Сулавеси-2011: хроника 4-недельного путешествия

[mad-naturalist]

Предлагаю свой отчет от поездке на Сулавеси в феврале-марте 2011 года. Как и положено натуралисту, в этой поездке я уделял основное внимание природе острова, хотя и другие стороны жизни старался не пропустить. Художественной обработке свой дневник я почти не подвергал, поэтому прошу заранее извинения у тех читателей, которые привыкли к эмоциональному изложению событий. Здесь вы этого не найдете. Но, поскольку маршрут не совсем «заезженный», то, может быть, кому-нибудь пригодятся и голые факты.

Полная финансовая раскладка будет в конце отчета, хотя и по ходу текста я часто упоминал о конкретных расходах. Чтобы избежать печатания нулей в цифрах с индонезийскими рупиями, в тексте я употреблял сокращение «ТР», что означает «тысяч рупий». В переводе на наши деньги 1ТР примерно равна 3,3 рубля. По состоянию на начало 2011 года курс доллара по отношению к индонезийской рупии был примерно 1доллар:9ТР.


14 февраля 2011
Вылет из Куала Лумпура состоялся почти по расписанию, в 13:00. Через три часа мы благополучно приземлились на юге острова Сулавеси в аэропорту города Уджунг Панданг (он же – Макассар). По пути из иллюминатора я видел несколько других островов, больших и маленьких, которые были окружены мелководьем изумрудного оттенка. Кроме меня, в самолете было всего около десятка «бледнолицых» (кстати, на индонезийском «иностранец» так и звучит - «оранг пути», т.е. «белый человек»). От нечего делать начал сочинять в полете песенку про Сулавеси (приведу ее полностью в конце сего повествования).

Получил в аэропорту Макассара без проблем визу на 30 дней (25 долларов США). Хотя по плану у меня стоял на сегодня перелет на север острова, в город Манадо, я особо не рассчитывал, что вечером туда будут рейсы, и уже прикидывал, где лучше заночевать в Макассаре, и на чем туда добираться (аэропорт находится далеко за городом). Но выяснилось, что в 20:35 до Манадо есть рейс компании Lion Air. Билет, правда, стоил недешево, 871ТР в один конец, т.е. почти 100 долларов США (по сравнению со 140 долларами за перелет рейсом AirAsia из КЛ в Макассар и обратно, на расстояние больше в несколько раз). Но я этого ожидал и заложил лишнюю сотню долларов в свой «travel budget». Недели две назад я пытался через Интернет заказать билет из Макассара в Манадо на рейс компании «Мерпати», который обошелся бы мне меньше, чем в 50 долларов, но не получилось: не прошла оплата по карте «Visa» (потом я узнал, что это обычная ситуация при Интернет-оплате среди индонезийских авиакомпаний). Но все, что делается – к лучшему: зато не пришлось торчать лишнюю ночь в Макассаре («Мерпати» летает по утрам), а на завтрашнее утро билет на «Мерпати» при покупке его в кассе аэропорта обошелся бы в 750ТР – не слишком большая экономия по сравнению с рейсом «Lion Air».

Поменяв в официальном обменнике аэропорта 200 долларов на 1.750ТР, я тут же потратил половину из них на билет до Манадо. Хорошо, что я сам разыскал кассы в аэропорту (они оказались в дальнем конце от зоны прилета), иначе пришлось бы «разориться» на лишние 50-60 долларов. Дело в том, что еще при получении багажа меня «окучил» солидно выглядевший «помогайка», в костюме с бэйджиком, и, узнав, что я стремлюсь в Манадо, забрал мой паспорт, попросил меня ждать у какой-то стойки бронирования отелей и куда-то убежал «помогать». Я подождал пару минут, осмотрелся, «прочистил уши от лапши» и, оставив большой рюкзак рядом со стойкой под присмотром ее хозяйки, пошел искать кассы самостоятельно. Вернувшись минут через 15-20, застал на месте встречи радостного «помогайку», который тут же сообщил, что я могу сегодня же улететь в Манадо за 1.300 с чем-то тысяч рупий. То есть этот прохиндей хотел содрать с меня больше, чем в полтора раза по сравнению с нормальным тарифом. Я забрал у него свой паспорт и махнул ему ручкой: пусть ищет других «лопухов».

Оставшееся до начала регистрации время (пару часов) сидел в открытом кафе рядом с зоной вылета, попивая кофе с местными «пирожками» и фаршированными блинчиками (все вместе – всего за 20ТР, и весьма вкусно). Познакомился с разговорчивым «аборигеном», бывшим полицейским, который летел в город Посо, в центральной части Сулавеси, и которому тоже предстояло скоротать до вылета несколько часов. Он неплохо говорил по-английски, т.к. после завершения полицейской карьеры работал с иностранцами (в т.ч. из России), и я узнал от него кое-что новое. Например, что платный секс на Сулавеси существует, что средняя цена составляет на это дело где-то 200ТР, и что орех арековой пальмы кроме изготовления бетеля используется индонезийскими женщинами для повышения тонуса и чистоты того самого органа, которым «приторговывают» некоторые его обладательницы. Еще я попросил собеседника почитать на диктофон слова из своего самодельного словарика, чтобы понять, как они произносятся. Ведь я уже разучил довольно много слов (штук 200-300), но без правильных ударений и сокращений звуков толку от них в разговоре было мало: в моем произношении местный народ их почти не воспринимал, в чем я сразу имел возможность убедиться. Но все равно словарный запас нужен, просто потом необходима постоянная корректировка между воображаемым и реальным произношением. В общем, время в ожидании рейса я провел с пользой: голова распухла от информации (да и от жары тоже: в Макассаре было явно за 30 градусов, а влажность при этом более высокая, чем в предыдущие дни моего путешествия).

Перелет в Манадо прошел благополучно; летели где-то полтора часа. Я думал, что в самолете из «европеоидов» я был один, но при получении багажа я вычислил еще троих «иноземцев»: молодых канадца и австрийку, и еще пожилого австралийца. Я их всех объединил под знаменем «экономии на такси», и мы вчетвером поделили стоимость трансфера из аэропорта до центра Манадо (примерно 15км) – 85ТР за все такси. Несмотря на позднее время (11 часов вечера), Манадо еще не спал: на улицах было полно народа, и мимо меня даже прошло какое-то факельное шествие (задерживаться рядом с ним не стал, т.к. бегал в поисках ночлега). В первой гостинице, куда мы попросили подвезти («Hotel Rex»), были свободные номера всего за 35ТР (4 доллара), но без вентилятора. Мне хотелось нормально отдохнуть после трудного дня, поэтому я, бросив в «Рексе» большой рюкзак, прошвырнулся по окрестным улицам в поисках более комфортабельной альтернативы. Некоторые отели были слишком дорогими, некоторые тоже не имели вентиляторов в номерах, а некоторые были вообще забиты, без свободных номеров. Наконец, остановил свой выбор на гостинице к «кошачьим» названием «Makmur»: хотя и дороговато (117ТР, т.е. примерно 13 долларов за номер), но близко к центру города, а номера, хотя и грязненькие, но с туалетом, ТВ, кондиционером и даже с горячей (вернее, с теплой) водой. Лишь в полночь, когда я перетащил из «Рекса» рюкзак и заплатил за номер, я смог, наконец, расслабиться. Ужинать от усталости совсем не хотелось, лишь мучила жажда. Утолил ее бутылочкой мангового напитка из холодильника в вестибюле гостиницы (7ТР).


15 февраля, вторник
В четыре часа утра в дверь тихо, но настойчиво и долго стучали. Я сквозь сон сначала и не сообразил, что это стучат ко мне, подумал – в один из соседних номеров. Когда все же открыл – обнаружил на пороге служащего гостиницы с подносом, на котором стоял завтрак, включенный, оказывается, в стоимость номера. Да-а... Или встают они так рано, или у работяги часы сбились?

«Тут у них свои порядки, нам так сразу не понять.
Ты уж их, браток, попробуй хоть немного уважать!»
(В.С.Высоцкий. «Поездка за границу»)

Завтрак был более чем скромный: кувшинчик со сладким зеленым чаем и два ломтика кекса. Когда я, поспав еще 2-3 часа, решил попробовать эту еду, то обнаружил в носике кувшинчика скопление больших муравьев, размером с нашего рыжего лесного муравья, только, к счастью, не кусучих. Кекс их почему-то не заинтересовал. Разогнав муравьев, попил чаю и пошел на прогулку по Манадо. Я уже узнал вчера от своих попутчиков, что сегодня в Индонезии праздник и выходной день по случаю рождения пророка Мухаммеда, однако внешне это событие никак не проявлялось. Впрочем, это и не удивительно: в северной части острова Сулавеси преобладает христианство. Почти все магазины работали, лишь государственные учреждения были закрыты. В том числе отдыхали и банки с обменными пунктами, поэтому одну из намеченных на сегодня задач – обмен долларов на рупии – я не выполнил. Зато посетил книжный магазин и обзавелся карманным словарем (Индонезийско-Английский/Английско-Индонезийский) всего за полтора доллара. Выбор словарей был очень большой, имелся даже индонезийско-русский, но весил он под 3кг и стоил почти 50 долларов. По плану еще стояла покупка определителя птиц Сулавеси, однако в огромном магазине не оказалось не только определителей животных, но и вообще никакой литературы по природе Индонезии, даже фотоальбомов и даже книг на индонезийском языке. Посетил из любопытства и продуктовый супермаркет, но ничего экзотичного не заметил. Пиво стоило подешевле, чем в Малайзии, но все равно порядка 2 долларов за маленькую банку. Было местное вино (похоже, пальмовое) всего около 2 долларов за большую бутылку, но о вкусе ничего сказать не могу: оставил его дегустацию на потом. На обратном пути к гостинице заглянул в магазин очков и всего за 25ТР (около 3 долларов) приобрел там полезную вещь – портативные складные очки. Увы, вот я и дожил до тех лет, когда мелкий текст без очков читать уже трудно, особенно в темной комнате. Достоинства очков оценил уже вечером, когда изучал в гостинице индонезийский словарь, напечатанный очень мелкими буквами.

Вернулся в гостиницу около полудня. По плану я должен был выписаться из гостиницы и выдвигаться «в джунгли», но паренек за стойкой гостиницы внес в мою программу неожиданные коррективы. Он ни с того ни с сего сообщил, что сегодня идет недорогое (60ТР) рейсовое судно на остров Сиау (примерно 6 часов ходу от Манадо). Судя по брошюрам, которые подарил тот паренек, на острове находится один из самых активных в мире вулканов (Karangetang Volcano), и пляжи там красивые. В общем, тем и хорошо независимое путешествие, что планы можно легко поменять на ходу, и я принял решение провести пару дней на том острове, с попыткой залезть на вулкан. Судно отходило только в пять часов вечера, и мне разрешили находиться в гостинице лишние 3 часа после времени «чек-аута». За это время я тщательно рассортировал вещи (что брать с собой, что – оставить) и вздремнул с часок. В 15:00, оставив большой рюкзак на хранение в гостинице, я пошел к пирсу. Там меня ждало разочарование: судно на Сиау, действительно, отходило в пять часов вечера, только не сегодня, а завтра. Завтра с утра можно было уплыть туда на скоростном катере, но поездка обошлась бы в 2-3 раза дороже (120-180ТР в один конец). Видимо, паренек в гостинице «Макмур» что-то напутал. Я не стал по этому поводу заморачиваться и вернулся к первоначальной программе, начиная с завтрашнего утра. А пока подыскал себе новое жилье – гостиницу «Целебес», совсем рядом с причалом. Взял эконом-номер за 90ТР (10 долларов) – немного попроще, чем в «Макмуре», но с шикарным видом на причал и на город с шестого этажа, где расположен ресторан. Перетащил туда из «Макмура» оставленные вещи.

Купил с уличного прилавка на пробу новый для меня вид фруктов, название которого звучит, как наше слово «сало» («salak»). Похож на луковицу, покрытую змеиной кожей каштанового цвета. В отличие от очень похожих на это «сало» плодов пальмы рафия (на Мадагаскаре), под легко очищаемой кожурой оказалась вполне мясистая «начинка» в виде трех долей (две маленьких и одна большая; большая – с косточкой внутри размером с орех фундук). Мякоть по вкусу очень даже съедобная: напоминает ананас, только не такая сочная. Кучка этих «луковиц» (с десяток, примерно 1кг) стоила всего 5ТР (15 рублей на наши деньги). Как я заметил, в Индонезии не существует такого культа еды, как в Таиланде, и уличные прилавки не так многочисленны, однако забегаловок с дешевой пищей все же хватает. Причем выбор в них неплохой (после отчетов в Интернете я ожидал худшего, а именно – лишь риса в различных видах). В одной подобной забегаловке я утром купил на пробу «ассорти» из нескольких блюд (очень мелкой вермишели, жареного яйца, жареной рыбки и еще кусочков какой-то крупной рыбы типа тунца (эта рыба оказалась на удивление вкусной, не хуже курятины или свинины). Все вместе «потянуло» всего на 20ТР и хватило не только на обед, но и на ужин. Так что днем из съестного ничего больше не покупал, не считая «сала». Вечером посмотрел по ТВ пару фильмов на английском языке с индонезийскими субтитрами и благодаря этому узнал еще несколько новых слов.


16 февраля, среда
Встал в половине шестого и, как только до конца рассвело, прогулялся до центрального рынка Манадо, который расположен совсем рядом с гостиницей «Целебес», на другой стороне крохотной гавани. В эту гавань одна за другой заходили «шаланды, полные кефали», а на берегу свежую морепродукцию тут же скупали торговцы с большими пластиковыми ведрами. На том «пятачке» я ничего достойного внимания среди улова не заметил – одна мелочь, – зато на самом рынке попадались любопытные экземпляры: от небольших, но красочных рыбок до огромных голубых марлинов по центнеру весом. К сожалению, марлины были уже разделанные, без голов и плавников. «Запчасти» от них – острые плавники и жаберные крышки – выбрасывались на берег моря и создавали такой «аромат», который составил бы конкуренцию любому рынку в Юго-Восточной Азии, которые отнюдь не отличаются стерильностью. По закуткам этого рынка тут и там мелькали крысиные хвосты. Мух, однако, почему-то не было, несмотря на жару с самого утра. Головы марлинов тоже шли на продажу, но отдельно от корпусов и тоже в разделанном виде: на прилавке лежит кучка из порубленной на кусочки головы, а наверху, как украшение – глаз размером с персик. Причем глаза тоже используются для приготовления блюд: я не замечал, чтобы покупатели их выбрасывали, когда приобретали этот «суп-набор». Сколько стоит голова марлина с глазом, я не уточнял, но, как я понял, цены на морепродукцию здесь по нашим меркам очень низкие: за уже готовую к употреблению жареную рыбу весом не менее 1кг (чистое мясо, без головы и потрохов) просили всего 20ТР (чуть больше 2 долларов), а за 1кг крупных креветок – 8ТР (1 доллар). Фруктово-овощной отдел ничем особо не поразил: новых фруктов я не увидел, правда, попалась пара незнакомых разновидностей овощей. Рядом с обширным рыбным отделом на рынке имелся небольшой «отдел свежего мяса»: 4-5 десятков коз стояли вдоль длинных кормушек и жевали зелень. Четыре козы с перерезанными глотками висели на одной жерди тут же, с торца кормушек, и двое рабочих их ловко ошкуривали и разделывали на куски. В общем, движуха на рынке с утра наблюдалась нешуточная.

1.-Суповые-наборы-из-голов-.jpg

2.-Рыбный-ассортимент-на-ры.jpg

3.-Мясной-отдел-на-рынке-в-.jpg

Надышавшись «ароматами» и сделав несколько снимков, я вернулся в гостиницу помыл руки и поднялся в ресторан на шестом этаже. Завтрак был включен в стоимость гостиницы, и выглядел он гораздо привычнее, чем предыдущим утром. Предлагались жареный рис, вареный рис с кусочками то ли тофу, то ли мяса, тосты с джемом и чай-кофе. Позавтракал на открытом балконе с видом на тот самый рынок, с которого только что вернулся.

4.-Вид-на-гавань-Манадо-из-.jpg

В 9 часов утра сходил в ближайший к гостинице обменник и стал «мультимиллионером», поменяв 600 долларов на 5.310.000 рупий по слегка более выгодному курсу, чем в аэропорту Макассара (1:8.850). Внимание: на Сулавеси в обменниках принимаются только долларовые купюры без изъянов (без пятен и складок), причем не старее, чем 2006 года выпуска. У меня было несколько чистых, но старых купюр 2000 года, и их «забраковали». Самый выгодный курс – на 50- и 100-долларовые купюры. Более мелкие обменяют по менее выгодному курсу, если вообще обменяют (даже при оплате за визу в аэропорту мне заявили, что 1-долларовых бумажек они не берут, лишь 5-долларовые).

На этом все мои дела в Манадо закончились. Оставив ненужные вещи в гостинице (на сей раз взяли небольшую плату, 2ТР за сутки хранения), я пешком прогулялся до местечка, почему-то названного «Нулевой Точкой» («Zero Point»), на бемо (крохотном микроавтобусе) доехал до южного автобусного терминала и там сразу сел в автобус, направлявшийся в городок Томохон. Время в пути – примерно один час. На выезде из Манадо за окном мелькнула знакомая по фотографиям знаменитая статуя Христа: он изображен в такой позе, как будто собирается сигануть вниз с обрыва. В Томохоне пришлось нанимать оджек (мото-такси), чтобы проехать 5км до выбранной по путеводителю гостиницы «Happy Flower Homestay», что находится у подножия вулкана Локон – главной местной достопримечательности. Все равно транспортные расходы сегодня, со всеми пересадками, оказались несущественными: всего 18ТР (2 доллара), из которых 10ТР отдал за оджек. За гостиницу, правда, пришлось выложить больше, чем я ожидал – 100ТР по сравнению с указанной в путеводителе суммой 20-30ТР. За десять лет, прошедшие с момента издания моей версии «Lonely Planet Indonesia», цены на гостиницы в стране выросли очень сильно, а на транспорт и на еду изменились незначительно; курс рупии по отношению к доллару США при этом практически не изменился. Но качество гостиницы в Томохоне стоило этих денег, таких небольших в сравнении с гостиницами в России: за 11 долларов я получил отдельное бунгало с электричеством, туалетом, большой кроватью с москитным пологом и даже с горячим душем от проточного водонагревателя. Вентилятора не было, но он здесь и не нужен: на высоте примерно 800м над уровнем моря было и так прохладно – очень приятный контраст с душным Манадо! Еще одно достоинство «Happy Flower Homestay» – наличие по крайне мере одного «прикрепленного» к ней гида с хорошим знанием английского языка. Гид, завидев меня, естественно, предложил несколько вариантов платных экскурсий. Сделано это было ненавязчиво, что меня приятно удивило. Когда я сказал, что предпочитаю ходить один, гид не обиделся и не стал «капать на мозги», а просто поболтал со мной за чашкой чая (тоже, кстати, достоинство гостиницы: чай и кофе бесплатно в любое время суток) и совершенно бесплатно выдал много полезной информации. В частности, он нарисовал схему, как дойти до начала тропы к кратеру вулкана Локон. Выяснилось, что до начала тропы от гостиницы нужно идти километра полтора по дороге, поворачивая в нескольких местах.

