Христианский север страны, это высокогорье, необыкновенной красоты природа и конечно храмы, удивительные, древние и даже странные. Автобус на север уходил ранним утром. По свежей прохладе, в темноте, спотыкаясь и оглядываясь, торопилась к рейсу. Ещё с вечера, при покупке билета, попросила сотрудника автокомпании встретить меня у входа в терминал. Ведь закоулки и переулки Аддис - Абебы не лучшие места для белых одиночек.
Грабежи тут часты, поэтому хождения по темноте сопряжены с большим риском. Кассир действительно меня ждал, стоя под единственным фонарём, размахивал во всю руками. Я его узнала. Быстро взял мой чемодан и потащил на посадку. Я поспедовала за ним, лишив всех сомнительных уличных работников и не работников поиметь денег с «глупой фаранджи». Именно так тут нас называют. Почему «глупой», а потому, что каждый эфиоп, который старался меня «развести», считал себя умным.
Бедность и нищета казалась вопиющей, а потому народ и день и ночь толпился у вокзалов и базаров, где есть хоть какая-то вероятность заработать, или украсть, а значит выжить. За своим колёсным чемоданом тщательно следила и оберегала, ведь ему всего несколько дней и он ещё пахнет новизной. Видела, как на него повесили бирку с моим именем и быстро отправили на крышу автобуса, тщательно привязав к металлическим поручням вместе с уже имевшимися там мешками и корзинами. Только после этого вошла в автобус, громко поздоровавшись с пассажирами по-английски. Поняли все и ответили на приветствие, как умели. У каждого был свой «амхарик», но нашлись личности, которые лепетали по-английски, как и я, а может лучше.
ТУТ Я БУДУ УДИВЛЯТЬСЯ!
В г. Мекеле отбыли без задержек по расписанию. Здесь его называют Макале, и что бы меня понимали, произносила все названия на местных диалектах. Едва выехав за город, наступил рассвет, и обозначились горные пейзажи. Ну, а коль горы, значит террасное земледелие по склонам, требующее огромных сил и старания. Но всё такое высохшее и жёлтое, что совершенно не понятно, что тут может вырасти. Да, читала, что сорго выращивают, значит так и буду считать, но увидеть этот злак на корню, если это злак, так и не удалось. Хотя не очень то хотелось, без него было на что смотреть.
Но горы-то что? Они красивы всегда, хоть жёлтые, хоть зелёные, хоть ни какие! У меня просто дух захватывало! Пространства меж гор обширные и открытые в редкой поросли рощ, которые перемежались странными деревьями с фиолетовой листвой. Цвели деревья – суккуленты розовыми цветами, бордовая агава приросла к отвесным скалам. Меня охватила безудержная радость, чётко поняла, что Эфиопия не просто бедная африканская страна, это страна особая. Тут я буду удивляться!

( фото из интернета)
Если горы, значит дорога – серпантин. Он был жесток и безжалостен. Народ пакетами шуршал в полуобморочном состоянии, укачивало так, что сопровождающий раздавал пакеты пачками, они висели у входных дверей и над головами пассажиров. Такое коллективное укачивание наблюдала только на занзибарском пароме в Танзании, хотя много серпантинов изъездила и морских путей исходила. Поэтому сделала для себя вывод, что у эфиопов слабый вестибулярный аппарат, а впоследствии оказалось, что он вообще слабый у африканцев.
Ну, а я вся в ОКее! Только слегка «горняшка» давила, напомнив о себе отдалённой головной болью, придав ощущение невесомости и облегчив моё тело на несколько кило. Хотя чувствовала её ещё в столице, списав то своё покачивание на длительный перелёт и усталость. По своему состоянию определила примерную высоту. Где-то около 2500 м., именно с этой высоты начинаю чувствовать горную болезнь. После того, как организм привыкает, он перестаёт «сигналить» и прекрасно переносит более высокие подъёмы. А свой предел я знаю, 4200 м. в Атакаме! Но в Эфиопии таких высот не планировала, а потому не очень-то думала о «горняшке» и прекрасно обходилась без аспирина. Хотя листья коки, используемые в Америке более действенны, чем таблетки, они разжижают кровь и облегчают состояние. Там их жуют все.
Тут же, во время остановок автобуса на перекур, повсюду предлагали пучки, веники и даже снопы чата. Это такой кустарник, который едят здесь многие мужчины, если не все. Именно едят и глотают. Считается лёгким наркотическим растением и не запрещён законом. Внешне очень похож на американскую коку, может её разновидность. Но я не ботаник, только стараюсь! Этот чат трясли, шлёпали им друг друга, распушали вроде букета цветов, производили разные манипуляции, только не подметали улицы. Каждый продавец показывал, что его чат самый свежий и его обязательно надо купить.
