Хотя мы заказывали две ночи в тоне́ Тетриной, мы конечно же не собирались целый день сидеть на одном месте. План был поехать вдоль Терского берега до устья р.Варзуги, заезжая в разные интересные места по дороге, и посетить некогда крупнейшее село Земли Тре - село Варзуга. Поэтому как только закончилась экскурсия, мы прыгнули в машину и помчались на восток, надеясь, что прилив ещё не начался и мы спокойно проедем по пляжу. С приливом нам повезло и вскоре мы уже выехали на дорогу.
Быстро проскочив старую деревню Кузрека (посмотрим на неё на обратном пути), заехали ненадолго в Оленицу. Оленица известна своим месторождением глендонитов - причудливых камешков, которые поморы называют рогульками. С виду это серый камешек с рожками, между рожек налипло что-то похожее на серый цемент. Но стоит распилить рогульку, и откроется причудливый узор. У каждой он свой, особенный. Вот за это и любят эти камешки коллекционеры. Отливы на Белом море сильные, а одни из самых больших - в районе села Оленица. Море тут отступает чуть ли не на километр. Вот на этом песчаном дне и находят рогульки. Особенно много море приносит их после шторма. Чем сильнее волны, тем больше камешков остается.
Но мы попали в прилив и ничего не нашли...
Село известно с XVI века как «живущая тоня» (летнее поселение ловцов семги). В 1854 году насчитывало 24 двора и 177 жителей. В 1910 году на 45 дворов насчитывалось 297 жителей, министерская школа, почтовая станция. Согласно переписи 2010 года в селе оставалось 27 жителей.
Зато сейчас в селе есть свой мэр.
Чуть дальше заехали в Кашкаранцы к маяку. Село примечательно тем, что в 1888 году оно пострадало от редкого в этих местах природного явления — цунами. Реконструкция показывает, что высота волны была около 3,6 метра. Были уничтожены шесть домов, снесены 27 амбаров с припасами.
Недалеко от маяка деревянная, поморской архитектуры, церковь Тихвинской Иконы Божией Матери.
Громкоговорители, возможно для предупреждения о цунами...
Проехали ещё немного и снова остановка - решили заехать к Часовне Безымянного инока Терского.
История о Безымянном Иноке Терском началась где-то в конце XVII века, когда ещё не было нынешнего поморского села Кашкаранцы. В этих краях жили на тонях (на "рыбных ловлях") соловецкие монахи, а иной люд приходил сюда на промысел лишь на сезон. Как-то одному рыбаку, промышлявшему на тоне "Точильной", "явился во сне некий чудный монах и повелел похоронить его, указав место на берегу, где покоится его тело". Рыбак пошёл и на указанном месте обрёл вынесенное морем тело усопшего в монашеском одеянии - "без признаков тления, ничем не поврежденное". Местные монахи не опознали своего собрата. Расспросы монастырских людей иных монастырей также не открыли имени неведомого угодника Божия. И тело его было с благоговением погребено. На могильном кресте написали: "Неизвестный инок", полагая, что со временем имя монаха откроется. Время шло, но ни один из монастырей так и не признал своего пропавшего собрата. И неизвестного инока отпели как безымянного. Крест над могилой на берегу, служил хорошим ориентиром при рыбной ловле, и вскоре рыбаки стали замечать, что напротив креста всегда «чудесный улов рыбы». Особенно «хорошо рыбу добывал», тот благочестивый рыбак, что похлопотал о захоронении «чудного инока», да с тех пор на могилку приходил помолиться о помощи на море. Николу Чудника поминал, Варлаамия с Керети, да вот теперь и Инока Безымянного. И вот в одну из ночей, сей Угодник Божий вновь явился рыбаку и повелел над могилой его поставить часовню. О том повелении узнали и иные промышленники, жившие на тонях Терского берега. Благочестивые христианине с радостью взялись исполнить это послушание, справедливо видя в этом потаенном Божьем Угоднике — преподобном Безымянном Иноке, нового ходатая за них пред Господом, в столь трудном и опасном поморском рыбацком промысле. Вскоре выше по берегу, напротив часовни, открылся источник. Местные жители называют его и поныне источником Безымянного Инока.
