vika писал(а): вот снимок с Дюны Тин мерзуга.... местность то хоть та????
Местность не та!!! Там в чем дело то... Очень изрезанный рельеф и множество всяких закоулков и пейзажей, которые являются продолжением и частью друг друга... Называться это может одинаково и находится совсем рядом, но для человека, который попадает туда первый раз - все совсем по другому...
Ух ты!!!! Володя, они горят, как будто раскалённые угли!!! Невероятно! А взгляд сквозь несколько круглых арок!!! Какая красота! Дима, закрой уши и глаза, не читай дальше : один бесконечный стон восторга!!!!!
Рассказик №2. Как мы с Вовой искали сокровища троглодитов в окрестностях Тин Мерзуги Помните рассказ у Борхеса, кажется, называется «Бессмертный», или что-то в этом роде, я сейчас много готов приврать, но уж очень хочется верить. Герой отправляется на поиски бессмертной популяции людей, которая обитает где-то в районе нынешней Сахары, и когда встречает племя людей, живущих на уровне каменного века, долго не может понять, что это и есть цель его путешествия. Когда у человека нет цели и желания все делать в своей короткой жизни, - он теряет свой облик и превращается в пещерного человека. Но когда-то, это племя было одним из самых могущественных. У них была развита цивилизация, их ремесленники славились на весь мир, а ювелирам не было равных нигде… В общем, на утро мы как-то все распылились по своим направлениям. То здесь, то там я видел одинокую фигуру со штативом и фотиком. Когда я брел по руслу древней высохшей реки, перебираясь от одной кочки к другой, я увидел, что одна из фигур двигается со мной в одном направлении. Это был Вова. Посередине русла росли две кривые акации. Практически это были единственные артобъекты в этом месте. Медленно подошел к ним и стал планомерно обстреливать птичку, которая затесалась в ветвях акаций, и, спугнувшись, перелетала с одного дерева на другое и обратно. Тут мое внимание привлек небольшой плоский камешек. Я его поднял, обтряс от песка, иначал внимательно разглядывать. Камешек оказался вовсе не камешком, а небольшим черепком древней керамики, которая вот уже, хрен знает, сколько времени лежит просто так на поверхности древнего высохшего русла древней реки. Подошел Вова, я ему показываю черепок, говорю: «Смотри, что я нашел!» - его находка также заинтересовывает. Дальше мы идем по руслу и снимаем уже мало, все больше нас интересуют артефакты под ногами. Но, что-то они больше не попадались нам на пути, и мы решили свернуть в сторону лагеря, все равно переваливать через дюны, а это не совсем увеселительная прогулка. Мы выбрали пологую дюну, где было меньше камней, но, опять эта закономерная случайность жизни, бросив взгляд на скалы справа, обнаружили там небольшой вход в пещеру. Глаза снова загорелись азартом. Вова говорит: - Представляешь, сейчас мы там обнаружим древнее захоронение, или еще что-то в этом роде, а там будут золотые украшения с алмазными вставками, потом ведь всю жизнь не надо будет работать, хватит и детям и внукам! - Ага, - соглашаюсь я, тщательнее прочесывая глазами каждый сантиметр поверхности.
Мы начинаем поднимать черепки, практически, с каждого метра грунта, и чем ближе к пещере, тем больше их становится. Глаза заволакивают золотые отблески сокровищ. Еще чуть-чуть, и мы найдем этот клад. Подойдя к пещере ближе, отмечаем. Что глубина ее не большая, не более трех метров. Скорее всего троглодиты укрывались здесь в непогоду, а не находились постоянно. Ну и ладно. Золото-то должно быть и здесь. Мы начали обшаривать каждый сантиметр площади пещеры, - работать-то совсем расхотелось, когда до сокровищ остается только рукой подать. «Халява!» любимое русское понятие овладело нами, и ради халявы мы готовы были повернуть реки вспять, и переложить все камни в этой пещере! Как и следовало ожидать, мы ничего не нашли, ни в пещере, ни в окрестностях, кроме, конечно же, черепков. Знаменитая фраза: «Пилите, Шура, пилите!» - так и осталась фразой. Прощай, Рио, город детских мечтаний, где все люди ходят исключительно в белых штанах! Выдохнув воздух из легких, мы подняли руки и сказали: «Ну и ладно!» - и стали подниматься вверх по дюне в сторону лагеря. На половине пути я поднимаю из песка черное каменное ядро. Абсолютно правильной круглой формы. Повертев его в руках, выбрасываю обратно в песок. Слишком тяжелая, зараза! А вот сейчас думаю, может, зря выбросил, может, надо было распилить!?
В действительности все было не так как на самом деле... В природе - все случайно, в жизни - закономерно
Света, обиднее всего, что после всех этих поисков, нам даже в голову не пришло сфотать это ядро, а тащить в лагерь 10-12 кг чего-то не захотелось. Так и бросили его и пошли дальше...
В действительности все было не так как на самом деле... В природе - все случайно, в жизни - закономерно
Дмитрий писал(а): А вот сейчас думаю, может, зря выбросил, может, надо было распилить!?
