Поиск и покупка авиабилетов по заданному маршруту. Выбор самых низких цен на авиабилеты из всего возможного. Оплата российскими картами. Сложные маршруты с пересадками и прямые рейсы
Аренда жилья напрямую у хозяев с гарантией Система бронирования Суточно защищает ваши интересы и деньги как в России так и за границей: в Турции, Черногории, Израиле, Таиланде и тд. Хозяин получает оплату только после вашего заселения в объект недвижимости"
Оформление страхового полиса онлайн для поездок за границу и для шенгенской визы. Калькулятор стоимости страхового полиса. Страховки для малярийных стран, горных лыж и дайверов
Простой и удобный способ добраться из пункта А в пункт Б в незнакомом городе/стране. Трансфер из/в аэропорт, из/в отель, между городами. Оплата российскими картами
Отзывы туристов об отдыхе в России, Путешествие по России отзывы, Россия путешествие, Туры по России, Поездки по России отзывы, Путешествия по центральной части России Сибирь путешествие Алтай Байкал Астраханская область, рыбалка. Путешествие по Волге и по Золотому кольцу отзывы
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3
ДВА САПОГА БЕЗ ПАРЫ Сплав по реке Ай, 17-18 августа 2024
Сапоги Любая эпичная история (а то, что эта будет эпичной, я вас уверяю) начинается не с вешалки, а с фишки – какого-то запоминающегося, цепляющего хука, дабы с первых же строк заинтриговать и вовлечь праздных читателей в повествование.
Для меня таким заходом станут сапоги. Точней, их покупка. Ведь данного аксессуара я не носил с самой армии. А если иметь в виду не кирзу, а именно те самые, настоящие и так необходимые на сплаве резиновые изделия – то и, вовсе, с самого детства. Ведь даже в колхоз в школе я уже ездил в дядькиных яловых. Школьный товарищ Димка Кечкин так прямо и говорил, не стесняясь в выражениях: «Ты же в этих офицерских сапогах – вылитый лейтёха: ножки кривенькие, характер говённый… Тебе же прямая дорога идти по военной стезе…»
Но надо знать, где я, а где армейская стезя.
От резиновых же сапог из детства осталось такое воспоминание. У закадычного друга детства Вадьки (да, тоже Вадьки), так уж повелось с самой первой встречи (у подъезда нашего нового дома в четырёхлетнем возрасте), всё и всего было больше: и роста, и комплекции, и настоящей мальчишеской смелости… Не говоря о самом настоящем взрослом велосипеде Урал против моего подросткового Салюта… Даже сестра его была старше моей.
Резиновые сапоги у него тоже были больше: настоящие взрослые и на несколько сантиметров выше моих. А, значит, он мог заходить в огромную лужу на пустыре перед домом на целый шаг дальше. От промокших ног это никак не спасало, потому что мы умудрялись заходить в лужу по самую рисочку. Но я всё равно ему жутко завидовал и безуспешно просил родителей купить мне такие же.
Но настоящих «взрослых» сапог у меня так и не появилось. Поэтому напутствие всем будущим родителям, идущим следом по глубоким лужам горьких детских слёз: не отказывайте детям в их наивных детских хотелках. Выйдет не дороже денег, зато потом сильно на психотерапевтах сэкономите.
Ну, правда, кому пользы оттого, что пацан так хотел коньки (ну, хотя бы клюшку), что в очередной раз не дождавшись их в качестве подарка на день рождения, сам начал копить хотя бы на последнюю. Копил я на неё так долго, откладывая копейки до заветных 6-40 руб., что… успел вырасти из своих детских желаний. И когда в руках наконец оказалась вожделенная деревяшка из соседнего магазина «Турист», потребность в ней попросту отпала. Потом эта клюшка, вся такая красивая, красная с синими надписями, ещё и с редким тогда загибом под правую руку, в мгновение растерявшая свою свою нестерпимую привлекательность, долгие годы стояла в родительском туалете рядом со шваброй. Немым укором и в назидание потомкам.
С коньками случилось несколько иначе, но это уже другая история…
Сапоги С настоящими «взрослыми» сапогами на этот раз случилось так: за неделю до сплава я наконец отыскал ровно то, что хотел: легкие виниловые, с внутренними войлочными чулками и затягивающейся вверху манжетой-кулиской, аккуратненькие невысокие полусапожки (в надежде, что по самую рисочку в лужи больше заходить не придётся). Ещё и отечественного производителя, что, по мнению продавцов на рынке, должно было послужить решающим аргументом: «Ведь российский винил намного лучше китайского, брат!»
Да только дело в том, что даже спустя столько лет «казус друга Вадьки» даёт о себе знать: настоящие взрослые сапоги начинаются с настоящих «взрослых» размеров. На мою же кукольную ногу не нашлось даже двух сапогов из пары. В смысле, сапог моего размера оказалось… один. Только один сапог на меня на базаре оказался! Прямо история про Золушку, прастихоспадя…
Хорошо, что есть интернет и маркетплейсы. Зря что ли сам я теперь оказался в шкуре деляги из вот этих самых маркетплейсов? И могу теперь не только покупать, но и продавать. А потом снова покупать. Осуществлять круговорот вещей в природе, одним словом. Но, как говорил кот Матроскин, «чтобы продать что-нибудь ненужное, сперва надо купить что-нибудь ненужное». Те же сапоги. На том же маркетплейсе. В размер и даже парой. И даже ниже рыночной, в смысле базарной стоимости. Одна загвоздка с этим круговоротом сапог – сроки. Доставка буквально накануне. Любая проволочка и всё – прощай мои детские мечты.
И ведь понятно, что если может случиться нечто подобное, оно непременно случится. Видно в прежней жизни я так сильно нагрешил, чтобы в этой мне ни клюшек, ни коньков, ни сапог ко времени не досталось. Потому что доставку всё-таки перенесли на воскресенье, когда все сплавы давно закончатся и сапоги уже попросту будут не нужны. И хорошо, что помимо маркетплейсов всё ещё работают базары. И где всё ещё продают сапоги. Пусть и размерами на друга Вадьку…
Сапоги Вы возмутитесь: «Как, опять сапоги?! Когда ты уже начнешь про сплав, экстрим, красоты природы, родину предков и так далее?..» Да погодите вы, дайте сперва с сапогами разобраться. Я же отложенную на поездку наличку потратил на базарные сапоги. Пришлось писать жене, чтоб сняла ещё, потому что самому уже некогда и, вообще, мне ещё собираться. На что в ответ получил безапелляционное: «Не буду я тебе покупать никаких сапог!» Оказалось, я по запарке и со слепых шар написал вовсе не жене, а коллеге Ксении. Вот она за жену и ответила. Я давно так от души и в голос не смеялся…
Но ещё смешней стало дома, когда едва придя с базара со свежекупленными сапогами, я получил сообщение, что столь долгожданная ещё пару часов назад доставка из маркетплейса всё же пришла в пункт выдачи. И если вы всё правильно поняли, история с сапогами ещё далека от разрешения, поскольку к своим годам уж от чего-чего я избавился, так это от комплекса мериться сапогами. Когда тебя в пункте призывно ожидают аккуратные, по ноге, практически сказочные хрустальные туфельки, а в углу стоят огромные сапожищи «на друга Вадьку», то выбор для меня кажется очевидным. В конце концов, у меня сын подрастает. Нога его скоро догонит уже какие угодно взрослые, стоящие в углу сапоги.
Но ехать на сплав в этот раз мне не с сыном, а с дочей Полей. Кстати, раз уж про сапоги завёл, Полина, не в пример непутёвому отцу, вовремя купила симпатичные розовенькие резиновые сапожки. И столь же симпатичный розовенький дождевичок. Поскольку эстетика в таких делах как спорт или тот же сплав крайне немаловажна и очень стимулирует. Особенно когда дело касается Полины. И это ещё один побудительный аргумент на чашу весов «ехать – не ехать». И, возможно, именно эти розовые сапожки в итоге и перевесили.
