Для начала необходимые пояснения. Чьими же глазами читатель увидит Крым? Во-первых, я житель Приморского края, живу у моря, среди покрытых густыми лесами сопок, в небольшом городке. Так что море мне не в диковинку, горы тоже. И даже южные растения у нас тоже произрастают, хотя и не так много, как в Крыму. Поэтому я не ждал от Крыма ничего сверхъестественного – каких-то сумасшедших природных красот, сверхтёплой и сверхчистой воды в море и т.д. Возможно, поэтому я нисколечки не был разочарован поездкой, так как заранее знал, что увижу, и с какими трудностями столкнусь. В отчёте будут иногда попадаться сравнения Крыма с Приморьем, Японского моря с Чёрным. Возможно, это пригодится тем, кто много раз уже бывал в Крыму, но планирует съездить и в Приморье. Или наоборот. Далее. Историей и культурой я интересуюсь недостаточно, чтобы быть образованным в этом плане человеком, поэтому огромный пласт всевозможных руин, древностей, артефактов, мифов и сказаний останется за рамками повествования. Возможно, к большому огорчению многих – ведь Крым это богатейший край в плане древностей и археологии, да и новой истории тоже. И ещё, чтобы уже сразу закончить с огорчениями – тусовок с развлечениями в этом путешествии было мало, соответственно, и рассказов про злачные места, места отдыха (парки, дельфинариумы и т.д.) тоже будет мало. Основной темой будет природа Крыма и «дикий» отдых в Крыму. Живя в «медвежьем углу» Приморья, вдали от мест цивилизованного отдыха и культурных центров, я с раннего детства привык к отдыху «дикарями» на природе, поэтому в гостиничном сервисе разбираюсь не очень. Жена же, наоборот, перед поездкой сказала, что из «одного медвежьего угла ехать в другой я не согласна!». Поэтому, часть времени мы собирались провести в культурных Ялте и Севастополе, а часть в более «дикарском» Восточном Крыму. Причалы Коктебеля.
Так как мы проживаем в районах, приравненных к Крайнему Северу, а жена на тот момент была безработной, то поездка к месту проведения отпуска моим работодателем оплачивалась не только мне, но и жене и ребёнку. Но… Но случилось так, что вскоре жена нашла работу. Соответственно, на ближайшие пол года об отпуске можно было забыть. И в Крым она великодушно ( и безо всяких условий и упрёков) согласилась отпустить меня одного! За что я ей весьма и весьма благодарен! Естественно, на жилье и культурной программе мы сразу же сэкономили немалые деньги. Ведь мне достаточно было туристского коврика и спального мешка, а из развлечений – ныряние в море. Ласты, маску и трубку я взял с собой из дома, чтобы не тратить время на покупки, а сразу с аэропорта двинуть на побережье. Кстати, вот и ещё одно объяснение тому, что в путешествии я мало посещал исторические и культурно-развлекательные места. Ведь для мобильности нужно брать в прокатной конторе автомобиль. С рюкзаком по жаре ни на автобусах, ни на такси по крымским достопримечательностям не наездишься. Да и при частых и продолжительных выходах в города мне приходилось бы надолго бросать свой бивак без присмотра. Потому и рассказ будет, в-основном, о природе и «диком» отдыхе в Крыму.
Теперь о том, почему всё-таки Крым? Первая наша оплачиваемая поездка (я, жена и дочь) состоялась в Дивноморск, что расположился неподалёку от Геленджика. Оттуда мы ездили в Сочи, на Красную Поляну. Накупавшись в тёплом Чёрном море, посетили также и Москву с Санкт-Петербургом. Казалось бы, на Чёрном море уже был. Теперь мне можно было бы поехать хоть в Калининград, хоть на Кольский полуостров, хоть куда, где ещё не бывал. В Крым же я поехал, во-первых, потому что сестре, живущей в Москве, ближе всего было поехать на Чёрное море. А она тоже хотела выбраться к морю, но к нам на ДВ лететь ей было дороговато.
Так как жить в Крыму я собирался дикарём, в палатке, то к выбору места своей стоянки подошёл основательно. Наверное, ещё за пол года до поездки я уже подолгу просиживал в Викимапии, рассматривая космические снимки в высоком разрешении. Кроме того, я пересмотрел кучу фотографий крымского побережья, перечитал много отчётов на туристических форумах. Наверное, даже слишком много, так как по приезду на место, у меня даже не возникло ощущения новизны – будто просто приехал туда, где уже много раз бывал до этого, настолько уже были знакомы окружающие пейзажи и топография местности. Когда просматривал на снимках побережье, в поисках места, куда поехать, выбирал места побезлюднее и подальше от гостиниц и пансионатов. Судя по бодрым репортажам в СМИ, Крым встречал уже чуть ли не пятимиллионного туриста, поэтому мне казалось, что везде будет толкучка. Южный берег поэтому я отмёл. За исключением района побережья между Балаклавой и Ласпи, где труднодоступные берега, высокие обрывы, и, соответственно, меньше турбаз и автомобильных подъездов к берегу.
Западное и азовское побережье я тоже особо не рассматривал. Мне, да и сестре, как-то уютнее поближе к горам, чем в голой степи. Да и отдыхать в тех равнинных местах лучше имея под боком автомобиль, на котором можно сгонять за продуктами и водой. В конце-концов, я определился с местами, куда поеду – Киммерия, или юго-восточное побережье Крыма. Это уже давно сложившийся район отдыха «дикарей», не столь многолюдный и перегороженный, как окрестности Ялты, но и не столь неудобный, как Арабатская стрелка или Керченский полуостров. Побережье между Феодосией и Судаком я рассматривал более предметно.
Начать отдых я планировал в окрестностях Орджоникидзе, затем перебраться в Лисью бухту, и, как запасной вариант, после неё – на полуостров Меганом. Ну и ещё в планах было побывать в средневековой крепости у Судака, на тропе Голицына, на каком-нибудь горном плато и в Партените в ботаническом саду. Что из этого получилось я сейчас и напишу.
Сборы были недолги. Прошло всего два дня со времени прилёта с вахты, как мне снова нужно было ехать в аэропорт. В большой туристический рюкзак я забросил летний синтепоновый спальный мешок, пенополиуретановый коврик, бязевый накомарник, кусок синего тента. Поехал в джинсах, футболке и кроссовках. Помимо этого, взял пару шорт, сменные футболки, трусы и носки. От дождя взял лёгкую ветровку. Из снаряги, как уже говорил, ласты, маску и трубку. Ах да, приличный вес и объём занял тёмно-фиолетовый надувной матрас с насосом. Забегая вперёд, скажу, что я его не зря таскал. На нём я отдыхал, а также совершал с сестрой маленькие морские экскурсии.
Перед самым выездом у нас с женой прошёл небольшой спор, сколько мне взять с собой денег. Я заявил, что на 20 дней мне хватит 20 тыс. рублей, плюс 5 тыс. на подарки. (Это был 2017, год первой поездки в Крым). Жена мне на это сказала – «Офигел что ли?! Бери больше! Голодать там будешь? А если поехать куда? А вдруг что-то случится? На вот, 60 тыс.» - и деньги протягивает. Я, в свою очередь, ей отвечаю: «С ума сошла?! Куда мне одному столько денег?! Я там тусить не собираюсь по клубам и кабакам, а на еду мне совсем немного надо. У меня газовая печка с котелком есть, буду сам варить! На жильё тоже ничего не надо». В-общем, спорили мы так, спорили… В итоге я взял 35 тыс. рублей. Блин, другая разрешила бы взять денег только «на макароны», а моя - вон какая щедрая! Люблю её за это.
20 июля вечером, пришла пора выезжать в аэропорт. Вылет был в полдень следующего дня, но автобус из нашего города в аэропорт Владивостока уходит только в ночь. Темно, накрапывает небольшой дождик. Закинул рюкзак в багажный отсек, обнялся с провожающими – мамой, женой и дочкой. Прошёл в салон, занял своё место. Осталась минута до отъезда, но мои не уходят. И в эту минуту я так остро ощутил, что вот там, за окошком, покрытым капельками дождя, стоят самые дорогие и родные мне люди… Не знаю, как жена с дочей, но мама всегда переживает, когда мне нужно лететь самолётом. Мне стало даже немного совестно – два месяца работал на севере, не успел приехать, и вот теперь снова почти на месяц уезжаю…
Над Бурейским водохранилищем.
И вот, знакомая до мелочей дорога во Владивосток. Только теперь он лишь промежуточная точка на моём дальнем пути. Сквозь полудрёму смотрю на отражение цифр электронных часов на стекле. Вспомнил, как считал месяцы до поездки, затем дни. И вот уже первые часы отпуска уходят в прошлое.
В шестом часу утра автобус остановился напротив входа в аэровокзал. Как назло, дождь превратился в сильнейший ливень. За пару минут, пока вытаскивал из багажа рюкзак и бежал по лужам ко входу, вымок весь – от футболки до кроссовок. В вокзале поднялся на второй этаж, разулся, переодел футболку и лёг на пустующие сиденья ещё немного подремать.
Когда рассвело, дождь утих, но небо всё ещё было плотно затянуто облаками. Ко времени вылета облака начали рассеиваться. Вылетели в Москву по расписанию. На регистрации багажа сказали, что получить его можно будет уже сразу в Симферополе, так как я летел через Москву транзитом. Полёт прошёл спокойно, все восемь с половиной часов под ярким полуденным солнцем. Мониторы, встроенные в сиденья, не работали. Фильмы, или своё местоположение в пространстве не посмотришь. Сидеть у прохода было скучно, а те, кто сел у иллюминатора, мало того, что заснули, так ещё и позакрывали их створками. Так что я большую часть времени перелёта ходил от одного борта самолёта к другому, заглядывал в открытые иллюминаторы в тамбуре и пытался определиться на местности, вспоминая карты России.
Кодарский хребет в конце июля.
Земля в иллюминаторе. Западно-сибирская равнина.
Вылетели в обед, и прилетели примерно в обед по местному времени в аэропорт Внуково. Здесь мне нужно было передать племяннику сушёные щупальца кальмара и сушёного осьминога – в Москве с этими продуктами напряжёнка, а сестра с семейством почитают их как великий деликатес. Вдобавок, мама передала сестре немного вещей и разных вкусняшек. Но, заплутав в здании аэровокзала, я не сразу встретился с племянником, а нужно было уже идти на регистрацию на рейс в Симферополь. В результате, впопыхах я забыл отдать сушёного кальмара и коробку птичьего молока «Приморские». Хорошо хоть пауэрбанк для зарядки телефона племянник отдал мне сразу при встрече. В «накопителе» я пошёл перекусить в кафе, но увидев цены, откуда-то появилась жаба и начала меня душить. Из-за неё скоротал время за кружечкой киселя, покушать брать не стал. Вылет в Симферополь по-нашему около полуночи. Но спать не хочется толи оттого, что светит солнце, то ли от предвкушения скорой встречи с терра инкогнита. Поставил телефон и пауэрбанк на зарядку, а сам пошёл в тамбур, смотреть в иллюминатор. Из Москвы до Крыма всего два с половиной часа лёту. Взглянув вниз я увидел ровные прямоугольники полей до самого горизонта. Похоже на Кубань, предположил я сразу. Перешёл на правый борт, а там раскинулось во всю ширь в предзакатном солнце Азовское море. С высоты полёта авиалайнера оно было видно практически всё – от донецкого побережья до Крыма и Кубани.
Кубань.
Пролетели к северу от Керченского пролива. Фотоаппарат был у меня уже наготове. Сфотал сам пролив, косу Тузла и, конечно, строящийся Керченский мост. На тот момент (2017 год) как раз монтировали арку над судоходным фарватером – последнее звено грандиозного сооружения. К-сожалению, объявили начало снижения, и мне пришлось пройти на своё место.
Керченский пролив.
Почему-то вспомнилось, как в детстве, сплавляясь на автомобильных камерах по горной речке, дрожа от холода мы орали «Южный берег Крыма за полоской дыма!»… Сидел я опять в середине салона, и хорошенько разглядеть Южный Берег Крыма, над которым мы снижались, мне не удалось. А посмотреть было на что. При заходе на посадку с юга, самолёт сделал вираж над Крымскими горами, и их изрезанные склоны, красиво подсвеченные закатным солнцем, с резкими глубокими тенями, заставили многих пассажиров прильнуть к иллюминаторам и потянуться за фотоаппаратами и камерами.
И вот – касание! Пробежав по полосе (ого, прямо над шоссе с едущими автомобилями!), самолёт свернул на рулёжную дорожку и долго-долго ехал по ней мимо изрытых пустырей, куч щебня, строительной техники, а вдали за всем этим техноландшафтом возвышалась «Крымская Волна» - строящийся новый аэровокзал.
Продолжайте, пожалуйста! Отличное начало ретро-отчета. С нетерпением жду Ваших впечатлений о ВБК! Кстати, насчет Арабатского залива Вы зря... ну да с 2017 года много воды утекло, многое изменилось, так что не поспорю)
Выхожу на трап мимо улыбающейся стюардессы. Обволакивает сухим теплом. Прямо в глаза бьёт оранжевое солнце, на горизонте угадываются плоские яйлы (плато) с обрывистыми склонами. Ого, вспомнил школьный курс географии вместе с этим смешным термином. «Сбылась мечта идиота»! Я на курорте, деньги имеются, а жена сейчас дома в 10 тысячах километров отсюда, и впереди 10 дней полной свободы! Симпатичная стюардесса, с некоторым ехидством, желает мне счастливого пути, я спускаюсь по трапу и делаю первые шаги по крымской земле. Садимся в автобус-челнок и снова долго едем по каким-то дорожкам к зданию старого аэровокзала.
Местное время 8 часов вечера (моё - уже 3 часа ночи). По расписанию автобус в Феодосию, куда я намеревался поехать, отходит через пол-часа. Понемногу начинаю тревожиться, что на него не успею. Аэровокзал Симферополя, хотя и тесный от наплыва народа, оставляет приятное впечатление. Всё чисто, аккуратно, функционально. Но когда-же начнут выдавать багаж?! Пассажиры с московского рейса начинают нервно переступать с ноги на ногу. Я пошёл купил поллитровку воды за стольник – первая покупка в Крыму. Надо сказать, что начитавшись всяких злобных блогеров, пишущих о Крыме, перед поездкой я стал малость придирчив и предвзят. Поэтому, приготовился строго вести учёт деньгам. Но, то ли улыбчивая стюардесса, то ли миловидная продавщица в аэровокзале, то ли свободный воздух Крыма на меня подействовали, что на меня нашло какое-то умиротворение.
Но, блин, когда же поедет лента с нашим багажом?! До отхода автобуса осталось 5 минут. Тут наконец, случилось чудо – лента ожила! Народ начал нервно выхватывать свои сумки. Моего рюкзака нет как нет. Сразу возникли мысли, - «а перегрузили ли его во Внуково на крымский рейс?» Но вот он едет, зелёный, прямо в мои лапы! Хватаю его и бросаю взгляд на часы – 20.35! Приехали… Можно уже никуда не спешить.
Всё же я, вместе с толпой, выхожу из вокзала и иду на автобусную остановку. Ну конечно, тут же окружают заботливые таксисты, предлагающие сейчас же умчать в любой уголок Крыма. Отмахиваясь от них, выхожу на тихую и пустую автобусную остановку.
- На сегодня уже никуда рейсов нет! – радостно сообщает один из местных. А неподалёку, на привокзальной парковке продолжает разноситься зазывное: «Алушта, Судак, Феодосия!» Терзаемый смутными сомнениями, вспоминая мёртво стоящую багажную ленту в аэропорту, бреду назад. Всё вокруг уже потонуло в синих сумерках, ярко зажглись фонари и неоновые вывески. Какие-то две девахи договариваются с таксистом проехать до Феодосии. У меня не было нигде ничего забронировано. Весь мой «дом» помещался в рюкзаке за спиной. Мне нужен был лишь пустынный берег моря. В Феодосии с пустынностью было не очень, поэтому я решил поехать в соседний посёлок Коктебель, откуда потом переместиться по берегу в сторону посёлка Орджоникидзе. С девчонок таксист попросил по 700 р. До Фео. С меня до Коки (Коктебеля) – 1000. Учитывая то, что по расстоянию это как с нашего аэропорта Кневичи (Владивосток) до окрестностей Находки, тысяча, решил я, это очень даже гуманно, и согласился ехать. «Да и фиг с ним!», - успокаивал я себя, - «Зачем мне этот автобус сдался! Если жаба будет душить меня весь отпуск, то нафига я вообще сюда поехал?! Расслабься и отдыхай по полной!» И вот как-то даже легче стало.