В гостинице я «прописался» вскоре после полудня, времени до наступления темноты было еще полно, поэтому я решил сразу же лезть на вулкан. Этот вулкан правильной конической формы я разглядел еще тогда, когда ехал в гостиницу на мото-такси. Благодаря ориентировкам от гида я нигде не заблудился и вскоре достиг «лавового ручья» (Lava Stream) – сухого каменистого русла реки, которое, собственно, и являлось тропой наверх. С этой тропы уже невозможно было сбиться, и я всего часа за полтора дошагал до кратера, включая примерно полчаса, когда я пережидал ливень, накрыв себя и рюкзачок дождевой накидкой. Вблизи кратера растительность исчезла, торчали лишь останки невысоких деревьев с обожженными стволами. Я предположил, что они «сварились» недавно, несколько месяцев назад, но потом узнал от гида в гостинице, что это случилось еще 3 года назад, когда вулкан сделал небольшой «плевок» из газа и пепла. Последнее сильное извержение Локона произошло, по словам того же гида, в 1991г. Сейчас вулкан тоже считается активным, но не извергается. Кратер почти постоянно заполнен едким сернистым дымом, и лишь временами на дне проглядывает зеленое озеро диаметром метров 50. Я сначала думал, что кратер будет на вершине конусовидной горы, которую хорошо видно снизу, из Томохона, но оказалось, что он находится весьма далеко от макушки конуса, примерно на половине высоты от подножия, если считать от Томохона. Фактически он находится в седловине между двумя конусами. У меня было достаточно времени, чтобы попытаться зайти на саму макушку (от кратера до нее еще оставалось 400-500м по вертикали), и я даже проделал примерно четверть пути, но потом все же повернул обратно: подъем был крутой, тропа отсутствовала, а выше начинались низкие, но густые заросли мертвого (погибшего от газовых выбросов) бамбука. К тому же невдалеке погромыхивала приближающаяся гроза. Как оказалось, я правильно сделал, что отступил. Не успел я спуститься со склона конуса до «Лавового Ручья», как полил дождь. Снова пытался переждать его под накидкой, но он не стихал. Через полчаса мне надоело сидеть на жестком камне, и я пошел вниз под дождем. К тому времени сухое русло уже вовсе не было сухим: по нему весело бежал ручеек. Местами я шел прямо по нему. Хорошо, что камни были не скользкие. Когда я уже достиг проезжей дороги, дождь прекратился, облака расступились, и открылся вид на конус Локона. Вся верхняя треть конуса, как шапкой, была накрыта облаком ядовитых газов из кратера. Если бы я продолжил лезть наверх, то к тому времени как раз бы оказался по этой «шапкой», и мог бы там навсегда и остаться.

5.-Кратер-вулкана-Локон.jpg

6.-Вулкан-Локон.jpg

Поскольку кроме утренней горсточки риса я ничего сегодня не ел, то к моменту возвращения в гостиницу я не на шутку проголодался. Спросил у хозяина гостиницы Тома: где можно перекусить, и какое вкусное блюдо индонезийской кухни он может порекомендовать? Том меня поправил: в этой части Сулавеси кухня не индонезийская, а минахасская (по названию преобладающей народности – minahassan), и порекомендовал «раги» - блюдо из жареной свинины. Еще он подсказал, как пройти до дешевой забегаловки, где это блюдо можно попробовать. «Раги» оказалось всего лишь обычным шашлычком из плоских кусочков свинины – никакой экзотики. Зато среди других мясных закусок обнаружилась жареная собачатина: на Сулавеси, как и в Корее, этот вид мяса пользуется популярностью. Я взял на пробу крохотную тарелочку этого непривычного блюда, а также по маленькой тарелочке свинины двух видов и 2 шашлычка «раги». Все вместе обошлось всего в 25ТР (около 3 долларов), плюс столько же отдал за бутылку индонезийского пива «Бинтанг» («Звезда»). Без пива заказанные «деликатесы» было бы трудно съесть: за исключением «раги», все они были очень острыми. Из-за обилия перца и прочих специй «анджин» (собака) мало отличалась по вкусу от «баби» (свиньи), лишь была заметно жестче. Но с пивком сошло. Наевшись «от пуза», я уже в темноте вернулся в гостиницу и еще поболтал перед сном с общительным Томом о том о сем. Ночью «мясной винегрет» мне аукнулся: пришлось сделать несколько экскурсий в «камар кечил» («маленькую комнату», как в Индонезии деликатно называют туалет). Вывод: не стоит жадничать и мешать свинину с собачатиной. А может быть, не стоило мешать то и другое с пивом? Кстати, пиво «Бинтанг» само по себе очень даже ничего, хотя по нашим меркам слегка дороговатое (почти 3 доллара за бутылку 0.6л), но все же не так круто, как в Малайзии.


17 февраля, четверг
Ночью на крышу бунгало капал дождик, но сквозь тучи проглядывали луна и звезды. Однако в 6:30, когда я окончательно встал, небо обложило капитально, и моросил мелкий дождь. Так что я не спеша позавтракал (завтрак входил в стоимость гостиницы и состоял сегодня из блинчика с медом и салата из сладкой папайи), попил кофе и долго беседовал с Томом о Сулавеси, об индонезийском языке и прочих вещах. Обсуждали в числе прочего и китайский фестиваль «Чон Го Мэ», который проходит сегодня после обеда в Манадо, Томохоне и, возможно, в других местах на острове. Во время этого фестиваля некоторые участники впадают в экстаз, протыкают кожу и щеки спицами, лижут раскаленное железо и при этом не испытывают боли. Я, естественно, хотел посмотреть на это событие, но боялся, что дождь не прекратится и после обеда, а в этом случае все «праздничные мероприятия» будут проходить не на улицах возле китайских храмов (в Томохоне их два), а внутри самих храмов. Однако Том был на 100% уверен, что после обеда будет отличная погода: во-первых, «так оно обычно бывает в сезон дождей», во-вторых, «потому что сегодня китайский фестиваль, а китайцы знают, как просить богов о хорошей погоде». «Посмотрим» - сказал я .

К 9 часам утра дождь вроде бы утихомирился. На бемо я доехал до автобусного терминала в Томохоне (2ТР), там сел на другое бемо, которое за 20 минут и 3ТР отвезло меня до поворота на озеро Линоу (Danau Linow) – основного пункта моей программы на сегодня. От поворота до озера – около 1км по асфальтированной дороге. По пути пытался высмотреть в бинокль птичек в кронах деревьев, но не особо в этом преуспел: видел лишь крохотных нектарниц с ярко-желтым брюшком и «цветкоклюя» (flowerpecker) – еще более мелкую птичку с красной «манишкой». Более точно определить не удалось: не было определителя. Список новых для себя видов птиц на Сулавеси я открыл лишь вчера: наблюдал каких-то бюльбюлей и каких-то белоглазок (похожи на японских белоглазок, но с более выраженными белыми ободками вокруг глаз; возможно, эндемики острова). Само озеро тоже не порадовало, хотя LP рекомендует его как отличное место для любителей птиц. За пару часов, проведенных у озера, видел лишь одного крупного зимородка, пару белых цапель (издалека), несколько уток (с еще более дальнего расстояния) и кое-что из «серой» птичьей мелочи. Озеро Линоу не такое красивое, как я себе представлял, и совсем не заповедное: кое-где построены беседки, а на другом берегу расположены местные «фазенды» и рисовые поля. Пытался обойти озеро кругом, но дорога через километр повернула в сторону от берега, пришлось возвращаться. Чтобы пройти вдоль берега в другую сторону, нужно было платить на шлагбауме «мзду» в 25ТР, чего мне не хотелось, да и погода не располагала к дальним походам: снова начался дождик. Вскоре он перешел в настоящий ливень, и я не менее получаса пережидал его под защитой беседки в компании с другими любителями природы – пожилой британо-французской парой, которую я уже встречал в Томохоне (они поселились в соседней гостинице) и которая тоже добралась до озера самостоятельно. Они на Сулавеси уже около месяца, и собираются провести здесь еще столько же. По их мнению, Сулавеси – один из самых бедных в отношении фауны (птиц и зверей) регионов из тех, что им удалось посетить за свою жизнь. Возможная причина – ограниченное число заповедников и повальное браконьерство. (Возле озера Линоу, кстати, я сегодня встретил одного «хунвэйбина» с допотопным ружьем, ствол которого был сделан чуть ли не из латуни).

Не став дожидаться окончания дождя, я накрылся непромокаемой накидкой, дотопал до главной дороги и вскоре сел в бемо до Томохона. Было около 15:00 – время начала китайского фестиваля. Но дождь, временами переходивший в ливень, не утихал, так что я даже не предпринял попыток добраться до одного из китайских храмов, где должны проходить действа: все равно они будут внутри храмов, и наверняка там будет столпотворение, и не факт, что туристов туда пропустят. В общем, вместо лицезрения китайских «мазохистов» я посетил центральный рынок в Томохоне, рекомендованный путеводителем как один из самых интересных народных рынков на Сулавеси. Оказался рынок как рынок: не лучше, чем в Манадо, а по размерам и выбору морепродукции – гораздо меньше. Никакой экзотики на рынке я не заметил, кроме, пожалуй, жареной собаки. Она была зажарена целиком, с головой, лапами и шкурой, только без потрохов, как свинья на вертеле, и лежала на прилавке кверху вспоротым пузом, задрав вытянутые лапки. С десяток еще живых ее сородичей понуро сидели в большой клетке у соседнего прилавка.

Поскольку вторая половина дня оказалась свободной, я решил побаловать себя талой (то же самое, что севиче) из мяса голубого марлина. За 1кг чистого мяса просили 25ТР. Отрезанный для меня кусок потянул где-то на 1.3кг, поэтому пришлось отдать 30ТР. Кроме того, купил бутылку уксуса и 4 луковицы. Репчатый лук оказался очень дорогим: 4 луковицы весом едва ли больше полукилограмма потянули на 15ТР – дороже, чем мясо марлина! Но все равно уложился на все про все в скромную сумму 60ТР (7 долларов), и это еще включая жареного «на рожнах» (т.е. распятом на палочках) маленького тунца (около 1кг), который обошелся всего в 10ТР. Тунца я взял на обед, чтобы не изойти слюной в ожидании талы. Приехав на бемо в гостиницу, перекусил жареным тунцом (больше половины еще осталось на потом) и попросил разрешения воспользоваться кухней при гостинице. Разрешение было получено, и спустя полчаса марлин уже был замаринован в большой пластиковой чаше вместе с луком и уксусом. Правда, на кухне закончился черный перец, и мне пришлось ходить за ним под дождем за сотню метров в крохотный магазинчик. Для разнообразия сходил туда босиком, чтобы не хлюпать водой внутри сандалет. Пока готовилась тала, у меня снова проснулся аппетит, и я доел жареного тунца, хотя и с трудом. Мясо вкусное, но слишком сухое, а никаких майонезов и кетчупов под рукой не было. Тем не менее, оно плотно набило брюхо, и, когда пришло время ужина, есть совсем не хотелось. Поэтому я просто отсыпал себе половину талы в пластиковый пакет, чтобы съесть ее завтра, а половину оставил в качестве угощения работникам гостиницы, как пообещал им ранее. Им понравилось. Угостил также и гида Джотдже, который вчера объяснил мне дорогу к Локону, и сам все-таки съел немного талы с ним за компанию. Расспросил у него заодно, как лучше добираться завтра из Томохона до Батупути.
Семейная гостиница «Счастливый Цветок» (Happy Flower Homestay), состоящая из большого семейного дома с кухней и столовой и из нескольких бунгало для туристов, не была переполнена постояльцами, по крайней мере в те два дня, что я там обитал. Вчера видел лишь пару туристов из Испании, занимавшую соседнее бунгало. Сегодня они съехали, но прибыла группа из 4 или 5 французов с индонезийским (с острова Ява) турлидером. LP не зря рекомендует эту гостиницу как одну из лучших в Томохоне: обстановка в ней, действительно, уютная, почти домашняя.


18 февраля, пятница
Встал в 6:00. К утру дождь, наконец, прекратился. Обошелся без бесплатного завтрака (все равно в такое раннее время никого из персонала в «столовой» еще не было), попил лишь кофе. На бемо доехал до автобусного терминала Томохона, откуда намеревался добраться «на перекладных» до поселка Батупути (Batuputih) – известного места для знакомства с долгопятами. Прямых рейсов из Томохона туда нет, нужно делать пересадки в Тондано и Бинтунге. Пока ждал заполнения микроавтобуса до Тондано, прогулялся до рыночка, купил с килограмм маленьких, но сладких бананчиков (5ТР) и после этого подкрепился вчерашней талой из марлина. За ночь она хорошо промариновалась и была то, что надо. До Тондано доехал минут за 20-30 (4ТР). Там стоял большой автобус на Битунг, но, к сожалению, почти пустой. Судя по скорости заполнения его пассажирами, отправиться он мог и через час, и через два. Зато имелся почти «укомплектованный» микроавтобус до Айрмадиди, что находится примерно на полпути между Тондано и Битунгом. Поскольку Айрмадиди тоже был в моей программе (вернее, не сам поселок, а расположенный рядом с ним вулкан Клабат), то я решил поехать сначала туда и начать с более трудного мероприятия, т.е. с восхождения на вулкан.

Прибыв на терминал в Айрмадиди (еще минут 20 от Тондано), я прогулялся с километр до полицейского управления, где нужно регистрироваться перед восхождением, и откуда начинается дорога на вулкан. Согласно путеводителю, там же следовало договориться насчет обязательного гида. Однако полицейский, который меня регистрировал в журнале, не заикнулся насчет гида, что меня порадовало. Я, естественно, не стал его расспрашивать, поскольку предпочитаю «одиночное плавание».

Подъем на Клабат оказался крутым во всех отношениях. Так сильно я уставал, пожалуй, лишь при восхождении на вулканы Тунгарауа в Эквадоре и Килиманджаро в Танзании, но там «давила» горняшка. Здесь же высота, вроде бы, была незначительная (вершина горы Клабат – 2.022м, а поселок Айрмадиди расположен на высоте примерно 500м), но крутой подъем в сочетании с духотой выматывал силы безжалостно. Пока долез до вершины, с меня сошло не семь потов, а все семнадцать. К тому же еще в начале пути я намотал лишнюю пару километров и поднялся/спустился на лишнюю пару сотен метров над уровнем моря, когда два раза проскакивал мимо нужных поворотов. В обоих случаях сориентироваться помогли местные жители. Когда я «промазал» во второй раз, лесная тропа привела меня к «базе» сборщиков кокосовых орехов. Внутри небольшого деревянного сруба они жгли скорлупу кокосовых орехов (зачем – я не понял из-за языкового барьера). Рядом лежала куча кокосов, и по моей просьбе один из них «разделали под орех», чтобы я смог напиться прохладным соком. Во время подъема жажда мучила постоянно, но я, как мог, себя сдерживал: все равно жидкость тут же выходила наружу в виде пота. Особенно тяжело дался последний километр пути: все время круто в гору по корягам и большим камням (осколкам лавы), да еще «с полной выкладкой» килограммов на 12-15 (маленький рюкзак на спине, плюс сумка с палаткой и одеждой в руках). Хотя ближе к вершине стало прохладнее, все равно приходилось присаживаться через каждые 10-20 минут, чтобы отдышаться и прийти в себя. Вот тут и пригодилась энергия голубого марлина, съеденного на завтрак, а также пригодились те приседания, по 100-200 приседаний в день, что я начал делать дома за месяц до этой поездки (впрочем, лучше бы я тогда делал по 300-400).

В путеводителе «Лонли Плэнет» время восхождения от поселка Айрмадиди до вершины Клабата (а именно: 4 часа на подъем и 2 часа на спуск) указано, по-видимому, в расчете на марафонцев, бегущих безо всяких рюкзаков. Хотя я понукал себя изо всех сил, у меня восхождение заняло часов восемь (с 10:00 до 18:00), включая часа полтора времени, потерянного на поиски нужного направления. Так что на плоскую вершину спящего вулкана я залез на последнем остатке сил и при последних лучах солнца. Осталось лишь немного запала, чтобы поставить палатку и прикончить три пластиковых стаканчика фруктовых напитков, которые я купил на терминале в Айрмадиди в запечатанном виде.

С наступлением темноты прохлада усилилась. Хотя я переоделся в сухую одежду (вернее, просто оделся, т.к. лез в гору в одних шортах), все равно было холодно, и от дневного перенапряжения сильно знобило. Натянул на себя все теплые вещи и залез в палатку под одеяло.


19 февраля, суббота
Проснулся в три часа ночи. Озноб уже не беспокоил. Светила полная луна, и все вокруг было видно без фонарика. Я надеялся, что вершина Клабата будет относительно открытая, без деревьев, но там рос густой лес, с покрытыми мхом деревьями и древовидными папоротниками. Так что видов на просторы Северного Сулавеси оттуда совершенно не было. Имелось лишь несколько «пятачков» под палатки, расчищенных среди деревьев и высокой, выше человеческого роста, травы. Пятачки были усеяны пластиковым, бумажным и прочим мусором: индонезийские туристы, как я уже знал, не «зациклены» на экологической чистоте.

При свете луны я прошелся до конца тропы. Она продолжалась метров двести по плоской вершине, прежде, чем уперлась в родничок с журчащей водой. Хотя у меня были спички и «микро-котелок», разводить костер для чая-кофе я не стал: не хотелось возиться с мокрыми дровами (а сухих там просто не было; ночью даже при отсутствии дождя с листьев капала вода – такая стояла влажность!)

Окончательно встал уже в половине шестого, когда начало светать. Исследовав горные тропинки более тщательно, я нашел отвилок, который привел к наклоненному дереву на окраине плоской вершины. Поднявшись по стволу на несколько метров, можно было разглядеть оттуда окрестности на десятки километров вокруг. Внизу, как на ладони, раскинулся город Манадо, «северная столица» Сулавеси, за ним в море виднелось несколько островов (в том числе знаменитый «курортный» остров Бунакен), в другой стороне хорошо просматривался вулкан Локон с дымящимся кратером. К сожалению, утро выдалось пасмурным, и хороших снимков не получилось.

8.-Вид-с-вершины-горы-Клаба.jpg

По моему мнению, виды с вершины горы Клабат не стоят усилий, затраченных на восхождение. Могу рекомендовать этот поход лишь спортсменам-экстремалам, готовящимся к олимпийским рекордам, либо тем, кто хочет очень быстро похудеть.

Не став засиживаться, я собрал палатку и в 6:30 по утренней прохладе двинул вниз. По такому крутяку вниз тоже особо-то не разбежишься. Хорошо, что вместо сандалет я обул резиновые сапоги (вот и они пригодились!): сандалеты вряд ли бы еще раз пережили такое издевательство, да и мои лодыжки в сапогах остались целее. Во время очередного перекура, когда я пытался рассмотреть в бинокль каких-то цветастых птичек в кроне здоровенного раскидистого дерева, на том же дереве вдруг откуда-то возникла одиночная черная макака – эндемик острова Сулавеси. Видимо, макак тут тоже постреливают, потому что эта обезьяна меня явно испугалась и по гигантским сучьям убежала на другую сторону дерева, сердито похрюкивая. В целом этот поход на гору Клабат оказался небогатым в отношении живности: одна макака, несколько видов птиц, одна крыса (видел ее в темноте на вершине, рядом со своей палаткой), да еще змейка-плетевидка ярко-зеленого цвета, которую я встретил вчера во время подъема и которую долго заставлял позировать перед фото/видеокамерами. Даже насекомых – и тех видел немного. Ночью лес вообще «молчал», лишь под утро запели немногочисленные птички. Еще слышал несколько раз кукареканье диких петухов. Еще спугнул на спуске дикую свинью. Саму свинью в кустах не разглядел, но по характерным покопкам на тропе определил, что это была именно свинья. (Я предположил, что это была свинья бабируса, тоже эндемик Сулавеси, но вечером узнал от гида, что бабируса в этой части острова очень редка, и что это скорее всего была просто одичавшая домашняя свинья.)

7.-Змея-плетевидка-на-горе-.jpg

Спуск с вершины занял не менее 5 часов. Ровно в полдень я доплелся до автобусного терминала в Айрмадиди. Как раз в этот момент разгулялся нешуточный дождь, который «пощадил» меня во время похода (лишь ночью на палатку упало несколько капелек). На терминале подтвердилось, что прямых автобусов до Батупути не имеется, и что до Битунга, находящегося примерно на полпути, автобус нужно ловить не на терминале, а где-то в другом месте. Короче, пришлось брать оджек – персональное мото-такси. Расстояние примерно в 50км от Айрмадиди до Батупути мотоциклист согласился проделать за 70ТР (8 долларов). Ливень его не смутил: он извлек два полиэтиленовых «балахона» (большие мешки с узкими отверстиями для головы и рук) – один для меня, другой для себя, – положил мой рюкзачок себе под ноги (тоже под защиту пленки), сумка с палаткой уместилась между нами – и вперед! К счастью, вскоре мы выехали из полосы дождя, и накидки больше не понадобились. По такой извилистой дороге, которая ведет к Батупути, поездка заняла не меньше часа. В одном месте мы еще проскочили нужный поворот и проехали несколько лишних километров. В конце концов около трех часов дня мотоциклист доставил меня прямо к гостинице «Mama Roos Homestay», рекомендованной LP. Как и в других гостиницах, цена за проживание здесь увеличилась по сравнению к указанными в путеводителями цифрами раз в пять. Сначала за номер запросили 150ТР, включая трехразовое питание, но, когда я сказал, что могу обойтись без «столовой», пустили переночевать за 100ТР, оставив бесплатный завтрак и чай-кофе в любое время.

