Первые минуты нахождения на борту нашего «лайнера» прошли в суете, связанной с размещением на палубах, блужданию людей между носом и кормой, знакомством с расположением и прочими стартовыми вещами. Плыли мы медленно, особой качки не чувствовалось, всё вроде бы было спокойно. Светлана, правда, тут же вспомнила, что примерно на таком судёнышке ей довелось ещё во времена Союза плавать вдоль побережья Одессы. Воспоминания эти были не слишком приятными, так как во время той прогулки было так плохо, как никогда раньше и, возможно, никогда позже. Впрочем, это всё дела давно минувших дней. Возвращаемся на наш баркас, носящий гордое имя «Шленди турс». Сегодня нам предстоит морской круиз вокруг острова Гозо продолжительностью четыре часа с тремя купаниями и одной кормёжкой.
Лучше было бы прокатиться на этом фрегате. Он явно выглядит посолиднее нашей шхуны.
Первая неожиданность заключалась в том, что весь экипаж состоял из филиппинцев. Капитан оказался крупным, дородным, уверенным, а помогающие ему матросы, которых было то ли два, то ли три, будто бы специально, полная ему противоположность: маленькие, худенькие, но очень активные. Двое из матросов оказались настолько похожи один на другого, что мы поняли, что это разные люди только после того, как в один момент они оказались возле нас одновременно. Тогда мы со Светланой, не сговариваясь, дали им имена: Чип и Дейл. Кто из них Чип, а кто Дейл, мы тут же благополучно забыли, а в конце концов таки перепутали, и перестали пытаться их идентифицировать. Надо признать, что к команде никаких претензий не было, каждый из них делал свою работу качественно и быстро. Ну, насколько мы, несведущие, можем это оценивать.
Выходим из гавани Мджарр. Параллельно с тем, как мы устраивались поудобнее и пытались привыкнуть к условиям нашего быта, а круиз, напомню, должен продолжаться что-то около четырёх часов, я не забываю документировать всё, мимо чего мы проплаваем. Первый интересный объект за пределами гавани – башня Мджарр постройки 1661 года, крупнейшая из прибрежных сторожевых башен, построенных госпитальерами на острове Гозо.
Mgarr ix-Xini Tower (Torri ta 'Mġarr ix-Xini). Башня Мджарр
На нижней палубе качка была умеренной, но отчаянно воняло соляркой. Ветра вроде не было, от собственных выхлопных газов лодка всё время удалялась, почему так воняло, было непонятно. Дополнительный дискомфорт состоял в том, что нижняя палуба находилась низко, бортики и ограждение были невысокими, волны вокруг корабля разбивались совсем рядом с пассажирами, орошая сидящих брызгами. Капитан судна оказался общительным и периодически выходил в народ. Увидев Жену путешественника, сидящей на лавочке с несчастными глазами, тот сразу поинтересовался, почему, мол, она «not happy». Тратить начинающие уходить силы на кислую политкорректную улыбку не хотелось, поэтому Светлана отмалчивалась. Ну, а он в ответ делал вид, что не понимает причин её кислости.
Уговорить Светлану пойти на верхнюю палубу мне долгое время не удавалось, поэтому мы разделились. Я полез по вертикальной (!) лестнице наверх, а супруга решила остаться в душегубке, благо амплитуда качки там была не такой большой. Я был наверху, что-то фотографировал, иногда спускался проверить, как поживает моя половина на нижней палубе. Позже эта самая половина мне рассказала, что иногда, когда лодку бросало между некрупными, но всё же волнами, качка становилась просто невыносимой, и тогда у Светланы было только одно желание: забыться и быстрее пережить этот кошмар. В один из таких моментов к ней снова подошёл капитан, чтобы задать вопрос о счастьи. Светлана хотела было ему сказать, что «эту вашу хрень качает так, что я сейчас затошню этому счастливому капитану его судно. Тогда он поймёт, что нельзя быть счастливым таким в таких вот условиях. Не у всех же такой хороший вестибулярный аппарат». Капитан поспешил ретироваться, настроение ему подпортило и то, что, помимо моей любимой, с похожими лицами сидело ещё несколько экскурсантов.
Тем временем за бортом проплывает береговая линия Гозо, которая весьма живописна.
