- Hello! – подозрительно говорю я, непонимая еще к чему приведет новое знакомство.
- Buenos , - неуверенно тянет Вовчик, и нервно хлопая глазами, смотрит на меня.
- Noches, - заканчиваю я за него.
- Hello, hello, - оборачиваются мрачные бородатые люди, и как-то растерянно застывают в позе девушки с веслом, женщины.
- Ебтель! Так это вы! – кричим мы вместе.
Когда мы готовились к поездке в Венесуэлу, то списывались почти со всеми, кто туда собирался, с кем могли бы пересечься, и кто отметился на awd.ru. Самый близкий маршрут к нашему, был у персонажа Poklad (Юра). Только их группа сначала собиралась в Эль Седраль, а мы в это время должны были быть на Рорайме, а потом поменяться местами. Получилось так, что ребята купили билеты из Каракаса в Сьюдад Боливар, и соответственно поменяли план своего маршрута. Теперь Рорайма у них заканчивается, а у нас только начинается.
Начался обмен впечатлениями. Мы устанавливали палатки и рассказывали взахлеб о Канайме, ребята слушали нас и, в свою очередь, перебивая и, помешивая рис в котелке, указывали руками куда-то на северо-восток, кричали о La Proa, об озере Гладис.
Прикол путешествия группы Pokladа состоял в том, что их вел племянник нашего Франка, но совсем еще не смышленый желторотый гид. Он шел в пятидесяти – ста метрах сзади от них, а ребята вооруженные gps показывали ему Рорайму. В конце концов, их гид просто скатился в разряд «свадебного генерала».
Пока готовился ужин, мы по русской традиции на вершине Рораймы решили отметить «это дело». В ход пошла примерно четверть нашей полуторалитровки рома и бутылочка 0,7 от ребят. У нас был обычный Касик, а вот ром который достали ребята мы условно прозвали «Спартак-чемпион», - уж больно этикетка походила на фирменные цвета красно-белых. Под эту сурдинку, я и поделился своим горем: про натертости между ног.
- Фигня, - сказал Павел, медик в группе Юры, - Есть у тебя шариковый антиперспирант?
- Неа, - признался я, - все-таки не на ужин к Елизавете Второй иду. Нафиг он мне на Рорайме?
- А у меня есть, - вмешался в разговор Вовчик, - Он услышал только последнюю фразу и еще не понимал, чем ему это грозит.
- Вот и отлично! – продолжал Павел, - намажь себе антиперсперантом на ночь и все к утру пройдет.
Вовчик из палатки протягивал мне шарик, но когда я залез в палатку и применил лекарство по назначению врача, то сразу отрекся от него
- Все, теперь сам таскай его, а я на него даже теперь смотреть буду брезгливо. Знал бы, как ты его будешь применять, ни за что не дал, - ржал он на весь отель.
Потом подошел Франк и предложил новый вариант развития событий: завтра мы остаемся в отеле «Сан-Франциско», осматриваем все местные достопримечательности, такие как, Виндоуз, Джакузи, Фидель Кастро, Вершина Рораймы и пр., а послезавтра двигаем в отель «Коати», и оттуда в тот же день бежим на Ла Проа и обратно до «Коати». Потом возвращаемся обратно. Я уже было, скрипя сердцем, хотел согласиться на эту аферу, но тут вмешался Юра. Он слушал-слушал, а потом говорит, дескать, это все неправильно, это провокация. Осмотр ближайших достопримечательностей займет не больше 2-4 часов. Оставшееся время мы просто будем обречены на то, чтобы болтаться здесь, не зная чем заняться. И он выдал расклад по часам, как правильно дойти до Ла Проа, чтобы не сильно бежать, и можно было бы осматриваться вокруг. По его плану выходило, что идти в «Коати» нам нужно завтра, часов в десять, не позднее.
Я пересказал все Франку. Было видно, что ему не хочется отсюда уходить, но, скорее, не по причине лени, а по причинам глубоко внутренним. Забегая вперед, скажу, что только здесь, в окрестных достопримечательностях Франк сидел настолько отрешенно и лик его был таким светлым, что казалось, божественная благодать на него опустилась, и это при моем атеизме. Договорились на том, что завтра утром возобновим разговор.
