http://qirim-vilayeti.org/content/view/907/245/
Мусульмане беженцы из Бирмы
06.02.2009
Индонезийские ВМС в своих территориальных водах спасли небольшое судно, на котором находились 198 жителей Мьянмы, которые, по словам самих потерпевших, провели в открытом море 21 день и на момент спасения находились в критическом состоянии из-за отсутствия воды и пищи, сообщило во вторник агентство Ассошиэйтед Пресс.
Представитель ВМС Теди Сутарди (Tedi Sutardi) сообщил, что деревянную лодку без двигателя, дрейфующую у северного побережья Суматры, в понедельник обнаружили местные рыбаки.
Агентство отмечает, что, по словам спасенных, за время путешествия в море среди них погибли 22 человека.
Также путешественники утверждают, что их вторично отправили в море, предварительно жестоко избив, миграционные службы Таиланда.
По данным агентства, речь идет о представителях мусульманского племени рохинджа (Rohingyas), проживающих в Мьянме, которые часто пытаются сбежать из страны через тайскую территорию в Малайзию или Индию.
В конце декабря 2008 года индийская береговая охрана сообщила о 400 рохинджа, плывших к берегам Индии, но пропавших без вести. Выжившие представители племени сообщили, что власти Таиланда задержали их за незаконный въезд на территорию страны, а после этого отправили обратно в море на той же самой лодке, на которой прибыли незваные гости.
Начальник миграционной службы Таиланда, в свою очередь, категорически опроверг эти заявления, заявив, что всех нелегальных мигрантов отправляют обратно через пограничные контрольно-пропускные пункты.
Мусульмане рохинджа, проживающие в провинции Аракан (ныне – Ракхайн), – один из забытых народов нашего времени.
Слово «рохинджа» происходит от слова «Рохандж» - древнего названия Аракана. В этой провинции, граничащей с Бангладеш, проживают два основных этнических сообщества – буддисты ракхайн и мусульмане рохинджа.
Рохинджа насчитывается около трех с половиной миллионов. Из-за преследований и этнических чисток большей части этого народа пришлось покинуть свои дома и переехать в Бангладеш, Пакистан, Саудовскую Аравию, ОАЭ, Таиланд или Малайзию.
Некоторые историки утверждают, что первыми мусульманами, поселившимися в Аракане, были арабы, которые прибыли сюда под предводительством Мухаммада ибн Ханафийа еще в конце седьмого века нашей эры. Он женился на королеве Кайяпури, которая приняла Ислам. После этого основная часть ее народа также стала мусульманами. До сих пор в этом районе сохранились старые называния горных вершин – Ханифа Тонки и Кайяпуи Тонки.
На протяжении столетий мусульмане рохинджа относительно мирно уживались с буддистами ракхайн. Однако во время Второй мировой войны ситуация изменилась. Между двумя этническими сообществами начались столкновения, которые подстрекали третьи стороны, в особенности – британские раджи.
Во время погрома 28 марта 1942 года были убиты около 100 тысяч рохинджа, а еще 80 тысяч покинули свои родные места. С тех пор отношения между двумя народами окончательно испортились.
После приобретения Бирмой независимости в 1948 году мусульмане предприняли неудачную попытку вооруженного восстания, требуя создания автономного образования внутри Бирмы. В результате начались массовые репрессии среди приверженцев Ислама, которые потеряли все ключевые посты в органах власти, а многие – и собственность.
С установлением же военной диктатуры генерала Не Вина в 1962 году мусульмане Аракана были провозглашены «незаконными иммигрантами», якобы поселившимися в Бирме в годы британского господства. Правительство фактические задалось целью изгнать их из Бирмы, начав с того, что лишило рохинджа гражданства. Таким образом, в 1974 году представители этого народа стали «иностранцами» в своей собственной стране.
К 1999 году уже насчитывалось не менее 20 попыток выселения рохинджа, осуществлявшихся сменявшими друг друга правительствами Бирмы. Крупнейшая из них, получившая название «Операция королевский дракон», относится к 1978.
Она началась 6 февраля с «зачистки» в самого крупного мусульманского населенного пункта Саккипара и охватила весь район. Мусульмане, как мужчины, так и женщины, как молодые, так и старые, подвергались массовым арестам, пыткам, убийствам, изнасилованиям.
Потрясенные нависшей над ними угрозой, многие рохинджа покинули свои дома и перешли границу с Бангладеш. 300 тысяч из них поселились во временных лагерях, созданных правительством этой страны. ООН признала этих людей беженцами.
18 июля 1991 года была предпринята еще более жестокая кампания, направленная на геноцид рохинджа. Их убивали, лишали собственности, женщин насиловали, места поклонения разрушали. В Бангладеш хлынула новая волна тысяч эмигрантов.
В настоящее время в результате подписания двустороннего соглашения между Бангладеш и Мьянмой некоторые часть беженцев рохинджа вернулись в родные места, однако их отношения с ракхайн, которые провозглашены единственными коренными жителями этой местности, продолжают ухудшаться.
Как видно, судьба рохинджа, не менее плачевна, чем судьба американских индейцев. Озабоченность проблемой не раз выражала мировая общественность, но пока безуспешно.
Влиятельная правозащитная организация «Международная амнистия» в своем докладе за 2003 г. отмечала: «рохинджа отправляются на принудительные дорожные работы. На свободу передвижения представителей этой народности по-прежнему накладываются суровые ограничения. Кроме того, им отказывают в предоставлении гражданства. 3 тыс. же тех, кто бежал в Бангладеш, из лагерей беженцев силой выдворяли обратно. Поступают также сведения об актах насилия, совершенных буддистами против мусульман. Последних убивали, а их собственность уничтожали».
Добавлено спустя 4 минуты 18 секунд:
Ещё информация. archive.travel.ru/bangladesh/87376.html
Остров в мусульманском море
"Аллаху Акбар!" - пронзительно закричал за стенкой мулла. Хвала Всевышнему прервала мою беседу с настоятелем буддийского монастыря. Ничего удивительного в этой ситуации нет. Ведь дело происходило в Бангладеш, одной из крупнейших по численности населения мусульманских стран. Многие вообще полагают, что в этом государстве живут только мусульмане. Но в Бангладеш есть и индуисты, и христиане и буддисты. Вот о последних мне и хочется рассказать. Если быть точным, то речь пойдет о буддистах-араканцах, проживающих в районах, прилегающих к границе с Мьянмой, а вернее, к входящей в ее состав Араканской национальной области. В мьянманском Аракане мне приходилось бывать. Запомнились изумрудные холмы с венчающими их белоснежными пагодами. И, конечно, романтическое побережье Бенгальского залива, поросшее кокосовыми пальмами.
