Венеция (2015, 2016, 2017, 2019, 2020...). В нескольких томах с продолжением.

[Germon2005]

Чейз
Очень понравился Ваш рассказ про Александру Хай. Сколько раз был в Венеции, все пытался найти ее. Поговаривали, что она водит один из трагетто.
После Вашего рассказа все стало ясно.

[Чейз]

Germon2005, спасибо, я рада, что все стало ясно. )) На трагетто работают все гондольеры в период ученичества, и Алекс тоже работал(а), но это было давно. А сейчас искать долго не надо, сайт есть.

[Чейз]

На правах рекламы Алекс – вот еще про то, как мы покатались ночью.

Днем – чудесно.



А ночью – темно, говорят некоторые…




Мрачно и зловеще.



Ну да, ну да, как же, как же.

Беда заключается в другом – оно же плывет.



То есть - не только про штатив можно забыть в связи с его неустанавливаемостью на досточке посередь лодочки, но и про любую иную попытку добиться резкости.

(Штатив, кстати, я с собой аккуратно вожу. Не кофтачками едиными средний вес моего чемодана неизменно достигает 20 кг. Далее штатив квартиру не покидает. Один раз не привезла, поскольку ну не покидает же все равно. Тут случилась кровавая луна над крышами Венеции, которую без штатива – сами понимаете…




Не, я старалась… трясущимися ручками в 4 часа утра…




Но толку чуть.)

А ведь альтана не плыла никуда, только ручки тряслись. А лодка плывет. Создавая чудесный эффект бэби-ленз, даже когда ее не просят.



И это мы еще плавали со стороны Сан-Марко, Кастелло и Каннареджо…



Барабанный бой – в Мираколи дают фотографировать! Всем бежать, пока дают.



Это мы поначалу пытались расширять кругозор. Вот в этом красном доме жил Риккардо Сельватико, человек, который писал пьесы, за что его выбрали мэром, и тогда он придумал Биеннале. В 1895 году.

Потом, канешна, плюнули. Какая разница, кто тут жил…



Потом направились к другой стороне.



Гварди писал это дело днем.




Ночью круче.




Хвастливо сообщаю, что Алекс поставил(а) эту фоту себе на сайт. В мелком и черно-белом варианте. Потому что резкость рушилась на глазах, ибо добавились волны…




И наконец обрушилась настолько, что мы перестали мучиться и мучить технику. Сунули ее в рюкзаки и удалились в астрал на полчасика. Потом вернулись, ощутили, что АПЧехова мы все равно люто ненавидим, за компанию с АССувориным, ибо эти мерзавцы плавали так каждый день. И ночь. Напролет. Под фалернское. Под это дело хоть что пойдет, хоть рыбий жир. Хотя самое обидное – сознавать, что кто-то так вообще всюю жизнь на работу ездит, у него такие суровые будни.

Тут Алекс кстати сказал(а), а не выпить ли нам, мы с энтузиазмом вскричали – а где?? – патамушта малость замерзли, хотя и утеплялись, и получили наводку на исключительно годный для сугреву и уютного времяпровождения барчик рядушком, который наливал до часу ночи. А также на то, чем сугреваются замерзшие gondolieri de casada. Чай с ромом они гоняют. Джеки Воробьи какие-то.

TBC

[JamKit]

про то, как мы покатались ночью

Ах, какая ночь! Ах, какие каналы! Ах, какие отражения! Потрясающе, изумительно и волшебно!

[Чейз]

Есть ли фронтон у дворца Минелли?

Вопрос образовался вот отсюда:

С натуры

Джироламо Марчелло

Солнце садится, и бар на углу закрылся.

Фонари загораются, точно глаза актриса
окаймляет лиловой краской для красоты и жути.

И головная боль опускается на парашюте
в затылок врага в мостовой шинели.

И голуби на фронтоне дворца Минелли (…)


Кто знает, тот поймет, что дальше я цитировать не могу, ибо всех могут оштрафовать.

Вопрос ставится, продолжая повествовательный принцип "кстати", кстати к рассказу об Алекс… и кстати к Венеции в темноте (я не знаю, как можно шлепнуться в Венеции в воду с набережной – какие проблемы с фонарями-то?? Может, если только солнечные очки забыть снять.)… и кстати к тому, насколько Венеция в своих лучших проявлениях невидима для пешехода, несмотря на все засыпанные каналы…

Вот он, дворец Минелли. Залитый предзакатным солнышком. Смотрит дворец на Рио ди Сан-Лука.




