Из Питера в Албанию на автомобиле

[xeni]

Семь суток ехали оне
А. С. Пушкин

Мы выехали из Старого Петергофа в четверг, 25 декабря 2014 года, в 12.30. Машина (Nissan Almera десяти лет, но с небольшим для своего возраста пробегом) была загружена под завязку: 4 шины и 2 рюкзака в салоне, 3 сумки и 2 коробки в багажнике. Все вокруг, включая дорогу, было завалено снегом, но снегопад уже прекратился. Конечной точкой нашего маршрута была Саранда. Путь предстоял неблизкий и, как мы предполагали, приятный - от петергофских снегов к зеленым горным склонам южной Албании, домой, где на побережье Ионического моря нас ждала уютная квартира. То обстоятельство, что нам предстояло пересечь территорию 6 стран, обещало, что путешествие не будет однообразным и монотонным. В особой спешке необходимости не было, поскольку программа-максимум заключалась в прибытии в Саранду не позднее 31 декабря.

Сама дорога была для нас насколько инструментом, настолько же и целью путешествия. К тому же время нашей поездки пришлось на промежуток между католическим Рождеством и Новым Годом, что весьма способствовало радостному ожиданию праздничных чудес и приключений.

Мы много путешествовали на машинах по Европе (Финляндия, Швеция, Норвегия, Франция, Испания, Андорра, Греция, Португалия), включая острова
(Корсика, Крит, Сицилия), а также по Турции (Анкара, Сунгурлу на Анатолийском нагорье), но впервые мы отправлялись в поездку зимой, что и
манило новизной, ведь никогда не знаешь, какие сюрпризы тебе приготовила погода на предстоящие три тысячи с большим гаком километров.

Путь наш от Старого Петергофа лежал на Лугу, оттуда – на Псков, Остров и Опочку, к белорусской границе. Идею проехать через Прибалтику
(от эстонской Нарвы нас отделяло чуть более 100 километров) мы отвергли на стадии планирования поездки: не было уверенности, что наше путешествие
в самом начале не омрачится по причине чрезвычайной ответственности эстонских пограничников, особенно провоцируемой машинами с российскими
номерами. Итак, мы предпочли прорываться через братьев-славян – белорусов, поляков, словаков, сербов и македонцев. Встрявшие в эту компанию в силу
исторических обстоятельств венгры беспокойства у нас не вызывали: от народа, создавшего такие замечательные вещи, как гуляш и чардаш, подвоха
ожидать не приходилось.

25 ДЕКАБРЯ, ДЕНЬ ПЕРВЫЙ (268 КМ): ПЕТЕРГОФ – ЛУГА – ПСКОВ

На подступах к Луге и за Лугой на дороге была снежная каша. Машины шли медленно. Снегоуборочной техники не наблюдалось, зато в паре мест
наблюдались сцены ДТП, к счастью без тяжелых последствий. Не торопясь как и прежде, мы въехали в Псковскую область, естественно тоже заваленную
снегом. Между тем смеркалось.

Въехав на окраину Пскова уже затемно, остановились у небольшого кафе – оказалось, что оно является частью довольно симпатичной гостиницы.
То ли на нас так подействовало тепло, спокойная обстановка и капуччино с пирожками, то ли не внушал энтузиазма холод за окнами (-10 с пронизывающим
ветром) и перспектива ехать по плохо освещенной и нечищеной дороге, но решение заночевать было принято единодушно: мы получили вполне приличный
номер и гарантированный утренний завтрак. А сейчас, поужинав бараньими ребрышками с гарнировкой (так это было обозначено в меню и явило себя
небольшим количеством нарезанного соленого огурца и лука) и шурпой из баранины, мы отправились на покой, поскольку утром намеревались выехать
пораньше, чтобы наверстать упущенное (изначально дневной километраж мы определили как не менее 600 километров).

То, что за первый день мы преодолели лишь половину намеченного, было вполне объяснимо – наша поездка была марафоном, а не короткой дистанцией, а, как
известно, ни один марафонец не пускается во всю прыть в самом начале.

Позавтракав в семь (в меню предлагалось несколько вариантов, мы выбрали вариант с сосисками и вариант с яичницей), в начале восьмого мы были уже в машине,
которая не хотела заводиться: мы забыли на ночь отключить зарядное устройство навигатора. Слава богу, у нас в багажнике был прикуриватель, а у водителя,
садившегося в соседнюю машину, - свободное время. Выбравшись из Пскова, мы оказались на абсолютно темной и едва видной дороге, покрытой снежной кашей,
под которой скрывались некрасовские “рытвины и ухабы” и по которой медленно ехали – или плыли? - немногочисленные в столь ранний час транспортные средства,
в основном грузовики и автобусы.

