Я и моймладшийбрат Олилуй » 15 фев 2008, 16:04
Утро. Ещё совсем темно. 2 будильника срабатывают одновременно. Мы встаём, поёживаясь. Молчим. Нечего в общем-то говорить. Такси уже ждёт.
Мы садимся. Город пустой и сонный – мы долетаем в момент. С замиранием сердца входим в палату – Олилуй уже ждёт нас. Вчерашняя ампула возымела действие – боль прекратилась и он сразу заснул. – Ну что, едем? – Едем! Я зову врача – пусть вколет ещё на дорожку. – 200 боливианов, сеньор. – Хорошо, - я отсчитываю деньги. – А на сколько времени её хватит? – На 12 часов. – Тогда 5 ампул с собой. – Нет, не могу. У нас это запрещено. – Что значит "запрещено"? – мы с Димоном вдвоём наседаем на него. – Нам ещё двое суток до дома. – Сеньоры, это действительно запрещено, но я вам сейчас выпишу эти ампулы, и вы их купите сами, - он быстро пишет рецепт. По дороге тормозим у круглосуточной аптеки – берём ампулы и шприцы. Димон пробивает в кассу и не верит своим глазам: - Как думаешь, сколько они тут стоят? – Что, ещё больше 200? – я уже разучился удивляться. – Ты не поверишь. 16 боливианов штука.
Да, больница – очень рентабельное предприятие.
Перед нашим отъездом с дороги смерти привезли ещё одного туриста с переломами. Вообще, Клиника Алемана с успехом может выступить спонсором этой дороги.
Выезжаем из города. Наш водила – простецкий такой деревенский парень – оборачивается к нам – какой дорогой поедем? А что, есть разные что ли? – Ну да. Есть длинная – через Копакабану, и есть короткий путь – Тапена, кажется. – А этим коротким путём мы точно доедем? Пропускной пункт через границу там есть? – Конечно есть. Поехали.
Доехали на удивление быстро. Весь город забит: грузовики – маленькие и побольше, фуры, легковухи, велорикши – кого только нет. Еле-еле протискиваемся по узким дорожкам – движения, правда, там никакого – потому что все кроме нас стоят. Очередь, похоже, растянулась на весь город. Доезжаем до КПП – водила начинает что-то объяснять – его отправляют оформлять документы. Мы с Димоном выходим из машины. Рядом – фуры одна за другой – водители сбились в кучку. – Давно стоите-то? – Третий день. – Сколько?! – бежим бегом за нашим – он выходит нам навстречу, не говоря ни слова – он уже в курсе, быстро прыгаем в машину, разворачиваемся и едем назад.
- Куда теперь? – В Копакабану. – это обратно, что ли, через Ла Пас? – другой дороги нет. Да-а. – Ты ж говорил, что быстрей будет.. Впрочем, что теперь говорить. Всё и так ясно. Едем молча. Водила рулит с видом побитой собаки, выжимая из машины всё, что можно.
Теперь у нас всё поджато до минут. Дима смотрит на часы. У нас рейс в 4. А сейчас 10. Мы потеряли 3 часа. Ещё относительно рано и дорога пустая. Мы должны успеть. Обязательно должны успеть.
У нас ещё одна проблема – у Олилуя болит нога. Обезболивающее не помогает - тянет связки – не там, где оперировали, а выше – я звоню врачу, он консультирует по телефону, как быть дальше.
Подъезжаем к границе – выскакиваем – мы очень торопимся – и всё проходим в темпе – присутствие Олилуя не требуется – у нас его паспорт и нам верят на слово. Всё – мы готовы – в 15 минут уложились. Где водила? Он ходит как неприкаянный по заколдованному треугольнику – таможня – пограничники – паспортный контроль, его трясут по полной программе – документы на него, документы на машину, данные вводят в компьютер, проверяя по несколько раз – всё жутко медленно. Я уже не выдерживаю, захожу – сеньор, у нас мало времени, можно ускорить все эти процедуры? – Он пытается возразить поначалу, но я кладу на стол двадцатку, и он быстро ставит штамп и отдаёт бумаги.