Отдыхать долго не пришлось: как выяснилось, подходящее время начала стандартной экскурсии в заповедник Тангкоко (полное название – Tangkoko Batuangus Dua Saudara) для наблюдения за догопятами – в 16:00, т.е. всего через час. Успел лишь освежиться под душем, хлебнуть чайку и развесить на солнце вещи (в том числе отсыревшую за ночь палатку). «Долгопятная экскурсия» в настоящее время обходится в 100ТР (включая 15ТР за вход в заповедник). Гид, молодой парень, хорошо говорил по-английски и кроме долгопятов знал и другую местную живность. По дороге к долгопятам он, в частности, определил мне два вида зимородков (Green- backed Kingfisher and Lilac Kingfisher). До наступления сумерек мы прошли по лесным тропинкам к гигантскому фикусу-удушителю, среди многочисленных корней-стволов которого собиралась на дневку семейная группа долгопятов. По словам гида, в ней было 6 зверьков. Одного из них гид тут же «вычислил». Крохотный серый комочек сидел в глубине корней-подпорок фикуса, уцепившись за один из корней своими костлявыми пальчиками. Он еще до конца не проснулся от дневной спячки и неподвижно сидел на одном месте, крутя головой и забавно двигая ушами. От яркого света фонарика зверек недовольно отворачивался (долгопяты могут поворачивать голову на 180 градусов). Я как следует его поэксплуатировал, заставив выступить в роли фото-видеомодели. Однако, ему это занятие быстро надоело, и он бесшумно длинными прыжками ускакал вглубь лабиринта из корней. Вскоре в том же фикусе обнаружился другой долгопят, размером чуть поменьше. Пришлось поработать и ему. С наступлением темноты он активизировался и тоже ускакал по своим делам. Пока я его снимал, гид видел, как от фикуса-«общежития» ускакали еще два зверька. Он также сообщил, что долгопяты выходят на охоту обычно в 6 часов вечера, а назад возвращаются в 6 часов утра. Охотятся поодиночке, в радиусе 500м от «семейного общежития».

9.-Долгопят-1.jpg

10.-Долгопят-2.jpg

В целом прогулка удалась: долгопяты не только были обнаружены, но и были запечатлены для истории на фотографиях и видео с очень близкого (менее 1м) расстояния, на что я даже и не рассчитывал. Кроме того, на обратном пути «выпал бонус»: посреди лесной дороги лежала змея около полутора метров длиной, похожая по расцветке на нашего каменистого щитомордника, только длиннее и светлее. Названия той змеи мой гид не знал, сказал лишь, что она ядовитая. К сожалению, питоны, которые тоже обитают в заповеднике и достигают длины 6-7м, на этот раз не встретились.

Долгопяты удивительно похожи на мадагаскарских мышиных лемуров. Если чуть-чуть подрезать у долгопята уши, хвост и пальцы – получится мышиный лемур.

11.-Долгопят-3.jpg

Вернулись в гостиницу часов в семь вечера. Я расплатился с гидом, и напоследок он показал мне ближайший магазинчик, где можно купить прохладительные напитки. Есть совершенно не хотелось (перед этим я пообедал/поужинал хабаровской копченой колбасой), лишь мучила жажда. Немного пообщался с другими постояльцами гостиницы (их было около десятка человек, в т.ч. та пара, с которой я летел из Макассара в Манадо) и пошел, наконец, на заслуженный отдых.

[mad-naturalist]

20 февраля, воскресенье
Восход солнца я встретил на берегу моря: до него всего метров 300 от гостиницы по лесной дороге. На «воротах» в заповедник никого не было, поэтому я просто перешагнул через низкую изгородь и продолжил путь. Бухта с крупным черным песком рядом с поселком Батупути очень живописная. Пляжа как такового нет: волны доходят прямо до леса. По крайней мере, доходили этим утром: был мощный прибой. Вдали виднелось несколько маленьких островов и один большой. Со стороны поселка в бухте было «припарковано» много цветастых деревянных лодок. Спрятав сандалеты, я босиком прошелся по «заповедной» стороне бухты. Ничего интересного не встретил, лишь снял на видео зеленоспинного зимородка. По рыхлому пористому песку идти было трудно, к тому же временами приходилось удирать от особенно крупных волн. Я надеялся встретить на берегу черных макак, которые, как я знал, регулярно выходят в этой бухте к морю, но, увы, не повезло. Пришедший из поселка рыбак, у которого в том месте на берегу стояло каноэ и который собирался на нем в море, объяснил, что макаки выходят обычно в районе полудня, а с утра держатся в лесу.

12.-Восход-солнца-в-бухте-Б.jpg

Перейдя вброд через небольшую речку возле ее устья, я прошелся до центральной части бухты напротив поселка Батупути, где стояли на якоре лодки, и куда продолжали возвращаться из моря рыбаки на своих деревянных каноэ с балансирами (как на Мадагаскаре, только без парусов). Они умело преодолевали неслабый прибой, дожидаясь «окон» между большими волнами. Правда, одно каноэ на моих глазах все же захлестнуло, и членам команды пришлось потом вылавливать разлетевшиеся в стороны пластиковые канистры и прочий инвентарь. Рыбаков на берегу встречали односельчане и принимали у них улов. Улов у тех двух-трех каноэ, что причалили при мне, был небогатым: мелкие, меньше селедки, рыбки. Но в конце откуда-то (я даже и не заметил, из какого каноэ) на сцене появилась и весьма достойная добыча: акула весом не менее 50кг. Ее вытащили на берег волоком из полосы прибоя 4 человека. Акула была убита ударами мачете, судя по глубоким рубленым ранам на голове. У этой акулы был очень длинный хвост: верхняя хвостовая лопасть имела в длину около полутора метров, примерно столько же, сколько остальная часть тела. Я снял на видео этот «трофей» и попросил также одного из рыбаков сфотать меня «в обнимку» с акулой. Я лишь едва смог ее приподнять. Как я понял, акулу собирались отвезти в ближайший крупный поселок Гирин и продать ее там за 40 долларов. Спустя несколько дней я узнал от одного инструктора по дайвингу название вида этой акулы: акула-лисица, или акула-молотильщик (Fox Shark or Thresher Shark, Alopias vulpinus).

14.-Акула-лисица-в-улове-ры.jpg

К 9 часам утра стало припекать, и я вернулся "домой". В 10:00 я вышел с вещами на дорогу перед гостиницей и стал ждать транспорт. По словам менеджера гостиницы, по утрам в воскресенье из Батупути в Гирин ездит много народа на церковную службу, поэтому часто ходит «общественный транспорт» в обличье обычных микрогрузовиков, в кузовах которых поставлено по несколько скамеек. Мне, однако, пришлось сидеть на бетонной оградке минут сорок, прежде чем появился один из таких перевозчиков. В кузове было полно свободного места: ехало лишь человек пять. Один из них был, похоже, навеселе и всю дорогу пытался вести со мной беседы. Его английский был еще хуже моего индонезийского, и мы мало о чем могли поговорить, но все равно немножко друг друга понимали. Подарил ему сувенир – монету 1 рубль.

Автобус-грузовик доставил меня в Гирин (10ТР), откуда я проделал еще несколько километров на бемо (4ТР) до автобусного терминала и, наконец, сел в нормальный автобус до Манадо (7ТР). Как обычно, пришлось ждать, пока не заполнятся все кресла в автобусе, но сегодня я никуда не спешил. В магазинчике при терминале купил пару стаканов холодных напитков и с большим удовольствием их осушил. Через час прибыл в Манадо. От терминала до центра доехал на бемо и дотопал до гостиницы «Целебес». Взял номер чуть подороже и покомфортней, чем в прошлый раз (120ТР всесто 90ТР), чтобы немного прийти в себя после изнурительного похода на гору Клабат. К тому же я, очевидно, подхватил какую-то простуду типа ОРЗ (возможно, еще до похода) и днем ощущал себя хреново: из носа текло, как из незакрытого краника. Вечером в гостинице принял в качестве лекарства дозу «убойной микстуры» – смеси настоек элеутерококка и золотого корня с добавлением черного перца. Я специально взял ее из дома для подобных случаев. Потом выключил вентилятор, залез под простыню и еще укрылся одеялом, чтобы хорошенько пропотеть. До этого я еще поужинал блюдами местной кухни, приобретенными за 25ТР в ближайшей закусочной: жареной курятиной, зажаренной целиком маленькой рыбкой и кусочком какой-то другой рыбы, размером побольше.

После горы Клабат с поясницы стали сползать шорты. Вечером скроил для них ремень из ненужных поясных лямок своего маленького рюкзака. Прежде, чем окончательно «расслабиться» в гостинице, я сделал еще одно полезное дело: съездил на бемо до терминала Малалайанг, откуда отходят автобусы в город Горонтало, и узнал время их отправления. Оказалось, что все они отходят очень рано, и что мне нужно быть на терминале уже в 5 часов утра. Заодно взял заранее билет (80ТР) на самое лучшее место, в переднем ряду. В гостинице мне сказали, что бемо так рано утром еще не ходят, и что лучше договориться с оджеком (мото-такси). Поймав первого попавшегося возле гостиницы мотоциклиста, я договорился, чтобы в 4:15 утра он подъехал сюда и отвез меня до терминала Малалайанг (10-15км от центра города). Цена вопроса – всего 20ТР, т.е. чуть больше 2 долларов. Видимо, нелегко приходится «оджекам», если они за пару долларов готовы ни свет ни заря везти пассажира на довольно приличное расстояние.


21 февраля, понедельник
К половине четвертого утра, когда я встал, простынь была насквозь мокрая от пота. Зато в носу немножко подсохло. Голова еще была тяжелая от простуды. В 4:15 мотоциклиста у гостиницы не было. Я уже было отправился искать ему замену на ближайших улицах, но через пять минут он появился, и мы по пустынным проспектам быстро домчались до автобусного терминала. Впрочем, можно было и не спешить: автобус все равно отправился лишь в 6 часов утра. Все делалось не спеша. Как на Мадагаскаре, багаж пассажиров увязывали под тентом на крыше автобуса.

Вчера, когда я спрашивал о продолжительности поездки из Манадо в Горонтало (а спрашивал я дважды: в гостинице и на автобусном терминале), мне называли цифру 7-8 часов. Однако правдивее всех оказался путеводитель «Лонли Плэнет», сообщавший о 10 часах езды. Мы и ехали почти 10 часов, с 6:00 до 16:00, особо нигде не останавливаясь, лишь разок встали на обед у закусочной минут на 20, да еще потеряли в общей сложности 30-50 минут на разгрузку багажа в нескольких деревнях между Манадо и Горонтало, где выходили пассажиры (багаж на крыше нужно было при этом развязывать и завязывать вновь). Между тем расстояние до Горонтало составляет всего 450км. Просто дорога такая, что сильно не разгонишься: узкая и извилистая. Зачастую даже хотелось, чтобы на поворотах (а дорога состояла практически из одних поворотов) водитель почаще использовал педаль тормоза. Я еще до конца не оклемался от простуды, и из носа по-прежнему текло, но все же долгий переезд перенес более-менее легко, без признаков морской болезни. Как я заметил, остальные пассажиры тоже были устойчивы к «качке». На похожей горной дороге во Вьетнаме, помнится, всем пассажирам выдавали пластиковые пакетики, и многим они пригодились. Пытался по пути дремать, но это было проблематично: на поворотах сильно мотало из стороны в сторону.

Наконец, около 4 часов дня мы выгрузились на терминале в Горонтало. В моем старом путеводителе было сказано, что Горонтало – провинциальный приятный городок, где количество бенди (лошадиных повозок-такси) значительно превышает количество бемо (пассажирских микроавтобусов). Действительно, бемо в городе встречались редко, но за последние годы лошадки почти исчезли, а на смену бенди пришел новый вид транспорта – бентор: мотоцикл с приделанной спереди тележкой на двух пассажиров среднего объема (или на одного крупного). В Манадо и особенно в более мелких населенных пунктах Северного Сулавеси бенди – лошадиные повозки с пассажирами – еще не представляют редкости, а для перевозки грузов зачастую до сих пор используют воловьи повозки.

Чтобы доехать от терминала до центра Горонтало, я взял один из поджидавших там бенторов за 12ТР (наверняка значительно больше, чем платят местные, да и то скинул цену с 20ТР). Прикольно: сидишь в первом ряду, а водитель пытается сзади из-за твоей головы разглядеть дорогу. Минут за 10-15 мы доехали до центральной городской площади, и я «прописался» в рекомендованной путеводителем гостинице «Мелати». Дешевых номеров не было, пришлось брать дорогой, с кондиционером, за 160ТР (пока мой рекорд для Сулавеси), с перспективой переселиться завтра в «вентиляторный» номер за 110ТР. В гостинице на другой стороне площади имелись и номера с вентилятором, всего по 80ТР в сутки, но обстановка в номерах была настолько убогой и мрачной, что я предпочел более дорогую гостиницу «Melati». К тому же персонал в этой гостинице отлично говорил по-английски и в дальнейшем снабдил меня полезной информацией.

Произвел разведку окрестностей, дойдя до ночного рынка и обратно. Ночной рынок в это раннее время только начал оживать, но и так было ясно, что там нет ничего интересного: один лишь «ширпотреб». В супермаркете выбор продуктов был очень скуден, намного беднее, чем в Манадо. Взял там лишь парочку пластиковых стаканов яблочного напитка, заодно разменяв бумажку в 100ТР. Площадь, на которую выходила моя гостиница, была большая, но похожая на заброшенный пустырь. На краю этого пустыря стоял коричневый, будто обмазанный глиной памятник «борцу за независимость» Нани Вартамбоне: в одной руке – винтовка, другая – на что-то показывает. Сотня школьниц в мусульманских накидках репетировала возле памятника какое-то праздничное мероприятие, рядом на том же пустыре ребятишки играли в футбол проколотым мячом, а с другого конца выстроился под зонтиками ряд вечерних варунгов – передвижных мини-закусочных. Ассортимент у всех был примерно одинаков: рис, лапша, курица, рыба, яйца. Я взял на пробу местное блюдо «гадо-гадо», название которого мне уже попадалось в путеводителе и в Интернетовских отчетах. Готовится это блюдо путем обжаривания овощной смеси (капуста, кабачки, проростки сои и пр.) с добавлением какой-то пасты и, вроде бы, кусочков тофу (соевого сыра). Попросил завернуть это кушанье с собой и поужинал у себя в номере, перед телевизором. Вкус у гадо-гадо в общем соответствовал названию. Зато я хорошенько прожег горло прилагавшимся к этому блюду острейшим соусом из красного перца (чтобы до конца «убить» простуду). Затушив пожар во рту баночкой пива «Бинтанг», завалился спать.


22 февраля, вторник
Утром я уже чувствовал себя вполне нормально. Подкрепившись скромным завтраком (included) из тоста, яйца и кофе, я отдохнул в номере до 11:00 и выписался из гостиницы, оставив в ней до вечера свой большой рюкзак. Прямо на выходе из гостиницы на тротуаре обнаружился варунг (закусочная на колесах), и я еще раз перекусил, взяв на пробу суп «баксо» - обычный острый индонезийский суп с вермишелью, шариками тофу и еще какими-то добавками. Стоил он всего 5ТР. Пока я ел свой «бранч», познакомился с водителем бентора, немного говорившим по-английски, и «арендовал» его на полдня за 80ТР (на стойке гостиницы мне предлагали организовать бентор на полдня за 120ТР, но даже 80ТР, т.е. 9 долларов, за полдня работы и расстояние около 40км, видимо, являются для хозяев местных бенторов хорошими деньгами, поскольку Антон – а именно так звали моего нового знакомого, с ударением на «А», – даже не стал торговаться и сразу согласился).

Моей целью на сегодня был водопад в 3км от горячих источников Ломбонго, о котором я знал из «Лонли Плэнет». Сами источники находятся в 17км от города. Скорость у бентора не намного выше, чем у велосипеда, и мы плелись до Ломбонго около часа. В выходные дни на источниках бывает куча народа, но сегодня, во вторник, территория пустовала. Из четырех бассейнов был заполнен водой лишь один. Но я хотел искупаться не в искусственном бассейне, а в натуральной чаше под водопадом. Оставив Антона с его драндулетом в парке, я сразу «ринулся в бой», забурившись по тропе в джунгли. Направление движения было очевидным: вверх по ручью. В самом начале пути встретил австралийца с двумя местными гидами. Они уже возвращались назад после визита к водопаду. Узнал, что кроме них на водопаде никого сегодня не было. Австралиец был одет серьезно: в рубашку с длинными рукавами, джинсы и резиновые сапоги. Рубашка была вся мокрая от пота и росы, а сапоги – полные воды, т.к. тропа то и дело скачет с берега на берег, и не везде можно перепрыгнуть по камням. Я в своей «короткой маечке» и сандалиях на босу ногу ощущал себя намного вольготней. Тропа в целом была хорошо набитая, лишь в паре мест, где она выходила к ручью и некоторое расстояние следовала прямо по его руслу, мне приходилось искать продолжение. Джунгли в этом районе сохранились хорошо: в отличие от подножия горы Клабат, здесь не было заметно хозяйственной деятельности человека, а мусор на тропе почти не встречался. Два раза (на пути к водопаду и обратно) видел черных макак, но лишь мельком и издалека. Их крики напоминали тявканье маленьких собачек. В конце концов, где-то через час я достиг водопада. Он оказался довольно высоким (примерно 30м) и полноводным, но мой путеводитель слегка приврал: у подножия не было водоема для купания. Может быть, оно и к лучшему: холодная ванна в сочетании с духотой и разгоряченным ходьбой телом могли бы запросто вернуть простуду. Вместо этого по возвращении в парк я залез в бассейн с натуральной горячей водой, что тоже было весьма приятно. Заодно прополоскал от пота майку (пока ехали назад в Горонтало, она как раз успела высохнуть). В бассейне кроме меня никого не было. Я с удовольствием посидел под горячей струей, стекающей в этот бассейн. Местный паренек рассказал, что на выходе из источника температура воды достигает 75 градусов, а до бассейна вода доходит с температурой плюс 40. Как раз то, что надо – как в ванной! На обратном пути я попросил Антона заехать на фруктово-овощной рынок. Купил там спелую папайю килограмма на три всего за 7ТР, чтобы взять с собой на Тогеаны.

Билеты на паром из Горонтало до порта Вакаи на Тогеанских островах начинали продавать, как я выяснил ранее, лишь за 2 часа до отправления, т.е. с 18:00. Вернувшись в центр города, я посидел с полчаса за компьютером в интернет-кафе по соседству с своей гостиницей (4ТР за час Интернета), проверил почту. Потом забрал в гостинице вещи, и Антон отвез меня в порт (примерно 5км от гостиницы). С учетом того, что Антон возил меня не только на горячие источники, но и по разным другим местам, я заплатил ему 105ТР (около 12 долларов), на что он совсем не возражал. В кассе порта приобрел билеты эконом-класса на паром до поселка Вакаи (Wakai) на Тогеанском острове Бату Дака всего за 63ТР (7 долларов). Перед посадкой затарился на уличном рыночке дешевыми напитками и закусками.

Паром оказался гораздо комфортней, чем я ожидал. Нижняя палуба предназначалась для машин и грузов, средняя – для пассажиров, а верхняя, открытая, – для прогулок и для желающих спать «на свежем воздухе». На пассажирской палубе были на выбор кресла и лежаки с мягкими матрасами. Я сразу оккупировал одну лежанку возле вентилятора и поблизости от телевизора, и провел ночь вполне сносно. Никаких перегородок между лежаками не было, вечером по соседним лежакам прыгали дети, под утро на весь салон громко трепались о чем-то двое мужиков, и всю ночь ярко горел свет. Но я заткнул уши плеером с музыкой, натянул на глаза козырек бейсболки и не обращал ни на что внимания. Паром отчалил в 21:30 вместо 20:00 по расписанию.