Gozo south coastline
Во время вояжа на Мальту мы уже немало покатались на различных средствах передвижения по воде: неоднократно на паромах, и на моторных лодках в Марсашлокке и в деревне Попай. До сих пор у нас всё было нормально, никаких намёков на морскую болезнь не возникало. А сейчас нашла коса на камень. Думаю, дело в следующим. И паром Слима-Валлетта, и круизные прогулочные корабли вокруг Великой Гавани, и паром Чиркевва-Мджарр были достаточно большими судами и, помимо прочего, представляли собой катамараны, то есть ходили на двух поплавках. Чем больше судно, тем больше расстояние между поплавками, соответственно, меньше качка. Можно сказать, что в перечисленных выше случаях качки не было вовсе. На моторных лодках в Марсашлокке и в Якорной бухте тоже не качало, потому как они передвигались быстро и уверенно, мелкие волны быстро разбивались и просто не успевали причинить неудобства. Почему же здесь и сейчас так сильно качало? Всё просто: наша шаланда представляла собой не плоскодонку и не катамаран, а обычную лодку, днище которой входит в воду углом. Двигался этот ужас крайне медленно, к тому же не поперёк волн, а вдоль их, поэтому любая мало-мальски полуметровая волна считала своим долгом подбросить тот или иной борт. В результате плыть было не сказать даже, что некомфортно, а... лучше не продолжать. Страдания тех, кто мучался от морской болезни, я уже описал, но некомфортно было и другим пассажирам. Даже ходить по палубам было проблематично, единственным вариантом не упасть было стоять, держась за поручни двумя руками. В случае, если нужно было переместиться в другое место, нужно было заставить себя оторвать одну из рук от поручня, быстро перехватиться рукой в полуметре-метре от неё и так продолжать. На верхней палубе ограждения были очень невысокие, стоять на ногах, не держась, было вообще невозможно, поэтому люди большей частью или лежали на полу, покрытом запесоченным и давно не чищеным ковролином, или сидели на лавках, крепко держась за что-то вокруг себя. Фотографировать в таких условиях было сложно. Иногда мне всё же это удавалось, но при этом я чувствовал, что более или менее приличная волна может легко сбить меня с ног, поэтому по палубе я перемещался на корточках, а иногда и вовсе на коленках. Жаль, что не снял это действо на видео: со стороны всё выглядело впечатляюще.
Периодически по вертикальной лестнице взлетал на палубу то ли Чип, то ли Дейл, и счастливо объявлял что-то в стиле: «Уважаемые дамы и господа! Милостию Божией наш межпланетный лайнер входит в бухту Шат-иль-Амар (Мджарр-иш-Шини, и т.д.). Температура воздуха и за бортом такая-то, подлётное время до следующей бухты такое-то». После чего убегал по своим матросским делам. Потихоньку наша шаланда продвигалась вдоль южного берега Гозо, купания по какой-то причине всё не было. Однажды я спросил у Чипа, когда же, мол. На что он ответил, что сейчас же спросит об этом капитана, после чего традиционно исчез. Чтобы через минуту снова появиться и радостно доложить, что первое купание состоится не позже, чем через пятнадцать минут. Телефон с навигатором был у меня в руках, поэтому, проинтегрировав скорость движения лодки и продифференцировав расстояние до ближайших бухт, я предположил, что первое наше окунание может состояться в бухте Шленди, где мы со Светланой купались не далее, чем вчера. Спускаюсь на первый этаж, пытаюсь обрадовать супругу. Но та выражает сомнение в том, что в состоянии хотя бы смотреть на воду. На какое-то время ей стало получше, но не настолько, чтобы пытаться получать радости жизни от нахождения на этом корабле, и тем более, чтобы купаться. Тем не менее, она хоть как-то взбодрилась, ибо до этого просто молча страдала.
Я тоже человек со слабым вестибулярным аппаратом и моря побаиваюсь. Но сегодня меня ничего не брало, да и не могло, ведь в компании из двух и более человек должен быть хотя бы один, который сможет поддержать остальных и быть настороже. Сегодня таким человеком в нашей семье оказался я. И пока Светлана тихонько сидела на скамеечке, пытаясь бороться с приступами, я был рядом с ней, что не мешало мне периодически наводить камеру на те или иные красоты за бортом.