А Алекс, закончив распаковывать свою гондолу, стоящую там на перманентной парковке, готовится вылезать на набережную Рио де ла Верона и идти забирать клиентов к Ла Фениче. Почему гондола Алекс припаркована именно тут? Потому что дверь, в которую упирается набережная, ведет во дворец Марчелло. Где поздней осенью 1995 года было написано процитированное выше стихотворение. И где жил граф Джироламо Марчелло, которому это стихотворение посвящено и который скончался в декабре 2017 года. И это именно Джироламо Марчелло сказал Алекс, что не надо сдаваться, сделал ее гондольером своего дома, и даже свою гондолу ей отдал. Вайль рассказывал, как тоже был у Джироламо Марчелло в гостях. Он-то пришел туда по следам Бродского, но попутно запомнил на первом, нежилом этаже дворца кабинку-фельце, и ему объяснили, что по обычаю гондола должна принадлежать гондольеру, а вот кабинка – хозяину гондольера.

И вот вопрос на засыпку – а где там фронтон?




По-английски, в переводе самого Бродского, уточняется, что голубей было пять, и продолжением рода они занимались не на фронтоне, а на cornice (карниз), а стихотворение так прямо и называется: In Front of Casa Marcello.

(Поясню, кстати, кратко про casa, ca' и palazzo. Как в Венеции есть только одна площадь – Сан-Марко, а все остальное – поляны, так в Венеции есть только один дворец – дожей, а все остальное – дома. Палаццо в названиях расплодились одновременно с утратой Венецией независимости, типа компенсаторно. Casa – это респектабельнее.)

Вот он, Casa Marcello:




Большой и кирпичный. Лицом, как и положено, к воде. А дворец Минелли – напротив, in front of Casa Marcello. Cornice в английском тексте, может, появился только для рифмы. Но при этом карнизы на фасаде дворца Минелли есть. А вот фронтонов, насколько я разбираюсь в архитектуре, нету же. И никто не сможет меня поправить, увы. Фасад дворца Минелли видно только из окон Casa Marcello. Ну, еще из дома на другой стороне Рио де ла Верона, я не знаю, кто там живет, вид у него многоквартирный. Или с лодки, плывущей мимо Casa Marcello. На соответствующем отрезке Рио ди Сан-Лука даже нет ни одного моста, с которого этот фасад видно хоть под каким углом. А вид с моста на Рио де ла Верона перекрыт тем же дворцом Марчелло. Остается грустить, облизываться, нанимать лодку или напрашиваться в гости…

Помимо фасада, кстати, у дворца Минелли есть задний двор. Вот этот двор не просто виден всем, но и превращен в какую-то особую достопримечательность Венеции. Пешеходную. Там стоит винтовая лестница. Народу, путеводителям и экскурсоводам известна она, однако, не как лестница дворца Минелли, а как лестница дворца Контарини. Минелли поселились там уже в XVIII веке (были из Бергамо и из простых, разбогатели, место в Большом Совете купили, а потом разорились и вымерли). Но Бродскому про то, что это – дворец Минелли, наверное, рассказал граф Джироламо, а тому – его папа, а папе – его дедушка, который, может, еще помнил и самих Минелли. Или хотя бы старые открытки с лестницей.




А теперь путеводители и экскурсоводы переименовали дворец по имени его самых знатных владельцев, а scala Minelli в bovolo – ракушку улитки, и получилось палаццо Контарини дель Боволо.

Судьба же лестницы странна. Почему ее такую построили, можно только предполагать. Дворец стоит с XIV века, но перестраивался 100500 раз. Поначалу у него должна была бы быть такая же лестница, как у всех в это время, со двора на второй этаж – пьяно нобиле – снаружи. Простая и прямая. Вот как во дворике под названием "Две лестницы".




Или слегка более "дворцовая", но все равно прямая.




И в Венеции не любили модничать, за что им от нас с Рескиным спасибо большое, и не только в XIV веке строили свою венецианскую готику, но и в XV, и в XVI, и в XVII, и даже в XVIII, а от проклятых австрияков, чему свидетельство – палаццо Кавалли-Франкетти, потребовали строить готику даже в XIX. Чем солиднее был заказчик строительства, тем больше он был традиционалист. А если его вообще выбирали дожем, и он чего-нибудь строил себе на Большом канале, то, даже если его родственники нанимали себе авангардистов типа Кодусси или Лонгены, он считал это легкомыслием и строил все равно ту же самую готику, и по одной и той же схеме.

Внизу – нежилой этаж-склад; причаливаешь и проходишь под портего во двор к лестнице, ведущей на второй этаж – пьяно нобиле; если семья разрасталась, могли надстроить второй пьяно нобиле; а в XVIII веке начали надстраивать иногда еще низенький этаж под крышей с комнатками для слуг. По мере вымирания, обнищания и роста спроса на real estate первый этаж стали делить пополам и тоже надстраивать там каморки под потолком. Кое-где в них все еще можно жить, кое-где уже нельзя.