Да, ядро абсолютно правильной формы...похоже на шар для древнего боулинга, только без дырок для пальцев (видать техника броска была тогда другая)...черного цвета, гладкое и тяжелое, мне показалось, что из метеоритного железа...жара и лень, а так же воспоминания о том как нас шмонали в аэропорту Алжира (о этом еще расскажем) не вдохновили нас на подвиг, и ядро было похерено... А место вообще какое то мистическое было. Я потом почитал ( в дополнению к тому, что читала нам Аня вслух из LP во время наших дневных переездов) о истории центральной Сахары...на протяжении последних 15 000 лет эти места знали три периода глобальной смены климата. Каждые 3-5 тыс.лет в пустыне текли бурные потоки полноводных рек, по зеленым саванам бродили тучные стада...на берегах рек были поселения племен. Последний такой период закончился уже во времена фараонов...3-4 тысячи лет назад. Мы шли по древнему руслу могучей реки, в одном месте на берегу были целые россыпи древних черепков...тут вода размыла доисторическую свалку и вынесла осколки в одно место. Сотни черепков со всевозможными узорами. Мы с Димой набили карманы. Клада не нашли...ага. Но впечатления были мощные.
Рассказик №3. Как нас пытались похитить и взять в заложники Как я уже говорил, поднимались мы по пологому песчаному склону, поэтому в долину, где стоял наш лагерь, мы перевалили метрах в пятистах к северу от него. Неожиданно на прямом пути возникли еще дюны, но они были не высокие, и мы оказались как бы в котле из песка. В этом месте ветер старается вовсю и наметает очень красивые волны. Эффект усиливается тем, что встречаются дюны состоящие из разных песков: например, верх оранжевый, а низ желтый, или наоборот. На склонах лишь изредка росли чахлые травинки. Изредка встречались следы каких-нибудь тушканчиков, или насекомых.
Мы поднялись на гребень и пошли немного по нему в сторону лагеря. Нас отделял еще одна высокая дюна, и мы решили спуститься вниз к подножию и обойти по долине.
Только мы сделали первые шаги вниз, как вдалеке послышался рев двигателей. Сначала с Вовой мы решили, что это самолет, но потом увидели передвигающиеся на огромной скорости три точки с северо-запада. Не разглядеть нас было невозможно: две черные кляксы на ярко-оранжевом склоне. Вскоре, мы разглядели, что это были пикапы, и в кузовах сидел огневой расчет, изучая местность через прорезь прицела современного пулемета. Тут мы вспомнили все: и то, что буквально перед нашей поездкой была в этих местах похищена итальянская туристка, и то, что в связи с частыми инцидентами на границе с Нигером южный Алжир закрыт для туристов совсем на неопределенный срок, вспомнились и сомалийские пираты, и Водопад Виктория, и Гималаи… Прятаться и бежать было некуда: мы были словно две пальмы на айсберге – абсолютно чужеродные элементы на этой поверхности планеты. Мы сделали самое правильное, что можно было в той ситуации: просто продолжали двигаться вперед с той же скоростью, но фотики благоразумно выключили, и внешне старались не проявлять никаких признаков беспокойства. На пикапах нас очень быстро вычислили, они резко свернули в нашу сторону, увеличив скорость. Одна из машин, взметая столбы песка, понеслась нам наперерез, две остальных по большому кругу поехали в том направлении, куда шли мы. Как только первая машина остановилась, из нее вышел холеный офицер, внешне напомнивший мне офицера в храме Хапшепсут в Луксоре, который разводил конфликт между нами и египетскими фотомоделями, дружелюбно улыбнулся и помахал нам рукой. Наверное, легко улыбаться и махать рукой, когда пулемет в кузове пикапа, под присмотром двух туарегов, также дружелюбно направляется в твою сторону. Мы ответили на приветствие на английском, и офицер, к немалому нашему удивлению, легко переключился на этот язык международного общения, подошел к нам и пожал руки, только после этого диалог продолжился. Он спросил, откуда мы, и как здесь оказались. Чтобы не провоцировать международный конфликт, мы отвечали честно и с улыбкой на лице. Махнули рукой в сторону дюны, где должен стоять наш лагерь. Тут на гребень выехал один из пикапов и человек оттуда крикнул офицеру, что-то на незнакомом нам языке. Офицер понимающе кивнул, и сделал жест рукой, пропуская нас вперед. Не помню, кто из нас, я или Вова, попросили сфотаться с ним, но он, также с улыбкой, ответил, что это запрещено, и мы понимающе кивнули. Оставшиеся сто метров до лагеря мы прошли, ведя светскую беседу. Уже неоднократно замечено, что слово «Сибирь» вызывает у почти всех людей, кроме америкосов, чувство глубокого уважения. Америкосы просто не знают, где находится Сибирь, и путают ее с Сербией. Офицер, услышав это магическое слово, также проникся к нам уважением и остаток пути мы проговорили о погоде. В лагере нас уже ждали абсолютно спокойные наши туареги и Дима с Аней, которые суетливо метались из стороны в сторону, но их метания никто не ассоциировал с какой-либо агрессией, скорее это просто походило на броуновское движение, а кто будет обращать внимание на броуновское движение малопонятных объектов? На самом же деле, Аня и Дима придумали хитрый план, и пока Дима своей внешней суетой, с размахиванием рук, распеванием песен, пляской вприсядку и матерными частушками отвлекал военных, Аня сделала несколько кадров, как нас вели под конвоем.