Как только мы начали входить в бухту Шленди, перед нами показалась сторожевая башня, носящая то же имя, что и залив. Xlendi Tower является одной из башен, воздвигнутых Великим магистром Жаном де Ласкарисом-Кастелларом для обороны острова Гозо от набегов пиратов. Это самая старая из четырех уцелевших до наших дней башен на Гозо. Построили её к 1650 году.
Xlendi Tower (Torri tax-Xlendi). Башня Шленди
Входим в бухту Шленди, чьё гордое имя носило наше плавательное средство, будь оно неладно. Приближается время первого купания. Многие пассажиры, в том числе и мы со Светланой, уже предвкушают момент, когда удастся снова почувствовать под ногами твёрдую землю. Но... до пляжа Шленди мы таки не доплыли. Наш бравый капитан устами Дейла сообщил, что парковаться возле пляжа судно то ли не может, то ли этого делать нельзя. А купание будет через пять минут в какой-то лагуне, когда мы выйдем из бухты и продолжим наш путь дальше. Это насторожило, но пока не слишком. Через пять минут наш баркас вошёл в очередную то ли бухту, то ли лагуну, Чип и Дейл тут же принялись разматывать крепления якоря и травить его в воду. Остановились мы в самом центре лагуны, метрах в ста от ближайшего берега, наши матросы спустили на воду специальный трап, похожий на лесенки для входа в воду в бассейне, а капитан торжественно объявил: «Купание, дамы и господа! У вас полчаса». Всё стало понятно. Вокруг, безусловно, красиво, но купаться вот так, без подготовки, просто спустившись по сходням в открытое море, когда под тобой метров десять, если не больше, воды, отважились немногие. Ситуация осложнялась тем, что у многих пассажиров купальные принадлежности были не на себе, а в пакетах или сумках. Переодеться на корабле было решительно невозможно, то бишь негде абсолютно, поэтому те немногие, кто мог бы изъявить желание поплавать в таких условиях, остались без этого удовольствия. Из всех наличествовавших на борту пассажиров, которых было около полусотни, искупаться отважились человек шесть, остальным оставалось лишь рассматривать окрестности и… страдать. Страдать не только от невозможности поплавать в реально красивом месте, но и от того, что наш, прости, господи, баркас, встал на якорь, а мотор был заглушен капитаном, после чего нас стало качать с удвоенной, если не утроенной силой. Ощущение было такое, что мы болтаемся, как пробка в проруби. Наш корабль подбрасывало и качало от малейшего дуновения ветерка, от малейшей волны высотой сантиметров в двадцать.
Теперь уже страдала добрая половина всех пассажиров. Находится на верхней палубе было решительно невозможно, поэтому все спустились вниз, устроив лёгкое столпотворение. Мимо нас регулярно прогуливался наш бравый капитан, который подходил к каждому пассажиру, задавал ему свой любимый вопрос, почему тот «not happy», после чего шёл к другому несчастному. Что при этом происходило со Светланой, было лучше не спрашивать, я всё понимал, но помочь не мог. Она была уже даже не бледной, а скорее, зелёной. Мне не оставалось ничего другого, как начать задумываться о плане спасения. Когда рядом проходил Дейл, а может, это был Чип, я спросил у него, можем ли мы высадиться в ближайшем порту. Если да, то когда и где это может произойти. Чип улыбнулся и исчез. Видимо, убежал за советом к капитану. Через несколько минут он вернулся и с совершенно счастливым выражением лица сообщил мне, что это может произойти в Марсалфорне, до которого плыть, внимание, около полутора (!) часов. Плюс несколько купаний по дороге. Слава богу, что нашего с ним разговора не слышала Светлана. Ситуация, конечно, не самая приятная, но как её разрулить, было не слишком понятно. Одна надежда на то, что, когда мы отчалим от этой лагуны, во время движения Светлане станет легче. Единственное, чем капитан смог в этой ситуации помочь, было несколько пакетиков. После того, как он торжественно вручил связку пакетов Жене путешественника, к нему медленно, как зомби, раскачивая конечностями, двинулись другие страждущие аналогичной помощи.