(Тому, кстати, кто ютился в Венеции в гостиничных комнатушках с крохотными окошками в глухой проулок и противоположную стенку, а по музеям и гостям не ходил, трудно представить, насколько залиты светом эти портего – центральные залы пьяно нобиле. Даже если солнце туда не светит. Покажем на примере Ка д'Оро.



И. конечно, если светит. На примере того же Ка д'Оро.)




А если их полифории от пола до потолка еще и смотрят на канал, то не просто светом, а сеткой танцующих бликов, отраженных от воды. Вот таких.




(Захотите покататься на лодке днем – выбирайте солнечный.)




В общем, в свете всеобщего венецианского традиционализма никто не знает, почему во дворе дворца Минелли в один прекрасный день (в конце XV века) решили построить вместо прямой лестницы улитку.




То ли модничали, то ли место во дворе экономили. Еще экскурсоводы рассказывают, что тот Контарини, который ее заказал, пожелал въезжать на лошади прямо в спальню, а лошади так было удобнее. Но это типичная экскурсоводская чепуха. Пони там, может, еще и развернется, но лошадь – только при исключительной гибкости позвоночника. До ширины всадника с копьем эта лестница совершенно не добирает.



Для Венеции, в общем, эта лестница – памятник архитектуры в основном потому, что курьез, и подражателей не встретила. Однако в путеводителях она значится прямо как номер три, сразу после базилики Сан-Марко и Дворца дожей. Может, по той причине, что туда пешком группу от Сан-Марко вести недалеко. Группу жалко...

Я туда сходила только в предпоследний приезд, туманным ноябрьским деньком. Изначально я не ходила туда потому, что она мне не сильно нравилась по картинкам и в личном списке must see занимала не третье, а триста тридцать третье место. Потом как-то заглянула в проулочек, куда выходит этот двор (все проулочки и дворы там, кстати, тоже и по сей день называются в честь Минелли), и шарахнулась при виде этих самых толпящихся там тургрупп. Две из них в этом проулке, шириной явно тоже не по всаднику с копьем, как раз пытались разойтись, бедолаги. А поскольку это вообще те края Венеции, где прогулки пешком в дневное время я считаю cruel and unusual punishment, то потом я там рядом и вовсе не оказывалась в результате сознательного и здравого выбора. Потом ее на несколько лет закрыли на реставрацию. А недавно опять открыли, и в этот раз я приехала, чтобы застать праздник Салюте, и квартиру тоже сняла поближе к Салюте, у кампо Сант-Анджело, тургрупп почти не было, а лестница была тут же за углом.




Снаружи она, конечно, хорошенькая. Но вид с нее хорош только на нее же саму. Говорят, в XIX веке, когда из дворца Минелли уже сделали гостевой дом, с ее верхней площадки какой-то астроном открыл какую-то комету и что-то еще небесное.



Астроном был глубоко прав – в том, что смотрел с площадки вверх, а не вперед, причем по ночам. Прямо с нее вид никакой, я щитаю.




Еще у этой лестницы есть тот claim to fame, что Орсон Уэллс поместил туда дом Брабанцио в своем "Отелло", и когда там оскорбленный отец узнает о пропаже дочери и кидается жаловаться дожу среди ночи, то вслед за ним вниз по этой улиточной спирали красиво несутся слуги с факелами. Интересно, поместил ли Уэллс Дездемону в другое палаццо Контарини из-за истории о ревнивце Николо Контарини (жена от которого успела сбежать, хлопнув дверью, до того, как ему пришло в голову ее задушить), или, наоборот, ревнивца весьма сомнительной исторической достоверности приплели, потому что Уэллсу понравились балкончики, и Дездемона у него с одного из них выглядывает? (Потом она, правда, бежит с третьего этажа на первый и оказывается… во дворе Ка д'Оро. Ох, непроста венецианская география на голливудских картах.) Так или иначе, вот этот хорошенький до невозможности домик в два балкончика на третьем этаже, который стоит на Большом канале напротив Салюте и называется палаццо Контарини-Фазан, именуют в народе домом Дездемоны.




Якобы из-за вышеупомянутого исторически сомнительного Николо Контарини, почему правильнее было бы уж тогда – домом Отелло. Но на дом Отелло есть другой претендент и другая версия.




