До начала нынешнего кризиса Сенегал ежегодно посещало в среднем около тысячи туристов из России. Среди стран черной Африки он в этом отношении занимал пятое место, уступая ЮАР, Танзании, Кении и Эфиопии. Однако за последние полтора-два года поток туристов, прибывающих в Сенегал, высох до размеров едва заметного ручейка. Для наших сограждан в первую очередь свою роль сыграли финансовые соображения. Но одновременно пропали и туристы из Европы. Здесь сыграла роль другая причина - лихорадка эбола. Хотя в самом Сенегале случаев заболевания эболой не было, но для европейца, что Сенегал, что Либерия или Сьерра-Леоне – все одно, и тоже.
Пытаясь вернуть пропавшего туриста, власти Сенегала пошли на максимальные визовые послабления. С 1 мая 2015 г. был введен безвизовый режим с большинством европейских стран, в то числе и с Россией. Но беда в том, что официальная декларация не была подкреплена соответствующими нормативными актами, и на этом основании сенегальское посольство в Москве по-прежнему настаивало на необходимости получения визы для въезда в страну. Короче говоря, пришлось пожертвовать страницей в паспорте, дабы не провоцировать неприятные проблемы.
Дакар выглядит городом чистым (конечно, по африканским меркам) и зеленым. Правда, два дня, проведенные здесь, были в первую очередь деловыми, и потому достопримечательности столицы я видел в основном из окна автобуса. Даже знаменитый монумент Возрождение Африки (удивительно напоминавший мне мухинских рабочего и колхозницу) я толком сфотографировать не сумел. Вот несколько совершенно бессистемных фотографий из Дакара.
Почетный караул у президентского дворца. Это солдат Красной Гвардии (Garde Rouge) – особого подразделения национальной жандармерии. «Красногвардейцы» выполняют в первую очередь церемониальные функции и в составе конных патрулей поддерживают порядок на городских пляжах. Форма «красногвардейцев» заимствована у французских колониальных войск. Сенегальские стрелки и всадники-спаги отметились в обеих мировых войнах и даже в гражданской войне в России. В «Днях Турбинных» Булгакова на стене печки в квартире главных героев фигурирует надпись: «Игривы Бреймана остроты, но где же сенегальцев роты?»
Большинство населения Сенегала – мусульмане, но в стране есть достаточно заметный слой христиан-католиков. Поэтому католический собор в столице выглядит вполне уместно. Нотр Дам дю Дакар был построен в 1936 г. Собор знаменит, прежде всего, необычной росписью центрального купола.
В центре города, на площади Героев Соуэто, где стоит здание сенегальского парламента, расположен Музей африканского искусства. Он считается крупнейшим в Западной Африке, но при близком знакомстве с ним скорее разочаровывает. На первом этаже музея собрана коллекция масок, но, на удивление, среди них почти нет собственно сенегальских. Абсолютное большинство это маски народов сенуфо и бамбара, проживающих в Мали, Буркина Фасо и Кот д Ивуаре. К слову, так же обстоят дела на местных сувенирных рынках. Здесь можно купить догонские резные двери, те же маски сенуфо, бронзу из Буркина Фасо и даже Нигерии, но почти ничего местного. Сенегальский специалитет – жанровые картинки на стекле, картины из песка на острове Горе, плетеные корзины народа волофа.
Остров Горе (ударение на последнем слоге) расположен прямо напротив центра Дакара и фактически давно является частью города. Паром на Горе идет минут двадцать, и вы уже на острове. Сейчас Горе представляет собой чисто туристическую аттракцию. Здесь сохранилась в первозданном виде колониальная архитектура, много кафе и ресторанов. Но еще полтораста лет назад остров был главным центром работорговли во всей Западной Африке. Отсюда пролегал кратчайший путь в Новый Свет и потому на Горе свозили рабов их других районов континента. Здесь их, если можно так сказать «сортировали» и грузили на корабли. В ту пору на острове существовало более двух десятков таких «сортировочных». До нашего времени сохранилась одна – знаменитый Дом рабов.