После часовни заехали на мыс Корабль, на бывшее месторождение аметистов. Здесь к поверхности земли выходит жила аметиста видимой площадью 20 на 5 метров и мощностью 15-20 сантиметров. Кроме аметиста в породах мыса встречаются и другие породы - полевой шпат, мусковит, кварц, флюорит, кальцит и барит. Месторождение полностью отработано, оно было известно аметистовыми друзами с ровной и иногда достаточно тёмной фиолетовой окраской. В западной части месторождения большое скопление флюоритов - в песчаник вкраплены прожилки флюорита мощностью до 15 сантиметров, чередующегося полосами густо-фиолетового и белого цвета. Аметистов мы не нашли (жалко было времени), зато набрали флюоритовых камней.
Асфальт через некоторое время закончился, а потом дорога и вовсе стала песчаной. Наконец мы добрались до Кузоменьских песков, через них последний отрезок нашего пути, если не застрянем, приведёт нас в древнее поморское село Ку́зомень (карельск. Kuuziniemi - буквально "еловый мыс"). Как видно из названия раньше весь мыс занимал еловый лес, в прошлом веке поморское село Ку́зомень было центром торговли всего Беломорья, сегодня это место называют арктической пустыней. Из-за вырубки леса и чрезмерного выпаса скота село превратилось в первую на Кольском полуострове антропогенную пустошь. Теперь сюда приезжают туристы – поглядеть на песчаные дюны и пофотографировать одичавших, чудом сюда занесенных якутских лошадей. Они здесь вместо бездомных кошек и собак.
Когда мы утром сказали, что едем сюда, Александр Борисович посоветовал, - На дюнах лучше не останавливайтесь, потом можно и не стронуться. Так мы и поступили, поэтому на фото только самое начало пути через дюны и потом сразу сама Ку́зомень.
Пески мы преодолели без приключений, но с опаской.
Как временное поселение, рыбацкая тоня́, известна с конца XVI века, как постоянное поселение - со второй половины XVII века. Кýзомень жила сёмгой и торговлей. Сюда приходили норвежские, датские и голландские суда. Кузомляне ходили на Грумант (Шпицберген), за Камень и в Югру (на Урал и в Зауралье), на Колгуев, Вайгач, и на Новую Землю. Огромные трехэтажные рубленные купеческие дома стояли в четыре порядка. Вице–губернатор Д.Н.Островский в конце XIX века писал: «Село богатое, имеет 2 церкви, училище, соляной общественный магазин... Народ здесь красивый, приветливый и гостеприимный». В 1862 году в селе была открыта сельская школа. С 1871 года село было связано с губернским центром пароходным сообщением. В начале XX века был проведен телеграф. В 1910 году в Кузомени насчитывалось 143 крестьянских двора, в которых проживало 780 человек.
А потом случилась революция...
В 20-х годах вырубили лес. Место в устье ровное, продуваемое всеми ветрами. Тонкий слой почвы выветривался, пока не исчез совсем, и село на площади более 1600 гектаров окружили пески. Река подобралась вплотную к селу, и сейчас дома и хозяйственные постройки на окраине стоят прямо над обрывом, рискуя сорваться вниз с крутого берега.
В 1925 году в селе образовалась коммуна, просуществовавшая недолго и в скором времени переоформленная в рыболовецкую артель, из которой к середине 30-х годов сформировался колхоз. До 80-х годов в Кузомени был действующий аэродром, больница с операционной и с родильным отделением, интернат, школа-десятилетка.
1 сентября 1981 года школа закрылась.
В конце 80-х годов кузоменский колхоз приобрел небольшое стадо якутских лошадей. Однако, по словам местных жителей, лошади "в хозяйстве работать отказались" и после развала колхоза были отпущены на вольные хлеба. Местным жителям лошади доставляют много неприятностей, разоряя огороды, могут и куснуть, и лягнуть.