Нет, ну здорово же: сейчас бы плёлся в душном автобусе… А так, я в чёрном BMW рассекаю по гладкому шоссе (пускай и в качестве пассажира). На заднем сиденье о чём-то оживлённо судачат две девчонки. Справа проплывают огни Симферополя, в приоткрытое окошко врываются непривычные запахи степей. В одном месте, уже за городом, сильно запахло чем-то цветочным, эфирно-пряным. Почему-то я сразу решил, что проезжаем мимо поля с лавандой, хотя я её до этого ни разу не видел.
Вообще-то, я редко езжу на такси, и у меня сложился некий стереотип, что в салоне должен играть шансон, а таксист хрипловатым голосом спрашивать: «кто такой, чем дышишь по жизни?» Ну-у, не буквально так, но что-то в этом роде… Но здесь было не так. Наверное, поэтому эта поездка ранней ночью через пол Крыма мне так запомнилась. Молчаливый таксист сосредоточенно смотрел вперёд, выжимая такую скорость, что у машин, которых мы обгоняли, просто не было шансов. Громко играли современные шлягеры, обильно разбавленные классикой рока от Металлики до Депеш Мода, несколько любимых композиций которого ещё больше подняли мне настроение. Всё было просто великолепно, если бы не бешенная скорость – на обгонах и поворотах было страшновато. Кстати, ГАИ в Крыму я нигде не увидел.
На втором часу поездки, несмотря на ночную гонку, меня стал одолевать сон. Но мои первые поклёвки носом прервались на ухабах феодосийских улиц. Мы начали петлять по ним в поисках улицы имени какого-то (уже не помню) партизана. Девки сами толком не знали проезд, но всё же мы нашли эту улицу на окраине Феодосии. Высадив «партизанок», рванули в Коктебель. От Феодосии до него было уже не далеко, и примчались мы туда быстро.
На дворе двенадцатый час по местному времени. Решил уже никуда не идти среди ночи, а переночевать в гостинице. К-тому же, нужно было зарядить фотоаппарат. Таксист, получив причитающиеся деньги, сдал меня «сдатчикам» жилья. Шли мы совсем не долго, мини-гостиница располагалась неподалёку от коктебельской автостанции, куда меня и доставили с аэропорта.
Поставив на зарядку свои гаджеты, я вскипятил чай и полез в рюкзак. Там и обнаружил коробку «Приморской птички», которую «зажмотил» во Внуково. Сестра приезжала в Крым только через 10 дней. Так что смысла хранить конфеты с весьма низкой температурой плавления не было никакого. На крымской жаре плавится даже асфальт, а шоколад расплавится в рюкзаке и подавно. После чая с несколькими конфетами, бухнулся на двуспальную кровать и провалился в сон. Проспал я аж до пол-одиннадцатого… по владивостокскому времени.
На улице темень, но что-то уже не спится. Какой-то мандраж. Чтобы не таскаться с рюкзаком по магазинам, я решил сначала пройтись по ним налегке, закупить продукты, а рюкзак оставить пока в номере гостиницы. В пятом часу утра по местному времени я вышел на прогулку по Коктебелю. Для начала я двинул прямиком к морю, на Набережную. Сумерки уже начали отступать, в стороне Орджоникидзе светлело небо. На набережной было пустынно, лишь запоздалые тусовщики ошалело глядели на приближающийся рассвет. Навстречу мне из-за поворота вынырнул один из них, недотусивший… На его вопрос - есть ли дискотеки в той стороне, откуда я иду, я ответил отрицательно. Тусовщик задумался на мгновенье, и побрёл прочь с Набережной недовольно бормоча под нос.
Впереди показался холм Юнге, который я сразу узнал, хотя видел до этого только на фотках. С некоторой опаской прошёл на знаменитый нудистский пляж. Но в пять утра здесь почти никого не было. Я уж было подумал, что творящееся здесь - сильно преувеличено. "Ну вот, интернеты наобещают, а по факту оказывается, что всё намного проще" - подумалось мне, с некоторым даже сожалением. Как вдруг, уже другой тусовщик, чуть ли не на ходу, сбросил с себя шорты и футболку, стянул трусы, и швырнув всё это неподалёку от меня, с разбегу плюхнулся в море. Выйдя на берег с сияющим от удовольствия лицом, он объяснил - "Как же я люблю Коктебель! Где ещё можно вот так просто обходиться без переодевалок!" Я согласно хмыкнул, чтобы не выглядеть невежливо. А про себя подумал - "Ага, вот оно, гнездо разврата!"
Так, пройдя всю Набережную, я вышел к так называемой Зелёнке. Это простой галечный пляж, начинающийся от окраины Коктебеля. Здесь располагаются в палатках «дикари», которые предпочитают наличие «цивилизации» под боком. Сейчас все здесь спали. Я, громко прошуршав ногами по галечнику пляжа, прошёл мимо спящих палаток и двинулся по берегу дальше, в сторону Мёртвой бухты, до первого непропуска.
Раннее утро в Зелёнке, на окраине Коктебеля, где останавливаются туристы-палаточники.
Мёртвая бухта оправдывает своё название. С палатками здесь никто не стоит. Узенькая полоска пляжа между глинистыми откосами и грязным каменистым морем завалена гниющими водорослями, мусором. Сидеть, дожидаться открытия магазинов на городской набережной, по которой бродили или валялись на пляже подвыпившие субъекты, мне не хотелось. Поэтому я и пришёл сюда. Но и здесь было как-то уныло. От вчерашнего подъёма, когда я был восторженный и воодушевлённый приездом в Крым, ничего не осталось. Вроде бы вот оно – начало отдыха, но ощущалось какое-то разочарование. Чувство новизны куда-то пропало, слишком долго я изучал дома эти места по фотографиям, описаниям и спутниковым снимкам. Было впечатление, что я уже сто раз здесь был.
Холодный ветер дул в спину, море у берега даже не плескалось и было похоже на грязное большое озеро. Впереди целых 10 дней одиночества. Тусить расхотелось совершенно, и я уже заскучал по жене – с ней было бы ну не то чтоб супер-пупер интересно, но заскучать она бы мне точно не дала. Даже не искупнувшись, я побрёл обратно в посёлок.
Коктебельский залив на рассвете.
Тем временем окончательно рассвело и стало даже немного припекать. Я вернулся на Набережную и принялся фотографировать окружающие красоты. При свете солнца всё вокруг заиграло яркими красками – корабли у причала, дома, скалистые горы над ними…
Начало Набережной.
Взгляд назад, на Зелёнку.
Пляж у отеля.
Сам отель.
Утром на пляже.
Поднялся и на известную достопримечательность Коктебеля – холм Юнге. Бегло оглядел оттуда пляжи и посёлок – сюда я ещё вернусь через несколько дней. Людей на берегу стало больше. С восходом солнца всё заиграло яркими красками, и утренняя подавленность стала проходить.
Девушки на вершине холма Юнге.
Вид с холма Юнге на восток.
Затем я отправился в поход по магазинам закупать себе продукты для дикого отдыха. Крымские цены, о которых дома слышал много негатива, меня совершенно не впечатлили. У нас, на Дальнем Востоке, всё намного дороже. Так что я спокойно повыбирал продуктов подороже и покачественней. Зашёл и на рынок. Здесь в глаза бросается не только обилие фруктов, но и специфические крымские продукты, которые я до этого нигде не видел. Купил на пробу нечто вроде подсушенного фруктового джема из инжира, завёрнутого в рулет и замотанного пищевой плёнкой.
Женщина, торговавшая крымскими сладостями, тихо спросила – не хочу ли я купить домашнего вина. В-принципе, я не любитель выпить, но раз уж я приехал в Крым, и тем более в Коктебель, то как же не отведать сей замечательный крымский продукт?! Женщина повела меня через дорогу к своей машине, сообщив причину этой таинственности. При новой власти с алкоголем стало строже, а при Украине они свободно торговали своим вином на городских рынках. Багажник машины был весь заставлен пластиковыми бутылками с вином. Женщина стала наливать из каждой в стаканчик на пробу. Я с видом знатока (неудобно было отказываться) опрокидывал стаканчик за стаканчиком и нахваливал то сухое, то полусухое, то красное, то жёлтое… И как-то незаметно ко мне вернулось то чувство восторженности и расслабона, впервые посетившее меня на трапе в аэропорту Симферополя. Эта спокойная и доброжелательная женщина стала нравиться мне всё больше и больше, и я решил купить у неё не одну маленькую бутылочку, как до этого думал, а две побольше. Свой выбор я оставил на вине, по вкусу практически идентичному советскому шампанскому. Оно разве только что не пенилось и не шипело, а так - один в один!
К полудню все гаджеты зарядились под завязку. За сутки, за двухместный номер в минигостинице в центре Коктебеля я отдал 1500 р. Кстати, тёплая вода в душе была, несмотря на её всеобщий дефицит во второй половине лета.
Выйдя на центральную коктебельскую ул. Ленина, я почувствовал, насколько далёк был от окружающего праздно шатающегося народа. Теперь, в XXI веке, так как я, с рюкзаком, уже не отдыхал никто. Под полуденным крымским пеклом, с большим рюкзаком за спиной, я прошёл через всю Коку, как ласково именуют Коктебель отдыхающие. Везде были неспешно прогуливающиеся мужчины, женщины и дети. В сланцах, шортах, плавках, парео… В джинсах, кроссовках, и, тем более, с рюкзаком, в курортном посёлке мне никто не попался.
Центральная улица Коктебеля
Да что там в джинсах и кроссовках! Даже плавками и купальниками многие здесь себя не утруждают. Топая по жаре мимо холма Юнге, я прям почувствовал, что если целый день прохожу вот так в джинсах и с рюкзаком, то сварюсь вкрутую)))
Небольшой холмик - это и есть холм Юнге
Нудистский пляж
Вид с холма Юнге на восток, в сторону Тихой и Хамелеона
К полудню воздух как-то загустел, дальние дали поблёкли в знойном мареве. Помимо тяжёлого рюкзака, теперь в руках у меня были ещё и две шестилитровые бутыли с пресной питьевой водой, купленной в крайнем на набережной, магазине. Я брёл по выжженным холмам, поминутно прикладываясь к тетрапакету сока и обливаясь потом. Не пить по такой жаре и с такой нагрузкой, было невозможно.
Пройдя мимо мыса Хамелеон, я спустился в Тихую бухту. На пляж выходить не стал, так как идти по дороге было легче, чем брести, проваливаясь в песок. Вдоль пляжа стояла вереница машин, фургонов и палаток. Въезд тогда еще не был перекрыт. Затем, я спустился на сам пляж. Он широк и свободен – вполне хватало место и для большего количества отдыхающих, чем здесь сейчас находилось. Ну а восточная часть пляжа, находящаяся за пологим поворотом, и вовсе была наполовину свободна, хотя и сюда был проезд для автомобилей. Здесь уже начинаются нудистские места – среди отдыхающих на пляже начали попадаться абсолютно голые мужчины и женщины.
Западная часть бухты Тихой
За поворотом уже виднеется восточное окончание Тихой, где уже попадаются нудисты
На границе между текстильной и нудистской частями Тихой бухты мне навстречу вышли двое молодых людей – девушка верхом на лошади, парень пешком, рядом. Видно было, что лошадке было нелегко на жаре. Как только она увидела две больших бутыли у меня в руках, то сразу свернула со своего пути, направляясь ко мне. Даже если бы лошадь умела говорить, то всё равно не выразилась бы яснее, чем сейчас – тычась головой то мне в плечо, то в бутылку. «Дайте пить!» - сказала лошадка. На что всадница ответила: - «Сейчас-сейчас, моя хорошая, конечно-конечно! Пошли, скоро уже придём!»
В конце пляжа Тихой бухты, где уже начинались скалистые берега, я допил сок и жадными глазами смотрел на шестилитровку. Но недолго. Решительно открутив крышку, я стал большими глотками пить уже горячеватую воду прямо из горла. Затем искупался, отдохнул и готов был сделать последний решительный бросок к Четвёртой бухте. Да, что ни говори, летний Крым – это страна водного дефицита. Раньше я именно так представлял среднеазиатское побережье. Какой-нибудь Туркменский берег Каспия. Так что восточный Крым - довольно суровое и неприветливое место.
Восточные берега Тихой бухты, до её окончания на Пятом мысе – это высокие скалистые, местами глинистые обрывы и узкая полоска берега, заваленная глыбами. Только в одном месте, в так называемой Пятой бухте, обрывы немного отступали от уреза воды, образуя галечниковый пляж 400 метров в длину. Хотя, между пляжем собственно Тихой бухты и Пятой бухтой имеется небольшой пляжик, где иногда кто-нибудь ставит палатку. Но большую часть времени я заставал его пустым. А вот в Пятой бухте палаточный городок стоит всерьёз и надолго. Видно, что люди там отдыхают по целым отпускам, не одну неделю. Палатки поставлены не только на пляже, но и на террасе, имеются какие-то склады, уборная, а над всем палаточным городком развевается флаг. На пляже «припаркована» надувная моторная лодка, на которой, видимо, народ ездит в Коктебель за водой и продуктами или просто погулять.
Вид с пляжа Пятой бухты в сторону Тихой
Собственно пляж в Пятой бухте
Взгляд назад, в Пятую бухту
За пляжем Пятой бухты начался наиболее сложный участок берега. Здесь уже нужно было брести несколько десятков метров по воде. Было хотя и не глубоко – не более чем по колено, но дно неровное, скалистое, местами со скользкими камнями. Для подобных бродов, и просто для ходьбы по острым камням, я купил в Коктебеле акватапки. Это такие закрытые шузы из мягкого пластика, усеянные мелкими дырочками для стока воды. Они хорошо сидят на ноге, в них хорошо брести по воде, так как они не слетают. Можно даже пуститься вплавь, не снимая этих акватапок. На этом плюсы заканчиваются. Из минусов, по сравнению с традиционными резиновыми шлёпками – тоньше подошва, песок и мелкие камни, набираясь в тапки уже не вытряхиваются. Нужно снимать тапок и споласкивать в воде. Так что ходить в них хорошо только по крупной гальке.
Наконец, я вышел на Пятый мыс. Он далеко выдаётся в море и разделяет обширные бухты Тихая и Провато. Провато, в свою очередь состоит из ряда небольших бухточек. К западу от курортного посёлка Орджоникидзе (который, кстати, отлично виден с м. Пятый) идут по порядку Первая, Вторая, Третья, и, соответственно, самая дальняя – Четвёртая бухта, куда я и держал путь все эти дни.
Вид с Пятого мыса (Лагерного) на бухты Орджоникидзе
Четвёртая бухта была рядом, сразу за м. Лагерный. Ещё несколько сот метров под обрывом - и я на месте, на пляже 4-й бухты.
И вот я пришёл! Но от жары и усталости никакого душевного подъёма от осознания того, что я наконец-то у цели, о которой думал несколько месяцев, не наблюдалось. Снова накатило какое-то уныние и разочарование, как в Мёртвой бухте ранним утром. Безжизненные, испепелённые сумасшедшим Солнцем глинистые склоны амфитеатром спускались к небольшому песчано-галечному пляжу, покрытому, местами, жухлыми водорослями. Вокруг ни души – не то что палаток, нет даже людей! Солнце печёт немилосердно, нигде нет и тенёчка, ни малейшего. Море напоминает скорее тёплое озеро. Ни каких тебе освежающих бризов, ни брызг прибоя, да что там – даже тихого плеска волн, и то нет!
Жара и тишина. Такой меня встретила бух. 4-я.
