В поисках прошлого. Родос в сентябре 2018 г.

[винфор]

Да, закрывают, и не только в Греции, и не только женщин.
Фото из Спасо-Прилуцкого монастыря в Вологде - служители заставили парнишку в шортах надеть юбку.

[Daily]

«Коровка» стартанула с парковки и через все сплошные повернула налево, наш путь лежал в Асклипио, в церковь Успения Богородицы и местную рыцарскую крепость. Поворачиваем направо, в невысокие горы, понты центральной трассы закончились, началась настоящая, провинциальная Греция.





Церковь Успения Богородицы была построена в Асклипио еще в XI веке, во времена османов к основному нефу были пристроены два боковых.





Современные фрески в храме были написаны в XVII веке поверх старых и они-то, на мой взгляд, и составляют главное сокровище храма и всего византийского периода острова. По ним можно изучать Ветхий и Новый Завет, включая и Апокалипсис, что было очень актуально при тогдашнем повально безграмотном народе. При этом сохранность фресок просто поразительная, а ведь им уже четыреста лет! Ничего подобного вы на Родосе не найдете, все остальные старинные церкви ничего, кроме жалости, не вызывают, так что ценителям истории православия – сюда.

При церкви есть небольшой музейчик, вход 2 евро. Греки натаскали сюда все хозяйственное старье, которое нашли, получилось живенько и трогательно.











Я помню подобные весы в своем детстве, на базаре. Совсем старый стал.

[Daily]

Переходим в церковь.





Фрески написаны по тогдашней моде – горизонтальными рядами-лентами, одна над другой, наподобие современных иконостасов, плотно и убористо.



Каждая роспись – отдельный библейский сюжет, так что рассказывать о написанном можно часами. Священнику можно особо не задумываться, на стенах – уже готовые проповеди.





Интересное изображение пузатого Адама, любил, видимо, в раю покушать.


А здесь на одной стене – весь Новый Завет.


Изображение «конца света». Тут и всадники Апокалипсиса, и солнце, уже не дающее света, на черном небе. Тут и ангел – провозвестник Страшного суда, и Зверь, выходящий из воды.


Наверху – Бог-отец во Славе, в окружении Небесных сил и апостолов, пришедших судить сей Мир. Все, земная история закончилась. Дух захватывает от грандиозности изображенного.




В центре – престольная икона Успения Богородицы.

[Daily]

Архангел Михаил изымает душу усопшего. Усопший – у ног, душа – в левой руке архангела. Согласно поствизантийским апокрифам, архангел Михаил служит проводником душ праведных усопших в райские селения.


Эта церковь очень похожа на критскую, которую я описал в своем предыдущем греческом отчете.

Осмотр закончен, и нам пора выдвигаться к крепости, которая уже заманчиво высится над городком.



Налицо тот же самый эффект, что и в Архангелосе. Монументальная и грозная издали, вблизи крепость уменьшается в размерах, превращаясь из оборонительной твердыни просто в наблюдательный пункт.



После всех землетрясений и прочих катаклизмов от крепости остались лишь руины, да и те спаслись только потому, что расположены наверху на скале, и местным грекам было лениво таскать камни оттуда на всякие постройки.

Сохранились живописные останки овальной сторожевой башни.


Зной усиливался, подъем к крепости был крут, каменист и без ярко выраженной тропы, так что было принято решение наверх не лезть, а вместо этого плавно перемещаться дальше по маршруту, к монастырю Мони Тари.

Миновав группу дедушек, громко галдевших в единственной таверне Асклипио, крутимся в дорожных поворотах и вскоре подъезжаем на большую монастырскую парковку.



Обитель Михаила Архангела известна здесь с X века. Существует легенда, что одна высокопоставленная византийская особа (то ли царевна, то ли жена олигарха) излечилась здесь водой из источника от тяжелой болезни. После этого на монастырь пролился дождь щедрот и благодарностей. Кстати, источник существует в обители и поныне.

Также здесь находится чудотворная икона Архангела Михаила, с тем же сюжетом, что и в Асклипио. Архангел лично принимает душу усопшего праведника.