Ещё один важный продукт скупали оптом, это сахарный тростник. Он был ровненько порублен на одинаковые поленца и связан по четыре штуки вместе. Эти связки красиво выкладывали высокими этажерками у дороги. Пассажиры из автобусов раскупали эти красивые этажерки до основания. Все мои соседи с каким-то остервенением грызли тростник на ходу, казалось, что тростник наилучшее лакомство, которое они когда-либо ели.
Я тоже сделала покупку. Целую банку жареных семян за одну монетку. Ещё не разбиралась в деньгах и ценах, но знала, что монета – это не деньги. Конечно, те семена оказались жареным сорго! Они были похожи на кукурузу, или на орешки и первую горсть съела с удовольствием. Всё остальное раздала в автобусе своим соседям. Больше это «блюдо» не покупала. Зато покупала всякие красивые на вид пирожки, забывая, что начинка обязательно будет из жареных зёрен сорго. Даже сами пирожки из муки сорго, имели сорговую начинку. Во как, извращаются! Но это не от того, что сорго прекрасно на вкус, а от того, что продуктом первой необходимости оно является и доступным по цене для бедных эфиопов. Хотя как знать? Может для них и сорго и тростник вкуснее наших деликатесов.
По дорогам гнали коз, ишаков, верблюдов. Козы были счастливы от того, что от них только молоко и требовалось, а ослы с верблюдами тащили поклажу на спине, да седоков везли. Иногда тощие погонщики шли рядом со своими измождёнными животными. Процессии двигались прямо по проезжей части, никто не спешил уступать дорогу, они были бесконечны, похоже, что дороги в Эфиопии проложены для них. Животные были загружены хворостом, тростником, металлическими трубами, кукурузными снопами настолько, что даже их головы не были видны. Иногда казалось, что снопы сами двигались по дорогам на четырёх ногах. У одних ноги длинные, у других короткие.
Обычные жители деревень по-африкански передвигались от деревни к деревне, замотанные в белые одежды, или одетые в рваньё.
У одной из обочин толпа народу среди зарослей собралась. Труп мужчины с перерезанным горлом нашли. Шёл человек привычной дорогой, а в зарослях его с ножом ждали, что бы последними сандалиями завладеть. Подобную сцену я наблюдала в Бурунди несколько лет назад, и вот снова похожая ситуация. А уж перевёрнутые фуры в кюветах, так это вообще обычный пейзаж Африки.
Как-то незаметно в автобусе пирушка началась. Сначала хлеб куском раздали, думала с сыром, оказался просто хлеб. Белый, мягкий, вкусный! Половину соседу отдала, сказав, что много мне будет, иначе бы не взял. Он свой кусок так быстро съел, что мне поделиться захотелось. Потом меня стали угощать мандаринами, зелёным стручковым горохом, чем-то сыпучим бело - розовым на подобие сухих хлебных крошек и конечно семенами. Тут я свой бутерброд достала, который припасла на случай сильнейшего голода. Колбаской с галетами поделилась. В общем пир горой! Те, кто с пакетами, на пол попадали, кто-то уснул, болтаясь на серпантине, впереди пассажир кашлял без остановки, укрывшись своей курткой. Все кричали ему:
- Эбола! Эбола! – и бросали в него водительской фуфайкой.
Потом автобус сломался и встал у крошечной деревни. Все разбрелись по округе. Я ресторан в зарослях обнаружила и, прихватив свои галеты, устроилась там на удобном камне пивка холодного попить. Снова свои подтянулись, два часа просидели, а когда стало ясно, что автобус так просто не отремонтировать, то решили заночевать в одном интересном месте, а утром снова выдвинуться в путь до Макале. Больше всех радовалась я, меня совсем не устраивала перспектива оказаться в Макале в три часа ночи и искать ночлег. Кровать в гестхаузе была мягкая, чистая с тёплым одеялом. Я ждала тараканов. Хотела знать о их присутствии наверняка, но в сон клонило нестерпимо. А чего их бояться? Надо было выспаться. Утром хозяин собрал у всех ключи и по три доллара за ночлег, пожелав счастливого пути.
Снова горы с серпантином. Пейзаж сменился, появились круглые домики с конусовидными крышами, круглые копны соломы, смётанные вокруг шестов, чистые, аккуратные дворики чудом мостились над обрывами. Восход солнца позолотил вершины и осветил долины. Это было столь необычно и приятно глазу, что вызывало сплошные восклицания. Вся красота исчезла при въезде в город. Нет, этот город был не сравним со столицей, это был настоящий африканский городок с отелями, газонами, бульваром, аккуратным рынком и автовокзалом. Просто, мне природу подавай, без ограничений!