Этот отчёт является продолжением двух других отчётов по трагической и противоречивой истории русской эмиграции:
Русские могилы Чехии: Ольшанское кладбище в Праге.
Сен-Женевьев-де-Буа. "Русские буквы. Французский погост..."
Часть I (неглавная).
Furstentum Liechtenstein. Княжество Лихтенштейн. Площадь - около 160 кв.км, население - менее 37000 человек, столица - Вадуц.
Писать много о этой маленькой стране не буду: на Форуме есть несколько хороших отчётов, размещены десятки великолепных фотографий тамошних достопримечательностей. Мне понравились отчёты Silur, Leggi , p00h. Есть вообще фантастический отчёт Gulikbeer "В гостях у Барона", о посещении виллы "Аскания-Нова" и общении с её хозяином - Эдуардом Фальц-Фейном!
А так как в княжестве ничего не меняется и ничего не происходит, то отчёт даже семилетней давности можно считать вполне актуальным.
Княжеская резиденция красиво смотрится на горе. Добраться до неё можно пешком по крутой туристической дорожке из центра города или на автомобиле (чуть выше замка - бесплатная парковка)
Отсюда открываются красивые виды на окрестности
Замок является архитектурной и "идеологической" доминантой местности. Он виден из любой точки городка и буквально нависает, как и Замок Кафки (хотя, конечно, не так мрачно), над городом.
Над государственными учреждениями
Над чёрным кубом Музея современного искусства
Над многочисленными конями швейцарского (так и хочется написать "местного") скульптора Нага Арнольди
Над отелем "Адлер", название которого вызывает у русских туристов (на Штэдле, центральной улице города, довольно часто звучит русская речь), не знающих немецкий, радость. Мне, неучу, "немецкие" родственники сразу перевели: "Орёл." И лишили возможности немного погордиться за Отечество
Над "Лежащей женщиной" Фернандо Ботеро
Интересно, знаменитый колумбиец подарил своё творение богатому княжеству или всё же продал?
Вообще-то художник - по-настоящему щедрый человек, щедрее даже Церетели. И часто именно дарит свои скульптуры или картины. Его творения можно видеть на улицах Парижа ("Монгол"), Барселоны ("Кот") и многих других городов Европы. И не только Европы: в Ереване установлено сразу несколько его скульптур: "Кот" (другой, не барселонский), "Воин", скандально известная "Курящая женщина"...
Но в Лихтенштейне, в отличие от Еревана, работы скульптора не вызывали у меня неприятия. Может, дело в отсутствии настоящих достопримечательностей? Или в соседстве других, не менее своеобразных скульптур? Например, вот этой, "Африканский король"
Что в этой маске африканского, я не понял.
Вот этот не знаю кому памятник тоже хорош. Со спины он ещё не так угрюм
А многие памятники я даже не фотографировал.
Кстати, в интернете читал, что некоторые скульптуры устанавливаются временно, на несколько месяцев, а потом меняются на новые. Так что неправильно я написал в начале своего рассказа, что в этой стране всё неизменно, всё же изменения бывают. И серьёзные.
Но больше смотреть в городке с пятитысячным населением и двумя улицами особо нечего (забавно, что по Штэдле ездит туристический паровозик с вагончиками. Китайцы с удовольствием катаются). Меня не интересовали ни Музей современного искусства, ни Музей лыж и коньков, ни почтамт...
И вот теперь повествование подошло к главному.
Дело в том, что специально ехать в Лихтенштейн не собирался. Но в марте гостил у родственников в Баварии и, воспользовавшись случаем, решил посмотреть места, связанные пребыванием в княжестве 1-й Русской Национальной армии.
История удивительная: карликовое государство, о существовании которого многие даже не догадываются (а зачастую считают частью Швейцарии), воспротивилось требованию Советского Союза о репатриации советских граждан и предоставило им политическое убежище!
Организатором и вдохновителем этой безрассудной, на первый взгляд, затеи был русский коллаборационист граф Смысловский.
История эта легла в основу художественного фильма Роберта Энрико "Ветер с Востока" (Франция - Швейцария), вышедшего в 1993 году. Роль русского генерала сыграл Малкольм Макдауэлл.
Конечно, это кино, прямолинейное и одностороннее: советские офицеры там злобны и примитивны, а Смысловский благороден и неуязвим. Есть, конечно, и сексапильная русская разведчица в исполнении Людмилы Микаэль. Лихтенштейнцы полны негодования в адрес НКВДэшников и Сталина (неприятие сталинского или гитлеровского режимов почему-то не мешало властям княжества в годы войны скупать имущество немецких евреев или обслуживать счета рейха)...