Я читал, что и по ту сторону границы, за рекой Нааф живет довольно много араканцев-буддистов. Впрочем, уточнение, что они буддисты, лишнее. Слова араканец и буддист - синонимы. Любопытно было бы познакомится с жизнью буддистов в подавляющем исламском окружении, думалось мне. И вот такая возможность представилась.
С воздуха Бангладеш выглядит так: вода рек, ручьев, проток, прудов и немного земли. В дельте Ганга и Брахмапутры на небольшом, но очень плодородном клочке суши ютятся более 130 миллионов человек. Не буду описывать перенаселенную Дакку. Меня влечет к Бенгальскому заливу, к самому протяженному, 120 километров, песчаному пляжу в мире. Получасовая посадка в портовом Читтагонге, где нельзя не заметить рейд, усыпанный множеством кораблей. Еще полчаса, и мы подлетаем к Кокс-Базару, где зеленые покатые холмы обрамляют бирюзу залива.
Вдруг на самых высоких холмах замечаю белые стройные сооружения. Нет, ошибиться невозможно. Это буддийские пагоды. Да не залетел ли наш самолет в Мьянму? Ведь до границы - рукой подать. Но нет. Садимся мы в Кокс-Базаре, сравнительно небольшом городе, названном так в честь английского капитана Кокса.
Уже самые первые уличные картины не оставляют сомнений в том, что вы находитесь в мусульманской стране. Бородачи в шапочках. Женщины, закутанные в платки, а то и укрытые чадрой. Мечети. Может быть, я напрасно приехал сюда, и никаких буддистов тут нет, а пагоды на холмах мне просто почудились?
Однако на вывеске замечаю округлые бирманские буквы. Немного успокаиваюсь. Но что же я читаю? "Араканское буддистское кладбище". И высокий кирпичный забор. Неужели в Кокс-Базаре не осталось других буддистских следов, кроме кладбища? А это что за деревянные терема укрылись под сенью пальм? Они слишком, если можно так сказать, живописны, изобразительны, чтобы принадлежать мусульманам. "Да ведь это же монастырь буддистский! Рикша, которого я нанял, чтобы добраться до гостиницы, оборачивается и произносит: "Барма кьянг". Понятно, что "Барма" - это Бирма, бирманский. А что же такое кьянг? Ну, конечно, это же переиначенное на бенгальский лад бирманское "тяунг" и араканское "краунг" - монастырь. Пытаюсь выяснить у рикши, как называется это место, чтобы приехать сюда при первой же возможности. Тот наконец понимает меня и отвечает: "Барма текпара", что-то вроде "бирманский квартал".
Вообще-то речь идет, конечно, не о бирманцах, а об араканцах. Хотя это два очень близких народа и по языку, и по религии, и по культуре, но все же - разных. Их обособили и география, и история. Аракан, вытянувшийся узкой полосой вдоль Бенгальского залива, отгорожен от Мьянмы высоким Араканским хребтом.
Считается, что монголоидные араканцы пришли на свою нынешнюю родину в незапамятные времена с севера, быть может с Тибета, или даже с Памира. Здесь они смешались с индоарийцами. Араканский язык относится к тибето-бирманской языковой группе. Некоторые исследователи считают его даже диалектом бирманского, настолько два языка похожи. Проблем в общении с араканцами Кокс-Базара у меня не было. В основных особенностях араканского я разбирался, а для араканцев бирманский - язык письма и культуры. Все надписи на вывесках в араканском квартале Кокс-Базара выполнены на бирманском.
Захожу в первую попавшуюся лавку с подобной надписью и заговариваю на бирманском. Торговка меня сразу же понимает. Что это не бенгалка - видно с первого же взгляда. Облик более монголоидный. Никаких сари и шаровар, а только юбка и кофточка в тон. И самое главное, на лицо нанесена традиционная пудра-танакха, изготовленная из специального дерева. Именно по этим признакам я безошибочно вычислил араканку в администраторше гостиницы, где я обедал.
Танакха в различных видах занимает важное место среди товаров лавки. Из Мьянмы привезены также лаковые поделки, ткани на женские юбки - тхамейн и мужские - пасхоу, красивые статуэтки из дерева. Подходит муж торговки. Имя у него типично араканское, да и бирманское: Маун Ба. Именно Маун Ба проводил меня в буддийский монастырь, который я заметил в день приезда.
Обитель напоминает грибницу, где вместо грибов возвышаются сказочные деревянные теремки на сваях. Внутри святилища царствует полумрак, в котором, как угли в пепле костра, мерцают бронзовые изваяния Будды, восседающего на прекрасных резных тронах. Быстро нахожу общий язык с настоятелем и другими монахами. Почти все они приехали из Мьянмы. Некоторые живут в Бангладеш десятки лет.
Настоятель показывает мне сокровища монастыря. Оказывается, постройки обители старинные, им более 200 лет. А реликвии и того древнее. Спокойные лики статуй Будды с едва заметной улыбкой. Удивило разнообразие стилей, в которых выполнены изображения Просветленного. Есть даже с негритянскими чертами лица. Особенно мне понравились статуи стоящего Будды. Они ярко, но не назойливо раскрашены. Правая рука приподнята в благословляющем и защищающем жесте, а левая как бы придерживает край длинного плаща-накидки. Кажется, что ваятель не хотел, чтобы чистые ризы Будды коснулись грешной земли. Созерцание этих золотисто-белых изваяний порождает ощущение легкости, хрупкости и в то же время - защищенности.
Исчезнувший Будда араканцев
Заинтересовали меня и полуразрушенные небольшие статуэтки из мрамора. "Наверное, они очень древние?" - спрашиваю я у настоятеля. Он подзывает меня к окну и показывает на близлежащий холм. По всему его склону проходит обвал. Оказывается, вершину холма когда-то венчала древняя пагода. Со временем она разрушилась, и земля приняла в свое лоно священные обломки. Недавно произошел оползень, обнаживший древние реликвии, которые теперь хранятся в монастыре.
