Serg from Piter писал(а): Ждём-ждём! И продолжения и фоток (если есть, то и мадмуазель Алексию!).
Насчет Алексии - у Кулешова спрошу, он ее фотал.
Добавлено спустя 4 минуты 56 секунд:Мишутушкин и ВануатуПрежде чем продолжить повествование, дам еще несколько страничек о Николае Николаевиче, он это заслужил.
Юмор Николая НиколаевичаХотя Николай Николаевич слыл человеком жёстким и даже более того, «диктаторского типа», чувства юмора ему было не занимать. Были мы на другом «французском» приёме, у местного ресторатора Клемо, где мы насладились великолепной кухней. Угощал сам Мишутушкин. Среди всех прочих яств обнаружилось странное блюдо – какая-то мелкая солёная рыба, в буквальном смысле разодранная вместе с кишками. Её нужно было есть целиком. Мне это блюдо особенно понравилось. А в то время, пока я жадно поглощал это кушанье, Мишутушкин и все остальные почему-то буквально давились от смеха, глядя на меня.
– Ты знаешь, что ты ешь? – спросил, наконец, Николай Николаевич.
– Вероятно, какое-то особенно странное французское рыбное блюдо, - робко предположил я, совсем не ожидая от него подвоха.
Ответом на это был дружный хохот собравшихся. Оказывается, он меня с молчаливого одобрения других жестоко разыграл. Помня о том, что Клемо любит некоторые русские кушанья, он захватил кое-что из своих запасов для своего старого приятеля. Ими его снабдили Саша Кулешов, Вася Селиванов и прочие его друзья. Это оказалась простая солёная килька, изодранная в месиво.
Честно признаться, последний раз я ел эту рыбу в далёкие перестроечные годы, так что поэтому я и не смог её узнать. Да и смутил ещё её странный внешний вид.
Что ж, французы, как известно, мастера пустить пыль в глаза и украсить блюдо так, чтобы его хотелось съесть, даже если оно того не особенно заслуживает.
Правда, французское вино сделало своё «черное дело». Чтобы «поддержать разговор», стали травить анекдоты. Василий Селиванов «зарядил» про негра. Клемо очень сильно насупился. Причину я узнал позднее: его жена – из местных и поэтому подобные шутки в толерантном западном обществе, и тем более у Клемо не приветствуются. Пробую выручить Васю и переключить внимание на себя. И мне это далось на славу. Анекдот был о сексменьшинствах, да ещё с озвучиванием смачных ярлыков. Учитывая то, что у многих французов «это» вообще не считается делом постыдным, а у кое-кого даже наоборот, эффект был достигнут. Мишутушкин насупился, а Клемо вышел из-за стола и больше к нам не подошел.
Жаль, конечно, что так вышло. Ведь мы нечаянно подставили Мишутушкина. Впрочем, его заслуги и уважение к нему здесь настолько велики, что этот досадный инцидент нисколько на нём не отразился.
Личные моментыЧто касается гостеприимства, то здесь Николая Николаевича было трудно вообще переплюнуть. Например, даже едва знакомых с ним людей по переписке, каким до некоторого времени был я, он лично встречал на джипе. И лишь только вы переступали порог его дома, то очень быстро начинали себя ощущать так, словно вы тут всегда жили, настолько дружественная атмосфера царила в нем.
Правда, когда он был за работой, то отрывать его от общения с музами не стоило. Если настроение у него бывало неважное, никакого позитива от общения с ним получить было нельзя. Впрочем, так бывало достаточно редко, и обычно он очень радушно принимал гостей из России.
Человек он был очень простой. И по этой причине несколько раз уже при моём первом знакомстве с ним я «схлопотал» от него за то, что называл его по имени-отчеству. «Николай! Ты слышишь меня – называй меня просто Николаем и чтобы никаких Николай Николаевичей!» - злился на меня Мишутушкин, когда я именовал полностью, как это соответствовало его почтенному возрасту. Он считал, что люди, к которым он был расположен, должны были чувствовать себя равным с ним.