Ассани достал бумаги, разрешающие нам находиться на этой территории, и пока офицер внимательно изучал их, ребята в кузовах пикапов приветливо махали руками нашим туарегам, не спуская глаз с прицелов. Было видно, что они не первый день знакомы, и будь их воля, попили бы здесь чайку, но служба ногам покоя не дает.
В конечном итоге мы расстались. С улыбками с пожатием рук и обещаний в вечной дружбе российского и алжирского народов. Похищения не состоялось, но адреналина выделилось предостаточно, и мы, возбужденные сели завтракать с тостами и коньяком.
В действительности все было не так как на самом деле... В природе - все случайно, в жизни - закономерно
(онемев) Ё.п.р.с.т! Не хватит ни слов, ни смайликов на всем форуме, чтобы выразить эмоции от фото и мест, в которые вас занесло. Ожившие грезы Херберта! Да какое там.. его самые смелые фантазии померкли бы, побывай он среди этих ландшафтов. От этих перспектив создается впечатление, что каскады и скалы, уходящие за горизонт, не кончаются не только за ним, но и вообще никогда. Что вся планета состоит из песка и камня, причем за каждым горизонтом нет конца и разнообразию форм и видов. Вы точно были в Алжире, а не где-то на много световых лет дальше?
знаете, мы потом обсуждали эту тему... Представьте на минуту, что к вам подъезжает не улыбчивый алжирский офицер пограничной службы (посмотрите на карту, сколько оттуда км до ливийской границы, где уже идет гражданская война), а российский или американский пограничник. Эти, думаю, сначала бы надавали дюлей по всем помидорам, а потом бы стали задавать истекающим кетчупом рожам туристов вопросы и смотреть документы. Здесь же все до наоборот получилось. Все остались чрезвычайно довольны друг другом.
В действительности все было не так как на самом деле... В природе - все случайно, в жизни - закономерно
Рассказик №4. Заготовка дров Тадрарте Туареги – люди, весьма ценящие традицию, и, думаю, что будь их воля, передвигались бы по пустыне на верблюдах и пешком, а не на джипах, которые они используют, только потакая прихотям заезжих туристов. Так и со всем остальным, если есть возможность не менять традиций – они не будут изменены, и наоборот. Т.е. русская поговорка: «Со своим уставом в чужой монастырь…» - здесь вполне уместна, и переубедить их просто невозможно. К такому повороту судьбы мы были морально готовы, проштудировав отчеты и по Ливии, и по Алжиру. Например, про выпечку хлеба, я уже писал вкратце. Про приготовление чая шикарно написано у Наташи (Tattac) (viewtopic.php?f=641&t=107975). Позволю себе процитировать:
Чай туареги не заваривают, а варят. Все делается с соблюдение церемонии. Ну, прямо китайцы, тем более что и чай у них зеленый китайский – Gunpowder. 1. Засыпаем в чайник чайные листья, заливаем водой, воду тут же выливаем. Заливаем новую воду и ставим чайник на угли. Количество воды и чая зависит от количества человек, которые потом этот чай будут пить. Пьют его из стопариков, так что воды не много. 2. Доводим чай до кипения и варим дальше минут 5-10, не больше, хотя скорее зависит от того, насколько горячие угли. При сомнении можно чуть-чуть вылить в стаканчик и попробовать, готов ли. Готовность – это крепость. 3. Когда чай готов, его без листиков переливаем в другой чайник, обычно поменьше размером. 4. В кружку насыпаем сахар. 5. И началось действо: чайник – кружка – чайник – кружка …и так до тех пор, пока не образуется пена. Такая настоящая хорошая пена. Обратите внимание, что чай из чайника переливается не через носик. С горячей водой пена не образуется, но при переливании чай, конечно же, остывает. Кружку и чайник держат довольно далеко друг от друга. 6. Пену по мере ее образования переливаем в стаканчики. 7. Когда все стаканчики участников чаепития заполнены пеной, выливаем жидкость (если она там есть) обратно в чайник. Пена остается в стаканчиках. Чайник опять ставим на угли, чтобы чай опять подогреть. 8. Горячий чай разливаем по готовым стаканчикам. По правильным правилам делающий чай передает стаканчики каждому участнику в руки. Никаких передач через третьи лица. Чай зеленый и заваривать первый чайник можно раза три. Более того, это традиция заваривать его три раза. И если предлагают, то нельзя отказываться. Мы тогда этого не знали и иногда отказывались. Но туареги не обижались. Что с нас возьмешь? Дикие люди. Чай у туарегов обязательно должен быть с пеной. Если ваша первая порция без пены, то вас не уважают, ну или просто человеку лень, что тоже показывает об отсутствии уважения.
