Я люблю начинать путешествия (долгожданные особенно) рано утром, когда можно поймать рассвет. Мы поймали и рассвет, и утренний туман по дороге к границе.
Только вчера мы проезжали этой дорогой, все те же Пиренеи,
те же пограничные пункты с неизменными талончиками.
Но в этот раз мы всерьез и надолго (на целых два дня, зато совершенно одни и быстры, как ветер ! ).
В такие моменты ты понимаешь истинную ценность этих отпущенных тебе двух дней, это может быть очень много, очень емко.
В наши окситанские два дня поместилась целая маленькая жизнь.
Пересекаем границу, не сбавляя скорости (граница условна, никто не останавливает) и начинается погоня за Канигу.
Эта красавица манит и дразнит неопытного фотографа, заставляя высовываться из машины и щелкать тысячу кадров с ней.
Гора Канигу (Le pic du Canigou) – символ национального единства каталонцев, их священная гора, которой посвящено множество стихов. Аналогией может быть Арарат для армян. И история та же – священная гора на территории соседа.
Мои периодические ААААА!!! сообщают мужу, что мы проехали что-то очень мне знакомое.
- ААА ! Вильфранш де Конфлекс сейчас проезжаем !
- ААА ! Эус ! Так вот ты какой …
Ну и так далее ..
Точка на навигаторе – Casteil, это самый близкий населенный пункт, откуда начинается дорога к монастырю.
Мы рассчитали, что дорога займет у нас 2 часа с небольшим (195км), но уже на территории Франции впоролись в какую-то местную пробку, поэтому наш тайминг сдвинулся на 10 минут. А это могло означать, что мы вползем на гору к аббатству и опоздаем ровно на 10 минут от начала экскурсии. Ждать следующую мы не можем, график летит к черту, гипс снимают, клиент уезжает …
В Кастей мы влетели почти по графику, осталась одна неразрешенная проблема – где паркинг ? Конечно, может быть в этом дивном, незамутненном экономическим спадом Европы городе есть и более удобные стоянки, но наша задача была найти бесплатную и приличную, и в очень короткое время.
С этой точки начинается восхождение пешком вверх, к монастырю.
От нее - по фотографии видно - идти вперед вдоль изгороди, мимо местного маленького кладбища, в конце - бесплатная хорошая стоянка.
Следуя комментариям из интернета, я готовилась совершить очень серьезное спортивное восхождение, к чему готовила и легкоатлета-мужа.
«40 минут ужаса и лишений, и мы в прекрасном месте» – говорила я ему.
Не знаю, что больше повлияло на мужа – сама трасса или осознание, что все будет впустую, если опоздаем – но взлетели мы на самую вершину за 20 минут.
По-моему, это рекорд, который еще никем не побит.
Побежали, подергали закрытые двери самого аббатства – вокруг тишина, утро, солнце.
Рядом очень брутальный пожилой мужчина занимался строительством, к нему я и подкатила со своим французским с запасом Эллочки-людоедки. Он все понял, не поленился и слез с лестницы, проводил нас к горке, на которой стоял магазинчик, где и можно было приобрести билеты (там еще туалет есть).
Мы с мужем рванули туда. По нашим понятиям, мы бежим к поезду, у которого уже наполовину закрыты двери («Но наполовину же открыты!» - сказал бы здесь муж).
Вбегаем в магазинчик, там милая аббатиса любезно беседует с парой туристов. Мы встали, приплясывая, за их спинами, выждали с минуту. Когда поняли, что этот любезный разговор может продолжаться еще очень долго, муж протиснулся между иностранцами и прилавком и быстро попросил нас осчастливить покупкой входных билетов с целью их немедленной реализации.
И вот что меня поразило – произошло как бы столкновение двух миров: нижнего урбанистического и верхнего надмирного.
Аббатиса даже бровью не повела, так же мило продолжила и закончила свою мысль собеседнику, пока мы, пузырясь и приплясывая, свербили ее глазами.
Потом не менее мило повернулась в нашу сторону и ласковым голосом пояснила, что это именно она поведет экскурсию, поэтому сейчас она продаст нам билеты, а потом мы все чинно-благородно спустимся с горки и ..
Там – совершенно другое чувство времени.