Дом стоит на том же кампо, что и церковь Кармини, и называется нынче Palazzo Civran Guoro ai Carmini. В версии участвует благородный флотоводец и комендант Кипра Кристофоро Моро, который а) был женат четыре раза, и у которого б) жена номер два, если я правильно помню номер, скончалась при туманных обстоятельствах как раз в период их возвращения с Кипра в 1508 году (про то, что жена скончалась – про туманность обстоятельств там речи не идет – мы и знаем как раз из занудных 58-томных дневников Марино Санудо, спасибо ему большое за дотошность и усидчивость). Из Моро получился мавр, а из неуточненных обстоятельств – удушение невинной Дездемоны. Тассини вообще полагал, что никто из семейства Моро в этом доме никогда не жил, и все было наоборот: сначала из мавра получился Моро, потом Моро как-то незаметно смешался с Гуоро, а потом народ разыскал подходящего Моро среди большого количества носителей этого славного имени, поселил его в палаццо Гуоро и получившийся результат начал считать домом Отелло. Однако купившее этот дом в 1948 году семейство обнаружило какие-то фрески со следами шекспировского сюжета (или сюжета Чинтио), на чем внучка покупателя сделала себе академическую карьеру, написав целую книжку, и вот она подтверждает, что Кристофоро Моро там жил.




Фасад, нарисованный на обложке, выглядит не в пример более готичненько, чем сегодня.





Но элегантный паж уцелел.





В общем, скала Минелли, она же Контарини дель Боволо, с моей точки зрения, не так интересна, как фасад и наличие (или отсутствие) на нем фронтона. И не потому, что фасад чем-то исключителен архитектурно или исторически, а потому, что стоит in front of Casa Marcello, и поэт его, как мог, обессмертил:

…Удары колокола с колокольни,
пустившей в венецианском небе корни,

точно падающие, не достигая
почвы, плоды. Если есть другая

жизнь, кто-то в ней занят сбором
этих вещей. Полагаю, в скором

времени я это выясню. Здесь, где столько
пролито семени, слез восторга

и вина, в переулке земного рая
вечером я стою, вбирая

сильно скукожившейся резиной
легких чистый, осенне-зимний,

розовый от черепичных кровель
местный воздух, которым вдоволь

не надышаться, особенно -- напоследок!
пахнущий освобожденьем клеток

от времени. (…)

1995, Casa Marcello

Напоследок. Это последнее венецианское стихотворение Бродского и одно из последних вообще. Умный все-таки был поэт и лауреат чрезвычайно, почему и назвал канал переулком.




Куда всегда выходят ступеньки любого дворца по определению. Ступеньки не видать. Посему вопрос о том, есть на фасаде дворца Минелли фронтон, или голуби все-таки пристроились на карнизе, пока остается невыясненным… но я выясню! В следующий раз. Зато у меня есть случайно случившаяся вечерняя фотография фасада Casa Marcello, который вот так вот слегка под углом видно с моста с красивым названием Ponte de la Cortesia.




Во дворце Марчелло светятся окна на пьяно нобиле, а на фасаде дворца Минелли светится фонарь. Для красоты, напоминаю, и жути. Мои отношения с вечерней фотосъемкой в Венеции лишены взаимности – я так и не научилась снимать ее хорошо. Не говоря уже о том, что штатив, который у меня есть, я с собой не ношу. Не говоря уже о том, что носила и бы – толку-то от того штатива что в лодке, что на вапоретто, а все лучшее видно только оттуда. Но для красоты и жути поискала и нашла чуток фонарей…

Ну, это понятно, где.




Это – если непонятно – Sotoportego de le Colone на Набережной семи мучеников.



Это – на выходе (по причине закрытия за поздним временем) из Галереи Пегги Гуггенхайм.




Это – маленький, старенький и хорошенький клуатр закрытого монастыря Сан-Грегорио.




Открывают его изредка как выставочное пространство, в данном случае сухие деревья относятся к инсталляции.




Снаружи – вот он, маленькое двухэтажное здание прямо перед Салюте.




Если увидите на нем какую-нибудь афишку – зайдите, не пожалеете. Лучше под вечер. (А фотография туманным ноябрьским деньком сделана с понтонного моста, который наводят по случаю праздника Салюте. В связи с понтонными мостами надо все-таки сказать пару теплых и даже горячих слов в адрес венецианских экскурсоводов, кстати… но попозже.)

Это, понятное дело, сама Салюте в режиме жути.




А это – напротив Салюте. Точнее, это вид с Кампо Сан-Вио.

[Чейз]

Особо высокое здание – это палаццо Пизани, занимаемое нынче консерваторией.




Консерватория называется именем Бенедетто Марчелло, прекрасного композитора и не менее прекрасного сатирика, а также, опять-таки понятное дело, предка Джироламо Марчелло.




