Часть первая.«Да, мир и любовь - это вам не хухры-мухры.
Вот сам Джордж Харрисон то же самое говорил.
А ну-ка хором затянули "Харе Кришна! ",
И возлюби друг дружку со всех сил.
Майк Науменко
В конце октября, пройдя пограничный и таможенный контроль, я ожидал в аэропорту «Шереметьево» вылета первого в новом сезоне чартера на Гоа, куда лететь в общем то и не планировал, но, наткнувшись на горящее «спецпредложение» одного из туроператоров, как всегда, не смог пройти мимо халявы. Тур на 12 дней, с проживанием в сингле, с завтраками в отеле 2 звезды стоил чуть более 20 000 рублей.
Куда я лечу стало ясно уже по публике, ожидавшей рейса в накопителе - народ в большинстве своём был из «бывалых» и уже в аэропорту переоделся в «гоанскую униформу»: шаровары «али-баба трэжэ», хлопковые рубашки-балахоны и все поголовно в сланцах. Некоторые девушки даже были в сари. На большинстве было надето неимоверное количество «фенечек», у многих волосы были заплетены в дреды. Пирсинг и татуировки были почти у всех, у некоторых, даже на голове. Я будучи одет в толстовку, джинсы и кроссовки, чувствовал себя полным лошарой.
Тут появился какой-то долговязый усато-волосато-бородатый чувак, неопределённого возраста с большим барабаном. Сев в позе лотоса на пол, он начал бить в барабан и противным скрипучим голосом петь популярную у узких слоёв населения планеты песенку про некоего парня по имени Рама у которого была харя по всей видимости каких-то очень выдающихся размеров или не бывалой красоты, о чём певец раз двадцать подряд проинформировал публику, ожидавшую посадки на рейс. Песня про Раму вызвала неподдельный интерес у «бывалой» части пассажиров, которые образовали круг вокруг волосатика, один даже достал какую то дудочку, и они дружно подхватили песню, но, правда стали оспаривать первенство Рамы на самую крупную харю, и даже имели наглость утверждать, что был человек с ещё более выдающейся харей и звали этого человека Кришна.
В момент моего наблюдения за участниками гоанского проекта телепрограммы «Голос», ко мне подошёл паренёк лет 25, который, подобно мне, был одет по-лоховски, т.е.не в гоанскую униформу и, как-то заторможено, спросил: «Братишка ,а не знаешь, где здесь курительная комната?». Я удивлённо посмотрел на него, ведь курительная комната была прямо у него за спиной, напротив нашего накопителя. «А-а-а, обрадованно произнёс он, а то я её уже час ищу» и, блаженно улыбнувшись, направился в курилку. Я может быть и не обратил бы на парня внимания, если бы не одно «но»: у парня были невероятно красные глаза! Такие глаза могут быть в трёх случаях: 1) Если ты собака породы сенбернар, 2)Если ты несколько суток не спал, 3)Если ты очень хорошо покурил, причём не обычных сигарет, а набитых травой, которую Госнаркоконтроль к употреблению не рекомендует.
Покурив, парень снова подошёл ко мне, и похихикивая, шепнул мне на ухо: «слышь, мы тут с тобой походу одни нормальные, а остальные из дурдома сбежали» и он указал на публику продолжавшую громко распевать песню про Раму и его харю.
«Нам вместе надо держаться, меня Костей звать» - представился парень. Я, назвав своё имя пожал ему руку.
«Вот ты зачем летишь на Гоа?» - спросил Костик, и не дав мне ответить, радостно, и я бы даже сказал, с гордостью, сообщим мне – «Я вволю покурить лечу!»
Блин, уж не провокатор ли он какой, подумалось мне, может его специально подослали чтобы наркоманов выявить и на Гоа не пустить?
«Я не курю, веду здоровый образ жизни!» - безапелляционно ответил я.
Удивлению Костика не было предела: «а зачем тогда на Гоа летишь?!».
Как зачем? Купаться и загорать! – ответил я.
«Ну да, ну да, там же ещё вроде и море есть» - как бы вспоминая пробормотал Костик.
Костик не был провокатором, он по жизни был таким вот откровенным и непосредственным человеком, готовым наизнанку вывернуть душу первому встречному, но тогда я про это ещё не знал.