Вспоминается легенда о самой священной статуе Будды Аракана, называемой Маха Муни - великий мудрец, святой. После достижения просветления более двух с половиной тысяч лет назад в числе других земель Будда посетил и Араканское королевство. Им тогда правил король Сандасурия. Имя это означает "луна и солнце". Король-солнце умолил Просветленного разрешить отлить из чистой бронзы его почти четырехметровое изображение. С тех пор Аракан, хранимый образом Будды, процветал на протяжении столетий.
По преданию, в Араканском королевстве было построено более 6 миллионов пагод. В каждой из них находились десятки изображений Будды. Поэтому Аракан смело можно назвать землей ста миллионов Будд.
Но в 1784 году Королевство было захвачено бирманцами и присоединено к Бирманской империи. Бронзового же Будду увезли в столицу покорителей.
Статуя и сейчас находится в бывшем престольном граде, в Мандалае. У ее подножия всегда сотни молящихся. Атмосфера храма Маха Муни пропитана религиозным экстазом, как в грозу воздух насыщен озоном. Вся поверхность статуи, кроме лика, покрыта золотым коконом, молящиеся все добавляют и добавляют золотые пластинки, вернее, не пластинки, а тончайшие полоски золота. Будда напоминает кокон какой-то неведомой бабочки, прекрасней которой не может быть ничего в мире. Когда я делился с настоятелем своими воспоминаниями о лицезрении в Мандалае Маха Муни, он только загадочно улыбался. После довольно долгого молчания монах произнес: "А вы знаете, что подлинный Маха Муни не был вывезен бирманцами, а остался в Аракане?" На мой удивленный вопрос, а где же эта статуя хранится сейчас, монах ничего не ответил. Кто-то позвал его из глубины кельи, и настоятель ушел.
В голову мне пришла неожиданная мысль: уж не спрятана ли древняя реликвия в этом монастыре? Я отвел взгляд от алтаря и посмотрел на дверь. Мне показалось, что в святилище вносят статую, укутанную в черное покрывало. Увы, наваждение длилось доли секунды и я разглядел, что порог переступила молодая мусульманка, вся в черном. Она пришла в монастырь на экскурсию.
Вскоре настоятель вернулся и я узнал, что во время пребывания в Аракане Будда сделал предсказание, что его прижизненная статуя будет находиться в Араканском королевстве 5 тысяч лет. Так что Маха Муни пребывает где-то в Аракане. А где именно, это пока никому не известно.
Маун Ба провел меня на холмы, к белоснежным, с голубоватым отливом пагодам, которые я видел с самолета. Хорошо, что хотя бы они не оказались миражом. С высоты Кокс-Базар казался городом-садом. Тропическая зелень спрятала лачуги бедняков и пыльные улицы, набросив на них изумрудное покрывало.
Молодой монах Сандо Бата, с которым я познакомился в монастыре, рассказал мне, что у Кокс-Базара есть и араканское название: Пхалаунщей, что означает "место, поросшее розами", другими словами - розарий. Очень поэтично. Я спросил у Сандо Бата, как бы мне побывать в араканской деревне? "Это очень просто. Завтра я смогу сопроводить вас. Скажите только, что вы предпочтете: поехать в горы, в Раму, или же на остров Мохешкхали?" - ответил монах. Я выбрал остров. Хотелось прокатиться по морю.
Славное прошлое Аракана
Утром следующего дня я был в монастыре. Добрался я туда, конечно, на велорикше, которых великое множество в Кокс-Базаре, да и по всей Бангладеш. До пристани идем пешком, сперва через араканские, а потом мусульманские кварталы. В первых Сандо Бата с уважением приветствуют, а во вторых к моему бритоголовому провожатому в темно-оранжевой тоге относятся вполне равнодушно. Буддийский монах не такая уж редкость в Кокс-Базаре.
Нам не повезло. Был глубокий отлив. От пристани до катера пришлось прыгать по дощечкам и мосткам, перекинутым через черную грязь. Катер оказался скоростным и домчал нас до острова меньше чем за час. Запомнилась фелюга, которая тащила за собой на толстом канате огромную акулу. На поверхности была видна только ее огромная голова. По периметру остров окружен приливными или мангровыми зарослями.
С пристани мы сразу отправились в буддийский монастырь. Именно здесь мою беседу с настоятелем прервал возглас "Аллаху Акбар". Крик раздался буквально над моим ухом. Мечеть построена стена в стену с монастырем. Вообще-то, по закону исламские молельни должны строиться на почтительном расстоянии от святилищ других религий. В реальной же жизни все происходит по-другому. На небольшом острове приходится уживаться мусульманам, буддистам и индуистам.
Брожу по араканской деревне, льнущей к монастырю. В тени пальм укрылись хижины из бамбука и тростника. В некоторых дворах напудренные танакхой женщины на простейших станках ткут полотно, чтобы сшить из него юбки и накидки. А этот плотный материал пойдет на традиционные сумки через плечо. На жердочке их весит целая коллекция. Разноцветные торбочки смотрятся цветочным пятном.
Узнаю, что жизнь крестьян-буддистов в исламском окружении не так-то легка. Своей земли у них практически нет. Выручают промыслы. Араканцы занимаются и таким специфическим бизнесом, как самогоноварение. Спрос на спиртное у мусульман есть. Араканцы - прирожденные рыбаки. Под навесом сидит очень колоритная старуха. В уголочке губ зажата толстая сигара, а руки проворно разделывают рыбу. Ни дать, ни взять - жена какого-нибудь старого пирата. Недаром ведь бенгальцы называют араканцев "мог" или "магх", что, как считают некоторые исследователи, означает пират. И действительно, на протяжении столетий Араканское королевство славилось своим сильным флотом, контролировавшим устье Ганга. Можно только представить себе армаду парусников, выплывающих из-за острова. Причем паруса были обычно черного цвета.
Немало ходило и вольных пиратских суденышек. Их разгульные команды нашли себе подходящих напарников: португальских моряков-авантюристов. Вместе они наводили ужас на купеческие суда. Не брезговали и работорговлей. Невольников продавали на голландские фактории, которыми было усеяно Коромондельское побережье Индии.