Жара. Никого. Только у входа в храм тощий высокий монах беседует с парой посетителей, предлагает им хлеб на керамическом блюде. Территория обители, открытая для посетителей, небольшая, с галереей, заросшей виноградной лозой, и оливковой рощицей на заднем плане.



Заходим в храм. Здесь тихо и прохладно.

[Daily]

У чудотворной иконы – рыцарское холодное оружие.


Выходим из храма и натыкаемся на того самого монаха, хлеб насущный раздающего. Завязывается разговор. Он – принявший православие американец, в монастыре сравнительно недавно. Говорит о своей любви к Греции, учит язык, ему на Родосе нравится. Оказывается, монастырь, как и вся островная епархия, относится к Константинопольскому патриархату. У обители есть дополнительная «международная» нагрузка. Сюда направляют для «стажировки» клириков, которые позднее переедут в африканские приходы и будут там служить, может быть всю оставшуюся жизнь. Во всяком случае, он уже знает священников, которые провели по 20-25 лет в приходах Константинопольского патриархата в Африке. Желаем друг другу всего хорошего и прощаемся.



Очень жарко, и мы в темпе осматриваем небольшую территорию обители.





Заходим с женой на аллею, увитую виноградом.


Вспоминается «Итальянский полдень» Брюллова, и прелестница в малахитовой тени, и нагретая солнцем гроздь, и ягоды в восковой пыльце… В нашем случае то же солнце, и малахит листвы, но ягоды уже давно созрели, потемнели и сжались на солнце. Мы рвем их и едим сладкий теплый изюм, и поздние пчелы недовольно гудят рядом, и усталость навалилась, и никуда уже не хочется ехать…







«Че лезешь? Не видишь, обед!»


Без узоров из камешков на Родосе – никуда

[Daily]

Надо бы пообедать в соседней деревне. Едем до знака с названием «Лаерма» и выискиваем таверну на узкой улице. Найдя какой-то «Ингос», паркуемся и занимаем столик. За соседним столиком супруги-англичане в компании бутылки с водой, пыльных чипсов и грека-хозяина рассматривают старый хозяйский фотоальбом и снисходительно улыбаются. Снисходительная уважительность и отстраненность, только бриты так могут. Хозяин переворачивает страницы и искательно глядит на гостей.

Я уже начинаю предусматривать возможность такой же беседы, как не тут-то было. Хозяйка из кухни кричит мужу, чтобы тот отложил альбом и обслужил новых посетителей. Тот покорно поднялся, выяснил, откуда мы изволили прибыть в эти края, принял наш неслабый, по случаю голода, заказ, и отнес его на кухню, после чего опять стал мешать англичанам жевать чипсы.

Рецина вдохнула жизнь в наши уставшие телеса, пейзаж показался ярче и жизнь начала опять налаживаться. Хозяйка притаранила нам огромное блюдо с едой, всучила непрошеный хлеб с обещанием завернуть его нам с собой.





Вдвоем с женой мы еле-еле впихнули в себя комбинированное чудо кулинарии, состоявшее из мусаки, клефтико, пастиды и нафаршированного чем-то мясным перца. Печеный помидор был тоже чем-то начинен, плюс обязательный греческий салат. Все было настолько сытным и калорийным, что хватило бы минимум дня на три перекусов.

Англичане начали беспокойно на нас оглядываться, а ресторанный кот с ужасом наблюдал за картиной нашего обеденного дивертисмента.



Мы сами не ожидали от себя такой прыти, но отступать было поздно. Благоразумно не торопясь, мелкими порциями мы почти справились с задачей. Грек проводил англичан, они долго махали друг другу руками и улыбались. После чего тот подошел к нам, произнес дежурную мантру про любовь к нашему президенту и засел за телевизор.

Хозяйка принесла чек и тут – опа! – все цены за вино и блюда оказались выше, чем в меню, на 1-2 евро, включая и хлеб, который мы не просили, не ели и не получили завернутым с собой. В итоге мы заплатили за обед евро на пять больше и с чувством, что нам немного навалили в карман, удалились восвояси. Из уважения к их возрасту задавать вопросы мы не стали, расплатились и уехали.

