Земля Долпо

[ssvs]

Замечательный отчет: и фото, и повествование. Жаль не получилось с вами в Тибет отправиться в этом году.

[Zzvet]

Замечательный отчет: и фото, и повествование. Жаль не получилось с вами в Тибет отправиться в этом году.

Спасибо.-) С Тибетом у нас, кстати, все не так гладко, как хотелось бы - противные китайцы придумали новое правило, и мы срочно ищем четвертого. Нас трое, все уже с билетами, суперпрограмма по отличной цене - уже, можно сказать, так хорошо ехали...

[Zzvet]

Денди Шерпа на перевале Jyantha Bhanjang

Ты хочешь знать, что видел я
На воле? – Пышные поля,
Холмы, покрытые венцом
Дерев, разросшихся кругом,
Я видел груды темных скал,
Когда поток их разделял.

Я видел горные хребты,
Причудливые, как мечты,
И было сердцу моему
Легко, не знаю почему.
Мне тайный голос говорил,
Что некогда и я там жил.

М.Лермонтов "Мцыри"

Перевал Jyantha Bhanjang. Дорога в До Тарап

09 сентября 2011 г. Тринадцатый день трека: Jengla Phedi Camp Site – Jyantha (Jengla) Bhanjang (5291) – Dho Tarap (3944)

Весь вечер и всю ночь шел дождь, но к утру утих. Дорога оказалась на удивление легкой – плавный, пологий траверс, время в пути до верхней части перевала – не более 2 часов.

Туман снижает видимость метров до трехсот. В какой-то момент нашим взглядам открывается суровое и сюрреалистическое зрелище – впереди вырастает огромная скала, словно укрытая плотным одеялом из белых облаков. Еще через несколько минут – небольшой чортен с флажками лунг-та – верхняя точка первала. У чортена уже отдыхают наши портеры.


На перевале Jyantha Bhanjang. Будди выглядит сильно уставшим, у Бхимала модные рукавицы

Сам перевал выглядит довольно странно – нет ощущения, что пересекаешь очередной горный хребет. Просто огромное, почти ровное пространство. Вниз уходит очередное каменистое речное ущелье, на склонах пасутся вездесущие яки.



На спуске с перевала встречаем молодого монаха, идущего из До, и перекидываемся с ним парой слов – он подтверждает, что в долине До Тарап люди готовятся к празднику, ожидая прибытия важных лам.



Тяжелые тучи, сплошь покрывающие небо, наконец расходятся, и солнечный свет прорывается через тонкие облака. Проходим удивительно красивую долину между красно-коричневых скал. Кое-где стоят временные шатры пастухов.


Временный лагерь тибетских пастухов

Вокруг пасутся яки и прочий скот. Склоны долины сплошь покрыты мягкой пышной травой – животным раздолье.



Цветов тут тоже много – особенно заметны среди желто-зеленой травы маленькие дикие стрептокарпусы с ярко-синими цветами. На одной из живописных полян устраиваемся на отдых. Будди начинает готовить обед. Видите, сколько у нас всякой громоздкой посуды? Ужас.


Будди готовит мясо, Лакман и Бхимал охраняют

В этот раз наш великий повар-и-портер решил пустить в качестве приварка к вечному далбату твердокаменное острое сушеное мясо, купленное в Дунае.


Мяско в походе нуждается в охране!

Сначала потушил его в масле, а потом еще обжарил на сковородке. Я, признаться, выражала прямо вслух некоторые сомнения относительно пригодности данного продукта для нашего пропитания. Но в золотых руках Будди практически неразгрызаемые для челюстей хомо сапиенса и малосъедобные кусочки стали даже вкусными..


Юный Лакпа Шерпа словно бы мечтает о чем-то, но на самом деле тоже охраняет

По склону раскатаны наши спальники, ботинки, палатки и рюкзаки – солнце хорошо нагревает полянку, и у нас появился очередной шанс их просушить. Долгожданные минуты отдыха.


Денди Шерпа на первый взгляд словно бы тоже просто отдыхает, но на самом деле караулит

Быстро перекусив, я снова убегаю вперед, опередив портеров, которым требуется некоторое время, чтобы собрать в корзины поклажу. Удивительная здесь природа – совершенно первозданная. Вокруг порхают какие-то невиданные птицы, по склонам целыми толпами ходят огромные стада блю шипов. Толстенькие сурки столбиками торчат на тропе, оглашая окрестности тревожным свистом, и прячутся в норки по мере моего приближения. Крупным планом не удалось снять ни одного зверя, к сожалению – слишком пугливые.

Погода между тем начинает портиться, снизу из долины наступают тяжелые грозовые тучи, начинается мелкий и противный моросящий дождь. Но вдалеке уже видны желтые поля и несколько домов – долина До Тарап. У одного из чортенов, отмечающих вход в долину, дожидаюсь парней, любуясь идиллическим сельским пейзажем.



Проходим старый монастырь, окруженный восемью белыми ступами более современной постройки.



Под начавшимся проливным дождем проходим первую длинную часть деревни, поднимаемся на небольшой холм и доходим до места нашей будущей стоянки – в конце деревни, недалеко от Crystal Mountain School, построенной, как все больницы и школы этого региона, на средства иностранных гуманитарных миссий. Именно в этой части деревни будет проходить праздник, а местом проведения религиозных церемоний станет школьный двор.

Ставим лагерь на небольшую свободную площадку – часть плоских участков земли уже занята палатками и шатрами тибетцев, которые собираются на праздник со всей округи.



Эта зеленая палатка – типичный тибетский продмаг. Ассортимент его, правда, не поражает разнообразием – тут можно купить цзампу, малосъедобную китайскую острую химическую лапшу, муку, соль, спички, да новые церемониальные шарфы-хадаки для подношений – вот, пожалуй, и все. Мясо, яйца, сахар, овощи, молочные продукты – дефицит.

Остаток этого дня был посвящен сугубо бытовым хлопотам, большую часть которых составляли отдых, ужин и стирка. Вообще я бы не сказала, что после стирки в походных условиях грязная одежда становится намного чище. В некоторых случаях она почему-то начинает выглядеть даже более убитой, зато пахнуть начинает определенно лучше. В смысле, меньше.

[Zzvet]

10 сентября 2011 г. День четырнадцатый – Деревня Dho Tarap (3944). Отдых и подготовка к фестивалю


Долина До Тарап. September 2011, Upper Dolpo, Nepal

Когда я смотрела фильм "Хималайя" и читала книги с описанием этого региона, почему-то представляла деревню До Тарап совершенно иначе – эдаким скопищем "ласточкиных гнезд", прилепившимся среди мрачных темных скал без всяких признаков растительности. Поэтому, придя сюда, я была слегка удивлена, увидев длинную и широкую, очень живописную долину, обрамленную золотыми ячменными полями, в которой каменные домики тибетцев, временные шатры кочевников, гомпы и монастыри разбросаны небольшими группами по принципу хуторов. Большинство домов построены на земляных террасах, которые словно поднимаются из полей.

Воды, в отличие от Сальданга, тут много – по самому центру долины До Тарап протекает полноводная река, от которой прокопаны каналы к некоторым "хуторам", самые крупные из которых называются Shipchok и Do-Ro. Надо сказать, в некоторых районах Долпо гораздо меньше доступной воды – в таких общинах есть строгие правила, касающиеся распределения воды для полива полей. Деревенские жители собираются и бросают кости, чтобы определить, кто получит воду в первую очередь. В До Тарап никаких проблем с водой нет, поэтому деревня выглядит весьма процветающей.

Таков типичный тибетский дом, в котором живут круглый год, даже зимой – основательный, как небольшая крепость:


Традиционный тибетский дом. Upper Dolpo, Nepal

Дополнительное сходство с крепостью ему придают узкие окна-бойницы без стекол. Они совсем крошечные, чтобы зимой не выдувало тепло. Строить-то дома в горах тибетцы умеют, а вот с их утеплением – беда полная. Хотя эти люди к холодам и непогодам привычны. При зимних ночных двадцатипятиградусных морозах мужчины и женщины обычно спят все вместе нагишом, под шерстяными накидками из ячьей шерсти, и им тепло.

Весь этот день я провела, гуляя по округе с фотоаппаратом. Местные жители совершенно неправдоподобно приветливы и радушны, часто приглашают в гости на чай и очень охотно позируют. Хотя некоторые просто не обращают на пришлых иностранцев никакого внимания – До Тарап относится к Нижнему Долпо, и треккеры тут не редкость.


Жители деревни До Тарап. Upper Dolpo, Nepal

На первый взгляд жизнь тут не бьет ключом. Очень многие дома заперты – видимо, их хозяева ушли на лето с караванами, или пасут скот на пастбищах. Я была немало удивлена полным отсутствием молодежи и людей моего возраста. В полях работает очень много детей до 12 лет, да женщины старше 40 лет, а вот молодых людей почти не видно.

Тибетки, кстати, покоряют с первого взгляда. Крепкие и статные, с великолепной осанкой, суровые лицами и в то же время веселые – тяжело работая в поле и по дому каждый день от рассвета до заката, они все же постоянно перебрасываются шутками и смеются. Чувствуется, что вся жизнь общины тут держится именно на них. Дикого яка на скаку остановят, в горящую гомпу войдут.



Еще одна улыбчивая селянка:



В больших городах основная женская функция – воспитание детей и присмотр за ними. В высокогорных поселениях эта нелегкая работа возложена почти полностью на самих детей – семьи тут многодетные, и старшие смотрят за младшими. Основой местного питательного рациона является цзампа, сваренная в тибетском чае. Ее иногда разнообразят картошкой, похлебкой из китайской лапши, сушеным мясом и сыром, а летом – кислым молоком. Но для полноценного детского питания этого недостаточно, поэтому младенцев здесь матери отнимают от груди лишь в три-четыре года. И, кажется, сразу же после этого отправляют работать в поле, особенно девочек – чтобы сызмальства привыкали к тяжелой женской доле.



Еще вот такое чудо мне встретилось по пути – хрупкая как тростинка, очень красивая девочка лет девяти, с тонкими и выразительными чертами лица, не слишком характерными для тибеток. И всякий раз, когда я ее встречала, она была занята какой-нибудь тяжелой работой. Сейчас я застала ее за перетаскиванием огромных, в два ее роста, вязанок скошенной травы. Вид малышка имела совершенно измученный.


Девочка из деревни До Тарап. September 2011, Upper Dolpo, Nepal

Угостила ее остатками своего шоколада с печеньем и потихонечку (начала сказываться усталость предыдущих дней) дошла до главной гомпы со ступами. Возле ступ сидело полтора десятка деревенских, что-то оживленно обсуждая. Присутствовали местные монахи – хоть и одетые в бордовые монашеские тинганы, но с длинными волосами-дредами, завязанными узлом вокруг головы. Выглядели они, надо сказать, довольно странно, учитывая, что я некоторое время прожила в Катманду в тибетском районе Боднатх и как-то привыкла видеть там в основном монахов секты Гелугпа с бритыми головами.


Местная мода на прически

Когда я подошла к собравшимся с камерой на плече, один из монахов стал меня о чем-то расспрашивать – вроде бы по-тибетски, но на местном диалекте, который не всегда понимает даже Денди. Каким-то образом мне удалось понять и ответить на самые легкие вопросы – откуда я (к этому вопросу привыкла – всегда отвечаю "у-ру-су") и зачем (пришла из Дуная на праздник). После чего деревенские потеряли ко мне интерес.

