К вечеру приезжаем в жуткий индийский отстойник рядом с аэропортом Сиэтла, лет 20 как требующий капитального ремонта.
Утром Сережа уходит стирать вещи. Его нет очень долго. Мы понимаем, что надо идти спасать, но как-то лениво.
Возвращается, улыбается, рассказывает.
Битва со стиралкой.
Прихожу в стиральную, пытаюсь запустить стиральную машину. Ничего не получается. И так ее постучал, и так ногой пнул. Не запускается и все тут. Что делать, решил пойти все-таки спросить, хотя обещал же, что не буду ничего спрашивать. В результате мне пообещали, что сейчас кого-нибудь пришлют на помощь.
Возвращаюсь, жду, попутно пробую еще запустить. Проходит мимо индус в чалме, в руках огромная тарелка с дымящей едой, заглядывает в стиральную и спрашивает: «Это комната для стирки?»
«Да»
«Машинка работает?»
Отвечаю: «Да»
Индус идет дальше по своим делам.
Ждал-ждал. Никто так и не пришел.
Иду опять на ресепшен. Спрашиваю: Где помощь?
«Так мы же посылали к вам человека. Вы же ему сказали, что все в порядке.» Оказалось, что тот индус и должен был починить машинку.
Опять пришел индус, на этот раз без еды, тронул машинку пальцем, и она заработала.
«Нет, ну, что я за идиот? Ну, а как я мог догадаться, что этот индус – механик? Сказал ему - да, а что я ему должен был сказать, начать объяснять ему по-английски, что у меня тут и как. Я же знал, чем дело кончилось бы.»
Максим только ухмыляется и с жалостью произносит:
«Да, ребята, совсем вы у меня уже старые стали»
Сиэтл.
Красивый город, расположенный на холмах и окруженный со всех сторон водой.
Неизменный Pike Market в центре города. Это и рынок морепродуктов. И просто рынок. И сборище всяких фриков. И просто место для прогулок. Обедали жаренными крабами и креветками, глядя на залив.
Гуляя по городу, захотелось кофе. Я в этот раз американский кофе не пила. И тут вдруг так захотелось.
Сережа: «Нет, я не пойду заказывать. Ты же знаешь, чем это кончится»
Максим вызвался.
Стояли в кофейне и ржали, глядя, как Максим мужественно заказывает три кофе. Как дело дошло до оплаты, Максим посмотрел на купюры в руке. Резко разворачивается, сует мне деньги в руки и говорит: «Я все, оплачивай сама»
Продавец с нас ошалел, конечно.
Кофе оказался американским, поэтому пришлось его выкинуть. Но жажда кофе была утолена.
Синие стволы. Железные люди.
Долго искали точку для вечернего обзора города. Узкие улицы все закручены, перекручены и петляют по холмам. Куда ехать, не понятно. И Сережа решил использовать свой северный метод. Когда не знаешь куда ехать, то надо просто расслабиться и ехать по наитию. И сразу выехали прямо к смотровой.
На холмах самое фешенебельное жилье. Какие-то дворцы и замки с видом на город, океан и вулкан Маунт Рэйни одновременно.
Долго сидели, наблюдая, как меняется свет. Вид фантастический. Немного потеоретезировали, смогли бы мы здесь жить, глядя на вулкан и закат. И чем бы занимались.
На смотровой было пару фотографов, у которых фотоаппараты на штативах снимали в автоматическом режиме – 1 фото в секунду. Вот они - настоящие фотографы.
А мы так - примус починяем
Вечером пытаемся утрамбовать все имеющееся в рюкзаки. Сережа со слезами на глазах оставляет большой холодильник и большой контейнер для еды. Потом с огромным скандалом оставляем контейнеры и стаканы. Мне удалось только выторговать два маленьких контейнера, у которых потом будет своя необычная судьба.
Утром сдаем машину. И идем на регистрацию. У американцев такая система – обслужи себя сам называется. То есть мало того, что сам регистрируешься, еще и взвешиваешь багаж на стойке самообслуживания. Тетка при этом одна на всех – ходит и приклеивает ярлычки на багаж. И вот я регистрирую троих человек. У каждого сдаваемый багаж. Все, как положено – непонятный английский, оплата с карт, туда-сюда. Я хлопаю по карманам в поисках валидола.
После того, как последний багаж сдан, женщина наклеивает ярлык, поднимает большой палец к верху и говорит: «Гуд джоб!» Так и не поняла, то ли ее действительно восхитила моя целеустремленность, то ли она хохмила.
А рядом стоит длиннющая очередь на неавтоматизированное оформление багажа. Одна тетечка на всех. Экономят на рабочих местах, видите ли.
Летим из Сиэтла в Чикаго. Разносят напитки. Я хотела, как и в прошлый раз заказать чаю. Но вовремя опомнилась, поняв, что на этот раз не хочу уже устраивать чайное шоу. Но впереди сидящий странный юноша почему-то захотел чаю.
Стюардесса спрашивает, что он будет пить. Он говорит: Tea. Даже я сзади слышу, что он говорит tea, и толкаю Серегу в бок, типа слушай. Стюардесса наклоняется и переспрашивает, он повторяет, она переспрашивает еще. И после очередного ответа, она задет вопрос, после которого мне пришлось спуститься под сидение, так как неудобно было смеяться при всех.
Она спросила: «How are you?"
Хорошо, что я не заказала чай.
Когда носили напитки во второй раз, то Сережа решил выпендриться и заказать содовую воду (подслушал у соседей, они заказывали). Стюардесса уточняет: «Какую?» Сережа даже не знает, какая бывает сода. И говорит, ну дайте какую-нибудь. Стюардесса, то ли изображает дурочку, то ли действительно не понимает повторяет вопрос: «Какую вы желаете соду?»