Ну что уж делать… Снова взваливать на себя рюкзак и брести в Третью бухту? Нет, решил оставаться жить здесь. Воды, продуктов и газа я взял с собой достаточно. А у безлюдности даже свои плюсы. Она мне напомнила мои робинзонады на необитаемых островах в Японском море. Так что я почувствовал себя здесь в своей тарелке. Впрочем, пока я так рассуждал, из-за Четвёртого мыса в бухту пришла компания из нескольких человек и расположилась на пляже. А потом и с рёвом приплыл мощный скутер с прицепленным «бананом» и кучей народа на нём. На берег никто не выходил, все лишь купались в чистой воде на приличном расстоянии от пляжа. Все последующие дни «бананы» приплывали сюда с завидной регулярностью и всё повторялось по заведённому распорядку. Загорелые до кенийско-танзанийского оттенка коричневого, скуттеристы (я их потом уже начал различать, да их и было-то двое) в рупор предлагали пассажирам искупаться в чистейшей воде открытого моря, а тем, кто умеет плавать – снять жилеты и понырять с банана. Пока народ плескался и купался, скуттеристы болтали по сотику, посматривая (или пересчитывая) головы над поверхностью воды. Потом все забирались на «банан», скуттер, осторожно натянув канат, начинал тащить его за собой. Потом, дав полный газ, устремлялся вперёд, и народ орал что-то вроде «Йййо-ххо-о-о-о!!!» Сделав на скорости обязательный вираж вдоль пляжа (посмотреть на нудистов?) весёлая кавалькада, обдаваемая ветром и брызгами, устремлялась в направлении Орджоникидзе. Через пол часа всё повторялось с точностью швейцарских часов.
Помимо «бананных» и «ватрушечных» круизов, множество других действ и представлений разыгрывалось с завидной регулярностью в размеренной череде дней, составляя ту ткань неспешного отдыха, которая мягко обволакивая тебя, стирала грани между вчера и завтра, сегодня и позавчера.
Днём в Четвёртой бухте.
Но вернёмся к первым часам пребывания в Четвёртой бухте. Тихо офигевая от навалившейся усталости и жары, я в нерешительности присел на сброшенный рюкзак. Спрятаться некуда, а заниматься установкой лагеря сейчас – это рисковать свалиться с тепловым ударом. Ничего не оставалось делать, как раздеться и погрузиться в море с головой. Что я и сделал. И снова – какое отличие Чёрного моря от Японского! Выйдя из воды тебя не то, что не колотит дрожь, но даже ощущение свежести – и то не на долго. Через десять минут нужно снова прыгать в воду. Долго на раскалённом пляже под палящим солнцем не высидишь. Кстати, и босиком по нему не походишь. Подошвы ног настолько прижигает, что даже пробежать поперёк пляжа 10 метров затруднительно. Чтобы лечь на галечник, нужно сначала хорошо пролить его морской водой.
Пока на газовой горелке кипятилась вода для сублимированной лапши и чая, я сидел у берега по шею в воде, изредка выбираясь, чтобы заглянуть в кастрюлю. Сел обедать, предварительно густо намазав себя солнцезащитным кремом. В последующие несколько дней я никогда не забывал про крем, поэтому мне удалось избежать неприятных последствий от солнечных ожогов. Хотя, конечно, крем кремом, но в дневные часы я старался без надобности не выходить из тени.
После лапши налил себе горяченького чая. На жаре его пить оказалось намного приятнее, чем муторно-тёплую воду из горла шестилитровой бутылки. Достал коробку с оставшимся Приморским Птичьим Молоком и… Ребята, я охренел просто! Ровные ряды шоколадных конфет бесследно исчезли, а вместо них в коробке плескалась коричневая масса. Так вот ты какой, горячий шоколад! Тебя можно пить! Я достал ложку и стал хлебать конфеты, запивая их чаем. Мне кажется, ещё градусов пять, и конфеты бы запузырились, закипая.
Тем временем, солнце сместилось к западу и высокие обрывы Пятого мыса стали давать тень у своего подножья. Наконец-то можно было как следует отдохнуть!
Приходит благодатная вечерняя тень
Понемногу уныние отступило, и постепенно погружающаяся в тень Четвёртая бухта стала мне нравиться всё больше и больше. А в последующие дни, я полюбил её такой, какая она есть. Даже раскалённую, как сковорода, в полуденные часы.
Очень интересно, а продолжение будет? Мне в многих отчетах не хватает вот такого объективного взгляда на мир. А пишите так ярко - я прямо ощутила себя на этом раскалённом крымском берегу…
И всё-таки, по началу я сомневался. Нужно было пройти по соседним бухтам – а вдруг там лучше? Поэтому разбивать лагерь, ставить палатку не стал. И вообще, для ночёвки я взобрался на небольшую полку над пляжем, накачал матрас, - так и спал под открытым звёздным небом. Первая ночь на крымском берегу… Перед отъездом я думал, что вокруг меня будут палатки, до полуночи будет раздаваться гомон, смех и крики, топот ног и прочая суета. Но оказалось, что Крым может преподнести и такой вариант отдыха – тёплая звёздная ночь, тихий плеск волн и никого вокруг. Правда, одна единственная палатка под вечер всё же появилась на противоположном краю пляжа, но в ней, видимо, поселился такой же отшельник, типа меня. Вечером он немного поделал какие-то упражнения сёгун, а потом его не было ни видно, ни слышно.
Утро в Четвёртой бухте, самой дикой из бухт Орджоникидзе.
Спать я лёг рано, солнце хотя и скрылось за сопкой, но было ещё светло. Я решил, что пока не покроюсь первым защитным загаром, буду вести ночной образ жизни. Вернее, сумеречный. А поэтому – продолжу жить по своему, дальневосточному времени, на 7 часов вперёд. Рано ложиться и рано вставать. И, когда я проснулся и увидел чёрное звёздное небо над головой, то решил, что можно уже и подниматься. Пока позавтракаю, будет 4 утра, а значит наступит рассвет. Сварил себе молочную кашу, не спеша попил чай. Собрал все вещи в рюкзак и спрятал его в промоине на склоне горы. Рассвет почему-то не наступал. Время на телефоне я не смотрел. Телефон включал только в обед по местному времени – чтобы выйти на связь с домом. Экономил заряд. Ну и ладно, пошёл гулять в Тихую бухту. Глаза привыкли к темноте, я осторожно ступал по камням. Со стороны Орджо подсвечивало зарево огней. За поворотом Пятого мыса, со стороны Коктебеля, также свет огней слегка разгонял кромешную тьму. Я присел на камни. Прислушавшись, уловил характерное «тынц-тынц-тынц» - отзвуки гула коктебельских дискотек. Блин, сколько же сейчас времени-то?
Лишь только когда (очень медленно и осторожно, в темноте ведь) добрёл до пляжа Тихой бухты, небо на востоке начало светлеть. Что означало примерно 4 утра. Значит, когда я проснулся, не было ещё и двух ночи. В Тихой я покупался в разных частях пляжа, измерил глубину. Почти везде песок и относительно мелко. Хорошее место для отдыха и купания с детьми, и тех, кто плохо плавает! Часиков в 6 утра повернул обратно, в Четвёртую. Народ в Пятой бухте ещё спал. Но услышав скрип гальки от моих шагов, из одной палатки выскочил пёс и начал лаять на весь пляж. Наверное, разбудил людей в палатках. Ну и ладно, не фиг спать в такое прекрасное утро!
Мыс Пятый (Лагерный)
Мыс Хамелеон и за ним Коктебельская бухта.
Но уже в 8 часов утро стало откровенно жарким. Что ж, нужно было сооружать защиту от солнца. Основная проблема была в отсутствии палок. Вообще-то, если пойти куда-нибудь далеко по склонам хребта Джан-Кутаран, то возможно было бы наломать жердей. Но, во-первых – как-то рука не поднимается ломать ветки деревьев, которые чудом выживают в таких условиях, а во-вторых, лезть пришлось бы очень высоко. Поэтому, найдя одну сухую палку, выброшенную морем на пляж, я решил, что этого будет достаточно. Два угла тента я зацепил за камни над обрывчиком, табор расположил под ним, а растяжки двух других углов тенте зацепил за найденную палку и за высокую пирамиду из камней, которую сложил тут же. Благо, что подходящих плоских камней здесь было вдоволь. Плоский камень на вершине пирамиды иногда служил мне столом.
Табор крымского дикаря. Ставить бязевый накомарник поленился, я им просто укрывался как одеялом.
И вот потянулись безмятежные дни отдыха, когда забываешь, какое сегодня число и дни сливаются в один длинный день. На следующее утро, когда проснулся, включил телефон, посмотреть который час, чтобы сравнить со звёздным небом. Оказалось, что Венера появляется из-за кромки обрыва в три часа ночи. В последующем, я так и ориентировался во времени – «Так, ага, Венеры ещё нет, значит вставать ещё рановато». В четвёртом часу вставал, варил себе завтрак при свете Венеры (очень яркая, кстати, даже дорожка от неё по морю была). Обычно это была молочная каша и чай с бутербродами. Потом гулял в сумерках по берегу. После рассвета, когда начинало припекать – отправлялся нырять в море.
В поисках рапанов проплывал вдоль берега до Первой бухты. Но всё было напрасно. Примерно на сотню метров от берега и на глубину до 4-5 метров, дно было покрыто сплошным ковром бурых водорослей. Я уже пробовал искать более тщательно, буквально пропахивая носом заросли водорослей, перебирая их руками, словно в поисках блох. Не найдя в них ничего из моллюсков, уплывал далеко от берега, на глубину и песчано-илистый грунт. Но и здесь было пусто. Лишь в Тихой бухте, сразу за Пятым мысом, на дне я увидел россыпи мидий. Но нырнув к ним, обнаружил, что это лишь груды пустых створок.
Так что Чёрное море по началу меня разочаровало. Правда, если бы у меня было подводное ружьё – был бы с добычей. Рыбы над водорослевым дном было более чем. Начиная от мелкой (наверное, барабулька) до крупных, скорее всего кефали. Но чем меня порадовал черноморский снорклинг – чистой и тёплой водой. По поводу прозрачности воды были у меня опасения. На многих фотографиях этих мест, выложенных в интернете, можно было видеть мутно-голубоватую полосу вдоль берега. На черноморском побережье Кавказа я уже видел такое. Издали вроде красиво, голубая вода, но нырнув в неё оказываешься словно в молоке. Скорее всего, вода мутнеет при волнении моря. Но все пять дней, что я провёл в Четвёртой бухте, море было тихим и прозрачным. Так же, не могла не порадовать температура. Было комфортно не только плавать на поверхности, но и нырять на глубину. У дна, на глубине вода хотя и была прохладнее, но гидрокостюм был совсем не нужен. Хорошо, что я его не потащил с собой!
Полуденные часы я проводил под тентом. Варил на газовой плитке супчик, ел, затем дремал в тенёчке. Досыпал часы, невыспанные ранним утром. Вечером я стал ложиться позже, поэтому на ночной сон тратил всего часов пять, добирая норму дневной сиестой. Более поздний отбой был связан не только с благодатными в плане температуры сумерками, но и поселившимися рядом соседями.
На третий день, когда закончилась пресная вода, надоели консервы и готовка еды, я отправился в курортный посёлок Орджоникидзе, или Орджо, как ласково называют его и местные, и отдыхающие. Свой табор я оставил в «разобранном» виде, припрятав лишь деньги и документы. Рядом была большая компания соседей в трёх палатках, поэтому мне уже не было нужды, уходя надолго, собирать всё в рюкзак и прятать его в оврагах.
Вид из оврага.
Четвёртая бухта.
От Четвёртой бухты до окраины Орджо 1,6 км. До поселкового рынка – 2,4 км. Сначала нужно обойти м. Четвёртый. Это самый глубокий и протяжённый брод на всём пути между Тихой и Орджоникидзе. Сто тридцать метров по колено в воде, вдоль отвесного скального обрыва. Интересной особенностью брода является подводная тропа, вытоптанная в водорослях многочисленными отдыхающими. Так что идти там даже легче, чем вокруг Пятого мыса.
Затем идёт самый длинный пляж в Третьей бухте. Пляж галечниковый. Третий мыс я обходил по берегу, по валунам. Можно и по тропе, но что-то не хотелось лазить вверх-вниз, пусть и невысоко.
Вид на утреннюю Третью бухту с обходной тропы.
Третья бухта вечером.
Пляж Второй бухты короткий, галька крупнее, чем в Третьей. Народ кучкуется поплотнее. Много палаток стоит не на пляже, а на склонах. Причём, как говорят, в этом месте всё лето живут некоторые коренные жители Орджоникидзе, сдающие свои квартиры приезжим отдыхающим.
Бухта Вторая.
Палатки на склонах Второй бухты.
За Вторым мысом идёт песчаный пляж Первой бухты. Пляж большой, немноголюдный. Палаток и нудистов здесь уже нет. Сюда, в-основном, приходят купаться отдыхающие из Орджо. Первый мыс приходится обходить по тропе, забираясь на приличную высоту.
Первая бухта.
На пляже Первой бухты.
С тропы, идущей по крутому склону над морем, неожиданно попадаешь в центр культурной жизни. А именно, на набережную. По размерам она небольшая, но народу здесь!!! С одной стороны непрерывно тянутся питейные и едальные заведения, магазинчики, ларьки с коктейлями, лавашами, напитками. По другую – красивая ограда, лавочки вдоль неё и спуски на переполненный людьми поселковый песчаный пляж.
Вход в Орджоникидзе со стороны бухт.
В посёлке Орджоникидзе.
На поселковом пляже.
Рынок находится в стороне. Нужно уйти с Набережной, подняться на склон, перейти улицу и пройти через маленький парк. Ничем не примечательный парк, но среди выжженных степей Восточного Крыма он кажется райскими кущами с благословенной тенью. На рынке я накупил фруктов и овощей. Цены вполне приемлемые. Во всяком случае, зримо дешевле, чем во Владивостоке. Глянул и на рыбные прилавки. Много необычной рыбы, которой нет в Приморье. Цены – на фото. Ну а самое основное, зачем пришёл в Орджо – шашлык! За три порции отдал 900 р. Но оно того стоило. Поел в кафе, и взял с собой. Потом всё время покупал шашлык и помидоры, и уносил с собой на табор. Ещё «подсел» на молочные коктейли. Особенно на кокосовый и ванильный. Сто рублей за пол литровый стаканчик. Вкуснятина! Обратно через пляжи тащился с полными пакетами еды и пятилитровками воды, благо, что высокие хребты уже бросали тень на берег. Идти не было сильно уж тяжко. Наоборот, прогулки в посёлок привносили разнообразие в мою жизнь дикаря.
Рыбные прилавки.
Удивили черноморские чайки. Совершенно не пуганые. И, самое главное, наглые. Нельзя сказать, что Чёрное море пустое. В скалах и на камнях у воды бегают крабики, на мелководьях много мелкой рыбёшки. Но я ни разу не видел, чтобы чайки кого-то там выслеживали, паря над водой и резко бросались вниз на добычу. Нет, они лучше будут плавать напротив палатки, сидеть на близлежащих склонах, дожидаясь, когда ты отойдёшь. Или курсировать над побережьем, высматривая, где что плохо лежит. Наши, дальневосточные чайки предпочитают свежину, выловленную в море самостоятельно. Грабежами занимаются только вороны. Однажды на острове Русском у Владивостока, я пошёл к ручью за водой. Нужно было зайти за мысок. Когда возвращался, от мыска стартанула ворона, громко каркая. Я бегом к палатке. Ну точно, одна ворона была на шухере, другая рылась по пакетам. Первая успела предупредить вторую, которая натужно махая крыльями уволокла у меня полпакета сухого молока…
Нахальная черноморская чайка.
Здесь подобными грабежами занимались чайки. Подозревая неладное, я прятал продукты в рюкзак. Тем не менее, вернувшись однажды на лагерь, я вспугнул целую стаю чаек. И что же? До колбасы они не добрались, зато вытащили пакет с помидорами, половину поклевали и вывозили в песке.
