Халеси.
Утром я встала рано, но, конечно, не выспалась. Откуда-то издалека доносились звуки музыки, больше всего походящие на индуистские песнопения. Сегодня у меня на завтрак был рисовый пудинг, и картошка, и чапати, которую я съела со своим медом, - в общем, это уже получше того, что было прежде. Собиралась я довольно долго, и Джибон меня за это ругал.
Солнце уже было высоко, когда мы наконец отправились к пещере. Дни в Халеси стояли теплые. Пошли мы именно в том направлении, которое я вчера угадала. Там нас встретили лотки с индуистскими сувенирами и улица маленьких домиков с разнообразными магазинами - продуктов, одежды, промтоваров. Наш отель стоял как бы вне этой улицы, "в своем огороде", а здесь был "главный базар". Оттуда, впрочем, мы ушли в сторону и, пройдя пару шагов, оказались у входа в пещеру. Там у меня попросили 100 рупий. Потом один мальчик и мужчина, продававший билеты, пошли с нами и что-то нам рассказывали, преимущественно Джибону, конечно, так как разговор шел в основном на непальском.
Так что же представляет из себя пещера Маратика? В Интернете можно найти некоторую информацию о ней, в основном на сайтах турагентств, где, конечно, нет особой научности, а просто пересказываются одни и те же вещи. На одном сайте есть некие статьи про Маратику: http://maratikamonastery.org. По сути, с буддистской точки зрения эту пещеру посетил Падмасамбхава со свей супругой Mandaravой (я-то знала, что супругой Падмасамбхавы была Еше Цогьял, но, оказывается, не все так просто...). В пещере они в результате разных практик достигли бессмертия, освободились от процесса рождения, старости, болезни и смерти. Поэтому в отношении пещеры часто упоминается понятие долгой жизни. Пещера считается местом особым. И по тем же буддистским представлениям, почитание индуистами этой пещеры вторично, как бы с распространением индуизма в святыне стали поклонятся Шиве. Где-то мне попалось описание Маратики, в котором ее связывали с историей о демоне Bhasmasura. Этот демон получил в дар от Шивы способность испепелять живые существа одним прикосновением к их голове. С этой своей способностью он нацелился на самого Шиву, мечтая после убийства оного ближе познакомится с его женой, Парвати. Шива бежал от Башмасура, но тот его все время находил. К счастью, удалось Шиве попросить помощи у Вишну. Вишну предстал перед Башмасуром в своем женском обличии. Башмасур немедленно влюбился во встреченную девушку и предложил ей выйти за него замуж. Девушка согласилась, но сказала, что у нее есть одно условие: она очень любит танцевать, и выйдет замуж за Башмасура, только если тот повторит все движения ее танца. Башмасур согласился и стал танцевать с девушкой. В один момент хитрый Вишну в танце дотронулся до своей головы. Башмасур сделал то же самое, и в ту же секунду сгорел дотла. Шива пытался скрыться от Башмасура именно в пещере Маратика.
Итак, при входе в пещеру нам прежде всего показали отверстие в стене, куда можно было дудеть, как в раковину. Потом еще, также на стене, выступы камня, напоминающие коровьи ноги и вымя. Мальчик взял мою ладонь и начал водить ей по вымени, что-то приговаривая, но молочка мне так сразу не дали. Потом был еще камень, напоминающий голову слона, то есть Ганеша. Около него также полагалось молиться. В целом эта пещера состояла из двух частей: первая - это ход, достаточно просторный, то есть потолок, например, уже почти не было видно в темноте. Там, наверху, обитали летучие мыши. Да, самые настоящие летучие мыши. Их присутствие там, во мраке, было весьма явным. Они копошились, и пищали, и воняли. Этот запах летучих мышей, который я, впрочем, не могу назвать однозначно неприятным, все же может быть описан как слишком резкий и специфический, далекий от благоухания. Пройдя под этими сводами, мы оказались во второй части пещеры, в большом колодце, высоко наверху имевшем выход наружу. Так в пещеру попадало немного света. Зал был довольно просторный, но не огромный. Сама же пещера была частично облагорожена, например, в ней был сделан пол. На стенах колодца, на всяких причудливых каменных образованиях, тут и там сидели голуби. Людей тут кроме нас было немного, да и пещера не изобиловала религиозными предметами вроде подношений, светильников и т. д. Джибон, когда пересказывал мне то, что ему говорили непальцы, подчеркивал, что это "так считается", и "некоторые верят, что...". Джибон, кажется, был скептиком, во всяком случае он же не был ни буддистом, ни индуистом. Поэтому он говорил не "Здесь был Шива", а "По повериям, здесь был Шива".