Нужно думать и о других вариантах. Только о каких, вот в чём вопрос…
Дождавшись момента, когда кораблик вновь стартует, я настойчиво рекомендую жене подняться вместе со мной на верхнюю палубу. Там свежий морской бриз, там не воняет отработанной соляркой, там брызги волн не летят тебе в лицо. Но есть и негативный момент: наверху качает сильнее. Светлана долго сопротивляется, после чего мне с трудом, но удаётся её уговорить. Поднявшись наверх, она стойко и мужественно старается переносить все тяготы и невзгоды круиза на этом ужасе, на которое мы попали по собственному желанию. Полагаю, что хуже может быть только на надувной лодке, на которой беженцы плывут из Африки в Европу за сытой и бесплатной жизнью на пособие. Как говорится, заплатите определённую сумму евро, и вы сможете почувствовать себя в роли беженца. Например, с Гозо на Гозо. Иногда моя Светлана замечает пейзажи за бортом. Которых было немало, и на которые нужно было любоваться.
Gozo south coastline
Позже Светлана рассказывала, что пока я перемещался между палубами, она случайно оказалась в эпицентре жизни одной европейской семьи, которая за сегодняшний день нарезала на этом судёнышке уже второй круг. Эта был глава семьи, его жена и двое дочерей, все очень перезагорелые, но им было «very good», они выглядели «very much happy», как того и ожидал наш капитан. Эту семью совсем не смущало, что из-за сильной качки передвигаться можно было только на четвереньках. Иногда Светлана ловила на себе их высокомерные взгляды, которые выражали не то сочувствие, не то удивление от того, что происходит с их сокруизниками.
Наверху Светлане легче не стало. Минут через пятнадцать её снова укачало, после чего она вернулась на нижнюю палубу. Веселые Чип и Дейл, пролетавшие мимо неё, чуть не споткнулись, увидев, насколько той плохо. Рядом со Светланой мучались ещё около десяти пассажиров, но тем, правда, было не настолько хреново: они просто сидели с бледным видом и старались на море не смотреть.
Вскоре наши бравые Chip and Dale решили, что пассажирам пора обедать. В центре корабля был накрыт миниатюрный шведский столик, к которому медленно и неуверенно потянулись первые оголодавшие. Запахи еды, а также вид жующих пассажиров довершили своё дело. Я передал Светлане первый гигиенический пакетик. Усугубляло ситуацию то, что спрятаться, чтобы не видеть других пассажиров, и чтобы они не видели тебя, было негде.
Светлане сильно не хватало личного пространства, а пользоваться гигиеническим пакетом в обществе, где люди едят, она не могла. Пришлось применить немало изобретательности, чтобы хоть как-то уединиться. Я представляю, каково при этом было другим пассажирам, особенно тем, кто мог обедать. Корабль качает и трясёт, вокруг тебя стоят, сидят или лежат равномерно распределившиеся по кораблю пассажиры, к тому же многие из них с синими лицами и со спасательными пакетиками. Отличная компания для романтического обеда на прогулочном судне, не правда ли?! ))
После того, как Светлана на глазах у бравого капитана использовала второй пакетик, тот, глядя на нас со Светланой и других таких же бедолаг, перестал приставать к пассажирам с вопросами, счастливы ли те, или что-то у нас не слишком very good. Что поделать, но мы, похоже, сильно подпортили капитану настроение. Чтобы при том не испортить его филиппинскую репутацию, я снова иду к нему на переговоры, спрашиваю, можем ли мы выйти раньше, чем дотелепаемся до Марсалфорна. Тот глядит на меня, глядит на Светлану, отрицательно качает головой. Но при этом берёт телефон и начинает что-то с кем-то обсуждать. Судя по тому, что я не понимал даже предлогов, разговор шёл то ли на филипино, то ли на мальтийском. На какое-то время я отвлёкся и успокаивал, как мог, супругу, а через пару минут капитан подошёл ко мне снова и предложил гешефт. «Поскольку ваша супруга не чувствует себя «very good», то у меня для вас есть вариант». Капитан сообщил мне, что созвонился с кем-то на берегу, и нас через какое-то время могут телепортировать с лодки в укромную бухту. Естественно, я соглашаюсь, хотя пока по поводу операции «Спасти ̶р̶я̶д̶о̶в̶о̶г̶о̶ ̶Р̶а̶й̶а̶н̶а̶ Жену путешественника» не знаю никаких подробностей.