Физически затрудняя наше движение вперед, в Европу, родина делала все для того, чтобы психологически облегчить наше от нее удаление – так любящая мать
со скверным характером по привычке ругает своих детей, тем самым давая им возможность не скучать по ней во время предстоящей разлуки.

[Влад Т.]

Начало замечательное. Слог приятный. Буду ждать продолжения. Читать интересно.

Физически затрудняя наше движение вперед, в Европу

Каюсь, не знал, что Старый Петергоф древнее Азиатское поселение.

[xeni]

Спасибо за добрые слова! Продолжение, разумеется, следует. Но, к сожалению, не так быстро, как хотелось бы.
Что касается Европы, то с точки зрения географической науки Вы абсолютно правы. С социокультурной дело обстоит уже сложнее - называли ведь и Евразией, и Азиопой. А что касается речевого аспекта, тут все понятно - эллипсис, т.е. речевая экономия. Человек, который просит в аптеке "что-нибудь от головы", собирается расстаться не с ней, а с головной болью.

[coldace]

Просьба написать поподробнее о движении на авто по Албании. Я был там год назад, но критически малое наличие светофоров и езда по принципу у кого круче машина тот и прав заставляют задуматься при выборе автомобиля как средства передвижения по Албании.

[xeni]

coldace

Манера вождения везде разная. На Сицилии, например, я два дня ругался матом без остановки, а на третий стал делать, как все. Уверяю вас, стало намного комфортнее во всех отношениях. А вы пробовали водить в Каире? Или в Исфахане (что вообще снимает все вопросы о светофорах и помехах справа)?

Я езжу по Албании каждый день и то, как здесь принято ездить, мне нравится. Внимание обращаем на следующее:
1. Если при плотном движении в одну полосу кто-то решил обменяться новостями с приятелем-пешеходом, то не надо ему в этом мешать! Пусть себе пообщаются.
У вас, после какого-то времени пребывания в Албании, может возникнуть точно такая же ситуация. Это я вам гарантирую.
2. При пересечении перекрестков в маленьких городах и на узких улицах, даже управляемых светофором, всегда снижайте до 20.
3. Пропустите поворачивающего направо из левого ряда и наоборот. Вам зачтется!
4. Если на ваш зеленый прется черный мерс, поступайте на ваш выбор. Мне черные мерсы тоже не нравятся.

[Путник]

Очень актуальная для меня тема "из питера в Албанию". Буду Вам признателен за продолжение. Пишите очень хорошо.....

[andy.33]

Интересно ,маршрут у вас похож на мой. Я в конце августа ездил,но только во Влёру. Я обратно ехал через Македонию ,а туда через Косово.

[xeni]

26 ДЕАБРЯ, ДЕНЬ ВТОРОЙ (985 КМ):
ПСКОВ – ОСТРОВ – ОПОЧКА – ПУСТОШКА – ГОРОДОК (ГАРАДОК) – ОРША – БОРИСОВ (БАРЫСАЎ) – МИНСК (МІНСК) – ДЗЕРЖИНСК (ДЗЯРЖЫНСК)– БАРАНОВИЧИ (БАРАНАВІЧЫ) – КОБРИН (КОБРЫН) – БРЕСТ (БРЭСТ)

Проехав приграничный городок Пустошку (ударение на втором слоге) Псковской области, мы оказались в Белоруссии, единственным неоспоримым свидетельством чего стала придорожная стела с гербом и надписью “БЕЛАРУСЬ”. Снег и мороз (около -10) были такими же, как и до символической границы, а вот дороги были в более расчищенном состоянии. Первым городком на нашем пути стал – простите за невольный каламбур – Гарадок, где мы и ступили на белорусскую землю, а точнее – на покрытую льдом территорию автозаправки.

Платить за бензин можно, кроме белорусских рублей, рублями российскими, долларами, евро и банковской картой. Рублёвая цена высчитывается по курсу, так что в Белоруссии бензин на декабрь 2014 года был почти в два раза дороже, чем в России.

Одного взгляда на нашу машину хватило, чтобы обнаружить, чем она отличается от стоящих рядом автомобилей. Там, где должен быть передний номер, громоздился снежный ком грязно-кофейного цвета. Не надеясь на то, что он исчезнет сам собой, мы голыми, в буквальном смысле, руками избавились от этого обременительного декора и продолжили путь.