Въехав в Вадуц, мы припарковались на бесплатной в выходные парковке прямо под кафедральным собором Св.Флориана
Сам собор ничего особенного из себя не представляет: конец 19 века, всё просто и аскетично.
Из полезного: прямо под храмом есть бесплатный туалет. Найти его легко по забавной химере
Недалеко от собора расположено кладбище, на котором и похоронен генерал Хольмстон-Смысловский.
Биография этого человека полна загадок, противоречий, несостыковок. Даже дата смерти на надгробье неправильная: во всех доступных источниках написано, что генерал умер 5 сентября 1988, а на могильном камне выбито 5 августа
Наверное, так и должно быть, если речь идёт о разведчике и авантюристе.
Часть II (главная).
Хотя вадуцкое кладбище небольшое и очень ухоженное, могилу генерала пришлось искать достаточно долго. Никто из многочисленных в тот день посетителей кладбища ничего не слышал ни о Смысловском, ни о той давней истории (хотя это чуть ли не единственная война, выигранная Лихтенштейном). Лишь одна старушка, услышав про русского генерала, махнула в сторону "старого" участка. Мы пошли туда, но не смогли найти интересовавшее нас захоронение; обошли несколько раз и всю остальную территорию в разных направлениях - ничего. В конце концов могила генерала, "замаскированная" густым кустом туи, всё же была обнаружена
Вместе со Смысловским похоронена его третья жена - польская художница Ирэн Кочанович. Познакомились они в эмиграции в Аргентине. Графиня Смысловская умерла через полтора года после смерти мужа.
Интересно, что бабулька, высаживавшая цветы на соседней могиле, не смогла помочь нам в поиске и очень обрадовалась, когда мы рассказали ей о "соседе" её мужа.
От могилы хорошо виден собор Св.Флориана
Граф Борис Алексеевич Хольмстон-Смысловский родился в 1897 году в Великом княжестве Финляндском (входившем тогда в состав Российской империи) в семье подполковника Императорской Армии Алексея Смысловского и Елены Малаховой, дочери командира Гренадерского корпуса генерала от инфантерии Н.Малахова.
Прадед будущего генерала вермахта был евреем-"выкрестом", а его сыновья за службу царю и Отечеству получили потомственное дворянство.
Борис Смысловский окончил 1-й Московский императрицы Екатерины Второй кадетский корпус и Михайловское артиллерийское училище. С ноября 1915 - на фронтах 1-й мировой. За два неполных военных года награждён четырьмя орденами: Св.Анны 3-й и 4-й степени с надписью "За храбрость", Св.Станислава 3-й степени, Св.Владимира 4-й степени. За особые отличия переведён в штаб гвардейского корпуса, а затем направлен на учёбу в Академию Генштаба. По воспоминаниям однополчан, награды и штабная должность объяснялись не столько личными заслугами молодого офицера, сколько протекцией влиятельного дяди, генерала Евгения Смысловского.
В феврале 1917, когда начался развал фронта, молодой офицер перебрался в Москву. Участвовал в боях на Арбате, в ходе которых был ранен и контужен.
Дальнейшая биография Смысловского становится всё более противоречивой.
Сам он утверждал, что послужил немного в Рабоче-Крестьянской Красной Армии
(возможно, благодаря протекции того же дяди-генерала, перешедшего туда на должность военспеца).
Другая версия гласит, что он пробрался в Финляндию и служил у генерала Маннергейма.
По третьей версии, в Москве он вступил в "Союз Защиты Родины и Свободы" Бориса Савинкова.
Как бы то ни было, достаточно быстро бывший капитан Императорской Армии перешёл на сторону Белого движения. Воевал храбро, участвовал во многих боях, в частности, в Крымском десанте. Был ранен. Во время Бредовского похода дезертировал, но вскоре "объявился" в Польше и вступил в 3-ю Русскую армию (формально подчинявшуюся Врангелю), заняв должность начальника разведывательного отдела.
И опять "туман": кто-то пишет о создании Смысловским мощной агентурной сети, а кто-то - о профнепригодности, разворовывании армейской казны, махинациях и сомнительных биржевых сделках.