Плывём к месту следующего купания, которое случилось в бухте Двейры. На самом деле это очень живописное место, будь всё в порядке с вестибуляркой, восторгов было бы не счесть. А так... ещё полчаса болтания в проруби, после чего наш кораблик покинул бухту, и направился к красивейшим Грибным скалам (Fungus rock). Мы с супругой отдавали себе отчёт, насколько вокруг нас красиво, но полностью посвятить себя созерцанию по понятным причинам не могли. Напомню, что одновременно с контролем состояния Светланы и съёмкой окружающих красот я вёл репортаж в чате для друзей и родственников. На размещённые в чате фотографии скал от моего друга пришёл немедленный ответ в стиле «Видимо, на эти скалы высаживают плохих девочек!» Как бы Светлане не было в этот момент плохо, но она оценила шутку и даже ответила, что «Плохих девочек не высаживают на эти островки, с ними поступают по-другому». Плохих девочек сначала долго укачивают на верхней палубе кораблика, потом счастливый капитан объявляет, что пришло время купаться и встаёт на якорь прямо в бухте, не швартуясь к берегу. К этому времени плохие девочки (ПД) едва могут сползти на нижнюю палубу и достать очередной гигиенический пакетик. Счастливый капитан неожиданно для себя обнаруживает, что уже далеко не все счастливы так, как он, но всё равно продолжает утверждать про «good times» и «very good».
Fungus Rock (il-Ġebla tal-Ġeneral). Грибные скалы
На горизонте - смотровая башня Двейра. Она была построена в 1652 году и является одной из башен Ласкариса.
Dwejra Tower. Башня Двейра
После Грибных скал мы прошли бывшее Лазурное окно, о котором с неиссякаемым восторгом объявил достопочтенной публике не то Чип, не то Дейл. Все от жалости поохали и поахали. Непонятно, правда, была ли эта жалость адресована к обрушившейся знаменитой достопримечательности или же к морской болезни, сразившей едва ли не половину всех пассажиров.
Продолжаем плыть, продолжаем наблюдать за южной береговой линией Гозо.
Gozo south coastline
Южные клиффы Гозо впечатляют, но со временем к их масштабам и красоте привыкаешь. Чтобы вспомнить, насколько этот обрыв высок, глазу нужно что-то для сравнения. Пусть, например, это будет небольшой катер. Хочется добавить «с беженцами», но это обычная прогулочная моторка.
Вот наши «беженцы» крупнее.
Через какое-то время капитан отозвал меня в сторонку и сообщил подробности планируемой операции по эвакуации. Если мы не возражаем, то минут через десять к нашему океанскому лайнеру ̶«̶К̶о̶с̶т̶а̶ ̶К̶о̶н̶к̶о̶р̶д̶и̶я̶»̶ пристыкуется спасательный катер со специально обученным капитаном, который примет нас на борт и перепроводит в безопасное место, находящееся «по ту сторону скал», во внутреннем озерце, соединённом с морем небольшим пятидесятиметровым проходом под скалами. Стоить для нас это будет десять евро, из которых половина пойдёт нашему капитану, а ещё пять – капитану спасательной шхуны. Понятное дело, что мы соглашаемся, тут уже не до торга…
Светлана понимает, что мы с капитаном что-то обсуждаем, но ей не до подробностей. Она уже согласно со всем и готова на всё. Я ей подмигиваю и сообщаю, что план по спасению утверждён и находится в процессе реализации. Она делает вид, что улыбается, и принимается смотреть по сторонам, чтобы понять, как именно её собираются спасать. При этом замечает, до чего же вокруг красиво.
Я окончательно перемещаюсь вниз, наблюдаю за нашим капитаном, ожидаю от него каких-то знаков или действий. Уже достаточно долго мы находимся на нижней палубе, поэтому перед десантированием я решаю проверить, не забыли ли мы что-то наверху. Поднимаюсь по вертикальной лестнице наверх, окидываю взглядом площадку, вроде ничего нигде не видно. С удивлением для себя замечаю, что и людей наверху нет вовсе. Всех окончательно укачало, и все спустились вниз, где болтает меньше.