Сережа говорит, давай лимонную.
"Лимонной уже нет, кончилась".
"Нет, ну дайте другую какую-нибудь. Какая у вас еще есть?"
"А какую вы хотите?"
Сережа плюнул и пообещал в очнередной раз, что больше никогда-никода, не будет ничего у них этих американцев спрашивать. Остались мы без соды.
Чикаго. Аэропорт. Гостиница. У нас традиция. В Чикаго мы живем на широкую ногу. Широкая нога привела меня в этот раз на 40-й этаж небоскреба. Вид на город и озеро Мичиган. Мы очень опять стеснялись со своими рюкзаками идти в этот отель. В прошлый раз наш вид вызвал недоумение и вопросы. В этот раз мы рюкзаки с Максимом оставили за углом. И нас пустили без разговоров.
Зашли в номер, и мне стало понятно: я отсюда никуда не уйду. Закат, город, озеро - все перед нами – бери и наслаждайся.
Итак, мы в гостиничном номере на 40-м этаже решили поужинать с видом на Чикаго.
В лобби есть микроволновка. Я решила разогреть куриные крылья, которые мы привезли еще из Сиэтла. Беру контейнер, ставлю в микроволновку - время определяю в 4 минуты. Сама пялюсь на шикарный вид в окно и пританцовываю. Через 4 минуты, открываю микровэйв, оттуда валит дым и страшно воняет. Контейнер весь прогорел до основания, курица из него вытекла и залила микроволновку.
И вдруг неожиданно начинает работать пожарная сигнализация.
Я хватаю, то, что осталось от курицы и контейнера и бегу обратно в номер, оставляя после себя амбре в этом фешенебеле.
Забегаю в номер, захлопываю дверь и понимаю, что там везде камеры, и сейчас все перед экранами где-то там смотрят и любуются, как я в дымах бегу.
Долго я еще сидела и дрожала, прислушиваясь: не тянут ли пожарники кран. А, уж, что я себе на фантазировала - картины были одна красочнее другой. Через час, внизу заработали пожарные сирены. Я напряглась и представила сколько мне придется заплатить за ложный вызов пожарников. Но судя по всему, они ехали не к нам. Сережа пошел посмотреть, что на кухне. На кухне все также воняло и все также все было залито курицей. Он убрал следы.
Я: «Это ты во всем виноват, это твоя нелюбовь к контейнерам привела к тому, что он прогорел.»
С утра идем в Институт искусств, очень мельком глянутый в прошлый раз. В этот раз все подробно со вкусом и смаком.
После этого решили глянуть в Музей землеведения. Музей интересный, но для Чикаго слабоват. Могли бы и лучше.
В парке Миллениум решили помочить ножки в рукотворном ручье. Все сидят на деревянном помосте и болтают ногами в воде. Идет служитель парка - негр, естественно. И поет на нигерский манер. Песня с примерно таким содержанием: "Уберите ваши ноги из воды. Это запрещено. Просто посидите и послушайте, как журчит вода. Я понимаю, что жарко и хочется опустить ноги в воду, но я ничего не могу с этим поделать - это запрещено" Проходит мимо, даже и не следит за выполнением его наставлений. Тут мчится парень на скейте по деревянному помосту. Негр тут же преобразился в оперного певца и стал выводить рулады на тему: "На скейте здесь совсем, уж, запрещено. Вот там есть дорога, по ней можно! И я понимаю, что скейт - это здорово и тебя прет, но все же не мог бы ты покататься где-то в другом месте." И все это с мимикой и жестикуляцией. Полнейший цирк и театр в одном флаконе.
И в завершении катаемся на метро мимо окон.
Пытались найти Мерлин Монро прошлого года. Оказалось, что это была временная инсталяция. И жаль. Это из прошлого.
Вечером смотрим на Чикаго. Обошлось без курино-пожарных эксцессов.
Утром берем машину. Дали Додж. Сережа ругал . И встаем на запад - наша цель Коламбус, где живет Сережкин друг детства, уехавший в Америку чуть ли не 20 лет назад. Интересно, что здесь появляются платные дороги. На западе их не было совсем. На востоке их полно. И чем ближе к Нью-Йорку, тем больше платных дорог.
Не могли себе отказать в удовольствии и не заехать на озеро Мичиган купнуться. Справа завод, слева завод, посередине стэйт парк в дюнах, где чистейшая вода и чистейший воздух. Покупались.
Вид на Чикаго
Ехали в Коламбус как-то бесконечно долго. Казалось дороге не будет конца. Ровная, прямая. Поля-поля-поля.
Но к вечеру все равно доехали.
А потом провели веселое время, которое закончилось тем, что Леха, Сережкин друг, вышел во двор со словами: «Сейчас, я кое-что тебе покажу» И бабахнул ракету.
После взрыва, выбежали все соседи. Оказалось, что законом бабахать запрещено.
Утром я поинтересовалась у Лехи, часто ли он так делает. Оказалось, что первый раз за 20 лет.
Все ждали, когда приедет полиция, но, видимо, никто не доложил.
Покидаем Огайо, Проезжаем Западную Вирджинию. Природа на востоке совершенно другая. Очень похожа на нашу. Нет титанических деревьев. Нет западного цвета. Посмотреть и сравнить очень интересно. Но вот если выбирать, запад или восток, то понятное дело, запад!
Поднимаемся в Аппалачи. Смотрим на закат в Shenandoah national park.
И останавливаемся в кемпинге парка.