Я смотрела на них и поражалась разнообразию типажей. Тут были колоритные кхампа с типично тибетскими, но очень темными лицами – их легко узнать по красным повязкам из шерстяных нитей поверх прически из длинных волос, как у старого вождя Тинле из фильма "Хималайя". Многие тибетцы, особенно старшее поколение, были одеты в традиционные тибетские чубы, но были тут и молодые люди в джинсах и а-ля нортфейсовских поларках. Некоторые из присутствующих были и вовсе не похожи на тибетцев – обычные сельские жители непальской глубинки. По чрезвычайно бурным эмоциям присутствующих я предположила, что тут обсуждался какой-то важный для местной общины вопрос. Подошел Денди и прояснил для меня суть спора. Чье-то стадо ушло на чужое поле и совершило потраву, речь идет о компенсации затрат. По местным законам, хозяину угодий, которым был нанесен урон, каждый шаг постороннего скота по его полям должен быть компенсирован большой меркой ячменя.

Одна девочка, стоявшая в толпе, спросила мое имя, попросила ее сфотографировать, и все время пыталась со мной поговорить. Сказала, им английский язык в местной школе преподают. Значит, действительно хорошая школа.



Через некоторое время, нагулявшись, мы возвращаемся в лагерь. Наскоро пообедав, иду в другую сторону – к школе, где идут приготовления к празднику. Тут тоже прогуливаются готовят площадку, где развернулось строительство временных навесов.


Тибетцы готовят площадку, где будет проходить праздник

Во дворе школы я встретила нескольких иностранцев местной гуманитарной миссии, расспросила их немного о предстоящем празднике. Тут же было много местных, занимающихся расчисткой площадки, и просто праздных зевак. Еще я встретила знакомых по Сальдангу англичан, пришедших в До днем ранее.



Вернулась к палатке – а там меня уже ужин дожидается и куча старых знакомых. Девочка, которую я встретила утром, пришла в гости со своими тремя братьями, самый младший из которых болтался у нее за спиной.



Старший пацан был неотразим и обаял всех. Угощение отработал, можно сказать, по чесноку. Средний тоже, как видите, отработал. Снарядом. Все они были ужасно милые, в отличие от вредных сальдангских прилипал с булыжниками.



Завтра будет еще один насыщенный событиями день – в До Тарап прилетит лама Рабджан Ринпоче в голубом вертолете. И начнется фестиваль.

Продолжение следует

[Neuda4nik]

в этом году будет какой-то особенно пышный фестиваль, который устраивают раз в 12 лет.

[Zzvet]

Да, праздник будет летом в Шей. В прошлый раз был "пышный фестиваль раз в 12 лет", но в До Тарап. -) На котором я была.
Вообще у них там ни года без фестиваля.
P.S. Кому захочется попасть в Долпо на праздник этим летом - могу помочь с контактами надежного агентства, которое организует пермиты и все, что вам необходимо для похода.

[b0b]

Потрясающие горные пейзажи!
Люди тоже у вас интересные, но пейзажи просто СУПЕР!

[Zzvet]

b0b, Меня вполне еще можно на "ты".

[Zzvet]

Портрет женщины из Долпо в праздничной одежде

Часть 9. Фестиваль в До Тарап

11 сентября 2011 г., день пятнадцатый

Праздник запаздывал. Он должен был начаться еще вчера, но из-за ненастной погоды вертолет с Рабджаном Римпоче – главным гостем из монастыря Шечен в Катманду, не прилетел. Сонный Денди утром сделал попытку меня притормозить с ранним завтраком – "диди, если там что-то и будет, то не раньше полудня, у нас в Непале вовремя не начинают", но я все-таки сразу убежала к школе, поставив перед Денди задачу досмотреть свои сны, прикупить в ближайшем тибетском сельпо нам церемониальные хадаки для подношений и тоже подтягиваться.

Площадка перед школой им.Хрустальной Горы напоминала муравейник. Шли последние приготовления к празднику – расстановка скамеек и ограждений, торжественное развешивание ячьих хвостов и прочей религиозной церемониальной утвари. По дороге вереница носильщиков в лучшей непальской традиции бог знает откуда тащила огромные бревна. Для такой высокогорной и совершенно безлесой местности, как Тибетское плато, дерево – очень дорогой стройматериал.



Деревянные опоры использовали для устройства импровизированной "сцены" для лам. Сверху подмостки укрыли коврами, расставили низенькие скамейки. На почетном месте повесили небольшую древнюю тханка из монастыря с изображением Падмасабхавы из Джэмпа Гомпы. По местным преданиям, именно Гуру Римпоче, распространивший буддизм в Гималаях, обнаружил эту скрытую между высокими перевалами землю <i>Бэ Юл</i> много столетий назад. Падмасабхава в Непале (и не только) вездесущ.



Джэмпа Гомпа – один из самых старых монастырей в Долпо, построенный, как говорят, еще во времена правления Аме Пала, чьим прямым потомком является нынешний правитель Верхнего Мустанга Джигме Палбар Биста. В монастыре сохранились древние фрески, выполненные натуральными красками, секреты приготовления которых сегодня утрачены.

Народ все прибывал, на окрестных пастбищах, как грибы, вырастали все новые и новые палатки. Кое-кто приехал на лошадях – в один из дней фестиваля должно было состояться состязание наездников и лучников (церемония Да Курим. Небольшое пространство вокруг главной площади стало заполняться тибетцами в традиционных костюмах – мужчины в чубах, по случаю ясной погоды подвязанных на левое плечо поверх праздничных рубах; женщины и девочки – в толстых шерстяных пашминах ярких расцветок с традиционным для Долпо полосатым орнаментом, служащими для защиты от ветра и холода. Спереди эти шерстяные "плащи" скрепляются одинаковыми большими серебряными застежками с кораллами и бирюзой. Дополняют колоритный традиционный наряд тибетцев разноцветные войлочные сапоги лхамгой.



Прибыли трампа из окрестных монастырей. Большинство монастырей в Долпо относятся к Кагью и Бон, хотя, кажется, существует сильная тенденция к преобразованию их в Ньингма – старейшую секту тантрийского буддизма, основоположником которой считается Гуру Римпоче. Есть некоторое количество монастырей Сакья, но, в отличие от Верхнего Мустанга, в Долпо они в основном пустуют. Я несколько раз была в Нижнем Мустанге и окрестностях Муктинатха, в том числе в несезон, встречала там лоба из Верхнего Мустанга, и была удивлена, видя, как сильно отличаются дрок-па из Долпо от жителей Мустанга, хотя их разделяет всего одна горная цепь и два-три дня конного пути. Лица и одежда совсем другие, особенно у женщин, иная культура, совершенно другая атмосфера. Видимо, жизненный уклад долпо-па больше всего похож на их северных соседей из Тибета, куда ведет древнейший караванный путь.



Многие ламы были с церемониальными инструментами – поющими раковинами дунгкар монастырскими трубами цангдох и барабанами ачен. В окружении скромных природных декораций бедной на яркие цвета высокогорной степи, все это многокрасочное великолепие выглядело немного нереально, словно на голом и холодном пустыре в одночасье распустились яркие цветы.


Женщины Долпо в праздничной одежде. September 2011, Dolpo, Nepal

Обратите внимание на нарядные кушаки ира, которыми подпоясаны женские чубы. В повседневной жизни тибетки носят простенькие традиционные фартуки, сшитые из трех полосок грубой ткани, а эту сотканную и расшитую вручную по вкусу хозяйки красоту надевают только во время праздника.



Покрой одежды тибетцев, как и у всех восточных народов, отличается однообразием, отличаясь, конечно, цветом и разнообразием материи, из которой она строится. Мужская одежда состоит из: 1) рубашки (огчжу), которая делается или с широкими рукавами, но без пуговиц, или без рукавов, но застегивающейся пуговицами; та и другая запахивается к правой руке; 2) панталон (гутун), с разрезами внизу для отправления потребностей без помощи рук; 3) унтов, состоящих из войлочной, часто простеганной подошвы, края которых изогнуты кверху приблизительно на 0,5-1 дюйм; к этим краям пришивается головка из разноцветного сукна (гоньям), от которой идет вверх голенище из местного сукна, почти исключительно темно-красного цвета. Так как голенище очень мягко, то оно требует повязки (лхам-чжю(г)) на верхнем конце. Рабочий деревенский люд носит чаще сапоги с сыромятными головками и голенищами из полосатого местного сукна; 4) поверх рубашки любят носить род нашего жилета; 5) сверху же надевают халат (чуба), который всегда запахивается к правой руке. Халат постоянно подпоясывается кушаком. Что касается цвета чуб, то у князей он желтого цвета (обыкновенно китайский атлас), у среднего класса — темно-красного, у простолюдинов – белого, у солдат – темно-синего. Края одежды отделываются парчой, привозимой из Индии. (Здесь и далее курсивом даны цитаты из книги Г.Цыбикова "Буддист-паломник у святынь Тибета")

Все девочки, которые пришли с родителями, тоже были в полосатых плащах из шерсти яка, с застежками того же "фирменного" фасона, что и у взрослых, и в маленьких разноцветных сапожках:



Некоторые стеснялись, особенно когда пошел дождь и мне пришлось накинуть большой специальный дождевик, под которым помещается камера.


Фотограф с зеркалкой? Cтранное, нелепое и несовременное зрелище!

Но в основном и дети и взрослые позировали весьма охотно. Демонстрация изображений на экранчике неизменно вызывала бурю радости. Эх, жалко письмо со снимками в Долпо не отправишь. Если кто пойдет в До Тарап из Москвы – пожалуйста, возьмите немножко моих фотографий им в подарок, а?



Про тибетского актера Гургона Кьяпа, сыгравшего одну из главных ролей в фильме "Himalaya", встреченного мною на празднике, я уже писала (см. выше - "фотозагадка"). Валли снимал в своем фильме непрофессиональных актеров – обычных жителей Долпо, многие из которые до сих пор живут в долине До Тарап – наиболее оживленном месте этого региона. На празднике я сразу узнала бабушку, которая играла роль жены старого вождя Тинле:



Вот скриншот кадра из фильма:


Кадр из фильма Эрика Валли "Himalaya" (1999)

Гургон Кьяп собственной персоной (в фильме он сыграл роль молодого вождя Кармы), с ним мне удалось пообщаться во время праздника:



Ламы в парчовых одеяниях:



Молодые монахи, упитанные будки которых как бы намекают, что молиться во благо всего живого – не мешки ворочать.



Неподалеку от них топтался колоритный наверное звукооператор, что-то записывающий.


Khampa-radio man

Многие тибетцы, в том числе и мужчины, пришли на праздник с цветами в качестве подношений. Сочетание желтых букетиков с дублеными суровым климатом высокогорья темными лицами кочевников выглядело весьма трогательно.



Интереснее всего было разглядывать праздничные наряды и украшения женщин Долпо. Головы некоторых из них были покрыты необычными "серебряными шляпами" – старинным головным убором из металлических листов, изогнутых в стиле "чепец католической настоятельницы". Мне сказали, что эти шапки давным-давно привезены из провинции Кхам, и сейчас такие уже не делают – не осталось уже в Тибете кузнецов. Этим шапкам 100 или 200 лет, и они передаются в качестве наследства по женской линии из поколения в поколение, как и некоторые массивные, но очень тонкой работы нагрудные и поясные старинные серебряные украшения и перстни.