Лирическое отступление о коррупции. В Индонезии это явление есть, и развито оно, возможно, не меньше, чем в России. Коррупцию на правительственном уровне мне, конечно, наблюдать не довелось, но поборы местных «гаишников» с водителей автобусов я видел не раз. Это дело обставлено здесь попроще, чем у нас: водитель автобуса на постах дорожной полиции просто сует «гаишнику» из окошка свернутую купюру, даже не останавливаясь и не спрашивая – за что. Видимо, он уверен, что всегда найдется что-нибудь, к чему можно придраться. Дают деньги часто (почти на каждом посту), но помаленьку: как я заметил, банкноты были в основном по 5ТР (16-17 рублей на наши деньги). Еще я видел в Горонтало картинку «дорожного рэкета», знакомую по интернетовским отчетам: когда с десяток лоботрясов усиленно перекидывают с места на место песок – типа, заделывая ухабы на дороге, – а двое других стоят на обочине с корзинками и вымогают у проезжающих водителей деньги. При этом колдобины на дороге мог бы не спеша устранить один нормальный рабочий в течение часа. У нас в таких случаях принято посылать нах или давать в глаз, а здесь многие водители прочему-то дают мелочь.
« – Вот уроды!» (фильм «Брат-2»)


23 февраля, среда
Проведя в обстановке цыганского табора почти 13 часов, я прибыл на Тогеаны. Под утро, когда рассвело, я перебрался на верхнюю палубу и встретил восход солнца там, наблюдая за выпрыгивающими из воды летучими рыбками, похожими сверху на стрижей. Некоторые из них покрывали по воздуху приличное расстояние, почти по 100м. С погодой повезло: стоял почти полный штиль, и качки совсем не было.

Прежде, чем пристать в Вакаи, мы долго, не менее трех часов, плыли вдоль северного побережья Тогеанских островов, расположенных к востоку от Вакаи. Из расспросов в Горонтало я уже примерно знал обстановку (где, что и почем), поэтому сразу же по прибытии парома в Вакаи нашел бесплатную лодку до гостиницы «Kadidiri Paradise» – одной из трех гостиниц, расположенных на самом туристическом из Тогеанских островов – острове Кадидири. Пока ждал отправления своей лодки, попробовал необычный местный напиток - «чай» из кусочков агар-агара (желатина, получаемого из морских водорослей), красного пальмового сахара, воды, льда и (вроде бы) еще кокосового молока. На жаре пьется довольно приятно, да и аппетит, наверное, таким чаем можно утолить, если выпить 2-3 стаканчика. Агар-агар, правда, похож на сопли, но ведь устриц тоже многие едят...

15.-Местная-жительница.-Тог.jpg

Вообще-то я изначально не планировал посещение Тонеанских островов, но поскольку я сэкономил несколько дней за счет «вычеркивания» из программы города Котамобагу (что на пути из Манадо в Горонтало) и национального парка в его окрестностях, да и все равно проплывал мимо, – то решил заглянуть в это курортное местечко, чтобы передохнуть и «зализать раны». Попутчиков в лодке до «Кадидири Парадайз» было немного: лишь двое француженок (я уже их видел в гостинице в Горонтало) и Алиса, дочка одной из француженок, которая в настоящее время работает в «Парадайзе» дайвинг-инструктором и которая приезжала в Вакаи встретить мать. Большинство «бледнолицых», плывших со мной на пароме (а их было с десяток) уплыли в гостиницу «Black Marlin», тоже на острове Кадидири, на отдельной лодке. Путь на моторной деревянной лодке с двумя балансирами из бамбука занял полчаса. «Прописался» в самом дешевом бунгало за 150ТР. Бунгало располагалось всего метрах в 30 от моря. В эту цену еще входило 3-разовое питание. И туалет в бунгало имелся. Короче: отдыхай – не хочу! Даже пиво холодное было в ресторане, только цены кусались: бутылка «Бинтанга» стоила 37,5ТР – больше 4 долларов! Полный релакс: пальмы, песок и плеск волн.

Остаток дня провел в беседке на сваях над водой: дремал, читал, один раз искупался, съел половинку очень соленой сухой рыбки, купленной на пристани в Вакаи. После рыбы сильно захотелось пить, пришлось тратиться на бутылку пива. Папайю я очистил от кожуры и семян, разрезал на кусочки и попросил менеджера гостиницы по имени Амин положить ее на сутки в холодильник. На тот момент в «Кадидири Парадайз» проживало примерно 25 постояльцев. За ужином моими соседями по столу оказалась молодая пара из Исландии и группа шведов (две семьи с детьми). Шведы сегодня ныряли с аквалангами; из наиболее интересных подводных встреч они назвали рыбу-наполеона, барракуду и голожаберных моллюсков.


24 февраля, четверг
Встал в шесть утра и попытался «забуриться» вглубь острова Кадидири по тропинке, которая начиналась от крайних домиков нашего «курорта». Тропинкой, похоже, пользовались очень редко, она заросла лианами, а метров через 300 и вовсе потерялась. Так ничего интересного не встретив, вернулся назад. Зато на берегу неожиданно повстречал птиц-носорогов – эндемиков острова Сулавеси, которых я и не думал увидеть на Тогеанах. Стая из десятка этих птиц с шумом поднялась из кроны высокого дерева, растущего на берегу моря, и улетела в сопки. Еще я нашел гнездо какой-то нектарницы: «чулочек» с дырочкой посредине, подвешенный к длинной хвое казуарины на уровне человеческого роста. Внутри гнезда нащупал 2-3 крохотных яйца. Казуарина с гнездом находилась рядом с искусственным бассейном – лагуной диаметром метров 15-20, отгороженной от моря дамбой. В этот бассейн специально запустили несколько видов рыб, в том числе штуки 3-4 молодых рифовых акул (всего с метр длиной), а также одну здоровенную рыбу-прилипалу. Прилипала по размерам не уступала «акульей молодежи», поэтому прилипать ей там было не к кому, и она плавала сама по себе, демонстрируя полосатую присоску на голове.

После завтрака (кусочек кекса, банан и 2 кусочка арбуза) я решил заняться сноркелингом. Аренда маски-трубки-ласт обходится в «Кадидири Парадайз» в 30ТР в день, но если ты покупаешь хотя бы один дайвинг (погружение с аквалангом), то можешь пользоваться сноркелинговым оборудованием бесплатно (одно погружение с аквалангом стоит 24 евро, после 4-го погружения – по 20 евро за каждое дополнительное). Как раз в это время к отплытию готовилась группа дайверов (трое пожилых немцев плюс местный инструктор, тоже немец), и я с двумя другими «сноркелингистами» примазался к этой группе. Мы отплыли недалеко от нашего острова к тому месту, где риф обрывался в глубину. Дайверы ушли под воду, сноркелингисты остались бултыхаться на поверхности. Я надел перчатки, кофту и трико, чтобы меньше мерзнуть, засунул в штанины трико по пустой пластиковой бутылке 1,5л для повышения плавучести (прочитал об этом трюке в Интернете) и тоже бултыхался в море около часа, пока не повылазили дайверы. Трубка мне досталась неудобная, без крепежного кольца, фиксирующего ее на маске, и поэтому загубник постоянно выскакивал изо рта. А маска почему-то все время запотевала, хотя я в нее и плевал, как положено. Приходилось то и дело ее промывать, но все равно видимость была как в тумане. К тому же течение постоянно сносило на глубину, и нужно было прилагать усилия, выгребая к мелководью. Хотя мелководье было весьма относительным: метров 5-8 глубиной. Так что коралловых рыбок я мог рассматривать лишь издалека. В результате ничего запоминающегося за этот час я не увидел, только потерял одну перчатку во время очередного промывания маски.

После обеда я заменил маску с трубкой и «сноркелил» прямо у берега напротив «Кадидири Парадайз». Риф там был мелководный, не более человеческого роста глубиной, а рыб было не меньше, чем утром на глубоководье. Причем наблюдать за ними можно было почти вплотную. Видел не менее сотни различных видов рыб, цветастых и не очень, но в основном красивых. Из них смог определить лишь рыб-бабочек, рыб-клоунов и рыбу-иглу. Ничего крупнее 40-50см не попалось (самая крупная, вернее, самая длинная из всех рыб была как раз рыба-игла). Кроме рыб, видел 2 вида морских ежей и 4 вида морских звезд, в том числе ярко-синих пятилучевых звезд и одну большую десятилучевую, с большими шипами на лучах. Наплававшись как следует и даже слегка подмерзнув (кофту и штаны я на этот раз не надевал), я вылез на берег и часа 2-3, почти до наступления сумерек, загорал на песочке под нежаркими (из-за полупрозрачных облаков) лучами солнца. На ужин к традиционному рису и овощному салату нам каждому выдали по кусочку жареной барракуды. У Алисы сегодня случился день рождения (31 год), и персонал гостиницы преподнес ей тортик. Нам тоже досталось по кусочку.

Днем снял на фото-видео синехвостых сцинков, резвившихся на каменных ступеньках рядом с моим бунгало.

16.-Синехвостый-сцинк.-Тоге.jpg

25 февраля, пятница
От намеченного на сегодня дайвинга я отказался: во-первых, достаточно насмотрелся на рыбок вчера во время сноркелинга, во-вторых, из разговоров с другими туристами я выяснил, что особой разницы между сноркелингом и дайвингом в отношении разнообразия морской живности на Тогеанах нет. Я надеялся, что здесь во время дайвинга можно будет увидеть мант (гигантских скатов) или акул, но, как оказалось, шансы на это близки к нулю.
До завтрака прогулялся по лесной тропе, которая начинается от ресторана соседней гостиницы «Black Marlin». Тропа привела меня к деляне, где для нужд гостиниц потихоньку заготавливают пиломатериал (вряд ли это делается легально). Там выло спилено примерно 0.5га леса, и образовалась поляна. Пытался наблюдать за птицами, но кроме маленьких нектарниц и попугайчиков ничего не попалось. Заснял на видео, как здоровенный паук, раза в три крупнее нашего крестовика, ловил в свою сеть паутов. Интересно, что над пауком все время вился рой мелких мошек, которые время от времени на него садились.

17.-Паук-с-добычей.-Тогеаны.jpg

18.-Секс-в-мире-кивсяков.-Т.jpg

Почти весь день провалялся на берегу моря, дремля и читая путеводитель по Таиланду из гостиничной библиотеки. Больше делать было абсолютно нечего. Можно было бы, конечно, еще раз взять набор для сноркелинга и посмотреть рыбок, но сегодня условия для этого были не такими благоприятными: усилившийся прибой замутил воду у берега, а мелкие волны с гребешками постоянно бы заливали трубку. В-общем, бездельничал «на полную катушку». Вечером, когда дали электричество от генератора, для разнообразия посмотрел фильм на ДВД и доел свою папайю из холодильника (половину я съел еще вчера). Телевизор с ДВД-плеером располагался на открытой, без окон, веранде гостиницы, рядом со «столовой». Пока шло кино, перед экраном телевизора то и дело проносились летучие мыши, а под электролампочками на потолке и стенах караулили свою добычу гекконы.


26 февраля, суббота
Утром напоследок пошарился с фотоаппаратом и видеокамерой по окрестностям гостиницы, поснимал птичку-нектарницу, занимавшуюся благоустройством своего гнезда, и илистых прыгунчиков (рыбок, похожих на наших бычков, но способных подолгу оставаться на воздухе). К 9:00 меня и еще двоих туристов (молодую немецкую пару, с которой я уже пересекался в заповеднике Тангкоко), доставили на моторной лодке к пирсу в Вакаи. Пароме не было еще даже на горизонте. Оставив большой рюкзак под присмотром немцев, прогулялся по деревне до рынка и обратно (около 1км). На рынке ничего экзотичного не нашел. Удивительно, но рыбный отдел там отсутствовал: видимо, рыбу в поселке покупать не принято, она и так у каждого есть. На улицах видел разложенных для просушки на солнце трепангов (по-индонезийски они называются почти также - «трИпанг») и копру – мякоть кокосового ореха (сырье для получения кокосового масла).

Паром появился лишь в 11:00, постоял у пирса ровно час и отправился дальше не юг, в Ампану. Кроме меня и двух немцев, других «бледнолицых» на борту я не заметил; несколько туристов, приплывших из Горонтало, сошли в Вакаи. Пять часов пути до Ампаны бездельничал, пытаясь дремать на мягкой лежанке и время от времени выбираясь на открытую верхнюю палубу, чтобы обозреть окрестности.

В Ампане остановился в гостинице «Оазис», рекомендованной ранее несколькими людьми. Эконом-номер там стоил 90ТР. От причала до гостиницы доехал на оджеке (10ТР, примерно 10км). Уже в темноте пробежался по ближайшим улочкам и напромышял себе на ужин скромных закусок с уличных прилавков-варунгов: кусочек жареной курицы, какой-то пирожок непонятно с чем и, наконец, «муртабак» – двойной блин с запеченными внутри зеленым луком и яйцом. Муртабак оказался весьма вкусным.


27 февраля, воскресенье
Еще вчера я договорился с мотоциклистом, хозяином оджека, чтобы тот в 7:00 подъехал к гостинице и отвез меня до национального парка «Tanjung Api» («Мыс Огня»), расположенного недалеко от Ампаны. Но утром мотоциклист не появился. Зато появился англоговорящий гид Эдди, с которым мы уже встречались в Вакаи в день моего прибытия туда из Горонтало. Эдди живет в Ампане и организует экскурсии в ее окрестностях. Мы обсудили с ним разные варианты программы и остановились на двух экскурсиях – к гнездовьям малео (большеногой курицы, эндемика Сулавеси) и в НП «Мыс Огня» (с ночевкой). Все вместе «потянуло» на 400ТР (около 45 долларов). Дороговато, но без гида я вряд ли бы смог добраться до тех мест.

Эдди, кстати, был весьма высокого мнения о русских теннисистках («very sexy!»). Еще он постоянно вспоминал нашу соотечественницу Ольгу, побывавшую в Ампане где-то за полгода до этого. Он восторгался, какая она особенная, и как не похожа на других туристок. Так что если вдруг эта Ольга наткнется в Интернете на мой опус и дочитает его до этого места – пусть знает, что Эдди влюбился в нее по уши.

До деревни Паданг, рядом с которой гнездятся малео (31км на восток от Ампаны), Эдди отвез меня сам на мотоцикле. Дорога проходит вдоль моря по сельской местности среди плантаций кокосовой пальмы, какао и ореха кешью. Народ здесь еще использует волов для перевозки грузов. В Паданге Эдди допросил местное население и выяснил, где проживает главный «орнитолог» – знаток биологии птицы малео и он же главный браконьер – собиратель яиц этой птицы. «Орнитолог» согласился проводить нас до места гнездования малео и обратно, примерно полчаса ходьбы в один конец. Но сначала мы по «правилам этикета» должны были нанести визит «кепала деса» (старосте деревни) – разговорчивому дедку лет 65 – и доложить ему о своих намерениях. По словам старосты, малео появляются на гнездовьях рано утром, потом в районе полудня и еще раз – перед заходом солнца, чтобы перекопать почву над зарытыми в ямках яйцами и обеспечить необходимый для инкубации температурный режим. Время как раз близилось к полудню. Гнездовья малео представляли собой несколько пятачков площадью не более сотни квадратных метров каждый, с 5-15 лунками в рыхлой земле. Судя по следам, «дневной смены» еще не было, зато на «грядках» виднелись следы собак и, похоже, свиней. Видимо, малео здесь достается по полной программе не только от человека, но и от других любителей яиц, и удивительно, что кто-то из птенцов еще умудряется дожить до вылупления. Мы посидели в овражке в 50м от одного из гнездовий, но малео так и не появились. Если они и были где-то поблизости, то уже давно нас заметили и не вылезали из кустов. Никакого заповедника в том месте нет, так что и взрослые птицы, очевидно, имели резон опасаться человека.

19.-Гнездовья-малео.jpg

Вернувшись в деревню, отблагодарили нашего проводника баночкой кока-колы и побеседовали немного на крылечке его дома. Оказалось, что у него «в заначке» имеется яйцо малео, добытое три дня назад. Он нам его продемонстрировал. Яйцо было приготовлено на продажу и оплетено сеточкой из растительных волокон. Хотя птица малео величиной не больше курицы, ее яйца по весу превосходят куриные раз в пять, а по размеру они сопоставимы с яйцами гусей или журавлей. Яйца малео на местном рынке торговались по солидной цене – 25ТР (около 3 долларов) за штуку. Эдди объяснил, что здешние жители считают их очень полезными для здоровья.

20.-Яйцо-птицы-малео.jpg

Закрыв тему с Малео, мы вернулись в Ампану, и Эдди передал меня «по эстафете» двум местным гидам из деревни народности бугис («морские цыгане»), располагавшейся рядом с Мысом Огня. Пока они собирались, я перекусил в деревенской закусочной местной "окрошкой" из агар-агара. Одного из гидов звали Насрин; другое имя, менее звучное, я не запомнил. К сожалению, ни тот, ни другой ни слова не говорили по-английски. Но лес они знали хорошо, без запинки называя услышанных по пути птиц (правда, на своем языке, что для меня было все равно, что на китайском). Дорога до Мыса Огня заняла часа полтора-два. Сначала шли под знойными лучами послеполуденного солнца через плантации кокосовых пальм, потом – основную часть пути – по джунглям, хорошо здесь сохранившимся. Видели следы свиней (как и на горе Клабат, это были не бабирусы, а одичавшие домашние свиньи, по словам моих проводников) и в одном месте прямо на тропе нашли скелет питона – десятки ребер и позвонков, лежавших по одной линии. Судя по размеру и разбросу ребер, длина питона при жизни была 4-5м. Костей от черепа я не обнаружил: возможно, кто-то из местных браконьеров убил бедную змею, отрубив ей голову. Еще удалось заснять на видео пару крупных птиц-носорогов в кроне дерева (правда, лишь издалека).

21.-Холодная-похлебка-из-аг.jpg

Часам к четырем-пяти дня мы вышли к берегу моря, прошагали еще пару сотен метров по острым камням и, наконец, достигли финальной точки нашего маршрута – источников природного газа. Оказалось, что на суше в том месте выделяется газа не меньше, чем в море, хотя в путеводителе пишется только о «морском газе». Под маленьким утесом всего в 5м от моря было с десяток крохотных, размером с ладонь, песчаных пятачков, из которых сочился газ. О том, что происходит этот процесс, можно было узнать по исходившему от них жару: кто-то их ранее поджег, и получилось несколько «вечных огней». Пламени при ярком дневном свете почти не было заметно, но стоило лишь бросить прутик или горсточку сухих листьев, как огонь тут же «проявлялся». Мы поиграли немножко с этими горелками, а потом я сделал заплыв в море, чтобы слегка охладиться после похода. Кроме гидов, на берегу никого не было, поэтому насчет одежды я не заморачивался. Освежившись, наполнил водой из малюсенького родничка пластиковую бутылочку и поставил ее в каменный «очаг», выложенный нашими предшественниками вокруг одной из двух наиболее активных «газовых горелок». Пока ставил палатку, вода закипела, и я заварил чаек в своей походной кружке. На ужин хорошо пошли пирожки, купленные утром на рынке в Ампане. Гиды от пирожков отказались: у них была какая-то своя еда в пластиковых контейнерах (единственный груз, который они взяли с собой из деревни).

«Морской газ» пузырился совсем рядом с береговой линией, до него даже не пришлось плыть, как предполагал ранее Эдди. Я просто зашел в воду в одних сандалиях (из-за острых камней на дне), прихватив с собой спички и пластиковую бутылку с отрезанным донышком, и прошел метров 15-20. Глубина там была чуть выше пояса. Несколько попыток устроить «факел» не увенчались успехом: из-за волн пузырьки газа «убегали» от бутылки, а сама бутылка была слишком маленькой, чтобы накопить достаточно «горючего». Зато топливо хватало в «очагах» на берегу, в десятке метров от моей палатки, и они всю ночь светили рядом, подобно костру (верхний полог палатки я откинул, т.к. было душно, оставил лишь прозрачную сетку). Гиды устроились неподалеку прямо на земле. Им повезло: сегодня не было дождя.