Примерно то же самое происходило с заготовкой дров. Я уже писал, что туареги приехали за нами в аэропорт уже со своими дровами, точнее с одной корягой, привязанной к крыше круизера. Я наивно полагал, что этого запаса дров нам должно хватить на весь период нахождения в пустыне, по привычке, не сбрасывая газ со счетов. В своих горах я так и хожу: есть возможность развести костер – развожу костер, если идет дождь, или дрова отсутствуют в принципе, - есть газовая горелка, которая и выручает, чтобы приготовить пищу и чай. У нас в Сибири с дровами, обычно, проблем нет. Есть пихта и кедр почти повсеместно. Горят они хорошо, выделяя много калорий тепла, но и прогорают очень быстро, да еще внутри имеют, так называемые смоляные ходы, и когда огонь добирается до них, горячая смола выстреливает с громким треском. Опять я что-то увлекся в сторону. Так вот. Дрова в Сахаре совсем другие. Древесина имеет очень плотную структуру и может гореть продолжительное время. Буквально на щепочках можно приготовить полноценный обед, или ужин (ужин у нас, как правило, был самым плотным приемом пищи), и еще сделать чай по описанной выше технологии, и просто посидеть возле красных углей, поговорить о жизни, о звездах, об аллахе, или об этих придурках туристах, которые свалились туарегам на голову, да еще и требуют остановок возле каждой кучки песка, чтобы обстрелять ее из фотоаппаратов. Тем не менее, коряга таяла на глазах, а газ у туарегов отсутствовал, как чуждый пролетариату класс, поэтому мы пополняли запасы дров по мере возможности, да еще и впрок: туарегам придется добираться домой в Таманрассет более четырехсот километров от аэропорта Джанета. Таких пополнений дровяного бюджета нам довелось наблюдать три раза. Первая заготовка дров. На самом деле, восстановить последовательность действий сейчас трудно. Весь процесс смотрелся исключительно через прицел видоискателя. Случилось это недалеко от Кафедраля. Высокая каменная стена засыпана наполовину абсолютно правильным треугольником песка. Перед ним, метрах в двуустах маячит полутораметровый столбик, изрядно пообкромсаной акации. Сюда уже неоднократно заезжали джипы с потребительскими целями. Древесина такая плотна, что от нее удается отлохмотить только небольшие щепы, но эти щепки вполне удовлетворяют наших туарегов. Повозившись, минут пятнадцать с этим стволом, и получив взамен килограмма три щепы, туареги удовлетворились результатом, аккуратно подобрали всю щепу и сложили на крышу джипа.
Вторая заготовка дров. По нашей просьбе, после Мул Наги мы все-таки поехали в каньон на юг, туда, где мы видели высокие, словно маяки скалы. Но вскоре дорога свернула на запад и мы стали отдаляться от «великанов», к тому стены каньона стали очень тесными и высокими, заслоняя от нас всю окружающую обстановку. В общем, Ассани был на сто процентов прав, что выразил недоумение нашим желанием поехать в ту сторону, а решительно повернул джипы в Мул Нагу. По пути мы проезжали много сухих деревьев, но туареги их игнорировали напрочь, но когда показалась сухая акация, - остановка оказалась неизбежной. Они принялись с азартом колотить топором по сухому стволу, за двадцать минут отрубив неплохую корягу. При этом, глаза у них горели, слово у заядлых игроков в казино. Азарт охватил их не на шутку и эмоции выплескивались наружу, несмотря на то, что туареги, как и настоящие индейцы, привыкли прятать свои чувства.
Третий и последний раз. Это был вообще из ряда вон выходящий случай. Посмотрите внимательно на карту. От Мерзуги до точки Цирк не более 15 километров, но после точки «Источник», очень кривая линия на запад. Думаете, что там есть что-то интересное – нифига. Туда мы поехали обедать, потому что, недалеко от «Источника» под деревом нам было «не комильфо» - приспособившись к сахарским условиям, мы попросили Ассани остановиться не под прозрачной тенью акации, а в плотной тени скалы. Весь путь, около пятнадцати километров в одну сторону мы проделали именно для поиска тени от скалы. Неожиданно. Но было очень комфортно и прохладно. Заодно, пока готовился обед, я поднялся по скале на плато и установил, что, коренной берег древних рек, находится на высоте восемьдесят пять метров.
На обратном пути, только начав движение, мы остановились, увидев нетронутую сухую корягу акации. Сулейман так усердно махал топором, что, в конце концов, металлическое топорище погнулось и переломилось, на что туареги только ухмылялись словно дети, а мы поздравили Сулеймана, что он стал вторым Шварценеггером, после Арнольда.
Теперь у нас точно было дров на неделю с гаком. Можно было путешествовать без беспокойства за горячие питание.
В действительности все было не так как на самом деле... В природе - все случайно, в жизни - закономерно
Дмитрий, в очередной раз с интересом окунулся в Ваше повествование. То, что Ваши путешествия стали трансформироваться в фотопутешествия, нет ничего плохого. Напротив, поклонники Вашего творчества смогли насладиться не только замечательным слогом, но и полюбоваться прекрасными видами, запечатлёнными камерой настоящего мастера.
ahead, спасибо Вам большое за теплые слова, я тоже не вижу ничего плохого, просто констатировал факт: так случилось, и точка! На самом деле, когда получаются такие путешествия, с попутчиками, которым не стыдно в глаза смотреть в конце пути - это просто счастье, которое редко выпадает в жизни. Мне повезло
В действительности все было не так как на самом деле... В природе - все случайно, в жизни - закономерно
Точка №6. Цирк По мере продвижения к закату, пески вокруг меняли тональность. Желтые и оранжевые сменились кирпично-красными, как будто кто-то растолок тонны кирпичей и раскидал по огромной поверхности пустыни. Структура песка тоже изменилась, он стал плотнее и более крупным. Зато ходить по нему стало намного легче.