Вот вам и любовь к русским, хозяин облизывал англичан за бутылку воды с картофельной перхотью, а нас обманул как школьников, и даже не покраснел.

Да уж, где там наш преподобный Нестор Летописец, который писал в «Повести временных лет»: «…Так говорили греки, обманывая русских, ибо греки лживы и до наших дней». Привет ему, привет.

[Daily]

Ну да ладно, нам сегодня еще в один монастырь, на этот раз женский.

Опять дорога вьется между невысоких холмов и оливковых рощ. Каменистые склоны поросли бурой выжженной на солнце травой, редкие деревеньки молчаливы и безлюдны. Навигатор приводит нас к монастырьку, такому же маленькому и уютному, как и Мони Тари.

Обитель Богородицы Ипсени тоже древняя, пережила периоды и расцвета, и падения. У нее свои легенды, чудотворная икона и даже череп то ли основателя, то ли восстановителя. Он называется «благовонный». Больше интернет не пересказываю, потому что мы приехали.



Как две капли воды похож на Мони Тари. Храмик в центре двора, выложенные галькой узоры, помещения для монахинь, ухоженные оливы.



Еще один храм строится. Кто-то внутри трещит перфоратором.


Мимо нас, не здороваясь, прошмыгнула монашка, закулеманная в черное по самую макушку.



Не по-гречески изящная колоколенка сияет на солнце.




Монастырское било висит на апельсиновом дереве.


Вход в храм.


Внутри тихо и пусто.









Возвращаемся во двор.









В углу двора, в тени – столик со стаканчиками и графином компота. У него очень интересный вкус, какой-то винный, но сам компот безалкогольный.



На холме неподалеку – часовенки с большим крестом.


Бесцельно бродим по двору, набираем воды из источника и отправляемся обратно в Стегну, на сегодня программа выполнена.

А вот и она, сердечная, внизу, на каменистом берегу.

[Daily]

16 сентября. Пляж Цампика, день Баклажана-2.

В этот день по случаю тревожного сна я встал пораньше, до рассвета.

На балконе – тихо и прохладно, ни намека на дневной зной. Только легчайшая рябь отличает море от матового стекла. Впереди, на горизонте, появляется бордовая полоса.

Ба, да тут видны анатолийские горы! Восходящее солнце подсвечивает их сзади и, невидимые днем, перед рассветом они выступают из-за горизонта темными лезвиями, уходящими в море. Вот так родосские греки, подобно мне, могут увидеть часть своей некогда великой державы, причем самую развитую и богатую часть, но увидеть ненадолго, совсем чуть-чуть. Вскоре бывшая эллинская Анатолия, розовая в рассветных лучах, растает в воздухе как мираж, как туман, чтобы подразнить вас снова, на следующий день.



А пока сумрачно и удивительно спокойно, только далекий козий бубенчик нарушает безмолвную тишину.

Сияние усиливается, меняя бордовый цвет на апельсиново-желтый, и растекается по небу. Все замерло. Внезапно огненный диск бесшумно вспарывает пурпурный отсвет и проливает первые лучи на водную гладь. Сумерки исчезают мгновенно, отступив в скальную тень. Раскаленный апельсин строго и неумолимо вырастает над анатолийскими склонами, и они плавятся в его золоте, постепенно исчезая из виду.



Апельсин уже одиноко висит над горизонтом, устремив вниз острую связку багровых лучей.




Горы покорно убрались восвояси, время полутонов прошло, и медный родосский Гелиос придирчиво осматривает свои владения.





С добрым утром!

Сегодня торопиться не надо, день тюлений, да и ехать недалеко, на соседний пляж Цампика.