После Орши, где дорога, от самого Гарадка шедшая на юг, повернула на юго-запад, погода почти на глазах стала меняться в лучшую сторону: по-весеннему ярко светило солнце, земля была свободна от снега и температура приближалась к нулевой отметке. Мы проезжали через деревеньки, мимо скромных, но ухоженных домиков – разнотипных, разноцветных, разнохарактерных, за которыми виднелись широкие обработанные поля. Этот пейзаж выглядел как ожившая картина какого-нибудь радостного художника-примитивиста (Анри Руссо, например), а простота, простор и свет навевали воспоминания о советских фильмах, посвященных жизни счастливого колхозного села. Проверить этот ассоциативный ряд было затруднительно, поскольку скорость и время нашего передвижения (полдень) исключали из поля зрения обитателей этих деревень, по выражению лиц которых можно было бы судить о достоверности или ошибочности мимолетного (в буквальном смысле: полученного пролетая мимо) впечатления.

Способ и скорость передвижения, как кажется, оказывают влияние на умонастроение путешественников: езда с умеренной скоростью способствует размышлению (“Путешествие из Петербурга в Москву” Радищева, “Дорожные жалобы” Пушкина, “Москва – Петушки” Ерофеева, наконец – “Я ехала домой, я думала о вас...”), а вот что касается высоких скоростей … Неудивительно, что свою знаменитую фразу “И какой же русский не любит быстрой езды?” Гоголь написал в Италии, тоскуя по птице-тройке, которая умчала бы его от тяжелых размышлений о судьбе России. Самый медленный тип путешественников – паломники, поскольку за время движения к святому месту они должны максимально полно прочувствовать свою греховность (вот, наверное, почему в прежние века некоторые из православных паломников, прибывших в Хайфу, ближайший к Иерусалиму порт, продолжали движение к цели своего паломничества, на Голгофу, на коленях).

Становиться паломниками, по крайней мере в этот раз, мы не собирались, а размышления о судьбах России давно перестали быть уделом дилетантов (теперь этим занимаются специально обученные люди) – мы ехали, ориентируясь на скоростной режим, задаваемый дорожными знаками, и на местных участников дорожного движения. Еще засветло мы оказались на минской кольцевой автодороге. Огибаемый нами бесснежный Минск под лучами склоняющегося к западу солнца выглядел весьма приветливо и располагающе к отдыху. Но мы были верны идее заночевать в Бресте - и Минск остался позади.

Мы по-прежнему ехали на юго-запад, что позволяло надеяться на такую же или даже более теплую, бесснежную погоду. Однако дорога не хотела следовать географической логике: по мере движения вперед температура падала, и вскоре под колесами вновь оказался снег. Стемнело. В районе Кобрина, там, где дорога проходит вдоль реки Мухавец и Днепровско-Бугского канала, начался сильный туман – привычный для жителей болотистого Западного Полесья, но совершенно неожиданный для нас. От Бреста нас отделяло 50 километров, и если бы по дороге мы увидели мотель или гостиницу, то остановились бы там. Но мы ничего подобного не увидели и в начале восьмого въехали в Брест.

В Бресте было темно, холодно (-8), ветрено и скользко. Несмотря на это нам удалось отыскать недорогую гостиницу с довольно просторным номером, в котором была небольшая кухня и чайник. В соседнем ресторане обслуживали предновогодний корпоратив, звуки которого доносились и до нашего четвертого этажа, так что поужинали мы чем бог послал и решили не засиживаться. На следующий день нам предстояло пересечь уже не условную, а фактическую границу со всеми её службами, и въехать в Польшу. Желательно до темноты.

[xeni]

27 ДЕКАБРЯ, ДЕНЬ ТРЕТИЙ (344 км):
БРЕСТ (БРЭСТ) – ТЕРЕСПОЛЬ (TERESPOL) – ЛЮБЛИН (LUBLIN) – ЖЕШУВ (RZESZÓW)

Утром на улице нас встретил легкий мороз и сияющее солнце. Не хватало только завтрака, и уже гораздо сильнее, чем накануне – ужина. Так что мы решили заглянуть в тихую в этот час "Иву", в которую не попали вчера из-за корпоратива. Помещение еще хранило следы веселой вечеринки: столы были сдвинуты в центре зала, а на полу валялся мусор, который неторопливо подметала уборщица ("Сорок человек гуляло!"). Больше никого не было.

Появившуюся вскоре за стойкой бара девушку наш визит несколько озадачил: кухня еще не работала, а скатерть на единственном стоявшем отдельно столе трудно было назвать свежей. Узнав, что мы пришли не на торжественное семейное мероприятие и вполне удовлетворимся кофе "с чем-нибудь еще", она предложила нам на выбор несколько сортов вафель в упаковке, принесла кофе и сказала, что курить в зале нельзя, но можно в предбаннике, где есть диван и пепельница.

