Mil » 25 янв 2008, 19:18
Кароч сначала напишу о том, что интересно мне, а потом уже всякую полезную информативную хуйню.
Летели значитцо через Франкфурт. Попали мы туда в 23-30. Аэропорт пустой, ток что-то слишком часто русские вопли слышались. Долго не могли угнездиться – холодно там как-то ночью было. Проспали на диванчиках кафе мороженое, утром зарегились перед вылетом у стойки гейта и полетели. Русских на рейсе было много. Это их Люфтганза состыковала. Сели на разные ряды. Как-то легко и быстро показалось. Сижу я значиццо в кресле, никого не трогаю. Рядом через проход два парня симпатишных – перемигиваемся – ток они сцуко немецкоговорящие попались =) Поэтому всю дорогу читала, киношки смарела и дрыхла. Летели 9,5 часов . Или дольше.
Можно сказать, вся наша история и началась именно на втором плече Франкфурт-Гавана. Я тихо дремала в кресле, а мимо меня продефилировала в сортир невъебическая снегурочка и снесла жопой мою руку мирно возлежащую на подлокотнике. Двигалась она в ритме зигзага, тяжело дышала, чуть-чуть потела и была совсем немножечко пьяна. Я взвизгнула: -Блять! Снегурка бросила недобрый взгляд, поправила очки и промаршировала дальше, снося остальные руки широкими бедрами.
- Нажрался, сцуко! И ведь наверное наш! Позорит нацию перед олеманами* – подумалось мне. И я,
Повернувшись к «стенке», захрапела.
Олеман* - немец, в понимании кубинцев
В течение полета снегурочка регулярно курсировала в сортир. По мере накидывания (читайте нажирания) и даже успела намозолить мне глаза.
Ах да, поясняю: Снегурочкой был грузный мужик в шапочке Санты и с болтающимися до пояса белыми косами, курносым носом, в очках и с растительностью на лице. Снегурка была пьяная, потная и прыщавая, што прям пипец какой-то! Ща он это прочтет и меня отпиздит. Как пить дать. Или закакает мою френдленту. Ну а что делать… это, бля, первое впечатление!
Прошло N-цать часов. Приземлились, выходим по душному рукаву и ликуем: Уррря! VIVA Куба!!!!
Артура отправила в очередь на паспортный контроль, а сама погнала эммигрейшн кард заполнять.
Проползаю в очередь и наблюдаю картину маслом: Арчи и другая Снегурка ржут в унисон. Бррррр! Чот я не понял – где борода, очки и пузико?
- Жорик! – представилась пошатываясь улыбчивая Снегурочка, и, продемонстрировала широкую грудь с надписью SOCHI-2014 и сбацала чечетку бывалыми кедами адидас. Толстые белые косички встрепенулись и встали на место.
- Наташо! - Выпалило Наташо.
- А я из Питера. Почти.
- А я не из Питера. Почти.
Жорик имел между ног чемодан. Желтый. Прабабушкин. Покрашенный кустарным способом в желтый цвет, а еще, улыбку во все 32 и, напоминал буратино.
- Чо – типа Казантип?! – хмыкнула я?
- А!? Неееет! Это бабушкин! Сам красил. Позавчера! Готовился к Кубе! Это ведь моя первая отдыхательная поездка за границу!
Смари! – и он продемонстрировал… папин наверное… тканевый ремень с надписями CUBA и флажками, а еще распахнул свой чемоданчик военных времен и показал раритетные газетные вырезки, коими была обклеена крышка, а ищо, у него там был БЕЛОМОР! Настоящий! Наш! И я сразу застыла с дебильным счастливым взглядом предвкушения отжига.
Мы ржали! Наперебой обменивались информацией и пугали соседей! Остальные НАШИ смотрели на нас как на Даунов. Особенно смущал прабабкин чемодан. Наверное они думали, что мы своим мудацким видом их позорим. А вот хуй! Лучшее было, конечно, впереди!
Уже перед самой таможней нас настигло чудо в виде Жорикова друга – той самой Снегурки из самолета.
- Никитоззз – выпалил Никитос, - а чо – вы тоже наши!?
В общем, мы вышли и получили багаж. Решили держаться вместе. Никитос получил штатив от фотика и к нему был привязан еще какой-то сверток.
- Это ж я йолку везу! Новый год жешь!
- Угу. Новый год! – я посмотрела на часы – А Новый год у нас в России наступит через 10 минут!
-А?! Что!? Бежим на улицу! – завопил Никитос и хватая на лету сумки побежал расталкивать олеманов с нашего рейса.