Итак, облюбовав Четвёртую бухту, я некоторое время раздумывал – остаться здесь, или перейти поближе к Орджо, в более многолюдные Третью или Вторую бухты. Но потом решил, что комфортней я себя чувствую всё же в тихом и просторном месте, чем в окружении людей и палаток. Возможно, останься я отдыхать на подольше, перебрался бы поближе к людям. Но эти несколько дней – не такой большой срок, чтобы мне смогли наскучить тишина и покой.
Прогулки между бухтами.
Наверное, было бы неправильным стыдливо умолчать о том, чем славятся окрестности Коктебеля. Ещё задолго до поездки я знал, что на этом побережье никто не обращает внимание на количество одежды у окружающих. Голопопый народ – это, конечно, первое, что бросается в глаза, когда сравниваешь Японское море с Чёрным. На дальневосточных диких берегах всё ещё полно мест, где можно загорать и купаться как тебе заблагорассудится, и никто при этом тебя не увидит. На Чёрном море такое уже не вряд ли возможно. Дикое побережье Крыма настолько «дикое», что если на пляже нет разносчиков еды и проката «бананов», то это уже считается местом, где отдыхать могут лишь экстремалы и неформалы. Поэтому, от людей здесь нигде не скрыться, и здешний народ со временем просто перестал обращать внимание на соседей, позволяя друг другу отдыхать так, как кому заблагорассудится. В-принципе, на диком побережье, где немного народу, голые смотрятся вполне естественно. Если, конечно, на пляже нет детей и подростков.
Женщина в Четвёртой бухте.
Наверное, многие замечали, как изменяются прибрежные посёлки с приходом курортного сезона. Богом забытые зимой, холодные и чопорные, летом они превращаются в центры курортной жизни. Местные жители ошалело глядят как приезжие из городов бросают свои машины чуть ли не посреди улицы, счастливые и на расслабоне разгуливают по пляжу, с голыми торсами или в одних купальниках ходят по улицам и заходят в магазины. Всё-таки, существует какая-то атмосфера курорта, праздника, которая незаметно охватывает приезжающих к морю. Тебя отпускает напряжение, проблемы становятся какими-то мелочными и недостойными внимания. Нечто подобное наблюдается и здесь, в Крыму. Многие подтвердят, что в окрестностях Коктебеля существует какая-то особая атмосфера, аура. Не знаю, как это назвать - пофигизм, не пофигизм, короче, какой-то расслабон, когда смотришь на мир через розовые очки, все люди кажутся братьями и что-то в этом роде.
По началу, в бухте не было палаток, а люди, если и приходили, то загорали в другом конце пляжа. Многие голяком. Поэтому, отправляясь в море понырять, я спокойно раздевался догола. В первый же день я настолько привык к наготе, что перестал одеваться и на самом пляже, после купаний. Всё-таки, есть свои плюсы в подобной свободе от одежды – из-за жары купаешься часто (тем более, что вода тёплая), соответственно часто выходишь мокрый на берег. Но при этом не нужно ни переодеваться, ни ходить в мокрых плавках, садясь в них на свои вещи под навесом, чтобы, допустим, перекусить. Вышел – и тут же обсох.
Народ во Второй бухте.
Подобными рассуждениями я оправдывал себя поначалу, но потом просто перестал об этом думать. Там, в окрестностях Коктебеля, купание голышом это общепринятая практика. Никто никому не делает замечаний по поводу внешнего вида, как хочешь, так и ходи. Иногда даже возникает странное ощущение, что у тебя прорезалось рентгеновское зрение и ты видишь больше чем положено видеть. Но скромно умалчиваешь о своей способности. Впрочем, этой способностью обладают и другие, но как люди тактичные, тоже помалкивают об этом.)) Так что атмосфера дружелюбная.
Во Второй бухте.
Конечно, у многих отдыхающих нудисты вызывают неприязнь и раздражение. Кто-то досадует из-за того, что в этих бухтах не погуляешь с детьми и подростками. Кому-то не нравится вид отвисших грудей или дряблых поп – подавай только стройненьких и молоденьких. Да и вообще, слишком уж это вызывающе выглядит для моральных устоев общества. Да, всё это правильно. Поэтому, таких вот пляжей и не должно быть много. Но раз уж исторически сложилось так, что в окрестностях Коктебеля наблюдается концентрация подобных пляжей на территории России, то это следует учитывать при планировании отдыха здесь.
На Третьем мысе.
В Четвёртой бухте я не боялся, что придут отдыхающие с детьми. Соседние, чуть ли не официально нудистские Третья и Вторая бухта служили эдаким барьером на их продвижении. К-тому же, прекрасным местом для отдыха с детьми является песчаный пляж Первой бухты. Мимо моего табора за вечер (или за утро) проходило около десятка человек, половина из которых были абсолютно голыми, хотя и с рюкзачками за спиной (либо с пакетами, в которую складывали одежду). Как я понял, между Тихой бухтой и Орджоникидзе существует что-то вроде нудистско-туристкой тропы. Многие отдыхающие из Коктебеля и Орджо, которым наскучили бары и городские набережные, отправляются вот так, что называется налегке, по этой «тропе» в соседний посёлок и обратно, сложив всю одежду в рюкзачок или пакет.
И всё-таки, Четвёртую бухту назвать нудистской нельзя. Скорее – это дикая бухта. Впрочем, в Крыму, это равнозначно нудистской. Практически на всём побережье Крыма вдали от городов и посёлков можно встретить тех, кто купается или загорает голяком. Не все, но процентов 10-20 точно. Впрочем, есть такое место, где голышом проводят время и на городском пляже, но о коктебельском нудике я расскажу попозже.
По сравнению с «ортодоксально нудистскими» Третьей и Второй бухтами, Четвёртая – это как бы «ничейная» бухта. На второй день моего пребывания в ней, с утра сюда стали приходить позагорать молодые и не очень молодые пары, а также молодые девушки-подруги. Среди странствующих туристов преобладали мужчины - те просто проходили мимо. В обед бухта пустела, после обеда сюда приходили вновь. Снимать плавки и купальники никто не спешил. Если и раздевались догола, то оглядываясь, и располагаясь на значительном удалении от соседей, благо что малолюдность бухты этому способствовала. Было похоже, что народ специально сюда приходит, чтобы не толкаться на городских пляжах, и в то же время, не быть окружёнными нудистами. Как я понял, специфическая слава Третьей и Второй бухт привлекает туда не только любителей отдыхать голышом, но и так называемых глядунов. Одного такого, с морским биноклем, я видел скрывающимся за вывешенным как бы на просушку бельём у входа в палатку, в Третьей бухте. Потому-то и идут в полупустую Четвёртую бухту не ортодоксальные нудисты, а обычные курортники, желающие отбросить условности, но чтобы народу было всё-таки поменьше.
Теперь я уже не вспоминал об унынии, которое охватило меня в полуденное пекло, когда я только сюда пришёл. Мне нравилось здесь всё больше и больше. Сидишь, бывало, на бережку, попиваешь горячий чай с лимоном (тёплую воду пить противно, а холодной, естественно нет). Из-за мыса, со стороны Орджо, приходит катер. С него на пляж спрыгивают две девахи. Затем, расположившись метрах в 50, и подозрительно на меня посмотрев, идут купаться. После купания, опять покосившись на меня, снимают лифчики. Ещё разок искупавшись и позагорав… нет ничего больше не снимают. Ну и «фи» на вас! Я в вашу сторону и не смотрю! Но тут с Орджо приходит на пляж другая пара девчонок, которые располагаются справа, по другую руку от меня. Заценив мой подчёркнуто равнодушный вид, раздеваются догола, бросая на меня настороженные взгляды, и с визгом бросаются в воду. После купания уже спокойно нежатся на берегу. Соседки слева посрамлены!))
С вечерней прохладой народу становится всё больше. Женщины и девушки, сопровождаемые своими мужьями или парнями, более раскованы, чем одинокие подружки, и не только загорают-купаются, но и гуляют по побережью совершенно нагие. Но совершенно голых людей, конечно, всё-таки больше в Третьей и Второй бухтах, хотя и не все там поголовно нудисты.
Девчонки Четвёртой бухты.
К вечеру второго дня, когда я уже возомнил себя единоличным хозяином бухты, из Орджоникидзе пришёл катер, и заложив дугу, ткнулся носом в галечниковый пляж в 50 метрах от моего табора. Из катера повыпрыгивала большая компания молодёжи, с рюкзаками, большими бутылками воды, дровами, древесным углем, гитарой. Катер ушёл обратно, а большая компания начала ставить палатки. Вечером, как я и предполагал, было шумно. Я, конечно, интроверт, но не настолько махровый, чтобы не знакомиться с людьми. Но, если бы соседей была одна палатка и 2-3 человека – это другое дело. А три палатки (потом ещё подъехали) и человек десять молодых людей, лет на 10-15 младше – нет, это не для меня.
С наступлением темноты компания оживлялась. Разговоры и смех становились громче, песни и игры на гитаре у костра затягивались до глубокой ночи. Причём по местному времени. Я же долгое время «уходил» вперёд часиков на 5-6. Поэтому, когда соседи стихали, это было для меня сигналом, что наступило утро. Когда тень с пляжа отползала, означая наступление знойного дня, нахождение в палатке становилось невозможным, и невыспавшиеся соседи выползали на пляж. Среди парней были двое или трое тех, кто были со своими девушками. В жару ничего не остаётся делать, как купаться. Но догола никто из компании не раздевался, стеснялись друг друга, видимо. Хотя шуточки и намёки на эту тему раздавались постоянно – обстановка нудистской бухты к этому располагает. Мне же пришлось одеться – уж слишком близко к моему табору они расположились. Всё-таки, неловко разгуливать голяком, если рядом кто-то одет.
По началу, я не был доволен приезду соседней большой компании, но потом, кроме некоторых неудобств, нашёл и плюсы. Во-первых, из-за разного режима дня мы почти не пересекались. Во-вторых, я мог спокойно оставить свой табор и уйти на несколько часов в Тихую или в Орджоникидзе.
Соседи приехали.
В первый же вечер я обратил внимание, что с соседнего табора не раздаётся ни матов, ни пьяного базара. Это обстоятельство сразу расположило меня к соседям. Ну а непрерывные песни и бренчание гитары, когда охота спать… Во-первых, я начал перестраиваться на местное время. Во-вторых, гитара всё-таки лучше магнитофона или там-тамов, которыми, как я слышал, увлекаются в Лисьей бухте. С каждым вечером я стал замечать, что ребята-то очень даже неплохо играют и поют! А в последний вечер их пребывания в бухте они выдали настоящий концерт. Я пришёл с Орджо со свежей порцией шашлыков, помидоров и вина. Выставил всё это на плоском камне. Помидоры, конечно не гнилые для запуска в актёров, а хорошие, для еды. Солнце село, ветер стих – благодать. Уплетаю шашлыки, запиваю вином, рядом гитара и несколько хорошо поставленных голосов выдают российские шлягеры. Один за другим. Боже, как хорошо-то!
«Песен ещё не написанных сколько – скажи кукушка…». Цой, Высоцкий, много из современного. Но особенно меня сразила «Вахтёрам»: «…нас в хрущёвке двое, кто мы и откуда», «…кофиё-плюшки стынут…». Я уже начал подозревать неладное – а не Бумбокс ли тут собственной персоной?! Настолько сильный и пронзительный голос был у одной девушки на припевках, аж мурашки по коже. Нигде не сфальшивили, пели, словно на студии звукозаписи. Но навряд ли Бумбокс, молодые слишком, не похоже… Короче, то, что я по началу, в первый день принял за бренчание, оказалось крутейшим концертом живой музыки «оупен эйр». Ну фиг знает. Может быть я уже настолько втянулся в дикарский отдых, что мне здесь уже начинало нравиться абсолютно всё.
Третья бухта с воды.
Вообще, у Крыма имеется слава, как место притяжения всевозможных неординарных личностей. От неформалов, хиппи, йогов, до профессоров эзотерики, энтузиастов пешего и водного туризма, парапланеристов, фридайверов и так далее. На черноморском побережье Кавказа я этого как-то не заметил. Там всё более чопорно и благородно, хотя Утриш и выбивался из общей картины. Перед поездкой читал про Третью бухту, что это вотчина последователей родов в воде. И что там часто можно встретить йогов. Ни тех, ни других мне не попалось. Хотя, это не означает, что их там больше не встретишь – ведь я пробыл там всего 10 дней в общей сложности.
Зато с человеком-амфибией я столкнулся. Вернее, с русалкой и её семейством. Ныряю я как-то в бухте. Глядь, в стороне открытого моря движется что-то необычное. Поплыл туда выяснить – что же это. Смотрю, кто-то брассом плывёт. Маленькая голова – дитё что ли?! Догоняю пловца и обнаруживаю, что он не сам по себе, а на спине мамы, которую я не разглядел, так как она плыла еле-еле выныривая. А впереди них шпарила маленькая девочка, которую я тоже издали не увидел. Чтобы их догнать мне приходилось прилагать вполне ощутимые усилия, несмотря на то, что я плыл в ластах. Иногда, ребёнок на спине у мамы уходил с головой под воду и после этого начинал хныкать. Тогда строгая мамаша ссаживала его, и заставляла плыть рядом. После того, как пацанчик, преодолевал несколько метров самостоятельно, снова садила его на спину. Выражать неудовольствие после этой процедуры малец на время переставал.
На подходе к Пятому мысу начались скалистые отмели, и маленькая девочка попыталась плыть ближе к берегу, чтобы встать на дно. Но тут же послышался сердитый окрик мамаши – пришлось плыть дальше. За мысом, на маленьком пляжике, голая русалка со своими такими же голыми детьми вышла на берег погреться и отдохнуть. Тут я выяснил, что девочке 6 лет, мальчику – три. И, по-моему, скорее всего, родились они в море… Люди-амфибии задержались на берегу не долго, вскоре они опять поплыли в направлении песчаного пляжа бухты Тихой.
В акватории Четвёртой бухты.
В другой раз, во Второй бухте, усевшись на пляже отдохнуть после долгого заплыва, я заметил неподалёку в воде неподвижную девушку, лицом вниз. Она сильно смахивала на утопленницу, но народ на пляже совершенно равнодушно занимался своими делами. После встречи с семейством пловчихи, я сразу решил, что это фридайверша, тренируется в статике. Ну и сижу спокойно. Но блин, сколько можно-то?! Я уже начал волноваться, всё ли с ней хорошо, и не вытащить ли мне её на пляж? А вдруг придётся делать искусственное дыхание? К-счастью, она сама спасла меня от конфуза, резко подняв голову, откинув мокрые волосы и выйдя на берег.
Бывало, застигнутые полуденным зноем одинокие путники, заглядывали ко мне под тент переждать часок палящее солнце, пока обрывы не станут отбрасывать тени. К моему угощению они непременно доставали имеющееся у них вино, пиво, закуску. Разморённые жарой и вином, мы говорили обо всём на свете, от политики до откровенных обсуждений своих отношений с жёнами или подругами. То, о чём неудобно разговаривать даже с лучшими друзьями, с незнакомыми людьми давалось просто. Такая вот взаимная психотерапия. Возможно, останься я здесь ещё на месяцок, прослыл бы местным отшельником, получил бы какое-нибудь прозвище, и проходящему люду было бы за радость остановиться на пару минут, поболтать. Хотя, для этого уже имеется коктебельская баба Люда))
Наконец, настала пора решать – оставаться здесь ещё на несколько дней, или уехать смотреть новые места. К этому времени я уже настолько свыкся с окружающим пейзажем, мне уже настолько понравился размеренный ритм жизни, когда никуда не надо спешить, что сборы рюкзака даже вызвали некоторое сожаление. Но любопытство, жажда новых мест и «щемящее чувство дороги» одолели ленность. Из бухты вышел на рассвете.
За Пятым мысом берег был ещё погружён в благостную тень, но пока я дошёл до пляжа Тихой бухты, песок в ней уже начинал «плавиться» под раскалёнными лучами. Здесь я искупался, отдохнул, и снова пошёл. Теперь уже в горку, по пыльной дороге. Пока дошёл до Коктебеля, изрядно утомился. Не столько под тяжестью рюкзака, сколько от жары.