Покончив с эпизодом "Корчма на литовской границе" (Брест – древний Берестий, владение князей Туровских – в свое время носил название Брест-Литовск), мы тронулись в сторону этой самой границы в надежде ее преодолеть. Но сначала к ней нужно было проехать, что мы и сделали, следуя указателю на Варшаву. На этот путь у нас ушло минут 10 – 15: граница проходит практически на окраине Бреста.

Наша радость от столь быстрого прибытия к границе несколько потускнела, когда мы увидели, что желание въехать в Польшу именно этим солнечным субботним утром посетило не нас одних. Таких было много. Заняв свое место в очереди, тянущейся к воротам белорусской пограничной службы, мы провели около 2-х часов в ожидании, а заодно от бывалых людей узнали, что за воротами будет еще одна очередь, в которой придется простоять тоже часа 2. Самые бывалые говорили, что стояли здесь и по 10 часов – это несколько сняло возникшее у очереди напряжение.

Пройдя, как и было предсказано, за 4 часа оба белорусских кордона, мы зашли в duty free, где у любезных белорусских продавщиц приобрели бутылку водки с милым белорусским названием, коробку белорусских же конфет, блок сигарет и банку растворимого кофе – лекарства от всех скорбей и болезней на все случаи жизни (позже у нас будет повод порадоваться нашей прозорливости).

Вот за нами опустился последний белорусский шлагбаум, и мы оказались на мосту. Ехать пока еще было нельзя: не было сигнала с другой, польской стороны моста. Только теперь, когда самая времезатратная и сложная (как казалось тогда) граница осталась позади, можно было обратить внимание на окружающий пейзаж. Под мостом протекала какая-то неширокая, но быстрая речка, по заснеженным обрывистым берегам которой, у самой воды, росли деревья – похоже, ивы. С беззаботно-радостным выражением лица, в приливе любознательности, Тамара обратилась к стоявшему сзади, за шлагбаумом, белорусскому пограничнику с вопросом: "А как называется эта речка?" И в ответ услышала "Буг", произнесенное с легким недоумением в голосе.

Ответ пограничника вывел меня (Тамару) из состояния эйфории, которая вынула из моей памяти фрагмент историко-географической картины мира (знакомой всякому советскому школьнику!), как нельзя более вовремя – с польской стороны дали сигнал, что можно ехать.

Польские пограничники попросили нас открыть багажник и показать запасное колесо. Вернее, то, что находилось под ним. Затем мы подъехали к будке, в которой сидел мужчина приблизительно нашего возраста – таможенник. Его заинтересовало наличие на заднем сиденье нашей машины четырех новых покрышек. Никто так не делает – искренне удивлялся он – все делают наоборот: везут покрышки из Польши в Белоруссию и Россию. Когда Сергей по-польски объяснил ему, куда мы едем и почему с такой экипировкой, он удивился ещё больше. Теперь его удивляло, как можно говорить по-польски как на родном. Когда же он узнал о роде наших занятий (лингвистика), то искренне обрадовался и пожелал "пану профессору и пани профессорше" счастливого пути в Албанию!

Самое хорошее в любом путешествии – это возможность случайно встретить незнакомых доброжелательных людей. И нам очень повезло, что такого человека мы встретили прямо на польской границе. Все, что мы увидели, проезжая Польшу, только усиливало наше первоначальное положительное впечатление об этой стране.

Рождественская Польша была слегка припорошена снегом. Украшенная нарядными елками у каждого сельского костела, горящими свечами в окнах домов и разноцветными фонариками на дверях, она излучала скромное достоинство и, как гостеприимная хозяйка, расстилала перед путешественниками свои уютные и тихие дороги.

В наступавших сумерках мы въехали в Люблин и уже почти выехали из него, как вдруг наше элегическое настроение было нарушено скребущим металлическим звуком, раздавшимся из-под машины...

Пришлось остановиться на обочине, со скоса которой и стала видна причина скрежета: защита картера наполовину отвалилась и задевала дорожное покрытие. На противоположной стороне дороги была заправка, где нам сказали, что впереди, километрах в полутора, есть другая заправка и при ней автомастерская, но нам лучше поторопиться, так как она может закрыться через 5 минут. Туда мы и направились с жутким скрежетом металла об асфальт.

Когда мы нашли механика уже закрывшейся мастерской и объяснили ему, в чем дело, то в ответ услышали лаконичное "O jaja!", употребляемое поляками для выражения удивления в затруднительных ситуациях и которое лучше оставить без перевода на русский язык.