28 февраля, понедельник
Встал на рассвете, поснимал «вечный огонь», еще не заглушенный солнечными лучами, вскипятил на нем водичку, заварил на завтрак вермишелевый суп в картонном термостакане. Засиживаться на Мысе Огня не стали, чтобы потом не тащиться по жаре назад. Ничего примечательного на обратном пути не попалось, кроме следов аноа (карликового буйвола, эндемика Сулавеси) и гигантских цветов, росших прямо из-под земли. Мы нашли три таких цветка в разных местах. Каждый из них был крупнее моей кепки, а по форме напоминал пестик в изящной ступе (как перевернутая шляпка Незнайки). На выходе из джунглей Насрин стырил с чьей-то пальмы три больших кокосовых ореха, по одному на каждого, Мне хватило одного ореха и напиться, и наполнить соком маленькую бутылочку про запас.

22.-Гигантские-цветы-на-Мыс.jpg

23.-Гигантские-цветы-на-Мыс.jpg

От деревни «морских цыган» до Ампаны я доехал на оджеке за 5ТР и в 11:00 «прописался» в гостинице «Оазис» еще на сутки. С устатку позволил себе небольшую роскошь в виде бутылки холодного пива «Бинтанг» за 35ТР из бара при гостинице. В Ампане пиво в магазинах продавать не принято (по крайней мере, я не нашел, сколько ни пытался, если не считать безалкогольного пива «Бинтанг», по вкусу похожего на мочу). Купил также с уличного прилавка три манго (зеленые, но сладкие). Однако долго расслабляться не пришлось. Всего через час после моего заселения в гостинице нарисовался Эдди и сообщил, что после долгих размышлений он пришел к выводу: осуществить поход к «лесным людям» из племени лойнанг, который мы намечали на завтра, в течение одного дня будет проблематично, и что лучше будет уже сегодня выехать в деревню, где начинается тропа, переночевать там и начать сам поход завтра утром. За «Оазис» было уже уплачено, так что 4-часовой отдых мне обошелся в 10 долларов (90ТР). Переговоры с администратором гостиницы о скидке за номер в связи с незапланированным отъездом ни к чему не привели.

Стоимость «экспедиции» к племени лойнанг была оговорена с Эдди в размере 450ТР (50 долларов): 250 – местному гиду из деревни Балинара и 200 – мотоциклисту, который отвезет меня до этой деревни сегодня и привезет назад завтра. От Эдди я знал, что расстояние от Ампаны до Балинары составляет 80км. Однако Эдди забыл предупредить, что последние 30км пути проходят не по шоссе, а по каменистой горной дороге, на которой можно ехать на мотоцикле со скоростью лишь 10-20км/час. Мы отправились из Ампаны в 15:00 и ехали до Балинары часа три, едва успев туда до темноты. На горной дороге мне приходилось местами изо всех сил цепляться за мотоцикл, чтобы не «вылететь из седла», и все же один раз я не удержался и слетел, когда на подъеме Утек (так звали моего водителя) резко переключил передачу. Обошлось без жертв. В Ампане Эдди дал мне подробную письменную инструкцию для Папа Боду, гида из Балинары. Но того гида в деревне не оказалось. Хорошо, что нашелся другой гид, Папа Йонто, который тоже знал дорогу к лойнангам и мог немного говорить на их языке. Он согласился быть моим проводником за те же 250ТР и кроме того предоставил мне кров в своем доме на сегодняшнюю ночь. За это я отблагодарил его ужином в забегаловке по соседству с его домом. Кроме проводника, к ужину присоединились Утек и примазавшийся к нам по дороге молодой паренек по имени Мохамад (последние 10-15км до деревни я ехал пассажиром на его мотоцикле). Насколько я понял, Мохамад вызвался быть «ассистентом» главного гида Папа Йонто в качестве моего переводчика, хотя по-английски он знал вряд ли больше десятка слов. Ужин обошелся в лишние 100ТР, плюс еще 20 с чем-то тысяч рупий за две пачки сигарет – для гида и для «ассистента». В Ампане мы с Утеком еще затарились подарками для лойнангов – пачкой конфет и пачкой сигарет (28ТР за весь набор). Короче, бюджет моей «экспедиции» раздувался прямо на глазах. (В итоге он составил сумму, близкую к 75 долларам – то есть три-четыре обычных дневных бюджета при поездках в Юго-Восточную Азию.)

[mad-naturalist]

1 марта, вторник
На ночь Папа Йонто выделил мне деревянный топчан в одной из комнат своего сельского дома, а сам устроился на полу в той же комнате, расстелив циновку. Матрас на топчане был весьма условным, так что до утра пришлось ворочаться с боку на бок, чтобы не отлежать бока. С собой я взял лишь самый минимум вещей, вся теплая одежда осталась в гостинице в Ампане, так что и подстелить было нечего. Всю ночь беспокоили москиты (вентилятора в комнате не было, да и электричество все равно около полуночи в деревне отключали), а один раз в гости прибежала мышка: приоткрыв глаз, я обнаружил ее почти у себя под носом.

Посреди ночи зарядил дождик, который не стих и утром. Но моего гида он, похоже, не смутил, и поход к «диким племенам» отменен не был. Позавтракали мы с Папа Йонто кексом, жареными бананами и кофе. В 7:30 местный оджек отвез нас на 3км от деревни к началу тропы, содрав за это 50ТР (почему нельзя было использовать для этой цели мотоцикл Утека, я так и не понял из-за языкового барьера).

Несмотря на слегка раскисшую от дождя тропу, путь был не особенно трудным, и до начала деревни Аваи, где живут лойнанги, мы дошли всего часа за полтора. Половина пути идет в гору, половина – вниз. Пока дошли – дождь прекратился. Как выяснилось, в Аваи сейчас живет всего 5 семей лойнангов, но их дома находятся далеко друг от друга, и деревня поэтому растянута более, чем на 1км. Времени у нас было достаточно, и мы посетили 3 дома, напоминавших скорее большие шалаши. В остальных домах хозяев на тот момент не было. Живут лойнанги по-простому: ловят в лесу птичек (например, диких кур) с помощью самодельных ловушек, рыбачат в ближайшей речке с помощью острог и самодельных «гарпунных ружей» (с резиновой тетивой из автомобильных камер), выращивают бананы, ну и собирают в лесу то, чего найдут съедобного. Говорят на своем языке, жуют бетель (отчего зубы красные), верят в духов, держат в хозяйстве кое-какую живность вроде кур, собак и кошек (собак и кошек – не для еды). Гологрудых женщин, о которых говорил Эдди, в деревне не было: похоже, что часть населения деревни вообще ее покинула и перебралась в лес подальше от цивилизации. Цивилизация уже наложила на лойнангов свою лапу: детишки одеты в футболки, в домах – железная утварь, на гарпунах – резиновые резинки... К тому же в их деревне постоянно проживала одна семья из «современного мира»: она занималась заготовкой побегов ротанговой пальмы в окрестном лесу. Большие связки этих побегов, метров по 10 длиной, мы видели на тропе, когда подходили к деревне. Потом этот ротанг сплавят вниз по реке в виде плотов до ближайшей дороги.

Короче, лойнанги не производили впечатления дикого племени, хотя индонезийцы, как я сам не раз слышал, по-прежнему называют их между собой «оранг-утангами», т.е. «лесными людьми» (orang hutan). Из «белых людей» я здесь тоже не был первым: до меня приходила группа колумбийцев из 5 человек и еще вроде бы одна испанка. Правда, одна девчушка из семейной группы (мать и двое детей), которую мы повстречали на берегу реки, при виде меня явно испугалась и разревелась, но вскоре успокоилась. Мамаша, с черными от бетеля губами, несла на спине сплетенный из ротанга узкий «рюкзачок» с зелеными бананами. Я примерил это ношу на себя, заодно сфотавшись с тем семейством за компанию. «Рюкзак» не очень тяжелый (примерно 15кг), но узкие «лямки» из ротанга сильно впивались в плечи. Чтобы нести такой груз, нужна немалая тренировка.

24.-Люди-племени-лойнанг-1.jpg

25.-Люди-племени-лойнанг-2.jpg

26.-Люди-племени-лойнанг-3.jpg

27.-Люди-племени-лойнанг-4.jpg

К фотосъемке лойнанги относились спокойно, без проблем разрешая снимать себя на фото-видео в домах и «на улице». Папа Йонто оставлял в каждом доме по горсти конфет и по несколько сигарет. Вообще-то лойнанги делают «самокрутки», используя вместо папиросной бумаги какие-то листья, и фабричные сигареты для них пока роскошь. Табак, впрочем, покупают на рынке. Никакого «самоуправления» у них нет, староста в деревне тоже отсутствует.

В последнем из посещенных нами домов, самом большом, я попросил у хозяина два кусочка тонкого ротанга. Один использовал для починки своего сандалета, который не выдержал перехода вброд через горную реку, а другой взял на память как сувенир.

Пробыв в гостях у лойнангов часа три-четыре, мы пошли обратно. Выйдя к исходной точке в 15:00, в оговоренное утром время, мотоцикла там не обнаружили. Подождали минут 15-20 и пошли в Балинару пешком. Утек появился на своем мотоцикле лишь тогда, когда мы прошли уже почти полпути. В Балинаре засиживаться не стали, лишь попили кофе дома у Папа Йонты. Я расплатился с «главным гидом». Ожидал, что Мохамад тоже будет вымогать деньги за свою работу «переводчиком», но этого, к счастью, не случилось: видимо, Папа Йонто выделил ему долю из своего заработка.
В Ампану мы с Утеком прибыли уже по темноте, часов в семь вечера. После дождя отдельные участки горной дороги сильно раскисли, и ехать по ним приходилось с большой осторожностью. На одном скользком спуске я даже предпочел пройтись для безопасности пешком; получилось не намного медленней, чем на мотоцикле с Утеком. Нас в дороге немного прихватил дождик. Непромокаемую накидку я доставать не стал, следую примеру своего «водителя», поэтому слегка подмок и продрог, как и Утек. К концу дороги Утек явно простудился и вовсю чихал.

Я потратил в Ампане уже достаточно времени и денег, поэтому собирался сразу же на вечернем автобусе ехать в следующий пункт своего маршрута – город Посо, в 5 часах езды (примерно 200км) к западу от Ампаны. Эдди вчера сказал, что последний автобус в Посо отходит примерно в 20:00. Прежде, чем ехать в гостиницу за оставленными там вещами, я попросил Утека завернуть в автобусное агентство. Сегодня вечером на Посо еще было 2 автобуса, но свободных мест в них, увы, не осталось. Пришлось оставаться в Ампане еще на одну ночь. Для разнообразия решил разместиться в другой гостинице – Hotel Victory: подальше от центра, но немного дешевле (85ТР вместо 90) и гораздо чище, чем «Оазис». Напоследок еще раз «напряг» Утека, и мы перевезли из «Оазиса» мои вещи. Заплатил ему за лишнюю суету 5ТР сверху (200ТР я отдал ему еще вчера, до начала поездки).

Днем я ничего не ел, кроме кусочка кекса и пары ломтиков жареных бананов на завтрак, поэтому после размещения в гостинице сразу же совершил набег на первые попавшиеся варунги и накупил на ужин всяких «вкусняшек»: мартабак, сатэ (крошечные шашлычки из курятины, всего по 1ТР за штуку) и разных напитков в запечатанных пластиковых стаканчиках. Пока я промышлял себе пропитание, на улице меня отловил Эдди на своем мотоцикле, и я доложил ему о результатах своей «экспедиции». Суть такова: я ожидал большего. Племя оказалось не совсем диким, джунгли – не совсем нетронутыми, а из интересной живности видел только птиц-носорогов (несколько раз, но очень издалека) и черных макак. Точнее, самих макак мы даже не видели, только слышали их крики и заметили качание веток на высоком дереве вдали от нас.


2 марта, среда
Вчера, когда я покупал билет в офисе автобусной компании, продавший мне билет мудила без тени сомнения сказал, что мой автобус отправляется в 8:00 от этого самого офиса. На самом билете время отправления указано не было. В 7:00 я прошелся налегке от гостиницы до офиса, чтобы лишний раз проверить информацию. Другой мудила, сидевший рядом с еще закрытыми дверями того офиса, сообщил, что автобус отходит не от офиса, а от автостанции. Автостанция была недалеко, в паре сотен метров, и я не поленился сходить и туда. Там сказали, что автобус отходит в 9 или 10 часов утра, и вроде бы, действительно, от автостанции, а не от офиса. Чтобы не рисковать, я к 8:00 все же приехал со своими рюкзаками к автобусному офису; подвез меня водитель грузовика, ночевавший в той же гостинице, где и я. Офис уже был открыт и здесь, наконец, выяснилось окончательное место и время отправления автобуса в Посо: от офиса, в 10:00 (а вовсе не в 8:00). К счастью, у меня было чем занять оставшееся время. Бросив большой рюкзак в офисе, я прогулялся до центрального рынка, там в одном из варунгов позавтракал курятиной с рисом и кружкой кофе (12ТР), поболтал за едой с одним норвежцем, тоже любителем местных дешевых закусок, который приехал в Индонезию на два месяца, и там же, в варунге, скоротал за столом еще часок, наверстывая дневниковые записи за последние дни. Между делом пофотографировал бенди – цветастые конные повозки, которые собрались у рынка в ожидании пассажиров. В 10:00, когда я вернулся к офису, не было и намека на автобус. Еще около часа я сидел на жаре и «писал мемуары», и уже начал слегка нервничать, когда около 11 часов утра появился, наконец, автобус.

28.-В-закусочной-на-рынке-в.jpg

29.-Бенди-на-рынке-в-Ампане.jpg

Поездка из Ампаны в Посо не ознаменовалась никакими событиями. Дорога шла рядом с морем, иногда буквально в нескольких метрах от воды. Берег не очень живописный: мангры, камни, редкие куцые бухточки с грязным песком... Вдоль дороги тянутся посадки какао и кукурузы, но доминируют, конечно, плантации кокосовых пальм. Повсюду лежат кучи кокосовых орехов, целиком и «по запчастям», сушится на солнце копра; эти же орехи везут по дороге на бычьих повозках. Я сидел на переднем ряду, сразу за водителем. Водитель, молодой парень, был такой же зачуханный и раздолбанный, как и его автобус. Босой ногой он давил на педали, а одна рука у него все время была занята либо сигаретой, либо ручкой магнитолы, на которой он чуть ли не каждую минуту регулировал громкость звука. Купив в придорожной забегаловке несколько початков вареной кукурузы, этот водила, на прекращая движения по узкой извилистой дороге, умудрился перекусить, одновременно руля, очищая кожуру с початков и еще закусывая это дело какой-то прилагавшейся к початкам смесью из пакетика. Перед каждым ухабом (а их было предостаточно) водила сбрасывал скорость почти до нуля, видимо, справедливо опасаясь, что его автобус может развалиться на ходу. По этой причине, а также из-за многочисленных остановок на заправку-перекус-загрузку-разгрузку, мы ехали до Посо не обычные пять часов, а все шесть.

В Посо меня ждала неприятная новость. Оказалось, что все автобусы из Посо в Тентену уходят в первой половине дня, а вечером есть лишь проходящие «дальнобойные» рейсы. Ближайший из них (и, похоже, единственный на сегодня) должен проходить лишь в 7 часов вечера. Уже зная по сегодняшнему опыту, что «7 часов» на Сулавеси легко могут превратиться в 9 или 10, я решил не торчать несколько часов у черта на куличках (высадили меня не в центре Посо, а на полицейском посту при въезде в город, где останавливаются все проходящие автобусы), скучая на скамейке в компании местных «гаишников», а заскочил в остановившийся у поста микроавтобус, направлявшийся в поселок Напу, в трех часах езды на северо-запад от Посо. В моем путеводителе было лишь несколько слов о том, что в долине Напу есть древние мегалиты.

Если бы бемо сразу же поехал в то место, я бы посмотрел, что это за долина. Но бемо начал колесить туда-сюда по городу Посо, собирая пассажиров, и это грозило растянуться часа на полтора. Поэтому я опять на ходу изменил свою программу и решил заночевать в Посо, чтобы с утра двинуть в Тентену, т.е. вернулся к первоначальному плану. Водитель бемо высадил меня в центре Посо у первого попавшегося лосмена (маленькой гостиницы), явно не предназначенного для иностранцев, с номерами от 50ТР, что меня вполне устроило. К тому же прямо на выходе из лосмена располагалось автобусное агентство, от которого, как меня заверили, завтра с утра можно будет уехать прямо в Тентену.

Судя по запаху, в одном из ближайших от гостиницы варунгов жарили рыбу. Я уже успел проголодаться и заказал себе порцию (20ТР за кусочек жаренной на мангале рыбы вместе с рисом, тарелочкой супа и тарелкой какой-то травы типа нашей мяты в качестве приправы). Пока готовили рыбу, я перешел на другую сторону шоссе, где на тротуаре кучками были разложены на продажу плоды дуриана, и стал торговаться, чтобы купить себе один на вечер. Сегодня мне захотелось потешить себя уже подзабытым вкусом этого «короля фруктов» ЮВАзии. Сезон дурианов на Сулавеси, похоже, только начался. В Манадо я вообще их не видел на рынках, в Ампане дурианами торговали всего в одном-двух местах и просили 30ТР за плод среднего размера (что мне показалось дороговато), здесь же, в Посо, прилавки с дурианами попадались уже довольно часто. Я сторговал себе маленький дурианчик, но тут раздался громкий шлепок, и к моим ногам вместо дуриана прикатился мотоциклетный шлем: в 10м от меня дорогу не поделили микрогрузовик и мотоцикл. Мотоциклист либо хорошо молился Аллаху, либо просто обладал хорошей реакцией, т.к. был жив-здоров и с досады пинал расколотый на куски пенопластовый термобокс, который, очевидно, был до этого привязан к багажнику мотоцикла. Судя по звуку, удар пришелся именно в термобокс. Похоже, обошлось даже без крови. Мотоциклу повезло меньше: его затянуло под заднее колесо микрогрузовика. Надо отдать должное местным «гаишникам»: они появились на месте ДТП уже через пару минут. Толпа зевак, естественно, собралась еще раньше. Продавец дурианов забыл про меня и присоединился к зевакам, так что я вернулся к своей рыбе. Хорошенько подкрепившись, я все же купил потом маленький дуриан и умял его за милую душу в своей каморке с потолочным вентилятором. Осталось только завалиться спать под музыку в наушниках плеера.

...Когда я ждал попутный транспорт на посту дорожной полиции при въезде в Посо, то невольно наблюдал процесс взимания взяток: все водители проезжавших мимо автобусов, больших и маленьких, отстегивали «гаишникам» по несколько тысяч рупий. Обыденность, с которой это делалось, заставила меня засомневаться: может быть, это и не взятки вовсе, а узаконенные дорожные сборы? Но, с другой стороны, никаких квитанций водителям не выдавалось, и никаких записей в журналах не делалось. Да и выражение, с которым «гаишник» кидал мятые купюры в ящик своего письменного стола, наталкивали все же на вывод о взятках.


