Я горжусь тем, что в Никарагуа меня ограбили\обворовали всего 4 раза, а не 24!
Любой почтёт за честь быть ограбленным в Рио-де-Жанейро, об этом ходят легенды, и при случае всегда можно вспомнить про это в кругу друзей.
Никарагуа ни в коем случае не уступает бразильцам. Воруют всё и вся!
Для того, что бы задержаться в стране более месяца, чего мне очень хотелось, я должна была вступить в брак. И во второй мой приезд я на это решилась. Претендентов было много, можно было выбирать, выбор пал на Хосэ. Он сразу был оповещён о моих намерениях, и мы поехали жениться к его знакомому нотариусу. Тогда и сейчас я уверена, что поступила правильно. Возможно, мои действия кому то покажутся постыдными, но те годы беспредела в нашей стране, объясняют и оправдывают многое.
В машине нас было трое: я, мой будущий муж и его закадычный друг в роли водителя. Под сиденьем хранился мой паспорт, билет на обратный вылет и все документы Хосе. Остановились у рынка «Ориенталь» в столице и отошли перекусить.
Каков был ужас, когда вернувшись через 5 мин. с недопитым соком в руках, мы обнаружили открытой машину и исчезновение всех документов!
Я почти обезумила в тот момент, ничего не могла понять, никого не слышала вокруг, только тупо смотрела на то место, где 10 мин. назад лежали мои документы. Это была кража всей моей жизни, ведь тогда не было электронных билетов, которые с лёгкостью можно восстановить, не было компьютерной программы, где хранятся паспортные данные каждого гражданина страны, да и вообще компьютеров не было.
На тот момент я напоминала зомби, все дальнейшие действия были механическими. Послушно села в машину, также послушно отвечала на вопросы в полицейском участке, где нам посоветовали сразу обратиться в наше посольство.
И только на плече у нашего посла меня прорвало. Истерически рыдая, я просто не могла говорить. Моя неуёмная фантазия рисовала страшные сцены моей жизни под мостом без документов, и бедная моя мамка родненькая, которой никогда не давала покойно жить, будет безнадёжно меня ждать до смерти.
Посол России, в своей мужской твёрдости, совершенно не знал что со мной делать. Сморкаясь в его посольский носовой платок, постепенно успокаивалась.
Наконец-то проговорила. Посол, радостно хлопнув ладонью по столу, вытащил из сейфа початую бутылочку коньяка и предложил выпить за Россию. Мои глаза постепенно высыхали.
Вручив послу свеженький акт из полиции о краже, я ещё всхлипывала и дёргала носом, а в соседнем кабинете секретарша уже выписывала мне новый паспорт. В Никарагуа, нас русских на тот момент было всего 5 человек и пустые паспортные бланки были не лимитированы. Очереди на улице не стояли и, похоже, привалившая работёнка сотрудников посольства только взбодрила.
Мы с послом пели дуэтом. Хороший был человек. Возможно, я сейчас компрометирую замечательного человека, но очень надеюсь, что сию повесть будут читать только туристы и путешественники, а они свои. Думаю, что лёгкая пикантность ситуации не запятнает репутацию наших дипломатических сотрудников. Ещё не раз мне приходилось к ним обращаться, да и не только мне. Служащие посольства всегда помогали не многочисленным русским в Никарагуа, которые по разным стечениям обстоятельств оказались на далёкой чужбине.
С территории посольства я вышла улыбающаяся с опухшим от недавних слёз лицом, слегка пьяна и с красной паспортиной в руках.
Мои друзья, переживая и волнуясь, ждали меня на жаре 2 часа. Такого хамства они от русских не ожидали. Если бы у них на меня были права, то тут же могла бы получить затрещину, но прав никто не давал!
Умывшись и приведя себя в нормальное состояние, поехали в агентство «Аэрофлота». Здесь за главного был один из выпускников российского вуза. Говорил по-русски сносно, выписывая мне копию билета пытылся кокетничать перед моей опухшей от слёз физиономией, а меня тошнило и грубо хотелось «рыгать». Впоследствии этот молодой человек не однократно присутствовал в аэропорту при вылете нашего самолёта. С его помощью мы, русские, умудрялись провозить багаж не в 20 кг., а в 40 кг! Вокруг меня всегда были хорошие люди.
А в тот день ещё не были закончены все дела. Последним абзацем нашего вояжа стало –бракосочетание.
Под проливным тропическим ливнем мы явились к нотариусу. Я всегда боялась этих ливней и, втянув голову в плечи, сидела где-нибудь в уголке, испуганно озираясь и считая, что вот он – мой конец.