Нас пригласили на посадку. Большой «Боинг», кресла в три ряда. Мне досталось крайнее место в среднем ряду с правой стороны. Прямо передо мной сидел парень в очках лет 27, с видом типичного компьютерного задрота, пожалуй, я так и буду звать его – Задрот. Он был явно возбуждён, толи предстоящей поездкой, толи принятыми накануне её запрещёнными препаратами, и, оживлённо жестикулируя, очень громко, так, что этот рассказ вынужденно слушало ещё полсамолёта, рассказывал сидящей рядом с ним девушке о том в какое нереально фантастическое место она летит. Сначала я подумал, что это его девушка, но потом выяснилось, что он просто случайный попутчик, а девушка летит со своим папой, который сидел справа от неё. Принесли ужин, и тут Задрот достал бутылку вискаря, купленную в дьюти-фри и предложил девушке и папе выпить за знакомство. Те согласились. После того как бутылка была выпита, «Остапа понесло» - Задрот стал просто невменяем. Он покраснел, начал уже не рассказывать, а практически орать байки про Гоа на весь самолёт, так что из его рта брызгала слюна на всех близлежащих пассажиров, (даже до меня долетала), бурно жестикулировать, и подпрыгивать в кресле. Ему начали делать замечания, но это его только ещё больше возбуждало.
Он обернулся ко мне и сказал: «Не, ну ты только глянь на них, сразу видно, что первый раз летят».
Из чего я сделал вывод, что я произвожу впечатление человека, летящего уже не первый раз, что меня несколько озадачило.
«Вы хоть знаете куда вы летите, лошары?» - заорал Задрот на весь самолёт.
Сидящих в соседнем ряду двух «братков» напрягло подобного рода заявление Задрота и один из них сказал: «Слыш, додик, завали хлебало, а то не долетишь до конечной остановки».
Задрот, хоть и был уже изрядно пьян, тем не менее понял, что подобного рода обращения к «непродвинутой» части пассажиров чревато неприятными последствиями, и решил сосредоточить своё красноречие на сидящей рядом девушке, которая не знала уже как ей прикрыться от слюны Задрота, которая орошала её при каждом открытии рта последнего.
Выпивка повлияла не только на красноречие и слюноотделение Задрота, но его ещё и на эротику потянуло.
«Поцелуй меня!» - предложил он девушке. Та, естественно, отказалась.
Тогда он наклонился к ней и что-то прошептал ей на ухо. Тут уже девушка вскочила с места и завизжала на весь самолёт:
«Папа, он сказал, что если я его не поцелую, то он дотронется до меня своей рукой и заразит меня неизлечимыми гоанскими болячками, которые у него на руке!» - с ужасом прокричала она.
Тут я уже не выдержал и с любопытством привстав, стал смотреть, что же происходит на переднем ряду. Там сидел Задрот, закатавший по локоть правый рукав своей пёстрой рубашки. Вся рука Задрота была в каких-то язвах, скорее всего у него был псориаз или какое-то другое хроническое кожное заболевание. Эту руку он тянул к девушке, норовя до неё дотронуться болячками.
«Ну ка, пересядь на моё место», сказал папа дочке и сел на её место рядом с Задротом.
«Ты что себя ведёшь как [***]строго спросил папа у Задрота. И не дав тому времени на ответ, сам же, безапелляционно на свой вопрос и ответил: «Да ты и есть [***]вон рубашечка цветная ,серёжка в ухе, бусы нацепил» - презрительно продолжал папа.
Тут уже пришла очередь Задрота завизжать на весь самолёт: «Вы слышали, вы все слышали? Эта быдлятина назвала меня [***]ом, а у меня правильная ориентация, я девушек люблю, просто он лох, он первый раз на Гоа летит, и не знает, как правильно одеваться, а я уже в шестой раз лечу!»
«Молодой человек, немедленно сядьте в кресло и прекратите кричать на весь самолёт, вы что не видите, люди спят, вы мешаете отдыхать!» - сказал подошедший к Задроту крепкий стюард.
«Немедленно дайте мне ручку и бумагу, я буду писать на него заявление в полицию и сразу по прилёту в Гоа его арестуют!» - продолжал визжать Задрот.
Стюард, видимо уже хорошо изучивший психотипы людей, летящих в Гоа в шестой раз, понял, что лучше не перечить и принёс Задроту лист бумаги и авторучку. Задрот сел, откинул столик и на протяжении минут 20 мелким почерком что-то писал на листе, периодически приговаривая в сторону Папы девушки: «вот, не долго тебе на свободе то осталось находиться, как только прилетим, на тебя сразу наручники оденут, меня на Гоа вся полиция знает, мало тебе не покажется».