3 марта, четверг
Встав в 6:30, собрал вещи и позавтракал в варунге рядом с гостиницей, взяв курятину с лапшой и чашку кофе (15ТР). Часов в восемь открылась «автобусная контора», и очередной мудила продал мне билет до Тентены за 35ТР, сообщив при этом, что меня подберут прямо от гостиницы, и что произойдет это в самом ближайшем будущем. Так что я беззаботно сидел на лавочке, учил слова по словарю и фотал красивого ручного попугайчика, сидевшего на жердочке у входа в лосмен. Где-то спустя час объявился оджек и тот мудила, что продал мне билет на автобус, сказал, что транспорт в Тентену пойдет не отсюда, а от терминала, до которого надо ехать на оджеке 5км. Надо так надо: лишние 5ТР на оджек – не такие уж и большие расходы. Однако на терминале выяснилось, что ближайший автобус до Тентены ожидается лишь в 12:00 по «индонезийскому времени», т.е. на самом деле это может быть часа на два позже. Причем билет на тот автобус стоил всего 20ТР, а не 35ТР, которые я заплатил мудиле. Самое обидное было то, что утром из терминала уже ушло в Тентену два бемо; зная о них, я бы не терял зря время, сидя у гостиницы. Времени до отхода автобуса было много, как минимум 2 часа, так что я, выпив пару стаканчиков холодного яблочного напитка, решил смотаться до автобусной конторы и обратно, чтобы разобраться с тем мудилой, высказать ему на индонезийском и русском языках все, что я о нем думаю, отдать ему билет и забрать деньги. Мотоциклист-оджек, который меня привез к терминалу и который, по всей видимости, был приятелем того мудилы, похоже, испугался назревающего скандала. Парень, работавший в варунге при терминале, где я пил яблочный напиток, тоже почему-то настойчиво отговаривал меня от визита в автобусное агентство. Возможно, мой отнюдь не мирный вид наводил его на опасения за здоровье мудилы. Но в этот момент откуда-то возник автомобиль-внедорожник, и мотоциклист-оджек объявил, что водитель этой машины готов отвезти меня в Тентену прямо сейчас всего за 20ТР. Я не поверил и три раза переспросил: почему так дешево? Мне объяснили, что машина все равно идет в Тентену, и водитель готов взять попутных пассажиров по цене билета на рейсовый автобус. Так что в итоге обошлось без разборок с мудилой. Правда, от терминала джип поехал не прямо в Тентену, а обратно, в Посо, и еще забрал там нескольких пассажиров, вернувшись потом снова к терминалу. Но это не заняло много времени, и вскоре мы уже были на пути в Тентену. Дорога туда из Посо (60км) заняла на джипе чуть больше часа (на бемо – обычно 2 часа). По прибытии в Тентену оказалось даже, что мне не нужно платить те 20ТР за джип, что я уже приготовил: их, вероятно, уже отдал за меня мотоциклист (приятель мудилы) на терминале в Посо: похоже, он и на самом деле испугался за своего друга и готов был от меня избавиться, даже заплатив за билет из своего кармана.

Утреннее ожидание возле гостиницы в Посо имело и свои плюсы: пока я расслаблялся там на лавочке, один англоговорящий «абориген» подсказал мне недорогую гостиницу в Тентене, не обозначенную в «Лонли Плэнет» (Hotel Dolidi), и подробно объяснил, как ее найти. От автобусного терминала на окраине Тентены, где меня высадили, я добрался до гостиницы на оджеке за 3ТР (2-3км). Подсказанная мне гостиница на самом деле оказалась очень неплохой: со скромными, но чистыми и недорогими номерами за 60ТР, с пивом в ресторане за 30ТР, верандой и, самое главное, с видом на реку и горы. Река Посо, вытекающая из одноименного озера как раз в Тентене, пролегала прямо под ногами: мой номер выходил на веранду, сделанную на сваях над водой, да и само здание гостиницы и прилегающего к ней ресторана было тоже на сваях. Выше и ниже по течению в реке виднелись длинные клиновидные загородки из жердей – ловушки для мигрирующих из озера угрей (местная специфика). Удивительным образом лесистые горы на другом берегу реки, наполовину скрытые за клочьями облаков, напоминали ландшафт в окрестностях города с очень похожим названием Тена в амазонской части Эквадора, буквально на другом конце земли.

Хозяйка (точнее, одна из членов семьи, содержащей этот лосмен) немного говорила по-английски. В гостинице я был единственным постояльцем, и вообще первым постояльцем в этом месяце, если судить по журналу регистрации. Я бегло просмотрел этот журнал: из иностранцев здесь останавливались лишь единицы, 99% постояльцев были индонезийцы (в основном «дальнобойщики», водители грузовиков).

Прописавшись, я прогулялся с километр до центра Тентены и обратно. За те 10 лет, что прошло после выпуска имевшегося у меня издания LP, рядом со старым узким мостом через реку успели построить новый, более современный, а угорь из обычного повседневного блюда перешел в разряд деликатесов, идущих в рестораны и на экспорт. Зато на «витринах» крошечных ресторанчиков, которые в количестве 5-6 штук прилепились над рекой в промежутке между двумя мостами, я обнаружил другую местную специфику – жареных летучих мышей. Обнаружилось это случайно, когда, показав пальцем в тарелку с мясом необычного вида, с кучей мелких косточек и кусочками кожи, я спроил у хозяйки: «Апа ини?» («Что это?»). В ответ хозяйка ресторанчика радостно замахала руками и сообщила: «Бэтмэн, Бэтмэн!» По-местному это блюдо называется «панИки». Отложив его дегустацию на потом, я прошелся до гостиницы «Виктори», о которой знал из путеводителя, что там хорошо говорят по-английски и обладают необходимой для туристов информацией. Выяснил там примерно, как добраться из Тентены до границы национального парка «Лоре Линду», который я хотел посетить, и заодно поснимал на фото-видео молодого самца птицы-носорога (по местному – «бурунг ало») того же самого эндемичного вида, что я уже несколько раз наблюдал на Сулавеси в природе. Ало (такое было имя у птицы) свободно, без привязи, сидел на маленьком дереве и забавлялся, дербаня своим мощным клювом старые соломенные гнезда каких-то мелких птичек. В перерывах между этими упражнениями он чистил перья и ковырялся клювом в оранжевых крупных цветах.

30.-Птица-носорог.-Тена-1.jpg

Обратно до своей гостиницы я дошел тоже пешком. По пути взял в одном из «речных ресторанчиков» закусок себе на ужин: по кусочку жареной курицы и жареной рыбы, а в виде бесплатного приложения мне дали в пакетике два кусочка клубней маниока, обжаренных в масле до хрустящей корочки. По сравнению с мадагаскарским вареным маниоком, который не лез в горло, жареный был вполне съедобен и даже вкусен. Хотел посмотреть на живых угрей, которых, по словам хозяйки гостиницы «Виктори», держат в сетчатых садках в реке у старого моста, но сегодня, видимо, выдался неурожайный на угрей день, и ни одного из них в наличии не оказалось.

Поужинал в гостинице, на веранде, наблюдая за размеренной жизнью на реке. Кто-то проплывал мимо в долбленом каноэ, кто-то из соседнего дома стирал в реке белье, а один раз под моей верандой проплыл под водой молодой «абориген» с маской и длинным гарпуном. Судя по нескольким «карасикам», белевшим в садке у него в руке, рыба в реке Посо еще осталась. В десятке метров от меня, в построенном над рекой ресторанчике, собралась какая-то христианская сходка из нескольких женщин и двух десятков маленьких ребятишек. Проповедовал мужик, а ребятня периодически орала «Алилуйя!» и зачем-то при этом громко топала ногами.

Позже, когда стемнело, я взял в ресторане бутылочку «Бинтанга» и релаксировал в деревянном кресле на веранде возле своего номера. Прямо над головой, рядом с электрической лампочкой, активно охотились на мошек пять или шесть гекконов, время от времени выясняя между собой отношения. Среди них верховодил не самый крупный, но самый толстый экземпляр с раздвоенным хвостом: в двух сантиметрах от кончика хвоста у него образовался отвилок примерно 1см длиной.


4 марта, пятница
В семь часов утра я перекусил в своей гостинице кофе с кексом (бесплатно), вышел на улицу и нанял за 3ТР оджек до нового рынка, расположенного на другом берегу реки в паре километров от нового моста. Хотел посмотреть там на живых «паники» (летучих мышей), но их в продаже не оказалось. Продавцы мяса (другого, не мышиного) пояснили: «Паники хабис!» - «Мыши закончились!». Видимо, старые пещеры с летучими мышами разорили, а новых еще не нашли. Чтобы не возвращаться с рынка с пустыми руками, купил солено-сушеную рыбку (3ТР), арбуз (15ТР) и два авокадо (3ТР). От рынка вернулся к новому мосту, рядом с которым находился сарай со столом внутри – агентство по продаже автобусных билетов. Там я узнал, что отсюда сегодня можно будет уехать в долину Бада за 60ТР примерно в 11 часов утра, а потом, после Тентены, можно будет уехать на юг, в Рантепао. Времени до автобуса на Баду еще оставалось много, и я посетил один из тех ресторанчиков на сваях, что находятся между двумя мостами. Раз не получилось посмотреть на рынке на живых «паники», то я решил попробовать их в жареном виде. Утром я был в ресторане единственным посетителем. На стол принесли тарелку супа, тарелочку с жареной свининой, тарелочку с мелко порубленными и зажаренными летучими мышами и огромную чашу вареного риса. Все это удовольствие стоило 25ТР – меньше 3 долларов. Внизу в реке плавали рыбки, и я подкармливал их рисом. Из-за обилия специй мясо летучих мышей по вкусу мало чем отличалось от свинины, только костей было побольше. Но с голодухи есть можно, особенно если закусывать рисом. Нажрался так, что хватило до конца дня.

32.-Варунг-в-Тене-с-закуско.jpg

Оставив на хранение в гостинице половину вещей, я в 10:30 приехал на оджеке к новому мосту. Бемо еще не было, и я прошел до старого моста, под которым находятся садки со свежей рыбой. В одном из садков плавало три угря (один из них – уже брюхом кверху). «Двухметровых монстров», о котором писал мой путеводитель, среди них не было: длина самого крупного экземпляра едва ли превышала 1м.

Расстояние от Тентены до деревни Бомба, которую я собрался сегодня посетить, по карте составляет напрямую примерно 50км, но дорога сложная, узкая и местами сильно разбитая, поэтому бемо полз туда не меньше пяти часов. За деревней Тонуса дорога долго идет вверх, забирается на горный хребет, потом петляет среди его отрогов, пересекает по мостам несколько речек и в конце концов спускается в долину Бада (Bada Valley), где находится деревня Бомба и еще больше десятка других деревень. Населенных пунктов по пути к долине нет, если не считать двух закусочных возле моста через самую крупную речку, в 18км не доезжая до долины. Пока мы стояли возле закусочной (народ обедал, а я не был голоден после обильного завтрака), я вышел размять ноги и получил предложение от «аборигенов» отведать местной самогонки из сока саговой пальмы. Называется сей напиток «чаптикус» (captikus), что буквально переводится как «мышиная печать» (почему так его обозвали – никто мне объяснить не смог). По вкусу и крепости этот напиток похож на наш «первач».

В Бомбе меня подвезли прямо к лосмену – местной гостинице. Название поселка никак не связано с военными действиями: на местном языке так называются растительные волокна, которые когда-то массово производились здесь из одноименных деревьев. Хотя я включил в свою программу посещение Бомбы в основном из-за нацпарка «Лоре Линду», южная граница которого проходит рядом, по краю долины, основной туристической достопримечательностью долины Бада является все же не природа, а древние мегалиты – каменные статуи с человеческими лицами.

Не успел я «прописаться» в лосмене, как нарисовался местный гид с легко запоминающимся именем Сахар, и мы договорились с ним об экскурсии к мегалитам на завтра за 100ТР. Кроме меня, в гостинице остановился еще один турист – весьма пожилой, но бодрый дядечка из Германии, который свободно говорил по-индонезийски. Вечером я попил с ним за компанию чая, пока он ужинал в ресторанчике при гостинице (сам я обошелся на ужин копченой колбасой, еще оставшейся из дома), и попросил у него посмотреть книжку про Сулавеси со статьей о мегалитах. Там было написано, что в долине Бада насчитывается десятка полтора мегалитов. Самый крупный из них – размером 4.5м (считая, по-видимому, и подземную часть, т.к. надземная, как я убедился на следующий день, не превышает 3.5м). Возраст мегалитов – примерно 1 тысяча лет. Кто и зачем их здесь поставил – точно не известно. По одной гипотезе, рядом с мегалитами совершались жертвоприношения.


5 марта, суббота
Перекусив в лосмене «комплексным завтраком» (рис, жареная рыба, кофе – 15ТР), я с гидом Сахаром отправился на знакомство с древними мегалитами. Глядя на Сахара, одетого, как на сафари (ковбойская шляпа, длинные гольфы и какие-то нелепые туфли типа наших калош – подарок итальянского туриста), я спросил: можно ли мне во время экскурсии обойтись шортами и легкими сандалиями. «Ноу! Ноу гуд!» - заявил Сахар. Немец вчера тоже говорил, что на пути к мегалитам много колючек, и что без мачете там вообще, мол, не пройдешь. Видимо, немца водили по каким-то другим тропам, потому что мне ни разу так и не пришлось переобуваться в резиновые сапоги и надевать длинные штаны, и я их зря протаскал всю дорогу.

Часов шесть мы с Сахаром лазили по тропинкам и рисовым полям и успели посмотреть за это время 3 мегалита, не считая еще одного маленького, который был установлен в виде монумента на пьедестал в какой-то деревушке прямо посреди шоссе. Начали осмотр с самого большого мегалита, с ясно выраженными мужскими причандалами. В книжке у немца про один дальний мегалит было написано: представляет интерес лишь для археологов и мазохистов. По-моему, это замечание можно отнести к большинству здешних мегалитов: штуки 2-3 вполне достаточно, чтобы получить о них представление. К тому же меня больше интересовала дикая природа, а ее в долине Бада осталось немного. Из живности встретилась лишь крупная хищная птица типа болотного луня (птичья серая мелочь – не в счет), да еще колония крупных роющих ос. Утром возле лосмена видел также пару браминских коршунов. Еще встретилось интересное дерево с очень крупными плодами: как большие грейпфруты, только несъедобные. Сахар сказал, что из половинок этих «мячей» местный народ делает удобные легкие шапочки.

33.-Шляпное-дерево.-Долина-.jpg

34.-Мегалит.-Долина-Бада-1.jpg

35.-Мегалит.-Долина-Бада-2.jpg

На обратном пути нас настиг дождь, и мы с полчаса пережидали его на веранде чьего-то дома в маленькой деревушке. Намотав за время экскурсии 15-20км (самый дальний монолит, он же и самый крупный, находится в 7км от деревни Бомба, остальные – поближе), мы часа в два пополудни вернулись к исходной точке маршрута. Я расплатился за экскурсию и за гостиницу, чуток отдохнул и отправился в марш-бросок через горы обратно в Тентену. Ближайший бемо из долины Бада в Тентену должен был идти лишь завтра после обеда, а торчать в Бомбе без дела целые сутки мне не хотелось. К тому же мне было интересно пройтись по почти нетронутому горному лесу, через который пролегала дорога на Тентену. Судя по самодельной карте в лосмене и по опросам нескольких «аборигенов» (включая гида Сахара), расстояние от Бомбы до Тентены составляло 60км. Я намеревался идти не до самой Тентены, а до деревни Тонуса, где начинается равнина и исчезают джунгли. От Тентены до Тонусы, как я узнал ранее, примерно 18км, т.е. от Бомбы до Тонусы получалось 42км. Первые 3-4км меня подвез грузовик, направлявшийся в Тентену. Можно было проехать в его кабине до самой Тентены, но я уже настроился на поход, и попросил меня высадить, как только начались джунгли.

В кронах деревьев возились какие-то пичуги, громко орали попугаи, но было не до наблюдений: дорога шла круто в гору, и приходилось топать без остановок, чтобы не расслабляться и не сбивать дыхание. Лишь в одном месте я притормозил и достал из сумки бинокль, чтобы рассмотреть одиночную черную макаку, промелькнувшую среди веток большого дерева. Издалека она была похожа на самца гориллы, с такой же серебристой спиной. Но макака больше не объявилась.

Я планировал переночевать в палатке где-нибудь у ручейка, но под вечер пошел дождик, который, похоже, и не собирался стихать. На этот случай у меня был предусмотрен запасной вариант – закусочная у реки, где меня угощали «чаптикусом». До нее от Бомбы, как я выяснил, было 18км. Дошагал туда как раз к наступлению темноты. В закусочной на тот момент обитало трое «абригенов» мужского пола. Они без вопросов согласились предоставить мне уголок для ночлега и поделились нехитрой трапезой, которую приготовили себе на ужин – вареным рисом с кусочками ужасно острой курятины. Когда «аборигены» узнали, что я иду пешком в Тентену, одним из вопросов было: не принимаю ли я лекарств типа допинга? Видимо, для них идея о том, что можно просто так, по своей воле, пройтись несколько десятков километров, трудно постижима, хотя для их бабушек и дедушек такие прогулки наверняка были обычным делом.

Ночевал на полу в дощатой пристройке к закусочной, деля один большой матрас с двумя «аборигенами». Как и на горе Клабат, пришлось натягивать на себя всю теплую одежду, но все равно было прохладно. Зато москиты при такой температуре отсутствовали.


6 марта, воскресенье
Встал в 6:00, хлебнул кофейку (воспользовался теплой водичкой из термоса на кухне), оставил на крышке термоса 15ТР в благодарность за гостеприимство и за те три куриных яйца, что я прихватил в дорогу из большой посудины, доверху наполненной вареными яйцами, и продолжил путь. Дождя уже не было, над джунглями висели клочья тумана. Дорога скакала по увалам то вверх, то вниз, не давая особо расслабляться. По случаю воскресного дня движения на дороге почти не было: за день проехало лишь несколько машин (в основном навстречу) и десятка два-три мотоциклов. Утром, когда проглянуло солнце, видел гревшуюся на асфальте кобру длиной не меньше 2м. Пока доставал из рюкзака видеокамеру, кобра «слиняла». Наблюдал также 2-3 вида новых для себя видов птиц, названий который так и не узнал: нет определителя.

По моим подсчетам, от закусочной до деревни Тонусу сегодня мне предстояло пройти 24км. Где-то в час дня, когда я прошел уже порядка 20км, из разговора с притормозившим возле меня мотоциклистом выяснилось, что до Тонусы осталось не 4км, а 20! В закусочной, где я ночевал, меня тоже слегка насторожила озвученная там цифра (ребята сказали, что расстояние от закусочной до Тонусы составляет 40км, а не 24), но я отнес это к плохому пониманию вопроса из-за языкового барьера. Теперь же оказалось, что ребята в закусочной были правы, а неправы были те раздолбаи в Бомбе, которые уверяли, что от Бомбы до Тентены – ровно 60км, и которые нарисовали на стене в лосмене карту, утверждавшую то же самое. Об одной детали они забыли упомянуть: 60км было не до Тентены, а до Тонусы, где кончается трудная горная дорога, и откуда до Тентены остается еще почти 20км! Так что в середине дня меня ждал очень неприятный сюрприз: предстояло топать по жаре еще два десятка километров. Несмотря на то, что дорога к тому времени уже шла в основном под горку, приятного в этом было мало. Я уже прикидывал, что выйду «из джунглей» лишь под вечер, но, к счастью, последние километров десять меня добровольно и бесплатно подвезли на грузовике, везущем из леса связки побегов ротанговой пальмы. Ехал в грузовике, стоя на пучках ротанга и уклоняясь от веток деревьев, свисающих над дорогой.

36.-Озеро-Посо-и-город-Тена.jpg

Где-то в 15:30 я, наконец, достиг деревни Тонусу. От нее еще оставалось километров пять до водопада Салопо, рядом с которым я собирался заночевать. Тащиться туда пешком уже не хотелось, и я «арендовал» оджек за 10ТР. Мотоциклист, с которым я договаривался, в тот момент распивал в компании друзей слабоалкогольный напиток туак, который в этой местности называют «сагуэр» и который, как и чаптикус, получают из сока саговой пальмы. Я, естественно, не отказался от предложения его попробовать. В отличие от чаптикуса, вкус у сагуэра весьма приятный, похож на слегка газированный квас, с приятным горьковатым послевкусием. Если верить «абригенам» (а верить им можно далеко не всегда), то крепость сагуэра составляет всего 1% алкоголя, в то время как крепость чаптикуса достигает 50%. Несмотря на чисто условное содержание спирта в сагуэре, мой мотоциклист был явно навеселе, и мотоцикл по дороге заметно вилял из стороны в сторону. Возможно, мотоциклист слегка «добавился» чаптикусом.