После поражения Белого движения остался в Польше. Там получил польское гражданство, женился на дочери русского полковника-белоэмигранта, но вскоре развёлся и перебрался в Вольный город Данциг, где закончил Политехнический институт. И где, по-видимому, начал сотрудничество с германской разведкой.
В 1928-1932 обучался на разведкурсах рейхсфера. Тогда же, чтобы избежать подозрений в "расовой неполноценности", заключил фиктивный брак с Евгенией Микке.
С начала 2-й Мировой войны принимал самое активное участие в формировании русских добровольческих батальонов для борьбы с Советами, занимался агентурной разведывательной работой, руководил сетью разведшкол, готовивших диверсантов для заброски в СССР.
В июле 1941 сформировал на Восточном фронте "Особую дивизию Р", дислоцировавшуюся во Пскове при штабе группы армий "Центр". Действовал тогда Смысловский под именем "Фон Регенау".
В 1943 за заслуги в борьбе с партизанами и диверсионную деятельность получил звание полковника вермахта и добился перевода своей дивизии из разведывательных в строевые, что давало право участвовать в боях с Красной Армией.
В то же время Смысловский никогда не сотрудничал с Власовым, не разделял его взглядов и даже отказался подписать "Смоленское соглашение". Даже символика была разной: "смысловцы" носили шевроны с российским триколором, а "власовцы" - с андреевским крестом. В конце концов был заподозрен немцами в "двурушничестве", обвинён в поддержке Армии Крайовой и УПА и арестован, а дивизия была расформирована.
После четырёхмесячного следствия фон Регенау был полностью оправдан и даже награждён орденом Заслуг Германского орла (кстати, в некоторых источниках указывается, что к концу войны у Смысловского был и Железный крест 2-ого класса). Доверие было восстановлено, и полковник принялся за формирование Русской дивизии. Было сформировано 12 батальонов общей численностью около 3000 человек. Часть несколько раз переименовывалась и переформировывалась, а сам Смысловский в феврале 1945 сменил псевдоним на "Хольмстон".
Война подходила к концу. И не в пользу фашистской Германии. Проницательный граф заранее начал готовить отход. Возможно, ещё в 1943, после поражения гитлеровцев под Сталинградом, он через русские эмигрантские круги начинает налаживать связи с американцами.
4 апреля 1945 полковник Хольмстон-Смысловский был произведён в генерал-майоры вермахта (правда, часть историков сомневаются в достоверности официального присвоения генеральского звания немецким командованием) и назначен командующим 1-й Русской Национальной армией.
Армия коллаборационистов начинает отход на Запад. 23 апреля поредевшие части вышли к Меммингену, а некоторые подразделения - к Кемптену. Здесь произошла встреча с 3-й дивизией РОА. Смысловскому не удалось отговорить комдива М.Шаповалова от безрассудного движения на Прагу (генерал Шаповалов вскоре был опознан партизанами и повешен. Похоронен на Ольшанском кладбище Праги).
Американцы и французы узнали о нахождении в этих местах боевых частей "немцев" и направили для их уничтожения марокканские батальоны. "Смысловцам" пришлось спешно отходить на юг через горные перевалы, и 30 апреля колонна приблизительно из 1000 человек вступила в австрийский городок Фельдкирх.
Здесь к Смысловскому присоединились Великий Князь Владимир Кириллович Романов со свитой, эрцгерцог Альбрехт Габсбург-Лотарингский, руководители "вишистской" Франции - маршал Петен и премьер Лаваль, а также несколько десятков беженцев - женщины с детьми, "остарбайтеры".
1 мая 1945 был разработан план перехода границы княжества, включавший отвлекающее боестолкновение на ложном направлении, и проведена разведка приграничных территорий.
В ночь со 2 на 3 мая колонна численностью около 500 человек подошла к границе Лихтенштейна, охраняемой 11 полицейскими и таможенниками, и продолжила путь в глубь территории нейтрального княжества. Спешно мобилизованные 52 резервиста тоже не смогли остановить продвижение "русских": "смысловцам" терять было нечего, да и пришли они не с пустыми руками.
Опись изъятого позднее властями гласит, что "армия" двигалась на 5 легковых автомобилях, 4 грузовиках, 1 бронетранспортёре, 1 мотоцикле, 17 велосипедах, 6 лошадях с подводами и была вооружена 235 винтовками, 14 карабинами, 9 автоматами, 42 ручными пулеметами, 75 пистолетами, 1 саблей, 8 противогазами, 6 касками, 23 гранатами, боеприпасами, а ещё имела знамя!