Все это теперь в прошлом, как и процветающее королевство Аракан. А ведь под его владычеством в свое время находилась значительная часть современной Бангладеш. В араканских хрониках говорится о 12 бенгальских княжествах, покоренных войском и флотом королей Аракана. Вообще же в исторических анналах упоминаются 314 араканских монархов, правивших на протяжении пяти тысячелетий. Им принадлежал и крупный порт Читтагонг, по-аракански "Сайтагаун", что истолковывается двояко: "военачальник" или же "крепость". Особого величия Аракан достиг в середине XV века, когда им правил король Ба Со Пру, имевший и исламский титул - Калима-шах. Нет, он не был мусульманином, а ревностно исповедовал буддизм. Просто среди подданных араканского короля были и магометане. К тому же Ба Со Пру хотел быть на равных с Великими моголами. Со временем Араканское королевство ослабело. В 1666 году оно лишилось Читтагонга, а в 1784 году вообще потеряло независимость. Араканцы же - буддисты, издавна жившие в этих местах, подпали под мусульманское владычество. По приблизительным оценкам, сейчас в Бангладеш араканцев насчитывается более 200 тысяч. Проживают они и в Индии, в штатах Трипура и Мизорам. В мьянманском же Аракане их около 2 миллионов. Все они - буддисты.
На острове древнего божества
Остров Мохешкхали по-аракански называется Махазоу. Махазоу - это нат, добуддийское божество-охранитель. У араканцев натов насчитывается 33, а у бирманцев - 37. Махазоу считался покровителем араканских королей. Наверное, они чем-то прогневали ната и тот отказал правителям в защите. Все-таки, божество не покидает островитян-араканцев. Они остаются верны буддизму, своей культуре и обычаям, что ой как не легко в чужеродном окружении.
У араканцев, также, как и у бирманцев, буддизм органично сочетается с поклонением местным божествам натам. Настоятель островного монастыря объяснил мне, что буддийская вера больше обращена в будущее, к последующим рождениям, а натам молятся, чтобы обрести благополучие в этой жизни. В араканский пантеон включены и некоторые боги индуизма. Популярна, к примеру, Сарасвати - богиня мудрости и знания, особенно авторитетная у учащихся. На самом высоком холме острова расположена индуистская святыня - храм Адинатх, посвященный богине Дурге. Мраморное изваяние богини похоже на небольшую куклу. Опечалило меня состояние старинной пагоды на вершине одного из самых высоких холмов. В ее теле зияет провал. Оказывается, злоумышленники пытались обнаружить сокровища внутри пагоды. Святыню не смогли защитить четыре каменных льва, стоящих по ее углам. Вид у них совсем не грозный, а раскрытые пасти кажутся беззубыми.
Очень развеселили меня девчушки-араканки с густо намазанными танакхой личиками. Как стайка птичек, влетели они в монастырь, где я беседовал с настоятелем. Особенно мила была одна из них, с нарисованными на щеках солнышками. Напудривание танакхой помимо чисто косметического имеет и магическое значение. Она как бы защищает от дурного воздействия. Вообще, араканцы весьма привержены магии. На тела даже буддийских монахов нанесена татуировка. Прежде всего, это чудодейственные квадраты "ин" и "айн". Четные числа у араканцев считаются несчастливыми, а нечетные, особенно 3, 5, 7 и 9, - приносящими удачу. Но вернемся в монастырь.
Солнцеликая красавица оказалась очень стеснительной и не хотела назвать своего имени. Выручили подружки. Они наперебой закричали: "Эй Эй Кхайн! Эй Эй Кхайн!
В монастыре стоит школьная доска с бирманскими буквами. В буддийских обителях дети изучают бирманский язык, чтобы читать священные книги. Араканский же язык выступает фактически в качестве разговорного. Благодаря монастырскому образованию почти все араканцы грамотны.
Мое настроение еще больше улучшилось после монастырского обеда. Угощение состояло из морских деликатесов. Чего только там не было: мидии, трепанги, кальмары. И освежающий сок кокоса. Нигде я не пил такого вкусного кокосового сока, как на острове Махазоу.
На обратном пути с острова попадаем на рыбный привоз. У причала столпотворение лодок и всевозможных суденышек. Кажется, что их трюмы залиты до краев серебром. Часть богатого улова уже сгружена под навесы. Целые горки скатов. Десятки небольших акулят. Какие-то чудовищно длинные рыбины, больше похожие на змей. А акула-молот? Вместо головы у нее продолговатый брусок на концах которого - глаза, голубые между прочим, под цвет морской воды в солнечный день. Огромное впечатление производит и бесконечный ракушечный базар на берегу залива. Если в рыбном порту представлены сами обитатели морских глубин, то здесь их жилища. Разнообразие раковин просто бесконечно. Вот эти благородно-белые почитаются священными. Они используются во время религиозных церемоний и буддистами, и индуистами. Умелый музыкант извлекает из них чарующие звуки. А эти розовые раковины по размеру и по форме напоминают шлемы рыцарей. Множество фигурок, искусно собранных из разнокалиберных ракушек. Уморительно смешны русалки. Все это делают араканцы-буддисты. Ведь мусульманам как-то не с руки изготовлять изображения, тем более, людей. Много сувениров привезено из Мьянмы, в том числе и жемчуг трех цветов: белый, розовый и черный. Тут же лежат и матери-раковины, взрастившие это чудо. Особенно необычны черные, вернее, не черные, а темно-фиолетовые.
Прямо у торговых рядов плещется море. Оно очень ласковое здесь. На десятки километров тянется песчаная отмель. Песок чистейший. На дне нет даже мелких камешков. Иногда только волны прибивают к берегу морские звезды, живые звезды. Я подбираю их и отношу подальше в море. Приятно отпускать на волю звезду.
А над заливом в это время как багровое знамя полыхает тропический закат. Хорошо, что я сделал доброе дело: даровал жизнь живому существу. Может быть, как учит буддизм, тем самым я подправил свою карму.
Независимый Аракан? Едва ли
К сожалению, жизнь на берегах Бенгальского залива далека от идиллии как по ту, так и по эту сторону мьянманско-бангладешской границы. Взять хотя бы проблему так называемых рохинга, или рохинджа. Под этим именем выступает значительная часть мусульман, проживающих в Аракане. Они претендуют на то, чтобы считаться коренным народом Аракана. В Мьянме же с этим не согласны, не без оснований считая рохинджа бенгальцами, переселившимися в Мьянму с сопредельных территорий Бенгалии. Из перенаселенной Бангладеш в Аракан идет постоянный приток нелегальных иммигрантов. В двух приграничных районах мусульмане уже составляют подавляющее большинство.