Сапоги Но любой сплав, как и любой занудливый рассказ, начинается задолго загодя самого спуска на воду. Как театр начинается с пресловутой вешалки, а эта история – с уже порядком всех доставших сапог. Так, не успев ещё толком выдвинуться в район Сатки, отправной точки нашей двухдневной речной затеи, как приключения уже постучались в окошко нашего трансферного автобуса: на первой же короткой остановке у придорожного кафе наш неторопливый утренний обмен мнениями с коллегой Алексеем прервала милая девушка, которая прямо на наших глазах как-то странно вдруг побледнела, обмякла и… завалилась без чувств буквально под ноги.
Признаюсь, милые девушки самого нежного возраста при моём появлении всё реже стали падать в обморок. Тем более, прямо на руки. Больше того, с какого-то момента они вовсе перестали меня замечать. Что, конечно, обидно. Поскольку я с годами, наоборот, стал обращать на них внимание всё пристальней. С другой стороны, сказать, что я не был готов к подобному случаю, было бы неправдой. Ведь ровно при подобных обстоятельствах, то есть в самом начале пути ночного рейса Москва-Гавана моё полусонное состояние нарушил обморок нашего главного кубинского заводилы Боббы. Хотя это уже совсем другая история. Поскольку и Бобба – вовсе не милая девушка. Да и Гавана далеко не Сатка. А Варадеро, вообще, не Куба!
В общем, не скажу, что в этот раз я был сильно рад девушке, лишившейся чувств в моих трепетных руках. Но по некоторым внешним признакам и минимальным познаниям в области оказания первой помощи молоденьким девушкам, я понял, что случай не смертельный и, уж тем более, не приступ эпилепсии, слава-тебе-хоспадя, как сделал предположение Алексей. Поэтому моя неотложная помощь свелась к приведению спящей царевны в чувство и препровождение под белы рученьки хотя бы до стула в кафешке. Где и люди, и телефон, и даже обещали позвать настоящего доктора из числа транзитных пассажиров.
Кстати, пришедшая названная докторица добавила очков: окинув профессиональным взглядом ещё бледную, но уже вполне пришедшую в чувство мимозу, она коротко диагностировала: «Вызывайте скорую!» Хотя даже моих скудных познаний хватало понять, что дело с простым недомоганием. Мало ли: недосып, отсутствие нормального завтрака, укачивание в автобусе, резкое вставание после долгого сидения… В общем, свежий воздух, расслабленная полулежачая поза, пару расстегнутых верхних пуговиц и кружка горячего сладкого чая для повышение тонуса и прилива крови к мозгу – вот вам и вся медицина. А не вот это вот «вызывайте скорую»…
Кстати, принцессу звали Катя. И она оказалась из нашей команды, прямо из нашего микроавтобуса. «Катястрофа» – так прозвала её острая на язык, громогласная Настя из нашей же команды. Что не раз оправдывалось. В общем, Катерина со своей столь же юной подругой стали с этого момента вроде дочерей полка. И всё оставшееся время пребывали под неусыпным присмотром более взрослых товарищей. Хотя и его порой оказывалось недостаточно…
Сапоги На перевале за Миассом, как всегда, затянуло и с неба посыпалось. И вроде не дождь толком, а какая-то мокрота. Недаром этот край вдоль Уральского хребта (Златоуст, Сатка) называют «мочевым пузырём мира». На подъезде к Сатке убедились в этом, видя как хворые чахоточные облака буквально цепляются за горы. А когда подъехали непосредственно к реке, хмурые небеса уже набрали влаги и пролились коротким, но противным холодным дождём. Так что переодеваться непосредственно для сплава и надевать уже те самые, расписанные на сто раз резиновые сапоги пришлось практически на мокром месте.
Из-за непогоды место спуска на воду организаторам пришлось немного передвинуть, дабы совсем нас водными стихиями сверху и снизу не уморить. В результате первый день сплава оказался каким-то скомканным и коротким.
И понятно, что уже имея за плечами опыт сплава с Тимой по Белой четыре года назад, теперь я всякий раз невольно буду сравнивать и проводить параллели. И если за первый день сплава по Белой мы были вынуждены преодолеть двойную норму, проведя тычком на катамаране около восьми часов, зато с погодой тогда повезло куда больше. Всё-таки жаркое башкирское солнце, кристальное синее небо в обрамлении барашков-облаков, тёплая изумрудная вода и шикарнейшие виды вокруг не идут ни в какое сравнение с этими унылыми серыми Айскими пейзажами: мутная, будто ржавая, холодная тёмная вода, мрачные мокрые серые скалы и свинцово-серые небесные хляби на сколько хватает взора. И мы где-то посредине. Разодетые как капусты, в пяти манатках от холода и дождя, включая спас-жилет и дождевик. Ну и, конечно, сапоги. Куда в повествовании теперь без них?
И раз уж взялись сличать сплавы по разным рекам, то как тут лишний раз не заметить, что уж чего-чего никак не отнять у моих предков, так это способности давать всему вокруг простые, ясные и до мурашек красивые имена. Так имя Рустам означает «сильный, большой», Эркен – значит «свободный», Тимур это «железо», а Ямиля (Джамиля) – просто «красивая». Также как Агидель в переводе с тюркского – это «белая», а Ай – «светлая (чистая), как луна». Что лишний раз говорит о ясности ума народа, способного так коротко, простыми и доступными словами объяснить самое главное. Какая кристальная и незамутнённая красота во всём этом и лишний повод для гордости!
Сапоги Сделали пару остановок в пути. Первая – посмотреть на последствия нынешней небывалой за многие десятилетия паводковой стихии, в прямом смысле смывшей мост через горный ручей и часть трассы вдоль берега. Огромные бетонные плиты раскорёжены, скомканы и разбросаны, словно игральные карты. И все берега на несколько метров прилизаны паводком в ноль. В который поразился бескомпромиссной хтонической силище природы и никчёмности человечишки и всего созданного им. Свадебные замочки на ограждении смытого моста – как лишнее тому напоминание.
Вторая остановка у «Промежности» – огромного вертикального скального разлома. Кстати, совсем непохоже. Рустам (тот, что «сильный, большой»), один из сопровождающих нас на сапе гидов, даже поведал байку – поверье на суженого. Мол, незамужние девицы на выданье должны бросить в эту самую «Промежность» палку. И всё у них тогда удачно сложится и с промежностями, и с палками. История забавная, даже несмотря на явный логический парадокс: почему палку должны бросать девушки? С другой стороны: ну, не сапоги же туда бросать?
Среди хоть как-то скрасивших наши унылые речные будни вялых телепаний на воде были стаи уток, прикормленные вечно сплавляющимися в этих местах туристами. И чем, спросите, их прикармливать? Не знаю, чем положено, но у нас выходило лишь тем, что взяли с собой в качестве перекуса, точней закуски. К пиву и прочим напиткам: солёной снедью и бутериками с колбасой. Чем богаты… Добросить же прикорм до вышедшей прямо к самому берегу бешеной лисы никто не решился, поскольку выглядела она, мягко говоря, неважно: до ужаса худая, со свалявшейся облезлой серой шкурой и прочими признаками близкой смерти. Здоровая и в уме лисица вот так на берег к шумным галдящим нетрезвым людям разве сама выйдет?
Кстати, о нетрезвых и галдящих. Наш заплыв, организованный фирмой активного отдыха Позитив (сплавы, горнолыжные туры, походы, путешествия, прокат инвентаря), состоял их двух команд. Человек по 16-18 в каждой, по 5-6 человек на катамаране. Выходит, что все мы уместились на шести катах. Но так вышло, что команды наши почти не мешались и так и остались разделёнными на условно корпоративные междусобойчики.