Колонна дошла до первого населённого пункта - Хинтершелленберга - и остановилась. На переговоры со Смысловским срочно прибыла делегация, руководил которой глава правительства Й.Хооп.
Великому князю Романову (служившему, кстати, в годы войны в немецкой армии, что не помешало впоследствии перезахоронить его прах в фамильной усыпальнице русских царей в Петропавловской крепости) и французским коллаборационистам сразу было отказано в политическом убежище. Великий князь вернулся в Австрию и вылетел на спешно присланном генералом Франко самолёте в Испанию.
"Смысловцев" разделили на несколько групп и расселили в окрестных школах и гостиницах. На содержание всей этой разношёрстной "компании" Лихтенштейну пришлось выделять немалые деньги - 30 тыс швейцарских франков.
10 мая Смысловский обратился к правящему князю Францу-Йозефу II (памятник ему и его супруге поставлен возле собора Св.Флориана) с просьбой о предоставлении политического убежища
А в подразделениях продолжалась диверсионная подготовка. Пообщаться с генералом приезжал глава американской разведки в Европе, будущий директор ЦРУ Аллен Даллес.
Но летом начались трудности с советскими властями. 14 августа в Вадуц из Берна прибыла советская репарационная группа: подполковники Новиков и Хоминский, майор Смиренин и переводчик Астахов. Со стороны Лихтенштейна переговоры были возложены на Председателя правительства А.Вогта. Представители Кремля настаивали на насильственной репатриации всех советских граждан, находившихся на территории СССР на 22 июня 1941, включая жителей Зап.Украины, Зап.Беларуси, стран Балтии. Лихтенштейн, ссылаясь на нейтралитет, отказался признать на своей территории действие Ялтинских соглашений.
16 августа в городской Ратуше Вадуца состоялась встреча Смысловского с русской комиссией. Его позиция была четка и тверда: гражданином СССР никогда не был, репатриации не подлежу. Он даже отказался вести переговоры по-русски. Пришлось обратиться к помощи переводчика. Им стал секретарь князя Франца-Йозефа II, русский эмигрант Эдуард фон Фальц-Фейн (хорошо известный сейчас в России патриот и меценат. Кстати, единственный русский, получивший гражданство Лихтенштейна).
Сложнее было со "спутниками" генерала: по данным 1948 года, из 494 человек (462 военных, 30 женщин, 2 детей) большинство были советскими гражданами. Интересен национальный состав этой группы: 322 русских, 4 казака, 118 украинцев, 20 немцев, 6 татар, 4 белоруса, 3 армян, 3 чуваша, 2 узбека, 2 калмыка, 2 поляка, 1 чеченец, 1 лезгин, 1 турок, 1 таджик, 1 коми, 1 мордвин, 1 башкир, 1 мариец. С ними были даже какие-то британец и швейцарец.
Страсти накалялись. Лихтенштейн срочно поменял Правительство, и его Председателем стал А.Фрик, занимавший более жёсткую антисоветскую позицию.
Правда, и наши эмиссары не сидели сложа руки и проводили среди коллаборационистов пропагандистскую работу. В результате многие из "предателей" поверили обещаниям и группами от 50 до 90 человек стали перебираться в Австрию, где их встречали представители Советских оккупационных властей. Западные историки утверждают, что все "возвращенцы" были вывезены в Венгрию и расстреляны, не доехав до СССР.
К концу 1945 на территории княжества осталось 144 человека: 133 "русских" (60 эмигрантов и 73 гражданина СССР) и 11 немцев. Большую часть интернированных поместили в специально построенный барачный лагерь в Шаане, а Хольмстон и два офицера с жёнами жили на вилле "Зентис" в Вадуце. Власти Лихтенштейна стремились побыстрее покончить с "русской проблемой" и в январе 1946 приняли постановление, обязывающее всех русских покинуть страну до 1 мая. Но активный отъезд "русских" начался только в июне, когда президент Аргентины генерал Х.Перон выдал им визы своей страны.
20 февраля последние "смысловцы" отправились в Аргентину, эпопея закончилась. Советский Союз вынужден был принять такое решение проблемы. Кстати, расходы по переезду были оплачены Лихтенштейном (позднее ФРГ возместило княжеству все расходы).