Утро в Тихой бухте. Тащусь с рюкзаком.
Перебазироваться я решил в Лисью бухту. Для этого нужно было пройти почти через весь посёлок до автостанции. Далее, сесть на транзитный автобус, сойти в Щебетовке, а уже оттуда, через гору пройти пешком в Лисью бухту. Но когда я, лавируя в людских потоках, шёл по Набережной, до меня донеслась реклама морских прогулок вдоль береговых обрывов Карадага. Женщина, рекламировавшая экскурсию, всё подробно о ней рассказала. Но меня, помимо собственно морской прогулки интересовала доставка до посёлка Курортное. Обычно, кораблик выходит из Коктебеля, проходит до арки Золотые Ворота и немного дальше, а затем возвращается обратно. Но иногда он проходит до Курортного, чтобы высадить или забрать туристов и оттуда. Мне повезло договориться о заброске в Курортное. Пусть мне это обошлось в 35 раз дороже автобуса (700 рублей), зато с комфортом и с интересной экскурсией по ходу движения. Да и из Курортного до Лисьей бухты идти ближе и легче, чем с Щебетовки.
Кораблик отправлялся только в 2 часа дня. У меня было ещё несколько часов до отхода. Я договорился оставить рюкзак в порту, а сам налегке пошёл гулять по Коктебелю. Сначала накупался в море, а потом пошёл искать место, где можно вкусно и недорого поесть, и, самое главное, зарядить телефон и фотоаппарат. Поднимаясь с набережной наверх, я обнаружил кафе Пили-Ели. Полуоткрытая веранда, столики, а самое главное – розетки. Здесь я и завис. Понабрал еды, питья и не спеша принялся всё это поглощать. После, разморённый сытным обедом (к местному времени я уже перестроился), чуть не заснул прямо за столиком. Но, спохватившись, забрал почти заряженные гаджеты и отправился на причал.
Причал в Коктебеле.
Там забрал свой рюкзак у организаторов морских экскурсий. Вскоре началась посадка на шхуну Секрет. В Коктебеле целая флотилия стилизованных под старину шхун – кроме Секрета есть ещё Пилигрим, Фаворит, Фортуна. Идея классная. Вся палуба и бортики из дерева. На носу резная позолоченная фигура морской богини, мачты, реи, настоящий штурвал, который можно покрутить, как в старых фильмах про моряков. Конечно, управляется шхуна из рубки, движется с помощью гребного винта, а не парусов, но всё же что-то романтическое несомненно присутствует!
Шхуна Секрет.
Да, во Владивостоке тоже популярны морские прогулки, но там везде катают на японских катерах. А вот неспешная прогулка на старинной шхуне к необитаемым островам, которых немало в окрестностях города, была бы хорошей изюминкой.
Все расселись на палубе и кораблик вышел в море. Слегка покачиваясь на волнах, мы направились к подножью древнего Кара-Дага. Переход к величественным скалам через Коктебельскую бухту сопровождался рассказом экскурсовода о Коктебеле и местности, лежащей к востоку – мысе Хамелеон, хребте Джан-Кутаран и мысе Киик-Атлама, которые виднелись по левому борту в голубоватой дымке. Вообще, гид не умолкал ни на минуту, рассказы и пояснения давались в тему, всё очень интересно. Но главная фишка морской экскурсии, это, конечно, вулканические скалы, кекуры, гроты, укромные бухточки у подножья Кара-Дага. Что меня удивило, так это наличие отдыхающих в якобы заповедных бухтах. Конечно, с палатками там никто не стоял, но просто приехать на катере, скутере, доске или каяке, побыть на пляже, искупаться, оказывается можно!
Побережье от Коктебеля до Орджоникидзе.
Отсюда начинается побережье вулканического массива Кара-Даг.
Каякеры, коих немало путешествует вдоль ЮБК.
Из рассказа гида запомнилась бухта, в которой любил купаться Высоцкий; скальный останец, на который залезли любители острых ощущений, которых потом снимали оттуда вертолётом; грот, где живёт чудище морское; скала, где проводились соревнования по скалолазанию, и которые запретили из-за несчастных случаев; скала Иван-Разбойник и Разбойничья бухта, откуда совершали нападения шайки морских грабителей.
Укромные пляжи Кара-Дага.
Скала Чёртов Палец.
Встречная шхуна.
Таинственные зубцы и скалы.
Неприступные скалы.
Наконец, подошли к знаменитой арке Золотые Ворота. Легли в дрейф. Величественная и красивая скала стоила рассказа о себе побольше, чем другие достопримечательности, которые мы проходили, не сбавляя хода. Не буду здесь всё пересказывать, просто нужно быть там, и слушать рассказ о скале, покачиваясь на волнах, видя её отражение в воде. Так будет правильней.
Знаменитая арка Золотые Ворота.
Наш капитан-экскурсовод, рассказав всё, что положено, смолк. Выдержав эффектную паузу, позволившую всем туристам запечатлеть скалу в многочисленных фотоаппаратах, заговорщическим тоном он произнёс:
- Красивые фото Золотых Ворот можно сделать со стороны суши, так, чтобы на фото арка была на фоне морских далей. Вообще-то, нам не рекомендуют проходить под сводами. Может обвалиться камень на голову, да и вообще… Опасно это, рискованно. Но ведь, как я вам уже сказал, прошедшие под сводами арки могут загадать желание, которое обязательно сбудется. Хотите пройти под аркой?
- Хотим, хотим!
- Ну, коли так, тогда сидите спокойно на местах, не вскакивайте, не шумите!
Теперь я понял предназначение сетки, натянутой над палубой. Если шхуна вдруг шкрябнет по своду, камушки задержатся на сетке. На малом ходу капитан осторожно повёл шхуну в Золотые Ворота. Ветер был слабый, волнение моря тоже, не в пример волнению самих туристов. Мгновения, и шхуна заложила крутую циркуляцию – скала расположена не слишком далеко от берега.
Проходим под аркой и загадываем желания.
Арка со стороны берега.
Следующим пунктом морской экскурсии стало само море. Отдалившись на пол километра от берега, мы снова легли в дрейф. Теперь можно было искупаться в чистой и глубокой воде открытого моря. Прочитав инструкцию по технике безопасности, капитан дал добро на купание. Напомнив при этом, что по эхолоту под нами 32 метра, и чтобы никто не вздумал нырять за ракушками и древними амфорами. Само по себе купание мне было не интересно (вот если бы разрешили одеть ласты и нырнуть!), а вот большинству присутствующих – да. Прыгнул в воду даже абсолютно слепой парень. Всю дорогу он внимательно слушал рассказ гида, вдыхал прохладный морской воздух, и, когда представилась возможность ощутить воду кожей, не мог упустить такую возможность. Когда настала пора вернуться на борт, ему кричали что-то вроде «Право руля!», «Лево руля!», чтобы он смог попасть к спущенному трапу.
После купания в открытом море, меня, и ещё пару человек отвезли в Курортное, а Секрет взял курс обратно, на Коктебель. Морская экскурсия мне понравилась. Прежде всего организацией. Да, Кара-Даг, красив, но вдоль берегов Приморского края сотни километров таких же скал, с красивыми кекурами, гротами и секретными пляжиками. Вот только кто их видит? Конечно, известные личности у наших берегов не купались, но гротов, где могли бы поселиться морские драконы – пруд пруди. И арки имеются, правда, не такие величественные, как Золотые Ворота. Так что дело не только в природных красотах, но и организации. В Крыму с этим дело обстоит неплохо. Во всяком случае, в Коктебеле.
Курортное – небольшой крымский посёлок, основа которого биостанция, небольшой парк при ней и, конечно, предприятия туристической сферы – мини-гостиницы, кафе и т.д. Меня сейчас здесь интересовал рынок. Находится он неподалёку от причала. Здесь же, за рынком, расположился ряд магазинчиков. Пополнив запас продуктов, я направился по берегу за пределы посёлка. Воду тащить не стал, решил купить на первое время на месте, а потом ходить на родник.
За посёлком тропа пошла под глинистым обрывом, по галечниковым пляжам. И опять я всё узнавал, словно уже бывал здесь. Вот камень Арбуз – огромный валун, скатившийся с обрыва. Вот щель между камнями, через которую нужно протиснуться. А вот и мыс Крабий. Отсюда уже начинается Лисья бухта, вдали уже виднелся её пляж.
Вид с мыса Крабий на Лисью бухту.
На небо наползали облака, но было душно. Я сбросил рюкзак и огляделся. Знаменитая Лиска – вот она, прямо передо мной. Царство свободы, европейский Гоа, растаманы, Боб Марли, бой там-тамов ночи напролёт, фаер-шоу, хождения толп мимо палатки и приветствия «Доброе утро» вне зависимости от времени суток. А так же мусор повсюду, обкуренные панки, словарный запас которых ограничивается двумя словами: Ня, Ы… А ещё палаточные воры, йоги, эзотерики... Короче, к Лиске я приближался с некоторой опаской. Изучив фотографии в интернете, на которых крайний ряд палаток жался к самому обрыву, а противоположный ряд палаток облизывали волны, я всерьёз опасался, что не найду места, где приткнуться. Я решил, что пройду весь пляж, огляжусь, а затем поднимусь в горы и поставлю палатку в лесу. А уже оттуда буду ходить на море купаться.
А вот таким я увидел пляж Лисьей бухты.
Пока дошёл до шалманов (а я читал, что их снесли…) солнце снова начало жарить с новой силой. Пить хотелось нещадно. У женщины татарской внешности я купил две пятилитровки, кажется за 100 рублей каждая. Затем вышел на пляж, и побрёл по песку. Первое, что удивило – здесь не так уж и тесно. Между палатками вполне возможно ставить ещё другие палатки, смело удваивая их количество. Дошёл до Нюшки. Там мне не очень понравилось – пляж маленький, все живут на глинистом грунте и в траве на склонах. А я уже привык к пляжному песку или гальке. Вернулся назад, к подножью обрыва. Здесь, между Нюшкой и мыском с расположенными напротив подводными камнями, протягивается песчано-галечниковый пляж, над ним узкая терраска, на которой стояли два лагеря, далее глинистый обрыв.
Недолго думая, раскидал ногами песчаную дюну, наметённую под маленьким обрывчиком террасы, выровняв площадку под палатку. Но нужны были стойки, чтобы привязать растяжки для тента. Я познакомился с хозяйкой палатки, стоявшей поблизости, оставил рюкзак на песке под присмотром и отправился в горы. Дело клонилось к вечеру, но жара не кончалась. Я поднялся на плато, и очутился словно на раскалённой сковороде. Это плато так и называется – Сковородка. Горячий ветерок приносил запах сухой соломы, но не приносил прохлады. Деревьев вокруг не наблюдалось, а те, что росли по краю плато были без сухих веток. Плато было наклонное, так что, чтобы достичь леса, растущего на склонах Эчки-Дага, нужно было тащиться вверх по жаре. Всё-таки, кое-как я нашёл подходящие палки, корявые правда, и даже насобирал сухих веток для костра – у соседей я заметил небольшой очаг, поэтому решил сделать им небольшой презент. У меня самого было достаточно газовых баллончиков для туристической горелки.
Подъём на плато Сковородка.
Вечером пообщался с соседями. Пара, лет 30-35, из Белоруссии. Регулярно ездят в Крым, чаще всего в Лисью бухту. С самого детства, и по сей день. Знают Лиску такой, какой она была ещё в 1990-х, как менялась с тех пор. Они-то мне и рассказали о прошедших здесь переменах. Конечно, основные перемены произошли в 2014, что и следовало ожидать. Стало намного меньше людей, правда, постепенно количество отдыхающих в Лиске возрастает, но незаметно, народу по-прежнему мало, по сравнению с теми временами, когда палатки стояли в два ряда. Да, интернетовские фотки и отчёты, которые я изучал перед поездкой, датировались нулевыми и началом десятых годов…
Первый вечер в Лисьей.
Изменения коснулись не только количества народа, но и контингента. Естественно, украинцев стало намного меньше. Убавилось прибалтов, восточноевропейцев, хотя их и было не так много. Русских прибавилось, но немного. Но главное, произошли изменения в культурном плане, что сказалось и на традициях Лисьей бухты. Ещё в бухтах Орджо я заметил, что народу непропорционально много в посёлках, и очень мало на диких пляжах. Всеобщая автомобилизация россиян и тяга к комфорту сделала популярным проживание в пансионатах и санаториях, а палаточный отдых ныне сдаёт позиции в Крыму. Оттого-то и так просторно на некогда заставленной палатками Лисьей. Хотя, по нашим, приморским меркам, народу здесь немало. На мой взгляд – в самый раз. Если б было на треть побольше, то было бы шумно и грязно.
Ещё белорусы рассказали, как после 2014 изменилось отношение к нудистам. В прошлый сезон они стояли на Зелёнке, на окраине Коктебеля, там у них есть своя полянка, куда они постоянно возвращаются. Так вот, если раньше на голых никто не обращал внимания, то теперь время от времени, гуляющие курортники увидев это, делают круглые глаза, восклицая – «С ума сошли? Так можно что ли? Реально? Ну ни фига се…» Тут уж мои знакомые удивлялись – неужели кто-то ещё не знает о Коктебеле? Видимо, после присоединения Крыма к России, туда стало больше приезжать народа не только с близлежащих регионов и Москвы, но и сибиряков с дальневосточниками, причём посещающих Крым впервые.
Вечер в части пляжа под названием "Куба".
Наступила ночь. Как обычно, тёплая. Я улёгся на спальник и закрыл глаза. За палаткой был слышен только шелест прибоя, и изредка, шуршащий под дуновением ветерка тент. Не так я себе представлял ночи в Лиске! Я думал, что мимо меня всю ночь будут проходить голые и пьяные люди, доноситься дым костров, песни и выкрики. А здесь была тишина, нарушаемая лишь тихим плеском волн. Соседи ушли в шалман, рядом вообще никого не было. Но, когда я уже был готов провалиться в сон, до моего слуха донеслись глухие удары одинокого там-тама, а может быть Бонго или Тимбала… В-общем, барабана. Ритм то учащался, то замедлялся. Звуки словно рождались независимо от человека, как будто это естественные звуки, такие, как трескотня цикад или крики чаек. И только сейчас я ощутил и поверил в то, что я на самом деле в Лисьей бухте, в Крыму, на краю света, за 10 тысяч километров от дома. И что это не сон. Это была последняя мысль перед тем, как я провалился в сон.
Первой мыслью при пробуждении было: «Я живу в Лиске!» Это означает, что я дикарь. А чем отличается алгоритм утренних действий москвича, питерца, владивостокца и т.д. от жителя Лисьей бухты? Первые встают с кровати, одеваются, заправляют постель, умываются, чистят зубы, завтракают и едут на работу. «Лисы» просыпаются вне зависимости от расположения светил. Чаще от того, что солнце превращает внутренности палатки в раскалённую духовку. Либо ветер вообще сносит крышу над головой. Впрочем, иногда я и другие жители бухты обходились вообще безо всякой крыши, ночуя в спальных мешках прямо под звёздным небом.
Далее. Проснулись, разделись и отправились совершать водные процедуры… Впрочем, разделся я ещё накануне, и на ближайшие несколько дней вообще забыл про манипуляции с одеждой, запрятав её в рюкзак. К этому времени я весь был покрыт густым загаром, и солнечные ожоги мне уже не грозили. Чистка зубов в связи с недостатком пресной воды превратилась из обязательного утреннего атрибута в небольшие манипуляции, зато умывание стало более радикальным. Вместо ладошек "лодочкой" дома, и омовения лица, здесь я просто заныривал в море и отплывал на несколько десятков метров от берега. Погода всё время стояла такая, что без содрогания можно было заходить в воду в любое время суток. Это у нас летом часто бывает морось и туман, особенно по утрам. В Крыму даже утром ветер тёплый, хотя небо и не всегда бывает безоблачным.
Облачное утро.
