдет ли DVD? Смею надеяться – да! Все-таки премьера, да еще и столько лет «Золушку» в Вене не ставили!
   Должна сказать, что публика принимала все очень горячо. Вначале дирижер не делал пауз для аплодисментов, я  даже забеспокоилась, не пойдет ли так все до самого антракта, но после арии Алидоро всем дали отвести душу! Оно того стоило! Изумительный бас, виртуозная легкость, неповторимый тембр – я слов таких не знаю, чтобы описать это. Венская пресса в восторге: «элегантная подвижность голоса», «любимец публики»...
   Певцы все были великолепны! И овации в полном смысле этого слова не стихали долго-долго…