В интересах туристского бума будущих тысячелетий, Стену построили довольно близко от Пекина. Впрочем, учитывая ее протяженность, ничуть неудивительно, что какой-то кусок проходит неподалеку от столицы. При этом для посещения открыты далеко не все куски, что и стало главной причиной грядущих приключений.
Путеводитель Lonely Planet China долго и привычно навязчиво тратит свои страницы на то, чтобы предостеречь своих читателей от поездки на туристские отреставрированные участки Стены, ибо там не сохранился дух этого сооружения, зато изо всех тщательно замазанных бетоном трещин сочится тлетворный аромат отвратительной коммерциализации, тысячами бродят продавцы сувениров и прочей неаутентичной дребедени типа пищи и воды.
Так что в итоге мы с моей женой Кирой отправились, как настоящие мега-путешественники на наиболее правильный, по мнению LP участок стены в славной деревне Хуангхуаченг. И более того, так как туда не возят организованных туристов, а добираются только настоящие мега-путешественники, отправились мы туда самостоятельно.
Первым китайским предупреждением стал наш поход к ближайшей к отелю станции метро, на котором мы должны были добраться до автовокзала. Моя глубокая уверенность, что станции метро обозначены на карте английскими буквами Хэ, была развеяна десятиминутным поиском искомой станции на не столь уж близком перекрестке и осознанием того, что за данной буквой скрываются Hotels. От метро же мы уже были довольно далеко, так что пришлось ловить такси. Водитель, правда, не просто с первого раза понял, что нам надо на Доггжимен Бас Стейшн, но еще и жестами смог спросить, междугородний нам терминал или внутригородской (высадил, правда, мне кажется, все равно посередине).
Порядок отъезда бесчисленного количества автобусов со станции остался для нас загадкой, но в целом наша ставка не особо прогадала, так как из пяти пустых тот в который мы сели поехал вторым.
Привычно высмотрев, сколько платят за проезд китайцы, мы уверенно показали на пальцах ту же самую цифру. Впрочем, нас вроде как и не собирались обманывать. На самом деле, в Китае вообще не очень принято обманывать туристов. По сравнению с потенциальными возможностями можно сказать, что и вообще не обманывают. Гораздо чаще ты можешь перехитрить сам себя (все-таки белые обезьяны – очень хитрые существа). Ну и еще можешь просто не догнать, само собой, что на самом деле нужно.
Вот мы-то как раз и пытались догнать, а где нам нужно выходить из автобуса. Ибо писавший книжку австралопитек (LP – австралийское издание, кто не знает) не придумал ничего лучше, чем посоветовать сказать водителю, что вы едете в Хуангхуаченг, и он сам вас высадит там, где нужно будет сделать пересадку. Или может быть, австралопитек тоже не догнал, когда тут ехал?
Повторив раз пять за время поездки заветное боброкское «не пора ли» и вопросительно потыкав пальцами в карту перед глазами кондуктора и водителя, мы наконец-таки оказались высажены в славном городе Хайроу населением едва ли больше трех миллионов человек. Нас сразу же атаковали стайки водителей минибасов с предложениями избавить от близкого знакомства с достопримечательностями Хайроу и отвезти прямиком в Хуангхуаченг. Хайроу и Хуангхуаченг, Хайроу и Хуангхуаченг, вы украли сердце мое...
На их сладкие арии мы, однако же, не поддались, так как наши китайские знакомые по неизвестным мне причинам очень строго предостерегли нас против водителей этих самых мианди – местных минибасов. В результате Кира не хотела ехать на них категорически еще на автовокзале, где нам предлагали уехать прямо к стене за очень малую даже по китайским меркам сумму. Да и кроме того, практически в любой культуре водители-частники зачастую смотрятся слегка мелко-уголовно. А большинство китайцев сами по себе смотрятся точно также независимо от профессии. Вероятности независимых событий перемножаются, полученный результат умножается на количество подбегающих к тебе китайских водил, и вот мы уже отойдя от них на пару кварталов, пытаемся выяснить нужное направление у представителей другой социальной прослойки – у милиционеров. Не знаю, есть ли у китайцев анекдоты про милиционеров (и есть ли у них анекдоты вообще), но опрошенные нами носители свистков давали прямо противоположные директивы.
Нельзя так же не вернуться не в последний раз к теме нашего славного путеводителя – название Хуангхуаченг там не было продублировано иероглифами. Поэтому если водитель автобуса еще знал его на слух, то вот от простых людей на улицах китайских городов не следует ожидать, что они будут знать название деревни в 50 километрах от города, да еще и произнесенное странными белыми гоблинами.
Ненадолго нас развлек вид выходящих после занятий из школы детей. Хотя мы не побывали на Хуанхэ, но Желтую реку видели (для тех, кто знает перевод Хуанхэ с китайксого, сейчас был каламбур). Дети все как один были одеты в ярко-желтые кепки – как нам потом сказали, это в большей степени не для единообразия, а для безопасности на дорогах.