Вылетев на улицу и отойдя 2 метра от центрального выхода, он стал судорожно сооружать ёлку. Йолочка росла и обсыпалась снегом из баллончиков. На поляне тут же образовалась литруха Путинки, банка икрищи, палка сырокопченой брауншвейской, хлебушек бородинский и мандарины. Нам с Артуром напялили маски – я превратилилась в Деда Мороза, а Артур дополнил троицу Снегурок-белоснежек. Разлили водку, заорали с новым годом и тут же во всю глотку прогорланили наш россейский гимн СССР!!! Потом к нам стали подходить русскоговорящие нигеры-кубинцы. Мы наливали им беленькую и кормили икрой. Еще на халявную икру потянулись шведы. Пожрали после прослушивания всех куплетов «В лесу родилась ёлочка». Ищо подошол русский парень Рустам. Жилистый, лысый, лет 35-ти – работник отдела с экономическими преступлениями. Это он нам после часу кваса рассказал и даже выделил по визитке. Предлагал обращацца. Занедорога. Если чо. Мы сказали да иди ты нахуй! данивбожежмой! Тьфутьфутьфу! Он просил не грустить – типо все там буим и радостно улыбался. Ы!
На четвертой рюмке я решило пить Ксюксю. Ликер такой. Клубничный. Вкусный. Был когда-то вкусным. Ах да – зачем мы там стояли? очень просто: мы ждали Димона. Он был единогласно избран гайдом, но прилетал ток через 3 часа.
За эти 3 часа мы поменяли бабло, пытались совершить съем машины – их не было. Даже за пропину. Даже у новоиспеченных друзей работников аэровокзала. Парни доели водку, а я доела Ксю-Ксю. Причем на последнем сантиметре бутылки у меня просили попробовать, а я вопила, что это мне на завтро. Так и допила. Литр в одно лицо. Шлифанула водку так сказать.
Потом прилетел Эйрфранс с Лексом, Валуевым и Димкой на борту. Я долго ждала их у выхода. Стояла и шаталась. И молилась, штоб не упасть. Лекс вышел трезвым и порядочным. Поздоровался и мне стало стыдно – слова и ноги заплетались. Димсон тоже был трезв. Помню погрузку в микробас. Потом подъем по лестнице в дом. Каса партикуляр. Потом мне предложили выбрать из кроватей. Я выбрала первую, чтобы долго не выбирать. А еще патамушта там был балкон, а мне было плохо. Я упала на койку и просила разбудить, когда пойдем гулять. Все. Алес!
Проснулась я в полной темноте. Безбожно болела голова. Вокруг грохотало. Ёпвашумать! Хватит шуметь – подумалось мне. В миг до меня дошло, что это салют! И что на улицах орут и визжат. А вот и Новый год – это снова мне пришла в голову мысль. Я открыла глаза и огляделась. На улице все продолжало громыхать. Я стала звать по именам всех по очереди. Потом вышла на балкон, заглянула вниз. Потом пошла по всем комнатам. На балконной веранде сидели Кубинец с Кубинкой в креслах и чокались и чота говорили мне не по нашему. Я лыко не вяжу, глаза стеклянные. С трудом вспомнила английское слово «МЭН» и стала его мычать и тыкать в дверь пальцем. Хозяйва как-то не добро смарели на меня и что-та лепетали. Не родное. Я не дослушала и проползла на их балкон, свесилась, поплевала от туда и пошла к себе. В мозгу роилась суровая действительность: Я проспала Новый Год, а еще меня все бросили. Хотелось плакать и алказельцера. А еще воды.
Точна помню, что мне говорили ни в коем разе не пить на Кубе воду из под крана. Иэх… лучшеб я этого не помнила. Пошла в ванную, включила свет и уставилась в зеркало. Мда. Удивление от реакции на мою харю хозяев пропало. Я была пачимута вся опухшая, с колтунами на голове, в мятой одежде и с алым ртом. Я даже отпрянула. Сразу подумала, что я кавота съела. А потом вспомнила анекдот про мужика с таким же ртом и месячные и подобрела. Рот не отмывался. Химическое КсюКсю въелось крепко. А ну да и хрен з ним. Голова важней.
Пошла на балкончик свой, залегла на софу и задремала в ожидании гульцов. В четвертом часу утра меня переносили на кровать. Я проснулась - выспалась. Погундела на пьяней и, обрадовавшись бутылке минералки, отстала.
Не спалось. Внизу гуляли парочки, гремела музыка – народ отмечал. А я сидела на 6-м этаже и смотрела вниз.
Вскорости от Лекса пришла смс-ка, что ему тоже не спиться – типа пора объединяться и гулять! На бульваре!
Ага! Ню-ню! У меня не было карты. Я не представляла себе где тот бульвар, а так же адрес этого дома, в который надо было возвращацца. А еще у меня не было ключей и я не знала где входная дверь. Так и сидела до 8, созваниваясь с Россией и кидая смски всем кому ни попадя.