На консерватории красуется стрит-арт.




Из консерватории через кампо Санто-Стефано ходят студенты.




Внезапно меня осенило, почему в Сан-Видале работают хорошие музыканты. Потому что от них до консерватории – 100 метров, может, они стесняются совсем уж халтурить в непосредственной близости от коллег и преподавателей?

Ибо, кстати о консерваториях, дорогих туристов в Венеции обслуживают не только официанты, гондольеры и экскурсоводы, их еще обслуживают музыканты.




К Ла Фениче я отношусь с грустью. Хотя там изредка бывают хорошие гастролеры. С камерной музыкой для туристов тоже невесело. Это музей музыкальных инструментов – в основном скрипок – в экс-церкви Сан-Маурицио. Бесплатный. И туристы в нем, ага.




Невесело, поскольку какой турист, такое и обслуживание. За скромные деньги, ежели турист взалкает вечерком высокого искусства с местным колоритом, ему предлагается по городу полдюжины площадок, на которых работают ансамбли с трудно различимыми меж собой названиями: "Венецианские музыканты", "Венецианские виртуозы", "Венецианские исполнители" и т.п. Все (sic!) они исполняют только одно (sic!) музыкальное произведение. Ага, правильно – "Времена года" Вивальди. Шесть дней в неделю. 50 недель в году. Иногда по два раза в день. Вы пойдете слушать? Я не пойду. Это уже не называется "исполнить", это называется сбацать, урезать и слабать.

А в стоящей в 100 метрах от консерватории экс-церкви Сан-Видаль работает коллектив под названием Interpreti Veneziani (https://www.interpretiveneziani.com/index.php).






Я вот раньше приписывала качество их работы благотворному влиянию Карпаччо, под сенью которого они выступают, о возможном благотворном влиянии соседней консерватории как-то и не подумав.




Нет, у них в репертуаре тоже имеются "Времена года", куда ж они денутся. Но не каждый день, а через один. А через день имеются, напротив, Телеман и Альбинони, Корелли и Тартини, Хассе и Гендель, и прочие достойные современники. И вот пошла я туда в первый раз от нечего делать, тщательно подгадав, конечно, как не напороться на "Времена года", но все равно без больших ожиданий. И это оказался шик и блеск. Вызывали их дольше, чем длился концерт. Такого, чтобы пять раз сыграть на бис, я вообще по жизни не видела. Их бы и дальше вызывали, но пятым номером на бис они выпустили контрабасиста, коротенько исполнившего сольную вариацию, чем продемонстрировали недвусмысленно, что, ребята, хватит. Поэтому вот к ним можно. И за Телеманом, и за Генделем, и за Вивальди тоже – концерт для флейты, известный как La notte, как щас помню, у них чудесно получился. Главное, чтобы они исполняли это дело не чаще трех раз в месяц… ну, пяти – максимум. Марчелло только я у них в репертуаре никогда не заставала, а жаль. Ни Бенедетто, ни даже Алессандро.

Согласно Вайлю, консерваторию им. Бенедетто Марчелло окончила Мария Соццани, на которой в 1990 году женился Бродский, после чего она познакомила его с Джироламо Марчелло, и он получил возможность созерцать фасад дворца Минелли из окон Casa Marcello целиком, а также подряд посвящать Джироламо Марчелло свои венецианские стихи.




Это опять Casa Marcello, сфотографированная с лодки Алекс, в апреле 2017, и на балконе кто-то сидит, лица не видно за бутылкой, но видна лысина. Вдруг это был сам граф Джироламо? В апреле он был еще жив, а во дворце, говорят, жил один.




А это его фотография, сделанная в 2006 году и украденная мною с Flickr, потому что вдруг она оттуда пропадет, и тогда ее поди найди. Копирайт - Susan Filter, жена издателя Питера Коха. По стенам с фресками гуляют отраженные от канала за окнами солнечные зайчики, а граф Джироламо рассматривает экземпляр "Набережной неисцелимых", которая в оригинале называется Watermark и которую выпустил в этом оригинале, в количестве 50 экземпляров, изначально по цене от $6,000 до $10,000 за штуку, Питер Кох http://www.peterkochprinters.com/show.php?bookid=66 , напечатав ее на антикварном станке, специально отлитым для этого шрифтом и с иллюстрациями из фотографий Венеции, сделанных Робертом Морганом http://www.robertmorganvenice.com/venetian-views/ , которому Watermark посвящена. Экземпляр, надо полагать, пополнил домашнюю библиотечку графа Джироламо, состоящую из 30 000 томов. Вообще, по-моему, после этого про него можно вопросов больше не задавать, все понятно.