Уже практически переругавшись мы набрели на здание Bank of China, где нашлась одна девушка, которая смогла бы прочитать табличку на фасаде банка, так как понимала английский язык. Офонарев от радости, мы попросили ее написать нам номера автобусов, идущих до нужного места и почти уже ушли, получив ответ, что номеров там нет, но на нужных пепелацах можно увидеть такие-то иероглифы. Неожиданно пробудившийся впервые со вчерашнего вечера (т.е. от момента когда было принято решение на стену ехать самостоятельно) рассудок подсказал, что мы проведем энное количество времени, сличая иероглифы на переполенных автобусах, и потому мы догадались попросить написать ключевую для передвижения в Китае фразу: «Мне нужно в Хуангхуаченг». Если не потерял бумажку, могу ее отдать кому-то, кто поедет в Китай – с этой фразой он там не пропадет.
Движение автобусов на центральной площади Хайроу было организовано гораздо более хаотично, чем выход пары-тройки сотен детей из школы. Довольно долго мы подбегали к каждому басу и минибасу, но каждый раз говорилось (точнее, показывалось жестами), что нам нужен не этот, но тот, что нам нужен, обязательно здесь пройдет. Как ни странно, это оказалось правдой.
По дороге в автобус подсели пасторального вида бабушки, в отношении которых Кира почему-то прониклась искренней верой, что им с нами по пути, и они тоже хотят совершить паломничество на Стену в славном месте Хуангхуаченг. Однако же бабушки вышли то ли до, то ли после нас, но это уже не играло никакой роли с того момента как нас высадили в месте, где единственными доказательствами существования людей был заброшенный ресторан, больше напоминавший стойло и криво написанная и не менее криво повешенная табличка, на которой буквы, похожие на английские, обещали наличие стены где-то вверх по угрюмой каменной лестнице.

В жизни каждого человека бывают моменты, четко описываемые русской пословицей «Не было ни гроша да вдруг алтын». Нет, к нам эта пословица в тот момент никакого отношения не имела, мы были, называя вещи своими именами, на пороге того, чтобы понять, что мы оказались в заднице. Однако в жизни доброго китайского крестьянина Вов Ху (или еще другое похожее китайское имя) такой момент настал несколько лет назад, когда впервые какой-то, называя вещи своими именами, кретин из Lonely Planet написал горячие рекомендации к посещению Хуангхуаченга. Добрый крестьянин, оценив поток туристов, вспомнил другую пословицу – про то, что добро должно быть с огнеметом, завел большую собаку и повесил табличку «Частная собственность, проход – 2 юаня». Я попытался было подискутировать с ним о дисконте, но так как у меня не было никаких аргументов, а у него была собака, то пришлось отдать эти 4 юаня.
Единственной отрадой для меня стало то, что подъем проходил по довольно крутому террасированному склону, и ноги периодически соскальзывали со слабо намеченной дорожки, нещадно вытаптывая какие-то высокоценные растительные формы жизни на этой частной собственности.
Ну а на вершине этого всего и стоит собственно та самая аутентичная Стена. Точнее, стоит там полуразрушенная башня, из которой открывается неплохой вид, если пробалансировать по грудам камней. Вид, как я только что сказал, неплохой, но только вот совсем не воодушевляющий.