Теперь надо заполнить анкету – скорее, амиго, скорее. Он берёт ручку и непонимающе смотрит на нас. Вот это да! – похоже, наш друг не умеет писать. Ладно, кое-как вписываем его данные. Доброхоты из очереди принимают участие. Всё, теперь пограничники – как же всё медленно. Их много, они взяли его в плотное кольцо и все вместе что-то доказывают. Я машу ему – давай, заканчивай, время. Он берёт бумаги и идёт к нам. Пограничники не отпускают – держат за руку – подскакиваем с Димоном: - В чём дело? Нам нужно ехать. Все документы в порядке. – Отойди, иностранец, - пограничники тянут его к себе. – Это наши дела. – Кто здесь главный? – один из них выходит вперёд – я беру его под руку. – Пойдём поговорим. – Иди в машину! – ору я водиле, - он стоит растерянный, не знает, что делать.
Я отвожу начальника за угол, на ходу вытаскивая 20 солей. – Этого мало, ещё двадцатку. Дима достаёт деньги: - Открывайте шлагбаум.
Наконец-то – мы бежим к машине – наш олух стоит в окружении других водил и рассказывает им всю нашу эпопею. – В машину живо! – орём мы ему. Он садится, другие водители не расходятся – им интересно, они продолжают теребить его, когда он уже трогается. – На хер пошли отсюда! – они пугливо отскакивают от машины. Что-то кричат ему вслед. Наш поворачивается на ходу, пытается ещё им отвечать. - Езжай, мудила! – от нашего крика он вздрагивает и прижимается к рулю.
Смотрим на часы – мы потеряли больше часа. Это конец. Даже если плюнуть на регистрацию, при любых раскладах мы уже не успеваем на рейс.
Погодите-ка – Дима что-то считает в уме – помните, на границе, когда в Боливию въезжали, время переводили? У них же тут время другое!!! Разница – час! Мы успеваем! У нас час в запасе!
Гоним вдоль Титикаки. Какая всё-таки красота! – эх, жалко у нас нет времени. Впереди Пуно. Но нам не надо в город. Нам нужна Хулиака – аэропорт находится там. Едем. Впереди развилка – куда дальше? Чуть в строне – полицейская машина. – На Хулиаку куда? – мы кричим это одновременно. Один из полицейских идёт к нам. – Документы, - он обращается к водиле. Мы его совершенно не интересуем. – Выходи из машины, - он выходит. – Из Боливии значит? Туристов везёшь? – наш рассеянно кивает, заискивающе улыбаясь. – А вот этот пункт правил ты знаешь? – у полицейского в руках раскрытая книжка правил – там сказано, что то, что он, боливиец, везёт пассажиров по территории Перу за деньги, является нарушением и карается штрафом в размере 3000 солей (1000$) – эту строчку он подчёркивает ногтем. – Плати! – полицейский смотрит на него в упор. – Мне в больнице сказали… Главврач меня попросил… - у водителя дрожат губы… - Три! Тысячи! Солей! – полицейский говорит это громко ему в лицо. – Сеньор, - мы с Димоном наконец-то вмешиваемся, - мы едем из боливийской больницы, у нас человек со сломанной ногой и мы опаздываем на рейс. Нам очень нужно ехать. – полицейский сдержанно кивает. – Сеньоры, к вам нет никаких претензий. Но этот человек нарушил правила. Я не могу его отпустить. – Хорошо. Сколько денег? – Сеньоры, пройдите, пожалуйста к себе в машину. – Дима достаёт калькулятор: - 100, - он набирает цифры. Долларов. – полицейский машет головой: - Нет. – Да что вы этого мудака слушаете?! - Олилуй орёт через открытое окно. - Выкидываем вещи и ловим другую машину! Где мои костыли? – я открываю багажник и начинаю выкладывать сумки на дорогу. – Стойте! Сядьте в машину, - полицейский начинает нервничать. Дима голосует, пытаясь поймать попутку. – Хорошо, - он сдаётся, - давайте деньги. - А на Хулиаку куда ехать-то? – собственно, с этой фразы всё и началось. – Сейчас покажу, - полицейский переходит дорогу и садится на мотоцикл, - за мной езжайте. Мы гоним за ним. Нас все пропускают – это приятно – хотя, конечно, дороговато. – Всё, - полицейский останавливается и машет нам рукой, - дальше сами. – Козлина. – Олилуй сплёвывает в окно. Мы потеряли 20 минут. Сколько у нас осталось? Дима смотрит на часы: успеваем впритык – прямо к рейсу – на регистрацию уже нет. Ладно, гони! Мы уже въехали в Хулиаку и сразу увязли в её узких улочках – мы теряем драгоценные секунды на светофорах, судорожно выкрикивая из открытых окон: - Где аэропорт? – Туда! – Далеко ещё? – Нет, рядом.