Потому хоть как-то смогу рассказать лишь о нашей части команды, в которую, помимо моих новых сослуживцев, их жён, дочерей, сестёр и подруг, влились упомянутые уже две дочери полка и разбитная троица во главе с также упомянутой выше громогласной Настей. Эти ни в чём себе не отказывали с первых же минут сплава, в чём я сильно им завидовал. Поскольку последние годы пропойца из меня тот ещё: на два дня сплава я прихватил с собой 200-миллилитровую походную фляжечку фирменной мастер-мозаиковской дубовки. Чисто в качестве аперитива под горячее. И заодно лишний раз похвалиться, что крепкие напитки могут быть ещё и вкусными. Которые не хочется бухать, но вкушать надобно. Самое смешное, что про дубовку по исходному её предназначению, то есть в качестве аперитива я так ни разу и не вспомнил. А из страждущих лишь Алексей да его сестра Алиса только и вызвались оценить былые винокуренные таланты.
Вы спросите: «А при чём тут-то сапоги?» Да шут их теперь знает… спросите об этом у нетрезвых и галдящих.
Сапоги Отчаливали мы от селения Межевой – одной из самых популярных точек выхода на воду. Выплыв шестью катами с минимальным отрывом мы, тем не менее, умудрились прилично расползтись по руслу реки. Притом что и грести особо было без надобности, разве подправить кат по курсу и вяло бултыхать новенькими сапогами по воде. Остальное делала за нас сама река и её неспешное течение. И всё же и они умудрилось раскидать наши плавсредства по водным гладям. Смотрящим за нами гидам приходилось переплывать от одних подопечных к другим на своих быстрых сапах, хоть так осуществляя меж нами минимальную коммуникацию. Ну, либо самим перекрикиваться по-над водой. Чем некоторые, спустя какое-то количество выпитого, с энтузиазмом и занялись. Итогом стало объединение сперва двух плавсредств в единое целое. А затем и до нас докричались, и мы стали неотъемлемой частью этой странной и слабоуправляемой компании из трёх перехваченных веслами катамаранов.
Когда произошло полное воссоединение на водах и со всеми случился небывалый заздравный ОСОАВИАХИМ форэва, необходимость докрикиваться друг до друга отпала. Но вошедшая в раж Настя теперь взялась докрикиваться до прочих проплывающих мимо сплавщиков, а заодно и до местных обитателей на берегу: рыбаков, уток и даже до чумной лисы. Позабавил один местный дядька, который в ответ на очередной громогласный приветственный Настин панегирик устало ответил: «Знаете, какие вы уже мимо нас сегодня проплываете?»
Сапоги И если вы, вдруг судорожно вспомнив нечто важное, возопите «ну, и где же теперь твои хвалёные сапоги», то я без раздумья отвечу: «Вот именно сейчас и пришла их настоящая пора!» Пару раз даже подумывал, чего же вместо этих понтовых полусапожек я не взял те «взрослые» полноразмерные. Потому что приставать к берегу, увязающему в мутной жиже, где не видно дна, выходило боязно и не всегда удачно. Алексей, вон, вовсе не взял сапог, презрев все мыслимые предупреждения бывалых. И франтовал на сплаве в кедах. Хипстер, блин! И что? А то, о чём я говорил ещё четыре года назад на Белой: если что-то на сплаве может упасть в воду, намокнуть или утонуть, оно непременно упадёт, намокнет и утонет. Как мокрые кеды Алексея.
Хорошо, что рядом всегда оказывались наши молодые да задорные гиды-провожатые, которые лихо спрыгивали со своих сапов и подтаскивали нас на мель, чтобы мы гуськом и кое-как, неуклюже пришвартовывались на сушу. Всякий раз поминая к месту бессмертную строчку Горького про «глупых жирных пингвинов».
И хоть у каждого из гидов на сапах тоже были свои личные настоящие сапоги, Ирина – шикарная высокая стройная газель модельной внешности (и по совместительству наш штатный Шрайбикус), плюхалась в воду прямо босиком. Это в нашу-то уральскую 15-градусную жару и не менее уральскую бодрящую воду. В которую нормальные люди только сапогами, только сапогами…
Сапоги В этом и обнаружилось первое же принципиальное отличие формата, организованного Позитивом от нашего с Тимой похода по Белой: полный инклюзив на счёт палаток, пенок, спальников и прочего туристического инвентаря. Организаторы обеспечили нас буквально всем необходимым для сплава и ночёвки. Кроме личных вещей и тех же сапог, понятно. «С собой только хорошее настроение» – написала в общем чате начальница на вопрос, что же с собой тогда брать. И по прибытии на стоянку весь этот походный инклюзив уже дожидал нас в полностью собранном и готовом к употреблению виде. От нас только выбрать понравившуюся палатку на Третьей улице Сплавщиков, расчехлить спальник и здоров!
Кстати, на стоянке нас также поджидали отсортированные и выгруженные ещё в Межевом наши же вещи, отправленные прямиком на стоянку. Потому что на катамаран достаточно было взять только необходимое на самой воде: сухую сменку (на всякий мокрый случай), дождевик и те же сапоги. Ну и нехитрый, заранее припасённый перекус в дорогу, он же закуска и он же прикорм для тех же уток. Но со сменкой, как раз, и была главная сложность для законченного перфекциониста, вечно мучимого неразрешимостью выбора: что взять, а что оставить, если из всего перечисленного «штурмового» комплекта сапоги и дождевик и так уже были напялены поверх, отчего любой «мокрый случай» и необходимость брать ещё и сменку априори отпадали. А из «самого необходимого» остались лишь гренки и… хорошее настроение.
И как тут не вспомнить наше эпичное восхождение на Килиманджаро с друзьями в далёком уже 2007-м году. Ведь даже рюкзаки мои кричали о столь очевидных параллелях: один кричал в «газельке» по дороге на стоянку, второй – попискивал из-под укрывного брезента на катамаране. Ведь оба они, и большой 55-литровый, и малый штурмовой (вторил им и профессиональный салёвский дождевик на плечах) были живыми свидетелями тех незабываемых событий, которые теперь навсегда вписаны в историю: историю покорителей вершины Чёрного континента и историю нашей мужской компании. Ведь и тогда на очередной участок восхождения мы брали с собой лишь самый необходимый «штурмовой» комплект: сменку, воду и ланч-бокс. Остальное же какими-то нечеловеческими усилиями приставленных к нам портеров затаскивалось до очередного лагеря на их худосочных головах. Потому что «газелек» на Килиманджаро не предусмотрено.
Сапоги Но самым же первым делом, едва прибыв на стоянку и растаскав по палаткам свой скарб, было снять уже наконец порядком надоевшие сапоги. Какими бы они симпатичными, практичными и удобными ни были, какими бы максимально подошедшими к случаю ни оказались. Потому что каждому овощу свой шесток, а каждому сапогу – пара. И каждому случаю – время и место. И тут, на стоянке, в относительной сухости и расчистившемся небе время сапог наконец вышло. В связи с чем вспомнился забавный эпизод, когда одна предельно пожилая бабауля вышла приструнить разгалдевшуюся под вечер детвору сакраментальным «ваше время вышло».
Но наше-то время ещё не вышло. Наоборот – только начиналось. Ведь нам ещё так много сегодня надо успеть. Во-первых, осмотреться, переодеться, выдохнуть и уже… расслабиться. И, конечно, хорошенечко подкрепиться. Кстати, о стоянке. Она представляла собой обширную прибрежную зону, условно поделённую на центральную поляну, палаточный лагерь, столовую в виде пары длиннющих столов с лавками под навесами, человек на 20-30 каждый, и просторную «кают-компанию» с отдельным конференц-столом и примыкающей кухней. Где наши гиды теперь переквалифицировались в шеф-поваров и сварганили такой обед, о котором потом можно будет вспомнить лишь то, что я давно так вкусно не обжирался. Это вам не просто походная полевая кухня с посконной и грубой как армейские кирзачи перловкой, а полноценный обед с густым наваристым куриным супцом и достойным новогоднего застолья сложносочинённым салатом с сухариками в качестве самостоятельного второго. На мою робкую просьбу хотя бы салата положить поменьше Ирина лишь зыркнула на меня с высоты своей модельной внешности и снова плюхнула полную миску. Прям воспитка из пионерлагеря.