Когда я вернулся из своего рейда по островам Молекула, Эспириту-Санто, Амба и Пентекост, хромая на укушенную барракудой ногу, Николай проворчал: «Нянька Вам нужна!»
Между тем, когда кто-то страдал на его глазах, подобное его «безразличие» моментально проходило. «Рыбка, срочно ваты и лекарства!» - в панике закричал он мне, когда фотограф Саша Кулешов у него в доме поранил до крови ногу.
Эталон благоразумияВо многих вопросах этот человек был эталоном благоразумия. Так, когда мы ехали после очередного возлияния от его друзей, Вася Селиванов, который по совместительству исполнял у него бесплатную должность водителя джипа, стал ругаться на медлительность местных водителей. И обогнал одну из «туземных» машин. За что тут же схлопотал от Николая Николаевича.
– Да что они ползут как улитки, двадцати километров в час не будет! - оправдывался Вася, склонный к «лихачеству». – У нас бы в Москве за такую езду морду бы набили!
– Да, только разница в том, что ты находишься здесь, а не в Москве, а он – у себя дома! – напомнил Николай Николаевич. – И куда ты несешься? Куда мы опаздываем? Поворотов масса, можешь и не вписаться. Тем более здесь, на острове, да еще в столице, расстояния незначительные.
– Пусть посмотрит, как нормальные люди ездят! – не унимался Вася.
– Кто это «нормальные»? – поддел его Мишутушкин. – Тут все на острове уже говорят, что когда ты видишь летящий на скорости самолета джип, то знай, что там сидят ненормальные русские!
Ядерные испытанияОн очень близко принимал к сердцу человеческое несчастье. Например, его сильно выводили из себя расспросы про Муруроа, где французы проводили ядерные испытания. «Вы понимаете, что как мне больно говорить об этом?!» - взрывался он. – «Да вы и про Россию не забудьте вспомнить, там тоже были похожие испытания на Новой Земле, которые тоже разрушили Родину местных народов!» - буквально кричал он. – «Поэтому я ненавижу журналистов и историков, которые ворошат подобные вещи!» - вполне искренне заявил он мне в лицо.
Первая поездка Мишутушкина в Россию
Научная частьСвоё первое путешествие в нашу страну Николай Николаевич совершил еще в 1979-80 г. Во-первых, тогда обнаружились его родственники, живущие здесь, а во-вторых, с ним страстно хотели пообщаться советские учёные из Академии Наук, занимавшиеся Океанией, которые к этому времени установили с ним контакт.
Собранная им и его ближайшим сподвижником Алоисом Пилиоко коллекция оказалась поистине бесценной для изучения этого практически неизвестного даже для академической среды нашей страны уголка мира, затерянного в безбрежном океане.
В свою очередь, Мишутушкин помог нашей науке, привезя бесценные подарки из числа предметов обихода туземных народов, многие из которых были советским учёным неизвестны.
Однако подобные поездки в то время были проблематичны. Это сейчас, пусть и с геморроем, иностранец может получить к нам визу и спокойно приехать. А тогда, во времена брежневщины, к иностранцам, особенно русского происхождения, "белогвардейцам" и "власовцам", отношение было как к агентам иностранных спецслужб со всеми вытекающими.
Тем не менее, учёным удалось пробить многочисленные препоны и, в конце концов, Николай Николаевич в сопровождении верного Алоиса прибыл на Родину предков. Особенно Мишутушкину понравилась наша природа, в частности, лес. Туда, на шашлыки, он выбирался в кампании друзей несколько раз.
Мишутушкин и милицияВ Москве он оказался зимой. Поэтому ему, не имевшему соответствующей одежды, подарили ватную фуфайку, чтобы привыкший к вануатскому теплу Николай не мерз. В ней он и разгуливал гордо по нашей столице, пока, наконец, не "загремел" в милицию. Бдительные стражи порядка заподозрили неладное, когда увидели, как к гостинице "Москва" подходит типичный вчерашний "зэка" в характерном сером ватнике.