Проблема мытья решалась так же просто. Вдоль всего побережья, от Меганома до Киик-Атламы здесь протягивается слой серой вулканической глины. Она спрессована и высушена. Для использования её нужно насыпать в обрезанную пятилитровку и замочить в морской воде на минуту. Готово. Мажемся этим с ног до головы. Ещё одним серокожим инопланетянином на пляже становится больше.
В Четвёртой бухте и Лисьей я намазывался обычно в полуденные часы, когда нигде не было тени. Лучшего солнцезащитного крема не придумано! Глина, высыхая уменьшается в объёме, стягивая кожу. Попутно, она хорошо впитывает жировые отложения. После того, как её смоешь, кожа становится чистой и шелковистой. Стирать одежду не было надобности, так как она не использовалась. Бытовой мусор я трамбовал в пакет, который потом унёс собой.
На Нюшке.
Дома, ещё на стадии изучения места будущего отдыха по спутниковым снимкам Wikimapia, я обратил внимание на загадочные названия в Лисьей бухте – Нюшка, Зелёнка, Пикадилли. Некоторые названия были интригующие и просто красивые. Как, например, Долина Роз. Себе я сделал заметку обязательно там побывать. Ещё мне попалось не то чтобы красивое, но интригующее название Долина Черепашек. Правда, какие-то смутные ассоциации у меня возникли. Худшие опасения подтвердились, когда я пришёл в Лиску и забрёл в близлежащий овраг. Хотя черепашки не разбегались при моём появлении, но в некоторых местах действительно путались под ногами и их приходилось старательно переступать. Впрочем, судя по тому, как меняется Лиска, «черепашки» в ней становятся редким видом. Вообще-то, недалеко от шалманов имеются уборные. Другое дело, насколько они чистые.
Солнце встаёт из-за Кара-Дага.
Обычно я ранним утром любил прогуливаться через Сковородку к зелёным лесистым склонам Эчки-Дага. Ключевое слово здесь – прогулка, наслаждение дуновениями тёплого ветерка, красивым видом восходящего солнца над зубцами Кара-Дага, сбор сухих веток для костерка...
На Сковородке и на склонах Эчки-Дага ранним утром.
Днём на Сковородке нечего делать. Днём в Лисьей бухте оставалось либо нырять в море, либо дремать под тентом. А если хотелось погулять, то безболезненно это можно было сделать лишь по глубоким тенистым оврагам.
Имеется версия, что название Лисья бухта - это искажённое Лысая бухта. Действительно, за исключением весенних месяцев, травянистая растительность на склонах, прилегающих к бухте, имеет жёлтый оттенок сухой соломы. Да и сами глинистые обрывы выглядят голо, безжизненно. Но и название Лисья подойдёт. Желтовато-бурые, коричневые холмы, похожи на спины и хвосты лисиц, спустившихся к морю.
Рыжие вершины холмов Лисьей бухты.
Лисья бухта относительно обширна, открыта и далеко в сушу не вдаётся. По сути – это вогнутый участок крымского побережья. На северо-востоке её границей считается м. Крабий. А вот на юго-западе чёткой, всеми признаваемой границы не существует. Может быть это м. Сидеритовый в Уганде, а может – и Киногородок. Или бухта Чалка. Некоторые считают Лиской чуть ли не всё побережье до Солнечной Долины (Солидола) и даже до Меганома. У меня сформировалось мнение, что Лисьей бухтой каждый считает ту территорию, по которой сам ходил голышом. Кто-то, до Уганды, кто-то до Чалки и Солнечной долины.
Итак, обо всём по порядку. От мыса Крабий до Шакалки, где появляются первые стоянки палаток и автомобилей, на протяжении 760 м (измерено по Викимапии) тянется обрывистое каменистое побережье. Оно имеет несколько унылый вид из-за грязных потёков от обрыва, выброшенных кое-где водорослей, узкого пространства между берегом и склоном. Но Эчки-Даг отсюда смотрится красиво. На этом участке берега имеется пара небольших галечниковых пляжей, где загорают нудисты. Палаток здесь я не видел. До Крабьего хорошо гулять рано утром, когда береговая тропа ещё в тени. Отсюда я плавал (и не только я) к двум едва выступающим над водой скалам, одна чуть побольше, другая чуть поменьше. Находятся они в 160 м от ближайшего берега и в 20 метрах друг от друга. Может быть даже как-то называются. Учитывая любовь местных «Лисов» к экзотическим названиям, можно допустить, что это может быть какой-нибудь Сент-Китс и Невис, или Антигуа и Барбуда.
Ладно, переплываем обратно на материк и топаем к собственно Лиске. В месте, где склоны отступают от моря, образуя сначала узкую, потом широкую террасу, наблюдается первый многолюдный палаточный лагерь. Это Шакалка. Почему Шакалка? А пёс его знает… Может быть в комментах кто-нибудь разъяснит. К морю здесь выходит балка (овраг) Чалка, по которой проложена узкая грунтовая автодорога. Эта дорога единственно доступная для автомобилей. Именно по ней, со стороны Щебетовки и Курортного попадают в Лисью бухту те, кто приехал на автомобилях. Палатки здесь стоят вперемешку с авто. Имеются зелёные деревья, но немного. Длина пляжа 240 м, пляж галечный и каменистый. Вопреки ожиданиям, голопопого народа здесь немало, хотя и поменьше, чем в других лисьих «странах».
Шакалка - въезд в Лисью бухту.
От автостоянки, которой оканчивается Шакалка, идёт узкое место – пляж, дорога, склон. На старых, (хотел сказать дореволюционных) снимках, датируемых началом 2010-х, здесь тоже стояли палатки. Конечно, становились здесь не от лучшей жизни, а из-за тесноты в других местах. В разгар сезона 2017-го здесь я заставал только одиноких рыбаков. Пляж крупнокаменистый, над головой дорога, в соседнем овраге – помойка. Приятного мало.
Пройдя 260 м от Шакалки мы попадаем на Пикадилли, занимающую весь м. Плоский. Мыс образован конусом выноса из оврага Френк-Чешмеси, расположенного напротив. Пикадилли – самый цивилизованный регион Лиски. В 2016 татарские кафешки вроде как убирали, но в мой приезд летом 2017 они снова работали. Здесь можно купить продукты, воду, просто зайти, посидеть в кафе, покушать. Подробнее об этом я ещё расскажу. Удивительно, но даже на Пикадилли имеются палатки, хотя место там, прямо скажем, не слишком уютное.
Автотуристы.
Над Пикадилли расположена Зелёнка – ровная площадка, с произрастающими на ней деревьями. Место стоянок с палатками. Сюда ещё можно проехать на автомобиле. К сожалению, я не удосужился изучить её более предметно, поэтому фоток нет. Отсюда до пляжа около полукилометра, и голые смотрятся здесь довольно пикантно. А вообще, это одно из немногих мест, где имеется естественная тень от крон деревьев.
Начало пляжа, если смотреть сразу от Пикадилли.
Непосредственно за Пикадилли, сразу за крайним шалманом идёт песчаный и песчано-галечниковый, местами каменистый пляж Лисьей бухты. Собственно, сердце бухты. В длину он 1150 м, от Пикадилли до Нюшки. Через 130 м от крайнего шалмана начинается Ямайка. Правда, о том, что это именно она я узнал ещё заранее, из интернета… Никаких тебе государственных флагов, да и население всё какое-то больше московское и питерское (судя по автомобильным номерам), на ямайцев не очень похожее. Если сравнивать с городом, то Пикадилли это деловой центр, а Ямайка - центральный парк. Вообще, место для стоянки удобное. К пляжу здесь выходят два оврага (один их них Долина Роз), образуя большую площадку. Собственно пляж больше состоит из песка, купаться удобно. Сюда мне нравилось приходить на закате.
"Ямайка" на закате.
Остальной пляж уже давно погрузился в тень береговых обрывов, а Ямайка вся залита солнечным светом. Но теперь он не обжигает, а только ласкает. В вечерних лучах, словно в свете софитов на сцене, по плотному песку вдоль кромки прибоя неспеша прогуливаются девушки и женщины, те, у которых уже прошёл первый мандраж от наготы. Как на курортных набережных "выгуливают" свои самые нарядные платья, так здесь, в дикарской бухте - свои аппетитные женские формы. Остались позади жизнь в серых зимних городах, диеты, пробежки и тренировки. Теперь можно и себя показать! Конечно, подобный эпизод с голой красивой девушкой, идущей тебе навстречу по пляжу - это только краткий миг, но именно такие моменты и откладываются в памяти. Лишь после того, как последние солнечные лучи, скользнув по пляжу, уходили в морские волны, я возвращался на свою стоянку.
Лиска погружается в вечернюю тень.
За Ямайкой пейзаж становится более суровым. Крутой и высокий серый обрыв, весь в морщинах промоин и барранкосов, под которым всегда дует сильный ветер и метёт песок, густая тень по вечерам, шум прибоя отражается от обрыва, создавая тревожный гул, птичий базар из чаек над пляжем. Даже палатки здесь стоят редко, и они больше смахивают на альпинистские. Не знаю точно, но скорее всего это место и есть Чукотка.
Чукотка.
"Чукотский" пляж.
От Ямайки до Кубы, через Чукотку 260 метров. Кубинские пейзажи уже не так суровы, как Чукотские, но условия для стоянки здесь всё-таки не такие благоприятные как на Ямайке. Хотя, с другой стороны, в чём-то здесь более уютно. С обрыва здесь спускаются два небольших крутых оврага, в устье которых имеется узкая терраса. На ней сложены из камней и глины аутентичные лискинские жилища. На Ямайке тоже есть одно, но здесь они смотрятся более колоритно.
Старая и современная архитектура "Ямайки".
Вечером на "Кубе".
Вообще, на Кубе, как мне показалось, наиболее ярко проявлен дух Лисьей бухты. Именно отсюда поздними вечерами доносился звук барабанов, именно здесь чаще всего жгли костёр. Здесь же, на Кубе, я увидел интересные навесы и мини-бар ручной работы, из сплетённой высохшей осоки. Здесь в песок пляжа были вкопаны футбольные ворота, здесь я видел лучников, тренирующихся в стрельбе из лука. В-общем, как мне показалось, «кубинцы» отдыхают наиболее творчески. Возможно, это связано с тем, что народ здесь останавливается надолго, намного дольше, чем там, где под боком имеется такой раздражитель как автомобиль – в Ямайке, Зелёнке и Шакалке.
Что-то типа футбольного поля на Кубе.
Не знаю где именно заканчивается Куба. От первого кубинского оврага до изгиба берега, образующего мыс, с расположенными напротив надводными камнями – 320 м. Пляж на этом протяжении становится всё более узким. Вблизи мыса в ширину он всего метров пять. Палаток здесь уже нет, так как их просто негде поставить.
Куба, Чукотка, Ямайка.
Напротив мыска к берегу выходит овраг Тут-Агач. От мыска до начала Нюшки, на протяжении 250 метров над пляжем высится глинистый обрыв. Пляж сначала узкий, а обрыв неустойчивый, со следами отрывов. Далее обрыв отступает, образуя террасу, на которой, и у которой народ ставит палатки. Здесь я и расположился лагерем, о чём уже рассказал. Заход в море напротив моей стоянки неудобен большими камнями в полосе прибоя. Правда, они быстро заканчиваются и далее идёт приятное песчаное дно с постепенным нарастанием глубины.
Нюшка – один из самых известных районов Лисьей бухты. Собственно нюшкинский пляж небольшой, всего полсотни метров. Основные места установки палаток – близлежащие травянистые склоны. Глинистый обрыв здесь заканчивается и пейзаж становится более разнообразен. Особенно его украшают, так же, как и на Ямайке, скалистые вершины Эчки-Дага, обрамлённые густой зеленью. Хотя внизу, в самой Нюшке, зелени до обидного мало. Пляжик Нюшки – место культурной жизни микрорайона. С окрестных склонов сюда постоянно кто-нибудь спускается позагорать и искупаться, поэтому пляж не пустует. Место здесь тихое, обстановка домашняя. По сути, Нюшка это спальный район Лисьей бухты. Многие, кто приезжает в Лиску с маленькими детьми, предпочитают поселиться именно здесь.
Последний пляж перед Нюшкой.
Но если бы я приехал с женой и маленьким ребёнком, то всё равно, вряд ли поселился бы на Нюшке. Во-первых, все удобные площадки были заняты. Свободно было только очень высоко на склонах. Во-вторых, все те, кто отдыхает на Японском море, привыкли устанавливать лагерь на пляже, в крайнем случае на краю поляны у пляжа. Всё, что дальше от моря, это непролазные дебри из морского шиповника, росистой травы по пояс, зарослей дубняка. Поэтому народ жмётся к морю, к открытым пространствам, к солнцу. В Крыму – наоборот, к деревьям или хотя бы к кустам. Но опять же, везде здесь как-то пыльно, голо. Наверное, можно было бы натаскать соломы. Но для меня лучше всего пляж. Не важно какой – песочный или галечный, но чтобы море было в шаговой доступности. Так я привык. Тем более, что в Лиске оказалось очень просторно и спокойно, поэтому от стоянки в лесу я отказался.
За Нюшкой пляж заканчивается. Берег у мыса Сидеритового, на котором расположена Уганда, каменист, в море много крупных камней, о которые разбиваются волны. Загорать на пляже здесь не выйдет ввиду отсутствия пляжа. Тропа здесь идёт по террасе. Собственно Уганда – это небольшая местность в устье оврага Ювез-Агач. Овраг очень большой, узкий и глубокий, напоминает каньон. На его дне почти в любое время суток можно отыскать кусочек тени. Но стоянок в овраге нет. И понятно почему… Хотя, в былые, более многолюдные времена, похоже, что были – ровные площадки под палатки попадаются. В пик сезона 2017, в Уганде жила одна пара. Женщину я часто видел на пляже, мужчину реже – часто ходить он не мог из-за инвалидности. Похоже, что в Нюшке и Уганде, как и на Кубе, живут настоящие ценители, Лиски, её аксакалы. Такое у меня сложилось впечатление. Люди, которые чуть ли не ежегодно приезжают на своё облюбованное место, и проводят здесь весь свой отпуск.
Вечер первого дня принёс разнообразие в моё восприятие крымской погоды. На заходе солнца ветер вдруг стал ощутимо прохладнее, поменял направление и усилился. По небу со стороны суши поползли тяжёлые тучи, которые растворялись над морем. Но над берегом они становились всё более грозными и мрачными. Я приготовился к ливню, всё шло к тому. Укрепил тент, который начинало сильно трепать ветром, спрятал посуду, заметаемую песком. Дождь всё никак не начинался. Какие-то полосы дождя всё же имели место быть, так как над Кара-Дагом показалась радуга.
Стемнело. Я устал ожидать дождь и пошёл спать. Но не тут-то было! Ветер всё усиливался. Сначала он поломал стойки и вырвал тент. Поставить его обратно на таком ветру одному, нечего было даже пытаться. Затем пала под его натиском палатка. Ветер швырял в лицо пригоршни песка, я кутался в спальник, укрываясь тентом. Оставалось надеяться, что ливня всё же удастся избежать. Ага, щас! Забарабанили крупные капли. От моего тента было мало толку, воду он не задерживал из-за дырок и протёртостей. Вскоре спальник был мокрый. И, как будто, чтобы окончательно посвятить меня в Лиса, весь в песке. Блин, шпарит дождь, я сижу, кутаясь в спальник, весь в противном, налипающем мокром песке, а на небе, словно издеваясь, подмигивают мне крупные звёзды!!!
Но, где наша не пропадала! К капризам погоды я был уже давно привычен ещё по дальневосточным походам. Так что скрючившись в мокром спальнике (благо, что было тепло!), под шум прибоя я и заснул.
Утром небо наполовину очистилось, но ветер не утихал. Не утих он и к вечеру. Вещи к тому времени я просушил. Эту ночь я решил переночевать в овраге Ювез-Агач, за Угандой. А пока, я решил сделать заплыв по волнам. Вода, как обычно в Крыму после дождя и шторма, вдоль берега стала мутной и коричневой.
Накат после ночной грозы.
