ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
По грудь в воде.
Семь утра. Гилберт с Хосе уже во всю заняты приготовлением нашего завтрака. Мы умываемся, чистим зубы и перья, интересуемся у Гилберта происхождением ночных звуков. Он рассказывает, что ночью приходила капибара, это такой местный, довольно крупный грызун, а также бродило травоядное животное (местное название мы не запомнили), ростом около полуметра. Также в кустах около острова чего-то не поделила парочка аллигаторов, а под утро в деревьях над нами, устроила разборки небольшая стайка обезьян. Утром действительно, кто-то оглушительно кричал и визжал у нас над головами.
На завтрак у нас омлет с кофе. Быстро завтракаем и собираемся. Снимаем лагерь, грузим всё в лодку и отправляемся в плаванье. Лес вокруг невероятно красив, река ярко жёлтого цвета...очень красиво
Через час пути показывается небольшая деревня из двух десятков домов. Домики стоят на сваях, т.к всё вокруг покрыто водой. В некоторых домах бегают куры и утки.
Большая группа мужчин возиться с мотором у единственной лодки, женщины моют посуду в реке и заняты хозяйством. При виде нас от группы мужчин отделяется невысокого роста мужичок. Он приветливо махает Гилберту и с интересом разглядывает нас. Они обмениваются несколькими фразами на местном диалекте, потом Гилберт представляет нам вождя этого племени. Здесь нам предстоит ночевать, сюда мы вернёмся вечером и здесь, нам племя покажет небольшой самодеятельный концерт. Также Гилберт интересуется рыбой на продажу, на что вождь заявляет, что вечером всё будет ясно и понятно. Рыбацкая команда уже отправилась на улов, если всё будет хорошо, то они смогут выделить часть этого улова нам на продажу. Гилберт говорит нам, что тут мы оставим все купленные нами в Пукальпе, тетрадки и ручки. В этой деревне очень бедно живут, электричества нет, заняться особо нечем, вот местные жители, и занимаются по вечерам деланьем детей. Детей тут, поэтому очень много, тетрадок и ручек на всех не хватает. Государство почти никак не помогает с образованием подрастающего поколения.
Плывём по какой-то протоке среди густых зарослей. Лес вокруг очень живописен, около одного мангрового дерева, которое раскинуло свои корни и ветви на несколько десятков метров вокруг, мы останавливаемся в восхищении. Моя супруга просит Гилберта и Хосе отвернуться, а сама прыгает с лодки в воду.
В этом месте, в августе, всё кишит злобными пираньями и нельзя даже палец опустить в воду, откусят. Сейчас купаться можно, Гилберт авторитетно заявляет, что он предупредит нас об опасностях. Потом мы плывём ещё около часа и выплываем к небольшому красивому озеру. Наша лодка углубляется в сельву, пока не упирается в густое переплетенье ветвей и лиан.
- Ну! Готовы к приключениям? – спрашивает нас Гилберт.
Мы недоумённо смотрим на его приготовления. Гилберт достаёт из недр лодки 3 пары резиновых сапог. Он в Пукальпе заблаговременно интересовался размером нашей обуви и теперь мне понятно для чего.
- Мы сейчас отправимся смотреть одно из последних оставшихся великих деревьев. Сюда браконьеры ещё не добрались, их тут не пускают индейцы окрестных племён. Это дерево мне показал мой папа, ещё 50 лет назад. Так, я к нему и хожу каждый год, посмотреть на него, зарядиться могучей силой джунглей – рассказывает нам Гилберт.
Он быстро одевает резиновые сапоги, достаёт своё острое мачете и погружается по грудь в воду. Мы проделываем тоже самое. Я укладываю видео и фото аппаратуру в специальный водонепроницаемый мешок. Прыгаю в воду с борта лодки.
Моя жена уже в воде и озадаченно осматривает большую палку, которую ей вручил Гилберт. Наш провожатый в этот момент вырубает вторую такую же палку для меня.
- Это Вам для ходьбы по затопленным джунглям, уровень воды ещё большой и может быть, даже придётся плыть – комментирует свои действия Гилберт.
На лодке остаётся за дежурного Хосе, а мы отправляемся в путь. Идущий впереди Гилберт буквально прорубается через заросли лиан и разных деревьев, скорость движения не очень большая и спустя час пути у моей супруги от холода начинают привычно стучать зубы.