Массовый приток бенгальцев начался еще в колониальные времена. Ведь Бирма входила в состав колонии Британская Индия. Лидеры организаций рохиджа начинают выдвигать лозунги самоопределения. Мьянманские власти в 1978 и 1991-1992 годах предпринимали попытки вытеснить пришельцев со своей территории, что приводило к исходу беженцев, которые обосновывались под Кокс-Базаром. Часть из них находится здесь до сих пор. В этой обстановке в Бангладеш раздавались угрозы в адрес проживающих в стране араканцев. Страдают буддисты и во время столкновений между индуистами и мусульманами в Индии. В отместку бангладешские экстремисты начинают громить местных индуистов, а под горячую руку достается и араканцам-буддистам. Много мне пришлось выслушать тут печальных, а то и трагических историй о притеснении буддистов мусульманами. Но есть примеры другого рода. Настоятель монастыря в Кокс-Базаре хвалил за верную службу мусульманина-охранника. Бородатый магометанин хотя и смотрелся странно на фоне изящных статуй Будды, но надежно защищал их от каких-либо посягательств.
И бирманцы, и араканцы не признают существование отдельного народа рохинджа. Но парадокс состоит в том, что часть самих араканцев не прочь помечтать об отделении Аракана от Мьянмы и воссоздании независимого араканского государства. Борцы за самостоятельность Аракана, правда, больше идейные, из числа араканцев-эмигрантов, имеются в Индии и Таиланде. Есть они и в Бангладеш. Остались и какие-то осколки в свое время активной коммунистической партии Аракана. Ее сторонников можно найти в Кокс-Базаре. Знакомый монах даже предлагал свести меня с нужными людьми. Я отказался. А то еще посчитают за какого-нибудь шпиона.
Просматриваю журналы, издаваемые араканскими националистами в Таиланде и Индии. В одном из них - "Сила Аракана", выходящем, кстати, на бирманском языке, расписываются невзгоды, которыми сопровождается мьянманское доминирование в араканском крае. Правда, весьма крепко достается и так называемым рохинджа.
При здравом размышлении приходится признать, что независимый буддийский Аракан с двухмиллионным населением под боком у перенаселенной Бангладеш невозможен. И большинство араканцев это осознают.
В араканской деревне разговорился с одним из ее жителей. Имя его Маун Ни. Оказалось, что тут он не так давно. А именно, бежал из Аракана в 1988 году после военного переворота в Мьянме, боясь репрессий за участие в демократическом движении. Спрашиваю, доволен ли эмигрант поневоле жизнью в Бангладеш. Маун Ни в ответ горько улыбается: "Мы же тут меньшинство в исламском окружении".
Все-таки, Бангладеш - светское государство с многопартийной демократической политической системой, которая позволяет национальным и религиозным меньшинствам бороться за свои права. В бангладешском парламенте был представитель, вернее, представительница араканцев, известный профессор медицинского колледжа. Хочется верить, что и Эй Эй Кхайн, разукрашенная пудрой-танакхой девочка, которую я встретил в монастыре, добьется успеха в жизни.
Николай Листопадов
24.02.2006
Источник: Эхо планеты
Добавлено спустя 1 минуту 34 секунды:
А это новости 2010 года. www.svobodanews.ru/content/news/1961383.html
Власти Бангладеш преследуют беженцев из Мьянмы
18.02.2010 11:18
Международная орагнизация "Врачи без границ" призвала власти Бангладеш прекратить преследования беженцев из соседней Мьянмы.
Речь идет о мусульманах, так называемых рохинджа, которые не имеют в Мьянме гражданских прав. По различным оценкам, в Бангладеш в крайней нищете живут около 200 тысяч беженцев-рохинджа. С осени прошлого года власти Бангладеш оказывают на них все возрастающее давление, заставляя покинуть страну и вернуться в Мьянму. Сообщается, что власти препятствуют доставке в лагеря беженцев гуманитарной помощи от международных организаций.
Добавлено спустя 18 минут 13 секунд:
В продолжение темы. islam-info.ru/islamofobia/page,1,68-tragediya-musulman-myanmy.html
Исламофобия шагает по планете, становясь таким же привычным компонентом повседневного существования, как антисемитизм или белый расизм. И уже трудно понять, что страшнее - то ли то, что она становится обыденностью, то ли то, что она, как и другие фобии, несет в чреве своего двойника - ненависть, которая завтра обернется против тех, кто ненавидит сегодня. Не забудем, что это мерзкое чувство раздувают против полутора миллиардов людей на земле.
Нынешний приступ исламофобии связывают с Западом, с иудаизмом, с христианством. Дескать, Западу для полного господства над миром остается только подчинить своим интересам мусульман. И тогда...
Я не собираюсь ни с кем спорить. Действительно Запад нуждается в послушном исламском мире, действительно...
Только вот жизнь всегда оказывается сложней любых теорий.
Я почти наверняка знаю, какое правительство из существующих в наши дни самое антиисламское. Это Государственный совет мира и развития, военная хунта Мьянмы, возглавляемая генералом Тан Шви.
Правда, общая численность всех правительственных войск Мьянмы, или, как ее по-прежнему называет оппозиция, Бирмы, даже после того, как военные расходы стали составлять, по некоторым оценкам, 45% бюджета, поднялась всего лишь со 186 тыс. в 1988 году до 488 тыс. человек в 2003 году, причем 17,5% рекрутов в 2002 году составляли несовершеннолетние. А потому, конечно же, Тан Шви с имеющими такое же, как он, военное образование генералами и полковниками, управляя страной, прекрасно понимают, что воюют не со всем исламским миром и что такая задача им будет не по плечу даже тогда, когда в Мьянме установится мир.
И, как люди военные, они представляют, к каким результатам стремятся. Может быть, по способам осуществления целей мьянманскую хунту нельзя сравнивать с «красными кхмерами», но целеполагание у них одинаковое: мусульмане (некоммунисты) - враги Мьянмы (Бирмы), и от них нужно избавляться.
Правда, с демографической статистикой и со статистикой вообще дела в Мьянме обстоят из рук вон плохо. Мне ее состояние напоминает сталинские времена, когда данные о количестве населения не просто скрывались - засекречивались. Является ли это особенностью тоталитарных режимов вообще или это всего лишь следствие отсутствия в Мьянме специалистов, судить трудно - и я фиксирую только черты сходства. А побывавшие там журналисты пишут не только о до боли знакомой по сталинским временам любви к секретности, но еще и о подозрительности к внешнему миру.