Правильная эмоциональная реакция на проблему всегда есть первый шаг к её решению. Машину загнали в мастерскую, убрав оттуда автомобиль самого механика, и отремонтировали нашу машину.

При общении с мастером нам очень пригодились 100 злотых, которые мы сняли из банкомата в какой-то деревеньке на нашем пути. Протягиваю механику купюру, а в голове калькулятор: чуть больше 4 злотых за евро. Он же мне в ответ: "Это слишком много" (то збыт за дужо). Говорю: "Нех пан везьме иле тшэба", т.е. "возьмите, сколько надо", зная, что больше чем надо, он всё равно не получит. Знаете... Самое главное - это внутренняя гармония, у которой много составляющих. И наш польский автомеханик оказался одной из них. Словом, не прошло и 10 минут, как мы, избавившись от своего аккомпанемента и от 20 злотых, отправились дальше.

Сумерки сменились темнотой. До Жешува оставлось еще около 190 километров, а стояние на белорусской границе и история с защитой картера нас несколько притомили. К тому же, начиная от самого Тересполя умный навигатор все время предлагал ехать через Львов, считая, что так быстрее, а значит, и удобнее. С учётом сложившейся ситуации, мы решили остановиться в первом мотеле или гостинице по пути следования.

По дороге от Люблина до Жешува нет крупных населенных пунктов, а отклоняться в сторону нам не хотелось. Проехав несколько небольших поселков, мы наконец увидели красивое, ярко освещенное здание мотеля поблизости от местечка Nisko. Но субботним вечером, да еще и в рождественскую неделю, свободных номеров не было. Воспользовавшись остановкой, мы с помощью навигатора установили пунктом назначения гостиницу в Жешуве и больше уже не тратили времени на поиски ночлега.

В Жешуве температура была примерно такой же, как в Люблине – около 5 градусов мороза. Наша гостиница оказалась в центре, чуть в стороне от улицы. Аскетический внешний вид этого большого пятиэтажного здания свидетельствовал о том, что создавалось оно в эпоху Польской Народной Республики. Гостиница была окружена 2 – 3-х этажными жилыми домами постройки начала ХХ века, в которых весело светились окна. В гостинице же свет отсутствовал на всех этажах, кроме последнего.

Внутреннее убранство пятого этажа (вход на все остальные был закрыт) был вполне уютным: от квадратного полутемного холла, где за столом сидела приветливая, по-домашнему одетая дежурная, прямой коридор шел по всей длине здания, заканчиваясь мужской умывальной комнатой и туалетом (аналогичные удобства для женщин располагались рядом с холлом). Имелась также гостиная с чайником, диванами, и столом, за которым расположился какой-то молодой человек с ноутбуком. Словом, это был тихий, вполне приличный и недорогой польский hostal в самом центре города, в недавнем социалистическом прошлом служивший (о чем свидетельствовало и название) гостиницей для спортсменов.

На вопрос о том, где можно поужинать, дежурная ответила, что рядом, буквально за углом, есть ресторан, куда мы немедленно и отправились. Миновав красивое, в стиле модерн, здание, приютившее местное отделение "Союза польских охотников" (при чем здесь охотники – мы поймем на следующий день), мы оказались у дверей ресторана. Его название поразило нас – ресторан назывался "... Львов"! Таким образом, мы попали-таки туда, куда упорно посылал нас навигатор.

Расположенное в бельэтаже небольшое, но уютное помещение очаровывало обстановкой и внутренним убранством: по стенам были развешены большие черно-белые фотографии Львова самого начала ХХ века, когда он принадлежал еще Австро-Венгрии, о чем говорили немецкие вывески на магазинах, хорошо читаемые при таком увеличении. Стены и столы были украшены вышитыми рушниками и салфетками традиционного для восточных славян красного цвета. Посетителей не было. В углу, за столом, расположилась дама с пышной прической и не менее пышными формами – судя по всему, хозяйка, которая почти всё время бойко общалась с кем-то на ранее не слышанной нами, но почему-то понятной на 100% разновидности польского языка.

На подошедшем к нам официанте была красная вышиванка, а сам он был молод, светловолос и сиял улыбкой. Услышав, что мы между собой говорим по-русски, он спросил, в самом ли деле мы приехали из России. Получив положительный ответ, он, кажется, обрадовался еще больше и одобрил выбранные нами блюда – украинский борщ с пампушками и перожки с мясом (вареники). И то, и другое оказалось свежим и вкусным – от пампушек, как и положено, исходил запах чеснока, а в горшочке с борщом наряду с крупными кусками мяса оказалась очень крупная и непривычно плоская фасоль; порции перожков вполне хватило бы и на двоих. Узнав, в котором часу открывается заведение, мы отправились к себе – утром хотелось встать пораньше, чтобы на другой день оказаться в Венгрии, а ещё лучше – в Сербии.