В других странах судьба коллаборационистов была не такой счастливой. С конца мая 1945 по май 1947 в Линце, Кемптене, Дахау, Римини, Пизе американскими и британскими оккупационными властями были насильственно выданы СССР, а затем и расстреляны тысячи казаков, белоэмигрантов вместе с их жёнами и детьми. Многие из них, покинувшие Родину в годы Гражданской войны, не принимали участия в войне против своего народа.
Видимо, такой поворот событий предвидел и "непотопляемый" Хольмстон-Смысловский. Потому, имея визы Швейцарии, Испании, Португалии, предпочёл Южную Америку и 11 сентября покинул Лихтенштейн. В Аргентине он до 1955 года был советником президента Перона по борьбе с терроризмом (партизанами), основал Российское военно-освободительное движение имени генералиссимуса Суворова ("Суворовский союз"). Когда и там стало "напряженно" и запахло переворотом, граф с молодой женой-полячкой перебрался в США, а в 1966 по приглашению Главы службы внешней разведки ФРГ генерала Гелена (с которым граф был знаком ещё с довоенной поры) переехал в Германию, где служил советником Генштаба ВС ФРГ. В 1973 вышел в отставку, а в 1975 вернулся в Лихтенштейн, где и прожил до своей смерти 5 сентября 1988. Получал пенсию около 10 тысяч долларов (то ли от немцев, то ли от ЦРУ).
Я хотел проехать маршрутом Смысловского и его армии, поэтому двигались мы из Меммингена сначала в Австрию, а уже из приграничного Фелькирха въехали в Лихтенштейн.
Граница между Австрией и Лихтенштейном. Узнать не у кого, но, похоже, будочка сохранилась с 45-ого. Вверх - узкая дорога в Шелленберг
В обратном направлении - австрийский Фельдкирх
Небольшой взгорок - и уже въезжаем в Хинтешелленберг
Сразу на въезде в деревеньку - "Русский памятник"
Надпись гласит:
"Здесь, в Хинтершелленберге, в ночь со 2 на 3 мая 1945 года в поисках убежища пересекли границу между Великим Германским Рейхом и Княжеством Лихтенштейн остатки 1-й Русской национальной армии германского вермахта под началом генерал-майора А.Хольмстона-Смысловского в количестве около 500 человек и с полным вооружением. Первые переговоры, проходившие в трактире "Wirtschaft Zum Lowen", привели к предоставлению убежища в Княжестве Лихтенштейн. Таким образом Лихтенштейн стал единственным государством, противостоявшим советским требованиям об экстрадиции. Спустя два с половиной года русским была предоставлена возможность выезда в страны по собственному выбору."
Установлен памятный знак в 1980 году к 35-ой годовщине события. На открытии присутствовали Его Светлость наследный принц фон унд цу Лихтенштейн Ханс-Адам II и граф Борис Смысловский.
Дорожка от памятника ведёт вверх, к тому самому трактиру "Wirtschaft Zum Lowen", в котором проходили первые переговоры о предоставлении русской армии политического убежища
Веранда, свидетель тех событий (в кадр попала хозяйка заведения)
Мы зашли в ресторанчик, посмотрели обстановку. Шкафчик и печка, возможно, остались с тех времён. Всё остальное, конечно, новое
Цены здесь повыше, чем в соседних Австрии и Германии: за два кофе и два пива 0.3 заплатили почти 20 евро. Правда, хозяйка подарила мне в коллекцию пару стаканов с логотипом местной лихтенштейнский пивоварни. Может, за рассказ о "русском генерале" (несмотря на близость "русского памятника", она не знала истории с переговорами).
Часть III (дополнительная).
Понимая, что, скорее всего, больше никогда не побываем в княжестве, решили посмотреть ещё один красивый замок - в Бальцерсе - и поехали к нему, благо расстояния такие, что не успеваешь опомниться, как Лихтенштейн закончился и ты уже в Швейцарии.
Замок стоит на высоком холме. Под ним расположена церковь Св.Николая (1912)
Нам повезло не только с погодой: в городке проводился какой-то местный праздник (что-то типа нашей масленицы), поэтому наверху практически никого не было. Мы не спеша поднялись к замку Гутенберг
Полюбовались видами сверху
Посидели, греясь на солнце, недалеко от очередного нелепого памятника
Потом спустились к машине и, взглянув в последний раз на замок, покинули Лихтенштейн.
Именно пребывание наверху, у стен замка, добавило нашей поездке последние приятные штрихи и окончательно убедило в целесообразности поездки в Лихтенштейн!
