Вот сейчас я свет включу - комната без окон, и всем побудочку сделаю. Будете знать как гулять пол ночи - веселье им подавай, свадьбу - может они еще и первую брачную ночь захотят с медовым месяцем? Устрою всем утро стрелецкой казни после варфоломеевской ночи. Я такая, да. Стоп. А где все? Никого и нет. Как-же я не слышала, как они водные процедуры принимали - ведь все в одном номере? А, вспомнила - баня - и чтобы мыться и чтобы в сортир - в конце коридора.
Одеваюсь, выхожу - никого. Одеваюсь больше и выхожу дальше. Народ покинул территорию населённого пункта и вышел за ворота селения - дорога занимает минуты полторы.
Целое стадо лам пасётся, пощипывая похожую на трёхдневную щетину травку. Красота! На фоне пронзительно голубого неба и подкрашенных в розовый утренним солнцем гор, эта картинка кажется уж очень ненатурально красивой, чтобы быть настоящей - такой сюжет был бы очень актуален на ярком плюшевом коврике где-то в Полтавской губернии. Или на кичевом, покрытом перламутром сервизе с обязательной позолотой и розовой каёмочкой. Для полного соответствия сюжет дополняют мои случайные попутчики - папарацци, назойливо пристающие к ламам с предложением сфотографироваться на долгую память. Ламы не в восторге от того, что их фотографии разойдутся по странам и континентам, а ещё хуже, будут выставлены на всеобщее обозрение на интернет страницах и, как настоящие звёзды шоу бизнеса, стараются всяческими доступными способами избежать просачивания в средстава массовой информации подробностей их личной жизни. Мои случайные попутчики, не желая так легко здаваться, разбившись на группы, прибегают к не дающей сбоев тактике окружения. Наградой за слаженные дейсвия служат фотографии всех по очереди в роли пастушков и пастушек.
Ну, что-ж, ничто человеческое мне не чуждо, и я также запечатлеваюсь с ламами на фоне голубого неба и невысоких холмиков при помощи мыльницы, великодушно. одолженной мне во временное пользование оставшимися в Перу обмороженными и едва не погибшими (тьфу-тьфу-тьфу) на горном Андовском перевале Еленой и Киррилом. От своей, за день до поездки купленной почти такой-же мыльницы, я благополучно забыла дома зарядку. Навожу объектив и, глядя на картинку, появившуюся на экранчике, нажимаю кнопочку. Ой! Получилось! Ура! Ну какая я всё таки талантливая, или, как говорят на Украине, талановыта. Я с ж мастер разговорного жанра, а в соответствии с Энштейновским законом сохранения, если в каком-то месте прибудет, то в другом столько-же поубудет. То-есть, на сколько у меня длиннее язык, на столько-же короче растущие из ж*** руки, так что с техникой, в том числе фотографической, у меня часто возникают конфликтные ситуации. Xотя если руки золотые, то какая разница откуда они ростут?
А фотку мамочке пошлю - пусть перед соседями похвастается и порадуется, как беззаботно и приятно я провожу очередной отпуск. Ведь она безустанно твердит, что мне "надо больше бывать на свежем воздухе" и "почаще выезжать на лоно природы". А Ваши мамочки Вас тоже в природное лоно норовят засунуть? Я, конечно-же, не ставлю её в известность, что от горняшки у меня чуть не отвалилась башка и не улетело на зимовку сердце, что путешествую я с людьми, которых вижу первый раз в жизни, что эти холмики - пятитысячники, что в воздухе кислорода меньше чем должно быть процентов на 30, а лужок этот находится на самом краю света, куда, как говорят все мои знакомые и коллеги, нормальные люди не ездят. Но самое ужасное во всём этом приключении, что я (О Боже!!!) не мою руки перед едой, что (Какой кошмар!!!) не чищу зубы сразу после еды, и что (Ужас!Ужас!Ужас!!!) под штаны я не поддеваю тёпленькие фланелевые с начёсом розовые панталоны с длинным рукавом, которые она мне выслала на 8-е марта.
