Старший аркан Таро Маг. Нью-ЙоркЭто карта действий, осознания своих внутренних сил и нахождения баланса между внешним и внутреннимПро Нью-Йорк бывает три расхожих мнения. Первых он полностью пленяет и подавляет стеклянно-бетонной мощью своих небоскребов, уютненьких скверов и своей беспорядочной жизнью огромного мегаполиса. Вторые его полностью не принимают, считая излишне сумбурным, вычурным, давящим и порабощающим. Третьи относятся к нему с должным уважением, без излишнего панибратства, допуская, что что-то подобное должно было быть сотворено, хотя бы для создания достаточного контраста с остальной частью США.
Для человека, который небоскребы, скопленные в одном месте, уже лицезрел – Нью-Йорк открытием не станет. Отдаю должное миллионам людей, у которых хватает смелости тратить свою жизнь на постоянную борьбу с городом, в котором ты обречен на поражение. Нью-Йорк будет высасывать время и силы своими муравьиными потоками вечно куда-то спешащих людей, гудками машин, огнями Таймс-сквер, статуей свободы, запутанным сообщением метро и прочими благами огромного города. Вообще, город Нью-Йорк - это практически только Манхеттен, все остальное – отдельные города, которые давно уже срослись в один огромный, простершийся до горизонта конгломерат, в данном повествовании для упрощения, называемый Нью-Йорком. Если прилетаешь в Нью Йорк ночью, то сплошное море огней будет распространяться до горизонта и еще чуть-чуть за него. Соседние города и даже кварталы могут различаться настолько же кардинально, насколько могут различаться по характеру две сестры близняшки. Рядом с устремившимися в небо, блестящими в ночи небоскребами Манхеттена, сразу через Ист Ривер – обшарпанный и потрепанный Квинс. Рядом с небоскребами Среднего Манхеттена – домики, знакомые всем по сериалу «Секс в большом городе» в районе Западный Виллидж. Маленькая Италия в последние десятилетия вытесняемая маленьким Китаем. И прочие, прочие, прочие.
Нельзя сказать, что здесь неинтересная архитектура или все улицы некрасивы. Это совершенно не так. Здесь практически нет типовой застройки, и каждый дом интересен и с архитектурной и с эстетической точки зрения, если это, конечно, не облезлые лачуги Квинс, но, по сравнению с другими городами США, Нью-Йорк слишком шумен, слишком пылен и слишком жаден. Совершенно невозможно почувствовать прелесть Америки, если остаться на все время только здесь.
Статуя свободы – это для тех, кто не был в Париже и не видел точно такую же статую, только чуть-чуть поменьше. Как известно, ее подарили США именно французы, которые начали разбираться в свободе практически раньше всех из европейцев, поотрубав головы собственным монархам. Последствия этой свободы сейчас с грустью и печалью наблюдаются в большей части Франции, однако это тема другого повествования. Посещать ее? Пожалуй, не обязательно. Можно просто переплыть пролив на пароме абсолютно бесплатно, заодно полюбовавшись статуей с расстояния пары сотен метров. Если сделать это на закате, то подсвеченная в ночи Статуя свободы будет контрастно выделяться на фоне неба, окрашенного в теплые тона.
Граунд Зеро. Место, где был расположен Всемирный Торговый Центр, разрушенный 11 сентября 2001 года. Два бассейна, очередь на посещение. Тщательный досмотр вещей. Добровольный, но обязательный взнос в фонд 11/9 в размере 5 долларов. Без взноса к месту, где стояли два разрушенных небоскреба, не пускают. Вокруг, на свободном от мемориальных бассейнов месте, активно строят пять зданий нового Всемирного Торгового Центра. Не таких вызывающе высоких. Сухо? Возможно. Но это все равно, что писать про Хатынь или Бухенвальд. У каждого впечатления о посещении таких мест должны оставаться внутри, и не следует их из себя выпускать.
ЧайнаТаун. Я вас умоляю. Любой вещевой рынок в Москве больше похож на Чайнатаун, чем одноименный район Нью-Йорка. В него попадаешь внезапно. Идешь себе по Бродвею, никому ничего плохого не делаешь и тут начинают попадаться вывески на китайском, да появляться на первых этажах типично китайские лавочки, торгующие либо различной экзотической фигней со всего света, либо какими-то условно съедобными продуктами. Причем это все географически ровно в центре Манхеттена, в полукилометре от Граунд зеро.
Итальянский квартал, совсем маленький, вытесняемый китайцами, представляет собой тот же типичный Манхеттен, но с очаровательными маленькими ресторанчиками со столами на улицах, укрытых скатертями с оборочками и рюшечками, уставленные свечечками и бокалами вина.
Брайтон – абсолютно такой же, как он представлен в фильме Брат-2 и «на Дерибасовской хорошая погода, на Брайтон Бич всегда идут дожди». Шикарная деревянная набережная, на которой слышится русская речь с таки заметным одесским акцентом, я вам скажу. Чуть более дорогие, чем в среднем по США, рестораны русской кухни с видом на океан и с русскоговорящими официантами, впрочем, по-американски обходительными, маленькими магазинами, торгующими всяким китайским и российским ширпотребом и таким милым русскому сердцу мусором, разбросанным слегка хаотично по обочинам. Впрочем, проблема мусора вообще характерна для Нью-Йорка. Город просто не справляется с таким наплывом людей, и поэтому, по сравнению с другими городами США, до неприличия грязен.