Час был ещё не поздний, и у себя в номере мы решили продолжить ужин десертом и напитками: не зря же из Белоруссии мы везли конфеты и водку! Особенно кстати оказалась последняя, поскольку в гостинице было очень прохладно: старые чугунные батареи еле теплились. Зато толстенные ватные одеяла грели так хорошо, что мы заснули быстро и проснулись в прекрасном настроении. Хотя и несколько позже, чем намеревались накануне.

[andy.33]

Спасибо , очень интересно. Я переходил границу в Долмачёво ,около часа. После границы сразу на юг, по дороге отличный отель drop ,как большой охотничий домик.Вкусно и не дорого.

[xeni]

andy.33
Обязательно в следующий раз проедем. Спасибо!

[andy.33]

Меня вёл навигатор be on road, Питер - Влёра. В 5.00 выехали из Питера в 18.30 через два дня были около своей студии во Влёре. Ночевали раз в Польше , сразу за границей и раз в Сербии ,сразу за Белградом.

[xeni]

andy.33
Зимой ехали? За рулём менялись?

[andy.33]

Я ехал в конце августа.Этим летом надеюсь поехать ,но другим маршрутом . Машину вожу только я.

[xeni]

28 ДЕКАБРЯ, ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ (660 км):
ЖЭШУВ (RZESZÓW) – БАРВИНЕК (BARWINEK) – ПРЕШОВ (PREŠOV) – КОШИЦЕ (KOŠICE)– ЭНЧ (ENCS) – МИШКОЛЬЦ (MISKOLC) – БУДАПЕШТ (BUDAPEST) – СЕГЕД (SZEGED)

Решив не тратить времени на завтрак, мы отправились в путь. Было около 9 часов. Только сейчас, в мягком свете облачного утра, Жешув предстал перед нами во всем своем очаровании. Было жаль покидать этот красивый старинный город на Вислоке, во времена Киевской Руси называвшийся Ряшевом (по-украински он и сейчас Ряшiв), но ничего не поделаешь – движение к цели (Саранда, Албания) требовало жертв.

Выехав из Жешува и двигаясь по направлению к границе со Словакией, мы наконец смогли увидеть, что это за земля – Галиция (Жешув является столицей Подкарпатского воеводства, которое вместе с Малопольским – Краков – составляет нынешнюю польскую Галицию). Мы ехали по широкой равнине с плавно очерченными холмами, которую впереди, в самой дали, ближе к горизонту окаймляли предгорья Карпат – Низкие Бескиды. Кое-где равнину прорезали глубокие овраги, а на вершинах холмов и между ними темнели леса и перелески. Даже человеку, далекому от природы, было понятно: в этих местах есть где прятаться зверю (вспомним старый особняк Союза польских охотников в Жешуве!).

И вдруг в воображении возникла картина далекого прошлого: в такую же, как сейчас, зимнюю пору по полям скачут всадники; бегут, заливисто лая, псы, преследующие добычу; взлетают и кружатся в небе потревоженные птицы. Это могло быть во времена киевско-русской, средневеково-польской, австро-венгерской или российско-имперской Галиции. Череда властителей и веков не тронула красоту этих мест. Колорит дополняли сельские дома, некоторые были похожи на гуцульские – как будто кадры из фильма Параджанова “Тени забытых предков”. Верх старых церквей являл глазу одновременно и устремленные к небу готические линии, и смягчавшие их овальные – как попытку примирения католического шпиля и православной маковки.

Известно, что вопрос о прародине славян в науке не решен, но если когда-нибудь ей признают Галицию, это меня обрадует: по крайней мере, я буду знать, почему во время поездки по этим местам меня не покидало ощущение, что я дома.

Вскоре мы оказались на границе, в местечке с поэтическим названием Барвинек (Barwinek), на Дуклянском перевале (словацк. Dukliansky priesmyk, польск. Przełęcz Dukielska), высота которого на разных картах колеблется от 500 до 600 метров. Когда мы подъехали к зданию, выполняющему функции “евростопа” (кафе, обмен валюты, почта), от него как раз отъезжали две машины с украинскими номерами, направившиеся вперед, в Словакию, а далее, возможно, во Львов – столицу украинской Галиции. Других машин и других путешественников здесь этим воскресным утром не наблюдалось, а в кафе сидела троица местных жителей. Мы поинтересовались у буфетчицы, что мы можем себе позволить на то скромное количество злотых, что у нас оставалось, и результат нас обрадовал: на все 12 злотых нам принесли один борщ с ушками (на этот раз не украинский, а польский, который, как известно, представляет собой крепкий свекольный отвар без овощей, а ушки – крошечные пельмени с мясной начинкой), одни перожки по-польски с мясом (по сути, вареники с мясом) и два кофе.