Спускаюсь вниз, вижу, что моя Плохая Девочка уже поняла, что вот-вот что-то должно произойти. Некоторые из пассажиров продолжают доедать на качающихся коленках свой обед, который им раздал счастливый капитан. Остальные пассажиры лодчонки тоже не слишком счастливы, они тихо сидят, им явно нравится не всё. Для тех, кому плохо, запах еды просто невыносим!
И тут из пролома в скале, который я заметил раньше, появляется моторная лодка. Обращаю на неё внимание моей Светланы и сообщаю ей, что операция по спасению переходит в активную стадию. Жена путешественника понимает, в её жизни происходят какие-то важные события, но сконцентрироваться ей сложно. В момент, когда челнок для десанта быстро и профессионально стыкуется с нашей космической станцией, силы вновь приливают к ней, мы начинает десантирование. Передаю Дейлу нашу часть согласованной контрибуции, спускаемся по сходням к челноку. Чтобы мы во время перехода, не дай бог, не сковырнулись в море, нас поддерживают оба младших филиппинца, после чего в подъехавшей лодке нас встречает уже новый капитан. За всей этой процедурой наблюдает всё население нашей шаланды. Кто с любопытством, кто с недоумением, кто с сочувствием. Мы при том ощущаем себя обезьянками в какой-то постановке, но нас это ничуть не смущает, ибо в такие моменты не до сантиментов. Круиз продолжает свой путь вокруг острова, а мы переходим в другую лодку.
Приступаем к следующей стадии операции. Получив свою мзду, новый капитан улыбается так, что блеск его улыбки на какое-то время затмевает солнце. Он тут же спрашивает нас, почему мы «not happy». Немедленно возникает дежавю, но мы надеялись, что за время десантирования с нами уже просто не может произойти ничего плохого. Процесс переезда чем-то напоминал переход из мира живых в Тартар. Сначала нас слепило беспощадное солнце и блики от водной дорожки. Подозреваю, что всё это происходило, чтобы наши души не видели процесс перехода, как и положено согласно мифологии. Наш Харон включил мотор своей лодки, и мы отправились пересекать реку Стикс. Когда мы оказались под скалами, очень быстро стало темно, лишь светлые блики в конце тоннеля говорили нам о том, что мы движемся не в тупик. Очень хотелось верить, что это не встречная электричка… Понимаю, что шутка бородатая, но уж очень хочется вставить её в этом месте рассказа. Наш Харон был настоящим асом. В подземное царство мы неслись со скоростью добрых сорока километров час, а поскольку туннель был кривым, то ещё и закладывали виражи. Светлана покорно, как и полагается пассажиру лодки Харона, закрыла глаза и не видела всего того ужаса, что открывался мне. Периодически лодка шла буквально впритирку к скалам вокруг нас, как мы при этом ни разу ничего не задели, для меня до сих пор остаётся загадкой. Видимо, за долгие годы практики по перевозке душ умерших наш Харон выучил каждый изгиб, каждый торчащий камень внутри туннеля, по которому мы двигались.
Blue Hole. Inland Sea Tunnel
И вот мы, наконец, выплываем из-под скалы и попадаем в Тартар. Он, в отличие от мифологии, оказался отнюдь не тёмным, а вполне себе освещённым ярким солнцем. Пересекаем залив насквозь, паркуемся на пристани внутреннего озера. Совершенно неожиданно мы обнаружили, что внутри острова Гозо тоже есть жизнь. Внутреннее море Двейры, как это крохотное озерцо называется на картах Гугл, оказалось прекрасно оборудованным пляжем, на берегах которого разместилась протьма точек общепита и всяких пляжных развлечений. Если продолжать следовать древнегреческой мифологии, то на тёмный Тартар с его грозным повелителем Аидом наше озеро оказалось совсем не похожим. Увиденное нами было выглядело скорее раем, особенно для моей Светланы, впервые за долгие минуты (часы, годы – нужное подчеркнуть) оказавшейся на твёрдой земле. Я собирался было загуглить местное такси, чтобы отвезти Светлану в апартаменты, но наш доблестный Харон, он же капитан спасательной шлюпки, успел меня опередить, спросив, нужно ли там такси. Я с благодарностью ответил ему, что мы были бы ему за это весьма признательны, после чего капитан стал куда-то звонить. Вскоре он сообщил, что ещё через пятнадцать минут нас должно забрать самое лучшее такси, какое только есть на Гозо. На этой позитивной ноте мы с ним расстаёмся, я отвожу Светлану в тенёк, чтобы она передохнула и расслабилась, а сам в ожидании машины продолжаю барражировать побережье нашего «Внутреннего моря».