На экскурсии нас было всего три пары: мы из России и единственные, кто не говорил по-французски, пара бельгийцев и американец с переводчицей из Альзаса.
Я могу очень приблизительно поддержать бытовой разговор на французском (сделать вид), но переводить экскурсию – это уже выше моих познаний. Хорошо, что подготовились и запаслись печатным материалом из интернета, ну и какие-то опорные слова я ловила.
Но все замечательные шутки ( а наш экскурсовод обладала прекрасным чувством юмора, все время шутила и смеялась низким грудным смехом) – это увы, было потеряно.
Немного исторической хроники: строительство Сен-Мартин-дю-Канигу началось в X веке, 997 — первое упоминание об этой обители.
Около 1007 года каталонский граф Вилфред (Жофрей) Кабрета, владетель Конфлента и Серданьи, праправнук Вилфреда Лохматого, и его жена — начали строить здесь бенедектинский монастырь, чтобы затем удалиться в него от сует мира. Поддержал графа в сем начинании его брат Олиба, один из главных аббатов могущественного бенедиктинского монастыря Св. Михаила в Кукса. Папа Сергий IV даровал аббатству Св. Мартина широкие права, включая необычную независимость управления.
Первой появилась крипта (в тот момент она называлась церковью Notre-Dame-sous-Terre), затем над ней выстроили непосредственно церковь (это был уже XI век).
Потом появились клуатр, спальни для монахов, трапезная и все остальное.
Интересен в Канигу и клуатр с его колоннами опять-таки из розового мрамора. Причем изначально здешний клуатр был полностью изолирован от внешнего мира абсолютно глухими стенами. Ведь монастырь расположен достаточно глубоко в горах, и одной из его главных задач было полное отрешение монахов от внешнего мира. Только при реставрации клуатр «открыли»: одна его стена теперь выглядит как галерея. Прогуливаясь по ней, можно любоваться видом соседних величественных гор.
( здесь фото к просмотру обязательны ! Окситания - очень красивая страна )
К 1009 году была построена и освящена церковь (колокольня поставлена в 1030 году).
Церковь строил священник Склуа, который и стал первым аббатом. Вместе с графом они решали, как будет строиться обитель дальше.
В 1025 году граф отдал аббатству и город Верне, что ниже по долине.
Аббатству не хватало приличной реликвии какого-нибудь святого — мало кто тогда расставался легко с такой ценностью, даже за большие деньги. Пришлось отрядить спецкоманду из монахов и графских воинов, которые и раздобыли мощи Св. Гаудерика из церкви Св. Серина в Тулузе. Св. Гаудерик считался держателем ключей от хлябей небесных, то есть управлял осадками. Статуя St. Gauderique служит напоминанием о том, что в течение долгого времени это место служило местом паломничества и встречи крестьян из Каталонии (видимо, этот Святой Годерик являлся их покровителем).
В 1035 году граф и его жена расстались с мирской жизнью и поселились в этом монастыре. В 1050 году граф в бозе почил и был похоронен в могиле, по преданию выдолбленной им самим в скале монастыря.
В XII веке за владение аббатством боролись лангедокские и каталонские силы — светские и клерикальные. Позднее включились и арагонцы. Аббатство изредка штурмовали и даже грабили.
В 1428 году аббатство было сильно повреждено землетрясением (особенно пострадала колокольня), но частично восстановлено через пять лет самими монахами — вера в силу мощей Св. Гаудерика вдохновляла их "двигать горы".
В XVII-XVIII веках далекая от цивилизации обитель постепенно приходит в упадок. В 1779 последние пять монахов, старых и немощных, испросили папского дозволения оставить монастырь. В 1781 Пий VI соглашается, аббатство закрыто папской буллой и покинуто монахами. В 1783 монастырь официально закрыт властями Руссильона. Мощи Св. Гаудерика забирают в Перпиньян, останки графа Вилфреда — в церковь Кастей.
Начинается разрушение и растаскивание, но взамен аббатство становится местом вдохновения для романтической поэзии.
В 1883 году великий каталонский поэт Ясинт Вердагуэр наткнулся на руины обители, прожил здесь неделю, бродя по лесным склонам, и наконец-то закончил свой многолетний замысел — поэму "Канигу", ту самую, что столь помогла сделать вершину Канигу символом земли и души каталонской.
