На верфи (координаты 26.2478524, 50.6200322) у шоссе Халифа Аль Кабир в Мухарраке (Muharraq, المحرق) рождаются и умирают парусники доу (dhow, داو). Рождаются все реже, умирают все чаще. Сама верфь напоминает свалку – ее заполняют кучи палок, брусьев, из воды рядом торчат затопленные и разбитые остовы судов.
Но посреди верфи-свалки все еще встают остовы новых судов. Десять лет назад на верфи Мохамеда Али начали строить лодки из стекловолокна, но богатеющий сосед-Катар напомнил об арабском историческом прошлом заказами на парусники.
Сегодня доу – предмет роскоши, памятник или же аттракцион для туристов. Их стоимость может легко превысить $1 млн. Но плавать прежними путями им уже не суждено.
В одной из главных исторических гаваней Бахрейна – Калат-Аль-Бахрейне (Qal’at al-Bahrain, قلعة البحرين) больше нет места судам. Прибрежные воды заилились, по поверхности образовавшейся жижи бегают чайки.
Времена, когда сюда подходили суда шумеров, греков, персов и многих других властителей Бахрейна канули в бездну времени. Последними здесь свой форт построили португальцы, точнее прикрывавшиеся этим званием евреи-сефарды искавшие за пределами Португалии место, где можно без проблем поклоняться своему богу. Их с форта выбили персы. А потом форт просто забросили. Новым хозяевам Бахрейна – англичанам он был не нужен. Пушки форта смотрят в никуда – стрелять больше не в кого.
Сейчас за развалинами форта встает столица нового Бахрейна – Манана (المنامة, Al-Manāmah), с ее стеклянными небоскребами и полным отсутствием истории. Она строится на территории, которую страна отвоевывает у моря, все более отдаляя от кромки прибоя некогда легендарные порты.
В сердце старой столицы Бахрейна – Мухарраке все выглядит немного иначе. Небоскребы есть, но их немного. Гораздо больше двухэтажных домов начала 20 века и позже. Улицы крутятся и загибаются, образуя фириджи – кварталы, которые ранее объединяли один род, племя вокруг группы домов и мечети.
Сегодня из каждой открытой двери пахнет карри, а по улицам в трениках, выставив вперед живот спешит огромное количество людей, которые прекрасно бы смотрелись на съемках массовки в Болливуде. Теперь в Мухарраке живут индусы, бангладешцы и пакистанцы, а старые хозяева - арабы-сунниты, либо сдают им дома, либо продали их.
На крышах старых арабских домов индусы строят надстройки, превращая их в «небоскребы», где, растут свои миллиардеры из трущоб. В таком доме на крыше Малыша с Карлсоном вы тут вряд ли встретите, а вот группу сексуально озабоченных индусов запросто.
Но сквозь пелену запахов пряностей и череду бесконечных ателье индийских портных и магазинов по продаже халвы (один из главных десертов Бахрейна-прим. Авт) неожиданно проступают совершенно иные дома с отделанными фасадами, украшенными узорами, которые кажутся пришедшими из другого мира.
Это дома тех, кто владел и управлял бесчисленными караванами гниющих сегодня за ненадобностью судов доу, тех, кто был частью громадного жемчужного синдиката - колоссального бизнеса, кормившего весь Персидский Залив несколько веков, вплоть до первой половины 20 века. Бизнеса, который создал арабскую цивилизацию и канул в лето с первым ударом вверх нефтяной струи.
Тысячи судов, десятки тысяч моряков и ловцов, сотни тысяч обслуживающих процессы людей. Гильгамеш, Клеопатра и Нерон, рабы и пираты, английская Елизавета I и герцог Альбукерке, Картье и Розенталь, арт-деко и Елисейские поля в Париже, джаз и продающие душу за нитку жемчуга американские старлетки – все они пытались поймать ускользающий арабский жемчуг и стать его хозяевами. Жемчужины в буквальном смысле слова катились через историю – от богов к царицам и императорам, магнатам и набобам. Бахрейн играл в этой истории главную роль. Остатки жемчужного «Газпрома», сотни лет бывшего главным смыслом существования Залива и арабов пока еще видны. Они проступают сквозь коктейль рас, религий, сквозь развалы базаров и доступны каждому. Осталось только открыть дверь в историю.
Цветы «сладкой» воды
В мелькающих за окном машины пейзажах Бахрейна можно заметить инопланетного вида конструкции-грибы. Это водонакопительные башни Бахрейна, признаки утраты главной ценности острова – пресной воды.