Направившись в столовку после завершения фотосессии, мы были встречены бурными аплодисментами пасахеросов (пассажиров) машины, в которой совершали свой автопробег по боливийскому бездорожью Саид и Игорь. С самым большим ентузазизьмом выражали свои эмоции пара пожилых китайцев из Ла Паса (они уже и туда добрались). Причиной столь бурных оваций быле желание и за завтраком видеть нас переодетыми в свадебные одежды. Можно, конечно было и уважить стариков, да как-то вспомнилось вчерашнее нежелание китайки напялить на себя украинский веночек с ленточками - отбивалась руками и ногами. А если так по правде разобраться, то китайцы от украинцев произошли. Это я сразу поняла, когда 1-й раз в Нью Йoрке в китайский мясной отдел зашла. Китайцы - только один народ в Америке кроме украинцев, кто сало топчет в чистом, неразбавленном разными мясними прослойками виде, и не зовущие его лицемерным именем "бейкон". Бабка китайская себе с горя локти в кровь искусала - так ей уже хотелось в нашей агитбригаде выступать, но поздно, после боя руками не машут.
Позавтралкали мы каким-то необременительным питанием, среди которого особо запомнились блинчики, испечённые нашей поварихой на зависть соседям. Правда ей всё время приходилось безуспешно отгонять от нашего стола Игоря с Саидом, так и норовивших слиться с нами в экстазе поедания блинов. Да, хоть и лень путешествовать на сытый желудок, но за всё уплачено и, чтобы добро - в смысле наши денежки, не пропадало, мы отправляемся навстречу новым открытиям.
Быстренько собираем свой нехитрый скарб, который в основном состоит из Ирочкиного чемодана с вновь купленными в несметном колличестве для ее молодого человека тёплыми вещами, и с целой батареей баночек, скляночек, коробочек пузырьков, флакончиков и фена для волос, благодаря которым, как и впрочем своей природной красоте, Ирочка выглядела голливудской суперстар, неизвестно как появившейся в этих забытых Богом и людьми местах с рекламной акцией по поручению не меньше, чем Организации Объединённых Наций. Петя совместно с Дионисио, подбадриваемые всеми остальными участниками экспедиции, затаскивают чемодан на крышу джипа, который жалобно крякнув, проседает под непомерной тяжестью. Ну, вроди как все формальности соблюдены, Надина розовая сумочка с мандаринками, коржиками, конфетками, туалетной бумагой и предусмотрительно захваченными ссобой впрок объедками блинчиков, загружена в недра нашего красного дракона - внедорожника, мы занимаем места согласно купленным билетам, машина, рвущаяся на простор боливийского бездорожья, нетерпеливо взревев мощным мотором рвёт удила и, наконец, Поехалиииии!!!
Боливийцы, как и русские, называют дорогой те места, где собираются проезжать. Наша кобыла - шестилетка по кличке Тоётка несётся по кочкам и буеракам, оставляя за собой шлейф серо-буро-малиновой всепроникающей боливийской пыли. Хотя машина в отличном состоянии, мельчайшие частички этой пыли проникают через какие-то невидимые трещины и щели, постепенно придавая нашим обгорелым на нещадном боливийском солнце буро-коричневый оттенок. Нежданное спасение приносят пахучие салфеточки для снятия макияжа, которые выдаёт наша голливудская звезда-фотохудожница Ирочка. Если Вы решите поехать покататься по Боливии, обязательно прихватите ссобой какие-нибудь влажные салфеточки - в сочетании с растительным маслом, необходимым для смазывания Вашего растрескавшегося носа (изнутри) и солнцезащитного крема, применяемого для обработки носа-же наружной, в который раз облезающей поверхности, они принесут Вам много радости поистине райское наслаждение.