Наконец, мы въехали в очень странное место. Огромную относительно ровную площадку со всех сторон окружали высокие, узкие, словно ножи скалы. Сами скалы были иногда настолько причудливой формы, что в них угадывались различные фигуры. Например, запомнилась одна – почему-то мы решили ее назвать «Человек с ружьем», или это название отложилось только у меня в голове.
Мы проехали одну «арену», пробравшись через неширокий проход. За ней оказалась другая, потом еще одна, и еще. Наконец, когда мы уже тихо повизгивали, рассматривая пейзажи вокруг, джипы остановились для ночлега. Место выбрали в конце небольшой «арены» под огромными столбами и красной дюной.
Мы поднялись на ближайшую плоскую вершину, чтобы оглядеться. Вокруг, насколько хватало глаз, на горизонте вздымались одинокие и не очень каменные столбы. «Долина одиноких членов», - родилась новая ассоциация.
Но, с другой стороны, площади «арен» были слишком большими, и глаз видел гораздо больше, чем можно было снять. Мы добросовестно походили до заката, который также оказался каким-то невнятным, так как солнце просто упало, за высокие скалы.
Зато мы увидели впервые много различных следов животных, в том числе были отметины лис и каких-то не крупных копытных, может, это были муфлоны, или еще кто-то со сходными размерами. Утром, ситуация повторилась. Ходишь по кругу, как цирковая лошадка, а понимаешь, что фотать-то и нечего.
Почти все повторялось, и кадры походили один на другой как близнецы. Единственное открытие, которое мы сделали – это безымянная могила, мирно покоившаяся в небольшом удалении от основной трассы редких джипов.
Когда вернулись в лагерь, Дима и Аня уже там были, и высказали свое мнение, которое полностью совпало с моим и Вовиным. В целом место интересное посмотреть его стоит, но останавливаться здесь на ночлег для фотографирования восхода и заката, - смысла нет никакого.
В действительности все было не так как на самом деле... В природе - все случайно, в жизни - закономерно
Фоотграфии великолепные! А ты уверен, что вы бы сделали такие кадры не на закате или рассвете?
Очень понравились все, буквально все: и пески, такие текстурные и светящиеся, и следы, ведущие к дереву, и шарик этот непонятный. А ещё очень красивые выветренные круглые скалы-пещерки, как соты. Вообще, рельеф местности вроде как везде одинаковый, но там столько деталей! И так красиво "горят" пески, мне даже кажется, что я ощущаю жар, исходящий от них. Буквально чувствую порыв ветра, как он обдаёт теплом и колет кожу мелким песочком. ..
Что-то забросился отчет, а мы еще только на половине пути. Точка №6. Буря в Черных Дюнах К счастью никакого отношения к военным действиям этот рассказ не имеет. Мы просто попали в небольшую песчаную бурю, когда уже выехали из Тадрарта. Выезжали мы неспешно, со скоростью верблюжьего каравана. И само-собой получилось, что к намеченной в программе точке «Черные Дюны» мы подобрались аккуратно за полтора часа перед заходом солнца. Все бы ничего, но ветер поднялся сильный, подцепив с собой тонны песка в воздух. Видимость упала до нескольких сотен метров, но Мухаммад четко привел нас к какой-то пустоши, окруженной невысокими дюнами, покрытыми мелкой черной крошкой. Привел он свой джип-то, привел, но тот тут же завяз в песке, и его вытаскивали и откапывали минут двадцать все сообща.
Ветер не утихал, и Аня заметно начала нервничать. Всем нам казалось, что отсюда до Джанета не больше часа езды, но, посмотрев в навигатор, я определил, что, скорее, около двухсот километров, причем часть нужно проехать по грунтовке, в условиях малой видимости. Мне естественно никто не поверил, и пошли уламывать Ассани отвезти нас в отель, чтобы принять душ.
«Нереально», - был ответ. Пришлось смириться и начать разбивать лагерь. Я справился с задачей установки палатки быстро, и стал помогать Ане с Димой придавить юбку палатки камнями. Я думал, что ячея сетки у моей палатки достаточно мелкая, чтобы пропускать песок, оказалось – нифига, и с каждым порывом ветра через ее стены влетала горсть песка, попадая в рот и нос. А еще чудились разные звуки ночью, будто возле палатки кто-то бегает на мягких лапках. Буря улеглась под утро. Стало тихо и спокойно, но в воздухе продолжали висеть мельчайшие частички песка и пыли, скрадывая и приближая горизонт.