В Тилосе, Дильмуне и прочих исторических инкарнациях Бахрейна остров называли раем земным. Он и правда походил на рай в представлении людей того времени – на острове, покрытом пальмовыми рощами било огромное количество родников. Рай оказался не вечен. Вода была, но постепенно покидала остров и населяющих его людей, а после того, как нашли нефть ее не стало совсем.
Прежнюю, почти исчезнувшую воду в Бахрейне называют «сладкой». В 1980-х годах большинство ее источников иссякло и теперь воду опресняют либо очищают ту, что идет в стоки. Отсутствие природной пресной воды и наличие ее очищенного суррогата – общий бич арабских стран.
Если посмотреть на карту Залива, где нанесены опреснительные заводы можно увидеть, что они закрыли все побережье. За сладкой картинкой арабских миражей-небоскребов стоит уничтожаемая сбросами биосфера залива, рост солености воды и масса прочих отрицательных явлений.
В случае с Бахрейном исчезновение «сладкой» воды совпало по времени с датой заката гигантской жемчужной индустрии. От воды она зависела напрямую – бахрейнский жемчуг рождался на отмелях вокруг острова, там, где смешивались морская вода и вода «сладкая» из ключей бьющих прямо со дна моря.
Миражи «сладкой» эпохи Бахрейна проступают прямо среди улиц Мухаррака башней частной мечети и роскошью особняков семьи Сияди (Siyadi).
Пространство одного из них занято небольшим музеем жемчуга, в котором можно увидеть объект вожделения императоров, королей и магнатов. И задуматься о том, что стояло за этим вожделением? На первый взгляд в искомом ничего особенного. Смотрите сами.
И тем не менее страсти по жемчугу от века к веку нарастали и от таких совсем скромных украшений древности люди переходили ко все большей роскоши, осыпая себя жемчугом в буквальном смысле слова.
За страстью стояли боги, мистика и купающиеся в роскоши империи Древнего мира. В Индии жемчуг связывали с Кришной, полубог древних шумеров Гильгамеш нырял на дно за цветком бессмертия (жемчугом). Прописался жемчуг и в истории христианства. В царство небесное можно было попасть только через «жемчужные» врата. «Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, нашедши одну драгоценную жемчужину, пошёл и продал всё, что имел, и купил её», повествовалось в Евангелии от Матфея.
Шумеры, греки, иудеи, ассирийцы, римляне и многие другие – бесконечная череда искателей жемчуга накрыла Бахрейн. Им было за что бороться – мир сходил по жемчугу с ума.
Клеопатра растворяла серьгу с жемчужиной в вине, показав всему миру что ее богатство огромно. Сенека порицал римлянок за то, что они носили в ушах жемчуг стоимостью в 2-3 поместья. Во времена Нерона в Риме стало модно спать на инкрустированных жемчугом кроватях. Византия не отставала – на мозаиках Равенны можно увидеть императрицу Феодору в тиаре с тремя рядами жемчуга. Вставляли жемчуг везде, например это украшение - в нос.
Еще жемчугом лечились. В 1240 году, Нарахари, врач из Кашмира, писал, что жемчуг лечит глазные болезни, является противоядием от ядов, а также увеличивает силу и общее здоровье..«Растворите жемчуг в крепком уксусе или, лучше, в лимонном соке. Добавьте свежий сок и затем слейте. Добавьте достаточно сахара, чтобы подсластить молочный и мутный раствор. Будьте осторожны, чтобы накрыть стакан, пока жемчуг растворяется, чтобы эссенция не вытекла. Пейте по мере необходимости». Это рецепт врача императора Священной Римской империи Рудольфа 11 – так он лечил упадок сил у своего владыки.
Фрэнсис Бэкон (1561-1626) ради продления жизни пил измельченный жемчуг, смешанный с лимонным соком. Жена эрцгерцога Фердинанда II из династии Габсбургов, Филиппина Вельзер рекомендовала измельченный жемчуг, в качестве лекарства от женских недугов.
На фоне этого сумасшествия жемчужные промыслы Бахрейна только росли и достигли первого пика в конце XV века н. э. Уже тогда на ежегодный промысел выходило более 1000 судов. Первыми строителями жемчужного «Газпрома» стали персы. Жемчуг катился и на север, и на восток, и на запад. Но золотая эпоха Бахрейна, остатки которой находятся в Мухарраке, настала позже – в веке 18-м. Тогда за своей долей пришли арабы, остающиеся правителями острова до сих пор.
Призраки Мухаррака