- Вот скажи Гилберт! – вопрошает Оля – а часто твои клиенты решаются на такое путешествие?
- Нет, не часто, они бояться плавающих в воде пираний, аллигаторов и анаконд – говорит Гилберт - но вы, я был уверен, что пойдёте – улыбаясь, добавляет он.
- А, чего они бояться? Ведь ты же говоришь своим клиентам, что пираний и аллигаторов здесь нет – снова интересуется Оля.
- Как это нет? – возмущается Гилберт – они здесь есть, вокруг их много, только они нас не атакуют – добавляет наш проводник.
- Ой! Мне чего-то стало страшно – начинает переживать моя жена.
Мы с Гилбертом начинаем её успокаивать, причём Гилберт рассказывает, что если появятся аллигаторы или анаконды то нам ничего не надо делать, он хорошо знает, как себя вести в этой ситуации и в качестве доказательства демонстрирует здоровенный шрам на руке.
- Вот осталось на память от нашей встречи с аллигатором в этом месте, несколько лет назад – улыбаясь, показывает он.
Теперь и мне почему-то становиться не по себе.
Воды уже не по грудь, а по подбородок и всё чаще приходиться плыть, отталкиваясь палкой от дна. Наконец через час с лишним, мы попадаем к конечной точке нашего путешествия, к огромному раскидистому дереву lupuna.
Дерево действительно ОГРОМНОЕ. Оно возвышается над сельвой на два с лишним десятка метров, на таком дереве могла бы поселиться целая индейская семья. Гилберт благоговейно прикасается к большому корню, торчащему из воды и, закрыв глаза, что-то тихо шепчет.
- В Гватемале растут похожие на эти, деревья, под названием seiva, у местных индейцев они считаются святыми и их не рубят так, как здесь – грустно говорит Гилберт.
Нам тоже грустно. Человек, расплодившийся по планете Земля, планомерно уничтожает всё вокруг, не задумываясь о завтрашнем дне. Если вдуматься, то становиться очень страшно.
Путь обратно к лодке занял немногим более часа, мы устали и ползли, цепляясь за ветки и лианы, со скоростью черепахи – скорохода. Сзади нас то там, то здесь начинали подниматься стайки пузырьков и мы приготавливали свои остро заточенные шесты к бою. Но на деле, всё было спокойно и без всяких эксцессов, покусанные москитами, но абсолютно целые, мы добрались до нашего маленького судна.
Выйдя на середину озера, Гилберт поставил лодку на якорь. Мы занялись переодеванием в чистые вещи и просушкой мокрых. Хосе занялся приготовлением нам обеда.
Около пяти вечера мы вернулись в деревню, где должны были ночевать. Пришвартовавшись к дому вождя, мы увидели, что нас ожидает несколько нарядно одетых индейцев и несколько десятков тихо перешептывающихся детишек.
Нас тут ждали, чтобы начать представление. Нарядно одетых аборигенов было пять человек, два мужчины и три женщины. Один из мужчин был со смешной штучкой в носу и мне всё время тянуло церемонно присесть перед ним и сказать "Ку".
Среди нескольких десятков сидящих вокруг детишек попадались пожилые индианки. Нас усадили во главе большого деревянного помоста рядом с вождём и Гилбертом, недалеко от моей головы располагался небольшой плетеный гамак с лежащим там старым индейцем. По словам Гилберта, это был старый шаман племени, он чего-то приболел, и концерт местной самодеятельности провёл в самом удобном месте, в гамаке.
Концерт состоял из двух частей. В первой части пели песни, танцевали небольшие хороводы и всячески пытались вытащить нас на подтанцовки.
Во второй части концерта, все взрослые аборигены неожиданно достали всякие вещицы и устроили мини базар, разложив перед нами, какие-то вышитые бисером кошелёчки, платочки, крашенные куски материи, глиняную посуду. Мы почувствовали себя крайне неловко, так как тут явно рассчитывали, что мы это всё купим, а нам оно нафиг не надо было. Пришлось идти на компромисс и купить пару безделушек у двух пожилых индианок к зависти других. Одну тётушку, которую звали Россита, мы попросили нам немного попозировать за деньги. Она проявила весь свой фотомодельный талант, который наверняка заложен в каждой женщине независимо, где она живёт.