Рассветный обход дюн не дал ничего нового. Дюны низкие, без интересного рисунка гребней. Единственное, что действительно было любопытно – это мелкая черная крошка на поверхности желтого песка. Частицы крошки чуть больше по размерам песчинок и легче, они под воздействием ветра укладывались в интересные рисунки на поверхности. Но это все, что можно было сфотать в этом месте. Останавливаться здесь на ночлег не имело никакого смысла, можно было остаться в Тадрарте, а сюда заскочить на несколько минут для ознакомления, например в обед. Не более того.
Короче, это была третья ночевка, которую можно смело исключить из списка, при составлении плана посещения Тадрарта.
В действительности все было не так как на самом деле... В природе - все случайно, в жизни - закономерно
Рассказик №5. Деревня туарегов, стадо козлов и Вовин день рождения. Мы медленно катили от Черных дюн прочь из Тадрарта. До того было жаль покидать эти места, и хотя мы понимали, что у нас впереди еще целых три дня путешествия, но было понятно, что это конец, что таких песков, как в Тадрарте мы больше не увидим. Ветер постепенно разогнал тучи и усиливался с каждым километром. Дорога была нам знакома – мы возвращались в Джанет тем же путем, каким приехали, как вдруг, неожиданно – «вдруг» и «неожиданно» всегда вместе, и за ними всегда что-то случается, но это обычно, здесь же ничего не случилось, - мы просто свернули с шоссе на грунтовку и покатили по ней. Я проверил путь по навигатору, мы двигались параллельно шоссе в нескольких километрах от него, через горную гряду. Пейзажи не радовали глаз. Светло-серый мелкий песок, похожий на цемент, поднятый ветром, скрадывал горизонт, и лишь близкие акации и недалекие черные горы улавливались взглядом. Вокруг ничего не происходило. Мы ехали почти молча, изредка перекидываясь ленивыми словами. Проехав километров двадцать от шоссе, неожиданно остановились. Справа от дороги, в небольшом удалении, под акацией, стояла очень черная девушка, лет восемнадцати-двадцати. Сулейман вышел из машины, подошел к ней и о чем-то оживленно, но коротко побеседовал. Пока они разговаривали, я разглядывал с любопытством девушку. Она была стройна, высока, одета в выцветшую цветастую юбку, местами рваную. Стан ее скрывало подобие рубашки-поло. При том, что почва вокруг была усыпана острыми колючками акаций, девушка стояла босиком, готовая в любой момент догнать коз, которых пасла. Стадо было небольшое, не больше пятнадцати голов, но требовало тщательного присмотра. - Это туарег мадам? – спросил Дима у Ассани. - Мадемуазель, - утвердительно кивнул тот. Сулейман вернулся в свой экипаж, и мы поехали дальше. Что означала эта встреча, и откуда в пустыне взялась туарегская мадемуазель, мы пока даже не догадывались. Разгадка оказалась неблизкой. Пришлось проехать еще пару километров, прежде, чем мы увидели урбанистические нагромождения картонных коробок на небольшом пустыре рядом со скалами. Рядом висели какие-то тряпки, и трое детишек занимались своими туарегскими играми.
Мы остановились недалеко от коробок и направились пешком к ним. Из-за коробок высунулись, заслышав шум двигателей несколько женщин разного возраста и один мужчина, старше пятидесяти. Одна из женщин достала сумку, расстелила на песке платок и стала выкладывать нехитрые сувениры. Даже, скорее, это были не сувениры, а необходимые для быта туарегов вещи: плетеные кожаные мешочки, плеточки, пояса из сваленной шерсти, что-то еще. Женщина все это выложила, и, довольная процессом и его результатом, потеряла к нам всякий интерес. Было видно, что ей абсолютно все равно, будем мы что-либо покупать, или нет. Нам же, уходить отсюда ничего не прикупив, было неудобно, но изделия туарегского быта настолько непрезентабельны, что использовать их как сувениры, совершенно невозможно. Скорее они представляют интерес для этнографов, но повертев в руках несколько предметов, мы остановились на изделиях для садо-мазо употребления: валяные разноцветные пояса и кожаная плеточка. Все вместе стоило четыре евро. Довольные друг другом, мы сложили покупки в пакет и испросили разрешения на фотосессию. Туарегам было все равно. Они пожали плечами, дескать, - пожалуйста, - это ваши проблемы, а не наши.
Откуда-то слева, издалека подошла еще одна женщина с тремя детьми. Она также попала в объективы. Что поразило, то, что у всех туарегов из деревни, включая детей, кожа на ладонях походила на змеиную чешую, а по лицу ребятишек ползали огромные мухи, залезая в глаза, нос, но те, даже не отмахивались от них, а относились к этому, как к само-собой разумеющемуся. Подобную картину я встречал в Танзании в масайской деревне и в непальских деревнях. Больше – нигде.
