Сегодня, 12:45
Звонит Оля.
- Юрий, мы едем в Грецию или нет? Билет из Гамбурга я уже купила. Всего сорок евро. Вам покупать?
Я думаю пару минут, расспрашиваю о деталях и соглашаюсь. А почему нет? Жена укатила в Россию, а больше я никому не нужен… Через пять минут выясняется что за сорок уже билетов нет, а есть за семьдесят пять. Но я уже закусил удила! Прыгаю на вел и еду в бюро путешествий к братьям евреям. Есть у нас в городе райзебюро называемое в народе еврейским. И, хотя Володя и Эдик не соглашаются быть евреями, но билет мне находят. Правда, уже за девяносто пять. Зато самолёт летит не из Дюсселя, а из Ганновера, а значит, я экономлю двадцатку на ж/д билете. Лететь послезавтра.
Накидываю в рюкзачок привычные вещи. Рюкзачок беру вместо рюкзачищщи потому, что в билете сказано – только ручная кладь. Всё помещается – в Греции тепло и куртки-свитера не нужны. Хотя палатку и спальник пристёгиваю сбоку. В последний момент лопается застёжка клапана и бельевая веревочка помогает выйти из положения. Но вид у меня теперь мешочника, а не туриста автостопщика. Из домашних дел остаётся сохранить жизнь четырём росткам огурцов произрастающих в ведре на подоконнике. Отвожу их на дачу и втыкаю в грядку. Всё! Ну, ещё мою пол.
Утром двадцать второго загружаю поверх вещей два куска говядины из морозильника и бреду на вокзал. До него около трёх километров. В пути общаюсь вацапом с родителями и вдруг осознаю что нужно бы побыстрее, потом перехожу на бег. И прибываю к билетном автомату за пятнадцать минут до отправления. Быстро, я ж опытный, выбираю билет и тут нужно оплатить. Спотычка – автомат не берет банкноту в 50 евро. Переворачиваю и тычу, еще переворачиваю… и так раз восемь. Наконец соображаю, что дело в чем-то другом. Да и дама прохожая, заинтересовавшись моими манипуляциями, решила выяснить не может ли она помочь. С её помощью выясняется, что берет автомат денежки с разбором – пяти и десяти ойровые. А у меня нет пятёрок. Прошу её караулить автомат, объясняю что внутри уже две десятки… Она остаётся, а я бегаю кругами от книжного магазина до кофейни. Ни один продавец не разменивает. Немцы из очереди тоже не помогают и показывают мне свои кошельки…. Наконец дама стерегущая зовет меня к себе и протягивает мне одноевровую монету. Отдаю ей двухойровую, благодарю, выскребаю из лотка автомата билет и лечу на перрон. Электричка моя уже стоит с распахнутыми дверьми. Влетаю с вопросом – нах Минден? Я, я – кивают мне бюргеры хором.
Через пару часов я в аэропорту и даже прохожу регистрацию. На входе в накопитель достаю бутылки с соком и с водой. Пока пью сок контролёр наблюдает за мнойи показывает жестом, чтобы воду я спрятал в рюкзак и поставил его на конвейер. Чем меня немало удивляет – жидкости в самолет вносить запрещено. Рюкзак спокойно уплывает в досмотровый аппарат и я жду его на выходе. Однако стоп. Мне его не отдают и просят показать, что у меня в кармане заднем. Аааа! Вспоминаю о варгане. И демонстрирую его музыкальные возможности. Но их что-то еще интересует. Полицистка с малюсеньким наганом на огромной ж… шарит и вынимает скрученное полотенце, а в нем пяток яиц. Улыбается – ваши? Блин! Куриные. И вот я лечу. В проходе суетятся немецкие стюардессы. Я отворачиваюсь по двум причинам – худые и приставучие. Если в их сторону посмотреть, то они тут же всучат стакан воды. За два еврейских рубля. Поэтому наблюдаю облака. Володя с Эдиком посадили меня у окна.
Тсолоники
Именно так пишется название этого, второго по величине города Греции. И я уже приземлился. На площади выбираю автобус с номером 96. Так велела Оля. И еду, включив навигатор, в хостел. В пути знакомлюсь с греком из Германии. Болтаем на вольные темы и меряемся. Как вы думаете, чем могут меряться два взрослых мужика за шестьдесят? А мы мерялись возрастами. Наших родителей. Его отцу 92 и матери 82. Моим, зато 91 и 89. Но его смотрят телевизор, а мои шуршат в интернете и качают оттуда аудиокниги и фильмы. Отец владеет и вацапом. В общем наша взяла!
Но вот уже навигатор кажет, что я приближаюсь к цели, а вот уже и миновал её…. На первой же остановке выпрыгиваю и бреду незнакомым городом в хостел. Город кажется запутанным. Но это всегда так бывает. А поживешь часа два в нём, и все становится понятным. Навигатор кружит, и я наматываю километры, заодно озирая дома и ларьки.
В рецепционе хостела называю волшебную фамилию Ольги – Васильева, и мне показывают дверь номера. Она заперта. Иду в кухню и начинаю варить суп из говядины прихваченной из дома и уже оттаявшей. Соль находится в одном из шкафчиков. Там же нахожу и рис. Правило хостелей – все что находится во вскрытых пакетах – твоё. Я беру пару горстей риса и заправляю бульон.
А вот и Оля на пороге! Мы с ней знакомы интернетно и телефонно, поэтому из-под тишка приглядываемся и принюхиваемся друг к другу. Но вот суп готов и можно бы уже и есть, но нет ещё одной Оли. Она летит из России. И уже бы должна быть, по расписанию, но вот нет и нет…. Оля, та что прилетела раньше, и в дальнейшем будет зваться мамой Олей,берет меня за руку и ведет, на правах старожилки – на два часа раньше прилетела, в город. Там мы покупаем вино и хлеб. Возвращаемся и продолжаем ждать Олю из Москвы. Втихаря зажёвываю яйцо.