Выйдя из пещеры, мы пошли дальше, и вскоре оказались у пещеры другой. Именно изображение этой второй из увиденных нами пещер чаще всего, да наверное и всегда, помещают в Интернете при упоминании о Халеси. Эта пещера индуистская. Внутри она имеет огороженный алтарь, посвященный Шиве, со множеством трезубцев повсюду. Сталагмиты, как я поняла, считаются за лингамы. Зал пещеры небольшой, а вход очень широкий, так что пещера как бы очень открытая, вроде ниши. Народу в ней уже побольше, это - основное место почитания. Индуистская семья здесь совершала некую церемонию с подношениями. При входе сидели в своих необычных костюмах садху. Были привязаны две маленькие коровки, наверное, чтобы на них тут сходила благодать. В углублениях на потолке также копошились мыши. От моего фонарика было мало толку, а вот у кого-то из посетителей фонарик был мощный, его луч пробивал темноту и высвечивал пищащую мышиную массу. В пещере, как в индуистском храме, было положено снимать обувь. И я сначала решилась походить в носках, но быстро почувствовала себя некомфортно: пол был покрыт мышиными и голубиными какашками, коровки тоже писали под себя. Я пошла и одела свои шлепки: религия религией, но в чистоте как-то поприятней. Еще в пещере имелась пара мест из серии "пролезь туда-то, и это будет означать то-то", причем щели, в которые надо было протиснуться, имели "непальский" размер. Так, первая дыра, в которую я полезла, была очень узкой, да еще и находилась выше пола. В общем, усилий тут потребовалось больше чем просто втянуть живот, даже волнительно как-то было. Вторая щель была значительно проще. Другие посетители пещеры тоже лазали в эти щели, прямо друг за другом. Вот мы и побывали в Маратике, в месте с тех фотографий, что когда-то я рассматривала в Интернете.
Покинув пещеру, мы с Джибоном снова пошли на базарную улицу. Как я поняла, на ней были и отели, но совсем местного уровня, какие-нибудь "спальные углы". Только одно вдали стоящее здание произвело на меня впечатление - оно было явно лучше того, в котором мы жили. Я уже приготовилась переехать туда, но Джибон сказал, что это никакой не отель, а нечто вроде полицейского участка. Улица Халеси имела продолжение, даже как-то разветвлялась, образовывая целый квартал. Так что Халеси не относился к тем местечкам, которые только из одной улицы и состоят. В магазинах тут много чего продавалось, хоть ассортимент и не был ориентирован на туристов. Но я углядела маленькие аккуратные красные помидорки, которых я не ела уже не помню с каких пор. Их невозможно было ни купить. С улицы мы вернулись к нашему отелю и продолжили прогулку.
В действительности, я хотела посмотреть, нет ли тут все же какого-нибудь ресторанчика с меню, может, в другом отеле. Напротив нашего Royal Halesi был холм с постройками, и мы пошли туда. Постройки эти, как я поняла, относились к монастырю. Но ничего интересного для туриста там не было. Буддистский храм стоял не здесь, а недалеко от пещер, но сейчас в нем шел ремонт. Отыскали мы только вывеску клиники тибетской медицины да одну кухню, вроде домашней. Удивительно, но именно в этой кухне было меню. Оно висело на стенке и очень предусмотрительно избавляло людей от такой сложной проблемы выбора: например, под словом "ланч" значилось только одно блюдо - вегетарианский дал бат. Под словом "ужин" слов было чуть больше - тендук, тукпа (мало отличающиеся, на мой взгляд, блюда), макароны и дал бат. Так и представлялось, как кто-то невидимый посмеивается и говорит хитрым голосом: "Кто скажет, что это не меню, пусть первым бросит в меня камень!". В кухне готовила молодая симпатичная девушка, тибетской внешности. Мы заказали себе чай. За него девушка даже не взяла с нас денег.
Пришло время вернуться в отель. Там я тщательно помыла свои помидорки, достала даже соль, оставшуюся еще с самолета. Предложила все это Джибону. Он как-то без энтузиазма взял одну помидорку и съел ее. По его словам, они не едят помидоры вот прямо так, а только добавляют куда-то. Странно все-таки... Я же съела несколько помидорок, а потом мы пообедали в нашей столовой, я - картошкой, а Джибон - дал батом. Вдобавок я еще открыла свою последнюю банку консервов.
После обеда мы снова пошли гулять. Сначала - в еще одну пещеру, которая была совсем рядом с нашим отелем, мы даже могли немного видеть ее из окна. В сущности, это была не то чтобы пещера, а просто ничего не значащая дыра. В ней был только мусор и вонючие мыши, поэтому мы быстро оттуда ушли и опять поднялись на холм через дорогу. На холме было много флажков и тропинка, вскорости приведшая нас к пещере. Туда, наверх, нужно было залезать по лестнице. Пещера эта была маленькой, из тех, что подходят только для сидения. Из нее через дыру можно было пролезть в еще одну такую же пещеру с большим окном. За нами к пещерам залезли дети. Я дала им мыльные пузыри. Джибон сказал, что зря я это сделала, так как эти четри все равно не будут играть вместе, а пузырями завладеет кто-нибудь один. Но в целом дети, хоть конечно и отбирали пузыри друг у друга, пускали их по очереди, оказавшись не такими плохими, как полагал мой портер. Джибон также говорил, что детям не стоило бы сюда лазать, потому что они могут упасть.