Dho Tarap village. September 2011, Upper Dolpo, Nepal

В ушах женщины носят большие своеобразные серьги, называемые "эго" и делаемые у зажиточных из золота, а у небогатых из серебра. Они одного образца и отличаются лишь размерами, а также и качеством бирюзы, которою они облицовываются.


Тибетская серьга эго старой работы – кроп с одного из кадров

На шее поверх одежды носят небольшие киоты, называемые "гау", предназначенные для хранения амулетов, но в настоящее время являющиеся исключительно грудным украшением. На лицевой стороне его вставляется преимущественно бирюза, но у богатых нередко приходилось наблюдать между бирюзой бриллианты и рубины.

На правой руке у кисти носят браслет из цельной, просверленной вдоль белой раковины и называют его "дунко". Он надевается девушке, когда ей около 10-11 лет, так что, когда она достигнет полного физического развития, браслет не может уже сниматься через кисть руки. На пальцах носят различные кольца (цэго). На левой руке носят обыкновенно браслеты из разных металлов.

Женщины обыкновенно не носят шляп, но в жаркое и холодное время года, в особенности в дороге, употребляют как головную повязку красный шарф ("карай" – кашемирская материя). Нижняя рубашка по покрою сходна с мужской. Панталон они не носят вовсе, но их заменяет юбка, называемая, однако, "гутун" (т.е. панталоны), в отличие от ламских мад-ёг. Сапоги одинаковы с мужскими, только на головках их синяя полоса мужских заменяется зеленой. В холодное время женщины обыкновенно надевают халаты, похожие на мужские, но в теплое время большинство носят халаты без рукавов (пуми – безрукавка), так что получается отдаленное сходство с сарафаном русской деревни. Сходство костюмов еще увеличится, если добавим, что все женщины носят четырехугольный фартук (бандэ), сшиваемый из местного, специально для него изготовляемого, сукна. Затем богатые женщины, являясь в лучших своих нарядах, привешивают на пояс, немного сзади бедер, серебряные цепочки (их пара), называемые "паг-го(й) хаб-шю(г)", что значит "поясной футляр для иголок"; таково, очевидно, было первоначальное назначение привесок, футляр находился в нижней части; теперь это только украшение. Нижние концы цепочек заканчиваются пучками шелковых ниток, доходящими почти до земли.

Раньше тибетки все свое состояние – родовые украшения – носили на себе ежедневно, даже работая в поле. Сохранность этих ценностей была залогом спасения семьи от голода в случае разбойничьего набега. Сегодня их можно увидеть на женщинах только в праздничные дни. Самым распространенным повседневным украшением являются простенькие бусы из кораллов и бирюзы, их, кажется, не снимают вообще никогда. Очень часто встречаются ожерелья с бусинами дзи, играющими роль оберега. Их носят и мужчины и женщины.

Про местную унисекс-моду на прически "бабетта из дредов" я уже как-то упоминала.



Правда, меня терзают смутные сомнения, что эти валики – искусственные, о любви тибетцев к накладным косам также неоднократно упоминал Цыбиков.



Представителей тибетской народности Кхампа можно легко узнать в толпе по повязке из шерстяных красных нитей на голове, которую они не снимают годами (так утверждает Денди).



Кое-где в толпе мелькают огромные праздничные красные шапки, сделанные из того же материала.



Свитная прислуга сановников носит шапку, состоящую из большого красного круга, по краям которого торчит красная же бахрома из шерсти, и небольшого приспособления для надевания на голову, делаемого из парчи. Мне приходилось слышать объяснение, что такие шапки представляют шею после отрубления головы, из которой льется кровь, изображаемая бахромой. Этим символизируется то, что слуга постоянно должен опасаться быть обезглавленным своим господином, если только обнаружит неповиновение.

Принесли кумачовые транспаранты.



Народ привычно построился по гендерно-возрастному признаку вдоль дороги, по которой в До Тарап должен был прибыть лама Рабджан. Дисциплинированно простояли так часа два.




Форменная одежда тибетских учениц школы им.Хрустальной горы

Денди нашел себе товарища в лице гида англичан, ведя с ним оживленную беседу, а я занималась фотографированием собравшихся. Фотографии в посте – очень малая (обработанная) часть всего материала. Лица у людей тут очень интересные, хорошие, совсем иные, чем в больших городах.








Dho Tarap villagers. September 2011, Dolpo, Nepal

Лама все не летел, ожидание затягивалось.



Вдобавок пошел дождь, довольно сильный. Осадками кочевников не напугаешь, расходиться, к счастью, никто не думал. Еще через час тибетские модели закончились и от скуки я принялась фотографировать стада коз, живописно рассыпанные по склонам соседней горы.



Пастухи, как бы далеко не ушли в горы в течение дня, стараются к вечеру пригонять стадо в окрестности села, так как вдали от деревни ночью возможно нападение на стадо волков и других диких животных. Другой веской причиной мне представляется возможность для пастухов сбросить ежедневную дойку на плечи своих женщин, так как стада в Долпо очень большие.

Рерих писал: "Ламы Тибета лицемерно запрещают убивать животных, тогда как кладовые монастырей набиты тушами животных, убитых для потребы монахов. Просто это убийство обставляется особо изобретательно – животных загоняют на скалу, чтобы они, бросаясь вниз, убились сами. Так следуют заветам Будды" (письмо буддийскому центру в Нью-Йорке).

Дрок-па из Долпо, чьей основной профессией на протяжении многих веков является скотоводство, мясо едят охотно – этих самых овец и коз, правда, приглашая обычно на забой "специалиста" соответствующей касты. Животных также продают оптом в Джомсоне. Очень велик спрос на скот в период Дасаина – индуистского праздника, отмечаемого огромным количеством жертвоприношений. Местные жители чувствуют себя немного виноватыми, поскольку убийство животных все же не приветствуется и не может совершаться совсем уж открыто. И, как я уже упоминала, здесь действительно запрещено забивать яков.

Скитаясь по глухим местам, очень быстро понимаешь, что в высокогорной холодной степи не выжить без мяса, а в нынешнем мире даже в самых глухих местах невозможно прожить без денег, а буддизм Тибета – очень особенный буддизм, строгость правил которого искупается необязательностью их выполнения. Так в чем же лицемерие? Дрок-па должны зарабатывать себе на жизнь, и животное хозяйство является одним из немногих средств к существованию в этом суровом крае, где не растет ничего, кроме травы.

...Народ устал стоять по линейке и расселся – кто на лугу, а кто прямо на дороге.




Dho Tarap villagers. September 2011, Dolpo, Nepal

Демонстрация неудержимо устремилась в русло пикника на траве. Впрочем, все по-прежнему вели себя удивительно чинно и организованно, несмотря на дождь, который периодически сменялся палящим солнцем.






Dho Tarap villagers. September 2011, Dolpo, Nepal

Прошел еще час.



Удобная вещь – плащ кочевника! В качестве одежды защищает от холода и от зноя, может служить и постелью.

Вдруг над головами протарахтел вертолет – посадочная площадка находится севернее села, у гомпы. Народ заметно оживился. И спустя еще полчаса на дороге показалась процессия с долгожданными высокими гостями.


Везут ламу! September 2011, Upper Dolpo, Nepal

Народ быстро построился, развернув разноцветные церемониальные хадаки. Нас с Денди, англичан с их гидом и немногочисленных европейских волонтеров гуманитарной миссии поставили в самом начале шеренги. Тут же были директор Crystal Mountain school и правительственные непальские чиновники, прибывшие вместе с ламой вертолетом из Катманду.

Церемония началась. После вручения хадаков ламе собравшиеся, и мы в том числе, переместились на территорию школы. Начало приветственной речи было возвещено оглушительным музыкальным сопровождением. Музыканты грохотали тарелками, били в барабаны, дули в рога и раковины так, что было слышно, наверное, не только у северной гомпы, но и в соседней долине. Лама Рабчжам сидел на помосте перед микрофоном очень прямо и совершенно неподвижно. Когда инструменты стихли, он начал свою речь, которая была на какое-то время прервана форс-мажором – начался сильный ливень и град, да не просто крупный – огромный! Все, кто стоял снаружи, поспешили укрыться в стенах школы и под шатрами школьного двора. К счастью, через несколько минут ледяной артобстрел прекратился, сменившись обычным муссонным дождем. Стихия прошла исключительно локально – точнехонько над школьным двором, где проходила церемония, и, засыпав нас ледяными снежками, град сменился обычным дождем, не пойдя на долину и не повредив ячмень на полях, уже почти готовый к уборке. Об этом потом много говорили местные, толкуя природное "знамение" кто во что горазд.

Речи продолжались не слишком долго, и через час народ стал расходиться. Многие тибетцы с семьями располагались на окрестных склонах – общались, отдыхали и перекусывали, благо дождь прекратился.


После церемонии

Никаких интересных событий на сегодня более не намечалось, и мы с Денди тоже вернулись к палатке, голодные, словно волки, прихватив с собой за компанию не менее голодного гида англичан, чрезвычайно высоко оценившего московскую сырокопченую колбасу. После ужина я еще погуляла по долине. В полях никто не работал, деревня была почти безлюдной – видимо, все отмечали праздник дома у семейного очага.


Dho Tarap village. Dolpo, Nepal

Долина вновь утонула в тучах, возвращалась в лагерь я уже под сильным дождем. Последний кадр из этого удивительного дня – вид на горы у северной гомпы. Это направление на перевал Chan La, куда мы отправимся завтра – самый страшный перевал за весь переход. Но тогда я еще не подозревала, насколько тяжелым он для меня окажется.



Расходы за последние два с половиной дня: 2500NRs (оплата деревенским за стоянку и провиант).

[b0b]

Вот и долгожданное продолжение!!!

[amon_ra]

Вынос мозга

[ahav]

Фото просто потрясные. Особенно те, где горы над Сальдангом и вокрег него.

[Zzvet]

Спасибо-спасибо за теплые слова и высокие оценки, пошла писать дальше.-)

[Pushkina]

а тропа духов действительно такая стремная как в фильме?

[Zzvet]

а тропа духов действительно такая стремная как в фильме?

Нет, совсем не стремная. Но если придется расходиться со встречным/попутным караваном яков, то очень даже весьма. Все это написано в сообщении 23.

[b0b]

А мы все еще ждем...
Надеемся на продолжение вашего прекрасного отчета

[Zzvet]

Портеры на перевале Chanla Pass. Dolpo, Nepal

Горы легко излечивают от излишней самоуверенности.

Герман Буль

12 сентября 2011 г., день шестнадцатый. Dho Tarap (3944) – Chanla Bhanjang (5360) – Noname camp site (4600)

Утро, наступившее после грозовой ночи, окрасило небеса над долиной До Тарап десятком оттенков голубого. Солнце, взошедшее над холмами, осветило Северную гомпу, на миг загорелись оранжевым рассветным огнем далекие снежные вершины, создавая фантастический контраст с долинами, еще лежащими во тьме.