У нас самолёт в 16-05. Сейчас без 7 минут 4 – 12 минут до отлёта. Я держу наготове паспорта и билеты – через 10 секунд мы будем на месте – я готов к броску. Пока я буду проходить регистрацию, Дима должен выкатить Олилуя на кресле-каталке и пройти внутрь на посадку.
Всё. Приехали. Я выскакиваю на ходу и бегу к стойке. – Сеньора! У нас рейс через 10 минут, - на меня – ноль внимания. Сеньора занята какой-то скандальной тёткой, которая сдала багаж и не хочет платить за перевес. У тётки рейс через 2 часа, и меня это бесит больше всего. Всё. Наконец-то тётка сдалась. Моя очередь. Сеньора – хотя нет, сеньорита – она улыбается мне, забирает билеты и опускает в прорезь аппарата один за другим – регистрация идёт автоматически. Всё чётко, никакой суеты – я ещё не могу перестроиться – я пытаюсь улыбнуться – и чувствую, как меня начинает отпускать изнутри – краем глаза замечаю, как Дима вкатывает Олилуя на каталке. Я машу им рукой – всё напряжение сегодняшнего дня, нервная дрожь, волнение – всё это улетучивается с каждым выдохом… Мы успели. Успели. Мысленно я уже в пути.
- Сеньор! – девушка у стойки возвращает меня из мира грёз. – Я не могу зарегистрировать последний билет. Не знаю, в чём дело, - она зовёт старшего. Он появляется тут же – в белой рубашке и новенькой форме – персонаж с рекламного плаката, смотрит в компьютер: - Сеньор, компьютер заблокировал ваш билет. – Почему, с какой стати? - Потому что вы опоздали на регистрацию. – Что за чушь? А те 2 билета? – он смотрит уже зарегистрированные билеты, сверяет с паспортами – он немного растерян. Я смотрю на часы – до отлёта ещё 5 минут и мы успеваем. – Чёрт с ним, с билетом. Проведите нас так, - я не сомневаюсь, что он сможет – это же Латинская Америка в конце концов. – Я не могу. – Что? – Я не могу вас провести. Таковы правила. – С нами инвалид – вот, посмотрите, - я показываю на Олилуя. Он не может передвигаться быстро, поэтому мы опоздали. – Хорошо. Ждите здесь, - он исчезает, и у меня очень плохое предчувствие. Даже не предчувствие – я просто не могу поверить, что вся эта гонка была напрасна. В голове быстро прокручивается весь этот сегодняшний калейдоскоп… Нам не хватило каких-то секунд. Нет, не верю. – Не верю. Вот он! – я иду ему навстречу. – Сеньор! –он подходит ко мне, - Рейс закрыт. – я открываю рот – не знаю, что сказать – я начинаю шарить по карманам – сколько у меня с собой денег? – сейчас… - Сеньор! У нас следующий рейс через час.
Я смотрю на часы – сейчас начало пятого. В 11 вечера у нас вылет из Лимы в Мадрид. Вылет через час и лететь часа 2 от силы. Мы по-любому должны успеть. – А места? Места там есть? – Я посажу вас по вашим билетам. –Точно? – Подождите пока вот здесь. – уже вовсю идёт регистрация и он занимает место у стойки.