Они были настолько уверены в "подноготной" своего "улова", что даже не стали выяснять отношения на месте, а отвезли его в отделение.
Как рассказывал Александр Кулешов, который ринулся по "горячим следам" выручать Николая Николаевича, к тому времени, когда он прибыл "в участок", его помощь уже не понадобилась, поскольку разбирательство подошло к своему логическому концу. Милиционеры всем отделением дружно извинялись перед Мишутушкиным! Настолько отрезвляюще на них подействовал его французский паспорт.
Вернулись из этой поездки они с Алоисом уже в другую страну: за время их странствий Вануату стало независимым государством. Даже мятеж на Молекуле, Танне и Эспириту-Санто успели подавить при помощи папуасских братьев.
На исторической родине он бывал неоднократно. Он также приезжал в нашу страну по приглашению Института этнографии РАН и показывал свою коллекцию искусства народов Океании по всему Советскому Союзу, начиная от Тбилиси до Дальнего Востока. Последний раз это случилось в декабре прошлого года, когда он приехал на форум соотечественников в Москву.
Значение Мишутушкина для РоссииСлава Богу, что ему удалось довести до конца дело всей его жизни и провести празднование в честь 200-летия первого контакта между Россией и Вануату. "Россия заявила о себе в южной части Тихого океана!" Таков был девиз этого мероприятия, ключевой точкой которого стала установка памятника В.М. Головнину.
Чтобы претворить эту идею в жизнь, ему лично и лучшим его друзьям, таким как Татьяна Таболина, Саша Кулешов и Марина Поллард пришлось приложить для этого, не побоюсь громкой фразы, титанические усилия. Во-первых, пробить стены отчуждения, воздвигнутые отечественными и вануатскими бюрократами. А это, как все вы знаете, штука очень и очень непростая. Особенно в таком деле, которое откровенно попахивает политикой.
Значение Николая Мишутушкина для Океании и всего мираКажется, уже писали о том, что он является одним из главных разработчиков вануатского герба. На всякий случай напоминаю об этом. Что касается его творчества, то я очень жалею, что не взял у него картину, которую он мне хотел вручить в подарок, да забыл. Я не стал ему об этом напоминать, поскольку планировал вернуться сюда, чтобы исследовать острова Бэнкс и Амбрим, куда я так и не попал. А заодно и заскочить за картиной. Но теперь уже не суждено…
Я не сомневаюсь, что его творчество, которое оценили еще при его жизни, будет в очень большом почете. Может быть, его произведения не будут цениться на уровне Ван Гога, но то, что он навеки запечатлел себя в мировом искусстве и тем более в искусстве Вануату и стран Океании, можно не сомневаться.
Но и это еще не всё. Настанет время и народы Океании по достоинству оценят его работу, которую он направлял всю свою зрелую жизнь на спасение гибнущей культуры местных народов. Её активно уничтожали западные христианские миссионеры, имевшие своей целью любым способом вовлечь туземцев в свои сети и считавшие обычаи, верования и священные для аборигенов вещи и предметы «варварством».
Так что в любом случае в историю этой страны он навсегда вписан золотыми буквами. Да и не только этой страны, а всей Океании, культурное наследие которой он собирал и хранил все эти годы, пока западные миссионеры безжалостно его уничтожали, всячески стремясь к тому, чтобы островитяне оторвались от своих корней. А сегодня спасенные им реликвии являются достоянием аборигенов, всё чаще вспоминающих о своих "корнях".
Но во многом благодаря работе Николая Мишутушкина их замысел провалился. Вместе со своим верным другом Алоисом Пилиоко они спасли множество предметов культуры народов Океании. И тот музей, который он после себя оставил, является предметом гордости островитян от Папуа-Новой Гвинеи до Французской Полинезии. И одновременно могут радовать всех интересующихся океанической культурой.
Не случайно, что власти Вануату всячески поддерживали его начинания, понимая, что рано или поздно плоды его работы помогут начать возрождение национальной культуры, по которой сильно прошёлся катком Запад с его мессианскими идеями.