На самом деле, я не сразу поверил, что путеводитель, в котором автостоп не рекомендуется как опасный способ путешествий, предложит своим читателям карабкаться на эту Стену. Все-таки среди них есть довольно большой процент недалеких людей, которые могут последовать этому совету. А карабкаться предстоит по кирпичной кладке довольно большой (под метр) ширины, вот только эта кладка, ранее бывшая стеной, поднимавшейся на холм, весьма поистрепалась и теперь идет фактически ровной поверхностью параллельно увеличивающейся высоте холма под углом градусов в 45. Так что лезть вверх приходится на четвереньках, а катящиеся из-под ног куски Древности и усиливающийся с высотой ветер добавляют антуража, но не желания продолжать восхождение.

Если бы у меня была совесть, я бы никогда не простил себе этой сцены: сам залез где-то до половины и уже начал опасливо спускаться практически на заднице, а Кира, сильно ограниченная в движениях наглухо застегнутым плащом и замотанная в шарф поверх капюшона, пытается подняться ко мне словно пингвиненок хочет забраться на айсберг.

Встретившись где-то посередине, мы пытались как-то укрыться от пронизывающего ветра и обсудить дальнейшие действия. Какие-то туземцы, правда, на наших глазах еще в самом начале вскарабкались по этой стене и ушли куда-то вдаль. Повторять их подвиг не хотелось не только по вышеописанным причинам, но и потому, что согласно путеводителю, этот кусок Стены длится около 3 километров, прежде чем с него можно слезть. А вид тех самых туземцев, уже слезших со Стены и теперь спускавшихся к дороге по очень малопригодному, на мой взгляд, для спуска на двух точках опоры склону, отбил всю охоту (которой и так-то не было) повторять из путь.
По другую сторону дороги возвышался второй, более трудный, по мнению путеводителя, кусок стены. Представлял он из себя почти отвесный склон, по которому надо было лезть до места, с которого вроде бы можно было залезть на одну из башен и дальше продолжить путь, карабкаясь под столь же большим градусом, но уже непосредственно по уходящей на гребень холма Стене.

На само деле, я очень хорошо понимал и полностью разделял основную нить претензий Кире ко мне – то, куда я ее привез, не было Великой Китайской Стеной. Это было что-то типа развалин выселенного дома, где многие из нас так любили лазать в детстве. Великая Китайская Стена же ДОЛЖНА представлять собой туристский аттракцион – в конце концов, она интересна только тем, что была очень длинная, так почему нужно сейчас смотреть на развалины а-ля амбар колхоза «Заветы Цинь Шихуанди», когда ты привлечен на эти развалины образом настоящей, неразрушенной Стены?
Впрочем, крепость заднего ума встречается много чаще, чем крепость любого века постройки, а тогда, часа за три до захода Солнца, требовалось найти решение, которое позволило бы нам все-таки увидеть Стену. Пусть и не в Хуангхуаченге (а то что-то давно не писал этого слова), который мы покинули, заранее изготовившись послать на три буквы крестьянина в случае претензий на оплату обратного прохода, но так и не встретившись с ним.
Шансы уехать, честно говоря, представлялись мне минимальными, ибо даже будочка автобусной остановки в этом месте выглядела какой-то покинутой. А нам нужно было добраться обратно до Хайроу и там сесть на другой автобус, ведущий к местечку Мунтиану, где находится отреставрированный кусок Стены.