«Эгейское море все еще ждет своего художника - ждет во всей этой безыскусной чистоте цвета и формы, ждет, когда кто-нибудь сойдет с ума от его красоты, обмакнув кисть в краску. Глядя на него со сторожевой башни Кастелло, с древнего храма в Линдосе, начинаешь рисовать его для себя словами. Лазурное небо, тронутое белыми перистыми облаками, - как оно похоже на шерсть между рожками десятидневных козлят или на коконы шелковичных червей, доминирует голубовато-зеленый, переходящий в зелень павлиньего хвоста там, где море ударяется о скалы. Призматический взрыв волн на фоне голубого неба, разбивающий дрожащие кипы цвета, а потом ширящий черный водоворот уходящей воды.» Л.Даррелл

Вблизи пляж просто огромен, песчаная полоса тянется на многие сотни метров, заканчиваясь на юге у темных скал, где в углу приютился пляж для нудистов, отделенных от простых смертных незатейливым самодельным ограждением.



Коротко – плюсы: пляж хорошо оборудован, есть кафе, душ, туалеты, кабинки для переодевания, чистый песок, ровный пологий вход в воду. Цену лежаков не знаю, не интересовался. Место найдется всем, пляж просто безразмерный.



Минусы: неприятная мелкая волна, для снорка не очень комфортно, вода на мелководье откровенно мутная, только глубина спасает.

Температура воды заметно ниже, чем в соседней Стегне, что ощущается при долгих заплывах.

Наличие нудистов – скорее негатив, чем нормальное явление. Голые сморщенные бабы; не совсем нормальные, на мой взгляд, мужики с коричневыми гениталиями, зачем-то расхаживающие взад-вперед по урезу воды и постоянно оглядывающиеся на соседей. Но машин на их стоянке вдвое больше, чем у нормальных туристов. Кстати, рядом с нудистами можно открыть ларек с прокатом морских биноклей, народ еще подтянется, надо решать бизнес-проблему комплексно.

Мы с женой посноркали вдоль береговых скал, ничего кроме болтанки и хвоста спрятавшейся мурены не увидели, повалялись под своим тентом и отправились в Стегну.

[Daily]

17 сентября. Туристические прелести внутреннего Родоса.

Семь источников – монастырь св. Нектария – храм Агиос Николас Фунтукли – итальянские руины – страусиная ферма – храм Панагия Католики.

Сегодня насыщенный день, поэтому без раскачки, с утреца пораньше, чтобы успеть до пакетных толп.
С родосской трассы поворот налево, дорога сразу потянула вверх, в горы, заросшие сосняком, кипарисником и платанником, еще и всякие оливники попадались.

Еще прохладно, но уже солнечно, на дороге практически никого, а Родос в своей горной середине довольно заросший, перестал напоминать лысый Крит и начал походить на зеленый Корфу. А вот и поворот на Семь источников.

Одиноко паркуемся на грунтовой стоянке, и на нас вопросительно смотрит целое стадо павлинов, больших и маленьких, красивых и не очень. Они пасутся, как куры, в кустах, крикливо общаются друг с другом и даже целуются. Ничего не поделаешь, любовь.

«К полудню мы добрались до лощины между холмами …, где сквозь мшистое подножие холма пробивается несколько источников, создающих тенистый оазис…, окруженный высокими платанами, образующими некое подобие павильона, в котором стоит маленькая беленая таверна...»

Сам объект представляет из себя тенистую балку, центральную часть которой занимает таверна.





Сбоку и вниз от нее – искомые источники, они представляют собой маленькие пронумерованные роднички, водичка которых образует небольшой поток, уходящий в узкий темный туннель.







Некоторые источники, видимо по случаю сухого сезона, стоят безводными.


А вот и туннель.

[Daily]

Местные придумали бизнес-легенду о том, что прошедшие туннель получают в награду недюжинное здоровье, а заодно и очищение от грехов.

Народ с удовольствием приезжает поправить здоровье и целыми автобусами валит по-быстрому очищаться от скверны.

На самом деле туннель играет чисто утилитарную роль отвода воды, которая на выходе образует заросшее ряской озерцо-болото с лягушками, отраду Дуремара.



Вот и весь аттракцион, дешево и сердито. Расходы – таверна, лист фанеры на таблички с номерами родников и чистка итальянского туннеля. Доход – стабильный, пусть и небольшой.

От нашего отряда жена решилась на очистку и оздоровление. После краткого инструктажа по пользованию телефонным фонариком она исчезла в темном проеме туннеля и минут через пятнадцать спустилась обратно уже поверху балки с впечатлением о походе.

