***
Побывав с проводником в деревнях папуасов дани, мне как-то не терпелось исследовать окрестности Вамены. Следующим днём мы вышли на улицы городка, что бы один на один встретиться с его жителями.
Первым условием, которое выдвинула сама себе - спрашивать у папуасов разрешение на съёмку, и это оказалось очень правильным решением. Как ни странно, но папуасам это льстило. Своё любопытство, которое оказалось сильнее страха, полностью удовлетворила, нещадно расстреливая из объектива аборигенов острова Новая Гвинея.
Сразу даже и не поверила, что кто-то окликнул меня по имени, но увидев Херимана, машущего нам руками, несказанно обрадовалась. По каким-то стечениям обстоятельств, оказались у его дома, куда он нас и пригласил. Да, наверное, и не мудрено, ведь городок Вамена - совсем ничего, поэтому пройти мимо нашего проводника мы не могли. Хериман тоже был рад встрече и подарил нам сувенирные открытки, а его семья с большим удовольствием фотографировалась рядом с нами.
- открытка
- короваи рядом со своими домами на деревьях
Папуасская чета, помогавшая тут по дому, тоже не осталась в стороне. Женщина внушительных размеров, не свойственных папуасам, работала в небольшой лавке Херимана, а её супруг с красным пером казуара на лбу, присматривал за территорией.
Но самым важным моментом стала информация нашего проводника о достопримечательностях окрестностей Вамены. Великими их не назовёшь, но они могли быть интересными, и мы пошли, предварительно простившись и рассыпавшись благодарностями.
В какой-то момент Люба утратила интерес к папуасскому быту и решила вернуться в отель. Я её отлично понимала. Ведь такое огромное количество информации за сутки просто подавляло, хотелось покоя и отдыха. Да и мне хотелось, но я пошла одна, понимая, что, если не пойду, то завтра об этом пожалею, а по истечении срока пребывания у папуасов, пожалею об этом ещё больше.
Путь мой лежал к реке, через которую был переброшен подвесной мост. По ходу надо было спрашивать «Джембатан гантунг Синаква», как учил Хериман. Предполагаю, что эта фраза переводилась просто: "Где находится мост Синаква?" Подобные мосты аборигены традиционно сооружают через бурные реки и глубокие ущелья. Ближайший к городку мост находился за 4 км. Петляя по почти безлюдным улочкам и переулкам, нежданно вышла к месту проведения аукциона. Тот аукцион был не совсем аукцион. Действо носило религиозный характер. Его участниками являлись индонезийцы – буддисты, которые сидели в пластмассовых креслах, под огромным синим тентом.
Папуасы как-то жалко стояли вокруг, переминаясь с ноги на ногу.
В центре на столах одноразовая посуда горками, тазики с едой, предназначенной для её поглощения по завершении всех торгов. Меня пригласили присесть. Надо было разобраться в ситуации, и я присела, вызвав оживление в рядах и неподдельный интерес. Двое молодых людей, держа в руках свиные головы, выкрикивали видимо цены и, найдя покупателя, бросали их в большие пакеты. Рядом со мной устроилась молодая девушка, заговорив по-английски. Она и рассказала, что завтра состоится большой праздник с приготовлением благотворительных обедов. А головы свиные выкупают не бедные индонезийцы для завтрашнего общего стола.
Да и сегодняшний праздник был не маленьким. Как только закончились свиные головы, народ сразу выстроился в очередь к столу с тарелками, меня тоже настойчиво приглашали откушать, но я вежливо отказалась, пообещав прийти завтра.
Пройдя метров сто, оглянулась. Папуасы, держа в руках тарелки, уплетали буддистский рис, и как-то спокойно стало на душе. Сегодня домой они вернутся сытенькими, да и завтра значит тоже.
Обойдя все закоулки, внезапно вышла на большой перекрёсток со статуей папуасу, высоко возвышавшейся над народом,
расположившимся своим не хитрым рынком у её подножия.
Обратиться было не к кому.
Покрутив головой, заприметила «буржуйскую» личность, сидящую за столом среди бумаг. Стол возвышался на бетонном постаменте, а его хозяин невозмутимо жевал красную жвачку, перекладывая бумажные листы. Увидев меня у стола, директор рынка, коим оказался, приветливо заулыбался, показывая красные зубы и привычно сплёвывая красную слюну.
Неожиданным стало то, что он прекрасно меня понял и замечательно разъяснил, как добраться до нужного мне моста.
Взглядом окинула базар.
Всё те же плетёные сетки на женских спинах, сигаретный дым столбом, казуаровые венки на головах у мужчин,
сомнительные личности гангстерского вида,
котеки престарелых дани, тщательно выбиравших доски для своих нужд.
Кучами свалена капуста, репа, лопушистая трава копнами.
Рынки ни чем не отличаются друг от друга, но их обитатели довольно интересны. Народ почти не улыбался, исключением среди всех папуасов стал Август из деревни Кулуру, ему было свойственно даже веселиться. Но папуасская не улыбчивость совсем не означает их злобный нрав. Душевная простота глубоко сокрыта от нас.
За окраиной Вамены начались папуасские деревни. Низкие дома, крытые сеном - соломой, щебень навален кучами, дворы устланы травой в мелкий цветочек, тут же могильные плиты, а рядом бельё для просушки разбросано.
Ограды из частокола увенчаны дёрном с проросшими на нём колючими растениями.
Навстречу мне везли на тележках щебень. Было ясно, что река совсем рядом.
- семейный подряд
Вдоль песчаной тропы возвышались кучи щебня, он был повсюду, а когда вышла на берег, то за дроблёным камнем даже реку не увидела. Яркими пятнами на камнях сохло стираное бельё, мужчины, сидя на щебне, монотонно долбили каменные глыбы.
Река оказалась бурной и порожистой, а вода просто ледяной. Но дети, как и повсюду, с визгом прыгали в холодную воду. Женщины стирали бельё, а заодно мылись сами. Высокие лиственницы по высокому берегу источали еловый аромат. Папуасы дани в котеках расхаживали и здесь. Я шла вдоль берега, стараясь всё приметить и запомнить. Таким необычным всё мне казалось!
Висячий мост был закреплён на тросах. Полусгнившие доски местами провалились. Попробовала на него взойти, но он раскачивался, как качели. Того и смотри в прореху угодишь! Надобности перейти на другой берег не было, и я уселась у воды, наблюдать за теми, кто ежедневно ходит через мост и имеет к этому сноровку.
Кто-то перебегал его быстро, ловко наступая широкими босыми ступнями на цельные доски, а кто-то осторожно, держась за трос обеими руками. Река под мостом неистовствовала и угрожающе шумела. Вброд её не перейти, как и не переплыть на лодке. Мост полностью оправдывал своё предназначение, к тому же оказался высоко востребованным.
Вернулась обратно уже знакомой тропой, минуя кварталы индонезийцев с добротными домами, даже красивыми зданиями.
Навстречу шли папуасы с луками и стрелами, или же без оных. Может на войну, а может, что бы меня напугать!
По дорожкам проносились мотоциклисты с босоногими пассажирами, женщины "гуськом" тянулись с рынка домой, полусогнувшись под необъёмными сетками - гамаками. Папуасская жизнь меня окружала, далёкая, от того, что не понятная и близкая, потому что вот она, руку протяни и уж точно, до папуаса дотронешься. А уж сумку потрогать каждая женщина позволит, ещё и руку пожмёт, почти улыбнувшись.