Тоётка, задрав голову, и содрогаясь всем корпусом, начинает тяжело карабкаться вгору. Мотор надрывно ревёт и буквально сантиметр за сантиметром мы поднимаемся по крутому склону. Дионисио останавливает машину и произносит длинную тираду, смысл которой сводится к тому, что машина не тянет из-за высокогорья - высота около четырёх с половиной тысяч метров, и нам предлагается в добровольно-принудительном порядке прогуляться воооооон на ту горку. В машине остаётся лишь запасной водитель - всеобщая любимица артистка и фотомодель Мария Ли, а мы, нестройной чередой обречённо устремляемся к склону, густо усыпанному камнями, оставленными здесь миллионы лет назад потоками огненной магмы.
Повaриха, а по совместительству боевая подруга Дионисио, возглавляет нашу траурную процессию, показывая кратчайший путь к вершине. Не будь эта горка расположена на четырёх-с-половиной-километровой высоте, заскочить на неё не составило-бы никакого труда. Смотрю на уверенно шагающую вверх по склону фигурку невысокой темноволосой женщины и думаю о том, что её короткое широкое смуглое тело, как нельзя лучше приспособлено к жизни в этих суровых краях. Её кровь, содержащая гораздо больше красных кровяных телец-эритроцитов, чем кровь равнинного жителя, гораздо быстрее доставляет живительный кислород к сердцу и лёгким. Она крепко стоит на своих коротких мускулистых ногах а её буро-коричневая кожа не зря окрашена в такой-же цвет, как и окружающие нас горы. Природа не наделила её совершенно бесполезной в этих условиях тонкой талией, а напротив, закачала полезным и функциональным жиром всё пригодное для этого пространство. Ведь нам не кажутся смешными и неуместными верблюжьи горбы и запас жира под кожей морского льва - она же носит свой "верблюжий горб", опоясанный вокруг тела на месте, где у нас предпочитают "носить" талию.
Один волос на голове - это много или мало? А в супе? Всё в мире относительно, и понятие "красота" меняется с течением времени. Может настанет время, когда человечество, смертельно больное от продуктов цивилизации, задыхающееся от смога мегаполисов, отравленное антибиотиками и гормонами, применяемыми для повышения продуктивности в животноводстве и птицеводстве, нарушившее свой генетический код под воздействием генетически-же модифицированных овощей и фруктов, облучённoе смертельными лучами, проникающими через истончённую от переизбытка углекислоты и фриона атмосферу, неустанно насыпающее новые и новые дамбы, защищаясь от воды поступающей от ледников, тающих под воздействием глобального потепления - может эти выжившие остатки из когда-то шести или восьми (а сколько нас?) миллиардов человек, прийдут на эту чистую, не тронутую цивилизацией землю и родят своих детей от крепких и здоровых женщин с преисполненными вселенской печалью лицами. Да, они выглядят печальными - эти суровые люди с опущенными уголками губ. Наверное им жаль нас, проводящих свою жизнь в суете сует.
Здесь, в горах Боливии, на краю земли, один из самых нетронутых и следовательно один из самых чистых уголков на земле. В самых дорогих магазинах органических продуктов в странах западной Европы, и Америки любители здоровой еды отваливают кругленькие суммы за выращенные на Боливийском альтиплано злаки под названием кинуа.
Такие грустные и даже трагические мысли приходят мне в голову во время покорения небольшого холма, кажущегося мне по меньшей мере труднодоступной вершиной. Но и этому я рада - несмотря на отдышку и сердцебиение, нам удалось покорить вершину. В этом покорении мы не были одиноки - практически почти сразу за нами подъехали ещё одна андреатуровская машина, где ехали наши случайные попутчики Игорь и Саид, вместе со своими новыми китайско-боливийско-интернациональными случайными попутчиками. Когда мы, наконец-то взобрались на гору, там, кроме наших двух, стояла ещё одна машина, приехавшая до нас. Один из пассажиров этой машины, молодой, крепкий с виду парень, совершенно побелевший, сидел в машине, дыша кислородом из баллона. В этот момент я возгордилась собой - ведь ещё пару дней назад мне понадобилось сделать 4 остановки, чтобы взобраться на 3-й этаж гостиницы в Пуно, а сейчас худо-бедно я всётаки функционирую.