Завтрак придал нам столько сил, что мы и не заметили, как промчались через всю Словакию, миновав Свидник, Прешов и Кошице, и пересекли венгерскую границу. Чуть впереди размещалась избушка, в которой был пункт обмена валюты, а также можно было купить необходимые для проезда через Венгрию виньеты - дорожный сбор. В Венгрии виньеты электронные, минимальный срок - 10 дней.

Снега не было, а вот ветер на холме, где мы стояли (карта показывает высоту 500 – 600 метров), дул ледяной и очень сильный, что и заставило нас как можно быстрее покинуть это довольно пустынное место. Ветер преследовал нас и на шоссе, когда мы ехали на Энч и Мишкольц, и потом, когда после Мишкольца мы повернули на запад - на Будапешт.

Поворот на запад был вынужденным: двигаться от Мишкольца нам надо было почти строго на юг, по течению Тисы, – на Сольнок и Сегед, а оттуда – в сербскую Суботицу. Однако автострады, связывающей эти города напрямую, нет – есть только сеть местных дорог. Автострады на Мишкольц, Сольнок и Сегед расходятся, как лучи, от Будапешта. Утешаясь русской пословицей “Для бешеной кобылы семь верст не крюк”, мы обогнули Будапешт и теперь ехали к югу по почти бесснежной Венгрии, а над нами из-за облаков лишь изредка показывалось заходящее солнце, и только ветер дул все так же яростно, как и на границе.

С встречным южным ветром боролись не только мы, но и летящая под низкими облаками стая каких-то больших птиц. Перелетных – они летели клином. Почему они решили сняться с места в конце декабря? Куда направляются? Что это за птицы? (Сергей, как человек с опытом охоты на птиц, помочь мне не мог: он вел машину). Зрелище было грустным и поэтичным: “путь без счастья, путь без веры гонимых снегом журавлей” (наверное, это все-таки были журавли). В строки Николая Рубцова не укладывалось только отсутствие снега. Но впечатление, впечатление!..

И вдруг птицы оставили эту упорную, но неравную борьбу с ветром. Они просто перехитрили его: ни на секунду не замедляя движения, они, выполняя поворот направо, моментально разделились на два клина, летящих крыло в крыло. И, теперь уже повернув на запад, в мгновение ока воссоздали первоначальный общий клин. На западе был Балатон, до которого, хочется верить, они вскоре и добрались. Мы, в отличие от журавлей, от маршрута отколняться не могли, хотя, если бы знали, что ждет нас впереди, то, может быть, начали бы подыскивать место для ночлега.

Сумерки сгустились, но силы и время у нас еще были, поэтому ночь мы думали провести уже в Суботице, в Сербии, с предыдущего посещения которой сохранились динары, в количестве, достаточном для ужина и ночлега. До Суботицы оставалось не более 100 километров.

С неба начали спускаться редкие пушистые снежинки. Это длилось всего пару минут. А потом снег повалил стеной. Он заполнил все пространство над нами, перед нами и – что самое неприятное – под нами. Дорогу замело моментально, и мы на нашей машине, под Люблином утратившей защиту картера, почти как пушкинский крестьянин “на дровнях обновляли путь”. Только вот не до торжества нам было: мы искали съезд с трассы на Сегед – ближайшее место, где можно было скрыться от всё усиливавшегося снегопада.

Конечно, можно было заранее ознакомиться с прогнозом погоды по маршруту следования, но это “не наш метод”. Да и что бы это изменило? Мы, как журавли, двигались до тех пор, пока не поняли, что бороться бесполезно. Это только контрабандист Янко у Лермонтова “не боится бури”, а мы, как Пугачев у Пушкина, предпочли переждать буран на постоялом дворе – благо, навигатор вел нас в Сегед, в гостиницу, называвшуюся красивым женским именем. Мы ехали по снежной целине в сторону от автострады, а Сегеда всё не было и не было. Он возник из снежной пелены сразу, как декорация к “Щелкунчику” - малоэтажный старинный центр, весь в снегу по колено, и редкие жители с лопатами около своих домов и машин, с удивлением провожающие нас взглядом.