Совет очищающимся – берите с собой коралловые тапки, или любые резиновые шлепки, босиком можно пораниться о каменистое дно туннеля.

Берега населяет всякая живность.


Горлинки в ветвях о чем-то спорили.


Мы были совершенно одни, таверна была закрыта, было тихо и спокойно.



Нам пора дальше, к монастырю св. Нектария.

Обитель известна тем, что тут, в дупле платана, жил св. Нектарий, почитаемый во всей Греции как помощник в избавлении от онкологии и алкогольной зависимости.

Оставляем машину на парковке, и сразу через дорогу – искомый платан. Говорят, что это самое старое дерево на острове.





Вид изнутри.





Дупло большое, действительно можно жить.


Сам монастырь – рядом, на каменистом склоне.





Грустная монашка, опять же не здороваясь, открывает ворота. Достали ее эти посетители, мы понимаем и не обижаемся.

[винфор]

"Апельсиновые" фотографии" - "внушаить!". Очень впечатляюще.
Проход по тоннелю - он, скорее, для бодрости духа, мы наблюдали, как некоторые так и не рискнули сунуться в эту черную дыру.

[Daily]

Проход по тоннелю - он, скорее, для бодрости духа

Вы правы, в этом, наверное, и смысл аттракциона - в сохранении некоей интриги.

[Daily]

Монастырский храмик изнутри.





Кстати, все новодельные храмы острова расписаны в одинаковом стиле, как под копирку. Может, одной и той же мастерской заказывали?







Больше особо смотреть нечего, устремляемся дальше. Внизу, рядом с платаном – источник, местный грек на мотоблоке приехал с миллионом бутылок за водой. Мы тоже пополняем водные запасы.

Еще достаточно рано, нет и десяти. Храм Агиос Николас Фунтукли одиноко стоит за оградой слева от дороги. Он уже сильно немолодой, XV век.





Построен на средства богатой византийской семьи, у которой все их трое детей одновременно скончались от заразной болезни.
Фрески внутри уже в плохом состоянии, практически не читаемы.









Храм, скорее всего, представляет интерес больше для специалистов, нежели для простых посетителей.

[Daily]

Едем дальше, точнее, возвращаемся несколько назад, к заброшенным итальянским постройкам.

«В наших итальянцах сразу видна щедрая, по-женски неуемная страсть к украшательству, врожденный вкус, желание угодить.» Л.Даррелл

Во время оно, когда Италия при Муссолини владела островом, итальянцы, природные строители и устроители, многое на Родосе привели в порядок, начиная от полива земель и механизации сбора урожая и до восстановления исторического города из руин. В центре острова они отстроили некую рекреационную зону. А чего, тут хорошо, зеленые горы, лес, ручейки всякие, прохладные ветра, тишина и покой. Это нашему брату нужно обязательно жить в метре от морского берега, несмотря на зной и шум, итальянцы же подошли к поиску мест отдыха более сбалансированно. И здесь выросли церковь, виллы начальников и гостиницы для простых колхозников. Опять же дороги, фонтаны всякие, водопровод и канализация. Теперь это все в руинах, только католический храм сияет как новый пятак.











Храм закрыт, поэтому ходим вокруг него.







Родос – «остров роз», мы нашли одну.

[Daily]

Жена, страстная любительница всех животных и насекомых мира, откопала на острове какую-то страусиную ферму, и я с трудом могу себе представить, чего бы было, если бы мы туда не поехали.

Лесные склоны остались позади, мы выехали в знойную долину, на невысоких холмах которой поселился небольшой самодельный зоопарк, включенный всеми в список островных достопримечательностей. Там проживают страусы, которых можно кормить, верблюды с ламами, а также представлен реестр местной живности и домашней скотины – от ослов, лошадей до хрюшек и кроликов.













Также на территории оборудована аллея островной поросли, утеха ботаника и любителя самолечения.

В расположенной у входа таверне можно вкусить мясо тех, кого вы еще недавно видели в вольерах живыми и в целом здоровыми – страусятину, говядину, свинину и далее по списку. Кстати, в таверне довольно прилично готовят, чего не скажешь о ресторанах острова в целом. Вход в зоопарк – 7 евро с человека, дороговато.