Своим нынешним видом монастырь обязан Просперу Мериме. Именно он в свое время обнаружил его в полуразрушенном состоянии, внес его в специальный список исторического наследия, после чего началась реставрация.
В 1902 году это место купил епископ Перпиньяна, Жюль де Карсалад дю Пон — сам каталонец. Он начал сбор архитектурных деталей, давно рассеянных по всей округе, и реставрацию, которая шла до 1932 года.
С 1952 по 1971 год реставрацию завершал Дом Бернар де Шабань.
А ныне этот монастырь населяют монахи из братства под названием Беатитуды.
В монастыре две церкви: нижняя посвящена, как водится, Деве, верхняя — святому патрону семьи основателей.
Слушать нашу аббатису было настоящим удовольствием.
Поскольку (плюс-минус) я знала, о чем она рассказывает – больше обращала внимание на голос, на манеру разговора, на ее одежду. И наша маленькая компания, и эта аббатиса с прекрасным низким смехом, и это утреннее солнце в древнем клуатре – все было такое специальное, эксклюзивное, только для нас. Было чувство принадлежности к чему-то, что это твой правильный час, и ты выбрал очень правильное место для этого.
То, что место не создано под туристов, чувствуется хотя бы по тому, что все группы ходят организованно, никто никуда не забегает и не отстает – поэтому само аббатство похоже именно на аббатство, а не на туристический аттракцион, где все ходят как вздумается и наступают друг другу на пятки ( мрачно вспоминается Лувр и Версаль в час пик ..).
Если вы придете в какое-то очень известное место ( или не очень известное место) поздно вечером или рано утром, когда там, кроме вас, никого не будет (или будет кто-то, кто не попадается на глаза и кого не слышно) – сразу почувствуете эту особенную атмосферу эксклюзивности. Когда все становится по настоящему, это как портал во времени, который открывается для вас. Просто необходимо условие приватности – только вы и место. И тогда это будет ваше место.
Во время экскурсии нас тихонечко завели в верхнюю церковь – там не было службы, но в полутемном зале сидело в молитве несколько верующих. Единственное освещение зала – это окошки витражей и вырубленная щель в стене, через которую на алтарь падал луч света. Просто было тихо. И аббатиса наша изменилась в лице – вот минуту назад она была почти светская, шутила с нами, а тут сразу же стала серьезна, опустилась в полупоклоне перед алтарем.
Такие же лица я видела в Мон Сен Мишель, когда попала в верхнюю церковь на настоящую службу, куда пришли паломники. Там были очень серьезные лица, одухотворенные лица, задумчивые лица, собранные и растворенные, знающие, зачем они здесь.
Пишу это и понимаю, как мне везет оказаться в таких местах. Потому что такую же атмосферу я видела во время Пасхальной службы в Нотр Дам, когда народ сидел на полу (мест не хватало) и пел псалмы, такие же люди сидели в очень холодном нефе Амьенского собора и слушали рождественскую проповедь ..
Нам было очень хорошо, когда мы вышли к центральному входу в аббатство и экскурсия закончилась. Аббатиса очень ласково извинялась, что нам с мужем, наверное, не все было понятно, но она очень старалась говорить медленно.
А в магазинчике случилось чудо – я купила у них книжку «Лангедок_Руссильон в акварели» за 8е, потому что такой ценник стоял на книжке и за столько мне ее продали (та самая аббатиса, наш экскурсовод). Позже я увидела эту книгу в магазинчике Керибюса, на ней стоял ценник 18е – возмутившись, я начала разглядывать книгу. Дело в том, что во Франции на самой книге типографской краской проставляется ее цена и по всей стране она фиксирована – т.е. дешевле может быть, а дороже – нет. На книге тоже стояла цена 18е. И на моей тоже стояла цена 18е. Вот такие чудеса ..
От центральной площадки вверх идет тропа, которая заканчивается смотровой площадкой на само аббатство. Восхитительное зрелище !
Горы, уже яркое утреннее солнце, монастырь .. такой сгусток жизни, который сам по себе существует в этом мире.
И даже все земное, сделанное человеком, уйдет, а этот сгусток жизни останется.
Уходили из утреннего монастыря, обнявшись с мужем.