Кстати о Роберте Моргане и Бенедетто Марчелло… В отличие от Вайля, Роберт Морган рассказывает совершенно другую историю о знакомстве Бродского с графом Джироламо. Она смешная, и потому правдоподобная. Пересказываю:

Роберт Морган жил на Дзаттере и регулярно захаживал с еще холостым другом-поэтом посидеть на понтоне джелатерии Nico. И вот сидят они там как-то, кофеек пьют, а мимо идет знакомец Моргана (я поминала, что в Венеции все знают всех?) граф Джироламо, и присаживается к ним, разумеется, поговорить. С современной поэзией граф Джироламо был совершенно не знаком, и кто такой Бродский – понятия не имел. Будучи представлен, посмотрел на заваленный бумажками стол и спросил: вы – журналист? Бродский фыркнул. Прозаик? Не-е-е. Ну, тогда – поэт? Бродский пожал плечами и повернулся к графу спиной созерцать канал. Граф счел Бродского грубияном, как многие до и после него, был расстроен и откланялся. Прошло время. Снова приехав в Венецию, Бродский прогуливался с тем же Морганом по той же Дзаттере, и они снова повстречались с Марчелло и снова отправились пить кофе к Nico на понтон с видом на ядовито дымящие трубы химического производства в Маргере, что определило тему разговора – загрязнение окружающей среды. Бродский начал скандалить по поводу того, что венецианцы хуже химзаводов, поскольку спускают прямо в лагуну всю свою использованную бытовую химию. Граф Джироламо начал уверять, что лично он пользуется только экологически безопасными химикатами. Не верю, заявил Бродский; ну, приходите и посмотрите сами, сказал граф. Спустя несколько дней в Casa Marcello зазвонил дверной звонок и в помещение ворвался поэт с криком: где тут у вас кухня? Когда граф Джироламо его догнал, Бродский сидел на корточках у раковины и изучал все подряд стоящие под ней контейнеры с бытовой химией. Наконец встал, удовлетворенный, и сказал: окей, вам можно верить, вы – честный человек. После чего отправился за вещами в пансион и переехал жить к графу. Se non e vero, e ben trovato.

Ибо действительно, почему учеба в консерватории имени Бенедетто Марчелло – повод оказывать мужьям бывших студенток гостеприимство? Да и была ли та учеба? Что-то никто, кроме Вайля, ее не поминает. (Зато я с интересом выяснила, что сестрой Марии Соццани была Франка Соццани, главный редактор итальянского Vogue, la signora della moda italiana. Вот это claim to fame!) Что касается Бенедетто Марчелло, он вообще был в истории семьи несколько темной лошадкой, ибо совершил страшный мезальянс – женился на собственной студентке, барышне-простолюдинке, которая зарабатывала исполнением баркарол на гондолах и которую он обучал пению. Что было незаконно (не обучать, а жениться на простолюдинке), и после его смерти брак был аннулирован, а бедная женщина не получила никакого наследства и вынуждена была перебиваться на заработки уже оперной примадонны. Об этом темном эпизоде в истории семьи должно постоянно и болезненно напоминать название находящегося в непосредственной близости от Casa Marcello канала – Rio dei barcaroli. А может, и не должно. Barcaroli – это не баркаролы, это лодочники.

В общем, и консерватория, и ее студентки графам Марчелло неровни. Ибо семья действительно куда знатнее, чем просто "венецианские графы" (все помнят, как Казанова титул шевалье приобрел?). Марчелло – венецианские нобили, они же патриции, что в европейской табели о рангах – после того, как закончились Итальянские войны, из которых Венеция одна среди итальянских республик и герцогств вынырнула, сохранив суверенитет, – стало соответствовать принцам крови. С венецианской любовью к неподтверждаемым и непроверяемым версиям семья поминает в качестве предка не какого-то там варвара и выскочку Карла Великого, а – чего мелочиться – Марка Клавдия Марцелла, пятикратного консула, победителя Ганнибала, за что прозван был "меч Италии", и завоевателя Сиракуз, которые оборонял от него Архимед, а род Клавдиев, в свою очередь, вообще возводил себя к Энею, и далее – чего мелочиться – к богине Венере. Но, даже опуская этих и других не вполне подтвержденных предков, наличие имени Марчелло в "Золотой книге" до ее закрытия – это факт, хотя и в качестве "короткого", а не "долгого" нобиля почему-то. Нобили, как и полагалось венецианским принцам крови, торговали – в случае Марчелло это были восточные ткани, и торговали успешно – импортировавшийся ими дамаскин стал в итоге обязательным материалом для облачения дожей.