[Daily]

Заключительный объект маршрута – церковь Панагия Католики в Афанту. Такая же древняя, как и Фунтукли, церковь знаменита тем, что землетрясения три раза рушили ее до основания, и три раза греки отстраивали храм практически заново.



Росписи внутри в еще более худшем состоянии, чем в Фунтукли, и еще большим специалистом надо быть, чтобы чего-нибудь рассмотреть. Тихо, душно и безлюдно.









Экскурсионная программа выполнена, возвращаемся в Стегну, к пляжу, ужину и отдыху.

[Daily]

18 сентября. День рыцаря-иоаннита. Филеримос и Родос.

В этот день первая половина была отдана пляжу, и после обеда оборзевшая «Коровка» шустро неслась по основной островной трассе к Филеримосу, обгоняя робких блондинок на рентовых машинках и раздражая местных частыми перескоками из ряда в ряд. Вскоре дорога сужается и резко берет вверх, серпантином извиваясь по западному склону горы. Темные сосны, каменные глыбы, солнце спряталось за противоположным склоном. Где-то здесь жил милый дракончик, питался себе местными, пил водичку из ручейка, пока противный рыцарь де Гозон не пропорол ему брюхо мечом и группа сочувствовавших не приволокла бездыханное тельце в Родос на потеху жестокосердным горожанам (случившееся излагается по версии жены).

Поскольку гора Филеримос была точкой притяжения всех и вся, то строительство, бои и разрушения меняли друг друга с завидным постоянством. Древнегреческие храмы уступили место византийской крепости, затем – рыцари, определившие гору святым местом и хранившие тут икону Богородицы Филермской. Во время второй мировой гору утюжила английская артиллерия, выбивая оттуда робких итальянцев, жавшихся к храму как единственному укреплению и наблюдательном пункту. После очередной войны – опять руины, снова восстановление. Греки отремонтировали храм и окружающие постройки, водрузили на вершине бетонный крест со Скорбным путем Христа. Теперь это – достоприм непонятного назначения, полу-храм, полу-музей, полу-смотровая площадка. Вход – 6 евро.

Нас встречают павлины







…и храм в строительных лесах.




Древняя крещальная купель.


Чувствуется, что итальянцы приложили руку к очередному восстановлению.

[Daily]

Внутри храм наполовину православный, наполовину католический.



Список иконы Богородицы Филермской. Кстати, оригинал долгое время хранился в Царском Селе, пока носители идеалов революции не пришли к власти, и святыня ордена Иоаннитов на долгое время исчезла, объявившись сравнительно недавно в одном из черногорских монастырей.





Похоже, что храм – новодел наподобие дворца магистров в Родосе.


Православная часть храма.








Древнегреческие фундаменты.

[Daily]

Скорбный путь на Голгофу воспроизведен со всеми остановками, изображенными в виде барельефов.









Навстречу нам – свадебная процессия, ходившая к бетонному кресту. Все радостные и нарядные.



Поднимаемся на смотровую площадку, к кресту.

«Филеримос. Внизу лежала долина Марицы, мягкие кремовые известняки, сплошь источенные зимними потоками, так заросли кустарником, что каждая впадина стала похожа на рот, прикрытый золотистыми усами. Голый выгоревший скелет аэродрома внизу…напоминал, что ты все-таки в этом мире. …воздух на Филеримосе так разрежен, что простительно вообразить, будто ты находишься в ином, более удачном измерении, где герой наконец-то владеет собой и где действие каким-то образом вновь соединилось с идеей любви. Колыбель эллинов дышала тихо, в полусне.» Л.Даррелл

Как пишут на форумах, «головокружительные виды».

[Daily]

Военный аэродром Марица.

«…мы немного посидели, глядя с высоты на долину, всю в квадратах и прямоугольниках возделанных земель на красно-коричневом и зеленом фоне, - казалось, что внизу расстелен чудесный старый твидовый плед, весь заштопанный.»

Внутри креста существует винтовая лестница наверх, и, как вы уже догадались, наглухо задраенная внизу.