На расстоянии вытянутой руки ничего не было видно, а ливневый грохот был таким, что разговаривать не имело смысла. Закрыв плотно все двери, мы заговорили, кто на каком языке, я только на русском. Если меня не понимали, я повторяла то же самое, но более громко. Мне казалось, что так будет более ясно.
Нотариуса совсем не понимала, мой муж жестами делал пояснения: встать! поднять руку! повторять непонятные для меня слова! Позже стало ясно, что я давала клятву верности…
Замужем за ним до сих пор, но вместе почти не жили, хотя я осталась до конца жить в его семье. В Никарагуа по сей момент ношу его фамилию. У Хосе давно своя семья и в каждый мой приезд я говорю ему о разводе. Но мой никарагуанский муж разводиться не собирается, оставляя за мной право в любой момент вернуться в Никарагуа. Видимо я стала важной вехой в его судьбе, да и он в моей.

-
Начало, тут я ещё пою. Это не супруг, сама не знаю, кто. После этого случая решила, что всё своё ношу с собой. Как - то ехала в городском автобусе, тут водитель объявил, что следует до конечной без остановок. Это для того, что бы вошедшие в автобус грабители имели достаточный запас времени. Водители автобусов и такси часто из того же теста.
Меня сразу заметили, а я их. Но мне нужно было сойти, зная, что у меня в сумке шиш да голыш, я рискнула прорваться вперёд и потребовать остановки. Сумка была для стиля, а 5 дол. были приклеены к левой груди скочем, что бы не выпали. Почувствовав, что меня притирают, схватилась за свою сумку, и обнаружила там чужую руку. Я стала яростно её щипать и кричать: «Воры! Воры!». Вор тоже стал орать благим матом, я держала его мёртво, наконец – то он вырвался и заорал на весь автобус, что я хотела его ограбить. Я треснула его по «фэйсу», от неожиданности тот онемел в негодовании. Ведь он думал, что я богатая и сентиментальная гринго, а я оказалась бедная и дерзкая русская.
Пытался схватить меня за шею, я уворачиваясь, пробиралась к двери. Остальные воры – грабители чистили во всю пассажиров, крик и ругань стояла в автобусе. Водитель почувствовал не нужный скандал в салоне, переходящий в драку и остановил автобус. Я протиснулась в открытую дверь, сумка осталась внутри, а её ремень у меня на плече. Автобус тронулся. Спотыкаясь, бежала вслед и орала не весть как, но сумку из рук не выпускала. Проверив всё её содержимое, автобус выплюнул ридикюль мне на радость.
Отряхнувшись и оглядевшись, счастливая, триумфально прошествовала до своего дома, ограбить себя я тогда не позволила. Пустая сумка и 5 дол. остались при мне.
В седьмую мою поездку, 8 лет назад, с уверенностью знатока злачной жизни, я вышла из автобуса на неправильной остановке, неосторожно имея золотой браслет на ноге. Народу было много. Я выбрала одного из стоявших горожан, и спросила нужную мне остановку. Незнакомец как-то растерялся, махнув не определённо в сторону. В этот момент кто-то совершенно спокойно, подойдя сзади, сорвал с ноги этот выбражульный браслет. Я только охнула, а грабитель, лавируя между летящими машинами перебежал дорогу и остановился, понимая что его не преследуют. Я собралась обратиться за сочувствием к растерявшемуся парню, а его уже «Митькой звали». Так же виртуозно перебежав дорогу и воссоединившись со своим подельником, они помахали мне рукой и скрылись.

-
в последующие мои визиты. 
-
за мной вдалеке Кафедральный собор в Манагуа. 
-
сейчас там тоже появились велорикши.Вот так иногда я сама иду в стан врага. И надо же мне было из 50-ти стоявших на остановке человек, обратиться именно к этим подонкам?
Последнее никарагуанское ограбление было молниеносным.
Вечером мы сидели в парке с друзьями. Скамья была со спинкой. Я почувствовала, что кто-то из-за спины дёргает меня за сумку. Подумав, что кто-то из друзей подшучивает надо мной, я всё пыталась заглянуть за скамью, при этом помалкивала. Пока я крутилась и высматривала шутника, сильнейший рывок оставил меня с одним ремнём на плече, а за ближайшим углом скрылся 12-тилетний пацан с моим баульчиком. Конечно, он был пуст! Не считая сломанных ручных часов, которые всегда лежали там для веса.
Больше меня не грабили, даже на овеянном дурной славой базаре «Ориенталь», где 4 из 5-ти – воры.