Кстати, готовят они в казанах и даже в перчатках, а среди столовых приборов были замечены даже кофейники и турки. Но это они, наверно, для себя, когда уложат спать отряды, и наконец настанет их черёд отдохнуть от своей непростой воспитательской деятельности. А сейчас по лагерю Позитив объявляется сон-час…
Сапоги Это было бы забавным, если бы не оказалось горькой правдой: на сытный обед и перипетии сегодняшнего суматошного дня, начавшегося около 4-х утра, веки стали тяжелеть, глаза сами собой стали всё медленней моргать, а сознание затуманиваться в предвкушении сладкой полдничной неги. И если бы не команда Ильи, самого серьёзного и обстоятельного гида, построиться для похода на ближайшую смотровую гору, сон окончательно бы увлёк нас в царство Морфея.
Однако некоторых участников сон всё же одолел раньше, чем прозвучал общий командный сбор. Отчего многих знакомых лиц, ещё 10 минут назад выражавших ярое желание повзбираться на гору и там хорошенько осмотреться, я уже не увидел. Вот же, сапоги-лапотники! Всё проспали…
Всю дорогу на вершину гребня и вдоль него до самой смотровой меня преследовали грибы. Они буквально выскакивали на меня из всех лесных закоулков, смотрели во все глаза из-под каждого куста и из-за первого встречного дерева. Даже грузди перестали по своему обыкновению прятаться под листвяной подушкой и вызывающе торчали мне в укор. И это было пыткой. Но свой прошлогодний зарок отныне собирать только те грибы, которые знает моя жена, я блюду, как бы тяжко мне от этого не было. В общем, я зарёкся больше собирать грибы для своей неблагодарной семьи, которым то «запах», то «разве маслята могут расти прямо на тропинке», то «ну сколько можно лезть к клещам», а то и вовсе: «А это вообще сатанинский гриб». В морозилке на пакетах собранных мною шампиньонов рукой жены так прямо и написано: «Запах 2023».
На самой же смотровой площадке, расположенной на крайнем пятачке хребта, по которому только что взобрались, взору открылся шикарный вид: излучина реки где-то далеко внизу, под обрывом, сочные зелёные опушки по краям, разноцветные крыши деревушки, примостившееся у дальнего рукава… и такое умиротворение, что недаром все гиды в один голос твердили про «место силы» и «лучшее место для медитации». Да я и сам, без гидов ощутил это всем своим телом, приняв позу-дзен и обратившись в большую принимающую энергию мироздания антенну. Лишь в полглаза отвлечённо наблюдая, как остальные устраивают свои глупые фотосеты на краю обрыва, распускают свои корпоративные стяги для общих тимбилдинговых фотографий, шумят, галдят и всё никак не могут принять нирвану.
Особенно отличились наши дочери полка, Катя с подругой, когда полезли на самый крутой и опасный край обрыва за парой дежурных селфи. Туда, куда мне даже издалека смотреть на них было страшно. И эта девочка всего несколько часов назад завалилась в обморок, выйдя подышать свежим воздухом из микроавтобуса. Вот уж, воистину, «слабоумие и отвага».
Кстати, пойдя в гору, Полина зачем-то вновь напялила сапоги. Что для нахождения на осыпающемся каменистом краю обрыва оказалось не самым удачным решением…
Сапоги А как, кстати, там поживают только что вылезшие из своих палаток компаньоны, заспавшие и хребет, и грибы, и попытки обрести нирвану? Да как-как, плохо! Нет ничего хуже вот такого дневного сна, перебившего всё последующее действо. Как пыльным мешком по голове. Одно дело провалиться в сладкий послеобеденный туман, и совсем другое – возвращаться из астрала к реальности, когда не понятно: на дворе шесть утра или уже шесть вечера.
Однако без периодических походных переодеваний в сапоги с дождевиками и обратно, действо явно стало подвисать. Как говорил Саша на Килиманджаро: «Поймите, пацаны, надевайте снова комплекты полярников, зима опять наступила!» Но если больше заняться нечем, не спать же ложиться, ей богу. Даже выпитый в качестве полдника чай с печеньками не спас надвигающуюся зевоту. Поэтому до хоть какой-нибудь обещанной к вечеру увеселительной программы или хотя бы до ужина, надо себя чем-то экстренно занять. На общем собрании нашей семьи мы с Полей решили спешно выдвинуться прочь из лагеря, подальше от уютных палаток с призывно расстеленными спальниками.
И пошли, куда глаза глядят. Глаза глядели налево. То есть по берегу вдоль хребта, с которого немногим ранее благополучно спустились. Кстати, в этом заключалось следующие, но кардинальное отличие организации нашего с Тимой сплава от нынешнего – в насыщенной развлекательной программе. Вот, где нам не давали уснуть организаторы на Белой. Ведь помимо посещения не менее живописной смотровой площадки, мы вдосталь напились ледяной родниковой воды из ключа Грифон, залезли в пещеру Жом и поднялись на гору Стог. В лагере же детей и взрослых без устали развлекали с самого утра и до вечера: шахматами и нардами, бойцовским клубом на пенках, полосой препятствий, волейболом, стрельбой из мелкашки… Не считая непременных песен у пионерского костра и вечернего сюрприза под закрытие смены в виде проплывающего по реке огненного дракона. Но это и понятно, ведь на «центровой» сплав Середины лета на Белую ежегодно съезжается давно спетый и спитый костяк: люди, знающие друг друга не один десяток лет по тур-клубу. Практически семейный выезд. Для них этот сплав сродни Лукашинскому ритуалу похода в баню 31 декабря. И где мы с Тимой оказались по знакомству, практически «по блату».
Но ведь это не значит, что в этот раз мы должны остаться без грифонов и драконов, без нард, полосы препятствий, ручьёв и костров. Значит, организуем всё сами. Первый же пункт программы в виде бьющего из расщелины ручья с ледяной и обалденно вкусной родниковой водой мы обнаружили тут же под смотровой горой. Сами же скалы хребта были настолько впечатляющими взор, что ни какая фототехника не способна передать этой первозданной грубой красоты в руках природы-воительницы. Поахали, поайкали, сполоснули в ручье свои моськи и поставили в завтрашний план набрать этой живой влаги домой.
Позже, читая в сети о красотах реки Ай и прелестях сплава по ней, я наткнулся на упоминание знаменитых Сухих водопадов. И глядя на фото воскликнул: «Да ведь это же те самые скалы, где мы с Полиной из ручья напивались!» Может, это были вовсе и не те самые настоящие Сухие водопады. Но это истории не интересно. Потому что наши водопады для нас и были самыми настоящими. И сухими... или полусухими...
Сапоги Но время, будто в насмешку или в назидание, словно вовсе остановилось. А до вечерней дискотеки (или хотя бы ужина) ещё масса свободного времени, которое по-прежнему ещё чем-то надо занять. Что у нас там дальше по плану? Снова пойти, куда глаза глядят, только теперь направо? Пошли.