Дож в роду Марчелло есть. Один. Они, правда, считают, что два, но второй опять не задокументированный, а легендарный. Помимо дожа, в роду Марчелло числятся такие выдающиеся личности, как адмирал Якопо Антонио Марчелло, самый яркий подвиг которого – то, что он по суше перетащил флот из реки Адидже через Монте Бальдо в озеро Гарда во времена сражений против Висконти. Так во Дворце дожей нарисовано. (Нынче, правда, научная мысль склоняется к тому, что флот вообще-то перетащил Гаттамелата, но Марчелло при этом все равно присутствовал и осуществлял общее руководство.)

Другой адмирал, тоже Якопо Марчелло, прославился тем, что взял Галлиполи – посмертно, то есть, в процессе победоносного штурма был убит, но сообразительные лейтенанты подперли его тело пиками, чтобы венецианским войскам издали казалось, что он жив, здоров, крепко стоит на ногах и воодушевляет их на бой. За это адмирал получил нежно любимый мною монумент в базилике Санта-Мария-Глориоза-деи-Фрари. (Да, во Фрари дают фотографировать! Ура!)




Живописная часть монумента обрамлена гербами Марчелло.




Скульптурная часть лет пиццот приписывалась нежно любимому мной Пьетро Ломбардо, пока недавно научная мысль не склонилась к тому, что это Джованни Буора.




Ломбардо – и Пьетро, и Туллио, и даже Антонио – я от этого меньше любить не стала, в связи с чем спешу всех обрадовать и тем, что фотографов больше (пока) не бьют по рукам и в Мираколи, и авторство Ломбардо там (пока) не оспаривают. Это тоже ура!




В Мираколи, кстати, Орсон Уэллс снимал венчание Отелло и Дездемоны. Но взаправдашний Кристофоро Моро вряд ли тут женился, не тот приход.












Третий адмирал из семьи Марчелло одержал самую значительную после Лепанто победу над турками, но семья, видимо, глубоко прочувствовала в этих боях, что времена торговой аристократии подходят к концу, и удачно перестроилась в аристократию землевладельческую. Поэтому не разорилась, не вымерла, а, наоборот, разрослась, обзавелась солидным числом вилл на терре ферме в дополнение к казам в Венеции и плавно вписалась в гостиничный и ресторанный бизнес, что позволяет, видимо, не надрываясь, содержать и Casa Marcello, и собственного гондольера, и по-российски дерзких поэтов-лауреатов в гостях.

В общем, я хотела мораль вывести на самом деле – в том смысле, что будете бегать по Венеции пешком "без музеев", повернется к вам красавица не таким лицом…




…а вот таким.




Ну вот, это была мораль. Главу можно заканчивать. Дальше – еще немножко фотографий с фонарями в память обо всем, написанном в Casa Marcello. Для красоты и жути.

Это Дзаттере – 50 метров до "Набережной неисцелимых" назад и 50 метров до джелатерии Nico вперед.




Это – Дзаттере с Джудекки, вид имени сэра Элтона Джона.




Это – тоже вид туда же, по пути на Джудекку.




Это – скверо Сан-Тровазо, вид ночной зловещий.




Хотя – чего зловещий? Темнеет рано, а людям еще работать.




Ну, это понятно, что, фонари там внутри, выбрано за цветовую гамму.




Тут написано, что это.




Это рядом.




«По обе стороны, по колено в черной как смоль воде, стояли огромные резные сундуки темных палаццо, полные непостижимых сокровищ — скорее всего, золота, судя по желтому электрическому сиянию слабого накала, пробивавшемуся сквозь щели в ставнях. Общее впечатление было мифологическим, точнее — циклопическим».







Это кампо Сант-Анджело, Рио де ла Верона. Фасад дворца Минелли – в аккурат за поворотом.




Это – тоже понятно, что, и за цветовую гамму. Впереди командир на лихом коне.




Это – за отсутствие цветовой гаммы.

XV

Ночь на Сан-Марко. Прохожий с мятым
лицом, сравнимым во тьме со снятым
с безымянного пальца кольцом, грызя
ноготь, смотрит, объят покоем,
в то "никуда", задержаться в коем
мысли можно, зрачку — нельзя.

XIV

Там, за нигде, за его пределом
— черным, бесцветным, возможно, белым —
есть какая-то вещь, предмет.
Может быть, тело. В эпоху тренья
скорость света есть скорость зренья;
даже тогда, когда света нет.




