Если посмотреть на Египет из космоса, то это тонкая линия жизни, желтое пятно разрезанное синей полоской пополам. Я тоже решил сделать в этом желтом пятне свою полоску.
Вообще, Египет нихуя не то, что о нём думают. Обычно Египтом по ошибке называют курортную полосу вдоль красного моря. Сюда отпускные северяне едут в бассейн хавать ол инклюзив. Вокруг бассейна на лежаках разлагаются обгорелые тела офисных невольников, изо рта течёт слюна.
- Папа, меня в ресторане щупали за это, - жалуется маленькая девочка отцу.
За предлелами отеля – агрессивная среда. Женский пол щупают за попы и предлагаю отсосать за углом. За пределами курортных оазисов – пустыня. Море колючие. Казалось бы, чего сюда едут?
Престарелые европейки, именем которых раньше можно было называть эти места, едут сюда, как на последнее свидание с мужским полом. Для них египетские курорты - Мекка секс-туризма. Их старые кости находили здесь свою нирвану, свой последний ренесанс. Но это было раньше.. В последнее время они уезжают так и не отдохнув, бормоча себе под нос что-то о русских свиньях. Арабы переходят на наташ.
- Я и не знала, что мы такие бляди, - говорит мне Катя, работница турагентсва, поехавшая с группой коллег в рекламный тур. Из 15 девиц нашей группы 14 переспало с несколькими арабами.
Арабский половой голод обусловлен традициями. Местную женьщину, вместе со всем половым сексом нужно заслужить. Построить дом, завести деньги, зарезать в конце концов какого-нибудь барана. Иначе сплошной ананизм. Курортницы доступны и из заслуг требуют только стоячий член. Но чем объяснить блядовитый голод русских женьщин? Недоебом? Арабы уползают из номеров русских наташ, нервно нажимая кнопку лифта – они не ждут. Пускаются на утек по лестнице.
- Ты знаешь, - продолжает Катя, похрюкивая от смеха, мне так стыдно, но я уже готова повторить.
Помимо курортов в Египте есть ещё Египет. Раньше его делили на нижний и верхний. В 20 веке заметили, что есть ещё и средний. Но лучше бы не замечали. Я решил разрезать Египет пополам. Проехать от самой северной части Египта – Александрии, до самой южной – Абу-Симбела, что рядом с Асуаном. Но сначала двинул в Каир.
Каир это слоеный пирог, жужащая клоака. Здесь вам не тут, здесь сразу все вместе. Гуляя по мусульманским кварталам, ненароком ищещь в лицах прохожих Аладина. Но среди торговцев, липнущих на ногах, проскальзывают скорее черты Алибабы и сорок разбойников. Приходится стряхивать.
- Вэре ю фром, эээ? Итали? Франс? Джерман?
- Чукотка
- Оооо, ай ноу зыс кантри. Иц наайс! А хэв бьютифо сувенирс фор ю.
Глаза разбегаются, с третьего этажа двухэтажного дома вылезает рука и кидает корзину на веревке вниз. Снизу продавец чего-то кричит в ответ. Рука обретает паранджу с узкой линией глаз и тожэ кричит. Все кричат. Я тоже кричу, а хуле остается? Меня хватает за руку работник мечети, пончик в годах, с седой бородой.
- Ээ, заходи мечеть, ей 1000 лет, пойдем гулять на башня, такой вид, фатимидский Каир, дай денег.
- Каких денег, это же мечеть?
- Ээ, 5 фунтов, это разве деньги?
Современный Египет держится на бакшише. Если его запретить — наступит конец всему, вымрут города, омелеет Нил. Бакшиш просят все у всех. За всё. И везде. Это идентификатор местного жителя, только предатель в Египте не просит бакшиш. Да и тот скорее всего просит, просто темнит. Другой черепахой, на которой держится современный Египет, являются кольянные. Египет — это цепь кольянных. В стране их больше чем остальных заведений вместе взятых. Это местный Интернет. Лёгкие, которыми люди дышат информацией. Сначало удвивляет их количество, зачем их столько? Вечером становится понятно зечем. Становится непонятно другое, почему их так мало?
С каирской цитадели открывается прекрасный вид на город. Конца ему не видно. Так же думал и Наполеон. И поливал арабов из пушек до тех пор, пока те не сдались. Наверное, я бы поступил также.
Если посмотреть на Египет изнутри, то это, прежде всего, банановая республика. Бананы у всех разные. У Эквадора они кормовые, у России они ископаемые. У Египта они культурные, в виде пирамид. Банановыми египтяне стали относительно недавно, в 19 веке, когда Томас Кук начал организованно возить богатых европейцев в Луксор и на плато Гиза. Арабы быстро смекнули, пахнет баблом. И в одночасье признали древнеегипетское наследие своим, родным. До этого они не очень-то жаловали его. Что-то разбрали на строй матерьял, что-то использовали как склад, что-то как сортир. Теперь всё поменялось. Теперь сфинкс лучший друг араба. Он здесь везде, как Ленин. И на деньгах, и на вокзале. Сейчас египтяне, озабоченые легитимностью своих прав на культурные бананы, увлеченно переписывают историю. В центре Луксорского храма, поверх строений десятитысячилетней давности, строят мечеть, в облицовке дорисовываются исламские мотивы. Работа кипит.
- Лет через 100 в школах будут рассказывать о главном строителе пирамид, пророке Мухамеде, делюсь я мыслями с луксорским таксистом-нубийцем.
- Да, на всё воля Алаха!
Карнак. Место, которое меня вскрыло, как банку шпрот.
Египет — это очень мужская страна. Женьщину на улице без спутника и паранджи, за пределами Каира (и турзон) — встретить трудно. Женьщина в Египте сугубо домашнее животное, типа собаки. Стоит ли говорить, что они адски толсты?
Если прищурить глаз и посмотреть на Египет еще внимательней, то можно увидить глубоко религиозное общество. Здесь вам не тут, здесь по улицам ходят наглядные пособия к поговорке «заставь дурака богу молится — он и лоб расшибет». В прямом смысле этого слова. Почти все мужское население Египта имеет на лбу темное пятно. Особо верные являются обладателями гематомы. В Александрие я был свидетелем, как во время полуденного намаса (или как там его), аборигены перекрыли крупный проспект. Вместо машин с проезжей части на меня без интереса смотрели несколько сотен задниц. Смотрелось это весьма пикантно.
Вообще, Александрия знаковое место. Когда-то этот город был культурной столицей планеты, научным центром, местом, в которое стремились молодые таланты всей планеты. Это был красивейший курортный город, судя по писанине многих классиков. После революции 53 года из города выехала едва ли не половина населения, в основном греки и евреи. За 50 лет арабской жизни город превратился в обосранные руины. Французам стоит приезжать в Александрию в качестве ознакомления со своим ближайшим будущим.
Вэлкам!