Отщелкав фотосессию, мы вспомнили о хлебе насущном и поинтересовались, а не прикупить ли нам козла на ужин. По мясу соскучились все, несмотря на то, что мы захватили с собой суджук, но сухое мясо никогда не заменит скворчащего на углях парного свежего мясца. Глаза наших туарегов загорелись, они с полуслова поняли, что мы хотим и стали вести переговоры со старейшей мадам. Напомню, что у туарегов – матриархат, и всем в деревне заправляет старейшая женщина. У бабульки уже почти не осталось зубов, но передвигалась она достаточно проворно. Она залезла в машину к Мухаммаду и Сулейману, к нам же подсел единственный мужчина, тот самый дедок, который до этого уважительно стоял в стороне и наблюдал за происходящим, как бы со стороны. И мы поехали в обратном направлении. Да, мы проезжали это место всего полчаса назад, и не видели здесь никого, сейчас же оно было заполнено козлячим блеяньем, десятками голов всевозможных окрасов, и всего одной молоденькой пастушкой, но уже другой, не той, которую мы повстречали на пути в деревню. Старейшина вышла из машины и махнула дедку рукой, мол, чего ждешь – иди лови козла, а то сам козлом станешь. Дедок беспрекословно отправился на охоту. Вот это было зрелище! Стадо сначала сгоняли в кучу, затем дедок с размаху прыгал в центр стада, демонстрируя великолепную растяжку и ловкость, кого-то он успевал схватить за шерсть, но и козлы-козлами, а все-таки не дураки. «Захочешь жить – не так раскорячишься!» Они брыкались, лягались под всеобщий смех и веселье, оставляя дедку в руках клок шерсти. Дедок вставал, чесал затылок и принимался за ловлю сначала.
Постепенно, с каждым промахом, азарт охватывал все больше людей вокруг. Уже подключились и Сулейман и Мухамад, еще чуть-чуть, и я сам бы ринулся им на подмогу, но в этот момент Мухамаду удалось схватить козла за задние ноги и удержать его крепкой хваткой.
Козла подвели к старейшей, она одобрительно кивнула головой и что-то тихо прошамкала. До этого момента, мы были готовы заплатить за козла, пятнадцать-двадцать евро не торгуясь. Дима с Аней рассказывали, что на Сокотре они покупали козленка за десять евро с приготовкой. Мы рассчитывали на соизмеримые цены, так как места слабопосещаемые туристами и туареги не успели развратиться под их неудержимым натиском.
- Пять тысяч динаров, - услышали мы цену, что соответствовало примерно пятидесяти евро. Наверное, наши туареги увидели наше смущение, потому что их взор сразу потух, и они как-то сникли, утратив азарт. Дима, напрягаясь, вспоминал счастливое детство и уроки французского. - Ассани, скажи мадам, что для нас эта сумма кажется завышенной, не согласится ли она продать козла за три тысячи динаров? Его тирада сопровождалась усиленной жестикуляцией, блеяньем, меканьем, проведением ребра ладони возле горла и показыванием рожек. Ассани добросовестно перевел. Мадам согласно кивнула, что все поняла, и показав недвусмысленный жест, что этого козла она самолично вскормила собственной грудью, осталась непреклонной. - Пять тысяч. Мы сделали еще одну робкую попытку. - Может быть, четырех тысяч будет достаточно? - Пять тысяч, - был окончательный ответ. - Да, что там! – воскликнул Вова, - У меня сегодня есть повод! – мы с Аней переглянулись как заговорщики, и сделали вид, что не заметили его слов. Вова развел руки в стороны и не понимал, что происходит, почему его игнорируют и в упор не хотят слышать. В ход пошли остатки запасов поменянных денег. Кажется, даже чуть-чуть не хватило, пришлось добивать сумму евриками, которые наши гиды тут же охотно поменяли на динары.
Повеселевшие гиды торжественно связали козла и поместили его на крышу джипа Мухаммада. Мы распрощались с жителями деревни. Каждому долго трясли руку, а потом махали в окошко. Да, наверное, пятьдесят евро за козла в алжирской деревне из картонных коробок – это высокая цена, но оно того стоило - приближался день рождения Вовы, о котором виновник торжества еще не догадывался. Не буду описывать, как во время остановки на ланч Мухаммад освежевал козла, и мы отведали свежанинки. Не в этом дело. Главные события этого дня происходили после.
Тем временем ветер опять усилился и начал перерастать в бурю. Мы остановились возле небольшого скопления камней. Черные камни отчетливо выделялись на почти белом песке. «Вот они белые дюны! Начинаются!» - подумал я. Пока мы пытались сфотать одинокого дикого верблюда, забредшего в эти неприветливые места, туареги держали военное собрание, после которого вынесли нам вердикт: «По программе у нас ночевка в белых песках, но там сегодня ночевать будет опасно. Лучше заночевать под прикрытием скал. Вы не возражаете?» - Возражали ли мы? Наш рот постоянно забивался летящим песком, и его приходилось прикрывать руками.
