«Сезар Манрике - Художник, влюбленный в остров»Остров Лансароте дал жизнь Сезару Манрике.
А тот — взамен — создал этот остров.
Сделал таким, каким его открыл для себя остальной мир.
Но это не была сделка. То была любовь.
Родившийся в 1919 году в Арресифе, Сезар, хотя и не особенно выделялся среди других школьников,
поражал педагогов своим талантом к рисованию.
Его дед был нотариусом, а отец- купцом. Его семья принадлежала к среднему классу.
Юношей ему довелось участвовать в гражданской войне в Испании на стороне Франко.
Он был поражен ужасами войны.
Придя с фронта, Сезар, в присутствии всей семьи, снял с себя военную форму, облил ее бензином и поджег.
Непродолжительное время он учился на Тенерифе на инженера-строителя, но страсть к искусству взяла верх.
И двадцать лет он провел в Мадриде, занимаясь в Академии изящных искусств.
Постепенно он отошел от реализма, адаптировав свой язык к новым формам под влиянием Матисса — в цвете, и Пикассо—в технике.
А несколько лет, прожитых в 60-е годы в Америке, дали ему возможность познакомиться вплотную с поп-артом,
кинетическим искусством, экспрессионизмом и новой скульптурой.
Он становится известным художником и архитектором, в Нью-Йорке его картины выставляются в престижной галерее «Екатерина Вивиано».
Но образ жизни в мегаполисе все больше надоедает ему, он стремится на родину и пишет своему другу:
«Более чем когда либо, я чувствую тоску по настоящему, истинному смыслу жизни..
Люди в Нью-Йорке - как крысы - это мое окончательное заключение. Человек не создан для этой фальши.
Более, чем прежде , я чувствую необходимость вернуться к земле, к истокам, почувствовать природу».
Манрике стал очень остро испытывать ностальгию по Лансароте.
«Когда я вернулся из Нью-Йорка, я пришел с намерением превратить родной остров в одно из самых красивых мест на планете,
и эту бесконечную возможность Лансароте смог мне предложить…»
Когда Сезар Манрике вернулся на Лансароте, он был таким художником, который уже не принадлежит одной стране.
Годы в Мадриде и Нью-Йорке, ставших его творческой школой и мастерской, общение с Пабло Пикассо и дружба с Энди Уорхолом, выставки в самых престижных залах планеты , сделали его достоянием Человечества.
Но сердце его всегда оставалось на Лансароте.
Всю работу Манрике на острове можно сравнить только как тонкое, едва заметное прикосновение человека к тому, что уже создано до него.
Земляки Манрике любили его за то, что он приходил к ним домой, разговаривал с ними, обращался к их национальной гордости и учился у них. Они поддержали его, когда он, например, требовал, чтобы дома строили, ремонтировали и даже модернизировали в традиционном стиле, а оконные рамы красили в зеленый цвет.
Манрике умел хорошо предвидеть будущее и был человеком действия.
К счастью, президентом острова стал его давнишний друг Пепин Рамирес.
Благодаря их совместной деятельности Манрике удалось осуществить свои идеи,
а Рамиресу — за короткий срок превратить остров в жемчужину международного туризма.
Был принят ряд специальных законов, регулирующих строительство туристских объектов.
Было разрешено сооружать только характерные для местной архитектуры невысокие здания.
Манрике практически создал весь тот стиль, в котором возводятся все постройки на Лансароте.
Он украсил остров скульптурами.
И даже разработал значок-символ — черное солнце с красными лучами, под которым Лансароте продается всему миру: оно светит с обложек туристских путеводителей и этикеток местных вин…
Архитектор, дизайнер, художник и, наконец, политик…
В основе всего, что делал Манрике, лежала его глубокая связь с душой родного острова.
«Моя правда — на Лансароте», — записал он в своем дневнике, когда еще жил в Нью-Йорке.
Манрике был мечтатель, но ему повезло: его студией стал целый остров.
Однако он не ставил творческий эксперимент, а лишь — как в отношениях настоящих влюбленных — отдавал столько же, сколько и брал.
Сезар Манрике погиб трагически, в возрасте 73 лет.
Его сбила машина неподалеку от его родного дома в городе Арресифе.
Ирония судьбы была в том, что этот человек принял смерть от транспортного средства - засилье и огромное количество которых он ненавидел.
Один из биографов Сесара Манрике заметил, что художник остро ощущал краткотечность бытия, которое он считал чудом.
И это делало для него любовь к жизни качеством, которое он ценил больше всего.