Таймс-сквер. Пересекая Манхеттен по Бродвею днем Таймс сквер не производит совершенно никакого впечатления. Его можно просто случайно пройти и не заметить. Конечно, ночью это совершенно другое зрелище, но и ночью он не так поражает воображение правильно подготовленного человека. Огромное количество полыхающей огнями рекламы видно за много-много миль, а вот согласованность и порой красота отдельных удачных рекламных объявлений нарушает целостную картину хаоса. В общем, посмотреть надо обязательно, а вот восхититься или даже восторгнуться – по желанию.
Бруклинский мост. Большой, красивый, железный. Самый первый и самый большой мост такого типа, который был когда-то построен. В центре моста проложена дорожка, по которой, истошно звеня, носятся велосипедисты, пугая толпы истошно шагающих в обеих направлениях туристов с фотоаппаратами, которые так и норовят броситься под колеса, ради чуть более эффектного ракурса, с которого небоскребы Нью-Йорка будут выглядеть наверняка гораздо лучше. Чудесен со стороны Квинса на закате, когда сквозь его ажурную конструкцию проглядывают небоскребы южного Манхеттена.
Рокфеллер плаза. Очень большой дом со смотровой площадкой сверху, откуда днем открывается роскошный вид на центральный парк и окружающие небоскребы, если, конечно, не очень туманно. Вход на крышу продается в подвале, по цене 35 долларов с человека. На закатное время билеты нужно покупать за пару дней. На более позднее вечернее или более светлое дневное, можно купить и в обед. Наверх, при условии наличия билетов, пропускают в строго отведенное время. Промежуток времени, указанный в билете, обозначает время, в течении которого вы должны начать подниматься на крышу. С нее никто гнать не будет, сидите там хоть целый день. Для поднятия из подвала, через все обыскивающие процедуры и очередь потребуется минимум полчаса, поэтому, если вы намереваетесь пофотографировать закат, то лучше озадачиться немного заранее. Будьте внимательны, у крыши три уровня, многие думают, что только два.
В зимнее время на крохотной площади с хоккейную коробку на уровне первого этажа заливается каток, где можно покататься на лыжах и коньках. Очень мило. Все окружающее высокоэтажное великолепие лучше наблюдать с расположенного немного южнее Эмпайрстейтбилдинг. Для подъема на него точно такая же процедура, как и на Рокфелер плаза.
Единственной большой отдушиной и местом, за которое Нью-Йорку можно простить почти все, что угодно, является
центральный парк. На карте Нью-Йорка, он не производит впечатления чего-то такого этакого, но фактически он огромен и прекрасен. Расположенный прямо в центре Манхеттена, он переносит вас в тщательно спланированные человеческим руками леса, поля, озера и ручьи, прямо посредине огромного гудящего котла, коим является Большое яблоко. Планирование это настолько тщательное, что не подозреваешь в нем полностью рукотворное творение, а не кусок природы, вырезанный где-то, и просто перенесенный сюда. Впечатления реальной природы удачно дополняют всевозможные животные, которые буквально наполняют парк. Особенно стараются белки. Первая же, встреченная в центре большого города, белка вызывает восторг у среднестатистического жителя российского мегаполиса, который привык белок видеть лишь изредка. Около следующего дерева Вы встречаете еще одну, потом еще и еще. В конце концов, приходит понимание, что скорее всего здесь действует благотворительная программа - «каждому дереву по собственной белке». Кстати, вероятно из-за хваленой американской политики, встречаются белки как традиционного окраса, схожие с нашими, так и черные белки с шерсткой сплошного черного цвета. В прудах живут рыбы и черепахи, по полянам ходят олени и лоси, и говорят, что в большом озере на севере парка, пару раз видели пресноводных дельфинов. Последние два пункта являются явным преувеличением, единственное оправдание которому - полный восторг от парка. В нем есть дорожки для бегунов, ходоков, велосипедистов, наездников на лошадях, любителях кататься в каретах, ходить на лодках и, главное, для инвалидов. Все сделано для людей, и это очень нервирует, ибо вспоминаются картинки советской пропаганды, где жадный толстый буржуй, чаще всего черного цвета, попирает спины простых работяг, почему-то красного цвета. Может быть, это только у меня такие ассоциации? Диссонанс между картинками и реальностью вводит в некоторое оцепенение. Не верится, что вход в парк абсолютно свободный для всех желающих, а не только для лиц, приближенных к… Именно таким должен быть любой кусочек леса в центре города или его окраине, считающий себя парком. В парк я полностью влюбился.
Что еще в Нью Йорке такого? Наверняка много чего, но фактически, чтоб его прочувствовать, возможно, хватит и двух дней, а, возможно, и одного полного дня. После этого происходит разделение и человек примыкает к одной из указанных ранее трех групп, что приводит либо к тому, что из него панически сбегаешь, либо покупаешь здесь квартиру размером с ванную комнату в доме в 50 километрах от этого центра мира, либо просто спокойно относишься к нему, как данности, используя его в качестве лакмусовой бумажки для сравнения с остальными городами США.