Понятное дело, все прибрежные холмы ведь из глины! Поплыл подальше от берега, где почище. Лучше бы я этого не делал. Вода стала, по сравнению с той, которая была вчера, просто ледяная! Градусов 14, примерно как у нас в северном Приморье в начале купального сезона. В результате, к вечеру у меня воспалилось ухо… Вот и понырял, блин.
Шторм изменил и береговую полосу. Ещё вчера от Кубы до Ямайки, у полосы прибоя был галечниковый пляж, теперь пенные волны облизывали чистый песок.
Появилось много песка.
На Кубе.
На Ямайке.
Ночёвка в овраге мне понравилась. Собственно, это даже не овраг, а узкая долина с пересохшим руслом ручья на дне. Кое-где по склонам и террасам растут кусты шиповника, какой-то ивы. По-своему живописно. Растущий месяц заглядывал с небес на мой табор. Ветер слегка колыхал соседние кусты. Не то, что творилось вчерашней ночью на пляже! В овраге было тихо и уютно, хотя и несколько мрачновато.
На третий день погода снова наладилась, и я вылез из оврага снова к солнцу и морю. Раскопал из под наметённого песка свою старую стоянку, снова установил тент, под ним надул матрас – мою лежанку. Белорусы куда-то уехали, на всём пляже между Нюшкой и мыском остался только мой навес и две палатки на краю терраски. В одной палатке жила пара из Подмосковья, возрастом лет 25-30. С ними был их маленький сын. Вторая палатка оказалась их же. Получалось, что на 200 метров пляжа нас было всего 4 человека. И это в первых числах августа, в пик купального сезона! Всё-таки, с развитием "туризма" избалованный народ пошёл – всем нужны отели «всё включено», романтиков-палаточников всё меньше.
Вода сильно похолодала после шторма.
Соседка всё время разгуливала по пляжу, внимательно рассматривая камушки под ногами. Честно признаться, я и сам, оказавшись на пляже Лисьей бухты разглядывал камушки под ногами едва ли не больше, чем голых дам. Здесь было на что посмотреть! Шторм переворошил материал пляжа, набил сначала песок, потом он снова стал размываться волнами, и из под низу показались слои гальки, ещё не перебранные «камнеискателями». Рука просто машинально тянулась подобрать окатанный шарик молочно-белого кварца. Зачем-то я насобирал их несколько пригоршней и ссыпал в кучку возле навеса. Потом оказалось, что соседка собирала как раз кварц для своего домашнего аквариума, и с радостью приняла от меня мой «урожай».
Галька Лисьей бухты.
Ещё до поездки я знал, что с вулканитов Кара-Дага вдольбереговым потоком наносы перемещаются к Лисьей бухте, и на пляже можно найти много поделочных камней – яшму, халцедон и другие. Правда, теперь они попадаются крайне редко. За 10 дней я нашёл лишь два небольших халцедона. Впрочем, даже если бы их все разобрали на сувениры, обычные породообразующие минералы всё равно бы украшали пляж. Обычные андезиты смотрятся очень нарядно и привлекательно, когда имеют порфировую структуру, или, когда они пронизаны тонкими прожилками кварца. Сам окатанный волнами кварц тоже бросается в глаза. Поэтому обычное «вяление» на пляже незаметно превращается в поиск самоцветов. Ещё минуту назад ты вылез из воды и рухнул на галечник, как вдруг обнаруживаешь, что сам того не замечая уже нарыл вокруг себя целые разработки, и рядом рассортированы по цвету, размеру или составу несколько кучек минералов.
По утрам, перед восходом солнца, и по вечерам, когда под обрывами начинала появляться тень, я совершал прогулки за пределы Лисьей бухты. Помимо уже упомянутых плато Сковородка и отрогов Эчки-Дага, несколько раз я сходил в Киногородок. Путь туда проходит у подножья крутых обрывов. Они тоже из глины, но с тем отличием, что попадаются слои песчаника. В нескольких местах эти слои обрушились на берег, образовав небольшие завалы. Вообще, берег здесь узкий, состоит из крупных глыб и какой-то неприветливый. Название бухты, по традиции, Мёртвая.
Киногородок.
В Киногородке и далее, по направлению к Солнечной Долине, горы отступают от побережья. Киногородок окружают невысокие безлесные холмы и ровные плато. Декорации от съёмок фильма ещё стоят, хотя и изрядно поблекшие. На краю Киногородка стоит какой-то балок, рядом стол и лавки под навесом. Народ сюда приезжает по дороге, на стоянках много автомобилей и палаток. За Киногородок я далеко не ходил.
Руины Киногородка.
Ещё когда был в Курортном, по традиции взял с собой шашлык. Словно предчувствуя недоброе, утром я его доел, хотя хотел оставить на обед пару кусочков. Из пахучих продуктов у меня была копчёная колбаса. Я брал её, так как она не слишком требовательна к условиям хранения. Спрятал всё от чаек подальше в рюкзак. Ну и толку-то? Прихожу, вещи раскиданы, везде обрывки пакетов, крошки от лаваша, короче, клочки по закоулочкам. А в стороне сидят два пса, больше похожих на лисов. Я их заприметил ещё накануне. Даже по-доброму хотел угостить кусочком слишком жёсткого шашлыка. Мне показалось странным, что они даже не сделали попытки осторожно подойти. Теперь всё разъяснилось. Псы были учёные. Видимо, им уже задавали трёпку в отместку за воровство, и приближаться к людям они категорически не хотели, даже если предлагался шашлык. Спокойнее дождаться, когда люди уйдут, и взять то, что очень хорошо лежит, блин! Псы спокойно залезли под клапан, растянули узлы зубами, вытащили пакеты с вещами, преграждающими путь к продуктам. Воры-профессионалы.
Пять дней в Лисьепролетели как один. На следующий день в Крым приезжала моя сестра из Москвы. Заканчивалась моя одиночная крымская робинзонада. До свиданья, Лиска, надеюсь сюда ещё когда-нибудь вернуться!
Однажды утром я собрал рюкзак, со вздохом сожаления оглянулся и зашагал прочь. Лисья бухта изменила мои представления об этом месте. До поездки я представлял её столицей разврата и порока, грязной, шумной, но и загадочной, интересной. Во всём этом я ошибся. Лиска оказалась чистой, тихой и обыкновенной. Вместо обкуренных панков и попрошаек на каждом шагу, мне лишь один раз попались загорелые чуваки с дредами в районе помойки, между Пикадилли и Шакалкой. Они сказали что-то недоброе корове, и даже замахнулись на неё. Поравнявшись со мной, извиняющимся тоном они пояснили, что «эта сволочь разорвала и раскидала все мешки, в которые мы паковали мусор, чтобы вывезти!»
С ворами я, слава богу, не столкнулся, если не считать чаек и собак. С учётом того, что между палатками были десятки, а то и полсотни метров, и народу за день по пляжу проходило немеряно, то Лиска в этом плане стала гораздо спокойнее. Мои соседи часто уходили в Курортное почти на целый день, да и я не всё время сидел на месте. Никто ничего не тронул.
Вид на Кара-Даг с места моей стоянки.
Парадокс, но Лисья бухта показалась мне намного целомудреннее коктебельского нудика, если это прилагательное подходит для нудистских пляжей. Голого народа здесь не меньше, причём не только на пляже, но и на близлежащих тропах и дорогах, даже по склонам гор. Люди не просто приходят на пляж и раздеваются, чтобы купаться и загорать, а просто живут голышом - варят еду, гуляют, поднимаются в лес за валёжником и ходят в родник. И тем не менее, такое впечатление сложилось. Наверное потому, что в Коктебеле очень тесно, а здесь между людьми остаётся значительное пространство.
Предвечерняя пора.
Никаких интересных личностей, как-то йогов, уфологов, шаманов, и просто неординарных людей, я здесь не заметил. Конечно, это совсем не означает, что Лисья бухта перестала их привлекать и все куда-то переселились. Просто, я пришёл скованный, зажатый, и пяти дней мне просто не хватило, чтобы понять эту бухту, постигнуть её душу, успокоиться и начать свободно общаться с людьми. А впрочем… С соседями-белорусами и семьёй из Подмосковья я подружился сразу, и никакой неловкости между нами не возникало. Интересные люди, но без заскоков и фанатизма. Что ещё раз доказывает, что моё заочное мнение о Лиске было гипертрофированным неоднозначными отчётами в интернете десятилетней давности.
Мои соседи по отдыху в Лисьей.
На мысе Крабьем я скинул рюкзак и полез за водой. Ко мне, со стороны Курортного подошёл мужчина и спросил:
- Вон там действительно Лисья бухта?
- Да, - ответил я.
- И как там? Грязно? Нариков много?
- Ну что вы! Весьма милое местечко. Сходите, проверьте.
Итак, дотопал я до автобусной остановки в Курортном. Она оказалась далековато от моря. Сел на лавку в остановочной будке старого типа, изрисованной всякими надписями и обклеенной объявлениями. Разговорился с местной пожилой женщиной за жизнь. Скорее, она сама поведала мне о своих делах, я лишь вежливо слушал и поддерживал беседу. Подошёл автобус – старенький ПАЗик. Через Щебетовку доехал до Коктебеля. Вышел на автостанции. Устроился на сутки в ту же мини-гостиницу, куда заселялся по приезду в Коктебель, только в другой номер. Помылся, побрился, поставил гаджеты на зарядку. Пошёл гулять по посёлку. Долго ли, коротко ли, наступил вечер. Пошёл в гостиницу с намерением поваляться на диване, посмотреть крымское ТВ, хорошо выспаться.
Одна из минигостиниц Коктебеля.
Перед воротами полез в карман шорт – а ключа-то нет! Вот те раз! Вспомнил, что когда ещё выходил с гостиницы, перед пешеходным переходом под ногами звякала какая-то железка. Пошёл туда, в свете фар проезжающих по улице машин обыскал всё. Но ключа не было. Я аж прямо разозлился на этот ключ, ведь я слышал же явственно, как именно в этом месте что-то звякнуло! Но увы… Возможно, он выпал на пляже. Номера телефона хозяина гостиницы у меня не было, да и свой я оставил на зарядке. В растерянности побрёл на пляж. Иду, думаю, как бы отомстить этому гадкому ключу, за то, что он не нашёлся. Ах вот так, значит! Ладно! Тогда я буду тусить всю ночь, потом высплюсь. Какого хрена я приехал в Крым, да ещё и в Коктебель?! Полез в карман. А деньги-то в рюкзаке, в номере! С тем, что было в кармане, вечер совсем не обещал стать блистательным…
Побрёл обратно в гостиницу. По пути увидел трёх женщин. Две старше меня лет на 10, третья примерно ровесница. Подумалось – «а вот у неё, пожалуй, можно было бы переночевать!» Злость на потерявшийся ключ прошла. Фиг с этими, уплаченными за номер 1500 рублями, подремлю на лавке в беседке, во дворе гостиницы. Лёг на лавку, положил руки за голову. Блин, холодно и жёстко в одной футболке! Надо было газету купить, укрыться. Какую-нибудь потолще, чтобы и как одеяло, и как матрас... Лежу и согреваюсь мыслями, какой я хороший верный муж, как повезло со мной моей жене, и чем она всё-таки там занимается в моё отсутствие.
Не прошло и часа, как в беседку заходят те самые женщины, которых я встретил на улице! Они собирались почаевать перед сном здесь, в этой беседке в саду. Познакомились, разговорились за кружкой чая. Номер у них, оказывается, по соседству с моим. Интеллигентные, культурные и образованные, работают в сфере культуры, преподаватели классической музыки. Прознав про мою беду, поулыбались, и, видимо решив опередить возможные предложения, добавили, что «мы бы с радостью вас выручили, но у нас лишних мест нет». Зато у них оказался телефон хозяина гостиницы. Хозяин оказался в Феодосии… Видимо, ему не слишком хотелось ехать на ночь глядя в Коктебель, так как женщинам опять пришлось отшучиваться в телефон по поводу тесноты, узких кроватей и вообще… Н-да, Коктебель настолько романтическое место, что здесь со всеми происходят маленькие романтические приключения, даже если того не желаешь. В конце концов ключ мне привезли с условием оплатить изготовление дубликата.
На следующий день после обеда, в Коктебель приехала моя сестра. С Москвы её подвезли друзья, у которых в машине нашлось лишнее место. После короткого брифинга на тему «Куда отправимся?», я предложил сестре пойти в Четвёртую бухту. Дело близилось к вечеру, ехать куда-то в незнакомые места на ночь глядя не хотелось, а у сестры в рюкзаке было всё нужное для походной жизни. Свой человек!!! Она так и сказала – веди куда хочешь, «Сусанин», ты здесь уже, можно сказать абориген! Как хорошо, всё-таки, с близкими по духу людьми! Тут же мы затарились водой, знакомые подвезли до шлагбаума Тихой бухты. Высадив нас вместе с рюкзаками в лучах заходящего солнца, знакомые со смесью недоумения, восхищения и сочувствия оглядели нас.
- И что, вы вот так вот и пойдёте? И ночевать прямо на берегу будете?! Ну вы крутые чуваки!
На том и расстались. Знакомые рванули в отель, а мы взвалили рюкзаки и потопали к далёким береговым обрывам, ярко желтеющим на закате.
Сестра шла и прикалывалась: - Ты видел, как они на нас посмотрели, когда мы уходили? Ну, москвичи, блин!
Между Тихой и Пятой. Сухие водоросли на пляже.
Сама она, несмотря на много лет жизни в крупных городах, так и осталась заядлой таёжницей. Однажды, когда мы отдыхали на диком берегу Японского моря, я высадил её одну на пляже со всеми вещами, уже в сумерках, а сам поехал за остальным народом (все в машину не помещались). Когда мы приехали, уже горел костёр и стояла каркасная кухня. Мы её только купили и даже не распаковывали. Как она её одна собрала, да ещё и в наступающей темноте – ума не приложу! Мы потом с женой каждый раз её с матом и инструкциями собирали, когда ездили на море.
Вот так мы шли через Французский пляж и болтали без умолку. Сестра то досадовала на свои натирающие ногу сандалии, то радовалась, что наконец-то вырвалась из холодного московского лета 2017-го. Увидев нудистов, только и спросила: «О, что тут так можно?! Ну, крутяк!» Мы дошли до моей старой стоянки. Тень уже закрыла пол пляжа.
Мыс Пятый (Лагерный). От него далеко в море простирается мелководье, по которому можно бродить.
Наскоро поставили палатку, и я быстренько сбегал в Орджо, одна нога тут, другая там. Накупил овощей-фруктов, вино, шашлык, вкусняшки к чаю. Хорошо посидели. Решили, чем таскаться с рюкзаками по автобусам и такси, на крымской жаре, лучше будет никуда не рыпаться, а повялиться несколько дней здесь. Тем более, что сеструха в этом году потратила на своих детей кучу денег, и с финансами было туговато. Ну а я горел желанием реабилитироваться и всё-таки наловить морепродуктов. Боль в ухе уже стала проходить.
Наступил август – самый разгар курортного и купального сезона. Но в Четвёртой бухте с палаткой стояли мы одни. Вот ведь народ! Толпятся на городских пляжах, аки морские котики на лежбищах Камчатки… Сестра внесла свои усовершенствования в мой бивак. Тент между палаткой и обрывом мы установили хотя и с меньшей площадью образуемой тени, зато более прочно и устойчиво к ветру. Пластиковые пятилитровые бутылки из под питьевой воды мы приспособили под душ. Вода в них на солнцепёке нагревалась настолько, что была обжигающе горячей.
Ещё одно изменение коснулось вечерних костров. Их я не палил в виду отсутствия дров. С сестрой такое не прокатило. «Ну как же так, ночевать на море, и без костра!? Давай хотя бы маленький разожгём для уюта!» Так мы стали ходить по всему пляжу и собирать мелкие веточки, щепки, кусочки коры. Соседи-музыканты оставили пол мешка древесного угля, который тоже нам пригодился.
Мыс Четвёртый. Вдали виден тент нашего табора.