Садимся по машинам - я обращаю внимание на то, что наша повариха даже не запыхалась. Да, действительно, природа продумала всё до мелочей, создав этих людей, именно такими, какие они есть. Машина не едет, а идёт, перешагивая -перекатываясь через валяющиеся повсеместно камни. И вот, минуя удивительные по красоте и необычности лавовые поля, мы приблизились к месту, откуда открывается прекрасный вид на дымящийся на фоне ярко-голубого неба вулкан Оllague. вулканического конуса 5.868 м.
Близко к его вершине находится самая высокогорная в мире шахта по добыче серы и к этой шахте ведёт самая высокогорная в мире дорога, которая поднимается до отметки 5,650 метров. Благодара этому, Оllague является одним из излюбленных мест горных велосипедистов или горных мотоциклистов. Информации о том, когда последний раз вулкан Ollague извергался, не существует. Есть какие-то разговоры, что кто-то кому-то сказал, что вроди-бы как в 1903 году - но это только бла-бла-бла. Вывод - если через неплотно закрытый клапан периодически стравливать пар, то до извержения дело может и не дойти. Так что стравливайте - помогает.
Любуемся вулканом с почтительного расстояния, так как он находится уже в Чили. Тут в голову приходят мысли, что как это нерационально возвращаться обратно в Уюни, а потом обратно в Ла Пас, а потом обратно в Перу - ведь вот-же, вот-же она, страна Чили, которая мне так до боли знакома с детского возвраста. Вспомнилось, как юной пионЭркой, вместе с миллионами других юных пионЭров и со всем советским народом мы гневно протестовали против кровавого диктатора Августо Пиночета, во главе кровавой-же хунты захватившей власть в стране, и слали куда-то открыточки, вырезанные с детской газетки с требованием подать таки "Свободу Луису Корвалану"! И когда эту свободу таки подали, я была искренне уверена, что это произошло благодаря именно нашим открыточкам. А старые журналы "Вокруг света", в которых печатались главы из книги Тура Хейeрдала "Аку-Аку," уносящие на остров Пасхи, территориально принадлежащий Чили, мою мечтательную детскую душу. И вот всё это рядом, рукой подать - поехать бы туда! Но нет, не не сейчас. Когда нибудь в будующем - обязательно. А пока бродим по удивительным полям застывшей лавы, которая за миллионы лет, под воздействием ветра и воды, преобрела причудливые формы и очертания.
С огромным удовольствием лазим по округе, писая как будто в специално построенных для этого пещерах. А что за смех по этому поводу? А Вы бы куда писали, если-бы захотелось - в штаны, что-ли? Тем более, что мы только писали, а больше - ни-ни, честное слово. Тем более, что Надя туалетную бумагу забыла в машине.
Всё время, пока мы бродим, и даже пока мы писаем, меня не покидает чувство, что где-то я уже видела этот нежно розовый оттенок камня. Точно де жа вю. Нет, да не буду я дурака валять и про инопланетян на летающих тарелках трепаться - в этот раз по-настоящему. И вдруг вспомнилось - Иордания! Ведь из такого-же по цвету камня вытесанa Петра!
И там в горах можно увидеть такие-же выветренные в камнях пещеры. Хорошо-бы сюда приехать на закате - когда уходящее солнце превращает этот нежно розовый в багрово-красный, как это было в Иордании. А может здесь всё по-другому? Но, к сожалению, я не смогу проверить - надо ехать дальше.