Вид на долину и Северную гомпу из До Тарап

Выходим мы не слишком рано, так как собирать лагерь и готовить завтрак на утреннем холоде – довольно противное занятие. Запасы провизии неуклонно подходят к отметке "одна треть от необходимого", тем не менее, портерские корзины по-прежнему нагружены под завязку и выглядят весьма устрашающе. Денди, поговорив с кем-то из ребят, обрадованно сообщил, что Chanla Bhanjang, судя по всему, не слишком сложный. Лучше бы я не услышала этих слов, настрой получился не тот.


Портеры с поклажей

Тропа бежит плавно вверх через поля, проходим Северную гомпу, она же действующий монастырь бон.



Пока мы шагали среди лугов и пастбищ, все шло относительно неплохо. Но через час я почему-то начинаю ощущать сильную усталость, которая обычно наваливается на меня лишь в конце ходового дня. На пути – очередная большая река, которую я преодолеваю на автомате, равнодушно отметив про себя, что ноги снова весь день будут мокрыми, и лучше бы это водное препятствие случилось в самом конце пути. Ботинок не снимаю, чтобы не застудить драгоценные ноги в ледяной воде и не поранить их об острые камни. Портеры наоборот – пересекают реку босиком, чтобы не замочить драгоценные ботинки и не поранить их об острые камни.

Тропинка делается все уже и начинает круто забирать вверх, требуя повышенного внимания. Горная порода насквозь влажная, и от каждого неверного шага вместе с обрывом начинаешь сползать в реку. Силы покидают меня с катастрофической скоростью – сомнений нет, ко мне вернулась горная болезнь. Иду неровными рывками, присаживаясь отдыхать на камешки все чаще и чаще.

Плетусь далеко позади вереницы носильщиков. Совершенно исчезло ощущение времени – я не могу сказать, сколько времени я иду в этом ущелье, час или пять. Я не чувствую физической усталости, но почти не могу двигаться из-за страшного головокружения. Стены ущелья нависают над головой громадной каменной массой, отчего здесь кажется темно среди бела дня, внизу пропасть с бурлящим ледяной грязью горным потоком. В какой-то момент я начинаю словно видеть себя со стороны – все иллюзии, весь романтизм горного похода вмиг отброшен, осталась лишь самая простая реальность – испуганная женщина в горах. Глотаю гипоксен и пытаюсь как-то внутренне собраться, вдруг происходит чудо – меня догоняет караван, двое или трое мулов в котором оседланы и свободны от поклажи.

Главный погонщик удивленно смотрит на меня. Денди скрылся за очередной скалой, так что с места, где мы стоим, его не видно, и караванщики решают поначалу, что я иду одна. Перевал Чан Ла – самый короткий путь в долину Чарки, но и самый тяжелый, и даже в разгар летнего "сезона караванов" они проходят тут далеко не каждый день – пожалуй, даже туристические группы случаются чаще. Караванщик спрашивает меня по-тибетски, не на перевал ли я часом собралась переться, не больна ли я, не нужна ли мне помощь? Не понимая ни слова из этой длинной тирады, я тем не менее прекрасно понимаю суть его речи, и, успокоительно помотав головой, почему-то вру, что со мной все в порядке, что впереди идет мой гид и портеры. Очень хочется попросить у него одного мула, чтобы заехать на перевал, но почему-то не могу заставить себя это сделать.

Караван быстро уходит вперед, и я тоже потихонечку начинаю двигаться дальше. Обогнув большую скалу, я снова вижу моих новых знакомцев – вернее, одного из них.


Портрет моего спасителя

Он разговаривает о чем-то с Денди, и держит под узцы двух мулов – для себя и для меня, остальные уже оторвались и идут далеко впереди. Денди, мигом врубившись в мою печальную ситуацию, сам договорился с караванщиком о том, о чем я попросить не смогла – как же я была ему благодарна! Потуже закрепив на спине рюкзак с фотоаппаратом, обернутым в поларку на случай падения, сажусь на мула. Он молодой, горячий и очень резвый – а в упряжи присутствует лишь мягкий недоуздок и, о боже, совершенно отсутствуют стремена. Деревянное же тибетское седло, хоть и выглядит стремно, на самом деле оказывается почти удобным. Ну, в смысле, немного удобнее, чем если его не было бы совсем. Путь крут и лежит над пропастью, поэтому поездка в седле отнимает немало сил и требует полной концентрации. Во время этой скачки мне сразу стало гораздо лучше – горняшка без следа растворилась в адреналине. Вскоре мы с мулом находим общий язык – на подъемах он резко и уверенно, как отбойный молоток, неровными зигзагами прыгает вверх, а я, вцепившись в его гриву, стараюсь не заорать от ужаса и не дергать недоуздок лишний раз.

Верхом я быстро нагоняю и обгоняю сначала группу наших портеров, которые по-прежнему бодро и размеренно шагают вверх, а потом и основной караван – мой мул очень торопится нагнать товарищей и занять свое место сразу за вожаком. Заключительная часть подъема – почти вертикальная стена. Последние несколько отчаянных прыжков, и мы наверху. Перевожу дух и все оставшиеся после адреналиновой скачки силы трачу на то, чтобы красиво спрыгнуть со спины мула, не рухнув оземь пыльным мешком. Ноги сильно затекли и от напряжения и дрожат, но, слава богу, я могу нормально стоять и даже ходить. Тем временем все животные достигают вершины. Караванщики, быстро спешившись, радостно перекликиваются и громко читают мантры. Ощущая искреннюю признательность судьбе за то что я стою перевале живая, с чувством произношу "Ом-А-Ти-Че" и подвязываю на Обо широкий разноцветный хадак, купленный у симпатичной мне семьи тибетцев в До Тарап и весьма кстати завалявшийся в рюкзаке. Один из караванщиков крепко жмет мне руку, произнеся "very active, very bold". "Нет, это был просто несчастный случай", – смеюсь в ответ.


Караван на перевале

Ну и два слова о перевале. Chanla Bhanjang по некоторым непроверенным картографическим данным имеет высоту 5360, дневной набор высоты составил не менее 1400 метров – устать тут не мудрено. Со стороны долины Тарап перевал состоит из двух вершин, словно из двух ступеней. Подняться на него пешком, по моему внутреннему ощущению – примерно то же самое, что подняться на Торонг Ла (5416) со стороны Муктинатха (3800). ЧанЛа метров на 300 меньше по вертикали, но это преимущество компенсируется длинным и муторным подходом по ущелью к его подножию, а подъем на Торонг Ла начинается прямо сразу из деревни, непосредственно от храма 108 источников. Степень крутизны обоих перевалов примерно одинакова. Если бы я шла пешком, до первой "ложной вершины" ЧанЛа в том своем состоянии я доползла бы к ночи.

Вид с первой вершины дик и красив – жаль, что мне в ту пору было совсем не до видов. Мое описание лучше считать субъективным – быть может, из-за болезненного состояния, наложившегося на ощущения, я этот подъем восприняла как тяжелый, в то время как он таковым не является?.. Да и альтиметра у меня не было, все оценки высоты перевалов в Долпо даются на основании данных не слишком точных треккинговых карт. Сейчас я не отказалась бы прочитать отчет человека с точными данными по перевальным высотам и времени переходов.

Вид с перевала – вот оттуда нам надо было подняться:


Вид с перевала Chanla (5306)

Эта местность больше всего, что я видела ранее, похожа на Мордор, но даже тут можно обнаружить жизнь. Отважные желтые пищухи, прикормленные путниками, прыгают среди чортенов, надеясь получить печеньку. Движение грызунов привлекет внимание горных орлов – группа этих хищных птиц пролетает в нескольких метрах над моей головой, словно выныривая из пропасти, и, синхронно развернувшись, скрывается за высоким гребнем, восхищая взгляд легкостью и грацией своего уверенного полета.

Вид на другую сторону первала – вот туда еще предстоит спуститься:


Вид на другую сторону перевала Chanla Bhanjang (5360)

Отдышавшись, пожимаю караванщикам руки и в знак признательности отдаю малый запас денег на текущие расходы, лежавший в кармане поларки, около 1500 рупий. Наверное, зря – они даже не хотели их брать. Но за аренду лошади для перевала эта сумма совсем невелика – некоторые мои знакомые в катмандинских кабаках разным там павлинам на чай оставляют больше.-)

...Погода тем временем начинает привычно стремительно портиться, уверенно поворачивая на грозу. Я успеваю сделать несколько фото, хотя горы уже заволокло тучами. Тибетцы, быстро перекусив сушеным мясом, уходят вниз – уже сегодня вечером они планируют перейти Сангда Ла и ночевать в Верхнем Мустанге. С их скоростью передвижения этот план выглядит вполне реальным.



Довольно много времени провожу на перевале в полном одиночестве, дожидаясь ребят. И вот на вершину выползает первый портер – это молодчага Бхимал! Приветствую его радостным индейским кличем и протягиваю пачку печенья подкрепиться. Перекусив, Бхимал строит на перевале высокую башню из камней. Вторым приходит юный Лакпа.



Пока дожидаемся Денди и остальных, Лакпа тоже успевает построить чортен, предпочитая творить в жанре арт-хаус из черных сланцев. Наконец все на вершине. Укрыв корзины и рюкзаки пленкой по причине начавшегося дождя, идем вниз. Ну а спуск, каким бы крутым и затяжным он не был, никогда не представлял для меня ни малейших трудностей, в отличие от подъема. Да и сложным спуск с перевала ЧанЛа никак не назовешь – дойдя до первого пастбища у реки, где можно поставить палатку, мы сбросили едва ли более пятисот метров, уйдя от перевала совсем недалеко.



Погода испортилась окончательно. Тучи висели так низко, что, казалось, цеплялись за наши головы. Из молочно-серого облачного месива сыпался мелкий дождик, который обладает способностью проникать под любой брезент. Впрочем, на мне и так давно не было ни одной сухой тряпки, а ботинки вызывающе громко хлюпали, изливая из себя грязные ледяные ручейки. Дождь не превращался в ливень, но он был тих и упорен, пронизывал до костей. Неведомые облачные процессы временами превращали его в снежную крупку, а потом снова в злой бисерный дождик. Горы и окружающие скалы приобрели черный, безрадостный цвет. Иногда этот дождик переходил в туман, но весь остаток дня в разрывах облаков не было видно чистого неба, так как над нижним массивом туч стоял второй, над вторым – третий слой, и так, наверное, до бесконечности.

Мы разбили лагерь на безымянной поляне у реки, по соседству со стоянкой местных пастухов. Дождь стучал по тенту палатки всю ночь, утихнув только к утру.

Расходы этого дня – 1500 NRs

[Zzvet]

13 сентября 2011 г., день семнадцатый. Noname Сamp Site (4600) – Mola (Chharka) Bhanjang (5027) – Chharka Bhot (4110)


Войлочная палатка дрокпа недалеко от нашей стоянки

Утро выдалось солнечным и ясным, и принесло сюрприз – нас снова нагнали знакомые конные англичане. После спуска с Чанла пейзаж снова разительно переменился в сторону типичного тибетского пейзажа. Мы оказались на огромном, визуально почти ровном плато. Горизонт ограничен спокойными, мягкими линиями холмов. В дождливые дни это огромное пространство кажется темным, но при солнце высокогорная степь всегда имеет ярко-желтый цвет – степного суглинка, лишайников, покрывающих камни причудливыми узорами, да прошлогодней травы, которую не успевает победить молодая зелень, выросшая за короткое лето.