Вы спросите, при чём на этот раз сапоги? А при том, что Полина до сих пор так и не сняла своих розовых сапожек, щеголяя в них, словно сказочный кот в сапогах или тот же кот учёный: сперва налево, а теперь и направо. Но сказки заводить всё равно приходится мне…
Всё-таки, наши «Сухие водопады» были, наверно и впрямь, настоящими, потому что весь берег от них и на целый километр усыпан многочисленными становищами сплавщиков. Видимо, во избежание конфликтов между организаторами, прикормленное место было поделено на помеченные цифрами участки со своими столовыми, беседками, туалетами и прочими очагами кое-какой цивилизации. Мы это поняли, пойдя вправо от нашего лагеря, 15-го или 17-го по счету, вдоль десятых, седьмых, третьих (с поваленной беседкой) и так вплоть до первого участков.
А за самым последним, точнее первым из них открылось настоящее чудо – мы попали в совершенно сказочный лес. Точней густые хвойные посадки, образующие длинные, узкие готические галереи, создающие свой удивительный, завораживающий и странный мир. Словно мы прямиком попали в волшебную вселенную Гарри Поттера. Но главное чудо заключалось в том, что мы оказались в нём именно в момент, когда вечернее солнце пробивало галереи вдоль посадок прямиком насквозь. Обычно тёмные и сырые пролески засветились изнутри, а испаряющаяся в косых солнечных лучах влага стояла в воздухе магической дымкой. Странные грибы, рассыпанные в огромном множестве по мховому ковру, только усиливали впечатление сказочности. Зайди мы туда хоть на полчаса раньше или позже, и всё – чуда бы не случилось. В общем, вернулись оттуда мы совершенно очарованные.
Сапоги Признаться, я не люблю бани. Если, конечно, мы не имеем в виду те залётные отжигные времена в пору нашей бурной молодости. Когда в конце тяжёлой недели, после пятничного похода по кабакам, караокам или боулингам, а затем и «постременным» пивным точкам, мы проваливались в укуренную темень ночных клубов. Чтобы затем, посреди ночи вдруг оказаться уже замотанными в простыни, с бильярдным кием в одной руке и банкой пива в другой, в какой-нибудь очередной злачной «бане отдыха». А встречать рассвет непременно нужно было на берегу парящего утренним туманом Миасса неизменной финальной бутылкой Миллера. Ибо ритуал.
Но чтобы по-настоящему, по науке париться в бане, без пива и бильярдного кия, на это у меня никогда не было ни знаний, ни желания, ни здоровья. Если не брать пары-тройки знаковых случаев из жизни, включая поход в детстве с отцом в городскую общественную баню на Котина, где я не смог забраться даже на первый полок в парилке. Плюс эти пугающие своим натурализмом старые дядьки с огромными животами и маленькими писюнами… Или те незабываемые походы с армейскими дружбанами в знаменитые Невские бани на улице Марата или не менее культовые «круглые» бани на площади Мужества, тогда ещё в Ленинграде, где антураж и общая атмосфера буквально дословно повторяли столь же знаменитую сцену из Рязановской «Иронии судьбы».
Но все подобные случаи лишь подтверждали общее доселе правило: баня – не моё. Ведь настоящая банная наука исключает всяческое спиртное, что всегда казалось мне делом немыслимым. Но баня, и без того, серьёзная встряска для организма, чтобы доканывать его ещё и спиртным. Поэтому на вялое обсуждение коллегами «а не записаться ли на банные процедуры» (раз уж детской полосы препятствий и стрельбы из мелкашки не предвидится), я был настроен скептически, Да и прочих, впрочем как и меня, останавливала даже не сама баня, а последующее окунание в ржавой речной воде, подход к которой по глинистой скользкой жиже также не предвещал особого удовольствия. Я лично был свидетелем, как мужики из первой банной партии ступили на сей скользкий путь Айского крещения, и только один из всех не поскользнулся и не трухнул в самое грязевое месиво. А всё почему? Потому что босиком и без сапог!
Но в какой-то момент я понял, что если и я не пройду той же Via Dolorosa, то позже крепко пожалею о несодеянном. Потому побежал в уже намечающихся сумерках искать и уговаривать компаньонов. Но уговаривать никого даже не пришлось. Более того: я сам едва успел вскочить в последний вагон – в третью партию парильщиков. Ибо из тех, кто ещё час назад раздумывал и с недоверием смотрел на скользкий глинистый берег и мутные воды Ая, в итоге отбросили с одеждой и последние сомнения. Все пятеро. Я отбросил их последним, шестым. И знаете что? Ничуть не пожалел.
Сапоги По случаю намечающихся банных экзекуций наши гиды, Эркен (что значит «свободный») и Рустам («сильный, большой»), сменив поварские колпаки и кухарские передники, теперь же надели войлочные банные шапки, вооружились вениками и приготовились «по серьёзке» и до самых последних костей пропарить страждущих и отринувших былые сомнения. И я, в итоге прошедший через их горнило, до сих пор пребываю в большом недоумении: откуда столько здоровья у самих наших банщиков, пропаривших за четыре захода в общей сложности две дюжины желающих. Честь и хвала! И безмерная благодарность.
И тут в который раз приходится прибегать к сравнению, ведь и в нашем с Тимой сплаве в списке развлечений также была банька «по-чёрному». Это когда прибрежные голыши загодя складываются в причудливый очаг, чтобы за несколько часов растопки каменка набрала в себя столько жара, чтобы хватило всем отважившимся под вечер проникнуть в святая святых – палатку, накрывшую это допотопное аутентичное горнило. Даже Тима (Тимур значит «железо»), пусть и не без сомнений, решился пролезть за полог.
Но в тот раз с нами не было ни Эркена, ни Рустама, чтоб не только разъяснить, но и на примере показать, что есть настоящая баня. Поэтому четыре года назад, постояв пару минут возле пышущих жаром камней, мы тут же поспешили остудиться в водах Белой. В итоге ни прогреться толком не вышло, ни остыть, ведь после раскалённого знойным башкирским солнцем дня вода в реке и сама пыхала огнём. Я же говорю, не понимаю я ваших бань.
Но впервые в жизни Рустам и Эркен пошатнули доселе стройную и давно устоявшуюся систему ценностей и приоритетов. Показав, что баня – это не бильярд посреди ночи в очередной заштатной сауне с пивасом и уже не лезущими в горло прогорклыми чипсами. Баня – это целая философия и не меньший ритуал, нежели бутылка Миллера на берегу утреннего похмельного Миасса. Баня – это действо и целый театр, где ты, на удивление, оказываешься не только зрителем, но и непосредственным участником, хоть и довольно пассивным.
Да и сама баня по-позитивовски отнюдь не походила на скроенную из вёсел и парусины «черную» баньку на Белой. А представляла собой просторную тентованную конструкцию о двух печках с выведенными наружу дымоходами. Где пол был густо устлан ветками папоротника, а по стенам и потолку были развешены благоухающие букеты местного разнотравья. Всё вместе (сухой жар, папоротник, веники и букеты) давало такой неповторимый густой и горячий аромат, проникающий до самых глубин лёгких, что возникло ощущение легкого головокружения от аромапередоза.
Но это было лишь прелюдией, потому что наши банщики знают толк в том, как вениками и магическими камланиями вытрясти из нас последний банный дух. Первой фазой (это я конспектирую за старшим банщиком Эркеном) стояла задача прокалить наши тела ароматным горячим воздухом изнутри и снаружи. Где веники пока играли опосредованную роль: в качестве опахал, примочек и компрессов. И воздушных арома-ванн. Заканчивалась первая фаза, по аналогии с закаливанием стали, медленным «отпуском». То есть мы на время выбрались наружу, чтобы на вечернем, уже остывающем воздухе и самим немного поостыть. Снаружи и изнутри. Для второго на столике у палатки стояли графин с лимонной водой и кусочками арбуза. Но в воду пока нельзя!
Я прокалился настолько, что стал физически ощущать бешено стучащее, выскакивающее наружу сердце. Что ставило моё участие во второй и главной фазе парения под большой вопрос. В который раз подумал, что коль последнее пару лет необходимость в алкоголе для меня практически отпала, так какого рожна я днём пару рюмок своей дубовки продижестировал, бахвалясь перед новыми сослуживцами тонкостями самогоноварения, полученными на прежнем месте работы?