В 90-е больницу закрыли, но в селе остался фельдшерский пункт, проработавший до 2012 года. Потом фельдшер уволилась, а так как здание пункта было аварийным, его закрыли. Теперь до ближайшей больницы почти 150 километров…
Свет был раньше на дизеле. До середины нулевых всех это устраивало. А потом распределение ресурсов стало идти через думу. Когда там увидели, сколько солярки колхоз получает, они схватились за голову, началась тотальная экономия. Стали отключать людей от электричества, тех, кто не работал в колхозе. Сначала люди терпели, потом написали письмо Президенту. В марте 2013 отвезли нарочным в Москву, в Администрацию. В июле приехал Чубайс, а в сентябре уже начали тянуть ЛЭП. С 2014 в селе с электричеством наладилось.
Численность населения, проживающего на территории затерянного в песках села, по данным Всероссийской переписи населения 2010 года составляет 84 человека, из них 42 мужчины и 42 женщины. Грустно!
Мы проехали немного по единственной улице села. Дорога — не дорога, а песчаная колея. Для пешеходов, чтобы в песке не увязнуть, вдоль улицы проложены деревянные мостки, вроде тротуара. Ни на улице, ни во дворах никого не видно. Зато на реке и на берегу обнаружилось столпотворение. Кто-то рыбачил с лодок, но в основном лодки стояли на берегу, а их хозяева стояли тут же меж лодок и тягали рыбу.
Именно "тягали", на рыбалку это не очень было похоже. Они просто забрасывали спиннинги и каждые несколько минут вытаскивали по огромной рыбине.
От ближайшего домика к реке направлялся один из рыбаков (очевидно снаряжал там снасти) и мы с ним разговорились.
Рыбак с горящими от возбуждения глазами, не останавливаясь (некогда - рыба идёт) поведал нам, что вчера пошла горбуша вот все и ловят:
- Три дня мы наблюдали как в устье собирается огромный косяк и вот вчера пошла рыба! А неделю назад сёмга шла! А вы чего без удочки?!?
Посмеялся над нами, что мы на реку с фотоаппаратом, а не со спиннингом, и побежал тягать свою долю.
Считается, что Кузомень, как и некоторые другие села на Терском берегу, являются "выселками" из Варзуги — самого первого поселения русских людей на Кольском полуострове. В районе села до сих пор сохранилось несколько рыбацких тоней, где рыбу до сих пор ловят неводом. Но это колхоз ловит, а для себя - на спиннинг.
По поморским правилам, рыба должна быть не снулая, а сразу после вылова, укрощённая кроткой. На коже рыбы вся чешуя должна быть целой в подтверждение того, что рыба по лодке не билась, и мясо чистое, без крови.
Понаблюдав за рыбаками и поснимав, отошли мы от берега и заметили, что за нами тоже наблюдают...
А вот и одна из живущих здесь одичавших лошадей.
От греха подальше мы решили ретироваться, да и ехать назад уже пора...
Из-за позднего выезда, многочисленных остановок и снижения скорости на грунтовке и песке уже было понятно, что в Варзугу мы уже не успеваем. Выезжая из песков видели, как вытаскивают легковушку, застрявшую в дюнах. Зря они сюда на такой машине...
На обратном пути, как и собирались, сделали небольшую остановку в Кузреке.
Здесь тоже берега одноимённой речки сплошь заняты рыбаками...
Но интенсивность вылова гораздо меньше, наверное, ещё не пошла здесь рыба или здесь вообще косяк не заходит, как в Варзугу.
Вернулись мы уже в сумерках, около десяти вечера. В ожидании ужина нам преподнесли аперитив...
А на ужин была вкуснейшая уха и бутерброды с треской и ламинарией.
После ужина Александр Борисович постелил нам в шезлонги оленьи шкуры и мы уселись наблюдать, как у берега плещется рыба...
... интересно, это одна и та же рыба или разные?..
... снова подошла подлодка, но уже другая ...
... меж камней на литорали в поисках пищи скачет дрозд ...
... Солнце откуда-то из-за горизонта раскрашивает море и небо одной кистью ...
... подлодка подошла ещё ближе ... к чему бы это?..
... утки?.. снятся что-ли?.. Надо идти спать ...
...
Утром мы покидаем гостеприимную тоню́, прощаемся с его хозяевами в надежде приехать сюда ещё раз на подольше...