Высокогорная степь. Вдали идет Денди с гидом англичан


Степь да степь кругом... а между прочим, это уже почти перевал

По пути попадаются темные палатки дрок-па с грубыми веревками-опорами, издалека похожие на гигантских пауков, притаившихся в траве. Высота перевала Chharka (Mola) Bhanjang, который мы сегодня проходим, по разным оценкам колеблется от 4900 до 5000 с небольшим, набор высоты почти никакой – четыреста метров по вертикали. До вершины перевала доходим чуть менее, чем за два часа.


Вот такой вот мощный перевал


Денди на перевале Chharka Bhanjang (5030 м.)

"Что вы можете сказать об этой местности, Ватсон? – Вероятно, тут хорошо скакать галопом".
Ватсон ошибался, но нашим верховым англичанам было куда комфортнее, чем мне. После дождей все эти тропы, растоптанные копытами мелкого и крупного скота, представляют собой настоящую Гримпенскую трясину, хлюпающее навозное болото – лезть на этот простенький перевал приходилось чуть ли не по колено в грязи, щедро сдобренной отборным якшитом.

Надо отметить, что на протяжении всего трека в Долпо мои ботинки чаще всего выглядели примерно таким образом:


В Долпо мне все-таки удалось их убить

На спуске с перевала была красота. Массив Дхаулагири с непривычного ракурса, доминирующий на заднем плане обзора, окруженный ледниками и ледопадами, выглядел весьма эффектно. Правда, основной обзор закрывала большая черная гора, а в глаза светило яркое солнце, так что мне не удалось нормально это запечатлеть.



По дороге попадаются ячьи стада. Большинство местных пастухов родом из деревни Chharka Bhot, куда мы сегодня направляемся, это одна из двух больших деревень, лежащих между реками Барбунг Кхола и Кали Гандаки по пути в Верхний Мустанг. Вообще бхотии – это довольно общее для Непала название тибетцев, живущих в высокогорных гималайских районах, но и отдельная народность такая есть (разумеется, тибетского корня, монголоидной расы), и название касты. Если в долине До Тарап есть много пахотных земель, пригодных для выращивания сельскохозяйственных культур, и люди там живут в целом неплохо, то бхотиев из Чарки кормит исключительно животноводство, да и с ним тут не все так просто. Нормальная трава, которая подходит для овец и коз, растет только в низинах и по берегам рек, ее мало. А жесткие и колючие карликовые кустарники, которыми покрыты окружающие холмы, придутся по вкусу разве что неприхотливым якам, так что хороших пастбищ на всех не хватает. Соответственно, и людей тут живет совсем мало.


Стада яков по пути в Чарку

Дорога до Чарки после перевала оказалось достаточно тяжела и совсем неинтересна – однообразные поросшие колючкой холмы и яки, апы, дауны, яки и холмы.

Как обычно, Лакпа отличился характерным для него радужным прогнозом – мы будем в Чарке через полчаса-час. Ох уж этот непальский "фактор one-hour" – который раз попадаюсь на этот крючок, а все не могу привыкнуть. Реальное время в пути после перевала до деревни оказалось часа три с половиной под палящим солнцем (для разнообразия). Самая засада оказалась в том, что по пути не попалось ни одного ручейка, а сделать хороший запас воды на обеденной стоянке, где бил родник с потрясающе вкусной водой, я конечно не позаботилась – "полчаса" идти же. Да и в чем, в чем, а уж в воде до сих пор недостатка на нашем пути не было – напротив, постоянно наблюдался ее драматический переизбыток.


Долгая дорога в Чарку

Доплелись мы до Чарки к закату в состоянии тех самых даунов, подыхая от жажды, стократ усиленной дополнительным раздражающим фактором – звуком ревущей в ущелье горной реки, к которой не было ни малейшей возможности подобраться, не сбросив километра высоты.

Деревня стоит на реке – едва дойдя до стоянки, я ринулась к воде с бутылью, и сразу выпила литра два, ничуть не думая о ее качестве. Едва напившись и отдышавшись, поставила перед Денди нетривиальную задачу – поспрашивать в деревне насчет аренды лошади для следующего перевала Сангда. Во мне произошел физический и эмоциональный перелом, который случается у многих после пары недель трека из-за нагрузок и накопившейся усталости. Разнообразить все эти холмы, колючки и особенно подъем на Сангда пасс личным конём показалось мне отличной идеей. Денди ненадолго исчез в деревне, но к ужину появился с обнадеживающей информацией – хоть все наилучшие скакуны Чарки ушли на дальний кордон (вместе с рыбой и зверем), одного из них мне завтра доставят в наилучшем виде в комплекте с погонщиком, который будет заботиться о коне до самого Джомсона, тем более что ему туда тоже надо. Озвученная цена за удовольствие в 8000 рупий показалась мне высоковатой, но не чрезмерной. Тем более, возросшая жадность местных до туристических денег косвенно как бы намекала на скорую близость цивилизации и горячей воды.

Итак, было решено окончательно, что коню быть и фиг с ними с расходами. Таким образом, среди нас в скором времени должны будут появиться два новых персонажа – Гейги и Ола.



Расходы этого дня – 3325 NRs (кемпинг и провизия в Чарке)

[b0b]

УРА!!!
неужели мы не только пережили конец света, но и дожили до продолжения этого занимательного повествования!!!

[namaste1969]

УРА!!!
неужели мы не только пережили конец света, но и дожили до продолжения этого занимательного повествования!!!

Гриф - птица терпеливая

[brookbond]

Потрясные фотографии! Сел читать отчёт и не смог оторваться! С нетерпением жду продолжения!

[pilotage]

Прочитала залпом! Фотографии - фантастика! Описание - восторг как от хорошей книги. Кино можно снимать! Какая ж вы (ой, ты) ... Слов не подберу! Жду продолжения...

[username2]

Ребята с удовольствием выстраиваются в еще более живописную композицию.

Так у Вас горизонт-то завален.
Шутка Изумительный отчет, так написано, что как будто сам побывал, очень красиво и душевно. Большое спасибо!

[Zzvet]

Портер с грузом поднимается на перевал. Upper Dolpo, Nepal

Пока лошадь на четырех ногах – раааз, двааа, триии, четыыыыре...
Портер на двух – раз-два! раз-два!

Походная присказка, посвященная моему коню Ола

14 сентября 2011 г., день восемнадцатый. Chharka Bhot (4110) – Norbulung (4750) – Mulung Kharka Camp Site (4860)

Лошадь мою мы с Денди прождали часов до девяти, в то время как портеры вышли спозаранку и успели уйти далеко вперед. Наконец нам привели коня – небольшого гнедого трехлетку по имени Ола. Это мужское имя – Ола был конь, не кобыла. Ола обладал подлинным национальным менталитетом – он никогда и никуда не спешил. Ходить он умел лишь двумя способами: 1) неспешным шагом и 2) неспешным шагом, имитирующим поспешный, при этом коню было абсолютно пофиг, чем будет оформлен его хребет – вкусно пахнущими непальским детством босоногим мешками якщита или фейковым всадником в виде белой бабы. Фееричная ветхость Олиной упряжи, в сердцах охарактеризованной мною при первом беглом осмотре как complete disaster, была цинично замаскирована сверху тибетским узорчатым ковром.

Хозяином при Оле был деревенский мужичок неопределенного возраста, сведущий в основах экономической гималайской теории и практики ровно настолько, насколько это необходимо. Гейги никогда в жизни не видел ложку, но хорошо знал, что к обеду она дорога, что и донес до нас в виде цены за коня в сотку с лишним до Джомсона. Отдельной историей был учиненный нами поиск стремян в деревне. Гейги показушно искал отчаяннее всех, но нашел только большую бутыль свежей ракши, после чего энтузиазм поисковика в нем немедленно иссяк. А мы нашли шатер, в котором женщины мололи кукурузу и ячмень.


Традиционная гималайская мельница – каменные жернова

Купили пару кило муки на тзампу и несколько кусочков твердокаменного сушеного сыра нак (тут он называется чурпи), так как виртуальная стрелка состояния наших продуктовых запасов стояла на отметке "дотянуть бы – ноги не протянуть бы" – наши портеры кушали хорошо, не сильно думая о завтрашнем дне, ибо то была всецело моя забота. В подарок тибетки нам дали приличное количество гималайского попкорна с угольком – жареных кукурузных зерен.


Большой китайский термос – непременный атрибут любого тибетского жилища

Это сочетание – чурпи с кукурузными зернами, мне еще со времен трека вокруг Манаслу очень нравится, тем более эта еда очень экономична и отлично идет в горах. Правда, чтобы съесть небольшой кусочек сыра железной твердости, его надо рассасывать примерно полчаса – пару-тройку обедов я точно сэкономила за счет этого долгоиграющего снэка на ходу. Кстати, в Катманду чурпи особо не купишь, там продается обычный сыр, похожий на наш магазинный. Я его называю "катмандинский пошехонский".

Деревня Чарка, бывший дзонг тибетского соляного пути, по сей день сильно смахивает на крепость и весьма живописна. Непривычно высокие для Тибета каменные дома стоят, вплотную прилепившись друг к другу, группы из нескольких домов часто окружает одна общая стена – бродишь среди них, словно по лабиринту. Снаружи деревню окружает множество древних ступ и чортенов, похожих на башенки. На противоположной стороне реки виднеются развалины старого монастыря, когда-то разрушенного оползнем. Сегодня в деревне действуют три монастыря – вроде два бонских и один школы ньингма, но может и наоборот. Лама и монахи ушли в До Тарап на праздник, но одна из женщин открыла замок на двери и показала нам лхаканг самого большого и нового из них. В одной из двух комнат стоят старые статуи среди свеженамазанных стен и пара стеллажей с тибетскими книгами, во второй комнате в углу под покровом из засаленной китайской парчи хранятся маски Чам. Эта же женщина указала нам дом, где мы нашли стремена и простую крепкую упряжь, заменив ею то вызывающее безобразие, в которое был наряжен Ола.


Денди выражает респекты Гейги, Оле и Его Ворсейшеству

Вот тут уже Ола похож на человека в новой упряжи. Ковер мы оставили, так как его основным назначением было – служить спальником для Гейги. Этот факт заставлял меня всякий раз, прежде чем взгромоздиться в седло, задумчиво разглядывать поверхность Его Ворсейшества под разными углами на предмет наличия в нем вшей и блох. Портеры тоже слегка роптали – нашу большую зеленую палатку-кухню ночами они теперь делили с Гейги, и в ней, вдобавок к ночной высотной нехватке кислорода, теперь еще витал и тибетский дух. Особенно нелегко приходилось бедняге Бхималу, ведь он по рождению был индуист высокой касты, а кшатрии не делят ложе с кем попало, так что к физическим мучениям прибавлялись еще и моральные. Если другие портеры были для Бхимала друзьями и коллегами, то Гейги к этой категории он отнести никак не мог...

Наконец-то двинулись в путь. Пейзаж в районе Чарки несколько скучноват, зато погода отличная – внизу шумит река с голубой прозрачной водой, нас окружают крутые маленькие горки, поросшие редким колючим кустарником, а также довольно большие стада пасущихся лошадей и яков.