Наша модель Россита жила на краю земли в племени shipibos - conivos. Конечно же всё племя потом ухахатывалось и поддевало её, как могло;))
Потом мы передали вождю купленные нами в Пукальпе тетрадки и ручки, а также пообещали передать с Гилбертом ещё столько же по возвращению в Пукальпу. Мы просто не рассчитывали, что детей тут так много. После окончания концерта все разошлись по своим хижинам. Быт индейцев в джунглях скуден, если делать особо нечего, то они лежат на пороге своих кривых, покосившихся домишек и наблюдают за неспешным течением реки.
К дому вождя подплыла довольно большое каноэ. Это вернулись рыбаки с уловом. Улов был неплохим, дно лодки было завалено рыбой, основное количество которой составляла известная нам вкусная рыба-пеламида.
Пока разгружали лодку, Гилберт купил у вождя четыре килограмма рыбы для нас и положил её на лёд в свой ящик-термос. Пока перегружали улов из лодки в наш ящик, Гилберт показал все виды выловленных рыб, их было семь штук.
Самые примечательные это рыба – кот, названная так из-за своих огромных усов, несколько небольших пираний, известная нам пеламида, а также амазонская сардина и ещё три не запомнившихся нам вида рыб, но на деле оказавшиеся очень вкусными экземплярами в жареном виде.
На ужин Гилберт, чтобы мы не просили добавки, приготовил нам столько жареной рыбы, что мы еле выползли из-за стола.
Закат был очень красивым, всё стало нежно фиолетово-розовым.
На закате, к деревне, пришла большая группа серых дельфинов, которые развлекали всех до позднего вечера. Сплавав в туалет, мы приготовились отходить ко сну.
Походы в местный туалет это вообще отдельная песня. Если кто-то хотел справить нужду, то он брал каноэ с веслом и плыл в лес в одно отведённое место.
Моя супруга, сплавав с одной из девушек по малой нужде, чуть не перевернулась с лодкой. Я на секунду представил себе, если захочу в туалет по большому, и мне придётся это делать прямо с лодки!… вообщем представил и сразу перехотелось ходить в туалет на несколько дней. Ночью можно было ходить по нужде прямо с помоста домика, где мы ночевали, вокруг вода и лес, самому на каноэ лучше не соваться в полной темноте. Тем более что фонарик был только у нас и у Гилберта, всё остальное население деревни обходилось несколькими свечками, которые мерцали в разных углах индейского селения. К нам в палатку неожиданно пришёл Гилберт и пригласил прокатиться по ночной сельве с вождём, они хотят показать нам аллигаторов во всей красе и если днём, они почти не заметны и прячутся среди зарослей, то ночью их легко увидеть по мерцающим красным глазам. Садимся в каноэ с мотором, двигатель работает оглушительно громко, вождь садиться на руль, а Гилберт с фонарём становиться на носу. Первые красные глаза довольно крупного экземпляра мы замечаем в том районе, где у деревни общественный туалет. Мне становиться опять не по себе. В туалет здесь я точно больше не пойду. Плывём дальше. Гилберт ищет место, где бы мы могли подобраться к аллигатору почти вплотную. Вполне возможно, что ему удастся схватить небольшой экземпляр и показать нам близко. Так мы проводим около двух часов, удаётся подобраться довольно близко, но потом аллигаторы уходят под воду. На обратном пути, Гилберт издаёт низкий горловой звук, похожий на громкое внутри утробное кваканье. В ответ нам из недалеко расположенной рощицы, несётся такой же звук, но намного более грозный.
- Это ответила самка аллигатора, очень крупный экземпляр, очень опасная и скорее всего с детенышем, вообщем надо плыть отсюда пока не нарвались – говорит вождь и ускоряет лодку.
Боковым зрением я замечаю плывущую параллельно нам, небольшую, около метра длиной, чёрно-красную змею.
- А вот это самая настоящая смерть в джунглях – говорит побледневший Гилберт – если укусит, то, вряд ли успеешь домчаться до города.
К счастью она спешит по своим делам, и мы её не интересуем. Добираемся до деревни и до палатки, которая установлена в ряду из пяти палаток, на помосте, где проходил концерт. Начинает накрапывать дождик и очень хочется спать. Вокруг лежат в москитных сетках усталые индейцы и мы, парочка украинских путешественников на другом краю земли. Сон приходит быстро и незаметно.
Продолжение следует....