Основное население штата Аракан разделяется на буддистов-ракхайнов и мусульман-рохингья, или рохинджа. Krugosvet.ru определяет численность ракхайнов на 2004 год в 2125 тыс. жителей, а численности рохингья не дает. Судя по более ранним сведениям, рохингья в штате Ракхайн 1,2 млн. человек. Хабиб Сиддики предлагает подробную классификацию араканских мусульман: 1) тамбукия, наследники выходцев из Аравии, которым король-буддист Маха Таинг Чандра (788 - 810) позволил поселиться в южном Аракане; 2) следующая волна мусульман, тюрко-патаны, потомки выходцев из Афганистана, проживающие ныне в окрестностях Мрохаунга, последней столицы королевства Аракан; их, воевавших в составе бенгальской армии, расселил в этих местах араканский король Монг-Сав-Мван, или Нарамейкхла (1403 - 33), за то, что с их помощью ему удалось вернуть себе трон; 3) каманчи пришли в Аракан вместе с Шахом Шуджей, правителем Бенгалии (1639 - 59), нашедшим вместе со своей семьей убежище в Аракане, после того как его сверг родной брат Аурангзеб; их потомки проживают преимущественно на острове Рамри. Хабиб Сиддики выделяет рохингья в отдельную группу, указывая, что они «потомки мусульман, вобравших в себя наследие всех, кто поселился в Аракане - арабов, тюрков, персов, патанов, моголов, бенгальцев и некоторых индийцев-монголоидов», но из данного определения следует, что под этим именем вполне законно прописываются представители любой из трех предыдущих групп. Именно так, по-моему, считает и сам Хабиб Сиддики, хотя логика у него несколько иная: «Мусульмане рохингья не этническая группа, развившаяся из некогда единой племенной группы или единого расового корня, но этническая группа, развившаяся из разных корней человечества. Этнически рохингья мусульмане по религии, имеющие собственную культуру, собственную цивилизацию».
В отличие от ракхайнов, язык которых - араканский - большинство ученых считает диалектом бирманского не только потому, что он является сейчас бесписьменным, рохингья пользуются диалектом бесписьменного читтагонгского языка, родственного бенгальскому, и пишут на этом диалекте, который бенгальцы не понимают.
Противопоставление мусульман буддистам в стране имеет два главных основания - историко-идеологическое и экономическое. Официальная точка зрения исходит из посылки, что мусульмане-рохингья выходцы из Бангладеш, издавна незаконно проникавшие на территорию буддистской Мьянмы, которых экономически поддерживали колонизаторы-англичане. Так ли это?
Историки различают три волны заселения территории современной Мьянмы. Все три волны двигались с севера на юг. Первую волну поселенцев составили родственные кхмерам моны.
Первоначально моны осели на территории к востоку от Иравади, но последующая волна или ассимилировала их или унесла на юг, где они создали свое государство.
Вторая волна состояла из тибето-бирманских народов. Первыми среди них были араканцы и чины, затем пью (тиркулы), полностью ассимилированные последовавшими за ними бирманцами.
Третью волну составили народы, занимающие ныне возвышенные и горные районы на востоке страны, прежде всего - тайские, т.е. шаны, различные группы собственно таи и т.п.
В результате движения народов с севера на юг получилось так, что центральные равнины оказались заселены собственно бирманцами, а окраины другими народами. В ходе исторического развития народы обретали государственность, первыми это сделали не самые многочисленные ныне бирманцы, а моны, потом возникло государство Пью, затем последовали бирманские Пегу, Паган, Ава.
Теперь посмотрим, кто эти мусульмане и как от них избавляется военная хунта во главе с Тан Шви.
Мусульманский журналист Хабиб Сиддики в статье, написанной для исламской электронной газеты Alabagh (Лос-Анджелес - Карачи), утверждает, что мусульмане являются второй по численности религиозной группой населения (в соответствующих справочниках обычно указывают, что христиан в Мьянме больше) и что всего их от 7 до 10 миллионов. Мусульманские и смешанные деревни, по его словам, можно найти в стране чуть ли не повсюду. Наибольшей концентрацией их, однако, отличается штат Ракхайн (ранее - Аракан).
Своей государственностью Аракан обязан влиянию западных индийских соседей. Возглавившая страну в начале первого тысячелетия н.э. династия Чандра была индуистской. Со II века н.э. господствующей религией становится буддизм.
Феодальные распри и начавшаяся в 1731 году борьба за престол ослабили Аракан и дали возможность правителю Авы Бодопайе захватить страну в 1785 году.
«Аракан, - пишет Хабиб Сиддики, - находился в тесном культурном контакте с мусульманским султанатом Бенгалии в начале XIV века, более того, буддистские правители страны назывались мусульманскими именами, под влиянием султана держали при дворе влиятельных мусульман и даже писали формулу единобожия мусульман на своих монетах». Влияние ислама не ограничилось рамками придворной этики, исламские обычаи, манеры и вероисповедание распространились по всему Аракану, о чем свидетельствуют многочисленные возведенные тогда мечети. Некоторые ученые вообще говорят, что ислам начал распространяться в Мьянме (Бирме) с X - XII веков.
Интерес Запада к Бирме возник после вышеупомянутого захвата Аракана бирманской династией Алаугпая. Португальские пираты, совместно с араканскими господствовавшие дотоле в Бенгальском заливе, столкнулись с сильным врагом. Беженцы из Аракана (по некоторым оценкам, 2/3 всех араканцев, как рохингья-мусульман, так и ракхайнов-буддистов) создали базу в Читтагонге (город на современной территории Бангладеш), откуда совершали партизанские налеты на бирманскую территорию.
Затем наступила очередь англичан беспокоиться. Ответные рейды на территорию Индии привели к захвату бирманцами Ассама. Британская Ост-Индская компания вмешалась, изгнала бирманские войска из Индии и в 1826 году присоединила к своим владениям юг Бирмы. Верхняя Бирма сопротивлялась дольше, но и она была включена в состав Британской империи в 1885 году. В следующем году вся Бирма стала провинцией Индийской империи, возглавляемой вице-королем-англичанином. Опытные колонизаторы в борьбе с бирманцами опирались на нынешние национальные меньшинства, которые до того не были интегрированы в едином бирманском государстве.
Как провинция, Бирма имела с западными соседями вполне прозрачные границы, и не вызывает споров то обстоятельство, что вместе с возвращавшимися в Аракан беженцами было достаточно много мусульман-бенгальцев. Постоянное общения рохингья с бенгальцами поддерживалось мусульманскими представлениями о том, что границы не должны препятствовать общению мусульман друг с другом.