Вдоль русла Бхери Кхолы идет дорога в Ло Мантанг

Торговый путь здесь сохранился с незапамятных времен. С востока из Тибета в Долпо идут караваны с мешками риса и пшеницы, так как там зерно стоит гораздо дешевле, чем в Джомсоме. Скотоводы группируют гурты примерно по десятку животных, и один-два всадника на лошади сопровождает караван, состоящий, как правило, из четырех таких гуртов. Караваны шли нам навстречу бесконечной вереницей – я была удивлена, когда Гейги сообщил нам, что все их ведут жители Чарки – столицы местного скотоводства. Неудивительно, что в самой деревне почти не видно людей – все они или пасут стада на дальних пастбищах, или уходят с караванами на все лето. Если количество скота считать показателем богатства, то жителей Чарки сегодня можно назвать весьма зажиточными, и, что немаловажно, они полностью обеспечивают себя сами, не надеясь на приток средств от иностранных гуманитарных миссий, в отличие от, скажем, жителей глубинки "прогрессивного" района Солукхумбу, которые с момента начала развития альпинизма в Гималаях забыли, что такое тяжелый крестьянский и пастуший труд. Есть в этом и плюсы и минусы – в Солукхумбу все дети ходят в школу, а образование в Долпо отсутствует как таковое. Поэтому здесь по сей день царит тибетское Средневековье и сохранилась религия бон – дрокпа обожествляют духов природы во всех ее проявлениях, так как полностью зависят от стихии. К примеру, одна из недавних зим выдалась весьма мягкой, даже высокогорные перевалы в январе-феврале оставались свободными от снега. Это привело к снижению количества талой воды, текущей с гор, необходимой для орошения полей – и деревни земледельцев долины До Тарап, живущие за счет посевов, бедствовали. А десятью годами ранее зима была чудовищно холодной – от морозов погибло огромное количество скота. В Джомсом везли так много мяса умерших животных на продажу, что за большой окорок давали максимум кусок дешевого мыла. Жители Большой долины толпами приезжали в Джомсом, чтобы купить пять килограммов мяса за 30 рупий – предложение превышало спрос. Дрокпа из Чарки тогда на несколько лет впали в полную нищету из-за потери стад.

Проходим склон, сплошь испещренный сурочьими норами – один из зверьков, выскочивший из норки как большой меховой мяч прямо под копыта Олы, сильно его напугал – конь внезапно резко взбрыкнул и попытался пойти вприсядку, а потом наоборот встал и стоял как вкопанный несколько минут, испуганно пуча глаза и прядая ушами. Но, замечу, такая проблема случилась один-единственный раз, все остальное время это был дохлый конь, периодически хотелось его похоронить уже нах. Эх, где в это время бегал тот мой первый караванный мул...

Наконец доходим до важной развилки – если идти все время прямо, эта дорога приведет в Царанг, но наш путь лежит направо – к перевалу Сангда. Хорошая дорога тут закончилась – нам предстоит огибать гору траверсом по сыпучему нагромождению крупных острых булыжников, верхом по ним не поедешь.


Тропа после поворота к перевалу Сангда идет траверсом вдоль горы

Смотрю сейчас на эту фотографию – вроде бы ничего особенно сложного, но это был жутко неприятный участок. Необходимо было двигаться максимально быстро – сверху запросто мог бульник прилететь, да еще и солнце припекало немилосердно.

Наконец мы дошли до луга в излучине реки, набрав около 600 по вертикали. Это пастбище – тот самый Норбулунг, который по карте можно принять за стационарную деревню, хотя на самом деле от Чарки до самого перевала Сангда нет ни одной деревни. Вероятно, в Норбулунг Кхарка иногда ставят палатки пастухи, но сейчас это место совершенно безлюдно, если не считать наших отдыхающих портеров, которые уже давно ждут нас с готовым обедом.

Всадник без головы и без ног

ЛП переход "Чарка – Норбулунг" рассматривает как план целого ходового дня, но мы, пообедав, решаем двигаться дальше к перевалу. Тут должна сказать, что пытаться преодолевать пешком этот двухдневный путь не рекомендую – от Норбулунга до Мулунга не менее 6 ходовых часов и снова постоянно нужно пересекать реку, двигаясь все время вверх по каменистому речному ущелью, часто по воде. Во время езды верхом по сложному рельефу приходилось периодически жестко направлять коня и крепко держаться за его бока ногами, чтобы усидеть в седле – ну, это как если бы вы одни и те же силовые упражнения на ноги на тренажере делали на протяжении 6 часов, надеюсь понимаете. Вдобавок после обеда с гор накатил ледяной холод и пошел дождь, периодически сменяющийся колючей снежной крупой.

На этом участке я так сильно устала и замерзла, что под конец ехала уже в полубессознательном состоянии и ни разу не сошла с коня чтобы размяться. Приехав на стоянку в Мулунг (4860), я поняла, что спрыгнуть на землю просто не могу – нижние конечности и поясница, находившиеся в одном положении, совершенно одеревенели. Что делать, ситуация нелепая, сижу ржу и кричу "снимите меня отсюда", прибежал Денди на помощь. Полупив по онемевшим ногам, кое-как выползла из седла ему на руки, сопровождая спасительную операцию комментариями в духе – "а гномы так спешиваются", "эй, только не в говно пожалуйста" и т.д. Вдобавок, когда ногу сводит, я всегда почему-то смеюсь – дурацкий рефлекс. В итоге Денди заразился от меня весельем и решил позабавиться – вместо того, чтобы осторожно положить временно парализованное тело на травку, решил меня сильно покружить, что немедленно вызвало в моей голове взрыв и даже, кажется, короткий обморок – в глазах довольно продолжительное время было совершенно темно. Не шутите с высотой.

Тем временем подошли англичане, они ехали еще дольше нас.



Мулунг Кхарка – неплохое место, но на красивой поляне свалено несколько куч явно туристического мусора, не убиравшегося годами – газовые баллоны, банки, пакеты, упаковки из-под продуктов, какие-то тряпки... Тут очень холодно вечером и ночью, но открывается наконец красивый вид на заснеженные вершины – шеститысячный массив Mulung Kang. Фантастически прекрасным было звездное небо ночью.


Вечерний вид на Mulung Kang (6120 м). Upper Dolpo, Nepal

[Zzvet]

15 сентября 2011 г., день восемнадцатый. Mulung Kharka Camp Site (4860) – Sangda (Tukche La) Pass (5460) – Noname Camp Site (5100)

С утра вместе с англичанами вышли на перевал – последний пятитысячный перевал Tuche La на нашем пути. Поскольку он имеет две вершины, на большинстве карт его обозначают как два – Nivar Pass и Sangda Pass. Эта горная гряда служит "административной границей" между областями Долпо и Верхний Мустанг.

Я со вчерашнего дня стала вести себя гораздо умнее – каждые пятнадцать минут слезала с коня и разминалась. Технически перевал со стороны Чарки не представляет никакой сложности – просто очень длинный, достаточно плавный, но выматывающий подъем. Однако, тропа на перевал с этой стороны вполне даже "караванная" по сравнению с Чан Ла, хотя пропасть справа от тропы выглядит страшновато, я старалась туда лишний раз не смотреть. Вид с перевала бескраен и грандиозен. В холодный сезон отсюда открывается отличный вид на массивы Дхаулагири, Мукут Химал и Таши Канг, но летом горы едва различимы за облаками. Вся окружающая местность словно проглажена утюгом, что заставляет задуматься, каких гигантских размеров был ледник, сфомировавший когда-то этот ландшафт, и еще раз осознать, насколько невыразимо мал человек со всеми его проблемами в масштабах здешней природы.


Подъем на перевал Sangda. Upper Dolpo, Nepal

Через какое-то время мы с англичанином достигаем первой вершины, минут через двадцать приезжает английская бабулька. Туман на перевале становится все более плотным, и видимые фрагменты горных пиков окончательно скрываются за облаками.


На первой вершине

Они были одной из тех гармоничных пар, которые из-за долгой совместной жизни становятся похожи друг на друга, временами это очень бросалось в глаза.


Английская пара и наши лошади на перевале. Мой Ола на переднем плане

Медленно подтягиваются остальные вьючные лошади с погонщиками. Их у той группы было шесть или семь, да и лагерного оборудования видимо-невидимо. Колониальный размах старой доброй Англии.




Вьючные лошади на перевале

Появляются гид англичан, Денди и наши портеры с очень плохой плохой новостью – Будди сильно повредил ногу и еле идет. К счастью, осмотр показал, что это всего лишь ушиб. Накладываем мазь и повязку, закрепив все эластичным бинтом, и Будди может двигаться дальше, отдав ребятам большую часть своего груза.

Гид англичан достает простенький альтиметр – он показывает 5570, что на сто c лишним метров выше, чем на моей карте. Между двух вершин протекает речка. Разбиваем на берегу общий временный лагерь на обед и отдых, после чего продолжаем путь. Расстояние между двумя перевальными хребтами не слишком большое, и путь до следующей вершины я прохожу пешком. С нее открывает изумительный вид на Верхний Мустанг – его огромные, поросшие можжевельником горы, рассеченные, словно мечом, глубоким каньоном, с деревенькой, прилепившейся на краю пропасти далеко внизу.


Начинаем спуск с перевала Сангда. Upper Mustang, Nepal

Длинные слоистые булыжники на перевале напоминают поваленные деревья и вызывают мысли, как бы хорошо было развести настоящий костер.

Спуск с перевала в сторону Джомсона, в отличие от противоположной стороны, немножко крут. Зато короткий.


Sangda Pass. Upper Mustang, Nepal

У самого хребта, как видите, нет тропы, и спуск довольно опасен. На сложных участках мы с англичанами двигались очень медленно, шаг за шагом. Гиды же избрали другую тактику – они не шли, а быстро скользили на ногах вниз, пытаясь по мере возможности контролировать скорость и направление. Не имея опыта, это лучше не повторять – одно неверное движение и можно улететь. Трудно приходилось и лошадям, их было просто невыносимо жалко. Ола и верховые англичан налегке спустились нормально (нечего и думать, чтобы на перевалах ехать на лошади вниз с крутой горы – это и сложно, и опасно, поэтому для верховой езды лошадь используют только на подъемах), а вот одна вьючная упала и потеряла часть груза. На первой же ровной площадке погонщики нагружают ее заново, сопровождая свои действия сердитыми окриками.

Спустившись совсем немного, обнаруживаем красивую маленькую площадку с местом на три палатки и чудесным видом.


Вид на Верхний Мустанг

Альтиметр английского гида показывает 5100 – тут сегодня и будет стоять наш лагерь. Правда, вода довольно далеко – чтобы дойти до ручья, нужно прилично сбросить вниз. Англичане уходят дальше – на триста метров ниже есть еще площадка, побольше и с ручьем рядом, но мы все там не поместимся.


Лакман, Будди и Денди в Sangda Phedi Camp Site (5100)

Гейги, к великому ликованию портеров, на всю ночь уходит вниз, чтобы выпасти коня на траве, обещая, что будет нас ждать на тропе в семь утра.

[pilotage]

Эх, какие слова-то подобрать? Стиль письма, фото - все супер! Про-дол-же-ни-я!!

[Zzvet]

Спасибо всем читающим за терпение, я обязательно закончу эту историю.

[asquet]

Не поделитесь контактами гида Денди? Планирую большой трек осенью вокруг Манаслу.

[AUTOLIC]

Очень интересно, спасибо за отчёт.