Когда опустилась тьма рораймская (а она здесь особенно черная, из за черных лишайников, которые сплошь укрывают камни), и высыпали арбузные звезды, мы, продолжая о чем-то переговариваться полезли в палатки и продолжали вести негромкий, как раз в меру выпитого спиртного, разговор. Но забыли о своих попутчиках – о чехах. Как-то они быстро «скопытились» и залезли в палатку. О них давно уже никто ничего не слышал. Пока Зденек не подал возмущенный голос. По его интонации было понятно, что терпел он долго и мучительно, но больше сдерживаться уже не мог. Я пообещал, что мы больше не будем, и разговоры сами собой прекратились. Я долго не мог заснуть, прокладывая и планируя дальнейший путь. И тут я впервые поймал себя на мысли, что на вершине я не слышал ни пения птиц, ни воя ветра. А ведь и птицы здесь были, мелкие, с воробья, но, все-таки! И ветер дул, но без единого звука, даже листья кустарников и трав не издавали никаких шелестений. Я прислушался – тишина. То есть, конечно, звуки были – то из соседней палатки доносился храп, то Вовчик ворочался рядом, но все это были звуки привнесенные, а не родные. Ладно, решил я, подожду до утра. Может, вечером я что-то упустил…
Утро встретило нас лохмотьями тумана, носившимися по плато, и пытавшимися заползти к нам в отель. Изредка островки голубого неба пробивались сквозь плотную завесу, и становилось веселее. Самая погода для длинных переходов: дождя нет, жары нет, солнца нет. Набрав крейсерскую скорость, можно идти в такую погоду почти до вечера. А пока мы с Вовчиком, взяв камеры и полотенца, пошли умываться к ближайшему озерку. Озерко находится в полусотне метров от отеля в прямой видимости. От него мы увидели небольшой скалистый холм, метрах в трехстах, с одиноким кривым деревом на склоне, и пошли туда пофотать.
Пока подходили, туман заволок поверхность. Незаметно, но быстро. Сначала исчезло дерево, потом и вся скала. В тумане проступали только невысокие черные пирамидки, расположившиеся ровными рядами, как на шахматной доске.
Туман нагнал таинственности и аллюзий. Первое, что пришло в голову – терракотовой войско: бесконечное и незыблемое, устойчивое и непобежденное. Редкими красными рубинами на нем горели цветы бромелий и других неизвестных мне растений.
В озерках резко выделялись куртинки росянок. Вторая ассоциация – «таинственное место» из русских сказок, или фэнтези, но не злое, а просто таинственное, здесь должно совершиться какое-то чудо, раскрыться тайна, или, что-то в этом роде.
Туман окончательно распоясался и заволок все так плотно, что стали пропадать не только очертания в десятке метрах, но и звуки: то, что говорил Вовчик на противоположном берегу лужицы-озерка, я еле разбирал. Мы решили возвращаться обратно, пока еще помним направление и дорожные ориентиры. Умываться-то мы пошли без gps, это и козе понятно было, поэтому шли медленно, вслушиваясь в возможные звуки человеческих голосов, и всматриваясь в ориентиры. По нашим представлениям, мы прошли уже достаточно расстояния, чтобы достичь умывального озера. Вот и плоские камни, которые лежали рядом с ним, вот и само озеро, поворачиваем на девяносто градусов и думаем, что идем в сторону отеля. Проходим больше ста метров, напомню, что от отеля до озера не более пятидесяти, и не обнаружив нашей горы, в которой спрятался отель, мы думаем, что уже прошли ее еще до поворота, и поворачиваем опять на девяносто градусов и идем опять. Снова мимо. Какие-то горы, и скалы, и лабиринты встают на нашем пути, возникая внезапно из клочьев тумана. Мы бежим к ним, в надежде найти хоть какое-то подобие тропинки. Хрен там! Только камни, вода и туман. И ни звука! Как будто все вымерли.
В моем опыте было всего два таких случая, когда я заблудился в непогоде. Один раз приблизительно в таком же тумане на плоской вершине горы Церковной, где подобно Рорайме на плато дыбятся с десяток гольцов разных размеров. Каким-то образом мне удалось сделать полный круг и прийти к костру предыдущей ночевки, потом туман рассеялся, и я увидел место где и куда надо спускаться. А второй раз все могло закончиться гораздо трагичнее: на перевале поднялся сильный буран со снегопадом и метелью. Я проваливался в снег почти до пояса, а ветер хлестал колкими ледышками прямо в лицо. Проблема была в том, что с этого перевала можно было спуститься сразу в четыре разные стороны, но только одна дорога вела к жилью, к людям. Увидишь сквозь снежную завесу нагромождения перевальных камней, думаешь, что до них метров пятьдесят – рвешься туда из последних сил, а они оказываются совсем не перевальными, и до них всего пять метров.