Мы согласились, тем более, мы знали, что нас сегодня ожидает впереди. Джипы свернули вправо и заехали в скальный кулуар, внутри которого ветер ощущался меньше, но все равно был достаточно сильным. Сулейман показал нам, где лучше всего поставить палатки, и дал в руки грабли, чтобы мы смогли очистить песок от верблюжьего дерьма и колючек акации. После того, как палатки были установлены, мы с Аней заговорщически перемигнулись и отошли в сторонку. - Короче, план такой, - сказал я, - я отвлекаю Вову, и увожу его на вход в кулуар, вроде как намечается неплохой закат, а вы с туарегами готовите праздничный ужин. - Договорились, - подмигнула мне Аня. Мы вернулись в лагерь, и я предложил, пока не поздно идти на выход из кулуара. Развил бурную деятельность по сбору техники, громко восхищаясь погодными условиями, что, дескать, нам наконец-то повезло, и мы увидим настоящий закат в пустыне. Вова удивленно переводил взгляд с меня на заходящее солнце, и явно не верил моему вранью, но был заражен моим азартом, что не выдержал и добровольно удалился из лагеря. Дима с Аней крикнули нам вслед, что нас непременно догонят, и чтобы мы их не ждали. Мне этого только и надо было. Я уводил Вову все дальше и дальше в лес, тьфу, в какой лес! – в пустыню! За стволы редких акаций, скрывая лагерь от случайно брошенного взгляда. Вопреки моему вранью, закат действительно удался. Из-за поднявшегося в воздух песка, солнце четко обозначилось над горизонтом и осветило низкие облака.
- Вот бы сейчас сюда полянку арбузов! – пожелал Вова, - и его желание сбылось. - Так вот же они! – показываю я, на бахчу и нескольких десятков круглых, похожих на шары для гольфа, плодов. Мы раздвинули максимально ноги штативов и попытались захватить максимум пространства.
Солнце неумолимо падало вниз, из-за песчаной взвеси оно не могло достигнуть поверхности горизонта, медленно растаяло. Мы повернули назад, обмениваясь впечатлениями от увиденного. Стало уже почти совсем темно, когда мы подошли к лагерю. Рядом с машинами одиноко горел маленький туарегский костерок. Вокруг никого не было видно. Вова беспокойно начал озираться по сторонам. И тут из-за машины выскочили Дима, Аня, Ассани, Мухаммад, Сулеман. - Сюрприз! – заорали они во всю глотку так, что их услышали в далекой туарегской деревне. Обалдевший Вова стоял и хлопал глазами, а глаза его были направлены на торт, настоящий торт в руках у Ани. На самом деле, трудно представить, что можно сохранить в пустыне торт абсолютно свежим в течение недели, но наши туареги смогли совершить этот подвиг, за что им отдельное спасибо.
Начались объятия, поцелуи, рукопожатия и задувание свечей. Вова только и делал, что беззвучно открывал рот и хлопал глазами. Я бы не удивился, если бы у него навернулись слезы, но он мужественно сдержал свои мокрые эмоции, не дал расплыться глазам, и единственное, что смог произнести: «А я-то, балбес, ничего не мог понять раньше!»
Я достал припасенные китайские воздушные фонарики, и мы запускали их поочередно в небо. И пусть один из фонарей не полетел, но это не испортило праздника, наоборот, его только подзадорило и придало новый импульс. Глаза туарегов буквально светились от восторга. Они впервые видели такое чудо. Обычно сдержанны, как индейцы, здесь они бегали и пытались заснять на телефоны летящие чудеса.
Потом мы вместе сели ужинать. Поедая зажаренную козлятину и запивая остатками коньяка. Все сложилось настолько удачно, в этот день: и место, и закат, и козел, и туареги, что этот маленький праздник в большой пустыне сблизил нас всех, сделав роднее. Козлятинка томно переваривалась где-то внутри организма. Торт, остававшийся свежим неделю, был быстро приговорен к уничтожению. Коньяк закончился. Ветер стих. Наступила ночь. Звездная и бескрайняя.
В действительности все было не так как на самом деле... В природе - все случайно, в жизни - закономерно
Дмитрий писал(а) 08 авг 2011, 19:22:До этого момента, мы были готовы заплатить за козла, пятнадцать-двадцать евро не торгуясь. Дима с Аней рассказывали, что на Сокотре они покупали козленка за десять евро с приготовкой. Мы рассчитывали на соизмеримые цены, так как места слабопосещаемые туристами и туареги не успели развратиться под их неудержимым натиском. ... - Пять тысяч динаров, - услышали мы цену, что соответствовало примерно пятидесяти евро.
Нам в Ливии скотинка обошлась гораздо дороже. Что и говорить город Гат, весьма т популярен среди туристов
Tattac писал(а) 29 ноя 2010, 13:42:В этот же вечер состоялась вечеринка в дюнах. Пока мы гуляли по Медине, наши туареги поехали то ли на базар, то ли к своим корешам за молоденьким и мягеньким козликом за 100 долларов. Но над городом в форте нас застала неприятный телефонный звонок. Козлика нет, есть барашек за 120. Точнее за 150, но туареги щедрой рукой 30 платят сами. Хммм…на рынке или корешам? Или корешам на рынке?
А на юге Эфиопии в глухой хамерской деревне козлик обошелся действительно в 20 долларов. С готовкой. Но есть мы его не смогли С кулинарными талантами там полный швах... Так что - вся деревня им полакомилась
мясо без маринования, конечно же немного жестковато, но запеченое на углях оно издавало такой запах на всю пустыню, что устоять было не возможно. То, что не смогли съесть в этот раз доели, уже протушенное после обжарки на следующий день. Вот это было нечто!
В действительности все было не так как на самом деле... В природе - все случайно, в жизни - закономерно