Ну, а это – просто потому, что это красиво. ))




TBC

[Catherine II]

И трагетто, кстати, почти вышли – еще 10 лет назад их было 7 штук через Большой канал, осталось три – Санта-София/Пескерия, Сант-Анжело/Сан-Тома и Догана/Сан-Марко Валларессо. Первое работает активно и непрерывно целый день, второе – не так активно, но все-таки оно существует, третье якобы работает с утра до обеда – живьем не видела ни разу.

Ой, Вы меня расстроили. Неужели нет переправы от Салюте к S. Maria del Giglio? Я так на неё рассчитывала. Теперь снова придётся перекраивать весь маршрут или топать лишний километр ножками через мост Академии.

[Чейз]

Полгода назад не было, год назад не было. Хотя сама гондола да парада напротив Джильо стояла на парковке, так что мало ли, может, при наличии спроса снова запустят. Что касается переправы от Салюте к Джильо, она есть, называется "вапоретто".

[Саша К.]

Полгода назад не было, год назад не было. Хотя сама гондола да парада напротив Джильо стояла на парковке, так что мало ли, может, при наличии спроса снова запустят. Что касается переправы от Салюте к Джильо, она есть, называется "вапоретто".

Вчера была переправа) Спроса не заметил, трагеттировались всегда вдвоем.
Спасибо ещё раз за историю, надеюсь, она будет продолжаться

[Чейз]

Саша К., а спросите у них, это временно или постоянно? Вы же можете, в отличие от огороженных языковым барьером нас.

И это... только попробуйте отчет не сочинить с картинками, я найду, как отомстить. ;)

[Саша К.]

Вы же можете

К сожалению, я уже в полярном климате

[Саша К.]

только попробуйте отчет не сочинить с картинками

О Венеции молчать невозможно)

[Чейз]

К сожалению, я уже в полярном климате

Это грустно.

О Венеции молчать невозможно)

Это замечательно.

надеюсь, она будет продолжаться

Это непременно.

Судя по тортику в профиле, у вас нынче день рождения. Всего вам хорошего-хорошего и много денег, чтобы все время ездить в Италию!

[Саша К.]

Большое спасибо!

[Divmor]

Какое повествование! Не мог оторваться. Хотя и пришлось читать несколько недель с перерывами на поездку к морю. Видимо, пришло время ставить в планы поездку в Венецию. Интересно, недели для первого общего знакомства с городом хватит? Хотелось бы увидеть лагуну, острова и Светлейшую с борта пенишетта, в соответствии с интересами, но , увы, пока это не достижимо.

[Чейз]

Почему не достижимо? Финансово? Зато на отеле сэкономите! )) Видели вот это?
Ах, Пьяцца Сан-Марко, или 7 дней на своей вапоретте
И у господина Винского есть рассказ про аналогичное предприятие.

Интересно, недели для первого общего знакомства с городом хватит?

Это вопрос, которого я не понимаю. )) Мне девяти месяцев не хватило. Плакаю и хочу обратно. Но, конечно, неделя - это несравненно лучше, чем сутки. Там и военно-морской музей открыли после ремонта, и вообще моряку должно быть более чем интересно. И если катер - дорого, поезжайте на Vogalonga, там хоть на чем можно грести, хоть на надувной доске.

[Divmor]

Почему пенишетт пока не достижим? Одному на корабле идти - не очень интересно и легко. А экипаж все никак не могу сколотить. Кто со мной ходил под парусом на яхте - те нос воротят : "Лагуна. Под мотором. Да и вообще... Венеция... Ни ветров, ни качки". А кто не ходил - боятся : "Море. Лагуна. Дикие каналы Венеции. Ужос, ужос... "
А вот Vogalonda ... Интересная идея. Особенно если у них есть сап-борды в аренду. Будем планировать.
Спасибо

[vogul]

Фасад, нарисованный на обложке, выглядит не в пример более готичненько, чем сегодня........
Но элегантный паж уцелел.

Уважаемая Чейз, на обложке книги Антонеллы Фаваро совсем другой дом-Palazzo Loredan dell'Ambasciatore. Там тоже есть паж, даже два.

[Чейз]

Вы знаете, конечно, автор обложки проявил пиитическую вольность, рисуя фасад, и детали, которые не выжили на палаццо Чивран-Гуоро, заимствовал, где мог, но если вы посмотрите на то, как оформлены ниша, в которой стоит паж, и вход, да, собственно, и на фигуру самого пажа, кандидатура палаццо Лоредан немедленно отпадет навовсе.
P.S. Спасибо за внимание, однако. ;)

[vogul]

Мне эта тема (дома Отелло) давно интересна, поскольку мы в Венеции обычно живём в том районе- на Сан Барнаба аккурат напротив колокольни Кармини.