За проход к водопаду пришлось заплатить 5ТР и записаться в специальном журнале. В воскресенье водопад, похоже, пользуется большой популярностью у местного населения, и мне навстречу попадалось много людей. Но ко времени моего прихода к подножию водопада там почти никого не осталось. Водопад Салопо весьма симпатичный, со множеством «рукавов» и каскадов, ниспадающих по круглым слоистым утесам. Поднявшись по тропке на пару сотен метров от подножия водопада, я нашел удобный ровный пятачок для палатки. Совсем рядом была мелкая заводь, обрывающаяся вниз 10-метровым каскадом. У берега в воде лежал большой плоский камень, и я устроил костер прямо на нем, чтобы не оставлять кострище на берегу (судя по отсутствию кострищ на берегу «водопадной» речки, у «аборигенов», в отличие от россиян, на пикниках принято обходиться без костров).
На ужин доел колбасу и попил какао, заварив его вскипяченной на костре водой. Купаться в заводи не стал, т.к. к вечеру уже было не жарко. Пока шарился в поисках более-менее сухих дров (а с сухими дровами в тропическом лесу всегда проблема), видел на тропе какую-то черную змею, вернее, лишь хвост от нее, который быстро скрылся в зарослях. Спалось под громкий шум воды отлично, было лишь слегка душновато, несмотря на небольшой бриз (падающая из заводи вода увлекала за собой постоянный поток воздуха, поэтому дым от костра шел не вверх, как полагается, а в сторону и затем вниз, под водопад).

37.-Водопад-Салопо-1.jpg

38.-Водопад-Салопо-2.jpg

7 марта, понедельник
Вскипятив утром воду для кофе, я скинул остатки костра с плоского камня в воду, собрал вещи, свернул палатку и «двинул на выход». Возле первых же жилых домов мне предложили услуги оджека до Тентены. Сторговались за 15ТР. По пути тормознули у придорожной закусочной и выпили с мотоциклистом бутылочку сагуэра, и еще одну бутылочку я взял с собой. Стоимость этого «кваса» в закусочной была смешная: всего 1,5ТР (т.е. примерно 5 рублей) за бутылку 0,6л. Если крепость сагуэра на самом деле равна 1%, то 4 бутылки этого напитка (6ТР) составляют эквивалент одной бутылки пива «Бинтанг»; эффект тот же, а цена в 4-5 раз дешевле.

В Тентене я первым делом узнал об автобусах на завтра до Рантепао, «столицы» региона Тана Тораджа – моем следующем месте назначения. Прямых автобусов туда не было, и ночных автобусов тоже не имелось, но был утренний автобус до Палопо, что в двух часах езды от Рантепао. Былет на него можно было купить завтра утром, перед отправлением. В одном из «речных ресторанчиков» я очень сытно позавтракал курятиной, рыбой и рисом (25ТР). Поселился в том же «Hotel Dolidi», где ночевал ранее, и остаток дня просто отдыхал, загорая на веранде, слушая музыку на плеере и заполняя страницы этого дневника. На ужин никуда не ходил: завтрака мне хватило на целый день. Съел лишь купленную три дня назад соленую рыбку и за два приема осилил купленный тогда же арбуз.

Вечером навестил интернет-салон через дорогу от гостиницы. Хотел почитать, что нового в России, но интернет-связь была такой медленной, что я бросил эту затею, проверив лишь свой почтовый ящик.


8 марта, вторник
В 9:00 я покинул гостеприимный лосмен «Долиди» и на оджеке доехал до нового моста. Из того сарая, где я вчера спрашивал про билеты до Рантепао, меня послали к другому сараю, через дорогу. Там я обзавелся билетом на автобус до Палопо (90ТР). Попутно выяснилось, что вчера мне наврали: прямой автобус из Тентены до Рантепао на самом деле имеется, и идет он как раз в ночное время, как я и хотел. Но было уже поздно менять программу: из гостиницы я выписался, а делать целый день в Тентене в ожидании ночного автобуса было нечего. До отправления своего автобуса я обильно позавтракал в «речном ресторанчике», взяв жареную курицу с вермишелью, стакан кофе и пару кусочков «паники» – летучих мышей (когда еще их удастся отведать?) Все вместе обошлось в «стандартные» 25ТР.

Автобус на этот раз был большой, человек на 40; на таких я здесь еще не ездил. Отправились почти вовремя: в 10:20 вместо 10:00. Предстоял долгий 11-часовой переезд. Только объезд озера Посо занял три часа: утром мы выехали от северного конца озера, а во втором часу дня сделали обеденную остановку в городе Пендоло на южной окраине того же озера. В Пендоло одна англоговорящая пассажирка, жительница Рантепао, вроде бы обнадежила меня сообщением, что до Палопо осталось ехать не 8 часов, а всего 4. Но правы оказались все же те, кто при продаже мне билетов в Тентене говорили об 11-часовом пути. И хотя мы ехали без происшествий и поломок, на расстояние не больше 400км ушло 11 часов, как и говорили в Тентене. По пути мы пересекли полосу сильного ливня с грозой и молниями, но в Палопо, к счастью, дождя не было. В десятом часу вечера транспорта из Палопо в Рантепао уже не нашлось. С помощью одного «аборигена» подыскал себе недорогую гостиницу в Палопо, как раз в двух шагах от автостанции, от которой отходят бемо до Рантепао. Абориген получил чаевые в размере 3ТР, а я получил комнатушку за 70ТР с вентилятором и «камар кечил» (туалетом). В том месте, где меня высадили из автобуса, я присмотрел прилавок с дурианами, и после «прописки» в гостинице нанес туда визит. Ужинать не хотелось (по пути во время очередной «перекусочной» остановки я поужинал вермишелевым супом), но для десерта место в животе осталось. Сторговал маленький дуриан за 20ТР и разделался с ним, вернувшись в гостиницу.

[mad-naturalist]

9 марта, среда
В семь часов утра в дверь моей каморки постучали и «подали кофе в постель», в сопровождении маленького пирожка. Не ожидал такого сервиса от гостиницы за 8 долларов. Около 8:00 я выписался, перешел через шоссе в автобусный терминал и вскоре уже ехал в киджанге (пассажирском минивэне) по горной дороге в направлении города Рантепао. На расстояние примерно в 60км ушло два часа. За это время мы поднялись над уровнем моря километра на полтора и затем немного спустились в долину реки Садан, на берегу которой и расположен Рантепао.

От терминала в Рантепао до центра города доехал на таком же агрегате, что распространен в Горонтало, т.е. на маленьком «тук-туке» с пассажирами впереди водителя. Только здесь сие творение человеческого разума называлось не «бентор», а «септор». Поселился в рекомендованной путеводителем гостинице «Wisma Surya», состоящей всего из нескольких номеров. Хозяйка сначала запросила за сутки 70ТР, но, когда я изъявил желание проверить другую гостиницу поблизости, снизила стоимость до 50ТР, что меня вполне устроило. Получил там довольно чистенький номер с окнами на мутную речку и на дерево, где на цепочках сидели два цветастых попугая. Под деревом жили три петуха, тоже на привязи. У каждого из них был треугольный «домик», похожий на карточный.

39.-Попугай-в-Рантепао-1.jpg

Поскольку полдня уже прошло, то в «дальние походы» я сегодня решил не ходить, а лишь ограничился «разведкой» центральной части Рантепао. Обнаружил дешевые «пищевые точки», нашел городской рынок, присмотрел автобусные агентства, где можно купить билет до Макассара и, наконец, разыскал гида, с помощью которого надеялся посмотреть на знаменитую церемонию «томате». Эти церемонии регулярно совершаются в регионе Тана Тораджа, когда нужно проводить в последний путь кого-либо из близких родственников. Обычно эти церемонии случаются в сухой сезон (июль-август), а до этого времени покойничек может ждать несколько месяцев, напичканный химикатами от разложения. Сейчас был пока еще «мокрый сезон», и я особо не надеялся, что удастся увидеть «томате». Йозеф, как звали гида, сносно говорил на английском. О церемониях на ближайшие пару дней ему ничего не было известно. Он пообещал навести справки завтра, чтобы, если повезет, мы смогли бы послезавтра посмотреть на данный ритуал.

А пока я провел остаток дня, загорая возле своей «берлоги» на берегу реки, снимая на видео попугайчиков и наблюдая за разыгравшимся не на шутку под вечер тропическим ливнем с громом и молниями, периодически дегустируя при этом «балок» – еще один напиток из сока саговой пальмы, который производят на Сулавеси. Из путеводителя я знал, что на центральном рынке Рантепао этому напитку отведен целый угол. Но идти на рынок не пришлось: расспросы «аборигенов» позволили найти более близкую «точку». Сам бы я не догадался, что там продавался именно «балок», ведь разлит он был не в бутылки, а в пластиковые канистры емкостью по 10-20л. Из-за языкового барьера у нас с продавщицей возникло недоразумение: мне показалось, что за порцию «балока» она просит 3ТР (т.е. примерно ту цену, что я видел возле озера Посо при покупке сагуэра), но, как оказалось, она сказала «30ТР». Я слегка удивился, когда вместо ожидаемых пол-литра или литра эта порция составила не менее двух литров (это выяснилось, когда я разлил «балок» по пластиковым бутылкам из полиэтиленового пакета по возвращении в гостиницу). Но отказываться уже было поздно, пришлось расправляться с этой покупкой в течение последующих дней (напитка хватило на 3 дня). Если крепость сагуэра возле Посо была примерно 1%, то «балок» мог вполне сравниться по содержанию алкоголя с пивом; отсюда и его более высокая цена. Что касается вкуса, то я бы отдал предпочтение сагуэру.
После того, как утих ливень, я прогулялся по центру Рантепао и набрал себе закусок с уличных прилавков. Ужин состоял из хвостика тушенной со специями рыбы вроде нашего сазана и из десятка «сатэ» – крошечных шашлычков из курятины, стоимостью 8ТР за десяток. К «сатэ» прилагался остро-сладкий соус (похоже, сделанный из растертого в пасту арахиса).


10 марта, четверг
Поскольку с гидом и с церемонией «томате» на сегодня не получилось, я решил исследовать регион Тана Тораджа самостоятельно. В семь часов утра я перекусил кофе с пончиками в забегаловке недалеко от гостиницы и затем на бемо доехал до автостанции. Моей целью была деревня Батутумонга в окрестностях Рантепао (расстояние – примерно 20км по шоссе). От этой деревни я намеревался прогуляться назад в Рантепао напрямую, по проселочным дорогам. Оказалось, что общественный транспорт до Батутумонги (бемо и киджанги) начинает ходить только где-то с десяти часов утра. Пришлось нанимать оджек за 25ТР. По очень крутой горной дороге мы потихоньку доехали до конечного пункта. Сначала было пасмурно и холодно, но ближе к Батутумонге мы поднялись выше облаков. Там жарко светило солнце, и сверху открывались живописные панорамы рисовых полей и гор, укрытых облаками. Среди рисовых террас тут и там торчали круглые гранитные «кочки», создавая сходство с японским «садом камней». Хорошо, что я заехал туда рано утром: чуть позже облака поднялись, частично закрыв небо и горы, и картинка перестала быть такой идиллической.

49.-Крестьянин.-Тана-Торадж.jpg

41.-Рисовые-поля-возле-Бату.jpg

В самом начале похода пришлось сделать крюк километров в пять из-за неточной карты в моем путеводителе. По карте прямой путь из Батутумонги в Рантепао пролегал через деревню Локомата, в 2км к западу от Батутумонги, но на деле оказалось, что из Локоматы в сторону Рантепао есть лишь буйволиная тропа, которой люди даже и не пользуются. Пришлось возвращаться в Батутумонгу, откуда на юг идет нормальная асфальтированная дорога до деревни Тикали, расположенной недалеко от Рантепао. От Тикали до Рантепао уже ходит регулярный транспорт. Вскоре после начала спуска от Батутумонги я попал в деревню Пана, рядом с которой находятся одни из самых древних из скальных захоронений в Тана Торадже. Эти захоронения я уже видел сегодня на окраине Батутумонги и по дороге в Локомату: они представляли собой квадратные дырки в гранитных скалах, с размером отверстий примерно метр на метр, закрытые деревянными «дверками». На этих «дверках», некоторые из которых были расписаны узорами, иногда висели фотографии «обитателей» данных пещер, а также вещи, которыми, они, видимо, пользовались при жизни (например, круглые соломенные шляпы типа вьетнамских). На «крылечках» перед нишами стояли бутылочки с напитками и другие скромные подношения. Если верить путеводителю, то за относительно небольшим входом может скрываться просторная рукотворная пещера – настоящий фамильный склеп. Выдалбливание такой пещеры в граните – дорогое удовольствие: за эту работу иной раз приходится отдать несколько буйволов. Древние захоронения рядом с Паной отличались тем, что деревянные «двери» на многих нишах сгнили, и внутри некоторых отверстий виднелись кости.

47.-Скальные-захоронения-во.jpg

51.-Скальные-захоронения-во.jpg

50.-Указатель-к-захоронения.jpg

Деревянный указатель на этой фотографии свидетельствует о двух вещах: о том, что русские туристы здесь редкие гости, и о том, что местные жители не слишком сильны в географии. Но «аборигенам» это простительно: для них гораздо важнее знать, как правильно выращивать рис.

43.-Архитектура-Тана-Торадж.jpg

42.-Архитектура-Тана-Торадж.jpg

44.-Архитектура-Тана-Торадж.jpg

44а.-Архитектура-Тана-Торад.jpg

45.-Церковь-в-Тана-Тораджа.jpg

На церемонию «томате» я все же попал, и произошло это благодаря свинье. Когда после осмотра древних захоронений я продолжил путь от Паны в сторону Тикали, мое внимание привлекла любопытная картинка: двое парней тащили на плечах бамбуковый шест с привязанной к нему живой свиньей. Пока я доставал из сумки видеокамеру, ребята скрылись из глаз в лесу. Пришлось проследовать за ними по лесной тропинке, чтобы заснять это дело поближе. Через пару сотен метров тропинка вывела меня к крохотной деревушке из нескольких домиков (позже я узнал название этого места – Кируанг), где как раз в самом разгаре была «томате». Увиденная мной свинья была лишь одной из полусотни свиней, которым сегодня пришлось отправиться в мир иной в компании с духом человеческого покойника. На церемонии собралось 200-300 человек. Как я понял из «языка жестов», аборигены были не прочь, чтобы я к ним присоединился. Напротив, они меня сами пригласили.

Из путеводителя я знал, что в подобных случаях от гостей ожидается «презент» родственникам усопшего, навроде блока сигарет. Сигарет у меня не было, но оказалось достаточно и 50ТР, которые я отдал одной из распорядительниц «торжества». Кроме того, я угостил пачкой сигарет (11ТР) группу ребят, которые поделились со мной балоком. Сигареты продавались с мини-прилавков вместе с водой и напитками. Тут же, рядом с кучками сидевших на земле людей, разделывали принесенных в жертву свиней, набивая мясом и потрохами бамбуковые трубки для приготовления традиционного блюда Тана Тораджи под названием «папионг». В центре этой площадки стоял пока еще живой буйвол. Площадка между домов, куда я попал сначала, и где со мной поделились пальмовым вином, была не главным местом действия: основные события развивались на соседней поляне, куда меня тоже вскоре пригласили. Я мало что понял из ритуалов, поскольку по-английски никто вокруг не говорил. Сначала я в составе цепочки из 10-15 человек обошел против часовой стрелки «церемониальную» поляну, на которой лежало два буйвола с перерезанными шеями. Один из них (тот самый, которого я видел несколько минут назад на первой поляне) был принесен в жертву только что, и еще бился в агонии, зияя перерезанным горлом и тоскливо глядя на этот мир еще живыми глазами. Когда я проходил мимо (снимая все это безобразие на видеокамеру от уровня пояса), этот буйвол сильно брыкнулся и едва меня не задел. Второй буйвол уже отмучился и лежал уже без шкуры, белея подкожным жиром. Но оголенные подкожные мышцы еще вздрагивали, когда на них садились мухи. Зрелище не для слабонервных.

Обойдя поляну с буйволами, мы поднялись на одну из примерно двух десятков бамбуковых платформ, и женщины в традиционных красочных нарядах принесли нам чай-кофе-печенье. Минут через 20 мы перешли на другую платформу, на противоположном конце поляны. Для местных жителей эти «маневры», конечно, имели смысл, и каждая деталь церемонии проходила в соответствии с неписаными правилами.

О том, что церемония «томате», на которую я столь неожиданно попал, была не совсем рядовой, говорило присутствие на ней профессионального видео-оператора с регионального ТВ. Среди гостей я заметил и несколько «бледнолицых», но пообщаться с ними мне не пришлось: мы сидели на разных платформах. Я поинтересовался: сколько на местных рынках стоит одна свинья? Оказалось, что примерно 2 миллиона рупий, т.е. 220 долларов. Если умножить на 50, да еще прибавить как минимум двух буйволов, то по индонезийским меркам получается огромная сумма. Но, как я понял, много свиней было подарено гостями или родственниками: на поляну, где рядом с убитыми буйволами лежали живые свиньи в «транспортабельном виде» (т.е. со связанными ногами, и на привязи к бамбуковым шестам), выходил мужик с листочком бумаги и микрофоном в руке и, по-видимому, зачитывал имена тех, кто «внес» ту или иную свинью. После этого свиней уносили и резали уже где-то в другом месте, вероятно, на первой поляне. Где все это время находился человеческий покойник – я не уяснил; скорее всего – на самой высокой платформе, где сидело несколько человек в красных национальных одеждах, и откуда время от времени раздавались мощные одиночные звуки большого барабана.

52.-Церемония-Томате-1.jpg

53.-Церемония-Томате-2.jpg

54.-Церемония-Томате-3.jpg

55.-Церемония-Томате-4.jpg

56.-Церемония-Томате-5.jpg

57.-Церемония-Томате-6.jpg

58.-Церемония-Томате-7.jpg

59.-Церемония-Томате-8.jpg

60.-Церемония-Томате-9.jpg

61.-Церемония-Томате-10.jpg

62.-Церемония-Томате-11.jpg

63.-Церемония-Томате-12.jpg

64.-Церемония-Томате-13.jpg

65.-Церемония-Томате-14.jpg

66.-Церемония-Томате-15.jpg

Спустя час-полтора мне уже надоело сидеть на платформе, и я хотел незаметно удалиться, но окружавшие меня люди наперебой советовали остаться, т.к. «скоро будет маканан» (еда). Но я все же «слинял» с помоста под предлогом того, что, мол, хочу пофотать процесс приготовления папионга. Папионг готовили на кострах возле первой поляны. Время от времени бамбуковые трубки лопались от жара костров с громким, как выстрелы пистолета, треском. Рядом на других кострах опаливали туши свиней и набивали мясом и потрохами новые «порции» папионга. Судя по всему, на церемонии съедалась лишь меньшая половина мяса убитых животных (по крайней мере, свиней): основная доля сырого мяса делилась между гостями. Некоторым доставались куски килограммов по десять. Готовое мясо (папионг) с рисом гости тоже разбирали по домам в бумажных кульках по мере того, как церемония близилась к концу. Несъеденное печенье нескольких сортов, как я заметил, гости также заворачивали в кульки, чтобы забрать с собой.
Пока я снимал на фото-видео процесс приготовления папионга, этот самый папионг поспел. Пришлось присоединиться к трапезе. После печенья, съеденного на платформах, я не был голоден, но надо же было попробовать местный деликатес! Куски запеченной в бамбуке свинины положили вместе с вареным рисом в «тарелки» в виде листов плотной бумаги. Вкус папионга не произвел на меня особого впечатления: простая жареная свинина намного вкуснее. Может быть, дело портили какие-то травы, в изобилии добавленные в мясо. Поедание папионга сопровождалось новыми порциями балока, только на этот раз его пили не из стеклянных кружек, как в начале церемонии, а из бамбуковых «стаканов» вместимостью по литру и более. Пока меня там окончательно не напоили, я решил потихоньку ретироваться: впереди еще было несколько километров пути, хоть и под горку, но по жаре.
В деревне Тикали я подобрал с дороги сувенир – крупного жука с длинными выростами на челюстях, как клещи. Этим утром я видел и заснял на фото-видео еще одну жертву мототранспорта – крохотную змейку каштанового цвета с желтым брюшком. Змейка внешне выглядела целой и еще подавала признаки жизни, но, похоже, была уже обречена.

48.-Змейка.-Тана-Тораджа.jpg

После Тикали мне предложил свои услуги проезжавший мимо мотоциклист. Он провез меня оставшиеся несколько километров до центра Рантепао за 10ТР. Прежде, чем вернуться в гостиницу, я купил билет на завтрашний ночной автобус до Макассара (80ТР). В гостинице меня ждал арбуз, купленный еще вчера. Смог осилить лишь половину. Под вечер сделал вылазку в город и купил на ужин пару дешевых муртабаков (всего по 3ТР за штуку) и несколько каких-то рыбных колобков, в которых рыбы, судя по вкусу, было гораздо меньше, чем теста. Пока гулял – начался ливень. Пережидал его в интернет-салоне, проверяя почту на неприлично медленном Интернете. Так и не дождавшись окончания дождя, вернулся в гостиницу на одном из септоров: у них на случай дождя предусмотрен пластиковый «капот» для пассажирского отделения, вроде ветрового стекла.