На обратном пути мы снова прошли мимо одной времянки, стоявшей тут, на холме. Эта постройка была обнесена забором, так что и видно ее толком не было. Джибон сказал, что там сидит лама в затворничестве. Табличка, установленная подле этого сооружения, гласила, чтобы никто не заходил во внутрь (так мне перевел Джибон). Было бы очень любопытно посмотреть на этого ламу, но, к сожалению, невозможно.
Спустившись с холма, мы заглянули в отель, а потом опять отправились на базарную улицу. Там я попила чай с вафлями и печеньем, а Джибон - кофе. Дело шло к вечеру. "Пожалуй, сходим-ка еще в пещеру", - решила я. У входа там продавались свечки, то есть не именно свечки, а чашечки с маслом и фитильками, обычные здесь, в Непале. Я купила 20 таких свечек. Странно, но предполагалось, что их нужно просто зажигать и оставлять у продавца, а не забирать куда-то. Но я хотела зажечь свечки в пещере, и для меня отнесли их туда. Вот бы заставить свечками весь зал, было бы нечто...Но это предполагало бы слишком большие траты. Кстати, были мы в первой из увиденных нами пещер, то есть не в той, индуистской, а в другой. И поскольку было уже поздно, кроме меня и Джибона здесь никого не было. Я еще забралась в нишу, которую от остального зала отделяла большая ступенька. Было немного не по себе. Я пыталась почувствовать дух этой пещеры. Мыши пищали, и еще какие-то странные звуки вроде голосов раздавались тут. Почему-то я только спустя некоторое время поняла, что это всего лишь голуби. Пещеру должны были скоро закрыть... Выходить через темный ход с потолком из летучих мышей было даже жутко, хотелось поторопиться, будто тебя кто-то преследует. У входа были монашки, я не знаю, заходили ли они потом вовнутрь. Но одна из них дудела в дыру, а у меня не получалось. Я решила, что надо действовать как-то более целенаправленно и разобраться, в чем тут дело. Так я поняла, что нужно не просто дуть, а издавать звук. Дыра, как, наверное, и раковина, лишь изменяет звук, который есть, а просто дышать туда бесполезно. Так что я приступила к тренировке, надувала щеки и дудела. Завтра предстояло опробовать это на практике.
На улице уже стемнело. Мы сперва заглянули к себе, а потом пошли искать мо-мо на ужин. Снова обошли весь базар, но никто не хотел кормить нас мо-мо. Тогда мы взялись решать, вернуться ли нам в отель или пойти в ту тибетскую кухню. Выбрали мы второе. На кухне готовили суп с домашними макаронами. Я села писать дневник. Позже в кухню пришли монахини и стали ужинать. Вот такая у нас была компания. Девушка, что здесь готовила, говорила по-английски. Она дала мне книгу про Халеси, выпущенную, как я поняла, местным монастырем. Книга была преимущественно на незнакомых мне языках, то ли на тибетском, то ли на непальском, но также немного и на английском. Статьи в ней были те же, что и на сайте, который я здесь упоминала. На кухне был еще мальчик, кажется, сын девушки. Его кормили макаронным супом - ребенок ел неохотно. Ну, если предположить, что такой супчик дают ему каждый день, то и удивляться нечему. Девушка также рассказала Джибону про ламу-затворника. По ее словам, он прибыл из Сиккима и находился здесь уже три года. На тибетской кухне было хорошо. Это заведение можно было бы рекомендовать, было бы кому.
Совсем вечером мы вернулись в отель. Я стала писать дневник, а Джибон куда-то ушел, сказал, что смотреть телевизор. В отеле почти все время нет электричества, по-моему, большую часть дня, а может, и ночи. Так что мои аккумуляторы не заряжаются, да и фотоаппарат работает плохо, так и не пришел в норму. Сегодня мы, кстати, видели того парня с байком, что возил меня и Джибона. Он тоже приехал в Халеси. Я с ужасом думаю о том, что скоро нам предстоит опять ехать на автобусе, нет, я даже вовсе не хочу об этом думать.
Первая пещера:
Вторая пещера:
Не очень хорошего качества фотография, но на ней все же видно, как я пролезаю в дыру; мне очень весело - по ощущениям я застреваю:
Наш отель:
В мини-пещере на холме:
На медитации в пещере нельзя обойтись без теплых носков ):