Так и здесь, на Рорайме. Образы скал в тумане похожи на ту, где находится наш отель, но на поверку оказываются в десятки раз меньше и расстояние до них всего пара десятков метров. Прошло уже минут сорок, как мы блуждали в тумане. Чуть-чуть стал накрапывать дождик. Просто так, чтобы жизнь не казалась медом, из общих соображений. Мы тупо стали искать открытое пространство, где ветер может протащить туман, как сквозь трубу. И мы по наитию вышли на такое место. Действительно, туман слегка рассеялся и мы услышали далекое могучее ржание.
- Слышишь, - радостно сообщил Вовчик.
- Русские! – утвердительно предположил я.
- Точно, только русские могут так беспечно ржать, когда ничего не видно, - заключил Вовчик.
И мы пошли на удалое ржание. Сначала, вдалеке слева мелькнули две человеческие тени, но ржание раздавалось впереди и справа, и мы решили не рисковать. Наш путь пересекал неширокий ручеек. Вроде как, нам с ним по пути, решили мы, и пошли вдоль его берегов. По дороге попался водопадик, но усилившийся дождь не дал его сфотать. Ржание становилось все громче, мы уже различали и другие голоса. Наконец, вышли на небольшую полянку, где наш ручеек продолбил огромные ванны. По их берегам стояли четверо. Это были наши встречные русские из группы Юры.
- О! Привет! А вас уже потеряли, скоро, наверное, искать пойдут, - смеясь, заметил Павел.
- Да, мы, как бы и сами уже не рады, - отшутился я.
- А вот это и есть Джакуззи, - сказал Юра, - Купаться будем?
Я посмотрел на редеющий туман, на начинающее проглядывать солнце сквозь окошки в тумане, на группу иностранцев японского происхождения, стоящих неподалеку, и не понимающих, как кто-то в такой туман мог появиться из ниоткуда, где совсем нет троп. Потом посмотрел на чудесные ванны, которые звали к себе. Потрогал воду. Увидел, что иностранцы собираются уходить…
- Конечно, будем! Только нам придется без плавок нырять.
- А мы что трусы собираемся мочить, что ли? – парировал Юра.
Быстро разделись. Юрины-Пашины девушки скромненько отвернулись, и мы бултыхнулись в прохладную воду.
- Ну как? – поинтересовался Юра.
- Градусов, пятнадцать, - ответил Вовчик.
- Я думаю, что больше, но не намного, - сказал я.
- Ага, где-то, около семнадцати-восемнадцати, - выныривая из воды и отдуваясь как морж, - пропыхтел Паша.
И в этот момент все иностранцы вернулись, и уставились на нас. Воздух был достаточно свеж и влажен, поэтому они все стояли во флисках и гортексных куртках, мы же голые плюхались в воде явно не тропической температуры. Они стояли в десяти метрах и, открыв рты, пристально разглядывали нас. Мы ржали и плескались. Наши русские девушки подбадривали нас и тоже ржали, а эти… ну хоть бы улыбнулись. С дотошностью микрохирурга они пытались что-то новое разглядеть на наших телах.
- А, ну их в жопу! – весело крикнул Юра, и мы разом выскочили на берег и стали вытираться влажными полотенцами. В нашем стане это еще больше прибавило веселья, те же почти не шелохнулись, только самые целомудренные прикрыли глазки руками.
Мы оделись и поспешили в отель, где нас ждал завтрак, и осуждающие глаза Франка. Быстрым шагом по тропе идти около двадцати пяти минут, то есть два - два с половиной километра.
- С вами все в порядке, - первым делом поинтересовался Зденек
- Да, конечно, ответил я по-английски, чтобы было понятно всем, - мы в Джакузи ходили. Ух и здорово же там!
Франк, хитро посмеиваясь, налил нам кофе и выдал свежеиспеченных лепешек. Вкусно! Мы быстро покидали их внутрь и стали сворачивать палатку и собирать рюкзаки. На этот раз Франк решил не спорить с нами. Он уже понял, что если он не пойдет с нами сегодня на La Proa, то мы туда уйдем сами, поэтому лучше не рисковать с этими crazy strong Russians.