В небольшой, старинной снаружи, современной и комфортабельной внутри гостинице молодой человек на ресепшн, русоволосый, высокий, в строгом костюме и галстуке, несколько растерялся, но потом на хорошем английском ответил на наши вопросы и показал номер. Там было все, что требовалось усталым путникам. Окна номера выходили в тихий двор гостиницы, где нашла приют наша машина и где разрешалось курить. Подняв вещи в номер, мы спросили портье о завтраке и ужине. Завтрак был включен в стоимость, а вот ресторана в гостинице не было. Но молодой человек дал нам карту города и посоветовал пойти на ужин в один из расположенных неподалеку ресторанов, особенно рекомендуя рыбные (Сегед стоит на Тисе, а, как любила приговаривать учительница географии в школе, “Сава, Драва, Тиса, Прут – все в реку Дунай текут”). На вопрос, сколько по времени это “неподалеку”, мы услышали, что минут 10 – 15: гостиница в центре, и берег реки недалеко.

Снегопад не утихал, и перспектива идти по первопутку в обуви, расчитанной на пребывание в бесснежной Албании, не вдохновляла. А есть хотелось, и уже очень сильно! Мы решили заказать пиццу (и, конечно, пиво), которую нам, несмотря на снежные завалы, и доставили минут через сорок. Привез ее немолодой немногословный дядя, на лице которого будто запечатлелось выражение ответственности за судьбу голодных иностранцев, каким-то чудом занесенных в занесенный снегом (простите за каламбур) Сегед. Пицца оказалась большой, горячей и очень вкусной (в придачу к ней мы получили от испекшего ее заведения банку кока-колы).

Венгрия, в лице заснеженного Сегеда, дала нам кров, пищу и питье, а также уверенность в том, что все препятствия преодолимы, - словом, сделала так, что мы восприняли задержку в пути не как досадную случайность, а как подарок судьбы.

[andy.33]

Очень интересно, но нельзя ли цены указывать?

[xeni]

andy.33
Можно, спасибо за вопрос. Итак, цены (неуказанные в основном тексте).

Польша:
Гостиница в Жешуве - 65 злотых.
Ужин в Жешуве - 32 злотых.
Бензин - 4.25 злотых.

Венгрия:
Виньеты - 12 евро на 10 дней (форинтами немного дешевле). Дама в избушке по-английски не говорила совсем, использовал в качестве переводчиков двух румынских венгров, стоявших в очереди передо мной. Виньеты - электронные, так что на руки я получил только чеки.
Гостиница в Сегеде - 42 евро. Форинтами, опять же, немного дешевле, поэтому платил кредитной картой.
Бензин - 346 форинтов.

[Роман Воробьёв]

Просьба написать поподробнее о движении на авто по Албании. Я был там год назад, но критически малое наличие светофоров и езда по принципу у кого круче машина тот и прав заставляют задуматься при выборе автомобиля как средства передвижения по Албании.

Каждый год езжу на своей. Никаких проблем. Дело не в "крутости" авто. Проблема, описанная вами встречается при проезде круговых движений. Там все едут одновременно. Принцип, как я его вижу следующий. Первым едет тот, кто хоть чуть чуть, но ближе к центру кольца. Без "быковатости". Если "затупишь", то так и будешь стоять, все будут ехать со всех сторон. Нужно медленно, но уверенно двигаться, пропуская тех, кто чутка первее к общей цели или при пересекающихся курсах )).

В остальном всё ок. Правила соблюдаются. Знаки, светофоры, на месте... Можно ещё встретить проезд на красный, там где он горит необоснованно долго и поток машин с пересекаемой незначителен. При этом должен быть обзор всего перекрёстка и скорость будет у "нарушителей" невелика.

Плюс был опыт передвижения на прокатном немецком авто (автодом) и прокатном микроавтобусе на алб. номерах. Всё без проблем.

Я чувствую себя комфортно.

[VVT5]

А в Албании обычно на каких заправках заправляетесь-сетевых или какая попадется? Заезжал раз в Петровац из Охрида -что то увидев заправки предпочел воздержаться от греха подальше.

[Роман Воробьёв]

А в Албании обычно на каких заправках заправляетесь-сетевых или какая попадется? Заезжал раз в Петровац из Охрида -что то увидев заправки предпочел воздержаться от греха подальше.

Я на тех, где карты принимают. Aldi, Alpet, Kastrati ))

И то не на всех указанных заправках берут. И ночью не вариант. Только в дневное время карты принимают, где есть терминалы. Ночным сторожам не доверяют столь сложную технику ))