Слышу из холла женское повизгивание и писк. Догадываюсь, что прилетела Просто Оля. Точно!
Ужинаем и, посочиняв планов на дальнейшую поездку, идем побродить по вечернему городу. Вечер выходного дня и все уличные ресторанчики светятся уютными огнями. Но у нас бюджетное путешествие и мы просто берем бутылочку красного и ещё горячую буханочку вкуснющего хлеба. Продавщица Мэри, красавица писаная, говорит по-русски.
В номерах, как говорили в старину, пробуем доесть рисовый суп, запивая вином. Рис из чужого пакета почему-то разбух, и на вкус получилась лапша. Оказывается в Греции лапшу гранулируют под рис. А когда разбухнет, получаются швабские шпецли – вареные мелкие галушки. Есть можно.
Номер у нас двухместный и мы не требуем другого. Просто я уступаю двуспальную кровать дамам, а сам разматываю коврик и спальник. В уголке под балконной дверью. И под раковиной. Удивляю деушек своим пеньюром. В ночной шлафрок я превратил болоневый плащ до колен. Он красного цвета и. вообще-то, помогает мне в дождь стопить машины…. Но не разгуливать же мне по номерам в труселях. А пижаму я не прихватил…. Компаньонки хохочут над моим видом. Сам знаю что мини мне носить, с моими волосатыми и кривыми конечностями, к тому же в мои года, не нужно бы.
Утром идём гулять по Солоникам. Наш хостел, впрочем как все хостелы в которых я ночевал, находится в центре города. В этом их прелесть, а не только в цене, как вы подумали. Наш номер стоит 14 евро за ночь. С девушек по 5, а с меня четыре. За мою «половую» жизнь мне скидка.
Долго идём мы по берегу моря. Чистая просторная набережная
и на неё выходят улицы города и центральная площадь. Редкие скульптуры и скверики для отдыха, церкви все православные, встречные попы как ворОны с бородами огромными смоляными. Доходим до «чёрной башни». В ней казнили людей, а сейчас там музей. Но мы идем в город. Я рад укорачивающейся прогулке. Девушкам не говорю, а сам переживаю – как поведёт себя мой любимый отломленный мизинец на левой стопе? За неделю до этого я работал босиком и запнулся им за нечто. Рассматривать «нечто» было некогда, потому что глядел на палец торчащий налево под прямым углом к соседним. Я его выпрямил и, доработав работу уже в носке и ботинке, пошел в травму. Там рентген и вправка с прибинтовкой страдальца к соседнему безымянному. И вот теперь, прихрамывая, прислушиваюсь как он себя поведёт…. Вроде ничего. А хромаю, видимо, еще и от того, что в той же левой пятке у меня шпора. Ортопедическая стелька испытывается мной всего второй день. Две болячки в одной ноге. (то ли еще будет к концу!). Знал бы прикуп.
И вот мы уже в городе. Тихонько разворачиваемся в сторону хостела. Бредём параллельными улицами, но они тут не всегда прохожие и проезжие. Бывает, заканчиваются тупиком или поворотом под девяносто. Я ищу китайский магазин, чтобы купить ножик перочинный и рюкзак наспинный. Турист мужик без ножа как гусь без гузки. А в самолёт не берут ножи. А как ногти стричь? И вот мы набредаем на рынок. ЖивопИсь! Цены приемлемые, товары колониальные. Вначале натыкаемся на съедобное, и мои тётки зависают где-то вдали. Но ничего, телефон есть, да и обе они бывалые, с навигаторами умеют обращаться.
Я попадаю в тряпошные ряды и понимаю, что моим товаркам здесь нужно будет многое перемерять. Так что с чистой совестью ищу музеи и другие памятники. Иду к храму Софии. Но по пути попался мне и рюкзак и ножик. А также военный штаб с выставкой техники и ряжеными солдатами. И солдатками. С двумя я сделал селфи. С солдатом и офицером. Солдатки не захотели с дедом «фоткаться». Один служивый оказался сербом и я с ним поговорил. Подержал в руках его автомат и примерял каску.
Храм святой Софии оказался вкопанным
в землю куполообразным зданием. Таким же был храм Панагии и ещё один реставрируемый храмок. И только Базилика Дмитрия возвышалась на небольшом холме. Но и у неё не было «луковки». Зато по храму этому – Базилике, бегал с кадилом поп и разгонял прихожан своим свирепым видом и взорами испепеляющими. Особенно досталось мне за то, что я его пробежку снимал на видео. Молча надвигалсяон на меня и стремительно. Кадило гремело цепями. Я выключил камеру, от греха подальше – уж очень убедительно он тряс медной железякой этой. Но когда поп прошел я снял его в спину. Нет не плюнул, а завершил съемку.
Встретились мы с девочками уже за столом. Просто Оля «зажарила» рыбёшку на чужом масле. А мама Оля рыбу сварила.Именно сварила! Не зря говорят, что к мясу и огню женщин нельзя допускать! Посуду они моют превосходно. И даже вытирают. А вот уху варить нужно мужику. Иначе это будет именно варёная рыба. Короче с вином и я смог проглотить пару пропаренных под крышкой на сковороде, рыбок.
За давностью времени уже забыл я чем мы занимались остаток времени кроме еще одной короткой вылазки и разглядывания собственных пупов, я имею в виду смартфонов. С редкими комментами. Назавтра решили ехать в Македонию. В столицу её – Скопьё. Дотуда нам 235 километров.
Если нужны фотографии. а с ними конешно интереснее, прошу научить. Раньше умел, но разучился.