Уступая протестным движениям 30-х годов XX века, англичане в 1937 году вывели Бирму из состава Индии, однако протестовавшие восприняли это как отказ от реформ, которые в это время в Индии проводились, и поставили на повестку дня вопрос об освобождении от британского владычества. Все же и без этого в Бирме появился двухпалатный парламент и ответственное перед ним правительство, состав которого утверждался британским губернатором. Страна по-прежнему была разделена на собственно Бирму и Пограничные районы, включавшие в себя Федеративные Шанские государства в составе 34 шанских княжеств и государств Ва. Пограничные районы были протекторатами и во многом оставались реально независимыми. Наибольшей полнотой власти пользовались находившиеся на юге государства Каренни.
Впрочем, отношения между Бирмой и Пограничными районами отражали реальность, сложившуюся еще до захвата страны англичанами.
Когда японцы в декабре 1941 года вошли с боями в Бирму, у них уже была договоренность о сотрудничестве с бирманскими националистами, во главе с Аунг Саном представлявшими Партию такинов. Сотрудничество началось после того, как Аунг Сан прибыл в 1940 году в Южный Китай для установления контактов с китайскими коммунистами. Ставка на Японию, выступавшую с лозунгами освобождения народов Азии от западных империалистов, показалась ему предпочтительней. Он стал основателем возникшей с помощью японцев национальной армии, без которой Бирма не стала бы независимой. Это, по сути дела, предопределило будущую роль армии в бирманском / мьянманском государстве: с 1962 года по наши дни страной управляют военные.
Другим важнейшим последствием вторжения японцев стала дестабилизация обстановки в стране. Коммунальные противоречия, присущие британскому правлению (колонизаторы-островитяне были неизменно верны принципу "разделяй и властвуй"), обострившись, зачастую переходили в вооруженные столкновения: бирманские националисты совершали нападения на каренские и индийские общины, которые, по их мнению, пользовались привилегиями при англичанах. Та же идеологическая основа стала причиной столкновений между буддистами-ракхайнами и мусульманами-рохингья в Аракане. В результате столкновений происходило переселение ракхайнов на юг, а рохингья на север штата, при этом около 22 тысяч рохингья пересекли границу с Бенгалией.
Парадоксальность идеологического развития бирманских националистов состоит в том, что формы противопоставления «собственного» «чужому» имеют свои корни, судя по всему именно в Индии: индусские революционеры в 20-х гг. прошлого века начали утверждать, что англичане для них меньшее зло, нежели мусульмане; в 30-е гг. индуистские политике принялись утверждать, что в Индии существует только индусская нация, все прочие - т.е. в первую очередь мусульмане и христиане - «пришельцы», «захватчики», «нежелательные гости»; руководитель индуистской партии «Раштрия сваямсевак сангх» («Союз добровольных служителей нации») с 1940 по 1973 год М.С.Голвалкар называл индийских мусульман и христиан «врагами, захватчиками и ворами, которые должны быть истреблены или ассимилированы путем полного принятия ими индусской религии и культуры».
Не скажу, что зависимость бирманской националистической идеологии от индуистской была прямой, но отрицать ее не вижу смысла: слишком часто носителей этих родственных по сути идеологий сталкивала судьба в Индийском вице-королевстве.
Политика англичан подливала масла в огонь подобных настроений. Чтобы заручиться поддержкой рохингья, они, накануне своего возвращения на занятые японцами земли, пообещали создать Мусульманский национальный район на севере Аракана, но, вернувшись, ничего не сделали для исполнения своего обещания, хотя историческое обоснование для этого шага было: в IX-X веках северная часть Аракана уже называлась по проживавшей здесь этнической группе «Роханг» или «Рохан».
Историческая обособленность Пограничных районов и тактические маневры англичан, противопоставивших националов прояпонским бирманским националистам, способствовали созданию слабо связанных или совсем не связанных друг с другом соединений вооруженных отрядов, насчитывавших не один десяток тысяч бойцов. Самыми крупными из соединений такого рода были возглавляемый коммунистами Бирмы Национально-демократический объединенный фронт и Национально-демократический фронт, руководимый лидерами коалиции национальных меньшинств. В регионах, где англичане стремились обеспечить партизан всем необходимым для военных действий, некоторые отряды по праву назывались армиями.
В Аракане партизанское движение никогда не достигало таких масштабов, как в автономных областях Карен или Шан, но порой доставляло немало хлопот правительственным войскам. Наиболее мощное вооруженное (если можно его так назвать) формирование в регионе - Национальный объединенный фронт Аракана, отдельно от него действует Организация солидарности рохингья.
В 1947 году руководители данной организации обратились к президенту вновь созданного государства Пакистан с просьбой включить северный Аракан в состав Восточного Пакистана (ныне Бангладеш). Конституционная ассамблея страны резко отреагировала на это желание части местного населения, определив статус всех рохингья как нелегальных иммигрантов, незаконно проникавших и продолжающих прибывать на территорию Бирмы. Таким образом всем последующим правительствам был дан сигнал с подозрением относиться к рохингья как к противникам территориальной целостности Бирмы.
Не более мудро повели себя бирманские власти и в отношениях с другими национальными движениями. Более того, перспектива возникновения в Бирме федерального государства в результате переговоров премьера У Ну с лидерами этнических меньшинств привела к возглавленному генералом Не Вином военному перевороту 1962 года, в результате которого, несмотря на определенные военные успехи центрального правительства (сейчас уже нельзя сказать, как в 80-е годы, что 50-60 тысяч повстанцев контролируют 30-40% всей территории Бирмы) проблема отношений с национальными меньшинствами так и не была решена, Бирма была причислена ООН в 1987 году к числу «наименее развитых государств» мира, а «бессменному» генералу Не Вину пришлось-таки уйти в отставку в 1988 году.
Экономическому краху, к которому привели страну генералы, Бирма во многом обязана политике вытеснения «иностранцев», к которым были причислены все, кто так или иначе был связан с Индией или Китаем.