Для второй «веничной» фазы, на моё счастье, нужно было определиться с очередностью парящихся. Где самых слабеньких, с выскакивающим сердцем задохликов пустили вперёд. Из уважения к возрасту. Кстати, в нашей партии в который уже раз за сегодняшний день судьба свела всё с тем же коллегой Алексеем и Катей-катастрофой. С разницей лишь в том, что на этот раз вопрос, кто и к кому в итоге рухнет под ноги с обмороком, остался более открытым.
И главное открытие: если не быть прежде хорошенько нетрезвым и иметь на ногах если и не сапоги, то хотя бы трекинговые сандалии, участи поскользнуться и рухнуть в жижу у берега всё же можно избежать. Проверено! А то, что вода рыжая и мутная (главный пункт недавних сомнений), легко решилось тем, что на дворе стояли уже конкретные сумерки…
Света Главной же вишенкой на торте и последним пунктом, окончательно развеявшим остатки хандры, жалоб на выскакивающее из груди сердце, стала чайная церемония. Сразу после бани и крещения водами Ая. Даже не переодевшись, прямо в купальных шортах и с полотенцем на голых плечах нас усадили за стол в кают-компании. И только ради этого стоило стерпеть все предыдущие экзекуции и прежде нелюбимые банные процедуры. И это один из немногих случаев в жизни, когда вот так, одним махом из человека активно не понимавшего и не принимавшего подобный вид активного досуга его приверженцы смогли обрести в своих рядах едва ли не самого убеждённого неофита.
Вот бы так мне кто показал все прелести рыбалки, с которой у меня с самого детства также не задалось. Когда мы с моим дядькой по дороге на Второе озеро попали под дождь, завязли на великах в грязи, что пришлось переть их на себе, а потом на шквальном ветру я ещё и лески запутал. И даже активное участие друзей в попытках переубедить на практике, не сильно поколебало моё неприятие такого времяубивания. Когда часами глядишь на водную гладь и не скучно. Тут я сознательно опускаю детали знаковых рыбалок в Заливе Свиней на Кубе и нашу Занзибарскую мегарыбалку с ловом тунца. Потому что это совсем другое и просто несравнимое. И незабываемое.
Но если брать в рассмотрение классическую рыбалку на наших водоёмах… Нет, я, конечно, всегда за отдых на природе, в палатке и с костерком, на берегу одного из бесчисленного множества наших прекрасных уральских озёр. Или той же реки. Чтоб с друзьями, а то и подругами, с весёлой попойкой и песнями под гитару, с живительным утренним глотком пива или хотя бы кофе… Я за всё это всеми своими руками, сердцами и прочими выскакивающими наружу органами. Но при чём тут удочки и червяки на крючках? Хоть убейте. Но я, как всегда, отвлёкся.
Этот умопомрачительно красивый и вкусный стол с авторскими чайно-травяными настоями, разнообразными сладостями и дарами природы для нас сварганила Света. Ещё один гид-повар-декоратор-душа-сплава-создатель-уюта и просто замечательная, вкусная девушка из команды Позитива. Которую хочется обнимать и целовать. И потом ещё обнимать, и снова целовать. Которую постоянно хочется обнимать и целовать. И которую я затем всю истискал, безуспешно ища слова благодарности, которые так и не смогли выразить и крошечной доли переполнявших меня эмоций. Да и к чему слова, когда есть такие тактильные контакты, которые глубже и сильней тысяч слов. Просто надо знать, какой я чаёвник, чтобы понять случившийся со мной гастрономический и эстетический экстаз. В общем, путь к моему выскакивающему сердцу лежит вовсе не через желудок, а через его отдельную чайную долю. И Света этот путь вот так в лёгкую прямиком туда проложила. Проложила и там навсегда обосновалась. И только это обстоятельство единственно могло нарушить изначальный план повествования в стройном ряду названий всех его прочих глав.
На столе, помимо общей красивой картинки с расшитыми рушничками и различными деревянными плошками, с любовью и вкусом сервированными, помимо непосредственно самих хитрых травяных отваров, были практически все известные природе угощенья к вкусному вечернему чаю. Из своей татарской семьи я вынес всякое. Но вот такой вечерний чай «со всеми и со всем» – незыблемое. То, на чём, в числе прочего, и должна держится настоящая дружная семья.
Припомнить хотя бы поездку с отцом к родне в Башкирию в детстве, где без чая за столом, ломящимся от меда, деревенской сметаны, чак-чака, хвороста и прочих плюшек-ватрушек, от деревенских яиц с густо оранжевыми желтками, нельзя было представить и дня. Когда двоюродная бабка выходила на крылечко, где я едва отпыхивался от только что съеденного обеда, с предложением «пойти ещё поесть». И на мой отказ искренне удивлялась: «Защем не хощеш?.. Тогда щай?» Ну как отказаться от чая? Но с чаем снова ждал полный стол…
У Светы на столе к чаю при свечах были халва, финики, черника, земляника, различные орехи, мед двух видов (в том числе совершенно эксклюзивный с чабрецом), чернослив, курага, облепиха, апельсины, сушки… Вот именно это я в детстве и называл «со всеми и со всем». А тут и Полька на сладкое подтянулась. Как всегда в сапогах. А вы говорите баня…
Сапоги После баньки и незабываемого чаепития по-хорошему было бы переодеться во все сухое и чистое, снять наконец все сапоги и на боковую. Что может быть лучше здорового сна на лоне природы под звёздным небом в сладких грёзах о девушке мечты, которую постоянно хочется обнимать? Но как спать, когда ужин по распорядку ещё не еден, танцы на вечерней дискотеке не оттанцованы, песни у костра не петы и вообще… Дома отоспимся. А тут приходится время по максимуму сжимать, чтобы уместить побольше впечатлений и эмоций на будущее.
Почему до сих пор не придумали консервировать тёплые воспоминания по трёхлитровым и жестяным банкам, или хотя бы в виде чайных пакетиков? Хотя разве это донельзя затянутое повествование – не есть ли попытка остановить мгновение, когда понимаешь, что оно прекрасно?
Как бы то ни было, но после ужина у обитателей лагеря началась свободная программа: кому наконец танцы, кому песни у костра. Да, кстати, в который раз сильно пожалел, что не смог вытянуть на сплав Алексашку Беловежского с его джембе. А я бы под это дело обязательно и свою Кремону прихватил. Эх, Саша, как же давно мы с тобой не отрывались, уносясь в экстатическом трансе на единой музыкальной волне. Разве может быть что-то лучше этого (ну, кроме общения с прекрасными)? Как же мне этого порой не хватает. Ведь вот, смотри: костёр есть, узкий междусобойчик вокруг собран и люди замерли в предвкушении чего-то нестерпимо прекрасного. Уверяю тебя, эти люди были совершенно готовы к нашему фирменному «тихому» концерту по заявкам. Традиции и формат которого были заложены давным-давно ещё на старой Ильменке. Даже неугомонная громогласная Настя притихла. Благодатнейшая публика. Бери и лепи!
Борис Евгеньевич Всё-таки не удержался и порушил такую крутую задумку озаглавить все без исключения главы этой истории одинаково. То есть единообразно и по струнке, как в армии кровати, табуретки и даже сапоги под ними. Но повод вновь отойти от правил представился ещё какой: к нашему никак не желающему разгораться костру подошёл мужичок. И по-отечески нас отчитал: «Что же вы, ребятки, дрова без спроса взяли? Ведь я их весь день рубил. Могли бы попросить…»
Нам было жутко неловко, потому что, действительно, пока мы отдыхали, ели-пили, парились в бане и затем прохлаждались в бурой реке, этот трудяга рубил дрова. Конечно, мы стали извиняться и, хоть и запоздало, попросили у него уже догорающие в костровище дрова. И он великодушно разрешил. А затем подтащил и подбросил новых. Заодно показал, как правильно разводить костёр. И много чего ещё поведал из своего житейского мужицкого опыта. Зовут мужичка Борис Евгеньевич. А лет Борису Евгеньевичу… одиннадцать!