[dyrbulschir]

Ура, продолжение! Прочла чохом и от 27 декабря, и от 18 февраля -- красота фотографий завораживает, рассказ прекрасный, погружение полное.
Про горную болезнь -- вот ведь как, но и высоко, и долгое путешествие, а сколько перевалов.

Про красоты -- мне показалось, Верхний Мустанг зрелищнее Верхнего Долпо? Нижнее мне очень понравилось, а Верхнее -- серо, черно, дождливо и лаяй. Или ошибаюсь?

Как мал человек перед всеми этими красотами. Какие виды с перевалов. Смешно и забавно про тяготы -- а там-то было ой-ой-ой; ты герой.
Тропу с бульниками живо представляю, особливо попавши под легкий камнепадец. А неужели ж там был ледник? Мне казалось, эти плато -- причудливые складки наезда индийского субконтинента на Евразию, а ледника там не было. Но поправьте меня пожалуйста.
остаюсь в неизменном и глубоком уважении и восхищении. Намасте!

[Zzvet]

Последнее фото из похода – вид на деревню Phalyak и долину Кали Гандаки из Верхнего Мустанга. Nepal, 2011

Bizarre travel plans are dancing lessons from God.
Путешествия в странных местах – это как урок танцев, преподанный Богом

Курт Воннегут

Возвращение. Дорога в Джомсом через Верхний Мустанг

16 сентября 2011 г., день девятнадцатый. Camp Site (5100) – Деревня Sangda (3710) – Noname Camp Site

Утро этого дня, в отличие от предыдущего, выдалось очень туманным – до рассвета видимость была нулевая, поэтому вновь лезть на вершину перевала за фотографиями смысла не было. Позавтракав, спускаемся до лагеря англичан – они как всегда никуда не спешат, и в этот момент только приступают к готовке завтрака.


Денди позирует в лагере англичан

Неподалеку от их лагеря стоит палатка местных пастухов-тибетцев, тут же пасутся несколько дзопка и пара лошадей, одна из которых вчера мешала нам спать своим колокольчиком.


Палатка дрокпа в тумане

Услышав, как наши портеры перекликиваются с погонщиками англичан, из палатки выходят ее хозяева и сразу напоминают нам, что мы приближаемся к туристической зоне – просят денег за фото. Именно таким в последние годы стал когда-то аутентичный Верхний Мустанг. Увы, сегодня он слишком легкодоступен для туристов и коммерческих групп, превративших за пару лет "затерянное царство Ло" в затертый штамп, перенасыщенный туристической инфраструктурой и всеобщей помешанностью на туристических деньгах. В Долпо ничего подобного не было, от этого становится немного грустно.


Семья тибетцев, напомнившая мне о бренном

Ниже лагеря англичан склоны сплошь покрыты можжевеловыми кустами и деревьями, наполняющими влажный от тумана воздух потрясающим ароматом. Туман смягчает все шумы, тишину нарушает лишь пение птиц и, хоть дорога плохая, эта прогулка весьма приятна. Однако лес скоро заканчивается – перед нами очередное речное ущелье.



Никакого Гейги с Олой в семь утра на тропе, разумеется, нет, приходится снова пыхтеть пешком на подъемах. Прямой путь к деревне Сангда находится на другой стороне долины, но пользуются им только местные – для нас слишком сложен из-за муссонных оползней. Прежде чем мы придем в долину Сангда, где есть мост через реку, нужно подняться верхним путем к еще одному четырехтысячному перевалу. Дорогу к нему слишком приятной не назовешь.


Тропа к перевалу

Тут характерный для Мустанга ландшафт, состоящий из вертикально обточенных песчаниковых глыб, напоминающих органные трубы. Большую часть времени мы идем по узким тропам среди оползней. Честно говоря, не слишком представляю, как бы я ехала тут верхом.



Сильный ветер разогнал утренний туман, но ему на смену приходят тяжелые дождевые облака. Привычно ждем дождя.



Меня несколько раз спрашивали, нужно ли для Долпо альпинистское снаряжение. У нас с собой оно было. На перевалах все это добро не пригодилось ни разу, тем не менее, я ничуть не жалею об этом "лишнем багаже" – случись где-нибудь на дороге оползень в виде обрыва, который невозможно было бы обойти без веревки, и что бы мы делали? Портеры ведь идут тяжело нагруженные. К счастью, подобного ЧП не произошло, тем не менее, наличие хотя бы пары кошек и минимального комплекта обвязки для этого маршрута я считаю не лишним.


Денди, идущий впереди, огибает очередную скалу

...И совсем скоро мы приходим на перевал.



Спустившись на сотню метров, слышим окрик позади – это нас нагоняет хитрожопый Гейги, ведя Олу в поводу. Сюрприз. Полагаю, если бы я имела неосторожность заплатить ему вперед, мы бы их обоих больше не увидели, как собственных ушей. Но попрекать его опозданием не стала, все же Ола немало напрягался два предыдущих дня, ему тоже нужен отдых.

Местные каменистые дороги давно уже дали мне понять, что верховая езда в горах – тяжелый труд, а не колоритный отдых. Едучи над обрывом, очень неприятно сознавать, что жизнь твоя зависит от животного, которому три года от роду, и от его рефлексов. А лошади очень хорошо чувствуют неопытного всадника. Все же доезжаю верхом до деревни Сангда, сойдя с коня лишь пару раз на особо трудных участках. По дороге встречаем идущую к перевалу небольшую группу итальянцев. Едва начав знакомство с местным рельефом, они уже изрядно подзадолбались, и, хоть по-английски никто из них не говорит ни бельмеса, вид нас с англичанами верхом на лошадях вызывает в них бурю эмоций, характерных для какого-нибудь Палермо.



Каждый более-менее плоский участок земли в этом районе распахан под поля и крошечные огороды, причем некоторые из них расположены довольно далеко от деревни. Заниматься животноводством здесь тоже трудно – речная долина, где может расти трава, слишком узкая и глубокая, недосягаемая большей частью. Разбиваем временный кемпинг, чтобы отдохнуть и пообедать.


Лакпа и Гейги в ожидании обеда

Обед сегодня обещает быть немыслимо вкусным – осточертевший дал-бат будет дополнен молодой картошечкой.


Раздобыли деликатес!

Однако же, как заметил один детский писатель, человек – существо от природы жадное, и мы вслух начинаем мечтать о свиных ребрышках и чикен-сиззлере. Хотя набрасываться на такую жирную еду после жизни почти на одном рисе все равно нельзя.


Будди священнодействует над кастрюлями

Говорят, деревня была основана большой семьей, вынужденной когда-то покинуть Верхний Мустанг из-за того, что ее глава совершил преступление. Как известно, человеку, дважды совершившему воровство, в Тибете было принято отрубать руку, но семью при этом все же не высылали. Видимо, преступление было тяжелым, возможно, это было убийство нескольких человек. Даже сегодня, как говорят, жители этой деревни не имеют своего ламы, и если кто-то из деревенских умирает, его тело просто выбрасывают в реку, отчего деревня пользуется недоброй славой. Тем не менее, встречают нас здесь очень приветливо и радушно.

Сегодня мы уже сбросили полтора километра высоты, но все же мы решаем двигаться дальше – если удастся сегодня снова пройти "двойной" путь, то на следующий день мы можем быть уже в Джомсоме. Воспоминания о цивилизации разбередили душеньку и хочется выбраться из этих ущелий как можно скорее. Кроме того, из-за туч вышло солнце и погода стоит отличная, желательно это использовать. Там, где заканчивается деревня, начинается подъем на еще один безымянный перевал.


Портеры обходят перевальный чортен

Отсюда снова начинают открываться чудесные виды на Мустанг, изрезанный сотнями узких каньонов.



Внизу виднеются распаханные участки земли – видимо, это тоже поля жителей Сангды.



Отдыхаем на вершине перевала некоторое время.


Будди и Ола на перевале после деревни Сангда

Будди. Не могу о нем писать без чувства огромного уважения. Как и Денди, он начал работать портером в экспедициях, будучи еще мальчишкой. На этой фотографии он кажется совсем юным, но обычно наш повар-и-портер выглядел значительно старше своих лет. Он кормил большую семью. Измотанное сотнями пройденных километров, сердце его начинало сдавать, на перевалах он шел обычно позади других портеров. Работал больше всех – когда все отдыхали, готовил на всю ораву. Но не было случая, чтобы Будди воспользовался привелегированным положением экспедиционного повара и выбрал себе более легкий груз, чем остальные. Все делалось незаметно, без слов, но именно эта его молчаливая гордость действовала на меня сильнее всего.

С перевала я спускаюсь пешком, Денди ведет Олу в поводу. Проходим траверсом вдоль больших холмов. Здесь растет трава, которую Ола начинает жадно щипать на каждой "разминочной" остановке.



Приходим на нашу сегодняшнюю стоянку. Я сразу назвала ее "Якшит кемпинг сайт", так как упомянутая субстанция покрывает площадку сплошь тройным слоем. Это, кажется единственная ровная площадка на протяжении нескольких километров, пригодная для установки палаток, она явно используется всеми проходящими конными группами и местными жителями как лагерь каждый день, так что местные даже не успевают выносить столь ценный в Гималаях продукт. Через час сюда же приходят англичане, сетуя, что часть их лошадей из-за недогляда погонщиков разбежалась по округе и им пришлось долго их собирать.


На стоянку подтягиваются лошади англичан

[Zzvet]

17 сентября 2011 г., день двадцатый. Camp Site (3300) – Noname Pass (3710) – Phalyak (3175) – JOMSOM (2800) – Ghasa

Утро снова выдалось туманным, с нулевой видимостью. Завтрак, состоящий из дал-бата, я съесть не смогла. Дорога среди холмов и ущелий сильно напоминала вчерашний день. Едва покинув стоянку, мы оказались окруженными огромными стадами коз и овец, в тумане они смотрелись весьма живописно. Возглавляют такие "смешанные" стада обычно козлы-вожаки, смотрящие за опасностью. В то время как все стадо бросалось врассыпную, вожаки оставались на месте и внимательно наблюдали за нами, не проявляя признаков беспокойства, но готовые в любой момент подать сигнал тревоги.


Козлиный вожак

"Гималайские козы, в отличие от овец, совсем неглупые животные. По сути своей озорные ворюги, они способны нарушить любые границы и обойти любые препятствия. Кроме того, каждая коза обладает своим собственным характером, интеллектом и привязчивостью – чертами, из-за которых ее можно сравнить с собакой" – писал Матиссен.


Стадо в тумане

Пастухи, присматривающие здесь за стадами, почему-то называли себя гурунгами, хотя выглядели точно также, как кхампа из Долпо. Вообще в Гималаях человеку извне иногда очень сложно разобраться в кастово-этнических различиях и всех тонкостях, с этим связанными. Вот, к примеру, в Верхнем Мустанге местные богачи называют себя кастой Биста, хотя не имеют к королевской семье (линии Джигме Палбар Биста) никакого отношения. А мой сирдар говорит, что шерпы, независимо от рода занятий – это каста (и лишь во вторую очередь народность).