И тут меня просто восхитило поведение Папы девушки. Это был крупного телосложения мужчина лет 55 на вид. Видимо, это был тоже весьма шкодливый по сути товарищ, а может быть на него тоже подействовал вискарь, но он явно не собирался спать и решил поиздеваться над Задротом, но делал он это, в отличии от Задрота, просто ювелирно, с невероятным актёрским мастерством.
Когда Задрот писал свой донос и угрожал полицией, Папа сделал крайне испуганное выражение лица, и даже пытался бормотать что-то типа: «братишка, может быть не надо в полицию, может быть как-нибудь так договоримся». Но Задрот был непреклонен, думая, что его действительно испугались, он ещё быстрее водил ручкой по бумаге, бормоча: «это минимум 5 лет в гоанской тюрьме, а там ой как не сладко…». От таких слов папа просто задрожал в кресле и произнёс: «ой нет, только не в гоанскую тюрьму, может быть можно как-нибудь в нашей отсидеть?» - жалобно вопрошал он Задрота, но последний был суров и не преклонен: «только в гоанскую, а там пытки!» - причём говорил он это на полном серьёзе, не понимая, что папа над ним просто стебётся.
«Всё, я написал!» - гордо сказал Задрот и поставил размашистую подпись под заявлением.
«Дай почитать хоть одним глазком, что ты там написал, чтобы я смог подготовиться к защите в суде» - взмолился Папа.
«Только из моих рук» - произнёс Задрот, и, держа лист на расстоянии от Папы, дал ему возможность ознакомиться с текстом.
«Не вижу без очков» - жалобно произнёс Папа, и стал делать вид, что ищет очки по карманам. Задрот утратил бдительность и в это время Папа, изловчившись, вырвал листок из рук Задрота и, демонстративно порвав его на мелкие части, бросил в лицо Задроту.
Задрот как недорезанная свинья начал визжать на весь самолёт: «Вы видели, вы теперь все свидетелями в суд пойдёте, он порвал моё заявление!». Те, кто спал, проснулись и были готовы убить Задрота. Снова пришёл стюард и стал безуспешно успокаивать Задрота, тот утих только после того как стюард принёс ему новый лист бумаги для написания заявления.
Новое заявление Задрот писал уже более вдумчиво, уже как бы ведя диалог в слух с самим собой:
«порванное заявление в полицию….нет, это уже не пять….минимум семь лет в гоанской тюрьме….с пытками….на строгом режиме…».
Папа же решил сменить тактику издевательств над Задротом, и, склонившись к последнему, прошептал ему в ухо буквально следующее: «Слышь, я уже давно понял, что ты [***]ок, пойдём сейчас в туалет и ты там мне по-быстрому минетик сделаешь и всё, замнём это дело».
После этих слов Задрот вскочил как ужаленный в задницу гремучей змеёй и заорал на весь самолёт: «Вы слышали, он меня сексуально домогается, он предложил пойти с ним в туалет и сделать ему минет!»
Папа же при этом сделал такое невинное и добропорядочное лицо, что никому и в голову не могло прийти, что такой взрослый и солидный мужчина, мог такое преложить страшному придурку Задроту. Папа покрутил у виска пальцем и, показал на Задрота, мол, посмотрите, с какими идиотами лететь приходиться. Все сочувственно закивали.
Я бы, честно говоря, тоже подумал, что у Задрота крыша поехала окончательно, если бы собственными ушами не слышал папино предложение Задроту. Но в данной ситуации я был полностью на папиной стороне, поэтому сливать его не стал. Тут уже весь самолёт возмутился, Задрот своими визгами так всех достал, что ещё минут пять и его бы отпиZдили всем самолётом.
«Заткнись придурок!» - кричали ему со всех сторон.
«Я не придурок, я врач-стоматолог и лечу открывать в Гоа стоматологический кабинет» - визжал в ответ Задрот.
От одной мысли, что я когда-нибудь смогу попасть на приём к такому стоматологу, у меня дрожь по всему телу пробежала. Ребята, если вы будете в Гоа и у вас, не дай боже, заболят зубы, будьте бдительны, обращайтесь только к индийским врачам!!!
Поняв, что ситуация приобретает критический характер, стюард заломил Задроту руку и увёл его в переднюю часть самолёта, где, как мне сказали пассажиры, летевшие в передней части салона, он и провёл со связанными скотчем руками и заклеенным ртом оставшееся время до конца полёта.
Конечно, с одной стороны, меня эта история развеселила, но с другой стороны из-за Задрота мне даже подремать в самолёте не удалось. В шесть утра самолёт приземлился в самом маленьком, но, пожалуй самом скандально известном штате Индии - Гоа. (продолжение следует…)