Чуть позже за Борисом Евгеньевичем пришли родители, чтобы уже отправить спать. Но разве нас, непутёвых, вороватых и ни на что не годных можно оставить без присмотра?
Сапоги Наша с Полей палатка, при первом обозрении показавшаяся едва ли не самой лучшей и удачно расположенной, оказалась не без нюансов – она стояла на конкретном горбу. Как мы этого днём не разглядели, чтобы до ночи уже хоть что-нибудь придумать, а то и предпринять? Но факт налицо. Точней, на горбу. Спать на котором нереально. И ведь ни сбоку, ни с краю, ни в углу, а прямо по самому центру палатки! И что теперь с этим поделать? Полина сразу скатилась в угол и уснула. А я, как ни пытался в полудрёме оставаться «царём горы» и не делать лишних движений, при любом шевелении всякий раз съезжал с холма в Полин угол.
Хорошо ещё, что дискотека закончилась всего через час после наших попыток устроиться ко сну и пожеланий спокойной ночи. Когда последние звуки дискотеки наконец смолкли, сменившись посттравматическим звоном в ушах, даже храп из соседней палатки казался едва различимым шорохом. Да, Катя (это я соседке по палатке), пока я боролся с горбом изнутри, кто-то уже храпел по соседству снаружи. И это был не я. Что, впрочем, не отменяет, что и я позже, устав бороться с горбом, мог присоединиться к этой звуковой палитре.
Да, и вот ещё что. Я же инженер-исследователь не только по образованию, но и по жизни. Причём, с рождения. Мне же только дай устроить слепые дегустирования родниковой воды, провести глубочайшие маркетинговые исследования перед покупкой пластмассовой хозяйственной приступки, проанализировать по спектру и частотной характеристике лучший по качеству релиз главного джазового альбома всех времён для своей внушительной аудио-коллекции. Или наконец узнать, что же находится внутри провода, соединяющего мою детскую машинку с пультом управления (в моём детстве управляемые машинки были на проводе). К чему я? А к тому, что никакие беруши не спасают от современной многоваттной аудио-аппаратуры, поскольку звук, особенно в низком его спектре, прекрасно передаётся по земле…
Кстати, палатки и спальники, которыми нас обеспечили организаторы, оказались выше всяких похвал: чистенькие, новенькие, тёплые, не драные. Если бы не входящий в комплект к ним горб на дне. Пару раз за ночь затягивал дождь, но на нас это никак не отразилось: в палатке было сухо, тепло и уютно (горб не в счёт). А спать под мерный, убаюкивающий шелест барабанящего по тенту дождя даже приятней, чем без него. И даже сапоги, выставленные вон из палатки в коротенький предбанник, не промокли. Если ещё не брать в расчёт горб…
И как тут в очередной раз не вспомнить нашего туроператора на «чёрном континенте» – Криса. С его драными пенками, по одной на брата трекинговыми палками, отсутствующими в первые два дня Восхождения столами и стульями… вообще, общей проблемой с драными палатками, портерами, гидами… И извечный суп из кукумбера вместо мяса… Но ведь пережили, стерпели и вынесли? И, главное, несмотря ни на что, покорили Кили! И что я теперь после этого: какого-то бугра в палатке не покорю?
Последний раз редактировалось Joerrigo 30 окт 2024, 23:16, всего редактировалось 4 раз(а).
Света Полноценного сна со злосчастным горбом так и не вышло. Поэтому подольше понежиться поутру в постелях даже не рассматривал. Пока палаточный лагерь ещё вовсю пребывал в сонной утренней неге, и лишь отдельные сумрачные личности вроде меня сомнамбулами бродили меж палаток, я, напялив уже ставшие неотъемлемой частью моего нынешнего естества сапоги, успел сгонять до родника ради бодрящих утренних водных процедур, а заодно набрать живой родниковой влаги во все имеющиеся ёмкости – порадовать по приезде домочадцев.
Вернувшись в расположение лагеря, меня привлекла странная деревянная витрина-прилавок на центральной поляне. Вроде школьной ярмарки на праздник Осени: с домашними кексиками от девочек, осенним урожаем и дарами садов от родителей-огородников, детскими поделками из картофелин и бирочками возле каждого экспоната вроде «Маша Иванова, 6-А класс». Постойте… поделки, рушники, кексики, фрукты… Света?
Вон она: на кухне с прочими организаторами хлопочет, завтрак ещё не проснувшемуся лагерю варганит: «Света, а там что за витрина?.. И это всё настоящее? Не бутафория? А потом, после ярмарки со всем этим куда? Прям можно будет отнести в класс и там всем вместе слопать? Прям сейчас можно? Правда?! И прямо можно подойти, отрезать, намазать и съесть? Вот прямо сейчас, даже в класс не нести? И по желанию прямо сейчас и прямо мне можешь сварить на выбор травяной чай, какао или натуральный кофе в турке?!..»
Мамадарага, за что мне это счастье? Неужели всего лишь за то, что выдержал ночь с музыкой в ушах и горбом под боком? Или за то, что не озлобился, не проклял нынешнее аномальное високосное лето, это хмурое утро и вновь намечающийся дождь, но стоически и с буддистским смирением принял ситуацию? Или мне просто повезло в жизни со Светой?
Самое интересное, что вся эта прелесть (чиабатта с маслом, два самолично испеченных Светой кекса, мёд, варенья, печеньки, сливки к кофе с пожеланием доброго утра на табличке) предназначалась всем желающим, вставшим раньше прочих. То есть и для меня! И всё это было плюсом к только намечающемуся через час завтраку. Жирным плюсом.
Побежал будить Польку, пока всю чиабатту с кексами повыползшие отовсюду сомнамбулы не сожрали.
Сапоги И если вы думаете, что я не использовал этого повода, чтобы в очередной раз не заграбастать Свету в свои объятия с выражением самых искренних и преданных чувств на веки вечные, то вы совсем меня не знаете. Уже позже, на Ступенях, мы шли со Светой поблизости, но как ни силился я придумать, но повода обнять её ещё и там так и не придумал. О чём, конечно, сожалею.
Ступени (название сугубо ненаучное и первое, пришедшее в голову), помимо знаменитых Айских Притёсов, также стояли в плане остановок второго дня сплава. И понравились куда больше разрекламированных Притёсов. Представьте себе широкие каскадные террасы-уступы разной фактуры, размеров и обтёсанности, созданные в слоистой породе отнюдь не руками человека, а самой матерью-природой. Каменистая ступенчатая порода проходит в расщелине скал, создавая удивительный антураж из какого-нибудь сказочного фильма про чертоги Снежной королевы. С одной лишь разницей: ступени не из чистейшего прозрачного льда, а из грязных скользких уступов, за которые зачастую приходилось хвататься ещё и руками. Поскольку уже на сто раз помянутые всуе сапоги, при всех неоспоримых плюсах, обладали очень серьёзным недостатком – винил в отличие от натуральной резины очень рыхл и скользок. Сколько раз за эти два дня это обстоятельство оказывалось серьезной проблемой, не сосчитать. Да хоть на Смотровой, где я уже будучи в кроссовках, по-прежнему умудрялся бояться запнуться за свои сапоги и постоянно предостерегал Полю, чтоб не лезла в своих на край обрыва.
И я вполне понимаю Полину, которая устав от периодически льющего дождя, вечной сырости, холода, пяти слоёв одежды и уже конкретно доставшей её походности, наотрез отказалась карабкаться по сколькому глинистому склону, чтобы, преодолев хребет, выбраться к спрятанным в глубине расселины Ступеням.