Опять несёмся на всех парах, волоча за собой пыльный шлейф, по высокогорному бездорожью и, вынырнув из-за очередного, как говорит наш шопер-гид Дионисио, природного формирования, мы видим удивительно прекрасную лагуну, обрамлённую горами, и на ней , как россыпь нежно розовых лотосов на воде - стаи фламинго. Дружно орём и вопим от счастья.
Машина останавливается и мы несёмся к воде. Фламинго даже и не думают улетать - степенно себе вышагивают по воде, время от времени неторопливо погружая клюв в воду и доставая из неё что-то невидимое нам.
Машина уезжает на площадку, с установленными стационарными столиками, где для нас будет приготовлен обед, а мы, совсем не торопясь, любуясь прекрасными птицами, слоняемся по берегу и проводим фотосессии.
Фламинго совсем нас не боятся. Хочется посмотреть, как эти крупные, на высоких тонkix ногах птицы, взлетают с воды и я цинично предлагаю "зажбурнуть у ных каменюку" (слегка бросить в их сторону маленький камешек - авторский перевод с украинского). Ирочка - Ронго, проводящая выездную фотосессию, хотела в ответ на кощунство зажбурнуть каменюку в меня, но я мастерски к ней подлизываюсь и мы миримся на всегда и даже на веки вечные.
По перимеру озера ростут пучки жёсткой травы, и на ощупь,и по цвету, и по форме, похожие на гигантские кисточки для нанесения на лицо мыльной пены для бритья - точно такая была у моего дедушки – трофейная, oн её с фронта привёз. Пучки эти такие огромные и такие жёсткие, что мы валяемся на них, как на подушках - глядя в безоблачное небо, обдуваемые тёплым ветром, на краю света под названием Боливия. Как хорошо! Как первозданно хорошо!!!
Я думаю о том, что какое счастье, что у власти стоит удивительный дядька по имени и фамилии Эво Моралес, которому глубоко начхать на научно-технический прогресс и на всякую глобализацию - интегрализацию. Спасибо ему и низкий поклон за то, что не пустил концерн Мицубиси, который хотел принять участие в разработке расположенного возле соляра Уюни месторождения лития, содержащего половину мирового запаса этого элемента. И вокруг этой удивительной по красоте лагунки прямо на поверхности лежат белоснежные поля гипса и еще не помню какого минерала - бери, не хочу. И очень хорошо, даже распрекрасно, что он не хочет, этот добрый дядька Эво Моралес. Потому, что именно сюда, в эти труднодоступные раёны, каждый ноябрь прилетают около 40 тысяч фламинго, чтобы вывести здесь своих птенцов. Именно здесь, на этих боливийских лагунах, кроме чилийских и андских фламинго, можно увидеть редких и тщательно охраняемых фламинго джеймса, которые считались полностью вымершими и были заново переоткрыты именно в этих местах в 50-х годах прошлого века. И я тогда сразу поняла, почему на каждом боливийском заборе огроменными буквами написано "Evo -si!"- "Эво - да!" Это благодарные туристы написали, после того как увидели вблизи и потрогали наощупь первозданную, нетронутую красоту этой земли. Надо было и себе написать, да жаль краской не озаботилась. Поэтому и пишу здесь - на форуме "Evo – si!" - от себя и от всех моих случайных попутчиков.
Пока мы бродили, валялись, грелись на солнышке, обдувались тёплым ветром, фотографировались и думали за жизнь, повариха, не помню её имя - пусть будет Матильда, так вот Матильда приготовила обед и подала на стол. В тот день, на берегу лагуны, мы изволили отобедать курицей с картофельно-макаронным гарниром, помидорно-огуречным салатом, кокой и колой, горчицей и кетчупом. Ветер был довольно сильный, и даже местами переходящий в категорию очень сильный. Поэтому обед был густо приправлен натуральными боливийскоми приправами, как-то пыль и очень мелкая пыль
[img]
]
[/img]