Я стою и жду. Минут через 10 я понимаю, что я не один такой. Рядом со мной целая группа на подсадку – стоят, как и я, переминаются с ноги на ногу. – Сеньор! – я подхожу к стойке, - Когда мы сможем пройти? – Как только пройдут все с билетами. – Так мы тоже с билетами. И они уже у вас лежат – я киваю на стойку – и багаж тоже. Он озадачен – не знает, что делать. Очередь движется, я не отхожу – стою сбоку. – Эй! Долго мы ещё будем ждать? Ты что мне говорил? – он отводит глаза. Ко мне подходит охранник и встаёт рядом. – Сеньор, - я сдерживаюсь изо всех сил и меняю тон: - Можно с вами поговорить? – я осторожно вынимаю из кармана деньги – так, чтобы он видел а другие нет. Он видит, но не выходит – смотрит всё время в сторону. Я жду – время идёт – сейчас закончится регистрация – я подхожу к стойке вплотную и говорю – чтобы он услышал: - У меня с собой 800$. Они твои, если мы улетим этим рейсом. Он смотрит на меня, потом уходит в комнату – сразу за стойкой – дверь открыта – я вижу, как он звонит кому-то по телефону. – Нет, - он машет головой, не выходя из комнаты. – Нет.
Я стоял и ощущал абсолютное опустошение. Я всё ещё надеялся до последнего – там был ещё один рейс, сразу после этого – другой авиакомпании, я бегал в справочную, что-то узнавал, что-то говорил, предлагал деньги, но в глубине души я понимал, что это – конец. Мы не улетим сегодня. Но даже не это давило на меня. В конце концов всё ведь можно списать на обстоятельства. На что ещё обычно списывают собственное бессилие? Но был один момент, который тяготил меня больше всего - я до конца не мог поверить, что не смог разрешить ситуацию. А ситуация-то ясная. Я всегда слишком верил в волшебную силу наличных. Уж в Латинской Америке-то особенно.
(Потом нам говорили, что наш 3-й билет был продан кому-то – из тех, кто на подсадку. Именно поэтому компьютер его заблокировал. А остальные 2 ещё не успели продать – потому что приехали мы. Поэтому их старший и прятался от меня.) Ладно, это уже не важно.
- Сеньор, - ко мне подходит девушка – та, что регистрировала наши билеты. - Сеньор! Я забронировала вам билеты на завтра, на такое же время. – Какое завтра! У нас вылет в Мадрид через 6 часов. Вы понимаете это? - Сеньор, послушайте меня! У вас нет шансов улететь сегодня. Но вы можете успеть выкупить билеты на завтра. В нашем представительстве, в городе. Вот адрес, и здесь ваша бронь. Если вы не сделаете этого, то и завтра не улетите. Представительство закроется через 40 минут.
Всё. Ждать тут больше нечего. Я хватаю у неё бумажку с адресом, на ходу объясняю Диме ситуацию и бегу к такси. – По этому адресу! Быстро!
Мы едем по городу. Уже начинает темнеть и идёт дождь. Всё, вот она, контора. Я выхожу – меня уже ждут. Диктую фамилии – и о чудо! – нам меняют билеты – почти без доплаты. Все наши предыдущие билеты сгорели – без всякой компенсации. Ну вот – всё готово – даже время ещё осталось до закрытия. – Сеньора, а как нам теперь в Москву улететь? Сеньора ищет. Есть вариант – через Сантьяго и Сан Пауло на послезавтра по 6000$ за билет – бизнес класс. Почти 2 суток в пути. Нет. Олилуй там сойдёт с ума от 3-х пересадок. – Ладно, спасибо. Может в Лиме что-то будет. – Подождите, сеньор. Есть вариант. На послезавтра. Но там не бизнес класс – обычные места только. А у вас же инвалид? – Давайте обычные. – С вас 4700$. - М-да. Сеньора, у меня нет с собой денег. (Я вообще сомневаюсь, есть ли они у нас.) Хорошо. Выкупите завтра до обеда. Я поставлю на бронь.