...И вот мы преодолеваем последний перевал перед деревней Phalyak. На перевале Гейги заявляет, что дальше уже почти все время вниз и ровно (хотя на верхнем пути еще прилично ап-н-даунов), и если я хочу ехать дальше, то он хочет еще денег. Спорить я не собираюсь, как и давать еще денег – боюсь, его хитрая тибетская морда треснет. Слезаю с Олы, душевно его благодарю (коня, не Гейги), отдаю условленную сумму (Гейги, а не коню) и отпускаю их с богом на все четыре стороны. Виды вокруг вызывают в груди краткий, но бурный всхлип радости. Передо мной во всей красе практически родные уже места – долина Кали Гандаки! Она выглядит отсюда, словно с самолета, а ветрище на перевале создает впечатление, что летишь. Если спуститься по этой тропинке, попадешь в Кагбени, но мы пойдем другим путем, верхним – сразу в Джомсом.


Вид на долину Кали Гандаки со стороны Верхнего Мустанга

Над долиной парит Торунг пик в шапке из облаков:


Торунг пик среди облаков

Деревня Phalyak (последняя на нашем пути) выглядит очень аутентично. Мы видим несколько групп добротных каменных домиков с белеными стенами и охряным основанием, плоские крыши обложены вязанками дров и украшены развевающимися белыми лунг-та. Вероятно, так же выглядела когда-то деревня Кагбени, но Пхальяк выгодно отличается от последней полным отсутствием гестхаусов и туристических вывесок. Phalla – по-непальски означает "галька", видимо, деревня получила свое имя из-за близости к Кали Гандаки – широкому ущелью, состоящему из речной гальки. Со склона открывается вид на Нилгири. Вокруг колосятся розовые полями цветущей гречихи, перемежаемые ярко-зелеными полосками грядок молодой кукурузы. Чуть выше деревни на дороге стоят три чортена – красный, белый и черный. К сожалению, солнце жарило вовсю, отчего съемка в деревне не задалась – а там есть, что снимать.

Ночевать тут мы не собираемся, так как твердо решили сегодня дойти до Джомсома, но это самое подходящее место, чтобы остановиться на обед в одном из двориков, укрытых от ветра. Группы, идущие в Верхний Мустанг, предпочитают комфортный, но совершенно неинтересный нижний путь, а большинство из тех, кто прошел Торунг Ла, после Муктинатха морально готовы идти только вниз, никуда не поднимаясь, так что туристов в Пхальяке почти не бывает, несмотря на то, что это чудесное местечко можно посетить без спецпермита, став на постой в доме деревенского старосты или любом другом.

Спуск к Джомсому по каменистому, я бы сказала "отсутствию тропы", да при дующих здесь ветрах, очень крут и неприятен. Если бы мы сразу спустились в Кагбени и шли бы в Джомсом привычным переходом, дорога была бы гораздо проще, но существенно длиннее. В общем, до Джомсома дохожу уже через силу. Вдобавок, на спуске окончательно ляснуло крепление правого ботинка. К моменту похода в Долпо мои Экко (очень удобные для ноги с высоким подъемом, но не слишком прочные) уже имели дыры со всех сторон, и были в разное время латаны-перелатаны покхарскими и катмандинскими сапожниками, но оставались безумно удобными. Поэтому, разглядывая по пути разошедшиеся швы, я все еще рассчитывала, что их можно будет заново зашить и сходить в какой-нибудь трек – для меня в походе главное удобство, а не внешний вид. Теперь же эта надежда растаяла – отлетевшее с мясом железное крепление починке не подлежало.

В Джомсом мы пришли около двух часов пополудни. Я не люблю этот туристический городок – находясь в центре "столбового пути" трека вокруг Аннапурны, он вобрал в себя худшие качества опорного пункта большого туризма – тут есть вся инфраструктура, гесты и еда стоят очень дорого, но довольно паршивого качества, а отели более высокого уровня совершенно не стоят тех денег, которые за них хотят получить.

Поэтому как же я обрадовалась, узнав, что последний автобус еще не ушел и на него есть билеты – ура, мы сегодня же поедем вниз, ночевать в Джомсоме не придется! Выглядела я после спуска как главная героиня кино "Килл Билл", когда она заходит в бар, восстав из могилы, и просит стаканчик воды. Вот именно в таком виде, без преувеличений, я спустилась с гор Долпо в чистенький полувоенный Джомсом, город с аэропортом и музеем. Меня уже ничто не могло остановить на пути к цивилизации. Вытряхнув из дырявых ботинок по килограмму гальки и песка, набранные на спуске, и вымыв с мылом в туалете ближайшего гестхауса руки и лицо, сплошь покрытые тройным слоем пыли, сажусь в автобус, и только тогда перевожу дух, еще не веря, что наше путешествие почти закончилось. Вечером того же дня мы были в Газе. Уговорить Денди в тот же день сделать пересадку на джип до Татопани (ах, как я мечтала о горячих источниках!) мне не удалось – сирдар сказал, что в темноте ехать по этой дороге чрезвычайно опасно, поэтому в Газе же и заночевали. Впрочем, горячий душ в нашем скромном гесте, первый с того дня, как мы покинули Катманду, тоже вызвал в нас немало бурных эмоций, как и настоящая кровать с мягким тюфяком.

Следующий день, 18 сентября 2011 г., был полностью посвящен переезду в Катманду, который занял почти сутки. Утром я первым делом выбросила в мусорку рваные ботинки и сломанную палку, и переобулась в сандалии, завершив превращение из горного йети в белого человека.

Сначала мы доехали от Газы до Татопани, сделав традиционную пересадку у Ruptse Chahhara, где дорога у большого водопада размыта потоком воды, и вторую в Татопани – на автобус до Бени. Опасная дорога была скрашена наблюдениями за Лакманом, который очень смешно молился, когда автобус кренился в сторону пропасти слишком сильно, вызывая в нас с Денди приступы истерического хохота. С нами ехало несколько туристов с кольца Аннапурны – им было очень страшно, но вели они себя при этом как бараны, расхаживая по салону, не желая понять водителя, несколько раз говорившего им на непали о том, что трясти собой хлипкий автобус опасно. Пришлось разок на них рявкнуть, чтобы сели по местам и не вставали во время движения.

К сожалению, времени на источники не было – в Бени нужно было попасть до обеда, так как около трех часов оттуда отправляется беспересадочный ночной автобус до Катманду. Идет он также через Покхару (дорога одна), но дожидаться утра, чтобы сделать пересадку на другой транспорт, нет надобности – можно сказать, прямой. Примерно в 3.30 утра 19 сентября мы приехали на автостанцию в Катманду, где сразу же нашли такси до Тамеля, хотя Денди всерьез опасался, что машин в эту пору может не быть. Путешествие благополучно закончилось.


Мой сирдар Денди Шерпа, оказавший мне неоценимую помощь в организации похода в Долпо

Непал, 2011 год

[b0b]

Колоссально!!!
СПАСИБО!!!
Апплодирую стоя. (хотя коллеги на работе косятся с неодобрением)
Особенно рад, что удалось дочитать до отъезда. Иначе, как в прошлом году, терзался бы тем, что на форуме пишут продолжения, а я вот где то болтаюсь и не имею возможности прочитать...

[Zzvet]

b0b, ай-ай, захвалили прямо.
Теперь после ваших слов прямо начинаю подумывать - а не замахнуться ли мне на выкладывание моего дневника по Сагарматхе 2010 года?

[Александр Данилов]

Света, спасибо! Вашими фото и постами так ясно удалось увидеть этот совершенно особенный трек, как не всегда и своими глазами разглядишь.
И еще спасибо за то, что смогли передать настрой, очарование этих мест.

Надеюсь, у Вас уже есть планы следующих визитов? Куда направитесь?

[b0b]

...а не замахнуться ли мне на выкладывание моего дневника по Сагарматхе 2010 года?

И вы еще сомневаетесь?
Конечно выкладывайте!!! Уверен, что в вашем изложении получится энциклопедия Сагарматхи, а не просто охи-сопли-стоны...
А фото откуда снято?

[Zzvet]

Александр Данилов, спасибо большое. В конце апреля направляюсь вот опять...куда-то туда.
b0b, ой нет, вряд ли энциклопедия. Но фото хочется показать. Конкретно это сняла в Дзонгле, пришедши с перевала Чо Ла.

[pilotage]

Как же я благодарна за такое чтиво! И слов-то уже достойных не нахожу... Восторг! Знаете, о чем я думаю? Как можно после такого трека жить московской жизнью, ходить по одним (со мной) улицам... Мне кажется, что я совсем не удивилась бы другому, узнав, к примеру, что вы живите не на Земле, а где-нибудь на Нептуне... В общем, полный улет!!!!!!!

[ahav]

Zzvet
Это действительно фантастика! Ваш отчет так и манит в те места. А фото долины Кали Гандаки - просто магнит!

[Natashulka]

Светлана, добрый день! Собираемся в самое ближайшее время в трек по земле Долпо. Можете ли поделиться контактами Денди? Очень он уж нам понравился и хотели бы взять его на маршрут, как гида. Так же, исходя из Вашего опыта, сколько нужно брать в треккинг стаффа (всего), исходя из группы в два человека треккеров. Заранее спасибо!

[Zzvet]

исходя из Вашего опыта, сколько нужно брать в треккинг стаффа (всего), исходя из группы в два человека треккеров. Заранее спасибо!

Скорее всего вам потребуется 4 портера (причем один из них должен быть еще и поваром - как минимум уметь приготовить еду для них, даже если вы еду для себя готовите сами). Поскольку портерам в Долпо нужно нести не только ваши личные вещи, палатки и продукты на вас, но и коллективное оборудование - большую палатку-кухню для портеров, керогаз (или горелки), канистры с топливом, еду для самих портеров, в идеале необходимый минимум страховочного оборудования (кошки, веревку)...

Меньшее количество портеров чревато перегрузом для них.

По поводу контактов см. личку.

[LorkaCat]

Zzvet,
Планирую путешествие на эту весну, и все больше и больше склоняюсь к Долпе. Можете поделиться контактами агентства, через которого ездили?

[аваз]

С полгода изучаю старые отчеты форума, и вот, добралась до этого. Хоть я в Дольпо и не собираюсь, читать настолько интересно и познавательно, что невозможно оторваться. Спасибо, что туда сходили и ТАК написали. Фото тоже прекрасные.

[Oks123]

Шедеврально!
Снос башки!
Мозг расплющился от увиденного!
Я в неописуемом восторге!

Извиняюсь за такое количество восклицательных знаков и смайлов, но отчет великолепнейший, красивейший.
Вы большая молодец!
Слов нет, одни эмоции.

Как же хочется пройтись там....

[С Бяка]

Oks123 » 15 минут назад

Шедеврально!

Да мы тут давно её любим , она у нас " Офигеть можно ! "

[Oks123]

Да мы тут давно её любим , она у нас " Офигеть можно ! "

До меня просто как до жирафа...
Я на этой ветке чуть больше года, ни что кроме Аннапурны не интересовало, а сейчас понеслось....

Как же все хочется узреть.

[С Бяка]

Как же все хочется узреть.

Дай Вам Бог здоровья и удачи .

[Margaritka-ya]

Огромное спасибо, что поделились! Отчет - супер!

[НиколайБердяев]

Собираюсь туда 20 мая. У кого-нибудь есть информация - что там с дождями в это время

[НиколайБердяев]

Да - и ведь в запара забыл - ахрененнейший отчет и мегафотографии. Решил фотоаппаратуру не волочь - я лучше не сделаю, а моего итак ничего нет.