Основанием для проведения такой политики послужило то обстоятельство, что, как и в других странах Юго-Восточной Азии, еще в период европейских колониальных режимов наиболее состоятельными и экономически активными слоями населения стали здесь китайцы и индийцы, из которых сформировалась основная масса компрадорской буржуазии региона. Антиколониальное движение открыло широкий простор для резко негативного отношения к этим «пособникам колонизаторов». С уходом колониальной администрации над всеми, кто пользовался ее благосклонностью, нависла угроза «раскулачивания», которое на практике выглядело иначе, чем в России. Для личной безопасности «раскулачиваемых» наибольшую угрозу представляли погромы, к которым органы охраны порядка обычно относились благожелательно, вмешиваясь тогда, когда в услугах полиции уже никто не нуждался. Обычными по отношению к бывшим «пособникам» стали административные преследования, административное давление.
Власти Бирмы пошли в этом отношении дальше своих соседей. В 1974 году был обнародован Чрезвычайный Иммиграционный Акт, направленный на сокращение иммиграции из Индии, Китая и Бангладеш. По этому акту всем гражданам страны предписывалось иметь при себе паспорта (сертификаты национальной регистрации - National Registration Сertificates). Рохингья в этих паспортах было отказано, в лучшем случае они могли иметь лишь иммиграционную карту иностранца (Foreign Registration Card).
Отсутствие оной на первых порах не отражалось на частной жизни рохингья. Однако в 1977 году правительство приступило к реализации программы Nagamin (Король Драконов), в соответствии с которой началась проверка идентификационных карт, чтобы «принимать меры против иностранцев, нелегально проникающих в страну». В Аракане воплощение этой программы в жизнь выродилось в налеты армейских подразделений и местных ракхайнов на жилища и убежища рохингья, что вызвало бегство 200 тысяч мусульман в Бангладеш и десятков тысяч в Малайзию уже к маю 1978 года. Активизировалось в результате действий власти и партизанское движение, которое в 1991 году власти Мьянмы уже не сумели скрыть.
В настоящее время политика бирманских властей по отношению к рохингья определилась и состоит в вытеснении их из страны. Отчасти это им удается: за рубежами Бирмы, прежде всего в Бангладеш и Малайзии, проживает в качестве беженцев как утверждает Хабиб Сиддики, половина всех рохингья, а, если вести речь о всех мусульманах, и того больше. Наряду с операцией «Король Драконов», проводились и проводятся более мелкие операции, а операция 1990-91 годов была даже еще более масштабной. Результатом ее стал исход 250 тысяч бирманцев. Правда, благодаря усилиям штата Верховного комиссара ООН по делам беженцев большая их часть все же вернулась домой, и в Бангладеш их осталось только 50 тысяч, но следует приплюсовать к покинувшим родину еще 110 тысяч бежавших в Таиланд в 1994 году, новые потоки беженцев в Таиланд в 1996-97 годы, в Бангладеш и Индию в 2000-01 годы, принять во внимание динамику прироста численности беженцев в Таиланд, где в 1990 году было 40 тысяч беженцев из Мьянмы, а в 2001 году уже 135 тысяч, и учесть, что только зарегистрированных беженцев из Мьянмы в Индии 40 тысяч, в Китае 12 тысяч. Кроме того, имеются они также в Малайзии и странах Ближнего Востока.
О незарегистрированных беженцах свидетельствует тот факт, что нелегально в Таиланде работает 300-450 тысяч бирманцев, а в Малайзии чуть ли не 600 тысяч.
Конечно, не все беженцы рохингья, но благодаря языковой и религиозной близости они больше других тяготеют к Бангладеш, хотя там немало и ракхайнов.
Вытеснение рохингья из страны идет целенаправленно и неукоснительно.
Прежде всего, они лишены права быть полноценными гражданами страны. В лучшем случае они могут получить статус «ассоциированных, или натурализованных граждан», но и этого статуса могут быть лишены, если будут «нелояльны» к власти.
Сообразно своему статусу они не имеют права служить в армии, полиции, занимать административные посты. Из-за отсутствия их в своих рядах военные, полицейские и администрация относятся к ним, мягко говоря, особенно требовательно: администрация чаще берет взятки, военные более ревностно проводят «зачистки» от мятежников, изгоняя рохингья из собственных домов и разрушая их жилища. Земля у крестьянина может быть конфискована, и в этом случае на ней его заставляют выращивать рис для армии бесплатно. Так же безвозмездно обязаны рохингья выполнять разного рода вспомогательные работы для воинских подразделений в армейских лагерях, рубить лес служить носильщиками, землекопами, строителями, поварами. Все это усугубляется тем, что вокруг каждой деревни находится обычно три, четыре или даже пять военных лагерей.
Попытки укрыться от принудительного труда в своей хижине в поле или в лесу, оставив членов семьи сторожить дом, приводят к тому, что женщин подвергают насилию, используют на вспомогательных работах или держат в заложницах до прихода «мятежника»-мужа.
В широких масштабах ведется борьба с исламом как религией. Определенные виды работ или обучения требуют в современной Мьянме отказа от мусульманской религиозной практики. За отказ изучать буддизм учащиеся исключаются из школ. Всякие попытки взрослых в этом случае вступиться за своих детей караются задержанием в полицейских участках. Строительство мусульманских медресе запрещено, закрываются под разными предлогами старые мечети, известны случаи применения пыток к учителям-мусульманам за преподавательскую деятельность. Всякое выдвижение мусульманина на общественную должность сопровождается вовлечением его в исполнение буддистских обрядов. Обязательной для всех является оплата содержания буддистских монахов, отказ от этой обязанности чреват весьма серьезными последствиями.
Нередки требования отказа мусульман от мясной пищи, выращивания скота. Нарушителей требования могут заточить в тюрьму, подвергнуть пыткам.
Немусульманские суды в Мьянме получили возможность вмешиваться в заключение и расторжение мусульманами брака. Протесты мусульман против введения соответствующих законодательных актов закончились ничем.
Это правда, современный политический режим Мьянмы репрессивен в своем отношении к всякой оппозиции, но в случае с рохингья речь идет не об оппозиции, а о дискриминации по религиозному признаку, что не подлежит никакому оправданию в современном мире.
Власти Мьянмы осуждают все. И тем не менее она имеет дипломатические отношения с 75 странами. И мне кажется логичным требовать от мусульман всех стран участия в действиях, направленных против этого режима, в частности отказываться от всяких контактов с правительством, пренебрегающим международными нормами. И того же, по-моему, мы вправе требовать от своих правительств, поскольку они, эти правительства, в конечном счете выражают волю народа, в том числе и нашу с вами.
Валиахмет САДУР
Теперь многое становится ясным и понятным.