Даже я, до последнего изящно лавировавший по склону и избежавший участи многих, съехавших на попе по этой липкой жиже, уже на финальном отрезке не удержался и последовал по этой скользкой дорожке за прочими. Да как последовал – Салевский профи-дождевик порвал, запутавшись в его фалдах. Дождевик, который доселе видел многое, включая мега-ступени и Лава Тауэр на Килиманджаро. Но на Айских Ступенях закончил свой славный туристический путь.
В связи с чем в памяти всплыл эпизод, как в пятом классе в очередной раз поехали на летние сборы в Катав-Ивановск. Юрюзань, Катав-Ивановск, Усть-Катав… – это всё в той же стороне, в наших Уральских горах. Отличные места для спортивных тренировочных сборов. Сколько километров мы там вверх-вниз намотали, тренируя столь необходимую в циклических дисциплинах выносливость? Так нам наш второй тренер и говорил: «Лыжникам не нужны мышцы быка, вам нужны мышцы оленя!»
И вот, накануне устроенного тренером контрового кросса в зачёт зарядил такой ливень, что размыл тропу до состояния жирной скользкой гуталиновой массы. И чтобы не поскользнуться в зыбкой каше, приходилось сильно отталкиваться и парить над склоном вниз, каждым прыжком всё больше ускоряя и без того бешеный темп свободного парения. Как мы там себе ноги и шеи не переломали, одной Хозяйке медной горы известно. Помощник тренера затем пришёл с того участка ошалелый: «Они там по пять метров прыжки вниз по склону делали!»
Сапоги Уж сколько раз, ещё с нашей славной поездки на Остров Свободы, зарекались с друзьями: никаких музеев, достопримечательностей и цифр для запоминания. А истории придумываем сами. И ведь нет же, зачем-то полез в интернет за информацией: кто же тут притёсан, откуда растут ступени и зачем водопады так сухи.
Вы не поверите, но я в который раз вам всё наврал! Наш лагерь «Барсучий лог» стоял вовсе не рядом с Сухими водопадами, какими бы красивыми те скалы ни были, и как бы красиво я о них не пел. И где были смотровая площадка с Промежностью под ней. А настоящими Сухими водопадами оказались… да те самые Ступени и оказались! Или они же – Алексеевский лог. И названы они сухими, потому что вода в них появляется лишь по весне во время бурного таяния. И это именно вода пробила в камне все эти причудливые ступени.
Кстати, наверху Ступеней ждал ещё один красивый сюрприз: обрамлённый с трёх сторон отвесными скалами, нас встречал маленький прудик с очередной местной легендой, как всегда про несчастную любовь, и которую я как всегда благополучно пропустил мимо ушей. Ладно, раз уж взялся брехать да надумывать, пусть буду хотя бы в этом честен до конца: пусть пруд будет зваться в моих опусах омутом Русалки.
И как не вспомнить в этой связи одно из самых пронзительных и любимых моих стихотворений:
Зимняя Офелия Куда кидаться? Омут твой замёрз Засыпан дымкой снежной Коркой ледяной Как поволокой Подёрнут Ты кричишь: «Постой!» Но выкрик твой Охватывает холод Сжимая крепко Плечи Словно Молодой Любовник Страстно в ухо шепчет: «Офелия, ты мёрзнешь?..»
Сапоги Что значит кровинушка: Полинка своими миниатюрными розовыми сапожками сосчитала все до единой ступени, ведущие на Большие Притёсы. Вышло 400! А чего вы хотели, если Аллуша – её родная бабка и учитель математики с пятидесятилетним стажем, до сих пор собранные в лесу ягодки подсчитывает? И обыграть которую в уголки в её 85 до сих пор не всем под силу.
Ещё каких-то несколько лет назад на Притёсах не было не то что четырёхсот – ни единой ступени не было. И забирались отважившиеся на практически отвесную стометровую скалу по тросам. Врут наверно, потому что представить такое с моим паническим страхом высоты просто в голове не укладывается. Если даже преодоление удобных рукотворных ступеней с широкими поручнями и промежуточными платформами от одышки представляло собой весьма ощутимый челлендж. Потому что 400 ступеней – это как пешком взойти на 22-й этаж.
К большому удивлению в конце лестницы нас ждала не вершина горы, а долина: с подъездной дорогой, автобусами, туристами, кемпингами, торговыми палатками, аттракционами… Потому что это не горы возвышаются над рекой, а сам Ай течёт в глубокой расщелине-каньоне. Или фьорде, кому какое слово больше нравится.
По какому-то удивительному совпадению экстрим-парк наверху (с тарзанками, качелями над пропастью и всем тем, что связано с высотой и тем, что я так панически избегаю) звался Грифон. Что в очередной раз отсылало воспоминаниями к нашему с Тимой сплаву четырёхлетней давности. Ведь наш лагерь на Белой располагался напротив скалы с родниковым ключом, также почему-то прозванным среди туристов Грифоном. Поди разберись с этими замысловатыми спиралями бытия.
Сапоги Однако время пожимает, и на 400 ступеней вверх, а затем и на 400 ступеней вниз нам отвели не дольше часа. Поэтому даже если и захотел бы испытать на себе всех чудес грифонского экстрим-парка, не успел бы чисто по времени. Так всем и буду сейчас говорить: да я там и на тарзанке с файером в руке, и по верёвочному мосту между скал, и на тросе через реку… просто времени не хватило.
Последний пункт на карте уже за Притёсами – селение Кульметово. А точнее – Кольмет, ведь оно уже на территории родины моих предков, в Башкирии. До него мы уже буквально летели на всех вёслах. Ибо время, время… Уже особо не до красот, порядком наскучивших, и даже не до полчищ местных уток, для которых в оскудевших лабазах даже чипсов на второй день сплава не осталось, не говоря о более привычной для пернатых закуске к пиву. Так разогнались на попутном ветру, что если бы не сноровка, приобретённая за эти пару дней, пролетели бы мимо конечной стоянки.
Где нас уже ждал наш микроавтобус и последний казан с обедом. Как всегда неимоверно вкусным. От шефа Эркена и сушефа Ирины. Куда вам, родные, звёздочку Мишлен поставить? Разве что напроситься на сплав в будущем году. Как сказал один безвестный пирожковед:
заслужила Клава звездочку Мишлен от сваво супруга за пивной жульен
И что нам осталось в конце этого пути? Да понятно что: скинуть наконец сапоги и приготовиться к последнему рывку уже до родного дома. Полными тары с родниковой водой и впечатлений. И вот, пожалуй, последняя эмоция в качестве долгожданного эпилога: это чернющая зависть, когда на страничке Позитива среди фото их закрывающего сезон похода на заповедный Айгир, куда они взяли только самых избранных, всего 15 человек (на сундук мертвеца), я увидел и наших новых знакомых – Настю и всю их троицу. А в гидах Эркена, Рустама… и Свету.
Заход по художественной части неплохой. Справедливости ради, я бы всё-таки поблагодарил Акунина, в чьём «Турецком гамбите» сапогами уже интриговали читателей газеты «Ревю Паризьен», если не ошибаюсь))
СТАРЫЕ САПОГИ Фронтовая зарисовка Кожа на них потрескалась и стала мягче лошадиных губ. В приличном обществе в таких сапогах не появишься. Я этого и не делаю — сапоги предназначены для иного. Мне сшил их старый софийский еврей десять лет назад. Он содрал с меня десять лир и сказал: «Господин, из меня уже давно репей вырастет, а ты все еще будешь носить эти сапоги и вспоминать Исаака добрым словом».
— И когда только ты, Борщов, всё успеваешь — и в фонтаны нырять, и на танцах драться?... ("Афоня", 1975).