Посетителей сюда пускают на сорокаминутные «сеансы». Перед прогулкой по музею (а здесь ничего нет¸ кроме самих пустых помещений) перед туристами выступает местный вокальный ансамбль. Правда, поют они зулусские песни (хотя зулусов в этих краях не было отродясь), но туристам, не знающим африканских языков, в общем-то, все равно.
Есть на острове еще один музей – собственно исторический, - в круглом здании бывшего форта. Экспонатов здесь побольше, но тоже в основном фотографии и схемы.
В тот же день, после посещения Горе, мы отправились в сторону озера Ретба (Retba). У туристов оно более известно как Розовое озеро из-за характерного цвета воды. Этим, в свою очередь, оно обязано обитающим в нем микроскопическим водорослям. Трудно представить, как им пришлось приспосабливаться – ведь содержание соли воде озера превышает 40 %.
Говорят, что Розовое озеро может предстать перед туристами и грязно-серым и мутно-коричневым. Но нам повезло – вода в озере действительно была розовая, даже, скорее, сиреневого оттенка. На берегу Розового озера находится несколько лоджей, но туристов в них не слишком много. Свой расцвет они пережили в те дни, когда именно в этих местах заканчивалось знаменитое ралли Париж-Дакар. Можно представить, что когда-то тут суетились сотни людей, ревели моторы, громко звучала речь комментаторов. Сейчас от всего этого остались только занесенные песком бетонные фундаменты.
В наши дни берег озера оккупирован соледобытчиками. Соль здесь добывают со дна, самым простым способом – ныряльщики просто зачерпывают ее пластмассовой емкостью. Работа эта крайне тяжелая и заняты на ней преимущественно эмигранты из Буркина Фасо. Переполненные до краев солью лодки причаливают к берегу, а дальше в дело вступают женщины. Они разгружают лодки, высыпают соль на берегу в высокие кучи. По мере высыхания соль отделяют от грязи, просеивают и снова ссыпают в кучи. Когда приедет перекупщик, соль загрузят в мешки и отправят на продажу.
Мне сложно представить, как все это вообще возможно. Я пытался просто окунуться в озеро (в конце концов, в Мертвом море это удавалось), но все окончилось плачевно. Тело норовило перевернуться в воде самым странным образом, а соль постоянно грозила попасть в глаза. По-моему, так чтобы нырнуть в озеро, нужно брать с собой солидный груз, не говоря о прелестях пребывания в таком концентрированном рассоле.
Следующий день обещал быть насыщенным. Мы должны были добраться до пустыни Лумпул, а вечером, еще засветло, быть в Сент-Луи, на самом севере Сенегала. Для того, чтобы сэкономить время, было решено ехать не по шоссе, а прямо по кромке моря. Прямо сказать, путешествие получилось запоминающееся! Представьте – почти сто километров широкого песчаного и полностью безлюдного пляжа. Пару раз по пути встречались недостроенные отели, как память о катастрофе, постигшей местный турбизнес. Правда, надо признать, что для привлечения туристов вложения здесь нужны огромные. Те, кто бывал в Западной Африке, знают местную особенность – практически полное отсутствие на побережье каких-либо бухт и заливов, защищающих от волн. Океан здесь являет себя во всей своей мощи и двухметровые волны обычное дело в любое время года. Для того, чтобы оборудовать места для купания, нужно строить волнорезы, углублять дно, а все это стоит больших денег.
Зато в качестве дороги пляжи Сенегала служат идеально. Мы неслись со скоростью под сто километров, чтобы успеть проскочить до прилива. В открытом кузове джипа из за ветра не то что говорить – глаза открыть было невозможно. Но, несмотря на всю спешку, у городка Кайар (Kayar) нам пришлось притормозить. Огромная толпа людей, на взгляд тысячи две-три, черной шевелящейся массой перекрыла нам дорогу. Оказалось, что в это время возвращаются рыбацкие лодки, ночь пробывшие в море. К этому моменту все население городка высыпает на берег. К месту прибытия рыбаков съезжаются на грузовиках перекупщики. Рыба везде: в пластмассовых корытах, которые грузчики тащат прямо на головах, огромными грудами навалена на телегах, валяется прямо под ногами. Крики, запахи – короче, ощущение, что белых туристов, по случайности попавших в этот ад, прямо здесь и растерзают.