Как и было обещано, такси приехало через пятнадцать минут. Сообщаем водителю, что мы едем в порт Мджарр, а по дороге заедем на парковку возле наших апартаментов в Виктории. Садимся, я сообщаю водителю о нашей ситуации, прошу его по возможности ехать без излишних разгонов и торможений, а также максимально плавно. Тот отвечает мне, что он самый лучший водитель на Гозо, едем мы в самом лучшем на острове такси, поэтому всё будет «very good» и все останутся «very happy». Улыбаемся друг другу, отъезжаем от пристани. Светлана успокаивается и пытается дремать, я рассматриваю пейзажи и красивости вдоль дороги. Водитель оказался разговорчивым, всю дорогу мы беседуем на разные темы, но одна из них не даёт ему покоя особенно сильно. Он снова и снова спрашивает меня, «какого чёрта я хочу отвезти ослабевшую жену в Викторию, а сам, избавившись от неё, отправляюсь на Мальту? А если это не так, то что я собираюсь делать в порту?» Далеко не с первой попытки мне удаётся рассказать ему, что на Мальту я не собираюсь, просто на парковке в порту нас ждёт наш автомобиль, на котором мы приехали в порт, чтобы отправиться в круиз. Поняв, наконец, что к чему, водитель снова озадаченно цокает языком, говорит что-то на мальтийском в стиле «Вах-вах, вот ведь как в жизни бывает…», после чего ведёт машину ещё более плавно и аккуратно.
Время от времени нашему таксисту поступали звонки от потенциальных клиентов, жаждущих быть отвезёнными в то и ли иное место острова. Кому-то он отвечал, что освободится во столько-то и во столько-то, кому-то отвечал едва ли с негодованием: «Нет, я такси 48, что вы себе позволяете, таких цен быть просто не может!» и всё такое прочее. Время в пути прошло быстро, до знакомых мест доехали минут за пятнадцать. Светлана вышла на площади в Виктории, где мы обычно оставляем нашу машину на ночь. До апартаментов было несколько сот метров, жена сказала, что ей уже лучше, она нормально дойдёт и будет отдыхать. Ну, а мы едем дальше. Весь путь до порта составил около двенадцати километров, которые мы проехали за полчаса или чуть быстрее. Выхожу недалеко от парковки, где меня ждёт заскучавший Пыжик, отпускаю такси.
* * *
Несколько слов по поводу местных жителей и их отношения к тем, кто их окружает. Если это не идёт вразрез с их интересами, если не затрагивать денежные вопросы, то они оказались очень приятными и отзывчивыми людьми. Суровый капитан нашего лайнера, сменивший ради нас (и десяти евро) курс и отвёзший нас в бухту, Чип & Дейл, участливо помогавшие нам перенести тяготы и невзгоды круиза, владелец моторной лодки, вызвавшей такси, сам водитель, который вёз нас предельно аккуратно. Это только за сегодняшний день. Но с подобным отношением мы сталкивались ежедневно, так что можем сказать о местных жителях только самые хорошие слова. Во время нашего незадавшегося круиза мы обошлись, можно сказать, практически без потерь. Единственное, с чем нам пришлось расстаться во время этого не слишком удачного вояжа вокруг острова, это десять евро капитанам и двадцать евро за такси. Да, и в дополнение к нашим потерям стоит упомянуть крышку от одного из объективов, которую я всё-таки оставил в нашей печальной шаланде. Так что по возвращении домой пришлось делать новый заказ на Али Экспрессе. Но всё это ерунда, главное, что отряд был спасён, а операция завершилась удачно.