Вечером самочувствие резко ухудшилось, бил озноб. Пришлось прикончить «стратегический запас» (в бутылке на донышке еще оставалось немного «убойной смеси») и лезть под одеяло. Возможно, я подхватил какую-то крепкую заразу, когда на церемонии «томате» в обстановке жуткой антисанитарии пил пальмовое вино из одних бамбуковых «стаканов» с аборигенами и ел руками папионг с рисом, как делали все окружающие (ложек и вилок там попросту не было). Дело, по-видимому, еще усугубилось ездой в шортах и майке на мотоцикле ранним утром, когда было весьма прохладно, да еще вечерним дождем, когда я подмок и ощутимо замерз.


11 марта, пятница
Всю ночь я страдал от жары под одеялом, «выпаривая» простуду. Спал лишь урывками. Время тянулось ужасно медленно. К тому же где-то часа в два ночи начали перекличку с соседями три петуха за моим окном, и потом регулярно повторяли ее с интервалом в полчаса. Меня так и подмывало потихоньку принести петухов в жертву, особенно одного, самого голосистого.

Утром полегчало, но не намного. По-прежнему был жар, градусов под 40. Поэтому на сегодня я решил уже никуда не дергаться и весь день тупо отлеживался на койке, борясь с болезнью. Так что запланированные на сегодня деревни в окрестностях Рантепао (Лонда, с большой пещерой с человеческими костями и с «тау-тау» – деревянными человеческими фигурами на фасаде скалы, – а также еще одна деревня с милым названием Карасик) остались, увы, «вне зоны доступа». За 20ТР я договорился с хозяевами гостиницы, что могу оставаться в номере до 19:00.

Аппетита совершенно не было; лишь под вечер заставил себя съесть в ближайшей забегаловке вермишелевый суп с фрикадельками из буйволятины (как и во вчерашних рыбных «колобках», мясом в тех фрикадельках даже не пахло). Еще я прогулялся до рынка и приобрел себе на память о Рантепао большой нож-мачете с резной ручкой в виде головы попугая и с ножнами из бамбука. В Ампане на рынке такие ножи, только попроще (без резьбы и без ножен), стоили всего 70ТР, здесь же пришлось заплатить 190, и то сделали скидку с первоначальных 210ТР.

В 20:00 септор привез меня к конторе компании, на автобус которой я взял вчера билет. Зная, что автобус будет с кондиционером, я надел куртку и положил в «ручной» рюкзак свое одеяло, чтобы не дать повода разыграться простуде с новой силой. Оказалось, эти предосторожности были излишними: по уровню комфорта автобус превосходил все, что я до этого встречал на Сулавеси среди наземного транспорта. Там были просторные кресла с подставками для ног, подушки, одеяла, и даже по бутылочке воды на каждого пассажира. Кроме кондиционера, у автобуса имелась воздушная подвеска, смягчающая тряску на ухабах. Был лишь один недостаток – индонезийская попса, которую водитель временами врубал на полную катушку, даже среди ночи. Но на Сулавеси это норма, и никто, естественно, не возмущался. Хорошо еще, что в этом автобусе никто не курил, как обычно было в других автобусах: здесь, в Индонезии, это тоже норма. Во время переезда из Тентены в Палопо сам шофер курил всю дорогу, причем не потушил сигарету и тогда, когда мы стояли на бензозаправке.

Прикончив остаток «балока» в качестве снотворного, я занял свое место, сразу за креслом водителя, и до утра уже никуда с него не слезал. Отправились мы где-то в 20:30.


12 марта, суббота
Расстояние от Рантепао до Макассара составляет примерно 330км; путь на автобусе занимает 8-9 часов. В половине шестого, едва начало рассветать, меня высадили где-то на окраине Макассара. Оттуда пришлось ехать еще с десяток километров до центра города на оджеке. Пользуясь тем, что в это раннее время «пете-пете» (так здесь называют городские микроавтобусы) еще не ходили, мотоциклист заломил цену в 30ТР. Сошлись на 25ТР, что тоже очень дорого для Сулавеси. Но торчать с вещами на обочине шоссе мне не хотелось, да и голова еще трещала от простуды, поэтому я согласился. Оджек подвез меня до одной из гостиниц в центре Макассара, рекомендованной в «Лонли Плэнет», но в ней не оказалось свободных номеров. Мотоциклист передал меня с рук на руки «бечаку» (велорикше), и с его помощью я со второй попытки все же нашел себе убогую комнатушку без индивидуального туалета, но с телевизором (который все равно не работал) и с кондиционером. Заплатил за номер 100ТР, плюс еще 10ТР затребовал велорикша, пришлось отдать (из-за плохо соображавшей головы я совершил типичную ошибку туриста: не сторговался насчет цены перед началом поездки).

Несмотря на жару, кондиционером я не пользовал[googlemap][/googlemap]ся, чтобы не усугуби[rutube][/rutube]ть простуду. А о том, что простуда была нешуточной, говорили появившиеся приступы кашля и хрипы в груди, ощутимые при глубоких вдохах. Ну и жар, похоже, не спадал. Поэтому я свел к минимуму «разведку» главного города Сулавеси, совершив за день лишь две небольшие вылазки по центральным улицам: утром, пока не было зноя, и вечером, на заходе солнца. Все равно в Макассаре смотреть особо не на что: обычный душный азиатский город. Открыть сумку с фото-видео пришлось лишь один раз: снимал, как рыбаки в соломенных шляпах ловили со своих каноэ маленьких креветок у самого берега. С набережной за этим делом наблюдала толпа зевак, и я на время к ним присоединился. Добычу у рыбаков скупали тут же. Орудием лова служили квадратные сети, примерно 1,5х1,5м, привязанные к концам шестов. Сеть погружали на дно в горизонтальном положении, ждали с полминуты и вытаскивали. Иногда сеть была пустой, а иногда приносила увесистую пригоршню креветок. Больше ничего интересного в Макассаре мне не встретилось. Книжного магазина, о котором упоминал мой «старинный» путеводитель, на прежнем месте уже не было, поэтому я так и остался без определителя птиц Сулавеси и вообще без какой-либо литературы о природе этого острова.

67.-Ловцы-креветок-в-Макасс.jpg

Вечерний променад был еще короче утреннего: я лишь прогулялся до берега моря (около 1км от гостиницы) и обратно, купил пару манго на 1кг (за 20ТР) и на обратном пути заказал в придорожной забегаловке кусочек жаренной на гриле рыбы (10ТР). В отличие от Посо, где приготовление подобного блюда заняло считанные минуты, «шеф-повар» возилась здесь не менее получаса. Я уже пожалел, что сделал заказ, но все же терпеливо дождался до конца, беседуя с хозяйкой заведения и одним пареньком, тоже ждавшим своей порции. К концу четвертой недели пребывания на Сулавеси я уже мог, хотя и с трудом, поддерживать разговор на несложные темы. Например, рассказать о России и объяснить, есть ли в нашей стране риск попасть под цунами. Тема разговора была вызвана недавним событием – цунами в Японии, убившим 300 человек (потом, спустя несколько дней, выяснилось, что счет жертв шел на тысячи).

Умяв у себя в номере манго и закусив жареной рыбой, я снова залез под одеяло, несмотря на жару под 30 градусов. В общем, конец моего почти месячного вояжа по острову Сулавеси получился несколько смазанным из-за болезни.


13 марта, воскресенье
После очередной потогонной ночи меня, вроде бы, «отпустило», и голова наутро была относительно свежей. Тем не менее, бродить по городу не было охоты. Прогулялся лишь до ближайшего места, где удалось найти кофе, и выпил пару чашечек. Заодно по дороге выяснил обычные (не туристические) расценки на такси и оджек из центра Макассара до аэропорта. Вчера в гостинице мне называли сумму за такси 100-120ТР. Оказалось, что на такси можно доехать из центра за 80ТР, а на оджеке – за 50ТР. Я уже было договорился с одной мотоциклисткой, чтобы в полдень она забрала меня от гостиницы и отвезла в аэропорт, но потом переиграл и вместо этого назначил на 12:00 встречу с таксистом, согласившимся отвезти меня за 80ТР. Я посчитал, что лучше переплатить 3-4 доллара, чем ехать двадцать с лишним километров на мотоцикле с женщиной за рулем в оживленном потоке транспорта, да еще с риском попасть при этом под дождь (в отличие от Рантепао, где дождь обычно «включался» в три-четыре часа дня и через пару часов уже стихал, в Макассаре с неба периодически капало в любое время суток).

Оставшееся до «чек-аута» время я загорал на крыше гостиницы, отведенной под технические нужды, и делал записи в дневнике. С такси я не прогадал: как раз около полудня начался сильный дождь. Правда, таксист содрал с меня 10ТР сверх оговоренных 80ТР за проезд по платным дорогам.
В аэропорту я «кантовался» более 4 часов. Пройдя регистрацию и избавившись от большого рюкзака, позавтракал/пообедал тарелкой куриного супа за 20ТР, купил на пробу пару пластиковых стаканчиков с соком «passion fruit» по 5ТР (вкус оказался вполне достойным) и после этого поменял на доллары оставшиеся индонезийские рупии. Бюджет был рассчитан точно: к концу поездки у меня осталось из наличности лишь около 300ТР, что хватило на оплату аэропортового сбора в 100ТР и на покупку одной бумажки номиналом в 20 долларов.

[zxc]

Спасибо. Очень интересно. Масса полезных подробностей, которые наверняка пригодятся.
Собираюсь на Сулавеси в начале июня, но хочу пообследовать его юго-восточную часть, а в конце зацепить провинцию Рантепао.

[mad-naturalist]

В заключение – несколько наблюдений и выводов, сделанных во время этого путешествия.

Индонезия и Мадагаскар

Я не случайно постоянно сравнивал Сулавеси с Мадагаскаром, где побывал несколько раз. Известно, что примерно тысячу лет назад Мадагаскар заселили выходцы из этих краев, точнее – с юга острова Борнео (если посмотреть на карту мира – это совсем недалеко от Сулавеси). За тысячелетие, естественно, и внешность, и речь людей сильно изменились, но все же осталось и много общего. Изучая «бахаса Индонезия», я натыкался на знакомые слова из мальгашского языка: мати (мертвый), анак (ребенок), пулю (десять)... Еще больше примеров сходства между двумя языками можно привести, если взять слегка «исковерканные» с течением времени слова. Например, индонезийское «булан» и мальгашское «вулана» обозначают месяц (=луну), а «бурунг» и «вуруна» имеют значение «птица». Большинство слов, однако, изменились настолько сильно, что современный индонезиец вряд ли поймет нынешнего малагасийца.

Музыка Индонезии (по крайней мене, если судить по репертуару любимых песен водителей автобусов на Сулавеси) похожа на ритмичную и довольно бестолковую «хира гаси» (мальгашскую народную музыку) и имеет мало общего с тягучими мелодичными песнями большинства стран Юго-Восточной Азии.

Ну и, наконец, образ жизни тоже сохранился. Основной едой остается рис. Рыбаки выходят в море на каноэ с балансирами по бокам (правда, на Мадагаскаре всегда лишь один балансир, а в Индонезии – два, по обеим сторонам лодки). И основной принцип жизни – «мура-мура» («Тише едешь – дальше будешь!») мальгаши, конечно, унаследовали от своих индонезийских предков.

Кстати, некоторые фразы из индонезийского языка звучат для нашего уха весьма забавно. Так, выражение «Сая сука джалан каки!», которое я частенько использовал при ответе водителям оджеков, бенди, бенторов, септоров, бечаков и прочих «таксистов» на их предложения куда-нибудь меня подвезти, вовсе не означает «Отвали!» в грубой форме, как можно было бы подумать, а переводится всего лишь как «Я люблю гулять пешком!»


Индонезия и Россия.

Большинство жителей Сулавеси имеют весьма смутное представление о нашей стране. Они удивляются, когда говоришь им, что Россия – самая большая страна в мире: «Неужели такая же большая, как Индонезия?»

Один из первых вопросов индонезийца при разговоре с иностранным туристом – «Дари мана?» («Откуда приехал?»). Когда отвечаешь, что, мол, из России, то в основном вспоминают почему-то о наших футболистах или футбольных клубах: «А, Андрей Аршавин!», «А, Динамо, Спартак!»... Особенно это характерно для жителей Манадо. Кто-то из них даже припомнил защитника Онопко, которого и в России-то не все знают. В других местах при упоминании о России местные жители называли самолеты «СУ» (которые Индонезия у нас покупает), Путина (2 раза), Горбачева (1 раз). Медведева, как ни странно, никто не вспомнил. Хотя, с другой стороны, и из россиян мало кто может рассказать об Индонезии намного больше того, что это государство состоит из множества островов (самый известный, конечно, остров Бали) и что Россия продает Индонезии военные самолеты.


Плюсы и минусы путешествия по острову Сулавеси.

Плюсы.

1. Экзотика. Немногие наши соотечественники пока туда добирались, хотя белым пятном на карте российского туризма этот остров уже не является.

2. Дешевизна. Несмотря на то, что цены на гостиницы и транспорт за последние 10 лет выросли в Индонезии в 3-5 раз (как в рупиях, так и в долларах США), путешествие по острову получается относительно недорогим. У меня сумма суточных расходов обычно не превышала 20 долларов, не считая тех дней, когда я брал индивидуальные дальние экскурсии или когда пользовался услугами местной авиации. Общая сумма расходов на Сулавеси, за минусом стоимости международных перелетов (примерно 1.100 долларов США) составила за 27 суток 776 долларов, из них на проживание ушло 228, на питание – 132, на транспорт – 218 (включая 104 доллара за перелет Макассар-Манадо), на экскурсии – 142 и на прочее – 38.

3. Уникальная культура. На острове можно встретить народности с разными обычаями и языками.

4. Уникальная природа. Многие животные и растения Сулавеси являются эндемиками, т.е. нигде в мире больше не встречаются. Среди них самые известные – свинья бабируса, карликовый буйвол аноа и черная макака якис. Долгопяты (несколко видов) встречаются еще на Филиппинах, Борнео и нескольких других островах, но тоже относятся к «раскрученным» туристическим достопримечательностям животного мира Сулавеси.

5. Относительная безопасность. Судя по многим приметам, народ на Сулавеси не вороватый, и за сохранность своих вещей можно особо не беспокоиться (в пределах разумного, естественно). Например, на обочинах проселочных дорог там нередко можно видеть оставленные без присмотра мотоциклы. «Бензозаправки» в виде выставленных рядами бутылок с бензином тоже частенько стоят без хозяев, даже в малонаселенной местности. В России подобную ситуацию трудно представить: оставленный без присмотра бензин или мотоцикл у нас бы быстро «приватизировали».

Минусы.

1. Бытовые трудности. Если вы не планируете останавливаться в дорогих гостиницах, то придется мириться с отсутствием горячей воды, унитазов и (иногда) – электричества. О туалетной бумаге я даже не говорю: на Сулавеси ее, похоже, не существует. О привычке курить в автобусах и других общественных местах я уже упоминал.

2. Автомобильные дороги на Сулавеси обычно узкие и сильно петляющие, а в горных районах местами и просто опасные: колеса автобуса проходят в считанных сантиметрах от размытой обочины, за которой – обрыв...

3. Несмотря на наличие интересной эндемичной фауны, познакомиться с ее конкретными представителями очень трудно. Похоже, вся живность, включая даже мелких птичек и змей, зашугана местными браконьерами. Из тех зверей, которых я рассчитывал увидеть на Сулавеси почти наверняка (долгопятов, черных макак и бабирус), я хорошо посмотрел только догопятов. Макак видел лишь издалека, хотя и несколько раз. Бабирус вообще не видел, даже следов (свиные следы в лесу попадались не раз, но это были, скорее всего, следы обычных одичавших свиней). На встречу с аноа и кус-кусом я даже и не надеялся, и правильно делал: ни того, ни другого не встретил. Птиц тоже на удивление мало – меньше, чем, к примеру, в Таиланде, – и наблюдать за ними труднее из-за их скрытности и из-за густоты леса.

4. Языковые проблемы. В провинции почти никто не говорит по-английски. Для самостоятельного путешествия необходимо освоить хотя бы основы индонезийского языка.

5. Туристам, а особенно туристкам, в большинстве регионов острова, где преобладает ислам, нужно соблюдать определенный «дресс-код». К курортным местам это не относится.

В итоге можно сказать: остров Сулавеси стоит того, чтобы разок на него посмотреть, но вернуться туда снова вряд ли потянет.


А вот и обещанная песенка.
(Музыка В.Высоцкого, слова мои)

Письмо другу.

Ой, Ваня, Ваня! Я сейчас – на Сулавеси!
Какого черта? Зачем я здеся?!
Но, если б я не побывал на Сулавеси,
Не родилась бы вот эта песня.

На карте остров сей похож на осьминога.
Тут моря много, и гор тут много.
Еще имеются активные вулканы,
Еще есть черные, как уголь, обезьяны.

Живет свинья в лесу по кличке бибируса,
Еще аноа есть, еще – кус-кусы.
Но всех прикольнее, конечно, долгопяты:
По джунглям скачут по ночам эти ребята!
Короче, Вань, животный мир на Сулавеси
Мне, как охотнику, ужасно интересен!

Конечно, с фруктами здесь, Ваня, все в порядке.
Здесь ананасы просто так растут на грядке.
Растут, естественно, кокосы и бананы,
А из экзотики – вонючки дурианы.
Тут продается странный фрукт с названьем «сАлак»,
Жаль только: нет в продаже колбасы и сала!

Здесь можно дешево в закусочных питаться:
На два-три доллара нетрудно обожраться.
Вот только пиво, Вань, здесь очень дорогое,
А выпить хочется в разгар жары и зноя!

На рынках рыбою завалены прилавки:
Тунцы и марлины, цветные шмакодявки...
И наряду с говядиной-свининой
Поверишь, Вань, не брезгуют и псиной!

Народ на острове простой и добродушный,
И к чужестранцам он относится радушно,
И, в общем, развитый народ, но – вот зараза! –
Не хочет ставить в туалетах унитазы!

Абориген живет рыбалкой и крестьянством.
Христианство делит веру с мусульманством.
И если ты заночевал вблизи мечети –
Тебе мулла подъем досрочный обеспечит!

Чудес и странностей полно на Сулавеси.
Чтоб рассказать о всех – не хватит этой песни.
И знаешь, Вань, почти весь остров исколЕсив,
Я вдруг узнал в конце, что был – на Целебесе!

[zxc]

Где-то читал, что эти выносные колбасы-поплавки на бамбуковых шестах у индонезийских лодок по-научному называются аутригерами.

[mad-naturalist]

Согласен: мои обобщения насчет языка и культуры Индонезии (при сравении с Мадагаскаром) весьма условны. Точнее было бы говорить не об Индонезии, а о Сулавеси, да и то с определенной натяжкой. Я просто хотел показать, что население Мадагаскара, несмотря на близость к Африке (всего 400км через Мозамбикский пролив), по сути осталось азиатским.
Outrigger - это английское название балансиров сбоку лодки или каноэ. На Мадагаскаре их обычно делают из легкого бальсового дерева. В Индонезии - из бамбука или тоже из дерева.

[(ks)]

Ольгу знаю, моя подруга. Была примерно когда вы написали. Вряд ли много Ольг путешествуют в одиночку по Сулавеси ))) Передам ей привет ))

[Реплика]

[Дульсинея Тамбовская]

Дааа, как я и предполагала, очень у них там все запущено в смысле туризма.

Спасибо за отчет, было очень полезно. Может я к вам еще пристану попозже насчет всяких подробностей.

[Аlina8454]

Скажите пожалуйста, видели ли Вы в парке Лоре Линду радужный эвкалипт? Собираюсь на Сулавеси только для того, чтобы увидеть это невероятное дерево. И еще очень хотела бы увидеть долгопятов. Как их найти в Лоре Линду? И еще вопрос. Скажите пожалуйста, где именно искать гостиницу рядом с парком?