Пора ехать. Уже совсем темно. И похолодало здорово. Дождь так и не перестал. Хватаю такси: в аэропорт, побыстрее. Хотя тут ехать-то всего ничего. Не доезжая 200 метров мы упираемся в шлакбаум. Что за чёрт! Выхожу, пытаюсь его поднять – руки скользят – не видно ещё ни хрена. – Он закрыт, закрыт, - кричит мне таксист. – Аэропорт уже не работает. Хватаю мобильный – не работает – проклятье! – везде же работал – горит выбор сети – всё никак не выберет. Впереди что-то светится. Иду туда. КПП – там 2 охранника дрожат от холода – что они тут делают – не понятно. – Ребята, у меня там друзья в аэропорту остались, откройте шлакбаум, дайте проехать. – Шлакбаум открыть не можем, сейчас покажу, где можно в объезд. Мы топаем под дождём. Показывает рукой – вон там, справа. Машина въезжает в серую жижу. Она плывёт по брюхо в грязи – если он сейчас увязнет, это будет номер. Нет, выбрался. Аэропорт в темноте похож на огромный склеп. Я захожу внутрь. Света нет, гуляет ветер, какие-то обрывки газет… Посередине зала в инвалидном кресле сидит Олилуй. Дима стоит рядом. Они молчат. Больше никого нет. Мне вдруг так грустно стало.. Стою, смотрю на них… даже не знаю, что сказать. – Мы звонили тебе, у тебя телефон не отвечает. – Ребята, поехали в отель.
Ещё там, в у авиакасс, пока выписывали билеты, я успел обежать пару отелей – нет нигде номеров на первом этаже. На 2-й Олилуй, понятное дело, не дойдёт. Ладно, найдём что-нибудь.
Пока едем, они вкратце рассказывают мне, что да как. Звонили Юрцу с Андрюхой в Лиму – предупредить, чтоб не ждали – у них наши билеты до Москвы – поменять они их не смогут – нет мест на ближайшие дни.
В аэропорту у Олилуя разболелась рана – действие препарата кончилось. Когда боль стала невыносимой, Дима отвёз его в туалет, где он через штанину вколол себе ампулу в ногу на глазах у обалдевших случайных свидетелей.
Мы уже приехали. Таксист привёз нас в отель, где есть лифт. Наш номер на 2-м этаже. До лифта 10 шагов. Олилуй берёт костыли, но не может идти. Он очень ослаб. Мы сажаем его на стул и заносим в лифт. Ещё 5 шагов до номера. Всё! Олилуй добрался до постели. Наверное, всё это время он мечтал именно об этом.
Наконец-то можно рухнуть и забыть это всё как страшный сон. Но чувство голода не даёт нам уснуть и гонит в поисках пищи под дождь – ресторан в отеле уже закрыт – повар уехал домой.
Последний раз мы ели… когда же? Вчера! Выходим на улицу. Темно и пусто – не у кого спросить. Идём наугад, сворачиваем за угол – там горит свет. Около этого дома толкутся люди – входят, выходят, пиво пьют. Заходим – так и есть – чутьё вывело нас правильно – огромный зал – длинные деревянные столы и лавки - сидят люди и молча едят.. С трудом находим свободные места. 2 человека рядом с нами выглядят как завсегдатаи ночлежек. Но нам плевать. Мы голодны и готовы съесть что угодно – даже курицу с картошкой фри. – Ха! А у нас ничего другого и нет. – берём 3 порции – Олилую заворачивают в пакет.
Выходим. Спать, спать, спать. Мы ускоряем шаг. Наш отель совсем рядом, за углом. Из темноты навстречу нам отделяется фигура – мы и не видели, что там кто-то есть. Человек с бутылкой в руках делает характерный жест этой самой бутылкой об стену и превращается в персонажа фильмов про блатных с розочкой в руке. Но он слишком пьян, чтобы быть опасным. Мы идём мимо, и он что-то орёт нам вслед.
Заходим в отель, взлетаем наверх и падаем на кровати.
ВСЁ! Этот день закончен! Что нас ждёт впереди? Сейчас об этом думать не хочется.