Впрочем, соседи, вернее сосед, у нас всё-таки был. Но он был настолько тихий и незаметный, что мы его обнаружили совершенно случайно, уже на следующий день. Когда взошло солнце, с верхней полки над нами спустился голый дедушка и потопал в Тихую бухту. Мы заглянули наверх и увидели его спартанский табор – кусок подстилки, одеяло, бутылки с водой… Соседа мы за глаза назвали Сторожем. Когда мы намеревались куда-нибудь пойти за пределы бухты, ценные вещи я прятал где-нибудь на склонах, а по поводу спальников и палатки мы говорили: «А ничего страшного, у нас ведь есть сторож!»
Из Четвёртой мы ходили в Тихую купаться. Пару раз сходили и в Орджо. Зашли в ресторан специально, чтобы отведать черноморской барабульки. Понравилась. Вообще, в посёлок я бегал каждый день. Сестра плотно подсела на фрукты, дыни мы ели по чётным дням, арбузы по нечётным. Носил фрукты, и ещё налегали на шашлыки.
Бухта Третья.
На берегу Третьей бухты.
Пустынное растение.
На Пятом мысе мы обнаружили маленький пляжик. Заинтересовавшись его розоватым оттенком, увидели, что он наполовину состоит из мельчайших ракушек и створок мидий. Всё, с этих пор у сестры появилось главное занятие – сортировка раковин и изготовление бус и ожерелий. Изредка мне её удавалось отрывать от работы, чтобы совершить морские круизы. Что я, зря пёр через всю страну надувной матрас?! Сестра садилась на наш надувной «круизный лайнер», я одевал ласты и толкал. Так мы совершали морские походы до Второй бухты и до Пятого мыса.
Мыс Пятый, вид с "круизного" матраса.
В-общем, это был настоящий отдых от повседневных рабочих будней и домашней суеты, окружающей нас большую часть жизни. Последний раз мы так отдыхали на острове Шкота под Владивостоком. Мы даже толком-то и не варили себе еду – хватало той еды, которую я приносил из «набегов» на Орджоникидзе. Когда отдыхаешь в таком же формате, дикарями, но с детьми, кучу времени отнимают хозяйственно-бытовые заботы. Теперь же сестра была счастлива, что удалось троих своих детей оставить на попечение папы, а самой смыться в Крым.
- Ничего, говорила она, - дети уже побывали в этом году на море со знакомыми. И вообще, почему всё время я?! Пускай папа тоже с детьми посидит!
Сестре очень хотелось побывать ещё и в горах. Сначала мы думали податься на какую-нибудь яйлу. Но изнуряющая жара не слишком располагала к прогулкам с тяжёлыми рюкзаками по горным склонам. Если бы дело происходило на черноморском побережье Кавказа, то однозначно мы бы пошли на какой-нибудь ледник. Тем более, что по ним я уже лазил в позапрошлом году, и дорогу от Сочи к ближайшим ледникам знаю. Но Крымские горы не настолько высоки, чтобы быть прохладными в августовскую жару. Нужно было найти такое место, чтобы горы располагались прямо у самого моря, чтобы спустившись с них, можно было тут же окунуться.
И тут я никак не мог не вспомнить про Эчки-Даг, на который так и не взошёл, пока жил в Лиске. И потом, Крым мне уже понравился настолько, что захотелось приехать сюда ещё раз. А ежели я сюда ещё приеду, то не стоит сейчас тратить время на разъезды по всему полуострову. Нельзя объять необъятное, лучше исследовать пока что этот кусок Крыма в районе Коктебеля. А Ялту и Ай-Петри оставим на потом, когда с нами будет побольше народа и можно будет взять прокатный автомобиль. Так что после пяти дней в Четвёртой бухте, мы выдвинулись в Лисью.
Горы Эчки-Даг.
Хотели выйти как можно раньше, но в результате проспали пока солнце не начало освещать пляж. Быстренько свернули лагерь, навьючили на себя рюкзаки и пошли по направлению к Коктебелю.
Рюкзаки собраны, пора уходить. Солнце уже начинает припекать.
До Тихой дошли нормально – Пятый мыс ещё отбрасывал тень. В Тихой не могли не искупаться. Потом сестра устроила фотосессию. Короче, вышли из Тихой уже в конкретное пекло. Пошли по дороге, глотая пыль. Народ, идущий навстречу, поругиваясь, что машину приходится оставлять у шлагбаума, и до пляжа идти пешком, завидев наши рюкзаки, почтительно умолкал.
Бухта Тихая.
В Тихой.
Переход из Тихой в Коктебель по жаре.
Но вот показался Коктебель. Ещё одна фотосессия, и мы спускаемся на Набережную.
Зелёнка, Коктебель.
Общий вид Коктебеля в 2017 году.
Дикий пляж в Зелёнке.
Первым делом искупались в море. Затем потопали в кафе Пили-Ели. Конечно же, поставили гаджеты на зарядку, да и сами подкрепились. После еды, пока заряжались телефоны и фотик, нас настолько разморило (не пили ничего алкогольного, честно!), что чуть не заснули там же, за дальним столиком у розеток.
Потом пришли на коктебельскую автостанцию. Не успели сбросить рюкзаки, как к нам подкатил на своём авто пожилой мужчина и спросил, до куда мы едем. Сказали, что до Биостанции. Предложил довезти за 300 рублей, на что мы сразу же согласились. По дороге разговорились с крымчанином. Проблем, конечно хватает. С водой, например. На покупку воды уходят немалые деньги. К концу лета скважины и колодцы пересыхают, и воду приходится завозить издалека. По поводу Крымской Весны он высказался в том духе, что плюсы и минусы жизни в России на его выбор с кем быть, практически не влияли. И никакого прагматизма, и поисков скрытой выгоды в нём не было. Даже привёл такой пример, что это всё равно, как если спросить ребёнка – «Хочешь остаться в детском доме, или вернёшься к маме?». Родина, какая б она ни была, остаётся Родиной, так же, как и родная мать. Такое вот мнение пожилого человека, который ещё застал Крымскую область, входящую в состав РСФСР.
На Биостанции, оставив рюкзаки возле женщины, торгующей сдобой, отправились исследовать флору Крыма. По табличкам, которые находятся под растениями, делать это очень удобно. Парк в Курортном небольшой, поэтому управились быстро. Правда, сестру больше всего задержала алыча, местная слива. Сама она до плодов не могла дотянуться, поэтому начала уговаривать меня нарвать слив. Блин, у нас дома их валом, ан нет, подавай халявные! В-общем, исследованиями информационных табличек мы не ограничились, и парк не только осмотрели, но и продегустировали.
Кое-как оттащил её от парка. Забрали рюкзаки у женщины-продавщицы, попутно купив булочек в благодарность. Дотащились по жаре до рынка в Курортном. Опять накупили фруктов. Добрели до Чукотки, где уже узкой полоской под обрывом начала появляться тень, да там и рухнули на песок. За этот двойной переход Четвёртая – Коктебель и Биостанция – Лиска мы очень устали.
Снова в Лиске.
Немного отойдя, поставили палатку, перекусили, искупались. В предвечернее время Чукотка показалась нам единственным островком прохлады среди крымской жары. Здесь уже была тень, дул хотя и тёплый, но всё же приносящий некоторое облегчение ветер. Палатки стояли здесь редко, поэтому мы не раздумывая воткнули здесь свою.
С наступлением ночи, благодатная Чукотка преобразилась и показала свой суровый нрав. Теперь до меня дошло, почему все палатки здесь небольшие, альпинистского вида, полуприсыпанные песком. И почему ни у кого нет тентов и все вещи убраны внутрь палаток. Вообще, вся Лисья бухта очень открытое и ветренное место. Но Чукотка это нечто особенное. Воздушные массы здесь натыкаются на высокий гладкий обрыв, и многократно усиливаясь проносятся у его подножья. Собственно, здесь не холодно, нет. Более подходящее название – Намибия. Именно так я и представляю себе пустыню Намиб – безжизненные склоны обрываются к океану, горячий ветер свистит в ушах, песок сечёт лицо, дюны и барханы поглощают всё вокруг.
Как только мы улеглись спать, началась песчаная метель. Дуги гнулись, палатка словно приседала под порывами ветра. Шуршание песка сливалось с шумом волн. Из-за духоты, полностью закрыть палатку было нельзя, мы закрыли вход лишь сетчатой створкой. Но песок проникал всюду, сыпался из волос, скрипел на зубах. Утром мы откопались и перебазировались дальше по берегу, в сторону Нюшки. На мысу между Кубой и Нюшкой никого не было. Чья-то палатка стояла не на пляже, а на терраске в устье оврага Тут-Агач.
Духота выгоняет из палатки.
На пляже под этой терраской с одной палаткой, мы и расположились.
Это место нельзя было назвать тихим. Ветер здесь тоже любил побуянить, но его сил хватало только на то, чтобы вырвать из песка то один угол тента, то другой. Но справиться с ним здесь было уже намного легче. Песок тоже не слишком донимал, так как пляж здесь был наполовину галечниковый. Разнообразие в окружающий ландшафт вносили выступающие из воды камни рядом с берегом. И, хотя, заход в воду был несколько неудобен, зато по вечерам можно было смотреть как об них разбиваются волны, окатывая брызгами вышедших «подышать» вечерней прохладой маленьких крабиков. В устье оврага росли кусты шиповника, радуя своей зеленью глаз. Здесь была самая лучшая стоянка в Лисьей бухте, где я был до этого – возле Нюшки, Уганде и Чукотке. Наши соседи сказали, что это место называется Эдем.
Стоянка в Эдеме, в устье оврага Тут-Агач.
Соседи – молодая пара, лет 20-25. Несмотря на молодость, уже много раз отдыхали в Лисьей бухте, хорошо изучили окрестности.
Стоянка в устье оврага. Соседка хозяйничает на "кухне".
В Лиске у сестры началось новое «повальное» увлечение. Ракушки она спрятала в рюкзак, и переключилась на камни. Вот где было раздолье! Ей было всё равно, яшма это, или обычный кварц, песчаник или андезит. Лишь бы правильной формы и подходящего цвета. Какие только поделки она не делала! Чтобы камни держались в узоре, она придумала садить их на глину. Даже я от неё заразился творчеством. В очередном походе за дыней/арбузом в Курортное, я зашёл в хозяйственный магазин и купил клей и белый канцелярский корректор (пасту). Потом искал на пляже плоские камни, приклеивал к ним ракушки и подписывал что-то вроде «Лиска – 2017» или «Лисья бухта». Этими самодельными сувенирами у нас была засыпана вся стоянка.
Творчество...
Потом сестра решила выложить из камней название «Лисья бухта» по-китайски. Для этого я нашёл три больших плоских камня под три иероглифа. Потом мы выкладывали из мелких камушков надпись, что было сделать очень непросто. Я намазывал их клеем, сестра садила на основу. Наконец, после многочасового труда появился шедевр под названием Хули Вань, что в переводе с китайского означает Лисья бухта.
Хули Вань.
В Лисьей бухте я наконец-то реабилитировался по морепродуктам. К тому времени, как мы сюда перебрались из Орджо, моё воспалившееся ухо зажило и можно было снова нырять глубоко. Ещё на городском пляже Коктебеля я видел много торговцев рапанами. Значит они всё-таки есть в Чёрном море! Но все попытки их найти пока что оканчивались неудачей. Но блин, как так?! Приехать на море и не наловить ничего?
На песчаном грунте в 200 – 300 метрах от берега, на глубине примерно 6 - 8 м я заметил целые россыпи маленьких двустворчатых моллюсков, с белой раковиной. Они были похожи на нашу спизулу, только размером с монету и лежали прямо на поверхности песка. Сначала я думал, что это пустые створки. В Японском море такие малыши поголовно становятся жертвами хищников – морских звёзд и трубачей, поэтому, если ракушка мелкая и лежит на поверхности, то это 100 процентов пустая створка. Здесь же я с удивлением обнаружил, что почти все они были живые и здоровые! Как всё-таки здорово, что в Чёрном море нет морских звёзд!
В этом месте, напротив Эдема, собираю морскую живность.
Это было наслаждение, я ещё никогда так не промышлял моллюсков! Да, пускай они были мелкие. Но такое огромное количество! И, самое главное, так комфортно собирать! Чтобы добыть в Японском море спизулу, нужно немало постараться. Моллюск закапывается на большую глубину в песок. Наверху торчат только две трубочки, которые ещё надо заметить. Дело в том, что они оборудованы фоторецепторами и мгновенно прячутся в песок, когда замечают над собой пловца. Нужно увидеть их с большого расстояния или с поверхности, и запомнить местонахождение, что на песчаной равнине дна сделать очень непросто.
Затем нужно нырнуть к тому месту, где заметил трубочки, и рыть песок, нащупывая ракушку. Иногда она закапывается так глубоко, что просто не хватает воздуха, чтобы её откопать. Повторное ныряние бессмысленно, так как второй раз это место найти уже невозможно. По дну распространяется поднятая твоим копанием муть, а склоны ямки осыпаются. А если ещё добавить, что порой дело происходит в ледяной воде, в гидрокостюме, а высокие волны взметают у самого дна песок, скрывающий трубочки, то можно представить, насколько это трудное занятие.
"Куба" с моря.
Здесь всё было по-другому. Набрав в лёгкие воздуха, ты вертикально уходишь в тёплую спокойную воду. Термоклина никакого нет, у дна вода лишь ненамного прохладнее, чем у поверхности. Из одежды на тебе только ласты, ты словно морское существо, обитатель глубин, скользишь у дна легко и свободно, словно растворяясь в тёплой воде. Вода в Чёрном море не такая солёная и плотная как у нас, плавучесть здесь практически нулевая. Ты медленно скользишь над песчаной равниной, пронизанной солнечными бликами, с вытянутыми вперёд руками и одну за одной набираешь полные горсти ракушек. Чувство полёта в невесомости…
На берегу мы кипятили в кастрюле морскую воду и высыпали в неё ракушки. Снова доводили до кипения, и сливали воду. Пиршество готово! Чистить моллюсков смысла не было из-за их мелких размеров, поэтому съедали всё содержимое раковины. Очень питательно. А под винцо – так вообще средиземноморская кухня!
Но однажды я обратил внимание на необычный камень. От него по песчаному дну шли следы, словно камень тащили волоком. Камень был весь заросший тиной и водорослями. Я его приподнял, а это оказался рапан! Вот кто ползает! Я-то думал, что это камни такие, а это моллюски. Такие огромные, больше наших трубачей, и все заросшие. С этого момента мы переключились на рапанов. Мелких двустворчатых моллюсков я оставил в покое. Это полезное животное, биофильтратор. А вот хищников-рапанов уже не так жалко. К-тому же, их реально много. Правда, далековато от берега.
Раковины рапанов. Здесь народ у меня их разбирал себе на сувениры.
Я думаю, даже если бы они были поближе к берегу и на меньшей глубине, отдыхающий люд всё равно бы их не собирал. Как-то на Чёрном море другой контингент людей отдыхает. Предпочитающий кушать морепродукты в ресторанах, а не добывать и готовить их самим. У нас на ДВ – рыбалка и ныряние за съедобной живностью одно из главных развлечений пляжного отдыха. Народу с подводным снаряжением на пляжах полно. На Чёрном море ныряльщиков поменьше, особенно на черноморском побережье Кавказа. В Крыму мне всё-таки попадались пару раз ныряльщики с подводными ружьями.
В-общем, в Лисьей бухте я очень даже неплохо понырял. Добыть там морепродукты не составляет большого труда. Бухты возле Орджоникидзе больше подходят для стрелков на рыбу, с моллюсками там не очень. Зато рыбы, прячущейся в зарослях водорослей полным-полно.
Земля Лисьей бухты, вид с моря.
Проплывая вдоль Лиски.
Да и просто проплыть в ластах вдоль всего пляжа Лисьей бухты - это уже удовольствие. Местами на спине, местами под водой. Дно, конечно, беднее, чем в наших дальневосточных морях, тем не менее, посмотреть в этих заплывах есть на что, на берегу очень красиво. Если отплыть подальше, над глиняными обрывами возвышаются скалы в зелени лесов. Возле самого берега - другая красота.