На деле все оказалось не так страшно, хотя проехать через толпу нам удалось с большим трудом. Ну, а дальше все было легко – еще десяток километров и поворот на Лумпул. Здесь расположена одна из туристических жемчужин Сенегала. Лумпул это самая настоящая пустыня, с песчаными дюнами и всеми прочими пролагающимися атрибутами. Только вот она на удивление маленькая – меньше десяти километров в поперечнике. Здесь построен лодж для туристов, не слишком роскошный (палатки на дощатом основании), но с минимумом необходимых удобств. Сразу признаюсь, за пределы лоджа я не пошел. Во-первых было слишком жарко, во вторых за полгода до этого мне пришлось побывать в намибийском Соссусфлее, и я не ждал, что сильно уменьшенный его вариант меня чем-то поразит.
В лодже мы перекусили и часам к пяти пополудни добрались до Сент-Луи. Если вы собираетесь в Сенегал, то Сент-Луи обязателен для посещения. Город был основан еще в 1638 г. и до 1902 г. был центром французской колониальной администрации. Сент-Луи расположен на острове посреди реки Сенегал, буквально в нескольких километрах от границы с Мавританией.
В районе Сент-Луи река Сенегал распадается на два рукава. С левого берега на остров переброшен металлический арочный мост (он носит название мост Федерб в честь французского губернатора) весьма внушительной длины. Местная легенда гласит, что конструкции моста должны были быть направлены в другой, французский Сент-Луи, и только по ошибке оказались в Африке. Сейчас Сент-Луи считается «культурной столицей» Сенегала. Здесь проводят многочисленные фестивали, в том числе джазовый – крупнейший на континенте.
Упоминания о «культурной столице», невольно заставляют проводит параллели между Сент-Луи и Ленинградом советской эпохи. На заре «перестройки» мне пришлось там жить и «великий город с областной судьбой» я помню хорошо. Как и в тогдашнем Ленинграде, в Сент-Луи заметно меньше домов новой постройки, нежели в столице. Зато колониальная архитектура представлена здесь во всей красе. Правда, все колониальные особняки выглядят запущено, широкие бульвары (тоже память о французах) лишены даже редкой травки, стоящие на них деревья большей частью давно засохли. О былой славе Сент-Луи напоминает разве что старый паровой кран, навеки пришвартованный к берегу.
От правого берега реки Сент-Луи отделен неширокой протокой. Там, на правом берегу, расположены наиболее экзотичные городские кварталы. Здесь живут рыбаки, чья сплоченная община отторгает любых чужаков. На здешних улицах грязно, здесь легко поймать косой взгляд прохожего, а в сумерках гарантировано лучше вообще не показываться. Зато здесь можно увидеть дома, которым по двести-триста лет, как эта каза в португальском стиле. Кстати, похоже, что сейчас в этом здании расположен публичный дом, что казалось бы удивительно в преимущественно мусульманской стране.
Обратите внимание на граффити на стене дома. В Сенегале этот рисунок вы можете увидеть повсюду. Если присмотреться, то можно увидеть в нем силуэт мужчины в традиционной широкой рубахе – бубу. Это воспроизведение единственной сохранившейся фотографии шейха Амаду Бамбы, личности в стране очень популярной.
Начать нужно с того, что ислам в Сенегале имеет ряд специфических черт. Верующие мусульмане здесь, как правило, принадлежат к одному из нескольких объединений. В литературе их называют мусульманскими братствами, орденами, но любой из этих переводов не точен. Братство (назовем его так) обычно формируется вокруг особо почитаемого лидера. Одним из них и был Амаду Бамба. О чудесах, творимых им, рассказывают легенды. В свое время колониальные власти дважды высылали его из страны, но позже наградили орденом за содействие в мобилизации его последователей на фронт Первой мировой войны. После войны Амаду Бамба поселился в городе Туба, где и умер в 1927 году. Сейчас Туба для мусульман Сенегала является такой же святыней, как и Мекка.